А. Г. Алексаха введение в прогрессологию теоретические проблемы экономической истории

Теперь после того как мы наметили основы механизма прогресса, попытаемся на конкретном историческом материале проследить его развитие. Мы увидим, как с эволюцией общества эволюционировали и главные категории, о которых мы говорили выше.

Прежде всего следует отметить, что главный двигатель прогресса на первом этапе развития – рост популяции – древнее чем само человечество и, возможно, привел к возникновению человека современного вида. Действительно, популяция любого вида животных способна размножаться сверх пределов, которые установлены кормовой базой. Эта потенциальная способность создает конкурентную среду, необходимую для эволюции. Конечный продукт этой эволюции, человек, уже на ранних этапах своего развития был практически вне конкуренции за пищу с другими животными. Однако конечный ограничитель роста численности населения – ограниченность средств существования – сохранялась и продолжала определять развитие человечества, хотя и качественно иным образом.

Очень интересный пример того, как это происходило, дает нам история человечества в конце верхнего палеолита – начала мезолита. В это время на Земле происходят крупные изменения. Завершился ледниковый период, климат становиться близким к современному. Исчезли мамонты, шерстистые носороги и другие животные ледниковой фауны. Точки зрения ученых на причины исчезновения этих огромных животных существуют самые разные. Одни считают, что эти животные были попросту истреблены человеком [40; 41, c. 36; 42]. Другие полагают, что процесс имел более сложный характер, и деятельность человека была лишь одним из факторов, способствовавших вымиранию этих животных [43, cc.178–183; 44, c.24].

Для нас же важно, что с вымиранием гигантских толстокожих связан процесс изменений в хозяйствовании людей, живших в то время на севере Евразии. Здесь в это время происходят разительные перемены: появляется лук со стрелами, совершенствуется копьеметалка, при изготовления каменных орудий намного шире начинает применяться вкладышевая техника. Вкладыши или микролиты представляли собой маленькие острые кремневые камешки, которые закреплялись в пазах костяных или деревянных стержней.

Использование этой техники позволяло обойтись без крупнокускового мелового кремния, который встречается далеко не везде. Вместе с тем, изготовление вкладышевых орудий технологически было более сложным и требовало от населения более совершенной трудовой деятельности. Очевидно, что по сравнению с предшествовавшей стадией произошел значительный подъем уровня развития. B связи с чем? Вымирание гигантских толстокожих сделало добывание пищи несравненно более трудной задачей. По подсчетам палеозоологов охота на мамонта давала в шесть раз больше мяса, чем охота на остальных животных, вместе взятых [45, c.15].

С точки зрения нашего исследования произошло исключительное явление – критическая плотность населения в результате вымирания крупных животных, этих ходячих складов мяса, снизилась за счет ухудшения природных условий. Никогда впоследствии этого в подобных масштабах не произойдет. Население отреагировало на это усовершенствованием орудий труда и способов добычи пищи – развивается индивидуальная охота на мелких животных и птиц, там, где это было возможно, получает распространение рыболовство, а позднее – морской зверобойный промысел. И все же, видимо эти усовершенствования, которые свидетельствуют о качественном росте уровня развития, не смогли поднять критическую плотность на прежнюю высоту. Если охотники на мамонта жили оседло круглый год, то впоследствии поселения становятся сезонными, а численность людей, живущих в них, существенно снижается [45, c.22].

Показательным является то, что там, где с окончанием ледниковой эпохи, фауна практически не изменилась, остались в основном неизменными орудия труда и способы ведения хозяйства. Это относится в первую очередь к Африке, Юго-Восточной Азии, некоторым районам Европы, Средней Азии [46, cc. 18,19; 47, c.192]. Тут критическая плотность населения не падала, или, во всяком случае, не падала так резко, поэтому от людей не требовалось таких больших усилий, чтобы поддержать уровень потребления на нужной высоте.

Кризис хозяйствования, относящийся к концу ледникового периода, при всей его драматичности, все же он был нетипичным явлением, а всего лишь частным случаем правила, которое действовало на протяжении всей истории человечества – прогресс возможен лишь при достижении населением критической плотности. Это условие необходимое, но не достаточное.

Вторым условием является готовность общества к интенсификации хозяйства. Второе условие является многокомпонентным и включается в себе не только необходимый набор знаний о новой, более интенсивной стадии хозяйствования, но и сформировавшееся у населения понимание того, что нет для них другого выхода, кроме интенсификации. Нечего и говорить, что такое понимание само по себе не приходит, и население усваивает эту мысль только после нескольких неудачных и очень часто кровавых попыток найти другой выход. Из вышесказанного очевидно, что первое условие, то есть достижение критической плотности, действительно первое и население может много лет и даже сотен лет балансировать на грани критической плотности без интенсификации.

Примером может служить переход от присваивающего к производящему хозяйству. Вероятно, он начался в VIII –IX веках до н.э. в Передней Азии, а в некоторых районах Земли продолжается до сих пор. Каковы же главные особенности этого перехода? Во-первых, знакомства с методами ведения присваивающего хозяйства совершенно недостаточно. Очень часто охотники и собиратели долго жили и живут по соседству с земледельцами и скотоводами, но менять свой способ ведения хозяйства на более прогрессивный не собираются. Во-вторых переход к земледелию произошел в нескольких местах Земли совершенно самостоятельно. В-третьих освоение приемов ведения производящего хозяйства чаще всего отнюдь не означал отказ от охоты и земледелия. Обычно население переходит к земледелию частично, получая от него, скажем, 10% пищи, а потом 20% и так до ста процентов. Этот процесс может растянуться на тысячелетия, как это имеет место с индейцами Амазонии, которые практически все практикуют подсечно-огневое земледелие, но при этом многие из них основной объем пищи получают от рыболовства, охоты и собирательства.

Именно так и должно быть. Только достижение населением критической плотности способно заставить перейти к земледелию. Причем этот переход осуществляется лишь в той степени в какой он поднимает критическую плотность до фактической плотности населения. Если население увеличивается медленно, то и доля земледелия будет расти столь же медленно. Мы уже отмечали выше, что имеется много фактов, доказывающих, что охотники и собиратели вовсе не изнемогали от непосильного труда, добывая ежедневное пропитание. Например, бушмены Калахари имели средний дневной рацион равный 2140 калориям. Чтобы обеспечить себя, а также детей и стариков, пищей взрослые работали в среднем от12 до 19 часов в неделю [48, cc.39,40]. По другим свидетельствам бушменам, чтобы обеспечить себя, детей и стариков пищей, нужно было работать в среднем пять часов в день [49, cc. 295–316]. Имеются также свидетельства, что бушменами одной из локальных групп, включающей в себя 16 охотников, за год добыто более 9 тонн мяса, что составило в среднем на члена группы, включая детей более 100 кг мяса [50].

Следует заметить, что бушмены живут в пустынных районах в которые они были оттеснены в сравнительно недавнем прошлом. Народы, жившие на более благополучных землях, имели больше возможностей добывать пищу охотой и собирательством. Существовали и другие способы добывания пищи, например сбор съедобных моллюсков, который был несравненно менее сложным занятием, чем охота и тем более земледелие. Собиратели моллюсков оставили огромные кучи раковин на морских побережьях запада Европы, севере и юге Африки, в Юго-Восточной Азии, на востоке США. В настоящее время народы, в значительной степени существующие за счет сбора моллюсков остались только на Огненной Земле. Неудивительно, что они относятся к одним из наиболее отсталых народов Земли [51, сс. 195–217].

Если же мы обратимся к историческому материалу, то существует много свидетельств, что в древности охотники убивали просто громадные массы животных. Например, возле современного села Амвросиевка на Украине обнаружены кости почти 1000 зубров, убитых одновременно. По подсчетам ученых в этой облаве участвовало около 100 охотников [52, сс. 65–67]. В США также обнаружены стоянки на которых нашли остатки сотен одновременно убитых бизонов [53]. Во Франции, в Солютре, у скалы, к которой загонялись стада диких лошадей, были обнаружены остатки 50-100 тысяч этих животных [54, сс. 97–98].

Разумеется, нельзя представлять себе жизнь охотников и собирателей легкой и беззаботной. Для всех без исключения охотников и собирателей правилом были периодические голодовки. Но и для земледельцев, особенно ранних, голодовки были правилом. И дело не только в том, что охотники и собиратели меньше работали. Их труд для человека в принципе намного легче, чем земледельческий. Он не столь однообразен и тяжел. Кроме того, характер питания при переходе к земледелию становится значительно хуже. Рацион ранних земледельцев значительно однообразнее, в нем преобладают углеводные компоненты. Среди части специалистов распространено мнение, что переход к земледелию в раннем неолите вызвал широко распространенный в это же время в Европе процесс грациализации.

Итак, переход к земледелию был возможен только в одном случае – если он совершился под давлением роста плотности населения, потому что земледелие позволяло прокормиться на той же площади, где раннее жила община охотников и собирателей в среднем в 10–15 раз большему количеству людей [55, с.18].

Именно в этом и состоит главное значение перехода к земледелию. Земледельческие общины стали не просто больше – они стали количественно иными. Вследствие многократного увеличения количества членов общины впервые появилась возможность стратификации человеческих сообществ. Стратификация – это следствие разделения труда, и для того, чтобы она стала возможной в первую очередь необходимо, чтобы община была достаточно велика. Вторым обязательным условием возникновения разделения труда должна стать необходимость в нем. Для появления людей, которые правят общиной, нужна либо потребность в поддержании какого-то порядка, либо внешняя угроза. Как правило, действуют оба фактора. Например, у эскимосов – нетсилинков, которые ни с кем не воевали, племенных вождей не было, а у эскимосов, живших в XVII веке на Лабрадоре и враждовавших с индейцами, племенные вожди были. Вместе с тем, эскимосы не имели какой-либо формы власти, когда в летнее время кочевали небольшими группами, на зиму перебирались в относительно крупные зимние поселки. Кое-где в этих поселках возникала сезонная властная организация.

Собственно говоря, конкретные причины возникновения страт внутри общества не столь уж и важны. Значительно важнее, что внутри общества появляются люди, которые могут постоянно иметь уровень потребления выше, чем все остальные. Как я уже отмечал выше, что дети, выросшие при более высоком уровне потребления формируют базовый уровень развития более высокий, чем их соплеменники. Когда они вырастают, они становятся людьми, которые определяют многие решения данного сообщества. Благодаря этому сообщество становиться как бы немного «умнее», чем оно есть на самом деле или, пользуясь нашей терминологией, сообщество получает за счет стратификации более высокий уровень развития. Разумеется, все вышесказанное относится уже к относительно крупным сообществам.

Для земледельцев земля имеет значительно большую ценность, чем для охотников и собирателей. Как только плотность населения достигает критической, сообщества ранних земледельцев начинают хронически голодать. Очень низкий уровень развития предопределяет очень низкий уровень потребностей. Вследствие этого у ранних земледельцев преобладает специализация на нескольких видах выращиваемых растений, иногда на одном – двум, часто отсутствуют даже примитивные формы скотоводства, что ведет к очень обедненной витаминами, белками и жирами диете. Вследствие низкого уровня потребностей обеспечение продовольствием всегда на пределе, только чтобы чуть хватало. Поэтому ранние земледельцы всегда очень остро реагировали на достижение критической плотности. Если была рядом свободная земля, пригодная к земледелию, то немедленно происходило деление сообщества и отселение избыточного населения. Но рано или поздно земли переставало хватать. Начиналась борьба за уже занятую землю. Борьба эта была очень жестокой и велась исключительно на уничтожение. И это понятно, ведь членам человеческого сообщества их побежденные враги не нужны были живыми ни в каком виде. Следствием этого является эволюция сообществ по направлению их сплоченности, воинственности, усилению обороноспособности. Поселения обносятся стенами и население начинает сосредотачиваться в них. В соответствии с первым законом резервуара ранее всего эти процессы происходят там, где природные условия позволяют накопить значительную массу населения, но эти благоприятные условия ограничены – горами, аридными зонами. Именно такими пяточками плодородных земель являются все наиболее ранние очаги земледелия. Поэтому все ранние цивилизации располагались в зоне субтропиков и прошли стадию городов-государств. Обычно вокруг такого города существовала 10–15 километровая земледельческая зона, в пределах которой жители города имели участки. Иногда город в сообществе был не один, иногда существовали хутора и поселки, но основные принципы вышеприведенной схемы соблюдались.

Интересно, что даже до недавнего времени некоторые ранние земледельцы сселялись в крупные поселения под военной угрозой со стороны соседей. Например, необычайно крупные поселки существовали именно в тех районах Новой Гвинеи, где в наибольшей степени были развиты войны и каннибализм. После того, как удалось прекратить войны, население начало расселяться из этих поселков по хуторам [56, сс. 1–43].

Казалось бы, перед сообществом открыт только один путь – вперед к прогрессу. Но на самом деле, в соответствии с первым законом резервуара, практически всегда магистральным путем развития событий является экспансия. Почему же происходило именно так? Дело в том, что рассматриваемое нами сообщество находилось в положении превосходства по сравнению с соседями. Члены рассматриваемого нами сообщества находились в состоянии гораздо большей решительности и желании воевать, ведь они ощущали на себе давление критического коэффициента сильнее, так как в их сообществе критический коэффициент был значительно выше. Нечеловеческие качества населения порождаются только нечеловеческими условиями. Представьте себе мальчика, выросшего на клочке земли во многодетной семье, который все свое детство и юность видел, как тяжело работали его родители, чтобы жить всего лишь впроголодь. Раздел участка среди наследников привел бы к слишком маленьким долям для каждого из них, а свободной земли в сообществе не было. Какая у него была перспектива? Только одна – поискать счастья в чужих краях. Можно себе представить при этом как мало он ценил свою жизнь, а еще в меньшей степени чужую. Войско таких людей легко преодолевало сопротивление войск соседей. В первую очередь завоевателей интересовала возможность ограбить соседей, но очень скоро их начинала интересовать земля. Потоки переселенцев уходили на новые земли, понижая плотность населения у себя на родине. Но после существенного уменьшения плотности населения, в соответствии с первым законом резервуара, снижался критический коэффициент, падала угроза военной опасности, то есть исчезал главный и единственный фактор, который определял необходимость существования верхних социальных слоев. Ведь рост уровня развития происходил главным образом именно за их счет. Прогресс сменялся регрессом. Все завоевания цивилизации как бы сами собой исчезали. Чем ниже был уровень развития, тем быстрее и легче забывалась письменность, исчезали предметы роскоши и искусства. Эти процессы всегда ставили в тупик археологов и историков. Для их объяснения придумывались природные катаклизмы и внешние вторжения, хотя сам характер разрушения цивилизации был внутренним и спонтанным.

Цивилизация долины Инда достигла расцвета к концу третьего тысячелетия до н.э. Тут были построены крупные города, некоторые из которых имели население около 100 тысяч человек, имеются очевидные признаки стратификации общества, применялась письменность. Ни один город тогдашнего мира не имел такого четкой планировки [58, с.206]. В городах существовала система канализации, которая была самой совершенной на всем древнем Востоке. Вместе с медью население использовало и бронзу. Кроме того использовались также золото, серебро и свинец. Ювелиры, резчики и гончары достигли большого искусства. Украшения изготавливались из золота, серебра, камня и кости – археологи находят множество ожерелий, бус, колец, браслетов. Имеется много свидетельств того, что города Индской цивилизации торговали с Южной Индией [59, с.132], с Афганистаном и Ираном [60, сс. 271–285]. Однако, начиная с 19-18 в.в. до н.э. археологи находят все признаки упадка. Сперва кризис поразил центральные районы цивилизации и только через одно-два столетия начала разрушаться культура окраинных областей. В самом большом городе цивилизации – Мохенджо-Даро все большие общественные здания были заброшены и разрушились. На их месте выросли маленькие плохо построенные домики. Для новых построек использовался кирпич из руин общественных зданий. На главных улицах появились гончарные печи [61; 62, сс. 111–113]. Все достижения культуры исчезают, сворачивается торговля, письменность была забыта.

Упадок Индской цивилизации, по мнению специалистов, не может быть объяснен вторжением извне [63, сс. 87–89]. Во-первых, кризис начался задолго до того, как какие-либо следы пришельцев могут быть зафиксированы. Во-вторых, сам характер упадка имел явно эндогенную природу. Например, города были не разрушены, а именно покинуты жителями. Основные черты регресса следующие :

1.Все города были покинуты жителями;

2.Письменность была забыта;

3.Керамика становится значительно примитивнее и изготавлива-

ется без гончарного круга;

4.Металл начинает использоваться значительно реже;

5.Предметы роскоши почти исчезают из находок археологов;

6.Предметы зарубежной торговли перестают использоваться;

7. Депопуляция;

8. Отсутствие признаков разрушения цивилизации иноземцами.

Что же произошло с точки зрения предлагаемой модели развития? Как представляется налицо действие первого закона резервуара. Резервуар Индской цивилизации был невелик. В последующие эпохи в этих местах не возникало достаточно крупных государств. Поэтому рост населения привел к быстрому заполнению резервуара. Начало быстро нарастать напряжение между отдельными сообществами, населявшими долину Инда. Это привело к строительству больших укрепленных городов-убежищ и быстрой социальной стратификации. Развитие этих сообществ обогнало окружающие народы. Но соседние резервуары не имели соответствующей массы населения и достаточной высоты критического коэффициента. В результате население Индской цивилизации начало переселяться на юг и восток. Это движение хорошо фиксируется археологами. Таким образом не военные поражения, а, напротив победы стали причиной регресса Индской цивилизации. Именно этим объясняется тот факт, что раньше всего кризис поразил центральные районы этой цивилизации. Тут критический коэффициент был выше всего и отсюда население ушло раньше всего. Археологические находки рисуют картину катастрофической убыли населения. Движение населения Индской цивилизации подтверждается и тем, что многие ученые полагают, что носители Индской цивилизации были дравидами. Протодравидские языки использовались на территории северо-западной Индии со второй половины третьего тысячелетия до нашей эры [64; 65; 66]. Из этого региона протодравидские языки переместились на восток в долину Ганга и на юг Индии, где они локализуются сегодня [67].

В соответствии с первым законом резервуара падение плотности населения за счет переселения значительных масс населения на юг и восток должно было привести индскую цивилизацию к регрессу. Уменьшение плотности населения сняло остроту межобщинных конфликтов и сделало ненужной городскую цивилизацию и социальную стратификацию.

Очень похоже развивались события в Греции во втором тысячелетии до н.э. К XV–XIII в.в. до н.э. тут достигла расцвета микенская цивилизация. Она включала в себя всю южную, центральную и значительную часть северной Греции и многие острова Эгейского моря. На этой территории были построены крепости, защищенные мощными фортификационными укреплениями. Стены одного из таких укрепленных мест, Тиринфа, были более 4,5 метров толщиной и в сохранившейся части имели до 7,5 метров высоты. Цитадель имела два кольца стен и чтобы попасть во внутрь нужно было преодолеть узкий проход между внутренней и наружной стенами, перегороженный двумя воротами. Отдельные глыбы, из которых сложены стены, достигают веса в 12 тонн. Кроме того, цитадель имела подземный ход, который вел к тайному источнику за стенами крепости. Столь мощные и искусные фортификационные сооружения свидетельствуют, что человеческие сообщества, их создавшие, имели достаточно высокий уровень развития, критический коэффициент, а также долгую историю жестоких войн. В Микенах археологи нашли гробницу, которая была устроена внутри насыпанного кургана. Вход в гробницу перекрыт двумя каменными блоками, один из которых весит 120 тонн. Археологи нашли в микенских захоронениях множество предметов из золота, серебра, слоновой кости и других драгоценных материалов. Носители микенской цивилизации позаимствовали письменность из Крита, приспособив ее к своему языку. В Пилосе на западе Пелопоннеса были найдены свыше 1000 глиняных табличек, покрытых письменами. В Микенской Греции развилась своеобразное искусство.

Но в XIII–XII в.в. до н.э. микенская цивилизация погибает. Укрепленные поселения были покинуты, таблички с письменами исчезают, деградирует искусство и художественное ремесло. Некоторые виды искусства, например фрески исчезают полностью, другие, такие, например, как ювелирные изделия, резьба по кости, глиптика, становятся все более и более примитивными. Если в захоронениях микенской культуры XIV-XIII в.в. до н.э. археологи находят многочисленные предметы из других стран, например изделия из цветного стекла, скарабеев из Египта, печатей из Месопотамии и т.д., то в захоронениях XII в. до н.э. подобные вещи находят все более и более редко. В XI в. до н.э. такие вещи исчезают из числа находок совершенно [68, с.325]. Если керамика первой половины XII в. до н.э. насчитывает 108 разновидностей сосудов, то керамика XI в. до н.э. насчитывает только 12 видов сосудов [68, с. 34]. Изготовлены эти сосуды несравненно более грубо чем микенские. Говоря о них один из археологов назвал этот стиль поистине стилем каменного века [69, с. 41]. Изделия из железа также становятся весьма немногочисленными и если простые изделия, такие, например, как ножи, мечи, наконечники стрел все же попадаются археологам, более сложные металлические изделия, например, панцири, шлемы, серебряная и бронзовая посуда, диадемы исчезают совершенно. Вообще изделия из металла становятся очень редкими и археологи находят главным образом маленькие, например, кольца [70, с.59]. Кое-где население даже начало делать ножи и наконечники стрел из камня – обсидиана [68, с.382].

Стандартизация и бедность инвентаря погребений XI в. до н.э. свидетельствует о том, что греческое общество в это время вряд ли имело социальную стратификацию [71, с. 9].

Итак, вся картина греческого общества в XI–X в.в. до нашей эры свидетельствует о глубоком регрессе. Этот период, названный учеными «темными веками», продолжался до VIII в. до н. э.

В чем же была причина столь глубокого и продолжительного регресса? Традиционно ученые искали ответа на этот вопрос в нашествии варварских племен. Первоначально полагалось, что дорийцы были разрушителями микенской цивилизации. Однако впоследствии многие учены отказались от теории дорийского нашествия. Дело в том, что дорийцы пришли в Грецию значительно позднее разрушения микенской цивилизации [72, с. 252; 69, с. 23; 73, с. 406; 73, с. 224; 74, с. 279; 75, с. 200; 76, с. 61; 77, с. 75]. Кроме того, археологами не обнаружено никаких следов пришельцев. Против версии варварского нашествия говорит и то, что разрушение цивилизации растянулось на столетие. И хотя часть укрепленных пунктов микенского периода была разрушена, некоторые захирели как бы сами собой, без всяких следов разрушения как, например, дворец в Тиринфе. Но необъяснимость регресса с точки зрения общепринятой логики стимулирует дальнейшие поиски неизвестных варваров, которые разрушили всю Грецию, не оставив после себя никаких материальных следов [78, с.50; 72, с.237; 68, с.305; 80, с. 91].

Мне хотелось бы в этой связи обратить внимание читателя на сильнейшую депопуляцию Греции во время разрушения Микенской цивилизации. Если археологи нашли во всей Греции 320 мест, которые были населены в XIII в. до н.э., то таких мест, относящихся к XII в. до н.э. было найдено 130, а к XI в. до н.э. – только 40 [68, с. 364]!

Принципиальные черты Микенского регресса были следующими:

1.Запустение и упадок укрепленных центров;

2.Письменность была забыта;

3.Керамика становиться значительно более примитивной и изго

тавливается без гончарного круга;

4.Металлические изделия используются несравненно реже и за-

меняются каменными;

5.Предметы роскоши, искусства и культа практически полностью

исчезают из пользования;

6.Признаков социальной стратификации практически нет;

7.Предметы зарубежной торговли исчезают из употребления;

8. Депопуляция;

9.Отсутствие следов завоевателей.

Как мы видим картина Микенского регресса практически полностью соответствует регрессу Индской цивилизации. Однако это сходство станет еще более полным если учесть, что еще начиная с XIV столетия до н.э. греки из центров микенской цивилизации начинают экспансию на западный и южный берег Малой Азии, на Кипр и Родос [80, сс. 292, 293]. Некоторые греческие поселения появляются даже на побережье Финикии и Сирии. Как это обычно бывает, первоначально греки совершали лишь грабительские набеги на соседние страны. Одним из таких набегов была война против Трои, память о которой была увековечена Гомером. Эта война произошла около середины XIII столетия до н.э. Массовое же переселение греков началось позднее. Особенно густо греки заселили западное побережье Малой Азии. Эти земли позднее стали одним из важнейших центров греческой цивилизации. Именно тут поэмы Гомера были сохранены для потомков.

Как мне кажется упадок микенской цивилизации есть прекрасный пример действия первого закона резервуара. Резервуары Микенской Греции имели весьма малую емкость, ведь Микенская цивилизация была цивилизацией бронзового века. Вследствие этого возможности для населения обеспечить себя средствами существования были несравненно меньше, чем во время железа. Поэтому резервуары быстро наполнились и социальное напряжение стало нарастать как внутри так и между сообществами. Борьба была жестокой и мощные укрепления свидетельство тому. Но в соответствии с первым законом резервуара стенки соседних резервуаров были продавлены. Население переселилось, критический коэффициент упал и прогресс сменился регрессом. Все достижения микенской цивилизации исчезли, потому что они не только были не нужны рядовым общинникам – они им просто мешали жить. При этом население продолжало обрабатывать землю, изготовлять керамику и орудия труда, используя ту же технику, что и прежде [76, с. 68].

Интересно отметить, что когда Фукидид писал о первоначальной жизни греческих племен то использовал слова «постоянное движение» [81, 1,2]. Некоторые ученые полагают, что население Греции действительно перешло в конце XII начале XI вв. до н.э. к кочевой или полукочевой жизни [82, с. 80]. С точки зрения предлагаемой модели переход греков к кочевому скотоводству действительно мог произойти, если плотность населения упала достаточно низко. Депопуляция Греции как отмечалось выше, была настолько сильной, что такой переход в некоторых частях Греции весьма вероятен.

Убыль населения в Европейской Греции была столь велика что понадобилось 300-400 лет чтобы на опустевших после переселения греков в Малую Азию землях вновь накопились массы населения, достаточные для достижения критической плотности. Этому способствовали переселения на эти земли греческих племен с севера, в частности, дорийцев. Рост критического коэффициента во вновь образованных сообществах привел к социальной стратификации, возникновению укрепленных поселений. Вновь именно в Греции эти процессы произошли раньше, чем где бы то ни было в Европе. Почему? Ответ на этот вопрос становиться понятным, если проанализировать природно-климатические условия Греции. Эта страна имеет самый пересеченный рельеф во всей Европе. Горы занимают около 80% территории страны. 33% всей территории Греции расположено на высотах до 200 метров над уровнем моря, 26% – от 200 до 500 метров, 41% – выше 500 метров. Все крупные равнины страны находятся в ее восточной части в так называемой дождевой тени. Осадков тут выпадает от 350 до 500 мм в год и большая их часть осенью и зимой. Очевидно, что резервуары Греции имели небольшую емкость, однако, массы населения тут могли быть накопленные достаточные для значительного прогресса находящихся тут сообществ. Этому способствовали климатические условия, позволяющие растениям вегетировать круглый год и кроме того морепродукты теплого Средиземного моря. То, что Греция как минимум дважды опережала другие европейские страны в развитии, является прекрасным примером действия второго закона резервуара.

По природным факторам только Палестина может сравниться с Грецией и, действительно, влияние и Палестины и Греции на мировую историю бесспорно. Параллелей между этими странами много. Например, когда в X в. до н.э. в постмикенской Греции появляется железо, она становиться одним из ведущих очагов индустрии железа, уступая в этом только Палестине [83, с. 36]. Греки и выходцы из Палестины - финикийцы колонизировали вместе все побережье Средиземного моря. Палестина подарила современной цивилизации алфавит и религию, а Греция заложила основы почти всех современных наук. При этом в соответствии со вторым законом резервуара, Палестина первоначально опережала Грецию в развитии, так как палестинский резервуар явно меньше. Финикийцы раньше греков начали колонизацию и выходцы из Финикии даже образовывали поселения в Греции. Об этом свидетельствует, в частности, легенда об основании Фив финикийцем Кадмом, что подтверждают и находки археологов.