Чаянов Б. А. Воспоминания о Физтехе

Разбирая залежи старых журналов и газет, наткнулся на вырезку 70-х годов из «Литературной газеты», 16 страница которой была ангажирована юмором и сатирой. Вырезка сохранилась потому, что напечатан там был рассказ нашего преподавателя кафедры теоретической физики Вольдемара Петровича Смилги под названием «Читая Гоголя».

Рассказ о том как в эпоху дефицита, «ссыпалось ему (Смилге) через знакомого космонавта немного гречневой крупы» и он, уподобившись персонажу «Мертвых Душ» Петру Петровичу Петуху,

\025\

желая угостить друзей, поручил своей жене Ирине «изготовить кулебяку на четыре угла с непременным условием: в один угол положить молоков сладких, в другой - грибочков, в третий - гречневой каши, а в четвёртый - сама знаешь чего!». Читая рассказ Вольдемара Петровича, подумалось, что сейчас крупы всякой довольно, а таких прелестных рассказов мало, а жаль.

Первое занятие по химии на первом курсе первого сентября 1951 года. Тема занятия: получение перлов буры. Сейчас кажется, чего проще, рассчитай молярное отношение компонентов, возьми навески, смешай в тигле, прокали в муфельной печи и получи нечто с неопределённым белесоватым цветом, похожим на перламутр. Лабораторную работу по химии было заведено сдавать в день занятий. Сдавали публично, в присутствии многих заинтересованных лиц, потому каждая оплошность становилась всеобщим достоянием. Химию вёл преподаватель Аристарх Аристархович, пожилой человек с аскетическим лицом и старомодным обращением к студентам. Во время сдачи, обращаясь к студенту И. Марченко, А.А. спросил: «Ну-с, что мы нынче делали, и что

\026\

получили?». Студент ответил: «Получали перловую буру»; - и показал тигель. «Голубчик...- нараспев протянул А.А.,- если варить перловую крупу, то можно получить только перловую кашу. А бура это вовсе не крупа и перлом называется потому, что цвет её похож на цвет жемчуга». Всеобщее оживление и смех в аудитории. Нельзя сказать, чтобы химия была нам в новинку. Мои сверстники в военные годы основательно познакомились со свойствами различных порохов, селитры, бертолетовой соли, детонаторов, топлив и т. д. Например, было обнаружено, что каучук из бензобака - непроливашки американского самолёта Аэрокобра - вкуснее, чем от самолёта типа Харрикейн. Тот и другой можно было жевать, но Аэрокобра давала привкус копчёностей. Из трофейного фильма стало известно, что натуральный каучук, добытый где-то в Бразильской сель-ве, проходит консервацию на костре. Обладатель такого продукта мог позволить снобизм, заявив, что он Харрикейны не ест. Знания были обширными, но бессистемными. Стало понятно, что их нужно приводить в порядок и углублять. Таким было первое знакомство с химией на Физтехе.

В постановлении ЦК и СМ об организации института говорится, что МФТИ готовит кадры для НИИ и предприятий оборонных отраслей промышленности. Естественно, при этом проводился специальный отбор благонадёжных студентов. Проводил этот отбор первый отдел. Пока студентов было немного, первый отдел сидел себе тихо на третьем этаже и не проявлял общественной активности. Со временем студентов прибавилось и сотрудников отдела тоже. Появился начальник, некто Трубачёв, которому стали узки рамки обыденных дел, и он решил выпускать стенную газету с незатейливым названием «За режим». В мастерских заказали стенд с накладными буквами и вывесили на обозрение в коридоре накануне 7 ноября. Перед стендом собрался народ и смеётся. Пригляделся, вижу - предлог «За» стоит почти вплотную к слову «режим». Получилось обещание - «Зарежим». Прибежал кто-то из партбюро, стенд сняли. Потом он украшал помещение первого отдела.

Стройный, в меру красивый, плавной походкой напоминая идущий по песку корабль пустыни, заслуженный мастер спорта по альпинизму, доцент кафедры оптики МФТИ Владимир Александрович Кизель попал в больницу. Но это ещё полбеды. Из-за его болезни рушились грандиозные планы досрочной сдачи некоторых предметов и возможность пораньше отвалить в горы. Педант и зоил, В.А. не допускал нарушений экзаменационных процедур, поэтому возможность сдать досрочно экзамен в больнице выглядела более чем иллюзорной. Экзамен - нет, но консультация-то возможна. Медлить было нельзя, сессия приближалась. Собрав желающих рискнуть, тетради с лекциями и другой студенческий скарб, предварительно договорившись о дате и времени визита, группа направилась в больницу. Но как посещать больного с пустыми руками? Что выбрать в качестве подарка? Пошлые апельсины, надоевшие помидоры или, как у Райкина, пирожные «Эклер». Всё это не создавало атмосферы тёплого приёма. Наконец решили взять шашлыки в «Арагви», лучшем в Москве ресторане с грузинской кухней. Приправы, соус, лаваш и зелень уложили в пакет, а мясо, чтобы не остыло, в сосуд Дюара, в каких, обычно в лабораториях хранят жидкий азот. Итак, прибыли в больницу, как

\029\

было задумано, к началу обеда. Вызвали Б.А. «А это что?», - придирчиво и даже строго спросил он, указав на Дюар. «Ничего особенного, небольшой презент больному человеку»! Удовлетворившись ответом, с Дюаром под мышкой, Б.А. отправился обедать. Через полчаса Б.А. вернулся, благоухая молодым барашком, как О. Бендер, и заверил всех, что ничего вкуснее этого давно не ел, особенно на фоне больничных каш. Не буду распространяться, что экзамены были сданы успешно, ибо сытый преподаватель добрее голодного. Оценки в ведомость и зачётки были проставлены своевременно, а экзаменационные процедуры не нарушены.

Академик Александр Иосифович Шальников преподавал на ФТФ МГУ и ездил в Долгопрудную, где располагался факультет, на своём стареньком «Москвиче». Академик, физик-экспериментатор, кажется, всё может сделать сам, однако иногда прибегал к помощи сотрудников гаража факультета, если характер поломки машины требовал профессионального вмешательства. За это, по просьбе деканата, подвозил сотрудников из Москвы в Долгопрудную. Однажды на факуль-

\030\

тет приехал некто Мороз Л.П., большой учёный и важный, человек, прочитать лекции и обменяться опытом преподавания. Декан факультета Д.Ю. Панов попросил А.И. встретить Мороза на вокзале и доставить на Физтех. Шальников, одетый в потёртую кожаную куртку и кепку, по виду мало отличался от шоферни, промышлявшей извозом. Встретив Мороза, Александр Иосифович подхватил его багаж, отнёс в машину, привёз на Физтех, поднёс багаж до деканата и получил на лапу чаевые, по тем временам довольно большую сумму. Навстречу гостю вышел Панов, поздоровался и представил академика Шалъникова. Видя смущение гостя, Панов пояснил, что Александр Иосифович по нашей просьбе иногда подвозит сотрудников из Москвы в ответ на услугу гаража по ремонту его машины. Несмотря на сильное смущение, Мороз заявил: «Я полагал, что меня встретили и привезли на частной машине, поэтому оплатил чистоганом все услуги, а оказывается, доставка ещё оплачивается ремонтом машины, т. е. идёт двойная оплата! Как честный человек, я не могу этого допустить, поэтому верните мои деньги». «Никак нет, не верну! - ответил Шальников.- Это честно заработанные чаевые за то, что я носил Ваш багаж». Принципиальный спор за денежные знаки был увенчан полной викторией А.И. Шальникова. Физтех помнит эту историю до сих пор.

Репертуар рассказов о любимом лекторе С.М. Никольском, читавшем курс математического анализа не одному поколению физтехов, крайне ограничен и нуждается в пополнении и пропаганде. Б легендарии о Сергее Михайловиче содержится всего один устный рассказ и одна пантомима. Вот недавно в книге «За научный юмор» на странице 182 обнаружил рассказ С. Орлова «При-кольский», достойный продолжить этот легендарии. На лекции у Никольского кто-то, заскучав, начал развлекаться - незаметно воткнул иголочку в ближнего своего. И возопил его ближний на всю аудиторию: «Да что же ты, антихрист, делаешь?». Оторвался Никольский от доски и, оглянув сту-

дентов своим лучистым взором, молвил: «Сейчас объясню». Изложенное может быть признано вполне правдоподобным, если рассматривать его в контексте книги самого С.М. Никольского «Мой век».

26. Продолжение легенды (2)

(С.М. Никольский)

Дело происходило в 2007 г. на церемонии вручения премии «Триумф», учреждённой Б.А. Березовским. Премия вручалась в торжественной обстановке, в присутствии членов попечительского совета и конкурсной комиссии. Всего вручалось шесть премий. Первым получал С.М.Никольский.

Церемониймейстер объявил, что за выдающиеся успехи в области математики, подготовку научных кадров (подготовлено более 15 докторов наук) и создание учебников по математике для 5-11 классов средней школы премия присуждена известному математику, академику С.М. Никольскому. Триумфатор поблагодарил Б.А. Березовского за поддержку науки и, обращаясь к членам жюри и попечительского совета, горячо благодарил их за то, что они удостоили его премии, проголосовав за него. Затем Сергей Михайлович остановился, окинул

\033\

членов жюри своим лучистым взором, как будто видит их первый раз, и адресуясь к публике, задумчиво произнёс: «Не представляю, как бы они проголосовали не за меня, ведь больше половины жюри - мои ученики».

Доктор наук Б.С. Непорент работал в Оптическом институте в Ленинграде. Иногда приезжал в Москву на научный семинар в ФИАН, где познакомился со студентами Физтеха, и был чтим и уважаем ими ещё и как знаток жизни и хороший рассказчик. Как-то раз,' среди прочего разговора, поведал курьёзную историю о том, как он и его однокашники отметили 60-летие окончания школы. «В актовом зале бывшей гимназии, - рассазывал Непорент, - собралось довольно много народу. Пришли ветераны, люди, пережившие блокаду и войну, а также ученики школы. Организаторы, предвидя трудности узнавания и общения пожилых юбиляров, снабдили их значками с указанием фамилии, имени и отчества. На сцену вызывали поимённо, чтобы каждый увидел и узнал своих товарищей тех лет. После торжественной части состоялись фуршет и воспоминания. Встретились

\034\

мы с приятелем, - рассказывал далее Бертольд Самуилович, - с которым просидели на одной парте несколько лет. Вспомнили прежние годы, преподавателей, друзей. В разговоре, естественно, обсудили проблемы здоровья, хорошую организацию встречи и т. д. - Здорово, что мы так легко узнали друг друга, - сказал приятель и, доверительно наклонившись, сообщил мне, что здесь в буфете ходит Б.С. Непорент, он болен и сильно изменился, однако на встречу всё же пришёл, но никого не узнаёт!»

Молодой ассистент кафедры теоретической физики С.П. Аллилуев должен был проводить семинарские занятия на 3-м курсе Физтеха, но опоздал на преподавательский автобус, отвозивший сотрудников из Москвы в Долгопрудную.

Добираться паровозом с Савёловского вокзала - это страшная потеря времени, да и опоздание на занятия со студентами - «потеря лица». Единственное приемлемое решение -ехать на такси. В те годы Долгопрудная была за-

\035\

худалым местечком, где-то в окрестности посёлка Северный. Такси честно довезло Сергея Павловича до посёлка, а там сквозь берёзовую рощу уже Долгопрудная видна. Пробираясь по полю и болотинам, молодой преподаватель с ужасом думал, что его студенты уже разбежались. Наконец, пришёл С.П. в институт по колено в грязи, с опозданием почти в 45 минут. С замиранием сердца прокрался он по коридору к аудитории, неслышно нажал на ручку двери и...О, чудное видение! Группа сидит, как один человек, и никто не сбежал! Как гора упала с плеч, такое С.П. испытал облегчение и чувство благодарности к студентам. Тут бы и пролить слё'зы умиления - какое чувство долга, какая жажда знаний! Однако видит, что его появление не вызвало ответную волну радости. Скорее наоборот, многие остались недовольными. А объяснение тому простое: группа была не готова к сдаче задания и подчищала «хвосты», воспользовавшись опозданием преподавателя. И всё же, кажется, не долг или стремление к знаниям, а более тонкая материя навсегда связывает преподавателя и студентов.

\037\

\038\

Преподаватель физики Гесса Соломоновна Крейнина вела группу на втором курсе. Ребята подобрались не ленивые и сообразительные. Это поселило в неё веру, что самым большим лакомством для них будет хорошая интересная задача по физике. Однажды Г.С. пришла на занятия с загадочным ликующим видом и предложила от имени своего мужа проф. Д.В. Сивухина следующую задачку. «Из отверстия размером 2x8 мм вытекает вода. Определить расстояние, на котором форма струи повернётся на угол 90 градусов относительно первоначального положения.

Были приведены и другие необходимые данные. Группа мучалась с задачей первую половину семинара, но даже не нашла подходов к решению. Наступила перемена, многие отправились «погулять», и тут некоторых осенило... откуда появи-

\039\

лась модель задачи. После перемены студенты воспринимали задачу вполне дружелюбно. Гесса Соломоновна поняла, что группа уже созрела для ответа. Оказалось, что задача решается методом размерностей, и решение заняло две строчки. Все дивились наблюдательности и физическому подходу профессора. Мне припомнилось, что когда-то в далёкие времена наш физик Ю.С. Лазуркин тоже предлагал похожую задачку. Капля, вытекая из круглого отверстия, падает вертикально. При этом форма её меняется от вытянутой до сплющенной. Найти период колебаний. Бот всюду где жизнь, там и физика.

Это было не прозвище и не псевдоним. Это было сокращение полного имени академика Григория Самуиловича Ландсберга. Нашему курсу, поступившему на Физтех в 1951 г., читал он лекции по физике почти 5 семестров. Среднего роста с седеющей кудрявой шевелюрой, одетый, что называется «с иголочки», он был для сотрудников и студентов образцом джентльмена. Превосходно зная физику, излагал основные положения этой науки предельно ясно, в доходчивой форме. На переме-

\040\

нах чаще всего оставался в аудитории, общался со студентами, вероятно, пытаясь по задаваемым вопросам выяснить слабые точки изложения лекционного материала. Студенты окружали академика, и каждый старался блеснуть заковыристым вопросом перед товарищами и лектором. Особенно 1греуспел в этом Валя Белоконь по прозвищу «Беломор». На каждой перемене задавал он новый заумный вопрос, должно быть домашней заготовки. Г.С. оставлял Валентина на конец перерыва, демократично давая шанс блеснуть Другим. С собеседником ГРИГС обращался с той особенной завораживающей любезностью, от которой некоторые студенты впадали в полуобморочное состояние. Приходя на лекции, Г.С. оставлял пальто и шляпу на гвоздике в кабинете кафедры «Оптика». Мы, студенты, постоянно сшивающиеся на кафедре, как бы невзначай заходили в кабинет посмотреть в каком пальто нынче приехал Г.С. На лекциях довольно часто упоминался «мой друг Поль Ланжевен», поэтому естественно было предположить французское гражданство гардероба академика. Это подогревало интерес к личности Г.С. и его окружению. Женская часть курса, как правило, приходила на лекции загодя и занимала места в первом ряду. Ещё бы, где в наше время можно

\041\

было лицезреть рафинированного джентльмена на расстоянии вытянутой руки? Академик ответно платил вниманием к первым рядам. Говорил он не быстро, слегка шепелявя, что, впрочем, не умаляло лекторского пафоса. Лекции сопровождались демонстрацией изучаемых эффектов. Лектор любил поразить слушателей необычайными их проявлениями. Верхом галантности предстала перед нами демонстрация свойств материалов при температуре жидкого азота. Б форму в виде молотка заливали жидкую ртуть и погружали её в жидкий азот. Ртуть замерзала, и этим молотком забивали гвозди. Следующим номером заморозили в азоте соцветие герани. Академик осторожно преподнёс цветы сидящей в первом ряду студентке Эвелине Катковой. Едва она их коснулась, как цветы в тот же миг рассыпались в прах.

В практике работы научных коллективов принято заслушивать доклады сотрудников на интересующую тему. Привлекать к этому необходимо и студентов, если хотите их чему-нибудь научить. Б ФИАНе, где мы проходили практику, был принят метод обучения, который можно на-

\042\

звать «Герасим и Му-Му». В полном согласии с классиком, щенка (студента) бросали в воду, если он выплывет, то останется жить в науке. Можете представить моё состояние, когда в один прекрасный день Г.С. вызвал меня и со всей упомянутой выше любезностью попросил приготовить доклад на тему: «Комбинационное рассеяние света (КРС)». Тут настала моя очередь падать в обморок или превращаться в соляной столб. КРС было открыто Г.С. Ландсбергом и Л.И. Мандельштаммом и, почти одновременно, индусом Раманом, волею судеб получившим за это Нобелевскую премию. Как же сделать доклад? Я не имел ни опыта выступлений, ни опыта работы с научной литературой. Отпущенный мне на подготовку срок один месяц пролетел как один день. В это время подготовка доклада была основной идеей моего существования. Беда была в том, что популярного объяснения КРС в литературе не существовало. Поэтому пришлось постигать всю его премудрость «ав ovo», т. е. «от яйца», или с первых публикаций. Наступил судный день. В ФИАНе вывесили объявление, что-де состоится коллоквиум и проч. Народу привалило немало, пришли сотрудники, работающие с Г.С. не один десяток лет. Понятное дело, пришли послушать не меня, а разъяснения и комментарии САМОГО. Некоторые подбадривали меня в духе рассказов Зощенко - дескать «не ро-

бей, Вася, дуй до горы». Такое внимание привело меня в состояние прострации, когда всё становится безразличным, и я, кажется, забыл всё, что знал. Однако по мере изложения в памяти всплывали фрагменты понятого материала, и складывалась логичная законченная картинка. Выслушав моё сообщение, Г.С. пробормотал что-то похожее на «Ну, хорошо». Другие, утверждали, что он сказал: «Для начала неплохо». После моего выступления академик с присущим ему блеском изложил теорию КРС и ответил на многочисленные вопросы. Можно считать, что «Му-Му» е этот раз повезло.

После военного лихолетья в ФИАНе появились побеги новой жизни. В коридорах стали слышны молодые голоса, в лабораториях появились юные лица. На встречу нового 1957года профсоюз решил устроить маскарад, концерт и организовать точки общепита - кафе «Услада» и харчевню «Наука». Зазывалой в кафе стал A.M. Прохоров впоследствии нобелевский лауреат, а в харчевне хлопотал доктор наук Л.А. Ту-мерман. Оба изо всех сил заманивали посетителей в кафе и харчевню и, кажется, справились с задачей. Первое место в конкурсе масок получил Виктор Весе-

З.Г. Веселаго

лаго за костюм телеграфного столба. Оригинальный костюм представлял собой фанерный плакат с надписью «Не влезай, убьёт!». Высокий и тощий, Витя Веселаго впрямь походил на столб, особенно после того, как его украсили плакатом. Миша Фок торговал газированной водой. Наливая воду из сатуратора, вежливо спрашивал, какую воду будут пить? С сиропом или без? И, если без сиропа, то без какого сиропа? Разгорелась дискуссия -отличается ли вода без вишнёвого сиропа от воды без лимонного сиропа? Итог дискуссии - да, отличается. Спустя почти 30 лет после этих событий в журнале «Успехи физических наук» вышла статья, кажется, под названием: «Кварки с цветом, запахом и очарованием». В статье рассматривалась модель «вода без сиропа» как отправная точка при рассмотрении структуры Вселенной. Там была упомянута дискуссия в харчевне на карнавале в 1957 г. Может быть, среди авторов статьи был участник карнавала? Однако, несмотря на огромный прогресс в науке, технике и общественной жизни, научная элита в быту продолжала держаться консервативных привьиек. Так, директор ФИАНа Д.В. Скобельцин, приходя на работу, снимал галоши с номограммами и по-прежнему ставил их рядком у двери в свой кабинет.

\045\

Его боялись так, как «первокур» боится экзаменов. Студенты всех поколений принимали Анатолия Николаевича Тулайкова как карающую десницу высших сил.

Один из первых аспирантов академика А.Н. Колмогорова, он всю жизнь заведовал учебной частью МФТИ (ФТФМГУ) и был доцентом кафедры высшей математики. Как отмечено в анналах истории института, начиная с 1947 г. на плечи А.Н. Тулайкова и Б.О. Солоноуца легла тяжёлая нагрузка по организации учебного процесса. Педантичный характер и сухая манера обращения с окружающими при первом же знакомстве формирована если не отрицательное, то, в лучшем случае, настороженное к нему отношение. К тому же А.Н. Тулайков производил странное впечатление своей манерой принимать экзамен. Он садился возле сдающего студента в пол-оборота или спиной к нему и молчал, изредка подавая реплики. Такая диспозиция создавала впечатление, что тебя не слушают и можно нести «околесицу». Всё это сформировало синдром боязни или беспокойства, преодолеть который пытался «каббалист» Цепалов Виктор по прозвищу «Цепалоид Вращения» с помощью

\046\

англо-русского прочтения фамилии ТУ ЛАЙК ОФ (ОФФ); Получалось что-то вроде «лишённый любви окружающих». В обыденной жизни А.Н. не был злопамятным или мстительным. Не припомню, чтобы он гноил нерадивого студента, но воспитывал его, давая шанс исправиться. Не гнушался он посещать общежития в утренние часы, «когда так сладко спится». Тогда и произошёл с ним хрестоматийный случай. Студент Стае Ермаков после бессонной картёжной ночи, наконец, заснул, и был разбужен Тулайковым. Стае выглянул из-под одеяла, и, повернувшись на другой бок, громко сказал: «Ну и приснится же такая гадость». А.Н. Тулайов оценил юмор, но выговор Стае всё же получил. Случай подтверждает либеральное отношение начальства к проделкам студентов. Это я почувствовал и на себе, когда случайно облил вахтёра Туркину вермишелевым супом. Когда-то на 5 или 6 семестре кафедра математики начала читать факультативные курсы: теория вероятности, операционное и вариационное исчисления, специальные функции и т. д. Тут-то и предстал перед студентами А.Н. Тулайков как преподаватель-универсал со всей мощью своей математической эрудиции. Как вспоминает К. Бубнова, «...не раз случалось - заболеет лектор по «матанализу» или по «урматам» - приходит Тулайков, берёт конспект У студента, смотрит: «На чём вы там остановились в

прошлый раз?», - и читает далее лекцию, как будто именно он ведёт курс по этому предмету. Оказалось, что он может прочитать любой курс с любого места. «Уважуха» - так позиционировали его студенты в координатах своих ценностей.