А. Г. Алексаха введение в прогрессологию теоретические проблемы экономической истории

Так же под действием второго закона резервуара Север отставал от Средней Италии. Долина По обладала весьма значительной емкостью. Прежде всего, по площади она не имеет себе равных во всей Италии. Кроме того тут все средние века сохранялись весьма значительные резервы заболоченных и неокультуренных земель. На Юге таких земель не было вообще, а в центре их объем был не сопоставим с тем, что имелся в долине По. И, наконец, долина По имела значительные преимущества перед остальными районами Италии по климатическим условиям. Здесь возможны посевы не только озимых, но и яровых культур, в то время как южнее летом все травянистая растительность выгорает и посевов яровых практически нет, что обусловило здесь господство двуполья. В силу всех этих факторов, резервуар долины По наполнился лишь в Новое время и сегодня она, как известно, является наиболее экономически развитой частью Италии.

Малая емкость резервуаров была ахиллесовой пятой всего Средиземноморского региона. Внутренние возможности для развития тут были настолько малы, что их быстрое истощение было неизбежным. Единственной возможным путем для дальнейшего прогресса оставались внешние возможности для развития. Внешние же возможности для развития тут были чрезвычайно велики. Регионы северного Средиземноморья были естественными перевалочными базами между потоком восточных товаров элитной торговли и огромным районом Западной и Центральной Европы. Большинство резервуаров на север от Средиземноморья были в это время еще не заполнены и верхние социальные слои могли тут относительно легко увеличить доход, получаемый за счет внеэкономического принуждения крестьян к труду. Поэтому они были наилучшими покупателями экзотических товаров из далеких стран, которые, в свою очередь, были наилучшими товарами для элитной торговли. Жителям Средиземноморья нужно было только научится извлекать огромные доходы из неэквивалентного обмена.

Следствием возникновения элитной торговли был быстрый рост уровня развития населения. Верхние социальные страты повышали его за счет обогащения и роста уровня потребления, а нижние за счет усложнения трудовой активности – производства товаров, потребляемых как местными богачами, так и шедшими на экспорт, участие в торговле, кораблестроении и т.д. В результате мы имеем феномен быстрого экономического развития вышеуказанных средиземноморских регионов, следствием чего было невиданное развитие культуры и искусства. Об этом много написано, но нам, для целей нашего исследования, важно подчеркнуть, что в основе всех этих процессов лежит рост критического коэффициента.

Очевидно, и об этом много сказано, что торговое развитие италийских городов обусловлено их выгодным географическим положением. Действительно, положение Генуи и Венеции было чрезвычайно удобным для торговли. Но чем тогда объяснить бурный экономический рост тосканских городов и, в первую очередь, Флоренции? Флоренция, как известно, расположена в глубине материка и долгое время вообще не имела выхода к морю. И тем не менее сюда везли сырье, главным образом шерсть издалека, из Испании и особенно из Англии, чтобы здесь ее превратить в дорогие тонкие сукна, которые затем продавались по всей Европе. Было, видимо, весьма выгодно даже ввозить из Англии и Франции готовые шерстяные ткани, обрабатывать их с целью придания им более высокого качества и вновь продавать туда, где они были первоначально изготовлены. Во всяком случае флорентийский цех Калимала, который объединял торговцев, занимавшихся этим, был одним из старейших и могущественнейших цехов Флоренции. Почему же эта шерсть не перерабатывалась там, где производилась? Чего не хватало в Англии и Испании? Не хватало людей, вытесненных ростом населения из сельскохозяйственного производства, людей, лишенных средств существования и готовых на кропотливый труд, продолжавшийся по 18 часов в сутки. О том, что в Италии XI – XII вв. такие люди появились в изобилии свидетельствует множество фактов.

Первое – это рост населения. О росте населения Италии того времени свидетельствует увеличение площади многих городов. В X–XI вв. большинство городов умещалось внутри старых стен, многие из которых были возведены еще римлянами. Кроме того внутри стен было немало пустующих участков, а кое-где располагались обрабатываемые поля. К концу XII в. большинство городов заполнило всю территорию внутри стен и было вынуждено приступить к постройке второго их кольца, а некоторые города –даже третьего. По некоторым подсчетам к концу XII в. население Милана достигало 90 тыс. человек, а население Флоренции – 70 тыс. человек. К середине же XIII в. население Милана достигло 160 тыс. человек, а население Флоренции – 90 тыс. человек [138, сс. 17, 22]

Во-вторых, это освобождение крестьян – с XIII в. феодалы многих районов Средней и Северной Италии в значительных количествах освобождают крепостных крестьян. Мы уже говорили выше что главная причина этого процесса состоит в достижении населением критической плотности в данном сообществе.

В-третьих это идеологическая активность масс. В соответствии с третьим законом резервуара заполнение резервуара сопровождается рост социального напряжения. Именно в это время в массах итальянского населения возникают многочисленные религиозные течения, секты и ереси. Хорошо известны представления крестьян многих стран о конечности богатства по аналогии с ограниченностью земель. Если у кого-то много богатства то это потому, что кто-то лишен всего. Не случайно именно в это время многие учения, от еретических и до учений, признанных церковью, таких, как учение святого Франциска, проповедовали аскетизм, отказ от роскоши и добровольную бедность, принудительное равенство. Вытесняемое из сельского хозяйства население таким образом искало решения своих проблем.

Одним из наиболее любопытных с этой точки зрения движений было движение гумилиатов. Движение это искало решения возникших проблем не в политической, а в экономической сфере. Верующие гумилиаты должны были жить совместно и сообща заниматься изготовлением шерстяных тканей. Гумилиаты организовали в городах Италии большие предприятия, на которых работали десятки, а иногда и сотни рабочих, производящих шерстяные ткани. Центр тяжести в движении гумилиатов был прежде всего в решении экономических проблем населения. Для бывших крестьян, лишенных средств существования и не знающих как выжить в этом новом для себя мире гумилиаты предлагали решение – производство шерстяных тканей. Устав ордена гумилиатов является во многом производственной инструкцией, а не средством спасения души [139].

Выражением остроты социального напряжения является и непрекращающаяся политическая борьба в италийских городах. Исторические хроники полны описанием постоянной вражды одних группировок и партий с другими. В общем это не является чем-то исключительным, но показательна в этом плане роль широких масс населения. Они не являются пассивными наблюдателями борьбы верхов за политическое главенство, скорее наоборот, различные группировки верхних социальных слоев используют вспышки недовольства низов общества и пытаются прийти к власти часто путем демагогической, популистской пропаганды.

Тоскана была регионом с наивысшей в полуостровной Италии емкостью резервуара. Именно поэтому, тогда, когда этот резервуар заполнился, Тоскана стала самым экономически развитым регионом Италии. Не обладая столь удобным географическим положением, как Генуя и Венеция, тосканские города, за исключением Пизы, не могли заниматься элитной торговлей. Достижение критической плотности и истощение внутренних возможностей для развития вело к постоянной нехватке зерна – основы рациона основной массы населения. Главным источником получения продовольствия для Тосканы становиться обмен его на текстильные изделия, в основном на шерстяные ткани. Предметы, которые служили товарами на любой стадии развития общества, в первую очередь характеризуют уровень потребностей населения. Какие же товары служили предметом средиземноморской торговли? Как известно на Восток везли главным образом оружие и ткани (шерстяные, льняные), а с Востока – в первую очередь пряности, шелковые ткани, жемчуг, драгоценные ткани, сахар, соль и рабов. При этом торговый баланс был для Италии настолько пассивным, что генуэзцы везли на Восток товары бесплатно, если тот же купец обязуется везти на том же корабле купленные на Востоке товары. Торговый дефицит покрывался серебром. Серебро добывалось в Австрии и Чехии и через южную Германию поступало в Венецию в обмен на предметы роскоши. Совершенно очевидно, что большинство товаров, вывозимых с Востока, были предметами роскоши и служили для потребления высших социальных страт. Исключение составляли квасцы, необходимые для производства шерстяных тканей и красители для них.

В городах Италии также было налажено производство предметов роскоши на вывоз. Например, в Милане делали дорогое оружие, Венеция была известна своим стеклом. Самым же выгодным товаром служили шерстяные изделия. Это было обусловлено, разумеется тем, что на них существовал наиболее широкий спрос. При этом шерстяные ткани продолжали оставаться предметом элитной торговли так как стоили дорого и были по карману лишь состоятельным людям, но для них они стали предметом повседневного употребления. Например, спрос на шелковые ткани, которые Италия начинает изготавливать уже с X века, никогда не мог быть даже сопоставим со спросом на шерстяные ткани. Именно спрос обусловил то, что поток необработанной шерсти шел в Тоскану из Англии и Испании, чтобы превратиться здесь в дорогие ткани и потом быть проданными с хорошей прибылью не только на своей родине, но и по всей Европе. Результатом этого был рост уровня развития вчерашних крестьян, а ныне рабочих с одной стороны и торговцев, получавших огромные доходы, с другой стороны. Средняя Италия быстро превратилась в наиболее развитый регион Европы. Итальянские банкиры доминировали в Европе, а некоторые страны, например Англия, находились чуть ли не под их финансовым контролем.

Огромные деньги, поступавшие в Италию со всех концов Европы, обеспечили значительный подъем уровня потребления высших слоев общества. Узость рынка не позволяла расширять объемы производства и торговли и деньги тратились в значительной степени на потребление. Следствием этого было бурное развитие искусства. Выросший уровень развития общества привел к тому, что Италия стала самой передовой страной Европы и в науке и литературе. И, наконец, деньги в значительной степени вкладывались в покупку земли. Многие купцы имели солидные имения, а некоторые приобрели огромные земельные владения.

Но вот с конца XIV в. появляются первые признаки упадка, которые к концу XV в. привели к явному упадку промышленности и торговли Италии. Сокращается производство основы могущества Тосканы - шерстяных тканей. При этом не только снизились объемы производства, но и качество сукна. Сокращалось производство миланского оружия, кораблестроения по всей Италии, производство и экспорт шелка. Наступил упадок банковского дела, итальянские банкиры быстро теряют международные позиции. Сворачивается посредническая торговля. Италия стремительно теряет свой промышленный и культурный приоритет.

4. 
   Кризис XIV– XV веков
   

В чем же причины столь значительных регрессивных событий? Во-первых, начиная с середины XIV в. и до конца XV в. Италию захлестнули волны эпидемий чумы. Эпидемиям предшествовали и их сопровождали многочисленные голодные годы. Особенно сильным был голод в 1346-1347 гг., как раз накануне наиболее сильной эпидемии чумы в 1348 г. Неурожай и голод имели в то время катастрофические последствия еще и потому, что во время голода население съедало посевное зерно и следующий посев было сделать нечем, поэтому голод повторялся в последующие годы. Истощенное голодом население становилось благоприятной средой для эпидемий. Постоянно повторяющиеся голодовки служат доказательством того, что критический коэффициент в данном сообществе очень высок.

Эпидемии чумы нанесли страшный урон населению всей западной и южной Европы. По мнению ученых население Франции в результате эпидемий сократилось самое малое на 40% [140, с. 535]. В Англии чума унесла около трети населения [141]. В Германии от чумы погибла четверть населения. [142, с. 369]. Однако есть все основания полагать, что численность населения западной и южной Европы начала снижаться еще в самом начале XIV века [143, с. 221]. Причины этого снижения для ученых давно известны – неспособность выросшего населения прокормиться в границах освоенного ареала [144, с.221; 145, с.55]. Это мнение прекрасно соответствует предлагаемой модели. Освоенные путем расчисток резервуары заполнились, дальше численность населения могла расти почти исключительно за счет интенсификации. Начались обычные в таких случаях явления – периодические жестокие голодовки стали чуть ли не обычным явлением по всей западной и южной Европе. Ученые давно поняли, что эпидемия чумы 1348–1349 гг. была не случайна – ее подготовило тяжелое положение основной массы населения. Но наиболее контрастным явлением были восстания, которые делают период XIV в. совершенно непохожим на предшествующее время активного роста населения, т.е. заполнения резервуара. Во Франции за сто лет в это время крупные крестьянские восстания повторялись в среднем через каждые пять с половиной лет [129, с. 302]. Действительно в этот период произошли восстания в 1315 г. в Шампани, 1320 г. снова в Шампани, Бургундии, Лангедоке, в 1356, 1357, 1359 гг. – восстания в Нормандии, в 1363, 1265, 1373, 1384 гг. – восстания в Оверни, 1382–1384 гг. – восстания в Лангедоке, Пуату, Дофине, Провансе. И, наконец одно из крупнейших восстаний этого периода – Жакерия в 1358 г. охватившее центр Франции. В Англии в этот период произошло поистине грандиозное восстание под руководством Уота Талера в 1381 г., в Италии восстания охватили практически всю территорию страны. Особенно упорным было восстание в 1303–1304 гг. в горах на севере Италии. В 1386 – 1387 гг. снова в той же горной местности (север Пьемонта, южная Швейцария) разразилось крупное восстание. В центральной Италии волнения крестьян происходили в 1303–1307, в 1346, 1349, 1351, 1352, 1356, 1358 гг.. На землях Старой Германии в 1336–1339 гг.произошли многочисленные восстания крестьян. Для Германии вообще надолго становиться характерным, что социальное недовольство населения наиболее остро проявляется на землях к западу от Эльбы и особенно в горных районах, то есть там, где емкость резервуаров была минимальной. На юге, на землях прилегающих к Швейцарии, с конца XIV в. восстания приобретают особо упорный характер.

В отличие от этих событий в центре и востоке Европы в это время не было таких упорных и часто повторяющихся восстаний. Это и понятно. Емкость резервуаров тут была намного больше чем на западе и юге. Вследствие более низкой плотности населения и чума нанесла тут гораздо меньший ущерб. Раньше всего резервуары тут наполняются в Австрии, в альпийских районах – в Тироле, Штирии, Зальцбурге и в Чехии. Как известно в начале XV в. Чехия переживала период гуситских войн. Чешская реформа церкви примерно на сто лет опередила Реформацию в остальной Европе. И это не случайно. Во всей Центральной Европе Чехия представляет собой наиболее четко выраженный пример компактного, ограниченного самой природой резервуара. Территория Чехии невелика по площади и со всех сторон окружена горами. Любопытно отметить, что наиболее ранним государством в Центральной Европе стало Великоморавское государство. Моравия имела еще меньший резервуар, чем Чехия и ее возвышение прекрасно согласуется со вторым законом резервуара. Чехия и Австрия, также имевшая небольшой, но относительно емкий резервуар, были и надолго оставались наиболее передовыми странами центральной Европы. К периоду наполнения резервуаров в Западной Европе относится и начало Столетней войны – одной из наиболее грандиозных войн средневековья.

Итак, как уже говорилось выше, вследствие эпидемий, голода, войн население южной и западной Европы в XIV в. сократилось на 30–50%. Очевидно, что это неизбежно должно было привести к снижению критического коэффициента. Следует, впрочем, заметить, что снижение плотности населения происходило не одномоментно и не по всей территории вышеупомянутых стран. Кроме того, период, когда население было существенно ниже своего пика в начале XIV в. был не так уж велик. Поэтому влияние этих событий не следует переоценивать. И все же история дает нам редкую возможность на хорошо изученном материале увидеть к чему ведет существенное снижение плотности населения.

Наиболее точным словом, которое отражает все общие тенденции развития в то время является слово регресс. В Англии, Франции, Германии феодалы пытаются восстановить барщину, увеличивают площадь домена. Во Франции прекращается коллективные освобождения крестьян, вновь появляются сведения о возникновении личной зависимости. В Англии, в отличие от Франции не было массового перевода крестьян из разряда лично зависимых в разряд свободных, что свидетельствует о более низкой величине тут критического коэффициента. Отсюда и экспорт хлеба, который создавал тут для феодалов сильный стимул к сохранению крестьян в крепостной зависимости. Эти обстоятельства привели к тому, что тут процесс освобождения вообще протекал неровно и сопровождался несколькими поворотами вспять. Именно к периоду снижения численности населения относится очередная попытка феодалов восстановить барщинную систему. Ученые нередко выражают удивление, почему наиболее мощные крестьянские восстания происходили не тогда, когда крестьянство было в значительной степени закрепощено, а именно в этот период [146, с.21]. С точки зрения предлагаемой модели это именно так и должно быть в соответствии с третьим законом резервуара. В условиях же когда численность населения падала, например после эпидемий чумы, и создавались экономические предпосылки для феодалов вернуться к формам личной зависимости и внеэкономическому принуждению к труду, эта тенденция вступала в противоречие с выросшим за предшествующий период экономического подъема уровнем развития крестьян. Многие ученые пишут об этом в форме «возросшего самосознания» крестьян. Не случайно одно из основных требований восставших английских крестьян в 1381 г. было уничтожение вилланства – «все люди рождаются голыми, поэтому равными». Тенденция феодалов вернуться к внеэкономическому принуждению крестьян к труду была настолько очевидна, что в историографии за ней закрепился термин «феодальной реакции» XIV–XV вв.

Одной из наиболее важных черт регресса была определенная экстенсификация земледелия. Площадь пашни сокращается практически везде на юге и западе Европы. Значительные площади пашни конвертируются в пастбища и луга. Разумеется, этим процессам содействовал рост цен на продукты животноводства, вызванный возросшим уровнем потребления, но важнее, вероятно, было действие закона Бозеруп. Если предшествовавший период роста населения характеризовался большими успехами в агротехнике, то во время анализируемого периода существенных сдвигов в развитии агрикультуры мы не наблюдаем, за исключением отдельных районов и особенно Фландрии и Брабанта.

Таким образом, кризис XIV–XV вв, характерной чертой которого является существенная убыль населения, дает еще один пример того, что рост населения ведет к прогрессу, а уменьшение населения – к регрессу

Все эти события имели особенно большое значение для Италии. Вследствие чумы и голода население Италии с 1300 г, когда оно составляло 11 млн. человек, сократилось до 8 млн. человек к 1450–м гг. Особенно сильно сокращалось население городов, где почва для эпидемий была особенно благоприятная. Например, население Флоренции в 1340 г. составлявшее около 120 тыс. человек к 1347 г. насчитывало 76 тысяч, а к концу XIV в. – всего 50 тысяч и продолжало в дальнейшем сокращаться [147, сс. 182,183, 176,177].
4.5. Вторая общеевропейская волна роста населения
Очевидно, что подобные потери населения существенно снизили критический коэффициент в итальянских сообществах. Это не могло не сказаться на снижении количества рабочих рук и уменьшении мотивации к труду. Именно поэтому понизилось качество изделий, которое было главным достоинством итальянских сукон. Но все же все эти процессы носили временный характер. Численность населения должна была восстановиться и критический коэффициент вновь подняться на прежний уровень. Но стратегическое значение имело то, что в странах западной Европы с конца XV в. население вновь начинает быстро расти, резервуары вновь наполняются, рост критического коэффициента ведет к тому, что там появляется достаточное количество людей, вынужденных покорно и старательно трудиться на работодателя. К этому времени относится начало новой волны роста цен. Ранее всего цены начали расти в северной Италии и южной Германии. Несколько позднее цены начали расти во Франции и Англии, еще позднее в Испании и Португалии. Слабее всего движение цен было заметно на востоке Европы [117, с.70]. Долгое время среди ученых преобладало мнение, что рост цен в это время был вызван ввозом в Европу огромного количества американского серебра и золота [148]. Однако впоследствии было собрано много доказательство того, что влияние возросшей денежной массы на цены носило вторичный характер [149]. Кроме того вновь цены на продукты питания и топливо начали расти ранее всего и росли быстрее, чем цены на ремесленные товары [117, с.74]. Есть все основания полагать, что в основе революции цен XVI–XVII вв. лежал рост населения. Вновь в соответствии с первым законом резервуара население начинает почти синхронно расти на значительной территории. Этот рост вновь ускоряет действие механизма прогресса.

Процессы освобождения крестьян, отказ от барщины и ведения собственного хозяйства на домене, приостановленные падением плотности населения, получают свое завершение. Все больше развиваются арендные отношения, значительный вес приобретает крупная аренда, сориентированная на рынок. Начинается новый рост городов, ускоряется развитие торговли и ремесла. Однако, хотя Южная Европа вновь лидировала в росте населения, наступает пора коренных изменений. Резервуары юга были слишком небольшими и внутренние возможности для развития быстро исчерпались. Начинают активно заполняться значительно более емкие резервуары, особенно северо-запада Европы. Миланскому оружию составляет успешную конкуренцию производство оружия в Испании и Германии. Кораблестроение начинает успешно развиваться в Англии, Нидерландах, Испании и Португалии. Во Франции быстро растет производство шелковых тканей. Ранее Англия была одним из важнейших источников поставок шерсти в Италию. Но уже в первой половине XVI века вывоз шерстяных тканей значительно превысил вывоз шерсти. В середине XIV века Англия вывозила ежегодно около 32 тыс. мешков шерсти и 5 тыс. кусков сукна. Через 100 лет ежегодно вывозилось около 122 тыс. кусков сукна, а шерсти 5–6 тыс. мешков. В 1564-1565 гг. шерстяные изделия составляли около 82% экспорта. То, что в Англии при производстве тканей использовалась местная шерсть, уже само по себе давало преимущество английским тканям перед итальянскими за счет снижения издержек. Так, цена флорентийского сукна в 3–4 раза превышала стоимость английских сукон, поэтому последние вытесняют первые даже в самой Италии. Вследствие всех вышеперечисленных причин упадок производства в Италии был разительным. Если в 1430-х гг. во Флоренции ежегодно производилось 70-80 тыс. кусков сукна, то в 1527 г. только 20 тыс., а в дальнейшем, после некоторого подъема в 50-70-х гг. XVI в. выпуск еще более уменьшился.

В Милане с 1580 по 1616 гг. производство сукна сократилось в 5 раз. В 1587 г. венецианские галеры в последний раз прибыли в Англию с грузом восточных товаров. На Восток вместо итальянских тканей начали идти фламандские и английские сукна. Венеция сохраняла торговые связи главным образом с южной Германией, побережьем Адриатики и Эгейского моря и Критом. Флорентийские банкиры полностью утратили свое влияние при дворах европейских монархов.

Таким образом, сработал второй закон резервуара, Италия не могла выдержать конкуренцию более емких резервуаров и вследствие чего ее развитие резко замедлилось. Показательно, что в то время как торговля и ремесло сворачивались, сельское хозяйство испытывало оживление. Цены на сельхозпродукцию росли. Происходила расчистка новых земель, ирригация, осушение болот. Рабочие массами переселялись из городов, где для них не было более работы, в села. Это привело к интенсификации сельского хозяйства, переходу от традиционных типов держаний к краткосрочным типам аренды. Эти типы держаний явно были хуже для крестьян, чем предшествующие. Особенно тяжелой была аренда за половину полученной продукции. Типологически она представляет собой крайнюю степень интенсификации труда арендатора, вследствие чего просуществовала до наших дней.

На Юге устанавливаются наиболее тяжелые формы личной зависимости. Причина этого состояла в том, что, как я уже отмечал выше, согласно второму закону резервуара Юг проигрывал соревнование с Центром и Севером Италии и находился уже к этому времени в стационарном состоянии. На севере и в центре Италии капиталы купцов и промышленников уходят из торговли и производства и идут на скупку сельхозугодий. Если ранее такие покупки предпринимались главным образом из соображений престижа и в качестве вложения капитала, который не мог быть вложен в промышленность и торговлю из-за узости рынка, то теперь сельскохозяйственная рента становиться одним из главных источников получения дохода.

Значительная часть богатых предпринимателей покидали Италию и селились во Франции, Испании, Нидерландах. Во многих городах Европы возникают итальянские колонии, представители которых занимали видные места в финансовой сфере.

В целом ситуация в Италии в это время соответствует действию закона сечения конуса. Внутренние возможности для развития, определенные размерами резервуара, не позволили Италии поддерживать уровень экономического развития, который был достигнут за счет внешних возможностей для развития. Лишь немногие итальянские товары, особенно шелковые ткани, венецианские ювелирные и стеклянные изделия пользовались спросом на рынке. В Италии продолжало развиваться лишь производство предметов роскоши – парча, дамаск, другие шелковые ткани, художественные изделия из дерева, бронзы, стекла. Но потребление этих изделий происходило главным образом в самой Италии.

Разумеется, нельзя отрицать, что огромное значение на итальянскую посредническую торговлю оказало изменение торговых путей. Не случайно известие об открытии пути в Индию в обход Африки было расценено в Венеции как событие, хуже которого могла бы быть лишь потеря Венецией независимости. Но перемещение торговых путей было обусловлено не только географическими открытиями. В первую очередь оно было следствием того, что к этому времени были накоплены значительные массы населения в тех районах Европы, которые потом надолго станут наиболее развитой частью мира – Англия, Северная Франция, Западная Германия и Нидерланды. Именно сюда переместились основные рынки, именно сюда стали поступать предметы роскоши и пряности из-за моря. Этот регион обладал всеми признаками, о которых говорилось выше. Он был надежно изолирован от мира кочевых народов. Океан с одной стороны и достаточно плотно заселенные земли соседей с востока позволяли накопить здесь значительные массы населения и поднять критический коэффициент на нужную высоту, для более быстрого, чем в других частях мира продвижения вперед.

5. 
   ЕВРОПА В НАЧАЛЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ.
   

Эти различия во многом послужили основанием для разных путей развития севера и юга Нидерландов и представляют для нашего исследования принципиальный интерес. В связи с этим остановимся на них подробнее.

Прежде всего, Фландрия и Брабант, благодаря почвенно-климатическим условиям изо всех провинций Нидерландов обладали самой высокой емкостью резервуаров, необходимой, чтобы накопить массы населения, достаточные для развития производства высококачественных сукон и других предметов роскоши. Накопление значительной массы населения необходимо для того, чтобы развился достаточно интенсивный внутренний рынок, так как выход на внешние рынки возможен только на основе достаточно отработанной технологии. На север от великих рек на большей части территории преобладали бедные песчаные почвы. [151]. Вследствие этого емкость резервуаров тут, так же как и во франкоговорящих провинциях, также обладающих преимущественно малоплодородными почвами, была слишком мала. Благодаря выгодному географическому положению и близости от мест производства английской шерсти Южные Нидерланды достигли значительных успехов. Такие города как Гент, Антверпен, Брюгге и Брюссель не имели себе равных на севере. Да и в масштабах всей Европы они имели значение, которое нельзя переоценить. Однако начиная с начала XIII в. ситуация начинает меняться. Население Нидерландов приступает к интенсивной мелиорации приморских низменностей. В это время обширные площади были осушены, освоены для земледелия и интенсивно заселялись. Даже если мы сравним последующие периоды осушения земель, достижения в освоении земель в XIII в. были весьма внушительными. Основные массивы осушенных в это время земель находились в Голландии и Зеландии. Население привлекало сюда наличие тут плодородных глинистых почв. Характер и объем проведенных в это время работ по осушению земель позволяет сделать вывод о том, что, во-первых, критический коэффициент был здесь весьма высок и, во-вторых, уровень развития населения был также высок, возможно он был самым высоким в тогдашней Европе. Нигде более в Европе не применялась столь сложная техника осушения земель и в таких масштабах. Несмотря на увеличенную в результате осушения земель емкость резервуара, все же она на севере была меньше, а критический коэффициент был существенно выше, чем на юге. Доказательством этого служит то, что процент городского населения на севере был в среднем чуть выше 40%, а на юге чуть выше 30% [150, с.15].

Эта разница усугублялась тем, что торгово-промышленные города Юга цепко удерживали первенство в производстве предметов роскоши и элитной торговле. Быстро растущие города севера не могли конкурировать со своими южными соперниками, не обладая столь высококвалифицированными специалистами, не имея достаточного количества капиталов. Города южных Нидерландов прочно занимали свою нишу в элитной торговле и для того, чтобы переориентировать товарно-денежные потоки с юга на север, должны были произойти серьезные политические изменения.

Вследствие этого, деловая активность населения северных Нидерландов направлялась в более трудоемкую и менее выгодную сферу – производство товаров реальной торговли. Население северных Нидерландов вынуждено было специализироваться на производстве товаров значительно более низкой цены, но более широкого спроса, в частности соленой сельди, пива, тканей среднего качеств и т.п.[150, с.116 и сл.]. Все эти обстоятельства обусловили особенности развития юга и севера Нидерландов. На юге, вследствие экспортно-ориентированного производства сукон и торговли предметами роскоши, возникла ситуация во многом напоминающая центральную Италию, где развитие экономики шло подобным путем. Тут, на юге, возникло несколько крупных городов, которые благодаря элитной торговле получали большую прибыль. Это позволило им накопить огромные по тем временам капиталы и массы населения, что позволило этим городам играть самостоятельные политические роли и жестко конкурировать друг с другом за рынок. Использование внешних возможностей для развития в элитной торговле означало, что соседние города были прежде всего конкурентами. Конкуренция и вражда богатых городов, каждый из которых доминировал над определенной округой, привела к тому, что южные провинции не обладали единством и в критические моменты борьбы с внешним врагом, вражда между городами оказывалась их слабым местом. На севере, где торговля товарами реальной торговли не приносила таких прибылей, города не были крупными и богатыми и поэтому в конкурентной борьбе за рынки стремились объединиться. Для них и Ганза и города южных Нидерландов были общими врагами. Зависимость юга от внешних рынков проявилось, например, в том, что после эпидемии чумы в 1348 г. города Юга испытали некоторый упадок в экономической активности и потеряли часть населения, в то время как города Севера продолжали расти и развиваться. Прочие же европейские города понесли гораздо большие потери. Конечно, Нидерланды в целом перенесли эпидемию 1348 г. относительно легко, но показательно, что города Севера, несмотря на повсеместный упадок, экономически не пострадали.

Как уже отмечалось выше активное осушение земель началась в Нидерландах с начала XIV в. и большая часть осушенных земель находилась в Голландии и Зеландии. К 1400 г. темпы осушения замедлились, более того, значительная часть ранее осушенных земель была заброшена и вновь затоплена морем. Разумеется, есть все основания предполагать, что эти земли было невозможно удержать на достигнутом в то время уровне развития. Но вероятно, отказу от осушения земель во многом способствовал экспорт дешевого хлеба из Балтики. Это явление было не случайным и, поэтому его следует рассмотреть более подробно. В истории человечества импорт дешевого зерна из менее развитых стран в более развитые в обмен на промышленные товары, встречается нередко. Мы уже говорили об этом выше в примерах с Грецией в классический период и Италией в средние века. Голландия также оказалась в подобной же ситуации. Важность импорта зерна нельзя недооценить потому что до перехода ко второму этапу развития зерновые составляли львиную долю в ежедневном рационе населения. Экспорт зерна из Прибалтики был обусловлен тем, что плотность населения в Прибалтийских странах был несравненно ниже плотности населения, достигнутого обществом в Нидерландах. Чем ниже плотность населения, тем ниже цены на продукты сельского хозяйства. Экономический механизм этой взаимосвязи понятен – ниже плотность населения, значит возможны более экстенсивные методы производства и значит, согласно закону Бозеруп, выше производительность труда при производстве экстенсивных культур и, в первую очередь, зерновых. Для производства единицы зерна, крестьянин, скажем Польши, должен был потратить несравненно меньше труда чем голландский крестьянин. Импорт зерна имел большие последствия для Нидерландов. Для стран, из которых оно экспортировалось, он имел, возможно, еще большие последствия.

Прежде всего, импорт зерна позволил населению северных Нидерландов радикально интенсифицировать сельское хозяйство. Вместо зерновых крестьяне наиболее плотно заселенных и развитых районов Нидерландов сеют технические культуры, такие как хмель, конопля, марена и лен [151, сс.72,153]. За счет того, что влажный морской климат был благоприятен для роста трав, в северных Нидерландах начало активно развиваться производство молочных продуктов. На экспорт в обмен на зерно пошли сыр и масло. Таким образом, нидерландская экономика как бы надстраивалась над экономикой прибалтийских стран, в результате чего разделение труда проходило не только внутри общества, но и между менее развитыми и более развитыми сообществами. Хотя нам сегодня трудно оценить какую долю в обмене на зерно составляли промышленные товары, но ясно что продукты сельского хозяйства, а именно молочные продукты и соленая сельдь для северных Нидерландов, так же как вино и оливковое масло для Древней Греции имели большое значение. Очевидно, что этот обмен происходил по принципу – продукты экстенсивного хозяйства (зерно) на продукты интенсивного хозяйства (вино, оливковое масло или молочные продукты, сельдь). Причем если древние греки использовали до определенной степени свои климатические условия, то есть продавали вино туда, где виноград или вообще не растет, или растет плохо, то голландцы продавали продукцию своего сельского хозяйства туда, где ее могли с успехом выращивать. Однако только после того как пройдут века и прибалтийские страны накопят достаточную плотность населения их сельское хозяйство станет достаточно интенсивным.

Экспорт зерна позволял нидерландским городам накапливать большие массы населения, которые теперь получали продовольствие с Балтики в обмен на промышленные товары. Не случайно именно с началом XV века, когда импорт балтийского зерна начал осуществляться во все возрастающем количестве, происходят серьезные изменения в уровне развития населения северных Нидерландов. Это выразилось во все более глубоком разделении труда. Я имею в виду уже упомянутую выше специализацию сельского хозяйства на молочных продуктах и технических культурах, рост городов и промышленного производства, активное развитие судостроения и флота. В большом количестве с берегов Балтики в Голландию везут не только зерно, но и лес, необходимый для судостроения, а из Португалии и западной Франции – высококачественную соль, необходимую для засолки сельди. И все же эта деятельность не приносит таких прибылей как элитная торговля. Критический коэффициент на севере продолжает нарастать, равно как и социальное напряжение в обществе. Это выражается в междоусобицах и поляризации сил между двумя полюсами в обществе. Такая поляризация – скорее норма. Вспомним Гвельфов и Гибеллинов в средневековой Италии. В Голландии также существовали аналогичные группы, столкновения между которыми продолжались полтора столетия [150, с.20].

Как раз в это время резервуары Юго-западной и части Центральной Германии наполнились в последний раз. Эти регионы оправились после эпидемий чумы и с середины XV в. тут также как и в других регионах западной Европы началась новая волна роста населения. Однако емкость резервуаров была тут весьма небольшой, внутренние возможности для развития быстро истощились, в то время как внешние отсутствовали. Поэтому в соответствии с третьим законом резервуара социальное напряжение начало расти и в конечном счете закончилось мощным восстанием, известным под именем Крестьянской войны.