Что видно и чего не видно

франков, верно и справедливо, при схожих обстоятельствах, для миллиарда
франков.
Господа! Когда речь идет о налогах, потрудитесь-ка доказать их
полезность по существу и глубоко проникая в суть дела, а не посредством
пустого и никчемного утверждения, что, мол, публичные расходы дают
средства существования рабочему классу. Такое утверждение прикрывает
собой один очень важный факт, а именно: публичные, государственные
расходы всегда заступают место частных расходов и, следовательно,
обеспечивают жизнь одного рабочего за счет другого, так что весь рабочий
класс, рассматриваемый как целое, не получает никакой прибавки. А ваша
аргументация, да, она сейчас в моде, но она слишком абсурдна, чтобы ее
признал разум и рассудок.

V. Общественные работы
Когда нация убеждается, что какое-нибудь большое предприятие
полезно для общества, то приводить его в исполнение на общие средства
вполне естественно. Но признаюсь, я начинаю горячиться, когда в
подкрепление такого решения приводят следующую экономическую
ошибку: «К тому же это средство создать рабочие места».
Государство открывает дорогу, строит дворец, исправляет улицу, роет
канал; этими предприятиями оно, с одной стороны, доставляет работу
некоторым людям, это видно; но, с другой стороны, оно отнимает работу у
некоторых других людей, это то, чего не видно.
Положим, что началась постройка дороги. Тысячи рабочих приходят
каждое утро на работу и каждый вечер уходят домой, унося с собой свой
заработок, это ясно как день. Если бы не было решено строить дорогу и не
были назначены на нее необходимые средства, то весь этот народ не нашел
бы себе здесь работы и ничего не заработал бы, это также ясно как день.
Но достаточно ли этого? Не обнимает ли собой это предприятие в
общей совокупности еще чего-нибудь другого? В ту самую минуту, когда
г
‑н Дюпен торжественно
произносит:
«Собрание
постановило»,
спускаются ли миллионы, как по волшебству, в сундуки господ Фульда и
Бино? Чтобы эволюция, как выражаются теперь, совершилась вполне, не
должно ли государство верно рассчитать как свои средства, так и
необходимый расход предприятия, пустить в ход своих сборщиков податей
и привлечь плательщиков к обложению?
Вглядитесь же в этот вопрос с обеих сторон. Соглашаясь на то, чтобы
дать этим миллионам именно такое, а не другое назначение, не забудьте
также подумать и о том, какое назначение плательщики дали бы, а теперь
не могут дать этим самым миллионам. Тогда вы поймете, что всякое
общественное предприятие имеет и оборотную сторону медали. На одной
стороне ее изображен занятый делом рабочий с девизом «что видно», на
другой – рабочий без работы с девизом «чего не видно».
Опровергаемый мной в этой статье софизм тем более опасен, что в
применении к общественным работам он служит оправданием самых
безрассудных предприятий и расточительности. Когда железная дорога или
мост действительно полезны, то достаточно сослаться на эту пользу. Если
же этого сделать не могут, то как поступают тогда? Прибегают к такой
мистификации: «Надо доставить работу рабочим».

Сказано – сделано: отдают приказ срывать и насыпать насыпи на
Марсовом поле. Известно, что великий Наполеон полагал, что делал доброе
дело, когда заставлял то рыть, то засыпать канавы. Он говорил то же самое:
«Какое мне дело до результатов? Нужно иметь перед глазами только одно –
распространение богатства среди рабочих классов».
Но пойдем дальше, вникнем в дело, ибо деньги слепят нам глаза.
Просить у граждан помощи на общественное дело в виде денег на самом
деле то же, что просить у них помощи натурой, потому что каждый из них
добывает трудом ту сумму, которой он обложен. Итак, если собрать всех
граждан и заставить их натурой совершить какое-нибудь полезное для всех
дело, это было бы понятно: они нашли бы свое вознаграждение в
результатах исполненного ими дела. Но когда их собирают, чтобы строить
дороги, по которым никто не будет ездить, сооружать дворцы, в которых
никто не будет жить, и все это под предлогом доставить им же работу – вот
где нелепость, на которую они вполне основательно могут возразить так:
зачем нам такая работа, уж лучше мы будем работать на себя.
Способ привлечения к делу граждан платежом денег, а не личным
трудом их натурою ни в чем не изменяет этих общих результатов. Разница
здесь только в том, что при последнем способе привлечения потеря
распределится между всеми одинаково, а при первом способе ее избегнут
рабочие, которым государство дало работу, и свалят эту потерю на своих
соотечественников, которым и без того придется расплачиваться.
Есть такая статья в конституции:
«Общество
покровительствует
и
поощряет
развитие
труда…
учреждением при помощи государства департаментов и общин,
общественных работ, способных занять свободные руки».
Как временная мера в какую-нибудь критическую пору, в
продолжение, например, суровой зимы, такое вмешательство плательщиков
еще может принести пользу. Оно действует точно так же, как страхование:
ничего не прибавляет ни к труду, ни к заработной плате, но берет что-
нибудь от труда и от заработной платы в обыкновенное время для того,
чтобы вознаградить их, правда, с потерею впоследствии, когда наступит
тяжелое время.
Но как мера постоянная, общая, систематическая это не более как
разорительная мистификация; это невозможность, противоречие, из-за
которых слегка показывают частичку труда, получающего поощрение, это
то, что видно, и прячут много скрытого труда, это то, чего не видно.

жүктеу/скачать 0.59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: