а и М. М. Габовича.
Наибольшей популярностью в рассматриваемый период времени пользовались композиторы-песенники и авторы легкой музыки. Они писали веселые, энергичные, патриотичные песни, т.е. как раз то, что от них требовало время и власти. И хотя сочиняли ее авторы еврейской национальности, и некоторые элементы клезмерства в их музыке присутствовали, но их музыка была вполне интернациональна и популярна. Так в эти годы уже расцветал талант И.Дунаевского, который в 1934г. написал музыку к фильму “Веселые ребята“ (“Марш веселых ребят“, “Песня о Москве“, “Спортивный марш“). В эти же годы продолжали работать такие мастера - песенники, как М.Блантер (“Песня о Щорсе“ – 1931г., “Партизан Железняк“ – 1933г.), братья Покрасс ("По военной дороге шел в борьбе и тревоге..."), М.Табачников, К.Листов ("Гренада" и "Тачанка") и прочие. Однако, хоть я и говорю об этих талантливых музыкантах в настоящей главе, еврейским творчество этих евреев я называть не могу. Их музыка была вполне интернациональна.
Рассказывая об эстрадных музыкантах нельзя не упомянуть и композитора и создателя эстрадно-музыкального ансамбля Александра Цфасмана. Почти ко всему, сделанному им в музыке, можно добавить слово «впервые». Двадцатилетний Цфасман в 1926г впервые в СССР организовал ансамбль “Aма-джаз“ - первый в СССР эстрадно - инструментальный коллектив, который, начиная с 1927г., выступал в саду “Эрмитаж” и ресторане “Казино”, а с 1928г и по радио.
Его ансамбль был первым в СССР, кто начал записывать грампластинки с джазовой музыкой. Его первые пластинки – это “Аллилуйя” и “Семинола”. Он был первым в стране джазовым музыкантом-профессионалом, получившим консерваторское образование. В описываемые годы его игра поражала виртуозностью в сочетании с экспрессией и изяществом. Однако называть творчество Цфасмана еврейским у меня язык не поворачивается. Это настоящая эстрадная музыка, а настоящая музыка всегда наднациональна. И гордиться в данном случае можно лишь том, что ее создателями и исполнителями были евреи.
Наконец, на русскоязычной эстраде в эти годы успешно выступали Л.Утесов и М.Ямпольский, частенько исполнявшие на русском языке, а иногда и на идиш, так называемые одесские, а по существу еврейские песни. Виктор Хенкин в эти годы гастролировал в США
Леонид Осипович Утесов (Лазарь Иосифович Васбейн, 1895-1982) - О его выступлениях в годы НЭПа я висал выше. В 1928 году в Париже (где он с женой и дочерью был в качестве туриста) Утёсов услышал американский джаз-оркестр Теда Льюиса, который поразил его. По возвращении в Ленинград он создал собственный «Теа-джаз», первое выступление которого состоялось 8 марта 1929 года на сцене ленинградского Малого оперного театра. Успех был значительным, и с этого момента Утёсов фактически сменил профессию, став руководителем (первый год вместе с трубачом Яковом Скоморовским) джаз-оркестра. Коллектив Утёсова исполнял западные шлягеры и специально написанные инструментальные композиции и песни. Большую роль в становлении Утёсова как музыканта и артиста сыграла его личная и творческая дружба с композитором Исааком Дунаевским, написавшим для «Теа-джаза», в частности, джазовые «рапсодии» - обработки русских, украинских и еврейских (на идише) песен, а также немало песен на стихи современных советских поэтов. В 1934 году вышел на экраны кинофильм «Весёлые ребята» с Утёсовым в главной роли и с участием его оркестра. Музыка Дунаевского, тексты песен – В. Лебедев-Кумач. Успех фильма принёс Утёсову огромную популярность и известность по всей стране (Л.201).
3.4.7.4. Евреи в советском изобразительном искусстве.
Что касается изобразительного искусства, графики, скульптуры и архитектуры, то здесь, рассказывая о евреях в русском искусстве можно вспомнить хоть и не очень глубокие, но все же достаточно убедительные корни в лице дореволюционных художников еврейской национальности, внесших весьма заметный вклад в русское изобразительное искусство (И.Левитан, В.Серов (еврей по матери), Л.Пастернак, М.Антакольский, А.Бенуа, Л.Бакст. Еще до революции на эту стезю вступил график П.Шилинговский, а также живописцы Лев Бруни, Исаак Бродский и Роберт Фальк. Однако расцвет их творчества приходится всеже на советский период. В рассматриваемый период времени я могу назвать тех же П.Шилинговского, Л.Бруни, И.Бродского а также более молодых А.Лабаса, М.Аксельрода, С.Невельштейна, скульптора М. Манизера и т.п. Р.Фальк в эти годы жил за границей.
Выше я писал, какое уничтожающее влияние оказали на еврейское изобразительное искусство требования соцреализма. Понятно, что эти требования были не только национальными, но и не и обошли все остальные направления в живописи. Конечно, были художники, чье творчество вполне удовлетворяло требованиям идеологов соцреализма. Например, И.Бродский, который писал портреты вождей, по определению не мог вызывать у них отрицательного отношения. Достаточно успешно вписывался в эти требования и Л.Бруни, потомок великого К.Брюлова, академического художника XIX века Ф.А.Бруни и художника-аквалериста П.Ф.Соколов (как шутил он сам: “В моих жилах течет не кровь, а акварель”). Без потерь прошел этот период и молодой С.Г.Невельштейн, занимавшийся в эти годы преподавательской деятельностью и одновременно писавший портреты, жанровые композиции, пейзажи, натюрморты. М.Манизер в 1934г создал памятник Володарскому (1925) и памятник "Жертвам 9 января 1905 года" . Оба в Ленинграде (1931), а также В.И.Чапаеву в г.Куйбышеве(1932). Их творчество мы обсудим в следующей главе. Но большинство художников, стремившихся к самостоятельному самовыражению в искусстве, освоению новых форм и живописных стилей, конечно, были сильно ограничены в этом, а многие даже лишены возможности жить художественным трудом. И среди них были представители более молодого поколения: авангардист А.А.Лабас и М.М. Аксельрод, окончивший ВХУТЕИН28 и только начавший свой творческий путь в 1928г.
Александр Аркадьевич Лабас (1900-1973) в 20-30-е годы занимался оформлением спектаклей в Театре Революции, Театре им. В. Ф. Комиссаржевской, Государственном Еврейском театре (ГОСЕТ), был одним из членов-учредителей ОСТ (Общество станковистов). В двадцатые - начале тридцатыз годов активный он участник международных выставок (ХУП Международная выставка искусств, Италия (Венеция), 1930 г. ХХХ Международная выставка живописи в США (Питсбург, Балтимор, Сент-Луис), 1931 г., Выставки в Голландии, Германии, Швеции, Латвии, Швейцарии, Англии, Южной Африке, Франции, Японии, Испании. Однако в 1935г. он был обвинен в формализме, и все его выставки прекращаются, а музеи перестали приобретать его работы его работы.
Меер Моисеевич Аксельрод (1902-1970) после окончания ВХУТЕИНа остался там в качестве преподавателя; преподавал рисунок также и в Московском текстильном институте. Аксельрод много путешествовал по стране, привозя из поездок бесчисленные зарисовки, подтверждавшие его неслабеющий интерес к жизни евреев, к особенностям еврейского национального характера. Критики, высоко оценивая работы Аксельрода, дружно отмечали, что графика его живописна, а живопись – графична. Он начал иллюстрировать книги, сотрудничая со многими советскими издательствами (Госиздат, Белгосиздат, Молодая гвардия, Дер Эмес и др.). Оформлял спектакли в театрах Москвы, Минска и Киева (по Шолом-Алейхему, Д. Бергельсону, другим еврейским писателям). Еще в студенческие годы Аксельрод начал работать над картиной «Белопольская оккупация», которую считал одной из главных своих работ. Гражданская война, погромы, беженцы, нищета и бездомность – все это волновало его с ранней юности. Фрагменты этой картины (гравюры, карандашные эскизы, акварели) были сами по себе вполне законченными произведениями. К сожалению, «Белопольская оккупация» в окончательном виде, выставленная в Минском музее революции, как и некоторые другие работы Аксельрода, погибла во время Великой Отечественной войны. Работы художника до середины 30-х годов выставлялись и в музеях многих европейских стран, и в музеях США. Однако, когда после создания в 1931г. Российской ассоциации пролетарских художников (РАПХ) в СССР была провозглашена борьба за так называемую чистоту пролетарского искусства, идеологи соцреализма добрались и до него. М. Аксельрода причислили к «скатывающимся на позиции буржуазности». Обвинили в формализме. Выставки прекратились, заказы тоже.
Вообще в эти годы евреи в русско-советской живописи были представлены не очень широко. Однако это не говорит о каких-то антисемитских явлениях.
Таким образом, евреи в советском искусстве в начале тридцатых годов были представлены достаточно широко и разнообразно. И даже то, что многие из них в эти годы испытали значительные притеснения и ограничения в своем искусстве говорит об общей атмосфере в стране, но никак не об антисемитизме. А для людей отстраненных от советского искусства его состояние не оставляло сомнений в том, что государство об этом искусстве заботится и никаких препятствий, кроме того, что требует соблюдать политическую и идеологическую партийную идеологию, ему не чинит. А сами авторы этих произведений, соблюдая партийные идеологические требования, вполне спокойно работать в меру своего таланта. Но тогда они были бы простыми, возможно умелыми, но ремесленниками. А настоящий творец в таких условиях работать не может.
3.4.7.5. Евреи в русскоязычном кино.
В киноискусстве рассматриваемый период времени был ознаменован переходом от немого кино к звуковому и здесь представительство евреев в русских кинофильмах в эти годы было очень широким. Не вникая во все вышедшие в те годы кинофильмы, назову только фамилии работавших тогда кинорежисеров и киноактеров. Это С.Эйзенштейн, Ю.Райзман, Л.Трауберг, Ф.Эрмлер, о которых мы вспоминали в главе 2.4.5. К ним в эти годы присоединился еще Е.Дзиган, Б.Барнет, В.Вайншток, М.Донской, Я.Дугор и т.п. Правда, что касается С.Эйзенштейна, то он в 1927г. снял фильм "Октябрь", в котором впервые в художественном кино показан образ Ленина. А в эти годы он находился в основном за границей, и новых кинофильмов не создал. В октябре 1928г. вместе со своей съёмочной группой, куда, кстати, входил Г.Александров, отправился в путешествие за рубеж с целью изучения западного опыта. Это была официальная поездка, целью которой было больше узнать о звуковом кино, познакомиться с западным кино, а также лично представить капиталистическому западу известных советских артистов. Последующие несколько лет Эйзенштейн много путешествовал выступал и сотрудничал с западными режиссерами. А после возвращения в 1932г. домой в СССР С.Эйзенштейн занялся научной и педагогической деятельностью, стал заведующим кафедрой режиссуры Государственного института кинематографии.
Что касается других кинорежиссеров, то Ю.Райзман в 1928г. выпустил фильм "Каторга", в 1930 – "Земля жаждет", а в 1932 - "Рассказ об Умаре Хапцоко". К сожаления, я их не видел, рецензий не читал и потому сказать о них ничего не могу. Л.Трауберг совместно с режиссером Г.Козинцевым, кинооператором А.Москвиным и художником Е.Енеем,в эти годы выпустил "Новый Вавилон" (1929), "Одна" (1931) и, наконец, знаменитую "Юность Максима" (1934). Фильм «Новый Вавилон» рассказывает о Парижской коммуне, ее участниках и ее поражении. И этот рассказ о поражении народного восстания в 1929г. смотрится очень странно и на фоне всеобщего оптимизма весьма одиноко. По существу, как пишет рецензент (Л.69), в фильме отразились тревожные раздумья молодых художников о судьбе революции и ее творцов, революционеров и о своём романтически-драматическом времени. Следующий фильм Л.Трауберга "Одна" – это один из первых звуковых советских фильмов. Он рассказывает об учительнице Елене Кузьминой, которая после окончания педагогического техникум отправляется в далекое село, на Алтай, где первое время чувствует себя чуждой нуждам и интересам местных жителей. Но потом постепнно вживается и становится защитницей бедноты от кулака и бюрократа-председателя сельсовета. И конечно, советская власть во всем помогает молодой учительнице. Музыку к этому филму написал Д.Шостакович. Наконец, самый знаменитый фильм Л.Трауберга "Юность Максима" рассказывает о зарождении рабочего движения в царской России, о том, как как гибель друзей и знакомство с методами подавления рабочего движения превращают простого рабочего парня, гуляку Максима в сознательного большевика, ставят в ряды борцов с самодержавием и капитализмом.
Наконец, Ф.Эрмлер в эти годы поставил 5 кинофильмов. Это "Парижский сапожник" (1928) "Дом в сугробах" (1928), "Обломок империи" (1929), совместно с С.Юткевичем "Встречный" (1932) и "Крестьяне" (1934). Из них самые знаменитые это "Обломок империи" и "Встречный". Первый фильм рассказывает о Гражданской войне и судьбе простого человека в годы войны и последующего социалистического строительства, о том как бывший белый унтер-офицер в ходе этого строительства постепенно перевоспитывается и из белого офицера становится советским человеком. Фильм "Встречный". рассказывает о трудовой доблести ленинградских рабочих, Ленинградского металлического завода, которые в 1928г приняли на себя обязательство досрочно сконструировать и наладить выпуск первых советских гидравлических турбин, необходимых для строительства гидроэлектростанций по плану ГОЭЛРО, и выполнили его. В фильме впервые прозвучала знаменитая "Песня о встречном" композитора Д.Шостаковича и поэта Б.Корнилова. Не могу не отметить, что хотя в фильме рассказывается о подвиге рабочих, но изготовление этих турбин было прежде всего большой заслугой советской инженерной мысли (Л.54).
Таким образом, в эти годы русские режиссеры еврейской национальности вполне успешно работали на различных киностудиях Советского Союза и никакой дискредитации по национальному признаку не испытывали.
3.5. Антисемитизм периода 1928 – 1934 годов.
Описывая положение евреев в СССР в годы “великого перелома“ (1928-34), надо отметить, что бытовой антисемитизм в 1927-29 годы достиг своего максимума, а начиная с 1930г., пошел на убыль. Действительно, я уже писал, что в годы НЭПа во второй половине 1920 годов антисемитизм по разным причинам начал усиливаться, и сообщения о грубых проявлениях антисемитизма всё чаще проникали в местную печать. Добавим к этому, что в эти же годы, во-первых, из-за разгрома оппозиций и “вредительских групп“ уменьшилось количество евреев-управленцев всех уровней и, во-вторых, из-за отмены НЭПа и включения в список лишенцев всех бывших нэпманов значительно увеличилось число евреев-лишенцев. Огромное число деклассированных стало бедствием советских евреев. Но даже это обстоятельство, вопреки просто гуманным соображениям не способствовало снижению антисемитизма. Наоборот, оно только дополнительно способствовало увеличению антисемитских проявлений. Однако власти, которые постоянно декларировали свое отрицательное отношение к антисемитизму, никаких реальных действий по противодействию ему не предпринимали. Вернее, закон, наказывающий за проявление антисемитизма, существовал, но о фактах его реального применения в эти годы я не знаю.
Однако в 1928г. в руководящих органах компартии почувствовали, что дальнейшая пассивность в отношении к антисемитизму становится опасной. В результате в начале мая 1928 года агитпропколлегия ЦК ВКП(б) обсудила вопрос о мероприятиях по борьбе с антисемитизмом и постановила внести вопрос о борьбе с антисемитизмом на обсуждение ЦК ВКП(б). Однако до ЦК ВКП дело не дошло, и в агитационно-пропагандистской работе ЦК борьба с антисемитизмом по-прежнему не играла почти никакой роли. В главном теоретическом и пропагандистском журнале ЦК «Большевик» за весь период наибольшего подъема антисемитизма (1926–1930 гг.) не было напечатано ни одной статьи на эту больную тему. Это, конечно, не было политикой сознательного поощрения антисемитизма. Но и для реальной борьбы с антисемитизмом компартия не находила в себе достаточной решимости. “Ложный стыд „выпячивать еврейский вопрос“, чтобы этим „не развить антисемитизм еще больше“, приводит фактически к смазыванию борьбы с буржуазным контрреволюционным вредительством на этом участке идеологического фронта“, - писал в этой связи Ларин (Л.2). Во всяком случае, мне не известно о какой-либо борьбе с антисемитизмом в деятельности школьных пионерских организациях, в комсомоле, в Красной Армии. В кино, в художественной литературе и в театре в это время тоже не было заметно борьбы с антисемитизмом. Более того, секретарь ЦК Комсомола Рахманов в эти годы писал: “В лучшем случае наши комсомольские ячейки на том или ином предприятии ограничиваются вынесением декларативного постановления о том, что с антисемитизмом надо бороться, а в худшем случае — ячейка терпимо относится к проявлению антисемитизма, а в еще худшем случае — комсомольцы сами являются носителями антисемитизма и участвуют в избиениях, издевательствах над трудящимися-евреями. Об этом, к сожалению, говорит ряд фактов… У нас есть не только открытые антисемиты, которые выступают и говорят открыто, у нас - что самое опасное в наших условиях - есть скрытые антисемиты, которые скрывают свой антисемитский душок, пользуются различными и завуалированными выражениями, но на самом деле они являются самыми злостными, самыми похабными антисемитами. Борьба против таких скрытых антисемитов, которых, к сожалению, очень много в рядах комсомола, очень сложная, но необходимая задача союза“ (Л.8).
Не лучше дело обстояло и в рабочих коллективах и в профсоюзах. Летом 1929 года секретариат ВЦСПС опубликовал резолюцию об антисемитизме и о борьбе с ним, в которой отметил что “целый ряд возмутительных антисемитских выходок, имевших место в последнее время на предприятиях, свидетельствует об очень слабой постановке интернационального воспитания и политической работы вообще и воспитательной работы в области национальной политики советской власти и, в частности, борьбы с антисемитизмом“ (Л.8). Резолюция, призывала к решительной борьбе с антисемитизмом, и требовала предания гласности всех случаев антисемитизма. Более того, она подчеркивала “недопустимость пребывания на профсоюзной и культурно - просветительной работе лиц, замешанных в антисемитизме, а также безразлично и пассивно относящихся к проявлениям антисемитизма“ (Л.8). Однако из всех мероприятий, намечавшихся в официальных программах борьбы с антисемитизмом, более или менее широкое осуществление получили лишь издание брошюр об антисемитизме и посылка экскурсий в еврейские земледельческие колонии, о чем я уже писал выше. Брошюр и книг об антисемитизме действительно было издано в 1926–1930 годах довольно много.
И лишь на Украине и в Белоруссии, где была сосредоточена основная масса советского еврейства, и где и антисемитизм пустил более глубокие корни, борьба с антисемитизмом приняла более широкий характер.
Однако с начала тридцатых годов антисемитизм в Советском Союзе быстро пошел на убыль. Еще в первые месяцы 1930 года в печати было довольно много сообщений о проявлениях антисемитизма, но уже в конце этого года такого рода сообщения стали очень редки, приобретя характер изолированных фактов. И объясняется это тем, что в 1930г. изменилась генеральная линия партии. В апреле 1930г. состоялся XVI-й съезд ВКП(б). И в резолюции, принятой по докладу Сталина, сделанному на этом съезде, энергичная борьба с великорусским шовинизмом и всеми формами его проявления была обозначена как определяющая национальную политику партии. Соответственно уже во второй половине 1930г. началась борьба с “великодержавным шовинизмом“. По логике в этой борьбе должна была, хотя бы приглушенно, но звучать и анти-антисемитская нотка тоже. Но этого как раз и не было. Почему?
Ответов два. Или потому, что антисемитизм в СССР в эти годы действительно резко пошел на убыль, или потому, что на фоне борьбы с великодержавным шовинизмом он стал замалчиваться. С.Шварц, доказывая в своей книге (Л.8) факт снижение антисемитизма в СССР в начале тридцатых годов ссылается на то, что Сталин в своем докладе на XVI съезде ВКП в июне-июле 1930 года, говоря о борьбе с великодержавным шовинизмом, не проронил ни слова об антисемитизме. И его примеру последовали все остальные ораторы. Та же картина повторилась на IX Всесоюзном съезде Комсомола в январе 1931 года: в принятом на съезде обширном постановлении о «национально-культурном строительстве Советского Союза и о задачах ВЛКСМ» об антисемитизме тоже не было сказано ни слова. Наконец, выше в главе 3.1. я цитировал ответ Сталина на поставленный ему ЕТА в котором он сказал, что “коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется антисемитизм, что антисемитизм, как явление глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью“. И все это, даже при том, что Сталин, по мнению С.Шварца, в своем заявлении явно преувеличил роль уголовной репрессии в борьбе с антисемитизмом, свидетельствует о том, что эта проблема в СССР в рассматриваемый период времени была незначительной и шла на убыль.
Я с этим не могу согласиться. У нас вполне может быть так, что какое-то отрицательное явление явно существует, но пресса об этом по каким-то высшим соображениям молчит. Примеров масса. И в это время антисемитизм тоже был. Но пресса этот факт замалчивала. Правда, в начале тридцатых было несколько случаев, когда людей арестовывали и в числе прочего обвиняли в антисемитизме. Причем часто это обвинение перечислялось через запятую вместе с другими, более серьезными. В качестве примера могу напомнить про судебный процесс над ленинградскими академиками, арестованными в 1933-34 годах по так называемому делу “Русской национальной партии” (иначе “дело славистов”) и обвиненными в числе прочего в антисоветизме, антисемитизме и черносотенстве и закончившееся сначала разными сроками лагерей, а потом в 1937-38 годах смертными приговорами виднейшим филологам Н.Н.Дурново, Г.А.Ильинскому и В.С.Трубецкому. Другие участники процесса сохранили жизнь. Разные обвинения инкриминировались также расстрелянным в 1937-1938 годах поэтам С.Клычкову, П.Орешину, П.Васильеву и Б.Корнилову. Но их тоже обвиняли в разных прегрешениях: пьянстве, хулиганстве, антисемитизме, белогвардейщине, защите кулачества, участии в антисоветских организациях и подготовке покушений на советских вождей. Разных по разному. Судьба их сибирских коллег Сергея Маркова, Николая Анова и Леонида Мартынова, обвиненных в 1932г.по делу “сибирской бригады” была менее трагичной - они, к счастью, получили сроки и остались живы. Как видно из этих материалов, антисемитизм в них нигде не является самым главным обвинением. Но почему-то присутствует. Возможно из каких-то совсем иных, например пропагандистских, соображений. А про реальные уголовные сроки только за антисемитизм я слышал очень редко. Максимум принудительные работы. Уголовный срок преступники получали только за конкретное уголовное преступление типа убийства, грабежа и чего-то в этом роде.
И тем ни менее, хотя с аргументацией С.Шварца я не согласен, но с его мнением о том, что бытовой антисемитизм, начиная с 1930 года реально пошел на убыль, я согласен. Об этом пишут многие. Хотя и не так резко, как могло бы показаться в связи с отсутствием публикаций на эту тему. С чем же связано это ослабление. Конечно, оно не может рассматриваться, как непосредственный результат борьбы с антисемитизмом. Борьба эта, как я уже писал выше, хоть и вяло, но велась. Реальных причин снижения антисемитизма в эти годы было несколько и действовали они почти независимо друг от друга. И выше я уже писал о них. Здесь же повторю еще раз в более развернутом виде. Все они коренились в резком и быстром изменении социально-экономического положения в стране, в переходе от НЭПа к ускоренной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства. Другими словами то, что для всего населения страны было антигуманным и бесчеловечным издевательством над населением страны, я имею ввиду ускоренную индустриализацию и коллективизацию, для евреев оказалось полезно, поскольку и индустриализация и коллективизация снизили градус антисемитизма. Итак:
1. Индустриализация решила вопрос с безработицей. В годы НЭПа евреи были конкурентами коренного населения в борьбе за рабочие места, а также и занятых рабочих ставили под угрозу остаться в случае увольнения без работы и потому делало многих из них тоже восприимчивыми к антисемитизму. Кроме того, евреи были ремесленниками и торговцами, среди рабочих их было не много. Еврея-рабочего тогда подозревали в том, что он пришел на завод либо за трудовым стажем, чтобы пробиться в институт, либо чтобы временно перебиться и открыть свой бизнес. Но при этом он занял место какого-то честного рабочего. С переходом к ускоренной индустриализации начался быстрый рост числа занятых рабочих и служащих. За три года рост на 88%. Угроза безработицы в этих условиях утратила значение. Всякий, кто хотел и мог работать, мог найти работу. Психология «хлеб отнимают» исчезла.
Достарыңызбен бөлісу: |