Актуальные проблемы экономики, образования

Ввиду угрожающего роста числа подлогов, французский король Франциск I в ордонансе¹³ от 5 марта 1532 г. указал на значительную опасность этих преступлений и усилил их наказуемость. В 1569 г. некий преступник подделал в одном документе подпись французского короля Карла IX; для установления подделки было приглашено несколько экспертов, которые представили заключение о наличии подлога.

Во второй половине XVI в. в Париже число лиц, специализировавшихся по вопросам судебного исследования документов, настолько возросло, что эти эксперты образовали, с разрешения канцлера Лопиталя, особую Корпорацию, члены которой получили звание «присяжных мастеров - письмоведов по исследованию почерков, подписей, счетов и расписок, оспариваемых в судебном порядке». Каждый, вступающий в Корпорацию, должен был сдать экзамен, состоявший в производстве пробной экспертизы и выполнении «шедевра каллиграфии». Из последнего условия видно, что в ту эпоху для успешного выполнения обязанностей эксперта по исследованию документов считалось необходимым артистическое владение искусством письма. В зависимости от своей квалификации, члены Корпорации делились на два ранга: присяжных мастеров-письмоведов и присяжных мастеров экспертов-письмоведов. Члены Корпорации подлежали утверждению лейтенанта (начальника) полиции; он же являлся и председателем Корпорации.

Монопольное положение Корпорации в отношении производства судебного исследования документов вызывало большие нарекания. Французский король Генрих IV выдал в 1595 г. новые патентные письма Корпорации, однако в 1613 г. парижский парламент по докладу Пето указал, что для исследования почерков и подписей могут быть приглашены различные сведущие лица, как-то: секретари, письмоводители, нотариусы и др.

В 1604 г. в Париже вышла книжка Франсуа Демеля под заглавием «Советы по распознаванию поддельных рукописей и сравнению почерков и подписей для того, чтобы уметь видеть и обнаруживать всякие подделки; с подробным и полным объяснением искусства письма; о том, как распознавать и расшифровывать скрытые и тайные письмена». Книга Демеля выдержала три издания. Она была первым печатным трудом, специально посвященным судебному исследованию документов.

Сравнение почерков основывалось Демелем главным образом на исследовании форм букв. Кроме сравнения почерка, Демель говорил в своей книге и о других видах исследования документов; в частности, он уделил большое внимание расшифровке письмен, выполненных условными знаками.

В том же XVII в. в Париже вышла вторая книга по криминалистическому исследованию документов. Она была написана Жаком Равено одним из членов упомянутой Корпорации экспертов-письмоведов.

Равено начинает свою книгу с советов, как нужно собирать образцы почерка для сравнения. Затем он описывает применяемые преступниками способы подделок и указывает внешние признаки, по которым можно при осмотре обнаружить подделку. Равено предостерегает от суждения о почерке по первому впечатлению; «Не следует, - говорит он, - полагаться исключительно на форму букв - этот признак легче всего поддается подражанию». Слишком большое сходство между сомнительной подписью и образцами может свидетельствовать о наличии рисовки; последняя узнается по таким признакам, как замедленность письма, извилистость штрихов, подправки. Для того чтобы убедиться в том, что сомнительная подпись переведена с подлинного образца, находящегося в руках эксперта, нужно совместить их и осмотреть на просвет.

Равено описывает способы установления давности записей, приемы обнаружения подправок, вставок, подмены листов и др.

Несмотря на то, что книга Равено была написана свыше 300 лет назад, ряд содержащихся в ней высказываний не потерял своего интереса и до сих пор.

В уголовном ордонансе Людовика XIV от 26 августа 1670 г. содержались следующие правила судебной проверки подлинности документов, которым была посвящена здесь специальная восьмая глава под названием «Опознание почерка и подписей в уголовных делах». Если подсудимый признавал, что приписываемая ему рукопись или подпись действительно выполнена им, документ мог служить доказательством против него. В противном случае судьи обязаны были удостовериться в истине посредством сравнения почерка с образцами. Последние должны были быть аутентичными (т. е., по позднейшей формулировке этого термина, данной в ст. 1317 Французского гражданского кодекса, такими актами, которые были приняты уполномоченными на то должностными лицами с соблюдением требуемых обрядностей), или быть признаны подсудимым. Сравнение почерка или подписи производилось экспертами, назначаемыми судьей. При наличии нескольких экспертов исследуемая рукопись или подпись и сравнительные образцы должны были быть даны для рассмотрения каждому эксперту отдельно, чтобы он имел возможность подробно исследовать их.

Чтобы иметь конкретное представление о том, какие споры в отношении подлинности документов возникали в судебной практике в XVII в. и какие признаки подделки учитывались при этом, приведем два описанных в литературе случая: один - из французской, другой - из английской судебной практики.

При разбирательстве в 1659 г. в Парижском парламенте жалобы вдовы Муан на действия Вернонских судей свидетель Петр Муан представил в удостоверение смерти своего брата два рукописных свидетельства. При осмотре их было обращено внимание, что в одном из них нет совсем даты, а в другом число дописано впоследствии. Это последнее обстоятельство явствовало из цвета чернил и расположения даты в отношении соседнего текста.

Кроме того, по поводу этих свидетельств были отмечены противоречия в их содержании: в одном значилось, что тело мальчика похоронено в церкви, а в другом - что оно похоронено на кладбище.

В статье «Раскрытие преступлений 300 лет тому назад» Смитсон цитирует следующий случай из английской судебной практики 1670 г.

Рассматривалось дело по иску на сумму 400 фунтов стерлингов. В обоснование своей претензии истец представил расписку от имени ответчика на указанную сумму; последний заявил, что он не подписывал и не выдавал такой расписки. Присяжным заседателям были представлены для осмотра оспариваемая расписка и образцы письма ответчика. Присяжные не нашли никакой разницы в сравниваемых почерках. Однако один из членов жюри попросил освободить его от участия в качестве присяжного по настоящему делу и разрешить ему выступить в качестве свидетеля. Он показал, что, занимаясь долгое время торговлей бумагой, он хорошо ознакомился с различными сортами последней. На бумаге оспариваемой расписки имелся водяной знак; свидетелю было известно, что такая бумага появилась в продаже значительно позже даты расписки; таким образом, эта дата не соответствует действительности. Иск был отвергнут судом.

Описанные случаи представляют интерес, в частности, в том отношении, что в обоих шла речь не только о сравнении почерка, но и о материалах письма (чернилах, бумаге).

Несмотря на прогресс техники исследования документов, судебные органы продолжали относиться скептически к доказательственному значению графической экспертизы. При обсуждении проекта цитированного французского ордонанса 1670 г. возник вопрос о возможности основывать обвинительный приговор единственно на заключении экспертов-письмоведов. В первоначальном проекте ордонанса содержалась статья, согласно которой, при отсутствии других доказательств, подтверждений и презумпций, одно лишь заключение экспертов-письмоведов не могло служить основанием для присуждения подсудимого к «мучительному или бесчестящему наказанию». Члены комиссии, назначенной для рассмотрения проекта, высказались за исключение этой статьи из ордонанса. Можно было бы предполагать, что они, в противоположность авторам проекта, отстаивали достоверность графической экспертизы. Однако это было не так. Генерал-адвокат Талон, мотивируя свое предложение об исключении упомянутой статьи, заявил, что «он далек от мысли, чтобы можно было осудить человека, руководствуясь только заключением экспертов-письмоведов; их наука, сказал он, слишком ненадежна и обманчива; однако, продолжал Талон, как бы повторяя Юстиниана, следует опасаться, что если такая статья будет иметься в ордонансе, то преступники, почувствовав себя в безопасности, умножат свою дерзость, стараясь только, чтобы подлог был совершен без соучастников, которые могли бы в дальнейшем выступить, в случае неудачи, в качестве свидетелей преступления». Статья была исключена.

В XVII-VIII вв. во Франции был опубликован ряд книг о доказательственном значении сравнительного исследования письма в судебных делах. Одни авторы отстаивали ценность этой экспертизы (Ренуссон, Валлен и т.д.), другие высказывались о ней недоверчиво и резко критиковали ее (Вайе де Бутиньи и т. д.).

В целом в XVII-XVIII вв. успела возникнуть довольно обширная литература по интересующему нас вопросу.

В 1727 г. Людовик XV переименовал Корпорацию экспертов-письмоведов в «Академию». В 1776 г., при Людовике XVI, по инициативе государственного контролера Тюрго, это учреждение было закрыто. Вскоре оно было восстановлено, но в 1792 г. вместе с другими корпорациями снова ликвидировано. Взамен была создана «Академия письма»; в нее вошли члены прежней Корпорации, но направление работы стало иным. В XIX в. судебной экспертизой письма во Франции стали заниматься лица самых разнообразных профессий.
Литература :

1.Дулов А.В., Крылов И.Ф. Из истории криминалистической экспертизы в России. Экспертиза документов. М. НОРМА-ИНФРА. 2008 г.

2.Россинская Е.Р.Судебная экспертиза в уголовном, гражданском, арбитражном процессе. М. 2007 г.

3.«Судебно-техническая экспертиза документов», вып. 3.М., 2006 г.

ибо по природе грешен сам человек»,

- писал французский криминалист Г. Тард
МОШЕННИЧЕСТВО — преступление, направленное против собственности, представляющее собой хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Наибольшее распространение мошенничество получило в условиях рыночной экономики и свободы предпринимательской деятельности. В последнее время немалое распространение получило также мошенничество в Интернете и в страховой сфере. Наивно полагать, будто жертвами мошенников становятся только малограмотные люди. Среди тех, кто попался на приманку лохотронщиков, все чаще оказываются образованные и даже интеллигентные люди. Это связано с тем, что даже юридической подкованности часто бывает недостаточно для того, чтобы обезопасить себя и свои деньги, ведь каждый день появляются новые способы по отъемы денег у честных, но очень доверчивых граждан.

«Вирус» мошенничества проник в различные сферы деятельности человека. Способы мошенничества разнообразны и направлены на извлечение неконтролируемых доходов, незаконное завладение чужим имуществом.

Раскрываемость преступлений, связанных с мошенничеством, целью которого является завладение крупными денежными средствами банков, отделений связи, и т.д., не превышает 38%.

Раскрытие мошеннического замысла осложняется тем, что по своей форме большая часть мошеннических операций в исходном пункте (когда нечто заманчивое и желаемое предлагается) и нередко по их завершению (когда жертвы остаются «наказанными») практически ничем не отличаются от обычных нормальных деловых сделок. Сущность мошенничества раскрывается в сравнении с другими преступлениями против собственности. Если грабеж — это открытое силовое перераспределение имущества или прав на него, если воровство — это тайное изменение собственника материальных средств, если шантаж — это передача собственности или прав на нее под страхом компрометации объекта преступления, если рэкет — это изъятие части прибыли организации под угрозой применения насилия, если взяточничество — это использование служебного положения работниками государственных служб для получения «мзды», то мошенничество — это преступление, в результате которого его жертва добровольно передает часть своих материальных средств в какой-либо форме мошеннику. Основой такой «странности» является обман одним лицом (или группой лиц) другого лица (или группы лиц, или организации) и невежество жертвы мошенничества по предмету сделки. Используя невежество людей, мошенник вводит их в заблуждение относительно возможных выгод от участия в предлагаемых мошенником операциях (например, чрезвычайно привлекательные проценты на вклады. Перспективы изменения личного положения или возможностей организации, удобства от использования технических или технологических новинок, чудодейственное лекарство и т.д.

Структур мошеннических операций чрезвычайно много. И это связано с разнообразием человеческой деятельности. Нет, пожалуй, сферы, в которой бы не представили себя «белые воротнички» преступного мира. Но всюду в этих разных сферах имеются обязательные (повторяющиеся) компоненты организации мошеннических операций. Это:

• 
  замысел;
  
• 
  поиск объекта;
  
• 
  его вовлечение в «дело»;
  
• 
  стимуляция к добровольным вложениям;
  
• 
  уход мошенников от ответственности или организация прикрытия.
  

Успех личной защиты человека от посягательств мошенников прямо зависит от его психологических возможностей и установок. Но будь то организация или отдельный человек, возможности не стать жертвой мошеннических действий решающим образом зависят от способности работников распознавать мошеннические действия партнеров или сослуживцев. Без распознавания готовящейся мошеннической акции или без распознавания лиц, способных такие акции осуществлять, говорить о защите от мошенничества бессмысленно. Это ключевой вопрос предупреждения мошенничества в организациях и в личной деятельности людей. В мире, в том числе и в России, накоплен некоторый опыт распознавания мошенничества по признакам деятельности и по субъективным признакам людей, склонных и способных организовывать и осуществлять мошеннические операции. В ряду многих методов распознавания можно указать на наиболее результативные. Это прежде всего прогнозно-диагностическая система «Типология-8», отображающая антропометрические и конституционные признаки людей, свидетельствующие о склонности к мошенничеству. Это также графометрическая методика «Подпись - Почерк - Личность (ППЛ)», позволяющая вне прямого контакта с людьми по особенностям их почерков и подписей делать достаточно весомые заключения и о возможностях (склонностях), и о реализуемости этих возможностей в их деятельности. Существует возможность использовать для целей распознавания мошеннических склонностей и способностей и латентные опросные методы.. Особое место среди методов распознавания занимает система «Резонанс», отличие которой заключается в том, что необходимая информация о мошеннических возможностях получается за счет анализа вибрационных голосовых характеристик людей.

Самым излюбленным способом мошенничество является пирамида.

Простейшим вариантом такого мошенничества является широко известная финансовая пирамида: жертв под любым предлогом убеждают заплатить свои деньги, обещая вернуть вложенное с большими процентами. Часто условием получения процентов ставится привлечение в проект нескольких новых членов (откуда и берётся название «пирамида»), но абсолютно так же работают и схемы, где от вкладчика не требуется лично привлекать новых жертв. В любом случае, привлечённые реальными выплатами денег, в пирамиду включаются новые участники, в результате мошенники возвращают свои затраты, получают прибыль и могут выплачивать жертвам проценты за счёт поступлений от новых членов. Воодушевлённые доходами, жертвы вкладывают только что полученные проценты в ту же пирамиду, возвращая выплаченные им деньги мошенникам. В момент пика платежей, когда становится ясно, что темпы роста пирамиды замедляются, мошенники просто присваивают все деньги и скрываются.

Поскольку явные «пирамидальные» схемы сейчас уже достаточно широко известны, значительная часть потенциальных жертв легко распознаёт их и отказывается от вовлечения в пирамиду, появились более тонкие схемы мошенничества. В них жертвам предлагается поучаствовать в каком-либо внешне крайне привлекательном бизнес-проекте (например, строительстве коттеджей для отдыхающих на Средиземном море) в качестве «инвесторов». Могут заявить, что компания вкладывает деньги в высокодоходные акции, дающие гарантированный доход. Это, как правило, хорошо организованное мошенничество, осуществляемое организованной группой с привлечением большого количества людей. Мошенники могут зарегистрировать фирму, часто близкую по названию с действительно существующей успешной фирмой, ведущей легальный бизнес. Потенциальных жертв привлекают обещанием получить высокие доходы за счёт вложения денег «в реальный проект». Среди них распространяют псевдоэкономические брошюрки, в которых убедительно доказывается, что данная компания, привлекая средства большого числа частных инвесторов, может за счёт аккумуляции средств вести крупномасштабный бизнес, на который каждый из инвесторов по отдельности неспособен. Самолюбию «инвесторов» умело льстят, высмеивая «устаревшие экономические взгляды» и обещая тем, кто «не побоялся следовать передовым экономическим разработкам», скорое и значительное обогащение. Для «инвесторов» проводят выездные семинары, где продолжается психологическая обработка и всячески создаётся впечатление о солидности фирмы и надёжности вложения денег. Помимо денежных доходов, которые могут обещаться не сразу, а в будущем, «инвесторам» могут обещать различные бонусы (например, бесплатный отдых в «их» коттедже).

После того, как «инвесторы» вкладывают деньги в проект, организаторы могут некоторое время использовать собранные деньги в финансовой деятельности для получения дополнительной прибыли. Далее события могут развиваться по нескольким схемам.

• 
  Простейшая — обычная «пирамида». Организаторы собирают деньги с новых «инвесторов», некоторое время платят «дивиденды», привлекая новых вкладчиков, после чего исчезают с деньгами.
  
• 
  Более сложная, но и более безопасная схема, когда организаторы предоставляют «инвесторам» обещанные ранее бонусы, но обставляют их такими условиями, что реальная стоимость использования оказывается чрезвычайно высокой. Например, «бесплатный отдых» может предоставляться при условии покупки авиабилетов только через определённую фирму (фактически — через организатора «дела»), которая продаёт их с огромной наценкой, и сопровождаться набором обязательных платных услуг, совокупная стоимость которых превышает стоимость даже полностью оплаченной турпоездки. Обычно все дополнительные поборы оказываются записанными в договор, по которому жертвы вкладывают свои деньги, но в такой форме, чтобы не бросаться в глаза при подписании, которое, к тому же, проводится в специально срежиссированной обстановке, снижающий бдительность. Сложность этой схемы компенсируется для мошенников гораздо меньшей личной опасностью: безусловно доказать злой умысел становится очень трудно.
  

Правовой основой для деятельности финансовых мошенников является хорошо известный пробел в российском законодательстве: помимо банков и управляющих компаний, которые должны получать лицензию на свою деятельность и часто и активно проверяются надзорными органами, правом на привлечение средств граждан обладают так называемые «кредитные кооперативы», которые могут работать без лицензий и деятельность которых законом практически никак не регулируется.

Более того, правоохранительные органы не имеют права проверять деятельность таких кооперативов без жалобы вкладчика, а до момента «обрушения пирамиды» вкладчики, как правило, довольны и ни на что не жалуются.

В Ставропольском крае где ведётся активное строительство жилья и объектов культурно-бытовой сферы, распространено мошенничество на жилищном строительстве. Его жертвами становятся, как правило, люди, не имеющие возможности купить готовое жильё на первичном или вторичном рынке. Им предлагается приобрести по относительно невысокой цене, причём в рассрочку, жильё в строящемся (или планируемом к строительству) доме. Жертве демонстрируется место строительства (стройплощадка, котлован или недостроенное здание), с ней заключается предварительный договор, по которому она оплачивает часть стоимости будущей квартиры. Варианты дальнейших событий:

• 
  «Грубое» мошенничество — мнимый «застройщик» не имеет никакого отношения к строительству, возит вкладчиков к какой-то посторонней стройке, собирает деньги и исчезает с ними. Применяется редко, так как при большом количестве потенциальных жертв резко возрастает вероятность провала — достаточно одному из вкладчиков проверить фактическую принадлежность стройки.
  
• 
  На месте будущего дома возводится нежилое здание (супермаркет, бизнес-центр), либо жилой дом, в котором вкладчикам никто никакого жилья предоставлять не собирается. К моменту, когда жертвы спохватываются, оказывается, что организации, с которой они заключали договора, уже не существует, строительство было перепродано, а предварительные договора, которые они заключали, не дают основания для взыскания выплаченных денег, поскольку составлены так, что согласно их букве вкладчику никто и ничего не должен.
  
• 
  Дом достраивается, но по окончании строительства выясняется, что одни и те же квартиры проданы неоднократно (например, строительство, опять-таки, перепродаётся несколько раз, и каждый раз новый его владелец продаёт недостроенные квартиры снова). При этом «старые» владельцы уже скрылись в неизвестном направлении, а «новый» ничего не желает знать. Возможность подобной схемы подпитывается тем фактом, что строящиеся квартиры, в отличие от готовых, нигде, кроме как у организации-застройщика, не регистрируются, и формально ничто не мешает продать в сто квартирном строящемся доме хоть тысячу квартир.
  

Раскрытию мошенничество также мешает и подкуп государственных чиновников и служащих правоохранительных органов. Множество случаев когда работники силовых структур сами являются организаторами различных мошеннических афёр.

В заключении хотелось бы сказать, что решение проблемы и предупреждение ее дальнейшего развития возможно на общественном уровне с участием всех пострадавших сторон. Сегодня информационная борьба видится мной одним из основных путей противодействия проблеме. Знание сильнее обмана!

.В наше время, когда Россию прямо-таки захлестывает волна мошеннических преступлений и их разоблачений (правда, почему-то без серьезных судебных последствий для мошенников), проблема предупреждения мошенничества может решаться лишь при двух условиях.

1) Отладка системы статистического учета динамики мошенничества в экономической сфере.

2) Создание мониторинга, пользование которым деловыми людьми могло бы за считанные минуты позволить получать информацию о людях в ключе причастности (по прошлому опыту) к мошенническим аферам.

3) Разработка методических руководств по программированию антимошеннической работы в организациях (на первых порах хотя бы адаптация американского опыта такого программирования к российским условиям).

Центрами, вокруг которых вся эта практическая работа могла бы быть организована, могли бы стать учебные программы, вводимые в любые учебные заведения, занятые подготовкой и переподготовкой людей к работе в рыночных условиях. Оказание же «неотложной помощи» людям в распознавании мошеннических намерений и действий недобросовестных партнеров в делах могли бы осуществлять специализированные консультационные агентства (бюро), имеющие в своем составе работников, обученных по особым программам. Опыт подобного рода имеется в ряде западных стран. Имеется он и в нашей стране. Мешает его распространению наш собственный менталитет.