Али Вячеслав Полосин Евангелие глазами мусульманина Два взгляда на одну историю

Вот что пишут на эту тему сами иудейские ученые: «В еврейских Писаниях встречаются указания на неких мифологичес­ких "сынов божьих". Эти указания являются отзвуком преданий о гига­нтах, об ангельских созданиях, сошедших на землю, об удивительных людях необыкновенной силы. Многие тексты вплетают в эти мифологи­ческие темы идею божественного двора на небесах, собрание ангелов перед Богом. Традиционные еврейские толкования интерпретировали ряд этих указаний как возвышение описания человеческого достоинства или истинных почитателей Бога. Так, Псалом 81 с его описанием небесного двора («Бог стал в сонме богов») толковался как описание не богов, а человеческих судей. Позже иудейская чуткость к идее уникальности Бога восстала против прежней мифологии и ангелологии, окружав­шей Бога другими божественными существами.

Характерное употребление титула "сын Божий" встречается в царских псалмах. Израильский царь воспринял традицию, общую для всего Ближнего Востока, - называться приемным сыном Божества... Нацио­налистический аспект этого титула явно виден в Пс 2: 7; 88: 26-27 и 2 Цар. 7:14. Идея монархии как божественного усыновления имеет два значения. С одной стороны, она подразумевает особую милость, которую божество оказывает царю и его народу. Все они находятся под его божественным покровительством...

Однако в то же время усыновление означает особые обязанности царя перед Богом. Царь должен ответственно служить народу, быть усердным служителем божественных установлений и послушным сыном небесного Отца. Бог как отец требует доброхотного подчинения. Обращение к Богу как к Отцу влечет за собой осознание божественной родительской влас­ти... Усыновление царя Богу - это, если можно так сказать, Великая Хартия Древнего Израиля»¹ (¹«Иудейско - христианскнй диалог», словарь-справочник под редакцией Леона Клеиицкого и Джеффри Вайгодера, М.. Бнблейско-богословский институт св. апостола Андрея. 2004. - С. 283 - 284. ).

Любопытно признание иудейских ученых, что термин «сын Божий» в ранних книгах иудейского Писания является заимство­ванием из древних восточных религий, т.е. язычества. Каждый восточный царь (царица) вступали в ритуальный «брак» с царицей небесной (царем небесным), в результате чего в глазах жрецов и народа усыновлялись «небесным отцом» - верховным божеством. Правда, с нашей точки зрения, это влияние язычества имело мес­то не только на более ранних этапах истории Израиля, а в период Вавилонского рабства, когда евреи, утратив святыни Иерусалимс­кого храма, многое восстанавливали по памяти. За 70 лет рабства сменилось поколение евреев, и некому было жестко отсечь пос­тепенное вкрапление в устно сохранившееся иудейское Писание и Предание вавилонских мифов и верований. Однако важно, что позднее иудеи, вернувшиеся в Палестину, стали толковать этот термин в русле монотеизма, придав ему переносное, аллегоричес­кое значение.

«Раввинистические мыслители расширяют понятие Божьих сынов на все человечество. Когда Бог увидел, как египтяне тонут в Красном море, Он остановил ангельские хвалебные песнопения, сказав: "Сыны мои уми­рают" (Вавилонский Талмуд, Мегилла 106). В качестве детей Адама все человечество достойно получить божественное усыновление. В то вре­мя, как рабби Акива ограничивал усыновление только евреями, другие мыслители, такие как Бен Аззай, распространяли его на всех людей. Этот расширительный взгляд, вероятно, отражен в Евангелии от Луки, где ут­верждения о божественном сыновстве Иисуса возводятся к Адаму... Иу­дейское предание, в частности, в форме Ноевых законов — данных не только евреям, но и всему человечеству, - может утверждать божествен­ное усыновление всех людей»¹(¹Там же, с. 285 - 286).

Таким образом, познакомившись с иудейским Писанием и тра­дицией, можно сделать следующий вывод: «сын Бога», «чадо Бога» - это идиома древнего еврейского языка, так же, как и «рука Бога» (=сила, действие Бога), имеющая переносный смысл «сыновнего послушания людей (и ангелов) Богу при отцовском покровительс­тве им Самого Бога». Библия использует словосочетания «дети Бога», или «сыновья Бога», или «дочери Бога», в значении: «сотворенные Небесным Отцом», которое в разных ситуациях и в разных книгах подразде­ляется на следующие уточняющие значения.

Ст. 36. «Сынами Бога» в Библии называются:

1. 
   Ангелы. Иов, 1: 6: «И был день, когда пришли сыны Божий пред­ стать пред Господом; между ними пришел и сатана». Иов, 38: 6-7: «На чем утверждены основания ее (земли), или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Бо­жий восклицали от радости?». (Люди тогда еще не были сотворены.). Мф. 27:40: «Если ты - сын Божий, сойди с креста!» [Так говорили иудеи, считавшие, что Машиах должен быть вочеловеченным Ан­гелом Ягве, который в нужный момент отбросит, как Ангел Рафа­ил в книге Товит, призрачную человеческую немощь и явит свое могущество.]
   
2. 
   Все сотворенные Богом люди, включая и грешников. Быт. 6: 2 — 4: «Тогда сыны Божий увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал...». Пс. 81:6-7: «Сыны Всевышнего — все вы; но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей».
   
3. 
   Все евреи или израильтяне от рождения, либо все, приняв­шие Тору, либо весь Израиль в собирательном значении. I Пар. 22:10: «Он (Соломон) построит дом имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я ему отцом, и утвержу престол царства его над Израилем на век». Ос. 1: 10: «Но будет число сынов Израилевых как песок морской, который нельзя ни измерить, ни исчислить; и там, где говорили им: «Вы не Мой народ», будут говорить им: «Вы — сыны Бога живого».
   

5. Верующие, предопределенные Богом к «духовному усы­новлению». 2 Кор. 6: 18: «И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорил Господь Вседержитель». Еф.1: 3 — 5: «Благо­словен Бог и Отец господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением на небесах, так как Он избрал нас в нем прежде создания мира... предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей».

В «Новом завете» многократно говорится о том, что конечная цель посланнической миссии Иисуса - сделать всех людей «сы­нами Бога», добиться всеобщего «усыновления Богу». Последней цитатой из послания к ефесянам опровергается, помимо прочего, попытка доказывать божественность Иисуса тем, что, по его сло­вам, он существовал еще до создания мира. Здесь говорится, что все люди избраны и предопределены к «усыновлению» также «до создания мира», то есть речь идет о «предсуществовании» людей в замысле Творца, в Божественном предопределении, а не о реаль­ном существовании людей до их фактического сотворения.

Ст. 39. Христианские миссионеры пытаются утверждать, что иудеи отлично поняли, что сказал Христос, назвав себя «сыном Божиим», и прореагировали адекватно: «Тут опять иудеи схватили каменья, чтобы побить его». Странно было бы, если бы это про­изошло из-за того, что Иисус добровольно и полностью подчинил свою волю Богу и только поэтому именовался «сыном Бога»! Однако это утверждение легко опровергается: почему мисси­онеры решили, что те иудеи, о которых Иисус сказал, что их отец - дьявол, хотели побить посланника Всевышнего заслуженно? Они многих пророков преследовали - как раз потому, что те не желали угождать страстям человеческим, а говорили в глаза чистую прав­ду, ниспосланную свыше. Иудеи искали убить его за то, что они ждали в качестве Ма-шиаха - Спасителя, «сына Бога», могучего политического вождя национально-освободительного движения против Рима, который победит Рим и воссядет во славе Соломона на трон в Иерусалиме. С таким пониманием явно не согласовался образ странствующе­го праведника, увещателя, учителя, отрицающего полномочия на­чальников Израилевых и призывающего искать Царство Божие не вовне, а внутри.

Называя себя «сыном Бога», Иисус не богохульствует, так как:

во-первых, он не делает себя равным Богу, более того - он решительно отвергает это обвинение и отказывается от имено­вания себя даже «богом» с маленькой буквы (т.е. «высоким на­чальником», представляющим верховного Владыку, что не проти­воречит иудейскому Писанию), и свидетельствует, что выполняет поручение Бога;

во-вторых, в Писании множество верующих людей имену­ются не только «сынами Бога», но даже и термином «боги», что является особенностью древнееврейского языка и по сути своей не противоречит монотеизму. Просто одно еврейское слово имеет несколько значений. - Когда один человек называет другого «ангелом», он ведь не имеет в виду, что у того нет человеческой плоти и что он вообще уже не человек по природе!

Иисус цитирует Псалом Давида, приведем и здесь цельный текст: «Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд: «Доколе буде­те вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым? Давайте суд бедному и сироте; угнетенному и нищему оказывайте справедливость; избавляйте бедного и нищего; исторгайте его из руки нечестивых. Не зна­ют, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются. Я ска­зал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы; но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей» (Пс. 81: 1-7).

По терминологии Библии все люди - боги (буквально: «судьи», «высокие начальники»), то есть наместники Бога на земле, «вы­сокопоставленные», но не «Всевышние», и притом все люди - СЫНЫ ВСЕВЫШНЕГО, а не один только Иисус. Удивительно, что миссионеры, пытаясь соблазнить мусульман идеей «богочеловечества», не замечают таких важных слов Бога о «сынах Всевышнего» в Псалме, цитируемом Иисусом в Евангелии: «Вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей»? Неужели они считают, что всемогущий Бог может умереть? Та­ким образом, разница между словами «боги» и «Бог», между «сы­нами Бога» и «Богом» - качественная и непреодолимая, ибо Бог бессмертен и всемогущ. А то, что Бог Своей благодатью пребывал в Иисусе, как и в других Своих Пророках (мир им всем), мы не сомневаемся. «Пребывать в» и «быть одним и тем же» - разные вещи.

Таким образом, из приведенной цитаты неизбежно следует, что как «богами», так и «сынами Бога» в 81-м Псалме Давида, проци­тированном Иисусом, называются смертные люди, в том числе и грешники.

В целом же возражение Иисуса иудеям строится на том, что он не богохульствует, так как он называет себя словом, которым в Пи­сании называют смертных людей, делая ссылку на Давида, поэто­му злоба части иудеев против него беспочвенна, они ищут лишь, к чему придраться, демонстрируя реальное или мнимое незнание священного Писания.

Рассматривая эту ситуацию в едином евангельском контексте, заметим следующее. Многие иудеи вообще не признавали его пророком и послан­ником Бога и хотели убить - ведь лжепророка по Закону положено побивать камнями. Никакое обожествление тут ни при чем. Поче­му обвинение в самообожествлении не прозвучало при реша­ющем обвинении Иисуса синедрионом? Ведь за это однозначно положена смертная казнь, и из уст врагов Иисуса насколько бы сильнее прозвучало такое обвинение на суде! Но ведь такого обви­нения на суде не было совсем!

Почему? Не потому ли, что для него просто-напросто не было никаких оснований? - Иисус нигде и никогда не называл себя ни Богом, ни «равным Богу», более того - резко отвергал подобные обвинения, так что даже лжесвидетельствовать никто не отважил­ся! Посмотрите Евангелия - были обвинения Иисуса: в попытке стать царем, в духовном обольщении народа и в стремлении разрушить храм Ирода (ибо если Иисус - новый спаситель Израиля от римлян, Машиах, то он действительно должен был бы постро­ить третий храм своего имени). Но обвинений в «равенстве Богу», в «природном единстве с Богом» - не было! Прозвучало только: «сын Божий», но об этом мы уже много сказали, и в данном случае по характеру обвинения имелось в виду посланничество Иисуса, его особая пророческая миссия от Бога, которую обличаемые им священники в нем лично отрицали.
Заключение

Наименование в «Новом завете» Иисуса «сыном Божиим» не дает оснований считать Иисуса Самим Богом - ни в русле иудей­ской традиции, ни в контексте христианского «Нового завета». Официальный текст «Нового завета» вслед иудейскому Писанию показывает иносказательность, аллегоричность слов «рождение от Бога», их переносный духовный смысл, обозначающий путем аналогии с послушанием сына отцу послушание верующего Богу, принятие им воли Бога (то, что выражено арабским словом «ис­лам»). Поэтому выражение «сын Божий и сын человеческий», отно­симое к Иисусу в «Новом завете», означает признание Иисусом Бога своим духовным Отцом, вверение всего себя Богу: «Не моя воля, но Твоя да будет!» - обращается евангельский Иисус к Богу (Лк.22: 42). Поэтому все верующие должны стремиться к тому, чтобы стать «сынами Бога»: «Да будете сынами Отца вашего Небесно­го» (Мф. 5: 45-48).

Слова «сын Божий» и «сын человеческий» написаны по-гре­чески без заглавных букв. Когда буква становится заглавной, на­пример «Свет», то это уже не просто «свет», а по меньшей мере атрибут Божества, то есть налицо изменение смыслового содер­жания текста. Те, кто в средневековье стали писать слово «сын» с заглавной буквы, видимо, хорошо понимали, что наименование Иисуса «сыном Божиим» никак не может свидетельствовать об отождествлении Иисуса с Богом и, видимо, поэтому пошли на подобное смысловое редактирование текста. Правда, христианские миссионеры возражают: дескать, «слово Божие» называет Иисуса Христа «единородным сыном», «первен­цем», чего не сказано о других. Тем более, что у Иисуса не было земного отца - это знак Его божественности, вхождения Божест­венной природы в человеческую.

Однако такой довод опровергается Писанием. Бог говорит: «Ибо Я - отец Израилю, и Ефрем - первенец Мой» (Иер. 1: 9). Бог называет «Своим первенцем» весь Израиль: «И сказал (Моисей) Фараону: так говорит Господь: Израиль есть сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4: 22). Так что первенцев и единородных оказывается нема­ло, и нет никаких оснований видеть только в одном из них такое разительное исключение из правил, чтобы объявить его «сыном Бога по природе».

Отсутствие у Иисуса земного естественного отца также ничего не говорит в пользу его «божественности», ибо Адам - тоже «сын Бога» - и не имел не только отца, но и матери! Но ведь Богом его никто не величает. Кстати, «Новый завет» сам называет Иисуса «последним Адамом» (IKop. 15: 45).

Термин «сын Божий» попал в ранние книги иудейского Пи­сания (Танаха) из языческих мифов, затем был «очищен» и стал метафорой, иносказанием, означающим религиозное послушание, и таковым перешел в «Новый завет». Навязываемое мусульманам христианскими миссионерами нынешнее толкование этого терми­на в смысле буквального богосыновства Иисуса Христа родилось уже после написания «Нового завета». Оно получило распростра­нение в среде греков и римлян, веривших до этого в богосыновство Прометея, Геракла и прочих мифических спасителей человечества и не знавших иудейской традиции понимания этого словосочета­ния в переносном смысле.

Мф. 21: 1-7. Это место всегда служило объектом острых и ехид­ных замечаний со стороны атеистов. Ведь, согласно ст. 7, Иисусу постелили одежды сразу на двух ослах, и он сел на них. Ехидство по этому поводу диктовалось желанием опровергнуть вообще ре­альность Евангелия, выставить в комическом свете пророка Божь­его и авторов-евангелистов. Христианские комментаторы, отвечая на атеистическую критику, пишут, что постелили на двух ослах, не зная, на какого из них сядет Иисус, а сел он на одного ослика, но с имеющимся текстом этот ответ не согласуется. Для нас такой подход вообще недопустим, ибо мы почитаем

Наша цель как раз в том, чтобы, основываясь на вере в святость Иисуса Христа и в непротиворечивость откровения Бога, при на­личии взаимоисключающих версий выбрать для себя ту, которая не противоречит святости Иисуса и непротиворечивости слова Бога.

Мы сразу отвергаем атеистический юмор и даже не предпола­гаем восседания на двух ослах - конечно же пророк Божий сидел на одном. Претензии могли бы быть к автору Евангелия, но лишь в том случае, если автор Евангелия - действительно апостол Мат­фей, т.е. один из 12 учеников Иисуса, ибо он должен был, во-пер­вых, видеть эту сцену и описывать адекватно, а во-вторых, должен был знать иудейское Писание на иврите.

Дело в том, что в иудейском Писании, Танахе, в книге пророка Захарии, 9: 9, на иврите ничего и не говорится о двух ослах, там сказано: «Сидя на осле, на сыне ослиц»¹ (¹ "Хамор" и "аир беп-атонот)! Откуда же взялись два осла? Они взялись из-за ошибки переводчиков Танаха на гречес­кий язык. Они неверно передали обычное эмоциональное усиле­ние речи, как союз, разделяющий двух субъектов, и получилось: «Сидя на осленке и ослице»!

Если бы любой еврей-христианин, даже не самый образованный, используя в своем миссионерском послании грекам известный гре­ческий перевод, увидел там столь очевидную ошибку, ставящую в нелепое положение Иисуса, то, вне всякого сомнения, этот еврей исправил бы ошибку и привел бы текст в соответствие со своим родным языком. А вот если автор совсем не знал еврейского языка, то греческий перевод был для него единственным источником Пи­сания, и он просто процитировал то единственное, что имел.

Таким образом, мы приходим уже к однозначному заключению, что автор -Евангелия от Матфея, во-первых, - не апостол Матфей, и во-вторых - не знал еврейского языка. Поэтому допущенная не­лепость - не вина его, а беда.

Что касается самой цитаты из пророка Захарии, то она, как и многие цитаты из Танаха до этого, относится не к Иисусу, а к временам 5-вековой давности, т.е. является давно исполненным пророчеством. Захария, точнее: «Зекхарьях», в переводе с иврита: «Тот, о ком помнит Яхве», родился в период нахождения евреев в Вавилонском рабстве в VI веке до н.э., вернулся вместе со всеми в Иерусалим и участвовал в возрождении религиозной жизни в Из­раиле, о чем и пророчествовал.

Мф. 21: 8 - 11. Не должны вводить в заблуждение возгласы на­рода «осанна». Это слово означает мольбу о спасении, т.е. было восклицание: «Яхве, спаси сына Давидова»! Позднее это слово стало означать вообще радостное религиозное восклицание, как в мусульманской среде восклицают «Аллаху акбар!». Слова: «Благо­словен грядущий во имя Господне (Яхве)!» мы уже рассматрива­ли в связи с краеугольным камнем - это ритуальное восклицание при входе священников в храм, на которое должен следовать ответ: «Благословляем вас из дома Господня»! (См. псалом 117).

Таким образом, народ встречал пророка, в пророческую миссию которого уверовал. Но ритуал с ветвями пальм, которыми действи­тельно встречали правителей, и расстилание одежд на земле вызы­вают серьезное сомнение, как и уже рассмотренный нами вариант с хождением за Иисусом многотысячных толп людей в Израиле времен римской оккупации, где даже небольшие группы людей рассеивались с особой жестокостью. Если Ирод и первосвященник увидели опасность от одних речей Иисуса, то весьма сложно пред­ставить себе, чтобы при реальном входе Иисуса в столицу толпы людей приветствовали его как царя, альтернативного Ироду, став­леннику Рима, а Ирод и Пилат в течение нескольких дней ничего не знали об этом и ничего не предпринимали. Во всяком случае, для такого представления нужно богатое воображение.

Если бы по правительственной трассе в Москву въехал бы тор­жественный кортеж и на открытом лимузине стоял бы человек, которого толпы бы встречали с цветами и кричали: «Спаси Бог подлинного президента России!», то трудно представить, чтобы законный президент об этом не узнал в течение нескольких дней, и никакие сотрудники правоохранительных органов ничего не сде­лали в отношении нежданной процессии.

В любом случае, в тексте, невзирая на указание на наличие не­которых символов встречи царя, речь де-факто идет не о Царстве Бога на земле, а о сугубо религиозных полномочиях Иисуса. Поэ­тому попытка придать Иисусу функции предсказанного Захарией Мессии, т.е. спасителя-владыки, царя, которых у Иисуса не было, наталкивается на противоречие с дальнейшим свидетельством встречавшего его народа в описании самого же евангелиста: «На­род же говорил: сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского» (ст. 11). Где же царь?

Ин. 11: 55. Загадочную вещь написал автор Евангелия от Ио­анна - если, конечно, считать его евреем: «Приближалась пасха иудейская». Какая тогда могла быть еще пасха? Разве какой-то еще народ праздновал свой исход из Египта?

Ин. 13: 3 - 20. По логике события перед трапезой Иисус совер­шил омовение, но необычным для этой ситуации способом - будучи учителем, он сам омыл ноги своим ученикам. Этим, по его словам, Иисус хотел сказать, что они так же должны служить и помогать друг другу.

Иисус ссылается на Псалтирь: «Да сбудется Писание: "Ядущий со мною хлеб поднял на меня свою пяту"» (Пс. 40: 10).

Этот псалом написан Давидом в период, когда он скрывался от гонений царя Саула, и когда многие желали его смерти. И вот один из близких его друзей, евший с ним за одним столом, по имени Ахитофел, предал его, что произвело на псалмопевца глубокое впечатление, и он сравнил этот поступок с ситуацией, когда конь может ударить задними копытами идущего за ним хозяина.

Автор Евангелия от Иоанна утверждает именем Иисуса, что это предсказание, причем предсказание конкретно об Иисусе. Однако мало ли было за историю человечества предательств? Давид прос­то скорбел об измене боевого товарища и сравнил его измену с поведением коня. В чем здесь аналогия с Иисусом? - Только ли в его позе человека, омывающего ноги Иуды? Думается, что сама по себе такая аналогия пятки Иуды с пятой коня была бы сильно на­тянута. Разве Иуда был боевым товарищем Иисуса настолько, что судьба Иисуса зависела от его измены?

Заглянем в псалом, из которого приводится краткая цитата - мо­жет быть, в контексте содержится нечто, имеющее большее отно­шение к Иисусу?

«Все ненавидящие меня шепчут между собою против меня, замышля­ют на меня зло: "Слово велиала пришло на него; он слег, не встать ему более". Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40: 8 — 10).

Это никак не похоже на предсказание вообще, ибо предсказа­ние, провидение, пророчество - это «сказание наперед», т.е. взгляд в будущее, а в тексте о будущем нет и намека. Это описание реаль­ной ситуации, в которой оказался Давид и в которой его потомок Иисус через 1000 лет увидел очень близкую параллель с собствен­ной ситуацией. Аналогично было со знамением Ионы - чудо, со­вершенное Богом в отношении Ионы, также не было предсказа­нием чего-либо, оно лишь содержало в себе аналогию, которую Иисус использовал как знак чуда в отношении себя.

Здесь больше подходит термин «знамение», «знак», который и использует Иисус в случае с Ионой. Всевышний дал людям не че­рез Иону и не через Давида, а уже через Иисуса «знак», что когда с Иисусом произойдут такие-то события, то о них следует судить по аналогии с ранее случившейся и указанной Иисусом историей. Это как бы «сбывшаяся» аналогия, прецедент, парадигма. Ситуа­ция как бы частично повторилась в другое время, в другом месте и в других обстоятельствах, но для правильного ее восприятия лю­дям нужен «ключ к пониманию», и пророк указывает этот ключ на примере из прошлого. В главе «Какого пророка предсказал Иисус в синагоге?» мы подробно рассматривали схожую ситуацию.

Ин. 13: 19. Одновременно указанный Иисусом «знак», «знаме­ние», становится «предзнаменованием», ибо Иисус говорит далее уже о своем будущем, т.е. предсказание появляется, но это пред­сказание Иисуса о себе самом. Иисус не только цитирует, но и дает комментарий словам псалма: «Теперь сказываю вам, прежде, нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это я».

Эти слова никак не вяжутся с краткой цитатой о предателе! Что, разве ученики не знают, что это Иисус с ними говорит? Или не уви­дят предательство Иуды, когда оно совершится? Или после преда­тельства Иуды будут думать, что Иисус - не Иисус? Чего-то здесь явно не хватает. - Может быть, более полной цитаты из псалма? Может быть, евангелист по какой-то причине просто подсократил ее? Может быть, при полном цитировании взгляду предстанет сов­сем не та картина, какую хотел нарисовать этот евангелист? - Да­вайте просто прочитаем дальше псалом:

«Ты же, Господи, помилуй меня и восставь меня, и воздам им. Из того узнаю, что Ты благоволишь ко мне, если враг мой не восторжеству­ет надо мною, а меня сохранишь в целости моей и поставишь пред лицом твоим навеки» (Пс. 40: 11 — 13)!

Самое удивительное, что, если трактовать эти стихи псалма как знамение об Иисусе - а он сам на этом настаивает, и евангелист этого скрыть не смог, то из этого псалма следует, что враги Ии­суса не смогут добиться его смерти, что он по благоволению Всевышнего останется жив, будет «сохранен в целости его» и будет вознесен к Творцу до конца света!! - Это в точности соот­ветствует Корану.

Автор Евангелия вырвал из контекста псалма один стих по вне­шней аналогии копыта коня с пяткой Иуды, которому Иисус омыл ноги перед пасхальной трапезой, и не увидел главной аналогии, заключавшейся в предсказании того, что Иисус вообще не будет убит и будет вознесен! Тем самым, невольно евангелист дал в сло­вах Иисуса еще одно, помимо знамения Ионы, предзнаменование о чудесном избавлении Иисуса от смерти, которое можно сформу­лировать так: Когда все будут думать, что Иисус погиб от распя­тия, как думали про Давида, что он уже практически покой­ник, то знайте, что Иисус останется жив, как остался жив его праотец Давид, и будет вознесен к Богу.

Ин. 13: 2, 21 - 30. Согласно первым трем евангелистам, «пер­восвященники» и фарисеи боялись народа, чтобы открыто аресто­вать Иисуса, собственно, поэтому и понадобились услуги Иуды, который должен был помочь им сделать это тайно, без огласки. В Иерусалим Иисус торжественно вошел еще до их решения аресто­вать его.

Однако по Евангелию от Иоанна, «первосвященники» (сколь же их было?) и фарисеи народа не боялись и решили арестовать Иисуса при первом же появлении в самой многолюдной толпе ве­рующих, прибывших праздновать песах! И уже после их решения Иисус въехал в Иерусалим, встречаемый толпой народа, приветс­твовавшего его в качестве альтернативного царя Израиля при пол­ном молчании государственной власти - как римской, так и мест­ной.

Решение же предать Иисуса появилось у Иуды не заранее, как у других евангелистов, а непосредственно на вечере. Причем никак не видно, чтобы это было добровольным решением самого Иуды - на вопрос Иоанна о предателе: «Господи! Кто это? Иисус отвечал: тот, кому я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (ст. 26 - 27, 30). Здесь о намерении и желании Иуды никто и не спрашивает, налицо явное понуждение к совершению действия. И это противоречит теории о предательстве Иуды - более вероятно, что он просто выполнял приказ учителя, полагая, что это знак к началу восстания и присоединения к ним народа и стражи.

1. 
   Описание во всех Евангелиях въезда Иисуса в Иерусалим вы­зывает сомнения в части размаха этого события. Если бы Иисуса торжественно встречал весь город, воздавая ему очевидные почес­ти как альтернативному, истинному царю Израиля, это означало бы государственный переворот в мятежном регионе Римской им­перии и не могло не возыметь немедленной реакции как со сторо­ны Рима, так и местного, поставленного Римом царя Ирода.
   
2. 
   Народ в Иерусалиме засвидетельствовал, что Иисус - не царь, а пророк Бога. Автор Евангелия от Матфея своим цитированием ошибок греческих переводчиков иудейского Писания в отношении двух ослов вместо одного засвидетельствовал, что он не является учеником-апостолом Иисуса и что он не знает еврейского языка даже на бытовом уровне.
   
3. 
   Будучи учителем, Иисус ритуально омыл ноги своим учени­кам перед празднованием пасхи, чтобы они следовали его приме­ру и более не превозносились. При этом он пророчески указал на псалом Давида как на знамение о себе: как о Давиде думали, что он вот-вот погибнет, и даже близкий сотоварищ его предал, так и во время испытаний самого Иисуса апостолы должны знать, что их учитель не погибнет и до скончания века будет предстоять на Небе пред Всевышним.
   
4. 
   Мусульмане едины с христианами в признании входа Иисуса в Иерусалим с пророческой миссией и предсказания, что он, по­добно Давиду, не погибнет от предательства, а будет вознесен к Богу.