Аръергард. Ру

Газета "Известия" (9 сентября 1988 г.) сообщала о том, как умелыми действиями службы безопасности Республики Афганистан был пресечен преступный замысел боевиков Исламской партии, руководимой Гульбетдином Хекматиаром, намеревавшихся провести террористическую акцию вблизи советского военного госпиталя в Кабуле. О том, как удалось предотвратить взрыв, рассказывает полковник Игорь Ахмедович Н. "Приблизительно за четыре месяца до этой операции резко возросла террористическая активность военного комитета Исламской партии Афганистана, которую возглавлял Г.Хекматиар. Боевики этого комитета тайно проникали в Кабул, доставляли туда оружие и боеприпасы, организовывали взрывы и обстрелы реактивными снарядами района советского посольства и густонаселенных жилых кварталов, захватывали в плен военнослужащих Советской Армии и афганских солдат. МГБ Афганистана, понимая реальную опасность этих акций, сосредоточило все силы на проникновении в военный комитет Исламской партии.

При помощи наших советников был найден человек, согласившийся взять на себя опасную миссию внедрения в ряды террористов. Им стал молодой афганец Акиль, в прошлом солдат, неоднократно участвовавший в боях. От пули душманов погиб его родной брат, и Акилю не нужно было объяснять, по какой тонкой жердочке ему придется пройти над пропастью. К тому времени он работал водителем грузовика, неоднократно бывал в Пакистане и хорошо знал обстановку в Пешаваре, куда ему предстояло совершить не один тревожный рейс. Тщательно отработанная легенда и природная сообразительность помогли Акилю быстро наладить связи с боевиками военного комитета, среди которых оказался его школьный товарищ Тарек.

Акиль сразу же привлек их внимание. Уже на второй встрече Тарек показал ему, как готовятся тайники под взрывчатку в кузовах грузовиков, и предложил за солидное вознаграждение совершить пробный рейс в качестве наблюдателя- подстраховщика. Опасный груз должен был доставить другой водитель, а на долю Акиля выпадала задача оказывать ему помощь во всех затруднениях. Акиль согласился, но поставил условие: он выполнит это задание в ходе своего следующего рейса в Пешавар. Объяснил он это тем, что необходимо внимательно изучить работу постов царандоя и обстановку на трассе. Осторожность Акиля показалась Тареку вполне обоснованной, и он не стал настаивать.

Информация, доставленная Акилем, дала возможность чекистам и их афганским коллегам разработать конкретный план захвата взрывчатки. Для этого была подготовлена специальная группа, которая по условному звонку Акиля с границы должна была выехать в пригород Кабула Поли-Чархи, где находилась таможня, и задержать грузовик. Но жизнь преподнесла сюрприз, напомнив о том, что и в службе безопасности, рядом с отвагой и дисциплиной, могут процветать под маской угодливости равнодушие и безответственность. Телефонный звонок Акиля, возвестивший о том, что грузовик, начиненный взрывчаткой, миновал пограничный пункт Джелалабада и движется к Кабулу, раздался в управлении безопасности рано утром. Дежуривший сотрудник, хотя и был предупрежден о возможности условного сигнала, не придал звонку значения и вспомнил о нем лишь после обеда. Смертоносный "Мерседес-бенц" к тому времени уже мог оказаться в Кабуле. Нельзя было медлить ни минуты. Начальник группы захвата, друг Акиля - Керим вместе с начальником отдела управления безопасности прыгнули в машину и на сумасшедшей скорости понеслись по городу к Поли-Чархи. На душе у оперативников отлегло, когда они увидели описанный Акилем грузовик в длинной очереди на таможенный досмотр. Далее была сымитирована ситуация внезапной проверки, в ходе которой привлеченные к операции солдаты царандоя "случайно" обнаружили тайник с взрывчаткой в кузове автомобиля.

Данные, полученные Акилем, и результаты допроса арестованного водителя дали сотрудникам МГБ Афганистана богатую информацию о планах диверсионной деятельности пешаварских боевиков. Впервые была захвачена такая масса взрывчатки- более тонны пластитавещества гораздо более мощного, чем тротил. Но главное - были спасены сотни жизней советских солдат и мирных горожан Кабула. На этом пока придется закончить рассказ о разведчиках "Каскада" в Афганистане. Со временем он будет, естественно, продолжен...". Начиная с 1979 г. весь последующий период до ухода в отставку мне пришлось курировать работу подразделений нелегальной разведки в Афганистане. Уже в январе 1980 г. в беседе с маршалом С.Ф.Ахромеевым мы поставили вопрос о постепенном выводе советских войск из Афганистана, понимая особенности страны и обстановки, однако это мало зависело от нас. Среди афганских разведчиков и офицеров "Коммандос" у меня осталось много друзей. Четыре долгих и напряженных, полных тревог и опасностей года провел в доме на окраине Кабула мой сын с семьей. И внук Женька в 10 лет понял, что такое настоящий автомат, подствольный гранатомет, какую позицию надо занимать в случае возможного нападения душманов. Мы не прятали своих сыновей от суровой действительности.

Наверное, я что-то смог сделать тогда (в 1979-1988 гг.), чтобы снизить до возможного минимума потери среди своих подчиненных и личного состава приданных подразделений обеспечения. Руководство Комитета госбезопасности понимало нас и поддерживало, хотя порой и возникали отдельные трения. "Каскадеры", я уверен, сохранили теплую память друг о друге. Где-то в запасниках разведки хранится сверкающий никелем карабин, который они преподнесли мне с дарственной надписью "Командиру от декабристов", а мне об этих днях постоянно напоминает самодельная медаль "Каскадеров". На ее маленьком латунном диске изображена речка Кабулка, город на фоне гор, а на обратной стороне слова:"Ничто на земле не проходит бесследно. Помни Афганистан".

В те годы у "каскадеров" в Кабуле, куда они возвращались после боевых операций, бывало много гостей. Игорь Васильевич Остапкин посвятил разведчикам много замечательных стихов, в которых увековечены "каскадеры". Одно из них посвящено Александру Пунтусу, одному из лучших разведчиков специального назначения, погибшему в Афганистане. Прочтите его.

"А.Пунтусу

     Я сегодня человека встретил,
     У подъезда издали заметил
     И подумал - долго не встречался -
     Подошел, а вышло - обознался.
     
     Тот же рост и также ладно скроен,
     Иронически он был всегда настроен,
     Улыбался в черные усы.
     Броской был, мужской он красоты.
     
     Помню, как знакомились мы в Чаке,
     Где стоял с друзьями он для драки.
     Спали средь развалин ресторана,
     Ветер с гор будил их утром рано.
     
     А окрест глядели пулеметы.
     У ребят военные заботы:
     Кто-то заступает в караул,
     Чтобы спал спокойно тот аул. 

     Ну, а мы сидели у костра,

     А потом мы в БэТэРе спали

     Утром чуть забрезжило светило,

     Я сегодня человека встретил,

      Тот же рост и также ладно скроен,

     И еще однажды в воскресенье,

     За столом сидел я рядом с ним

     Их по свету много поносило,

     Он позвал к себе, я отказался,

     Я сегодня человека встретил,

     Сумерки спешат уже к окну.

     Говорит, нелепый вышел случай,

     Он погиб как в песне, что мы пели,

     Он погиб реально, не в рассказе,

     Я сегодня человека встретил,

     Тот же рост и также ладно скроен,

     И до слез обидно мне признаться,

20.Х.1980 года"

Афганцы все помнят. И каждый год 27 декабря в 15.00 они встречаются на условленном еще после первого боя месте. Постоят, посмотрят друг на друга, поговорят и помолчат. Стыдно за все должно быть другим.

Ввод войск в Афганистан, вне всякого сомнения, был ошибкой. Очаг опасностидля нашей страны там был, данных на этот счет имелось достаточно. Разрешать жекризисную ситуацию следовало путем переговоров. Критикуя тогдашнюю власть за этунедальновидность, у нас заодно подвергли поруганию труд солдата, выполнявшегоприказ военно-политического руководства с верой в его справедливость. Этоослабило боеспособность армии. Оскорбив и унизив солдата, лидеры государства иобщество, лишили себя права на защиту с его стороны.

Труд солдата на Руси исстари был в почете. Опасность, нависшая сегодня над страной, настоятельно требует исправить эту вторую ошибку. Пока не поздно, пока...
Закат Апрельской революции

(Записки военного переводчика)

Александр Иванович Каменев В-83:
- Переведи ему: «Генерал - и в Африке генерал».

- Генерал в Африке - тоже генерал.

- А в Афганистане?

(Из переводческой практики)
«Здесь платят деньги не за работу, а за пересечение границы».

Народная мудрость.
8 сентября 1991 года.

Из Москвы в Кабул вернулся из отпуска Главный военный советник генерал армии Драчев со своим порученцем майором Клуша и переводчиком капитаном Камушкиным. Встречавший ГВС в аэропорту представитель ГРУ проинформировал, что в стране назревают события - министром обороны Ватанджаром готовится переворот. А сценарий разработан Президентом. Сам Наджибулла улетает в Индию, Ватанджар выводит танки на улицы города и заявляет о переходе власти в его руки. Для того, чтобы выяснить ситуацию детальнее было решено пригласить министра обороны на виллу ГВС, хорошенько накачать водкой и попытаться выудить нужную информацию.

Опасения были реальны. И основания для переворота были. Генерал армии Ватанджар, еще будучи лейтенантом, участвовал в антимонархическом перевороте 1973 года. В апреле 1978 года его танк первым протаранил республиканский режим Дауда, после чего и победила Апрельская революция. Ватанджар стал министром внутренних дел, затем министром связи, потом снова министром внутренних дел, а в марте 1990 года после неудавшейся попытки государственного переворота, организованного военными во главе с Шахнавазом Танаем, пересел в кресло министра обороны.

Пригласили министра на четверг. Посидим, мол, в дружеской обстановке, отдохнем. Водочки попьем. О последних событиях в Москве расскажем, путч, так называемый, видели. Тем более пятница - выходной.

На заседании Ставки уточнили у Ватанджара еще раз - придет ли. Заверил, что будет. Ограничили круг присутствующих до четырех человек - сам ГВС, советник министра обороны генерал-лейтенант Шляповалов (прозвище «Всадник без головы», в дальнейшем просто «Всадник»), министр обороны и переводчик. Место встречи - вилла ГВС. Она находилась рядом с посольством.

12 сентября.

Утром генерал Драчев вызвал переводчика Камушкина и вкратце обрисовал задачу: мы с генералом Шляповаловым накачиваем министра водкой, ты не пей, внимательно слушай, а наутро письменный отчет о встрече - мне на стол. Главное - разузнать, пойдет Ватанджар на переворот или нет.

Министр приехал даже раньше, чем обещал. Прапорщики, проживающие на вилле и поддерживающие там сносный порядок, стали суетиться и названивать в штаб аппарата ГВС, что, мол, гость прибыл.

Телефонный звонок застал Драчева в его кабинете в посольстве.

- Вот еж твоють, уже приехал? На полчаса раньше.

- Кто, товарищ генерал ?

- Да министр обороны. Побежали.

В подобных случаях референта-переводчика засылают первым сообщить, что минуты через две-три хозяева будут. Их срочно вызвал посол, но сейчас они в мыле прибегут. И точно, не успел Камушкин сообщить, что Главного военного советника в Республике Афганистан срочно вызвал к себе посол, как ГВС вместе со «Всадником» были на месте.

- Фу-у-ух, товарищ министр. Здравствуйте. Как Ваше здоровье - Хорошо, Ваше как ?

- Нормально, товарищ министр. Фу-у-ух, Вы извините, задержались. Посол вызывал.

- Как здоровье посла ?

- Нормально, товарищ министр. Мы не ожидали, что Вы так рано приедете.

- Я к друзьям приезжаю пораньше.

- Спасибо. Товарищ министр, я человек военный...

- Везирь-сахиб, Вас приглашают к столу.

- Сайда (хорошо, ладно - на афганском языке).

ГВС с переводчиком сели с одной стороны стола, «Всадник» и Ватанджар - с другой.

- Товарищ министр, грамм по 50 ?

- Сайда.

- Анатоль Санч, наливай!

«Всадник» наполнил рюмки и сел. Обращаясь к министру, сказал:

- Селедочки, товарищ министр? Отличная закусь!

- Везирь-сахиб, вот эта соленая рыба - очень хороша после водки.

- Нет, я эту рыбу возьму.

- Товарищ министр предпочитает шпроты.

- Анатоль Санч, ложи ему больше шпрот.

- А я все-таки возьму селедочки,- не унимался «Всадник».

- Генерал Шляповалов будет есть соленую рыбу.

- Сайда.

- Товарищ министр, если позволите, первую - за Ваше здоровье!

- Сайда.

Первую рюмку выпили стоя.

- Анатоль Санч, ложи ему больше. Да, товарищ министр, побывал я в отпуске.

- Как отпуск ? Как семья ?

- Нормально, товарищ министр. Съездил к себе на родину. Я ж из рязанских, косопузых.

- Генерал армии Драчев утверждает, что у жителей Рязанского вилаета искривленная форма живота и он сам в этом плане - не исключение.

- Как это?

- Министр обороны интересуется насчет косопузости.

- Это мы сами себя так называем.

- Зачем?

- Традиция, везирь-сахиб...

- Товарищ министр, это все равно, что лаптем щи хлебать.

- Везирь-сахиб, это равнозначно тому, что человек будет есть шурпу из ботинка.

- Ка-а-ак?

- Из ботинка...

- Одно скажу : «Отдыхать - не работать».

- Отдых - не есть работа, везирь-сахиб.

- О-о-о !

- Товарищ министр слушает Вас дальше.

- А че слушать-то? Наливай!

«Всадник» вновь наполнил рюмки. Ватанджар встал и прокашлялся:

- Предлагаю этот тост за дружбу и сотрудничество между народами и армиями наших стран, за здоровье Главного военного советника в Республике Афганистан генерала армии Драчева и членов его семьи! За здоровье советских товарищей!

- Я за Ваше, товарищ министр. За Ваше...

- Товарищ министр, такие цены у нас - ужас! Редиска - рубль пучок.

- Редиска стоит один рубль.

- Помидоры - 10-15 рублей

- Помидоры - 10-15 рублей, везирь-сахиб.

- Слива - 10 рублей килограмм.

- Я вот утром вставал и - на базар. Возле «Речного вокзала».

- Генерал-сахиб по утрам посещал базар.

- И что?

- Генерал-сахиб тратил на базаре каждый день по сто рублей. В Союзе все дорого.

- Картошка - 10 рублей.

- Здесь - хорошо!

- Товарищ министр говорит, что в Афганистане - хорошо. Все есть и дешево.

- Эт-точно, товарищ министр. Давайте по одной.

- Сайда.

- Поехали!

- Вперед!

- Товарищ министр, ситуация сложная. Особенно после этого совместного советско-американского заявления о прекращении поставок. Надо принимать какие-то меры.

- Какие?

- Товарищ министр спрашивает, какие меры.

- Ну, какие-нибудь.

- В каком плане?

- Ну, в плане поставок.

- Так поставок не будет.

- Не будет. Но меры - то надо принимать.

- Какие меры?

- Меры в плане поставок.

- Но поставок ведь не будет?

- Министр уточняет, будут поставки или нет.

- Поставок не будет.

- Поставок не будет - и мер никаких не будет.

- Товарищ министр...

- Везирь-сахиб!

- Армия ведь останется, любому государству нужна армия. Будь-то нынешнее правительство или будущее коалиционное. Вооруженные силы останутся.

- Не-е-е-е-ет!

- Министр утверждает, что армия - необязательный инструмент государства.

- Ну, как же так?

- Царандоя достаточно будет.

- Достаточно МВД.

-Товарищ министр, надо же будет решать вопросы организации боевой подготовки, мобилизационной...

- Сайда.

- Министр согласен.

- Анатоль Санч, наливай!

- Вот поэтому уже надо подумать о мерах, которые надо принять после прекращения поставок с нового года, с момента прекращения огня...

- Поставок не будет?

- Не будет.

- Не будет поставок боеприпасов - не будет и армии. Будет толпа демонстрантов в униформе. Поэтому о мерах пусть думает господин Раббани и господин Хекматьяр. А мы решение приняли. Свое.

- Какое, товарищ министр?

- Для нас с Вами, товарищ Драчев, коммунистов - революционеров физическая смерть не имеет большого значения. Сколько товарищей мы потеряли ! Для нас главное - борьба за идею.

- Точно, товарищ министр! Я вот после этого путча сходил в Гражданскую оборону и забрал свой партбилет. А че? Я тридцать семь лет был членом коммунистической партии. И сейчас не собираюсь вступать ни в какую другую.

- Я и своим детям тоже сказал, чтобы в партию не вступали. Ни в какую.

- А в партию «Ватан»?

- Ни в какую! Вообще запретил детям заниматься политикой.

- Почему, товарищ министр ?

- Политика - дело нехорошее. Это - борьба за власть между товарищами. Когда мы готовили революцию, то рассчитывали, что нам удастся улучшить жизнь народа. А что получилось? Из-за борьбы за власть между Тараки и Амином, Амином и Бабраком результаты революции оказались плачевны. Пять миллионов афганцев влачат убогое существование за границей, свыше одного миллиона погибло... И Москва нас бросила.

- Товарищ министр, мы Вас не бросили.

- Бросили.

- Бросили.

- Не бросили, товарищ министр.

- Бросили и предали.

- Ну, товарищ министр... Мы Вас не предали. Мы - с Вами.

- Москва предала.

- Но, мы-то не предали.

- Предали.

- Говорит, что предали.

- Ни хрена! Я ему скажу по-русски: «Ни хре-ена!». Переведи ему: «Ни хре-ена!».

- Сельдерея нет, везирь-сахиб!

- Какого сельдерея?

- Это такое русское выражение, что если мол, нет сельдерея, то генерал армии Драчев с Вами не согласен.

- Не-е, Москва предала!

- Товарищ генерал, он настаивает, что Москва предала.

- Да это там... в Москве... Черт подери... Принимают всякие решения...

- Везирь-сахиб! В Москве, к сожалению, принимают различные решения без консультаций с посольством, с Главным военным советником.

- Предали... Поэтому, я решение принял.

Содержимое двухлитровой «Столичной» неумолимо уменьшалось. После шестой рюмки генерал Шляповалов стал подливать себе вместо водки минералку. Наблюдая за его манипуляциями с минеральной водой, Ватанджар продолжал :

- А некоторым нашим партийцам нравится спаивать товарищей, а потом смеяться над пьяными. Садятся за стол, а сами не пьют, ссылаясь на здоровье. Ну коли ты болен - зачем пришел на пьянку? Я не имею ввиду присутствующих.

- Правильно, товарищ министр, давайте еще по одной.

- Сайда.

- Итак, мы решение приняли.

- Товарищ министр, а дети, жена?

Ватанджар однозначно показал, размахивая руками и прикладывая указательный палец к

виску, что сначала перестреляет детей и жену, а затем и себя лишит жизни.

- Товарищ министр, не надо!

- Надо!

- Товарищ министр, Вы мне сообщите, мы Вас спрячем.

- В посольстве.

- Я не буду прятаться в иностранном посольстве! Я решение принял.

- Не надо, товарищ министр.

- Надо. Решение уже принято.

- Вот человек, а! Вот это человек! Слушай, Анатоль Санч, вот это человек!

- Что он говорит?

- Министр спрашивает, что Вы хотите сказать.

- Скажи ему, что я его очень люблю.

- Генерал Драчев говорит, что он Вас очень любит.

- Че там, кончилось, что ли? Двухлитровка была пуста.

- Эй, Синицын, неси еще, еж твоють! Товарищ министр, еще по одной - и к чаю.

- Сайда.

Старший прапорщик Синицын молча принес поллитровую бутылку «Столичной». «Всадник» вновь наполнил рюмки водкой, себе же налил минералки. Пили стоя. И закусывали глубоким поцелуем в уста.

- Как насчет чая?

- Сайда. А где тут туалет?

- Министр интересуется сортиром.

- Синицын! Проведи товарища министра в туалет. Эх, товарищ министр, я бы Вам такой почетный караул устроил! Я же был в Волгограде командиром роты почетного караула. Ватанджар этого уже не слышал. Он брел по стенке к туалету.

- Синицын, еж твоють. Пойди ему помоги.

- Да он сам справится.

- Пойди, я сказал! Лысый уже, а ума - ни х... Все хихоньки да хахоньки. Че лыбишься? Это же политика, мудак. По-ли-ти-ка! Это же министр. Ми-ни-стр! Пойди помоги, я сказал. Какой человек! Твою мать... Эх, ща как построю вас всех! Разболтались! Еж твоють! Мудаки!