ГЛАВА 2 ЧЕЛОВЕК - ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ЭВОЛЮЦИОННОЙ ТЕОРИИ

В ноябре 1859 года Чарльз Дарвин выступил со своей чрез­вычайно опасной идеей — что все живые существа развивались в процессе естественного отбора. Несмотря на то, что в книге Дарвина почти не было упоминаний о человеке, выводы были неизбежны, и это повлекло за собой такие радикальные изме­нения в самооценке человека, каких не происходило за всю обо­зримую историю. Дарвин в одно мгновение разжаловал человека из состояния божественно сотворенного существа в обезьяну, эволюционировавшую под действием бесстрастного механизма естественного отбора.

Эта идея представляла такую опасность для религиозных институтов, что в 1925 году школьный учитель из Теннесси Джон Скоупс был привлечен к суду по обвинению в том, что он пре­подавал в школе дарвиновскую новую "теорию эволюции". Со­стоялся шумный процесс, в котором тогдашние церковники одержали крупную победу. С тех пор дарвиновские идеи как буд­то даже взяли реванш. Не подлежит сомнению, что современ­ные эволюционисты, возглавляемые такими учеными, как Ри­чард Докинс, сейчас побеждают в спорах. Эти ученые значи­тельно усовершенствовали теорию Дарвина и ныне могут пред­ставить нам все более основательные свидетельства действия процесса естественного отбора. Приводя примеры из жизни жи­вотного мира, они развенчали полностью библейскую версию сотворения.

Но правы ли ученые, когда они применяют законы эволю­ции к двуногому существу, именуемому человеком? Сам Чарльз Дарвин был удивительно сдержан в этом вопросе, но его сото­варищ по открытию законов эволюции — Альфред Уоллес был более склонен к высказываниям по этому вопросу. Уоллес явно подозревал, что здесь не обошлось без какого-то вмешательства со стороны: он писал, что "какая-то разумная сила направляла или определяла развитие человека". За последующие сто лет на­ука не смогла опровергнуть утверждение Уоллеса. Антропологи

потерпели полную неудачу в попытках найти ископаемые следы "недостающего звена" между обезьяной и человеком, а с дру­гой стороны, наука признает чрезвычайную сложность таких органов, как человеческий мозг. Такое впечатление, будто наука описала полный круг и вернулась к исходному пункту, где мно­гие ощущают некоторую неловкость, когда пытаются применить эволюционную теорию к Homo sapiens.

Таким образом, возникла новая опасная идея. Если мы под­меняем сверхъестественный акт сотворения человека Богом фи­зическим актом генетической операции, произведенной богами из плоти и крови, то сумеют ли эволюционисты в этом случае удержаться в реалиях рационального спора на чисто научной основе?

В настоящее время четверо из десяти американцев считают маловероятным, что человек произошел от обезьяны. Почему? Сравните себя с шимпанзе! Человек — существо разумное; тело у него безволосое, и он весьма сексуален — ясно, что он при­надлежит к иному виду, чем его предполагаемые сородичи — приматы. Возможно, это чисто интуитивные соображения, но они подкрепляются научными исследованиями. В 1911 году ант­рополог сэр Артур Кент составил перечень присущих каждому из видов обезьян-приматов анатомических особенностей, кото­рые отличают их друг от друга. Он назвал их "общими чертами". В результате у него получились следующие показатели: горил­ла — 75; шимпанзе-— 109; орангутанг — 113; гиббон — 116;

человек — 312. Тем самым Кент показал, что человек почти в 3 раза более, чем другие обезьяны отличается от них.

Как можно согласовать исследование сэра Артура Кента с научно засвидетельствованным фактом, что в генетическом от­ношении сходство между человеком и шимпанзе составляет 98%? Я бы перевернул это соотношение и задался вопросом — каким образом разница в ДНК в 2% определяет разительное различие между человеком и его "кузенами" — приматами? Ведь у соба­ки, например, 98% тех же генов, что и у лисицы, и эти живот­ные очень похожи друг на друга.

Мы должны как-то объяснить, каким образом 2% разницы в генах порождают в человеке так много новых характеристик — мозг, речь, сексуальность и многое другое. Странно, что в клет­ке Homo sapiens содержится всего 46 хромосом, тогда как у шимпанзе и гориллы — 48. Теория естественного отбора оказа­лась не в состоянии объяснить, каким образом могло произойти такое крупное структурное изменение — слияние двух хромо­сом. Вероятно ли, что естественный отбор путем случайного ал­горитмического процесса может сосредоточить 2% генетических мутаций в самых выудных областях? Эта идея возникла из того силлогизма, что коль скоро мы существуем и коль скоро шим­панзе — ближайший наш родственник по генетической струк­туре, то, следовательно, мы произошли от общего с шимпанзе предка. Здесь не принята во внимание одна возможность, кото­рая может объяснить радикальное изменение в человеческой ДНК, — оставлена в стороне "немыслимая" идея о генетичес­ком вмешательстве богов. Но действительно ли это так уж не­мыслимо?

Пятьдесят лет назад, когда еще не был открыт генетичес­кий код, это действительно невозможно было представить. Но сейчас, в конце XX века, мы уже обладаем возможностью опе­рировать генами и действовать как "боги", создавая жизнь на иных планетах.

В этом разделе я представлю в качестве свидетельства само­го человека. Как когда-то сказал один мудрый чкловек, "посколь­ку мы — результат событий, которые мы ищем, большинство ответов мы найдем в самих себе". Мы сопоставим свидетельства древних цивилизаций о внеземном вмешательстве с ныне при­нятыми положениями о непрерывной и постепенной эволюции человечества. И что же мы здесь обнаружим? Недостающее зве­но эволюции, слишком быстрые темпы развития и, наконец, биологические характеристики человека, которые не соответ­ствуют известным этапам истории эволюции на планете Земля.

По сути дела в этой главе я лишь усиливаю значение есте­ственного отбора как общей теории. Ибо, смещая эволюцию Homo sapiens в сферу эволюции самих богов, я тем самым сни­маю крупнейшую проблему дарвинистов.

ДАРВИНИЗМ СЕГОДНЯ

Когда бросаешь вызов эволюционистам, важно, чтобы бой шел на их собственном поле. А для этого прежде всего необходи­мо дать себе отчет о нынешнем состоянии дарвинистской кон­цепции.

Когда Дарвин впервые выдвинул свою теорию эволюции путем естественного отбора, он не мог знать, при помощи ка­кого механизма это происходит. Лишь почти столетие спустя, в 1953 году, Джеймс Уотсон и Френсис Крик открыли, что таким механизмом является ДНК и генетическое наследование. Эти ученые открыли структуру двойной спирали молекулы ДНК, в

химическом составе которой закодирована генетическая инфор­мация. Сейчас уже каждый школьник знает, что в любой клетке тела содержится 23 пары хромосом, в которых заложено при­мерно 100 000 генов, составляющих то, что называется челове­ческим геномом. Информация, содержащаяся в этих генах, мо­жет в одних случаях быть открыта, и тогда ее можно прочесть, а в других — нет, в зависимости от того, какую клетку и какую ткань (мускульную, костную или иную) нужно воспроизвести. Мы теперь знаем также правила генетической наследственнос­ти, основной принцип которых состоит в том, что половина ге­нов матери и половина генов отца воссоединяются.

Чем генетика помогает нам понять теорию Дарвина? Теперь известно, что наши гены, проходя через поколения, подверга­ются случайным мутациям. Некоторые из этих мутаций негатив­ны, другие — положительны. Любая мутация, которая повыша­ет шансы на выживание вида, в конце концов, через много-много поколений, распространяется на всю популяцию. Это со­ответствует идее Дарвина о роли естественного отбора, о посто­янной борьбе за существование, 'в ходе которой лучше приспо­собленные к окружающей среде особи имеют больше всего шан­сов выжить. В дальнейшем, в ходе воспроизводства, гены вы­живших особей имеют статистически наибольшую вероятность быть переданными следующим поколениям.

Широко распространенное ошибочное понимание действия естественного отбора состоит в том, что гены непосредственно совершенствуются под влиянием окружающей среды и позволя­ют организму оптимально к ней приспособиться. В настоящее время признано, что такие свойства — это в сущности случай­ные мутации, которые произошли в соответствии с требовани­ями окружающей среды и таким образом способствовали выжи­ванию. По словам Стива Джонса, "мы являемся результатом эво­люции — ряда последовательных ошибок".

Как быстро идет процесс эволюции? Все специалисты со­гласны с основной мыслью Дарвина, что естественный отбор — это очень медленный, постепенный процесс. Как пишет круп-"нейший в наши дни сторонник теории эволюции Ричард До-кинс: "Никто не станет утверждать, будто эволюция когда-либо была настолько скачкообразной, что за один шаг мог быть воп­лощен целый новый план перестройки организма". И действи­тельно, специалисты полагают, что возможность благополучно­го осуществления большого эволюционного скачка, называемо­го макромутацией, чрезвычайно маловероятна, так как такой скачок вероятнее всего окажется вредным для выживания ви­дов, которые уже хорошо приспособились к окружающей среде.

Таким образом, «остается процесс случайных генетических смещений и кумулятивый эффект генетических мутаций. Одна­ко даже эти небольшие мутации, как полагают, в общем вредны. Дэниел Деннетт изящно описывает ситуацию, проводя литера­турную аналогию: некто пытается усовершенствовать классичес­кий литературный текст, внося только корректорскую правку. Если большая часть правки -- расстановка запятых или исправ­ление ошибок в словах — дает незначительный эффект, то ощу­тимая правка текста почти во всех случаях портит оригинальный текст.

Таким образом, все как будто складывается против генети­ческого совершенствования, но мы должны упомянуть еще об одном обстоятельстве: благоприятная мутация может состояться только в условиях малой изолированной популяции. Так было на Галапагосских островах, где проводил свои исследования Чарльз Дарвин. В иных условиях благоприятные мутации потерялись бы и растворились в более обширной популяции; ученые призна­ют, что в этом случае процесс протекал бы значительно мед­леннее.

Если эволюция вида — процесс, занимающий много вре­мени, то процесс расщепления на два различных вида должен быть еще более длительным. Видообразование, которое Ричард Докинс назвал "длительным прощанием", определяется как точка, в которой две различные группы внутри одного вида уже не могут более скрещиваться между собой. Докинс описывает гены различных видов как реки генов, текущие сквозь милли­оны лет. Источник всех этих генных потоков — это генетический код, одинаковый у всех животных, растений и бактерий, кото­рые подвергались исследованию. Индивидуальный организм вско­ре умирает, но в ходе полового воспроизводства действует меха­низм, благодаря которому гены передаются во времени. Эти гены, хорошо взаимодействующие с другими — парными им генами, и наилучшим образом способствующие выживанию организма, в котором они заложены, передаются множеству сменяющих друг друга поколений.

Но отчего этот генный поток или вид расщепляется на две ветви? Цитируем Ричарда Докинса:

"Могут возникать споры по второстепенным вопросам, но никто не сомневается в том, что важнейшим фактором в этом деле является случайное географическое разделение " (кур­сив мой. — А.Э.). Как бы статистически маловероятно ни было возникнове­ние новых видов, в настоящее время на Земле существует около 30 миллионов различных видов; раньше согласно подсчетам на­считывалось еще 3 миллиада, ныне вымерших. Это возможно только в контексте катастрофического развития истории на пла­нете Земля — и эта точка зрения сейчас становится все более популярной. Однако невозможно привести ни одного примера, когда какой-либо вид за последнее время (в течение последних полмиллиона лет) улучшился в результате мутаций или расще­пился на два разных вида.

За исключением вирусов, эволюция — очень медленный про­цесс. Дэниел Деннетт недавно сказал, что возникновение ново­го вида животных на временном отрезке в 100 тысяч лет можно рассматривать как "внезапное" явление. А с другой стороны, обычный краб оставался практически неизменным в течение 200 миллионов лет. Таким образом, можно согласиться, что нор­мальный период эволюции лежит где то посередине. Так, на­пример, известный биолог Томас Хаксли утверждает:

"Заметные изменения (вида) происходят на протяжении более десяти миллионов лет, а для действительно крупных из­менений (макросдвигов) требуется сотня миллионов лет".

А в то же время кое-кто полагает, что в человеческом роде произошла не одна, а даже несколько макромутаций всего лишь за 6 миллионов лет!

Поскольку мы не располагаем ископаемыми свидетельства­ми, нам приходится иметь дело с чисто теоретическими постро­ениями. Однако современная наука в ряде случаев сумела пред­ставить нам достоверные объяснения того, как в результате по­степенного эволюционного процесса может быть создан тот или иной совершенный орган или организм. Самый известный при­мер — это эксперимент Нильссона и Пельджера с имитирован­ным на компьютере процессом эволюции глаза. Вначале эле­ментарный фотоэлемент глаза подвергался случайным мутаци­ям, а затем компьютер воспроизвел его трансформацию в пол­ностью сформированный глаз. При этом был определен показа­тель изменений — он медленно возрастал и давал пик на каж­дом промежуточном этапе.

Идея постепенных, накопляющихся изменений является центральным стержнем современного представления об эволю­ции. Ключевой момент состоит в том, что для того, чтобы любая мутация благополучно распространилась на всю популяцию, каждый последующий шаг должен быть в точности таким, что­бы вид удержался в пределах выживаемости. Ричард Докинс для

того, чтобы показать, как функционирует это соперничество генов, приводит пример с гепардами и антилопами. Гепарды как будто идеально сконструированы, чтобы убивать максимальное количество антилоп. В свою очередь, антилопы столь же хорошо приспособлены для того, чтобы спасаться бегством от гепардов. В результате эти два вида существуют в положении равновесия — слабейшие особи погибают, но оба вида выживают. Этот прин­цип был впервые сформулирован Альфредом Уоллесом, кото­рый говорил: "Природа никогда не наделяет данный вид из­лишком свыше того, что необходимо ему для "повседневного существования". Это такое же положение, как в густом лесу, где деревья длительное время тянутся ввысь в борьбе за солнечный свет.

Итак, мы вновь возвращаемся к вопросу об эволюции са­мого человеческого рода и намерены бросить перчатку Докинсу и Деннетгу на их собственной академической территории. Ибо в дальнейшем в этой главе мы приведем поразительные примеры того, как человек развивался порой гораздо выше того уровня, которого требовали условия повседневного его существования, и при полном отсутствии интеллектуального соперника. Таким образом, в свете современных теорий о постепенном накопле­нии изменений и о естественном отборе многие аспекты суще­ствования Homo sapiens просто противоречат законам эволю­ции!

ПОИСКИ НЕДОСТАЮЩЕГО ЗВЕНА

По мнению специалистов, потоки человеческих генов и ге­нов шимпанзе отделились от общего ствола предков в какой-то момент между 5-м и 7-м миллионами лет назад, в то время, как поток генов гориллы, как полагают, отделился несколько ранее. Для того чтобы произошло такое выделение вида, три популя­ции общих предков обезьян (будущих горилл, шимпанзе и при­матов) должны были оказаться географически изолированны­ми и в дальнейшем претерпеть генетические изменения, опре­делявшиеся их различной средой обитания. Поиск недостающе­го звена — это поиск самого древнего примата — прямостоящей двуногой обезьяны, навсегда распрощавшейся со своими четве­роногими сородичами.

Многие ученые с сомнением относятся к утверждению о том, что нашими ближайшими родственниками являются шим­панзе — ведь они так отличаются от человека в культурном от­ношении. Однако недавние исследования показали, что один

Теперь я попытаюсь вкратце сум­мировать — что нам известно об эво­люции человека.

В ходе поисков недостающего зве- • на было раскопано несколько скеле­тов приматов, живших 4 миллиона лет назад, но картина все же остается весь­ма неполной, а выборка слишком не­большой, чтобы можно было сделать какие-либо статистически значимые выводы. Однако среди найденных ске­летов имеются три претендента на зва­ние первого полностью двуногого при­мата. Все они обнаружены в Восточ­ной Африке, в долине Рифт, проре­зающей территории Эфиопии, Кении и Танзании.

Первый скелет, найденный в 1974 году в эфиопской провинции Афар, был назван Люси, хотя его на­учное имя —Australopithecus Afarensis (австралапитек афарийский)'. Было ус­тановлено, что эта особь жила в про­межутке от 3,6 до 3,2 миллиона лет назад. К сожалению, ее ске­лет сохранился лишь на 40%, и поэтому спорно — действитель­но ли она была двуногой, и нет даже ясности — была ли она женского рода или мужского!

Другой экземпляр, Australopithecus Ramidus, был найден в

1994 году профессором Тимоти Уайтом возле Арамиса в Эфио­пии. Он жил 4,4 миллиона лет назад и был похож на карликово­го шимпанзе. Несмотря на то, что скелет сохранился на 70%, и в этом случае нельзя с уверенностью утверждать, было ли это су­щество двуногим или четвероногим.

Третий претендент — Australopithecus Anamensis — найден доктором Мивом Лики в 1995 году у озера Туркан в Кении, и возраст его датируется 4,1 —3,9 миллиона лет. Берцовая кость этого экземпляра приводится в ученых спорах в качестве доказатель­ства того, что он ходил на двух ногах.

Выводы, делающиеся на основании скелетов этих наших древнейших предков, весьма противоречивы, так как они, по-видимому, не находятся в прямом родстве друг с другом. Так, например, "Anamensis "т приходится родственником "Ramidus"y. Из-за необъяснимого отсутствия ископаемых скелетов прима­тов, живших за предшествующие 10 миллионов лет, невозмож­но установить точное время, когда эти первые приматы отдели­лись от четвероногих обезьян. Важно также отметить, что у мно­гих из найденных скелетов'черепа имеют больше сходства с че­репами шимпанзе, чем человека. Возможно, что это бьыи пер­вые обезьяны, ходившие на двух ногах, но тогда, 4 миллиона лет назад, они еще были очень далеки от того, чтобы хотя бы отдаленно напоминать человека.

Далее, ученые обнаружили останки нескольких типов пер­вобытного человека. И здесь также много неясного. Так, мы име­ем скелет "Robustus" — возраст его 1,8 миллиона лет. Человек этот был действительно крепкого сложения ("Robustus" означа­ет — могучий); "Africanus" — 2,5 миллиона лет более хрупкого телосложения; Advanced Australopithecus — 1,5—2 миллиона лет. Последний, как это видно из его названия, более, чем другие, похож на человека, и его иногда называют почти человеком, или Homo habilis (человек умелый). Обычно считают, что Homo habilis был первым действительно человекоподобным существом, способным хорошо передвигаться на двух ногах и пользоваться очень грубыми каменными орудиями. По скелету невозможно определить, была ли на этом этапе развита рудиментарная речь.

Примерно 1,5 миллиона лет назад появился Homo erectus (прямостоящий человек). У этого примата была значительно бо­лее обширная, чем у его предшественников, черепная коробка (cranium), он уже начинал создавать и использовать более слож-' ные каменные орудия. Широкий разброс найденных скелетов свидетельствует о том, что между 1 000 000 и 700 000 годами Homo erectus покинул Африку и расселился на территории Ки­тая, Австралазии и Европы, но примерно между 300 000 и 200 000 годами по неизвестным причинам исчез вообще. Не подлежит сомнению, по методу исключения, что это и есть та ветвь, ко­торая привела к возникновению Homo sapiens.

Но недостающее звено продолжает оставаться загадкой. В 1995 году в "Санди тайме" был подведен итог свидетельствам эволюци­онного развития:

"Ученые в полной растерянности. Ряд последних открытий заставил их перечеркнуть те простейшие схемы, на которых они так любили рисовать линии связей... Знакомые нам со школы классические генеалогические древа, показывающие, как чело­век произошел от обезьяны, уступили место концепции генети­ческих островов. О мостах, соединяющих эти острова, каждый может только гадать".

А поскольку это касается ряда претендентов на звание предка человека, "Санди тайме" пишет:

"Степень их родства между собой остается тайной, и никто до сих пор окончательно не определил кого-нибудь из них в ка­честве первого примата, породившего Homo sapiens.

Поиски недостающего звена продолжается. Соперничающие между собой антропологи собрали миллионы долларов на суб­сидирование своих раскопок. Несомненно, их исследования бу­дут успешными. И все же мы должны сохранить чувство меры. Как пишет один комментатор, нет никакой гарантии, что все эти найденные скелеты в действительности оставили после себя наследников. Найденных останков так немного, что даже если и появится еще несколько сенсационных находок, все равно уче­ным придется хвататься за соломинку. История эволюции чело­вечества будет по-прежнему окутана тайной. Ясно лишь одно:

найденные останки приматов охватывают период от 6 милли­онов до 1 миллиона лет, и это доказывает, что колеса эволюции вертятся очень медленно.

Каким образом получилось, что Homo sapiens обрел разум и самосознание, в то время как его родственница-обезьяна про­вела последние б миллионов лет в состоянии полной стагнации? Почему ни одно иное существо в животном мире не смогло про­двинуться до высокого уровня умственного развития?

Обычно на это отвечают, что, когда человек поднялся на ноги, у него освободились обе руки и он стал пользоваться ору­диями. Такое продвижение ускорило обучение за счет системы

"обратной связи", что, в свою очередь, стимулировало процесс умственного развития.

Последние научные изыскания подтверждают, что в неко­торых случаях электрохимические процессы в мозгу могут спо­собствовать росту дендритов — крошечных рецепторов сигна­лов, соединяющихся с нейронами (нервными клетками). Экспе­рименты с подопытными крысами показали, что если в клетку с крысами поместить игрушки, то масса мозговой ткани у крыс начинает расти быстрее.

Но не слишком ли это простой ответ? Например, кенгуру очень проворна и вполне могла бы пользоваться орудиями, но она никогда этого не делает. Но в то же время в животном цар­стве есть масса видов, представители которых пользуются ору­диями, но при этом так и не становятся разумными животными. Вот несколько примеров: египетский коршун бросает сверху камни в яйца страуса, пытаясь разбить их твердую скорлупу. Дя­тел с Галапагосских островов пользуется сучьями или иглами кактуса, применяя их пятью различными способами, чтобы вы­ковырять древесных жуков и других насекомых из гнилых ство­лов. Морская выдра на Тихоокеанском побережье США, чтобы добыть свое любимое лакомство — ракушку "медвежье ухо", пользуется одним камнем в качестве молотка, а другим в каче­стве наковальни, чтобы разбить раковину.

Все это — примеры простейшего использования орудий, но нет никаких признаков того, что это может к чему-нибудь привести. Наши ближайшие родственники — обезьяны шимпанзе тоже изготавливают и используют простые орудия, но разве они достигают нашего уровня развития интеллекта? Почему же че­ловек стал разумным, а шимпанзе — нет?

Может быть, здесь играет решающую роль то, что человек существо прямостоящее? Антропологи допускают, что группа обезьян в какой-то момент отделилась от своих сородичей, жив­ших в лесах, и ушла в открытую саванну — может быть, из-за изменения климатических условий. И там воздействие прямых солнечных лучей вызвало генетические мутации, благодаря ко­торым эти обезьяны смогли подняться на ноги и защитить свой мозг от высокой температуры низких слоев, близких к поверх­ности земли. В дальнейшем уязвимость этих новых приматов в условиях открытой саванны, может быть, способствовала воз­никновению случайных мутаций в мозгу, что повышало их шан­сы на выживание.

Новая вертикальная стойка могла также повлечь за собой физические изменения в мозгу. Сторонники теории "черепного излучателя", например профессор Двин Фоле, утверждают, что по окаменевшим останкам можно установить расширение край­ней затылочной доли черепа, а также наличие мельчайших от­верстий в черепной кости, известных как отводные отверстия, которые позволяют кровяным тельцам проникать в череп и по­падать в мозг. Предполагается, что эти изменения могли каким-то образом ускорить развитие интеллекта.

Но эти изменения не могли произойти мгновенно. Малове­роятно, что обезьяны какой-то одной группы вдруг сразу стали двуногими, маловероятно по той простой причине, что они ста­ли бы тогда менее проворными и более беззащитными перед хищниками. Как говорится в одной шутливой присказке, если вы посадите в большую клетку голодного льва, человека, шим­панзе, бабуина и собаку, то ясно, что первым будет съеден че­ловек!

Что же нам говорят ископаемые кости о развитии мысли­тельных способностей человека? К сожалению, эти ископаемые останки не только скудны, но и рассказывают нам лишь поло­вину того, что происходило. Обычно полагают, что большая че­репная коробка означает большую вместимость черепа, и, сле­довательно, больший объем и лучшее качество головного мозга. Может быть, это и правильно, но размеры черепа — это еще не все. Сравните, например, интеллект весящего 11 фунтов мозга слона с человеческим мозгом весом в 3 фунта. Когда учитывает­ся только объем мозга, упускают из вида, что его совершенство­вание может проходить также и за счет качества структуры свя­зей клеток мозга. Хороший пример тому — компьютер, функ­циональные качества которого значительно улучшились главным образом за счет лучшего программного обеспечения. Наше "про­граммное обеспечение" — это сама мозговая ткань, и, к сожа­лению, она недоступна для исследования палеонтологов!

По мнению эволюционистов, развитие человеческого моз­га должно было происходить путем постепенных изменений, то есть усовершенствования в результате очень большого числа очень малых сдвигов. Естественный отбор благоприятствует лишь тем генам, которые способствуют совершенствованию эффективно­сти нервной системы и тем самым повышают уровень выжива­ния. Следует ли думать, что постепенные изменения в размерах и эффективности должны происходить параллельно, или же эффективность должна возрастать прежде, пока ее рост не дос­тигнет физического предела? Это может казаться логичным, но процесс естественного отбора включает случайные генетичес­кие мутации, и не всегда он достигает своих целей самым прямым путем. Но независимо от избранного пути мы можем ожи­дать очень медленный прирост объема мозга и, следовательно, размеров черепа.

Теперь рассмотрим, каковы были размеры черепов найден­ных скелетов. Эти показатели очень сильно различаются, и к ним следует относиться с большой осторожностью (поскольку количество образцов ограничено), но общая грубая оценка та­кова. У раннего примата Afarensis объем черепа равен примерно 500 см³, а у Habilis Australopithecus — около 700 см³. Хотя ни в коем случае нельзя утверждать, что второй произошел от перво­го, эти данные позволяют проследить эволюцию за два милли­она лет существования приматов в новой среде.

Если мы продвинемся дальше, на 1,5 миллиона лет назад, то обнаружим внезапный скачок — объем черепа Homo erectus увеличился примерно до 900—1000 см³. Если предположить, как считают большинство антропологов, что такое увеличение объема черепа сопровождалось развитием интеллекта, то это можно счи­тать весьма необычной макромутацией. В противном случае мы сможем объяснить эту аномалию только тем, что Erectus — это особый вид, предки которого еще не найдены ввиду скудости полученных от раскопок результатов.

Наконец, после того как примат Homo erectus Просущество­вал 1,2—1,3 миллиона лет без каких-либо заметных изменений, а затем распространился из Африки в Китай, Австралазию и Европу, с ним произошло нечто из ряда вон выходящее. Воз­можно, из-за климатических изменений, его популяция начала сокращаться, пока он окончательно не исчез. И вот, в то время как большая часть вида Homo erectus вымирала, другая его часть внезапно превратилась в Homo sapiens — произошло резкое уве­личение объема черепа от 950 см³ до 1450 см³! Широко распрос­транено мнение о том, что человек является потомком Homo erectus. (А иначе чьими же потомками мы могли бы быть?) Но такое внезапное превращение противоречит законам эволюции!

С этой точки зрения эволюция человека подобна песочным часам — численность популяции Homo erectus сокращается, а когда от нее остается, может быть, всего один представитель — мутант, он, со своей улучшенной генной системой, вступает в новую эру беспрецедентного развития. Этот внезапный поворот от упадка к невероятному успеху просто поразителен. Пусть дар­винисты говорят о необходимом условии малой, изолирован­ной популяции, все равно понадобилось бы большое напряже­ние воображения, чтобы поверить, будто нашим предком был

некий "супер-erectus Кларк Кент", который сумел внезапно уве­личить объем своего мозга на 50%.

Я полагаю, что палеоантропологи сосредоточили свои по­иски недостающего звена в ошибочном временном периоде. Мы постоянно читаем о поисках наших древнейших прародителей-обезьян, но в действительности гораздо интереснее было бы отыскать недостающее звено Homo super erectus.

До 1954 года считалось, что приматы, от которых произо­шел человек, отделились от обезьян 30 миллионов лет назад. И в течение этого времени человек постепенно эволюционировал к его нынешнему состоянию. Этот отрезок времени служил мери­лом того, сколь долго мог продолжаться процесс эволюции. Но после того, как было обнаружено, что отделение приматов про­изошло лишь 6 миллионов лет назад, сторонники эволюцион­ной теории, дабы объяснить существование человека, были вы­нуждены принять значительно более ускоренные темпы эволю­ции.

Другим обескураживающим открытием, сделанным после 1954 года, было то, что период эволюции Homo erectus и его предшественников, завершившийся примерно 200 тысяч лет на­зад, оказался поразительно медленным. Таким образом, график

эволюционного движения стал теперь выглядеть уже не как плав­ная прямая, а как мгновенный взрыв (рис. 4).

Антропологи всегда стремились представить эволюцию от Homo erectus к Homo sapiens в виде постепенного процесса, хотя бы и с резкими скачками. Однако их попытки подогнать данные к требованиям заданной концепции каждый раз оказывались очевидны при получении новых данных.

Так, например, вначале полагали, что современный в ана­томическом смысле Homo sapiens (кроманьонский человек) по­явился только 35 тысяч лет назад и, таким образом, произошел от неандертальца, который в это же время вымер². Одновремен­но произошло одно из самых драматических событий в истории человечества. Кроманьонцы неожиданно появились в Европе, стали строить жилища, образовывать кланы, одеваться в звери­ные шкуры и изготавливать инструменты и оружие из дерева и кости. Именно к этому этапу развития Homo sapiens мы относим великолепные наскальные рисунки, как, например, в Ласко (Франция), возраст которых 27 тысяч лет.

Но сейчас признано, что, несмотря на различие в поведе­нии, европейские кроманьонцы по анатомическому строению не отличались от Homo sapiens, найденного на Ближнем Востоке 100 тысяч лет назад. И те и другие, если одеть их в современную одежду, практически ничем не отличались бы от современных людей. Ясно также и то, что Homo sapiens не произошел от неан­дертальца, как полагали раньше. Некоторые недавние находки в Израиле подтвердили без всяких сомнений, что Homo sapiens существовал одновременно с неандертальцем 100—90 тысяч лет назад.

Так каковы же родственные связи человека с неандерталь­цем? Мы привыкли основываться на художественном восприя­тии, согласно которому неандерталец неуклюж, имеет грубые черты, но что касается всего остального, например обильной растительности на теле, то это всего лишь догадка, призванная создать впечатление об эволюционном континууме. Недавние открытия заставили коренным образом пересмотреть оценку неандертальца. В частности, в пещере Кебара на горе Кармел в Израиле был найден скелет неандертальца, жившего 60 тысяч лет назад, у которого полностью сохранилась подъязычная кость, совершенно идентичная кости современного человека. Так как от подъязычной кости зависит способность говорить, то ученые были вынуждены признать, что неандерталец обладал этой спо­собностью. А многие ученые считают, что речь является ключом к разгадке большого скачка в развитии человечества.

Ныне большая часть антропологов считает, что неандерта­лец был полноценным Homo sapiens, и в течение длительного времени по своим поведенческим характеристикам был вполне равноценен другим представителям этого вида. Вполне возмож­но, что неандерталец был не менее разумным и человекоподоб­ным, чем мы в наше время. Было высказано предположение, что крупные и грубые линии его черепа — это просто результат какого-то генетического нарушения, наподобие акромегалии. Эти нарушения быстро растворялись в ограниченной, изолирован­ной популяции в результате скрещивания.

Когда был установлен возраст останков неандертальца и Homo sapiens, возникла новая теория, согласно которой и тот и другой произошли от одного первобытного "архаичного" Homo sapiens ". Было найдено несколько экземпляров скелета этого так называемого архаичного вида, который совмещает в себе раз­личные элементы анатомии примитивного Homo erectus и совре­менного человека. В популярных изданиях обычно пишут, что эти архаичные существа появились примерно 300 тысяч лет на­зад, но опять же, это чистейшие предположения, основанные -на недостаточности выборки, предвзятости и догадках. А каковы же реальные факты?

В 1989 году проводился научный семинар на тему "Истоки адаптации современного человека ". Подводя итог дискуссии, Эрик Тринкхаус заявил: "Ключевым пунктом согласия в ходе семи­нара явилось то, что в какой то момент в период позднего пли­оцена (последний 1 миллион лет) за относительно недолгий пе­реходный период произошло превращение архаичного человека в современного — это превращение проявилось как в культу­ре, так и в анатомии... Такой переход от архаичного человека к современному выразился не только в перестройке его мозга и физической конституции, но и в том, что технология обработ­ки камня, до тех пор примитивная и чисто утилитарная, сме­нилась сложным и изящным ремеслом; этот переход ознамено­вался также возникновением, подлинного искусства, появле­нием символизма и расцветом формальных языковых систем (курсив мой — А.Э.).

Главной целью семинара было установление различий между поздним архаичным и ранним современным типом человека, но относительно датировки этой трансформации Эрик Тринк­хаус сказал следующее: "...мы не обладаем средствами опреде­ления точной хронологии для периодов, где кончаются возмож­ности применения метода изотопа углерода (примерно 35 тысяч лет до нашего времени) и далее в глубину истории в течение всего среднего плиоцена".

Следующий семинар в 1992 году также был посвящен транс­формации архаичного человека в современного. В одном из пред­ставленных докладов было сказано: "Хронология переходного периода не поддается определению методом изотопа углерода С , и поэтому потребовалось применение целого ряда новых методов определения времени".

Несколько докладов, сделанных на семинаре, были в 1993 году опубликованы Айткеном, Стрингером и Мелларсом. Они были в основном посвящены совершенствованию методов определе­ния времени. Были отмечены значительные достижения в обла­сти установления временных дат — применение урана, люми­несцентный метод (тепловой или оптический) и метод элект­ронно-спинового резонанса (ЭСР), но каждый из этих методов в определенных условиях оказывается недостаточным. Тем не менее на основе этих методов (а не применения изотопов угле­рода С.„) было получено много надежных данных о датировке материала. В частности, обнаружилось, что все найденные ске­леты архаичного человека были неправильно датированы и их датировка не подтвердилась этими новыми методами.

Что же касается современных приматов, то самая ранняя — вполне определенная и надежная — датировка скелета, най­денного в Кафцехе (Qafzeh) в Израиле была 120—110 тысяч лет до нашего времени (НВ). Среди других дат, установленных группой уважаемых ученых, не было ни одной ранее 200 тысяч лет до НВ. Дату же возникновения современного Примата мож­но лишь предполагать в огромном диапазоне от 500 тысяч до 200 тысяч лет до НВ.

Риc. 5

"Современная история Homo sapiens (sapiens) остается и по сию пору непостижимо темной... Нам так мало известно о под­ходах к этому поворотному моменту нашей всеобщей истории".

А Роджер Левин в 1984 году писал:

"Происхождение совершенно современного человека, обо­значаемого именем подвида Homo sapiens (sapens), остается и ныне одной из величайших загадок палеонтологии".

Появление Homo sapiens — это не просто непостижимая за­гадка, оно представляется невероятным. В течение миллионов лет происходил лишь слабый прогресс в обработке каменных орудий; и вдруг примерно 200 тысяч лет назад появился Homo sapiens с объемом черепной коробки на 50% больше прежнего, обладающий способностью говорить и довольно близкой совре­менной анатомией тела. В силу необъяснимых причин он про­должал жить примитивной жизнью, пользуясь каменными ору­диями, еще в течение 160 тысяч лет, и лишь 40 тысяч лет назад, претерпел то, что можно было бы назвать переходом к совре­менным формам поведения. 13 тысяч лет назад он расселился почти по всему земному шару. За последующие тысячу лет он научился вести сельское хозяйство, еще через 6 тысяч лет со­здал великую цивилизацию с передовой астрономической нау­кой (см. главы 5 и 6). И вот, наконец, еще через 6 тысяч лет мы выходим в глубины Солнечной системы!

Развернутый здесь сценарий представляется совершенно невероятным в свете нашего понимания теории эволюции как медленного и постепенного процесса — он явно подрывает ее основы. Согласно здравому смыслу, должен был потребоваться еще миллион лет, чтобы Homo sapiens перешел от каменных ору­дий к другим материалам, и, возможно, еще сотня миллионов лет для овладения математикой, инженерно строительным де­лом и астрономией:

Я уже говорил, что больший объем мозга не объясняет ра­зумность приматов. Однако объем дает несомненные преимуще­ства, когда он сочетается с высоким уровнем оперативной эффективности. Homo sapiens сочетает в себе все самое лучшее: и сравнительно большой объем мозга, и чрезвычайно эффектив­ную конструкцию. За последние десять лет ученые стали приме­нять новые методы (например, позитронную томографию), что дало возможность узнать о строении человеческого мозга боль­ше чем когда бы то ни было, понять, насколько сложно устрое­ны миллиарды клеток головного мозга. Помимо сложного физи­ческого строения мозг обладает безграничными возможностями в разных сферах — в области математического мышления и ху­дожественного восприятия, абстрактного мышления и концеп­туализма, и, сверх того, в области морального сознания и само­познания. В деятельности головного мозга многое еще остается тайной. Но открыто уже достаточно, чтобы "Нэшнл джиогра-фик" могла смело заявить, что человеческий мозг — это "самый сложный орган в познанном мире".

Сторонники эволюционной теории рассматривают челове­ческий мозг всего лишь как набор алгоритмов. Но и они вынуж­дены признать, что мозг настолько сложен, что не представля­ется возможным воспроизвести эволюционный процесс, в ходе которого он был создан. Именно поэтому в области формулиро­вания теорий эволюции мозга ведущую роль играют философы.

Для теологов открытие, что человеческий мозг настолько сложный и совершенный орган, также было знаменательным. Однако, если оставить в стороне иррациональные аргументы в пользу его божественного происхождения, как могли бы мы опровергнуть теорию постепенной эволюции? Ведь мы не мо­жем подвергнуть всех этих ранних приматов тесту на уровень интеллекта! И мы не можем составить суждение об их разумно­сти, основываясь только на их поведении, поскольку вполне можно обладать развитым интеллектом, и в то же время не иметь материальной культуры, которую мы в настоящее время сочли бы высокой цивилизацией. К счастью, мы можем в известной мере опираться на умозрительную логику, следуя примеру ува­жаемого Ричарда Докинса.

Человеческий мозг новорожденного составляет приблизи­тельно одну четверть объема мозга взрослого. Из-за того, что мозг взрослого нуждается во вместительном черепе, человечес­кие детеныши при рождении имеют очень большие головы (по сравнению с другими приматами). Поэтому основная проблема деторождения — это чтобы головка ребенка прошла через родо­вой канал, и это причиняет матери острую боль.

Многие биологи, гинекологи и анатомы теряются в догад­ках — почему у женской особи человека не развился более широкий родовой канал? Ответ прост — дело в конструкции челове­ческого тела. Такое изменение потребовало бы радикальной пе­рестройки всего скелета человека, что невозможно в силу огра­ничений, связанных с необходимостью хождения на двух ногах. Таким образом, узкий родовой канал является ограничитель­ным фактором для объема черепа человека.

Если мысленно обратиться на несколько тысяч лет назад, когда не было ни больниц, ни акушерок, то нетрудно предста­вить себе, что значительное количество детей умирало при ро­дах. Поэтому кажется весьма сомнительным, чтобы естествен­ный отбор благоприятствовал появлению гена, определяющего большой череп, поскольку это могло повлечь за собой вредные последствия как для роженицы, так и для ребенка. Короче гово­ря, тако.йген не мог возникнуть.

Представляется более вероятным, что естественный отбор должен бы был забраковать большой объем мозга и вместо этого выбрать лучшую систему функционирования его нервных свя­зей или же какой-то способ, при котором рост черепа происхо­дил бы после рождения ребенка, а не до. Но в действительности этого не Происходит. Вместе с тем внутреннее устройство мозго­вых нервных клеток выглядит чрезвычайно эффективно, насто­ятельно указывает на два существенных требования эволюцион­ного процесса. Первое — его невероятно длительный период, и второе — настоятельную необходимость достичь оптимального уровня. Ни одно из этих требований не было удовлетворено в ходе предлагаемого эволюционного развития.

Современные эволюционисты признают, что естественный отбор апробирует лишь те из новых, и в физическом отноше­нии, лучших направлений, которые необходимы для выжива­ния вида. Пример с гепардами и антилопами, который я привел выше, типичен для системы представлений Ричарда Докинса, согласно которой прогресс проистекает из конструктивной борь­бы между видами, в условиях критического равновесия между выживанием и исчезновением того или иного вида.

Ричард Докинс иллюстрирует свои рассуждения рассказом о том, как'автомобильный магнат Генри Форд велел своим ра­ботникам обшарить автомобильные кладбища и отобрать ту де­таль "Модели Т", которая окажется неизношенной. Таковой ока­залась поворотная цапфа машины, и ее, соответственно, заме­нили иной конструкцией, которая быстрее изнашивалась. По мнению Докинса, в эволюции на основе естественного отбора заложен подобный принцип. Но имеет смысл процитировать

Докинса полностью, так как мы намерены воспользоваться его аргументами против него же:

"Существует вероятность, что тот или иной орган животно­го окажется слишком совершенным. В этом случае мы можем ожидать, что естественный отбор будет снижать его качества, вплоть до того момента, когда оно окажется на уровне других органов, но не ниже".

В этом-то как раз и обнаруживается слабое место эволюци­онной теории. Человеческий мозг чрезвычайно эффективен, но средний человек никогда не использует его на полную мощ­ность. Как же Докинс объясняет то, что человеческий мозг со­здан с таким огромным "запасом качества? Какие дополнитель­ные возможности выживания давали нашему предку — охотни­ку — музыкальные и математические способности мозга?

Эволюционисты могут возразить, что эти алгоритмы мозга вырабатывались не для музыкальных или математических, а для совсем иных целей, а затем были, соответственно "переобуче­ны". Однако никто не может сказать, каковы могли быть эти иные цели, ради которых возникали столь высоко развитые ум­ственные возможности. Партнер Чарльза Дарвина Альфред Уол­лес явно признал это противоречие. Он писал: "Такой инстру­мент (человеческий мозг) был развит впрок для будущих нужд его обладателя".

Вернемся на миллион лет назад, во времена, когда человек боролся за свое выживание. Спрашивается, как Ричард Докинс объясняет то обстоятельство, что эволюция благоприятствовала не существенным его способностям в области искусства, музы­ки и математики? Почему же мозг, который в это время уже был по крайней мере отчасти развит, не использовал преиму­щества любых форм способностей, полезных для выживания, таких, как тонкое чутье, инфракрасное видение, обостренный слух и т.д.? Предполагается, что эволюционная теория может объяснить все, но она явно не в состоянии объяснить человечес­кий мозг. Именно поэтому некоторые весьма уважаемые совре­менные ученые стали искать иные механизмы развития, отлич­ные от естественного отбора. Первым начал эту дискуссию Аль­фред Уоллес — он высказал подозрение, что для объяснения необычайных художественных и научных способностей челове­ка необходимо привлечь другой фактор — "некий неизвестный духовный элемент"

Чтобы забить последний гвоздь в гроб эволюционной тео­рии, нужно задаться следующим вопросом: кто же был тем со­перником, из-за конкуренции с которым мозг Homo sapiens раз­вился до такого размера и сложности? Какого рода соперниче­ство превратило интеллектуальные способности в такой важный фактор выживания? Кто это был, кого человек стремился пере­силить за счет ума?

Можно ли это объяснить межвидовой конкуренцией? Так например, крупнейшие достижения нашего времени — косми­ческие полеты и ядерное оружие — явились результатом сорев­нования сверхдержав. Может быть, примитивные люди расколо­лись на соперничающие, противостоящие друг другу группы? Может быть, неандерталец представлял угрозу для Homo sapiens? Ничего подобного — напротив, факты показывают, что неан­дерталец и кроманьонец вполне мирно сосуществовали. Наход­ки в пещере Сан-Сезар во Франции показывают, что они в те­чение тысяч лет жили в соседстве и не сражались друг с другом. Эти древние приматы продолжали в течение миллионов лет пользоваться простыми каменными орудиями (только 200 тысяч лет назад ситуация изменилась). И в то же время нет никаких свидетельств совершенствования орудий, которое могло бы быть вызвано межвидовым конфликтом. При отсутствии в этот пери­од какого-либо обладающего разумом соперника, версия об эво­люционном развитии человеческого мозга остается совершенно неприемлемой.

ЯЗЫКОВЫЕ БАРЬЕРЫ

Многие ученые полагают, что язык был отправным момен­том большого скачка человечества вперед, так как только речь дает нам возможность общаться между собой и передавать опыт от одного поколения другому. До последнего времени этот ска­чок вперед ассоциировался с изменениями в поведении прима­тов, расселившимися по Европе примерно 40 тысяч лет назад. В 1983 году было сделано потрясающее открытие — как говори­лось выше, был найден скелет неандертальца, жившего 60 ты­сяч лет назад, и у него нашли подъязычную кость, а это доказы­вает, что неандерталец мог говорить.

Проблема происхождения речи у человека остается очень противоречивой и порождает больше вопросов, чем дает отве­тов. Дэниел Деннетт выражает это состояние растерянности в следующих словах:

"...работы нейроанатомов и психолингвистов показали, что наш мозг обладает некоторыми особенностями, которые отсут­ствуют в мозгу наших ближайших живущих сородичей — эти особенности играют решающую роль в восприятии языка и способности говорить. Существуют совершенно различные мнения о том, когда именно в течение последних шести миллионов лет наши предки приобрели эту способность, в каком порядке и почему." *

Большинство ученых в настоящее время полагает, что Homo sapiens владел речью изначально. Изучение ДНК митохондрии человеческа (mt ДНК) показало, что для того, чтобы достичь современного уровня, речь должна была возникнуть в результа­те генетической мутации "у митохондрической Евы" (Ева mt ДНК) 200 тысяч лет назад (см. главу 11).

В работах Ноама Хомского, впервые поднявшего этот воп­рос, показано, что дети генетически наследуют врожденную и высоко развитую речевую структуру. Согласно недавно разра­ботанной Хомским и принятой во всем мире теории универ­сальной грамматики, ребенок обладает способностью подсоз­нательно осуществлять несколько простых переключении для того, чтобы понимать язык, на котором говорят его родители, и говорить на нем, где бы на Земле он ни родился. Весьма по­казательно, что Хомски — ведущий мировой специалист в об­ласти лингвистики, не может объяснить, каким образом сис­тема овладения речью у человека могла бы развиться путем ес­тественного отбора.

Один из виднейших сторонников теории эволюции Стефен Джей Гоулд признает, что проблема эволюции языка наталки­вается на трудности, и считает, что это был какой-то каприз природы или случайность:

"Область языка настолько отличается от всего прочего в природе, структура речи так причудлива, что ее развитие можно счесть скорее побочным 'результатом усилившихся способностей мозга, чем просто прямолинейным движением вперед — от рычания и жестов наших предков (курсив мой — А.Э.).

Почему человек приобрел такую сложную способность к речи? По теории Дарвина, ему для повседневного существова­ния довольно было несколько простейших звуков, а вот же — мы имеем более 26 звуков в алфавите и обладаем средним запа­сом в 25 тысяч слов. Более того, способность говорить не была такой уж легкой и очевидной целью для естественного отбора. Способность человека говорить связана с конфигурацией и стро­ением рта и горла, так же как и с мозгом. У взрослого человека ларинкс (голосовые связки) расположен гораздо ниже, чем у других млекопитающих, а надгортанник (хрящ у основания язы­ка) не может дотянуться до верхнего нёба. Поэтому мы не мо­жем одновременно дышать и глотать, не рискуя при этом зах­лебнуться! Такое исключительное сочетание особенностей мо­жет иметь одну-единственную цель — способность говорить. Во всех других отношениях это явный дефект эволюции. Из-за того, что существует постоянный риск захлебнуться, зубы у человека растут очень близко друг к другу, а это значит, что до появления антибиотиков любое заражение от больного коренного зуба могло оказаться фатальным. Трудно понять процесс развития мозга и его функций по овладению языком, но не менее трудно пред­ставить себе, как происходило развитие способности говорить.

И мы вновь возвращаемся к загадке человеческого мозга. Нас пытаются убедить, что всего лишь за 6 миллионов лет есте­ственный отбор привел к тому, что объем человеческого мозга увеличился до физического предела, определяющегося родовым каналом. Вот так эволюционные темпы! И за то же время мозг приобрел невероятно эффективное устройство и обрел такие способности, которые фантастическим образом превосходят потребности человека в повседневном существовании. Говоря словами Артура Кёстлера:

"Кора головного мозга приматов за последние полмиллио­на лет развивалась... беспрецедентными темпами... со скоростью взрыва".

И в этом-то и заключается самая большая загадка. Ведь счи­тается, что человек не мог стать разумным мгновенно, и что эволюция шла очень медленно. Таким образом, если бы мы вернулись назад на 1—2 миллиона лет, то должны были бы об­наружить полуразумное существо, пользующееся своими толь­ко что обретенными способностями для первых упражнений в письменности, примитивном искусстве и в умножении про­стых чисел. Но это было не так. Все без исключения получен­ные данные показывают, что человек еще в течение 6 милли­онов лет продолжал пользоваться самыми примитивными ка­менными орудиями. И это несмотря на то, что его черепная коробка так увеличилась в объеме. Все это выглядит очень стран­но и крайне противоречиво и требует более удовлетворитель­ного объяснения.

Перед тем, как завершить рассмотрение человека как суще­ства, выпадающего из рамок теории эволюции, я хотел бы ос­тановиться еще на некоторых загадочных моментах и временных несообразностях.

Прежде всего, на загадке исчезнувшего волосяного покрова.

Кое кто из антропологов возражает, что ведь и современный человек покрыт мелкими волосками. Но это возражение совер­шенно не убедительно. Десмонд Моррис в своем фундаменталь­ном труде "Голая обезьяна" отмечает эту странную аномалию:

"В функциональном смысле человек совершенно гол и пол­ностью предоставлен воздействию внешнего мира. И сколько бы волосинок мы ни насчитали на его теле, глядя в лупу, такое положение вещей требует объяснений".

Десмонд Моррис сравнивает Homo sapiens с 4237 другими видами млекопитающих, преобладающая часть которых покры­та шерстью полностью или частично. Не покрытыми шерстью оказались только те виды, которые жили под землей (и, следо­вательно, не нуждались в шерсти для сохранения тепла), живот­ные, жившие в воде (для которых была важна обтекаемость тела), и виды панцирных, например броненосец (для которых шерсть явно была бы излишеством). Моррис комментирует это так:

"Голая обезьяна [человек] стоит особняком, отличаясь от тысяч волосатых, косматых или покрытых шерстью сухопутных видов млекопитающих своей голой кожей... Если волосы у нее исчезли, то, очевидно, на то должны были быть достаточно вес­кие причины".

Дарвинизму еще предстоит найти удовлетворительный от­вет на вопрос о том, как и почему человек утратил свой волося­ной покров. На этот счет предлагалось немало самых замыслова­тых теорий, но до сих пор никто не предложил действительно приемлемого объяснения. Единственное заключение, которое, по-видимому,-можно из этого сделать, основываясь на принци­пе постепенных изменений, это то, что человек в ходе своего развития провел длительное время либо в воде, либо в теплом климате.

Другое уникальное свойство человека, которое может по­служить ответом на вопрос о причинах утраты волосяного по­крова на теле, это его сексуальность. И эту тему детально и со смаком развивал Десмонд Моррис, который осветил такие ис­ключительные черты сексуального поведения человека, как про­должительные ласки перед актом, длительный период совокуп­ления и оргазм. Одна из аномалий состоит в том, что женская особь человека всегда готова к совокуплению, но способна к зачатию только несколько дней каждый месяц. Как отметил Джерд Даймонд, это загадка эволюции, которую невозможно объяс­нить естественным отбором:

"Самые горячие споры вокруг-эволюции воспроизводства человека состоят в том, почему мы, вопреки всему, в конечном счете пришли к скрытой овуляции, и какая нам польза от наших несвоевременных совокуплений".

Многие ученые размышляют также об особенностях пениса. Аномалия заключается в том, что у мужчины пенис в состоянии эрекции больше, чем у любого из живущих ныне приматов. Ге­нетик Стив Джонс говорит об этом как о загадке, на которую "наука не дает ответа", и ему вторит Джерд Даймонд:

"...мы потерпели полный провал: наука XX века оказывает­ся не в'состоянии сформулировать убедительную Теорию разме­ров пениса... Как это ни удивительно, важные функции пениса человека остаются нераскрытыми".

Десмонд Моррис называет человека самым сексуальным из живущих ныне приматов. Но почему эволюция наделила нас та­ким щедрым даром? Все тело человека как будто идеально при­способлено для сексуальных переживаний и для совокупления. По мнению Морриса — это проявляется в размере груди жен­щин, в особой чувствительности ушных мочек и губ, в положе­нии влагалища, располагающего к совокуплению лицом к лицу. Он отмечает также обилие у человека желез, выделяющих запа­хи, исключительную подвижность лица и способность проли­вать обильные слезы — все эти свойства, усиливают исключи­тельное возбуждение женщины и мужчины при половом акте.

Совокупность всех этих свойств невозможно было бы пред­ставить себе, если бы человеческие существа не утратили бы свой лохматый волосяной покров. И таким образом, казалось бы, загадка отсутствия у человека волос на теле решена. Но к сожалению, все это в действительности совсем не так просто, ибо эволюция не раскрывает пути осуществления своих великих проектов! Дарвинисты поразительно сдержанны в вопросе о том, какие постепенные этапы были при этом пройдены, но как бы то ни происходило, это должно было потребовать много, очень много времени.

Никто еще убедительно не показал, в какой последователь­ности за такое короткое время — всего за какие-то 6 миллионов лет — произошли эти крупнейшие изменения. Вместо длитель­ной сексуальной эволюции человек, по-видимому, претерпел внезапную сексуальную революцию, в полном противоречии с законами дарвинизма.

Еще три аномалии достойны того, чтобы упомянуть о них. Первая из них — поразительное отсутствие у кожи человека способности восстанавливаться. В условиях, когда вставший на ноги человек выходил на просторы саванны, где он становился легкой добычей хищников, при том, что он постепенно терял защитный волосяной покров, представляется поистине непос­тижимым, что человеческая кожа оказалась столь непрочной по сравнению с кожей наших сородичей — других приматов. Вто­рая странность — это отсутствие у мужских особей кости пени­са, в разительном контрасте с прочими млекопитающими, ко­торым она позволяет сразу же приступить к совокуплению. Ис­чезновение этой жизненно важной кости могло поставить под угрозу само существование человеческого рода, если только оно не происходило в условиях длительного развития и мирного ок­ружения.

Третья странность связана с характером поглощения пищи. Большая часть животных заглатывают пищу сразу, человек же позволяет себе роскошь тратить целых шесть секунд на доставку пищи из полости рта в желудок. Это также предполагает дли­тельный период мирной эволюции.

В связи с этим возникает вопрос — откуда могла взяться эта длительная эволюция в мирных условиях, коль скоро это совершенно не укладывается в рамки принятого ныне сценария развития Homo sapiens?

Теперь рассмотрим иной вариант возникновения человека — альтернативный эволюционному пути, оказавшемуся невозмож­ным. Могли ли боги создать человека "по своему образу и подо­бию" генетическим путем?

Приведенные в главе 1 тексты показывают, что была осу­ществлена хирургическая операция, в результате которой ДНК. Адама была использована для создания Евы. Далее в этих текстах сообщается, что человеческие существа были размножены пу­тем процедуры, которую мы ныне именуем клонированием. Что касается первого Адама, то, судя по тексту, можно предполо­жить, что он представлял собой некий гибрид бога с Homo erectus. Возможно, это покажется вам совершенно невероятным, но давайте остановимся на этом вопросе и порассуждаем о генети­ческой науке. Эта тематика будет постоянно вновь и вновь воз­никать в последующих главах.

Ген в сущности представляет собой пакет химической ин­формации, составленный из дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК). В настоящее время известно, что характеристики вида определяются четырехбуквенным алфавитом ДНК, или "базо­выми элементами": A,G,C и Т, расположенными в трехбуквен­ных словах.что дает 64 возможные комбинации слов. В этих сло­вах закодированы аминокислоты, которые, соединяясь, образу­ют белки — строительный материал организма. Недавно ученые научились "читать" эти "буквы" и "слова" генетического кода, выделять многие гены и определять их специфические функции.

Человеческий геном включает все гены из 23 наших пар хромосом. Подсчитано, что в человеческом геноме содержится в общей сложности 3 миллиарда химических "букв", что соответ­ствует количеству информации, вмещающейся в телефонной книге в 1 миллиард страниц. Ученые называют геном "нашим наследственным генетическим посланием", или же ""биологи­ческим. рецептом человека". Обычно приводят следующую ста­тистику: ДНК каждой клетки в развернутом виде растянется на 6 футов (2 метра), а протяженность ДНК всего человеческого организма равна 8000 расстояний от Земли до Луны.

С тех пор, как в 1953 году Уотсон и Крик открыли ДНК, открытия в области генетики посыпались как из ведра. Два круп­нейших открытия ученые сделали в 1980 году и были удостоены Нобелевской премии по химии. Уолтер Джильберт из Гарвардс­кого университета и Фредерик Зингер из Кембриджа совместно предложили быстрые методы прочтения больших отрезков ДНК, а Пол Берг из Стэнфорда впервые открыл процесс сращивания генов.

Каким образом боги из плоти и крови пользовались генети­кой, физически вмешиваясь в срздание человека? Давайте вкратце рассмотрим возникшие за последние двадцать лет три главные направления прикладной генетической науки:, клонирование, сращивание генов и слияние клеток. Клонирование человека стало в научном отношении возможно уже много лет назад, хотя из этических соображений применялось оно только к животным. Процесс заключался в том, что вначале из женского яйцеклетки извлекался один комплект из 23 хромосом. Затем в эту яйцеклет­ку пересаживали из любой клетки человека полный набор из 46 хромосом. В результате оплодотворения рождался экземпляр с заданными характеристиками — точная копия исходного образца с нерасщепленным набором хромосом. Другой способ — без из­влечения женских хромосом, состоит в дезактивации ядра яй­цеклетки либо химическим способом, либо методом облучения. Методика сращивания генов, известная также под названием технологии перестройки ДНК, может заключаться во внедре­нии нового гена или же удаления нежелательного гена из пучка ДНК. В процессе перестройки применяются ферменты (энзимы) Для того, чтобы разорвать нити ДНК в нужном месте, а затем — либо удалить составляющее ген "предложение", либо вживить "чужой" ген. Затем ДНК перестраивается. Одним из примеров процедуры сращивания генов была "огромная мышь", выведен­ная исследоватслями.Вашингтонского и Пенсильванского уни­верситетов в 1982 году. Они пересадили мыши ген роста от кры­сы — мышь выросла вдвое крупнее своего нормального размера. Таким способом было создано много "улучшенных" видов рас­тений, в- том числе печально известный образец негниющего помидора. Позже шведские ученые создали "суперсемгу". На бу­дущее запланировано даже выведение овцы, которая сама сбра­сывает собственную шерсть!

Если сращивание генов представляет собой попытку уси­лить избранное свойство данной особи, не меняя вида, то сли­яние клеток — еще более противоречивая операция — означает создание нового вида — гибрида. Эта операция осуществляется путем слияния клеток особей двух различных видов в одну "сверх­клетку" с двумя ядрами и двойным комплектом парных хромо­сом. Когда такая клетка расщепляется, получается гибридное соединение. Так, например, в 1983 году ученые скрестили овцу с козой (что невозможно путем естественного скрещивания) и создали "джип" — гибрид с густой шерстью и козьими рогами. Пока еще не найдена возможность заранее предугадать резуль­таты такой операции, а потому подобные эксперименты оста­ются непредсказуемыми.

В 1989 году в США было официально объявлено о начале проекта человеческого генома, который должен был координи­ровать международные исследования в этой области. Стоимость проекта была оценена в 3 миллиарда долларов. Цель этого меж­дународного проекта состояла в том, чтобы найти, исследовать и записать 3 миллиарда химических "букв", из которых состав­лен геном человека, и составить карту, наших 100 тысяч ген, чтобы локализовать их на хромосомах. В декабре 1993 года в Цен­тре исследований полиморфизма человека (Ceph) в Париже была опубликована "физическая карта генома человека". То была важ­нейшая веха в проведении этих исследований. Эта карта была введена в Интернет и таким образом стала доступна во всем мире. Центр полагает, что благодаря этому искатели генов в даль­нейшем смогут работать в 10 раз быстрее, и это дает реальную надежду, что в начале XXI века удастся расшифровать все 3 мил­лиарда химических букв генетического кода человека. Доктор Дэниел Коэн, директор центра, писал: "До сих пор физическая карта охватывала всего лишь 2% человеческого генома; на на­шей карте представлено 90%".

Когда же это исследование будет завершено, человечество сможет создавать организмы по своему образу и подобию. К тому времени, если нам удастся найти на какой-нибудь другой' пла­нете существо с подобной нашей ДНК, человек сможет скрес­титься с ним И выбрать, какие свойства желательно включить, или, напротив, исключить из его характеристик. Полученные та­ким образом существа вполне смогут именовать нас "богами".

Сто лет назад предположение о том, что человек мог быть сконструирован генетически, как гибрид, а затем клонирован, звучало бы как чистейшей воды фантастика. Скандальным могло бы показаться и утверждение, будто библейский бог Элохим действительно прибегал к таким операциям. В наше же время такие предположения являются вполне допустимыми. Вопрос теперь в другом — не открываем ли мы сейчас заново те техно­логические методы, которое применялись еще 200 тысяч лет на­зад?

ВЫВОДЫ ИЗ ВТОРОЙ ГЛАВЫ

• Homo sapiens внезапно появился примерно 200 тысяч лет назад. Его головной мозг сразу увеличился на 50%, а кроме того, он обладал способностью говорить, и у него было строение тела современного человека. Если придерживаться теории естествен­ного отбора, статистическая вероятность такого события прак­тически почти равна нулю.

• ДНК человека, судя по ряду признаков, должна была прой­ти чрезвычайно длительный путь эволюции в сравнительно спо­койных условиях. Это никак не совмещается с тем фактом, что эволюционное ответвление обезьян произошло всего лишь 6 миллионов лет назад.

• Эволюционные аномалии у человека полностью соответ­ствуют гипотезе о целенаправленном генетическом вмешатель­стве богов из плоти и крови.

• Согласно древним сказаниям, первый Адам был выраще-ным в пробирке младенцем; боги создали его из уже существо­вавшей живой материи. ДНК Адама (а вовсе не его ребро) бьыа использована для создания первой женщины. Затем человечес­кие существа путем клонирования были размножены для того, чтобы они облегчили "труд" богов.