Дело об экстрадиции Абдугани Турсинова (Тюмень)

Дело об экстрадиции Абдугани Турсинова (Тюмень)

10 февраля 2006 г. Управлением ФМС по Тюменской области было вынесено заключение, что российский паспорт задержанного выдан незаконно, так как Турсинов является гражданином Узбекистана³⁶².

Оперативно-розыскные мероприятия по задержанию Турсинова проводились после получения осенью 2005 г. ГУВД Тюменской области письма УВД Наманганской области Узбекистана с просьбой о задержании трех находящихся в розыске граждан РУ, являющихся сторонниками религиозно-экстремистского течения «вахабий», с указанием предполагаемых адресов их проживания в России³⁶³.

Автором доклада были изучены поступившие из Узбекистана запрос об экстрадиции, постановления о возбуждении уголовного дела, привлечении к участию в уголовном деле в качестве обвиняемого, дополнении обвинения, применении меры пресечения – заключения под стражу и об объявлении розыска.

При изучении этих документов выяснилось, что после задержания Турсинова в России узбекской стороной были представлены два комплекта документов, связанных с возбуждением уголовного дела и объявлением его розыска в марте 1999 г., имеющие существенные различия в содержании и датировке. Один комплект (далее – «комплект А») был приложен к запросу об экстрадиции Генеральной прокуратуры РУ, второй («комплект Б») - был направлен российским властям правоохранительными органами РУ сразу после задержания Турсинова.

Так, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу («комплект А») говорится о следующих «преступных действиях»: «осуществлял публичные призывы к неконституционному изменению существующего государственного строя»; в период перехода к независимости совместно с единомышленниками призывал «к построению исламского государства в Ферганской долине, а затем по всей территории Республики Узбекистан»; осуществлял совместно с Т.Юлдашевым, Ж.Ходжиевым и Х.Сатимовым «публичные призывы под прикрытием исламской религии с целью свержения и отстранения от власти законно избранных представителей власти Наманганской области».

В постановлении не указано время совершения этих «преступных действий», однако из текста видно, что призывы к построению исламского государства в Ферганской долине имели место до получения Узбекистаном независимости (то есть до 31 августа 1991 г.), а призывы к смещению представителей власти Наманганской области – до марта 1992 г.³⁶⁴

В постановлении не указано, где, при каких обстоятельствах и в какой форме Турсинов осуществлял призывы к «неконституционному изменению государственного строя»; не ясно также, какой именно «государственный строй» имеется в виду (в 1991 г. происходил распад коммунистического СССР, частью которого являлась Узбекская Советская Социалистическая Республика; новая Конституция независимой Республики Узбекистан была принята лишь в декабре 1992 г.).

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого («комплект Б») обвинение, формулировки которого были значительно ужесточены, изложено в иной версии: Турсинов «вел подпольную деятельность, направленную на захват власти и свержение конституционного строя Республики Узбекистан путем проведения священной войны «джихад» и построения исламского государства», «занимался… в основном на территории Уйчинского района среди населения распространением идей РЭО /религиозно-экстремистской организации/ «вахабий», призывая его к вступлению в ряды ваххабитов и неконституционному изменению существующего государственного строя путем проведения священной войны». Согласно постановлению об объявлении розыска («комплект Б») Турсинов также «неоднократно выезжал в города и села соседней Андижанской области, где занимался распространением идей РЭО «вахабий» среди населения».

Как видим, в документах «комплекта Б» призывы к смене власти в Наманганской области вообще не упоминаются, зато появляются неоднократные упоминания о якобы имевших место призывах Турсинова к «священной войне», а также говорится об отправке «ваххабитами» «лиц, склонных к совершению преступлений, и религиозных фанатов» в лагеря боевиков в Таджикистане и Афганистане.

Постановления о привлечении в качестве обвиняемого и объявлении розыска «комплекта А» датированы 17 марта 1999 г., соответствующие постановления «комплекта Б» - 16 марта 1999 г. Постановления о возбуждении уголовного дела в обоих комплектах датированы 11 марта 1999 г., однако содержание их не идентично.

Хотя все документы заверены печатью прокуратуры Наманганской области, можно предположить, что документы «комплекта Б» были сфальсифицированы сотрудниками узбекских правоохранительных органов, чтобы добиться содействия российских властей в преследовании Турсинова.

Задержание Турсинова в России на основе этих постановлений было незаконным. Как неоднократно отмечалось в постановлениях об экстрадиции Генеральной прокуратуры РФ, российское законодательство не предусматривает уголовную ответственность за посягательство на конституционный строй Республики Узбекистан, за которое Турсинов был объявлен в розыск.

Кроме того, в соответствии с нормами уголовного права России и Узбекистана Турсинов не подлежал уголовной ответственности за действия, совершенные им в начале 90-х годов, в связи с истечением срока давности. Срок давности по «преступлениям», якобы совершенным им до марта 1992 г. и упомянутым в постановлении о возбуждении уголовного дела, истек уже к моменту возбуждения уголовного дела. Иначе говоря, привлечение его в 1999 г. в качестве обвиняемого по этим эпизодам, квалифицированным по ст.159 ч.1 УК РУ, было незаконным³⁶⁵.

Розыск Турсинова был объявлен спустя месяц после террористических актов в Ташкенте в феврале 1999 г. По данным ПЦ «Мемориал», в то время был санкционирован розыск большого числа граждан Узбекистана, находившихся в списках оперативного учета МВД РУ за «исламский фундаментализм» и отсутствовавших по месту постоянного жительства. Вероятно, Турсинов стал жертвой этой репрессивной кампании, организаторы и исполнители которой во многих случаях не утруждали себя соблюдением действующих правовых норм.

По сообщению представителей российской прокуратуры, после задержания Турсинов «полностью отрицает свою вину, причастие к организации «Ваххабий» и намерению устроить джихад»³⁶⁶.

В соответствии со ст.62 ч.1 Минской конвенции лицо, взятое под стражу до получения требования о выдаче, должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение 40 дней со дня взятия под стражу.

Запрос о выдаче Турсинова был отправлен Генеральной прокуратурой РУ только 23 марта 2006 г. (то есть после истечения срока, установленного Минской конвенцией). Однако несмотря на нарушение требований конвенции российская прокуратура не предприняла никаких шагов по освобождению незаконно находящегося под стражей гражданина Узбекистана.

В запросе содержится ссылка на постановление следователя Управления СНБ по Наманганской области от 20 марта 2006 г. о дополнении обвинения, согласно которому Турсинов привлекается к уголовной ответственности по ст.156 ч.2 п.«б» (возбуждение национальной или религиозной вражды), 159 ч.3 п.«б» (посягательство на конституционный строй) и 244-2 ч.2 (участие в запрещенных организациях) УК РУ.

Мотивировочная часть постановления представляет собой расширенный вариант соответствующего постановления от 17 марта 1999 г., однако те же «преступные действия» получили новую правовую оценку (вероятно, это было сделано с учетом позиции Генеральной прокуратуры РФ о невозможности удовлетворения запросов об экстрадиции по ст.159 УК РУ).

Старые обвинения дополнены указанием на то, что Турсинов якобы является членом Исламского движения Узбекистана (запрещенного в России), осенью 1998 г. «скрылся от правосудия и незаконным путем перебрался на территорию Российской Федерации».

Обращает на себя внимание очевидное несоответствие между описанием инкриминируемых Турсинову действий и их квалификацией в соответствии с теми или иными статьями Уголовного кодекса Узбекистана. Так, обвинение по ст.156 УК РУ вообще ничем не обосновывается. Обвинение по ч.2 ст.244-2 предусматривает ответственность за участие в запрещенных организациях, повлекшее «тяжкие последствия». К каким «тяжким последствиям» привела деятельность Турсинова, остается не ясным. Якобы имевшее место участие Турсинова в террористической организации ИДУ состоит, согласно официальной версии, лишь в призывах «населения по месту жительства к построению Исламского государства Халифат на территории Республики Узбекистан». При описании действий, направленных на неконституционное изменение государственного строя Республики Узбекистан, говорится, что в «преступный сговор» с членами течения «вахабизм» Турсинов вступил в начале 1990 года, когда Республики Узбекистан как независимого государства еще не существовало.

Неясно также, почему переезд Турсинова в РФ характеризуется как «незаконный» и как обвиняемый мог «скрыться от правосудия» осенью 1998 г., если уголовное дело в отношении него было возбуждено лишь в марте 1999 г.

5 мая 2006 г. Калининский районный суд г.Тюмени санкционировал заключение Турсинова под стражу как лица, объявленного в розыск в Узбекистане. В постановлении суда преступление Турсинова описывается единственной короткой фразой: «в составе религиозно-экстремистского течения «вахабизм» совершил публичные призывы к неконституционному изменению государственного строя». Суд счел, что все предъявленные Турсинову в Узбекистане обвинения являются наказуемыми и по законам РФ (как этого требует ст.56 Минской конвенции).

В августе 2006 г. Турсинов подал ходатайство о получении статуса беженца.

26 декабря 2006 г. он был освобожден из СИЗО-1 г.Тюмени в связи с решением Генеральной прокуратуры РФ отказать в его выдаче в Узбекистан.