Философия: Энциклопедический словарь

Patrologiae cursus completus. Vol. 145; De divina omnipotentia e altri opuscoli. Firenze, 1943.

Blum O.J. St. Peter Damian, His Teaching on the Spiritual Life. Washington, 1947.
ПЕТР ИСПАНСКИЙ (Petrus Hispanus), настоящее имя Пьетро Ребули-Юлиани (ок. 1220—1277) — медик и философ. Был врачом папы Григория X и кардиналом, а в 1276 стал папой под именем Иоанн XXI. Он известен как автор широко распространенного в Средние века пособия по логике «Summulae logicales». Это пособие состоит из семи логических трактатов, посвященных рассмотрению предложений, предикабилий, категорий, силлогизмов, топики, ложных умозаключений, свойств терминов. Первые шесть трактатов перелагают содержание аристотелевского «Органона», однако обстоятельные тексты Аристотеля здесь сведены в краткие определения и правила, снабженные мнемоническими средствами. Нововведением является седьмой трактат «О свойствах терминов». В нем рассматриваются возможные подстановки в предложениях вместо одних терминов других; возможные расширения и ограничения терминов в предложениях, правила именования, правила распределения терминов при присоединении к ним различных кванторов. В некоторых дошедших до нас вариантах пособия содержится учение об экспонибилиях — предложениях, имеющих определительные и дополнительные слова, выражающие исключительность, изъятие, начало, конец или отсутствие конца, сравнение, различие и т.п. Этим пособием пользовались в Европе почти три столетия, и уже после изобретения книгопечатания оно издавалось множество раз. Проблематика, которой был посвящен трактат «О свойствах терминов», тщательно разрабатывалась средневековыми перипатетиками.

Summulae logicales. Rome, 1947.

Владиславлев К. Логика. СПб., 1872.
ПЕТР ЛОМБАРДСКИЙ (Petrus Lombardus) (ок. 1095— 1160) — средневековый философ и теолог. Род. в Ломбардии, в окрестностях г. Новара. Будучи низкого происхождения, он, тем не менее, смог получить хорошее образование в Болонье, после чего при содействии Бернара Клервоского перебрался в Париж. Длительное время П.Л. преподавал в парижской кафедральной школе, а за год до смерти (в 1159) стал епископом Парижа.

Широкую известность П.Л. получил благодаря своей «Книге сентенций» — систематическому изложению христианской догматики. Хотя поначалу это сочинение вызвало неоднозначную реакцию в церковных кругах, впоследствии оно стало основным учебником по теологии, который читался и комментировался во всех европейских ун-тах вплоть до 15 в., а кое-где и позднее.

Будучи в первую очередь теологом, П.Л. стремился не столько к филос. осмыслению христианского учения, сколько к тому, чтобы примирить подчас несогласующиеся мнения церковных авторитетов и интегрировать их в единую непротиворечивую систему, пригодную для образовательных нужд. Отсюда и компилятивный характер его «Сентенций». В книге собраны мнения многих признанных Учителей Церкви (преимущественно Августина) и некоторых позднейших авторов, которые составляют бoльшую часть главного сочинения П.Л. С др. стороны, «Книгу сентенций» нельзя назвать образчиком дурного эклектизма, поскольку произведение отличают непротиворечивость и логическая строгость изложения, а отсутствие оригинальности компенсируется прекрасным знанием и глубоким пониманием материала.

Любое исследование Священного Писания, по мнению П.Л., подразделяется на учение о вещах и учение о знаках. При этом знаки также являются вещами, но не всякая вещь является знаком. Собственно знаками П.Л. именует церковные таинства, как символы благодати, а вещами — все остальное. Вещи, в духе Августина, П.Л. классифицирует следующим образом: 1) объекты наслаждения (Бог); 3) объекты пользования (мир); 3) вещи, наслаждающиеся и пользующиеся (человек). На основании этого «Сентенции» разделяются на четыре основные части. Первая посвящена Богу, вторая — творению, третья — воплощению Иисуса Христа, четвертая — таинствам.

Представления П.Л. о природе Бога целиком вписываются в общую зап. христианскую традицию, восходящую к Августину. Бог — единственно подлинное бытие, он вечен, неизменен, абсолютно прост. При этом Он един в трех лицах, благ и наделен волей, сообразно которой и творит мир из ничего. Существование Бога может быть доказано средствами разума. П.Л. приводит четыре способа (пути) такого доказательства, которые, однако, имеют общий характер восхождения от творения к Творцу; от изменяющегося к неизменному, от тела к уму и к Творцу тел и умов и т.д.

Несмотря на теологический характер «Книги сентенций», многие проблемы, затронутые П.Л., стали в связи с распространением его книги как учебника предметом широкого обсуждения и исследования, в т.ч. филос. Отсюда то значительное влияние, которое сочинение П.Л. оказало на философов и теологов позднего Средневековья. В числе комментаторов «Сентенций» были Бонавентура, Дунс Скот, У. Оккам и др.

Наиболее полное собр. соч. Петра Ломбардского напечатано в Патрологии Миня: Patrologiae cursus completus. Series Latina. Paris. Vol. 191-192.
ПЕТРОВ Василий Викторович (р. 1949) — специалист в области философии языка, логики, филос. науки. Доктор филос. наук, проф. Окончил технологический факультет Тюменского индустриального ин-та (1971), аспирантуру кафедры философии Новосибирского государственного ун-та (1974). В 1974—1980 — научный сотрудник, ученый секретарь Ин-та истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР, в 1980—1986 — советник Государственного комитета СССР по науке и технике; в 1986—1991 — проф. АОН. С 1991 — зав. кафедрой логики Московского государственного лингвистического ун-та. Докторская диссертация — «Структуры значения: логико-методологический анализ» (1983). Основные научные результаты в области философии языка достигнуты в обосновании и анализе особенностей новой когнитивной парадигмы в изучении языка. Осуществляя приложение концепций когнитивной науки к исследованию проблем формализации естественного языка, П. предполагает модифицированные версии логики предикатов и логики действий. В области филос. науки П. предлагает идею разделения семантической референции научных терминов и референций, использующих эти термины в научной практике, и на этой основе — описание механизма преемственности научного знания. Обосновывая два подхода к анализу метафор (семантический и когнитивный), П. исследует природу и механизм функционирования метафор в научном познании.

Семантика научных терминов. Новосибирск, 1982; Философские проблемы логики (в соавт.). М., 1984; Элементы логики действий (в соавт.). М., 1991; Обработка языка и логика предикатов (в соавт.). Новосибирск, 1993.

В работах «Генезис элементарных логических структур» (1939—1941; рус. пер. 1963) и «Психология интеллекта» (рус. пер. в кн. «Избранные психологические труды», 1969) излагается операциональная концепция интеллекта. По мнению П., функционирование и развитие психики происходит через адаптацию индивида к среде. Природные схемы поведения позволяют ассимилировать материал через устоявшиеся механизмы восприятия, но в то же время эти схемы приспосабливаются к реальным жизненным ситуациям. П. различает четыре основные стадии развития интеллекта: сенсомоторную, дооперациональную, стадию конкретных операций и стадию формальных операций.

Для описания систем интеллектуальных операций П. использует математическую логику. В области экспериментальной психологии заслуга П. в том, что он проанализировал механизмы выражения основных психических функций и прежде всего важнейшие понятия и принципы человеческого мышления. Психологические и логические идеи П. получили теоретическую проработку в рамках особого направления исследований, которое он назвал генетической эпистемологией. Ее основной принцип — возрастание инвариантности знания субъекта об объекте под влиянием изменения условий опыта. П. принадлежит многотомный труд «Экспериментальная психология» (совместно с П. Фрессом).

Избр. психологические труды. М., 1969.

Популярная энциклопедия и психоанализ. М., 1997.

ПИКО ДЕЛЛА МИРАНДОЛА (Pico della Mirandola) Джо-ванни (1463—1494) — ит. гуманист и философ. Учился в ун-тах Болоньи, Феррары и Падуи, где освоил схоластическую традицию аристотелизма и аверроизма, овладел множеством языков, в т.ч. др.-евр. и араб., что позволило ему изучать в оригинале Ветхий Завет и Коран. Будучи живым воплощением духовных крайностей и противоречий Ренессанса, увлекался Каббалой и «натуральной магией» — и в то же время выступал с критикой астрологии, отвергая «предопределение звезд» и противопоставляя ему свободу человеческой воли («Рассуждение против предсказательной астрологии», 1495). Издал в Риме «Философские, каббалистические и теологические заключения» (1486), в которых выдвинул «900 тезисов», отчасти почерпнутых из известных ему религиозно-философских систем, а отчасти сформулированных им самим, и призвал на открытый диспут ученых Европы, взявшись защищать свои положения. Вступлением к «тезисам» послужила «Речь о достоинстве человека», в которой развивалась мысль о том, что признаком человека является не столько его центральное положение в Космосе, сколько способность выходить за пределы царства форм, его власть над собственной природой как результат того, что он не имеет природы. Человек — «творение неопределенного образа», у которого нет «ничего собственного», никакого «точного места», словом, никакой «ограниченной природы», законы которой стесняли бы его поступки. Человек в силах «быть тем, чем хочет». Папская курия осудила сначала 13 тезисов, а после «защитительной речи» П.д.М. («Апология», 1487) — и все тезисы целиком. П.д.М. был обвинен в ереси, подвергся аресту и вынужден был бежать во Францию. По возвращении в Италию он обосновался во Флоренции, где примкнул к кружку неоплатоников, возглавляемому Марсилио Фичино. В это время создавались его трактаты «Семь аспектов творения» (1490) и «О бытии и едином» (1496), которые не были закончены. В конце жизни проникся проповедями Дж. Савонаролы, благодаря чему усилились его религиозно-мистические настроения. Современники именовали П.д.М. «Князем согласия», поскольку смысл своей деятельности он видел в «примирении философов», исходя из того, что все религиозно-философские учения являются частными примерами единой истины, содержащейся в универсально понимаемом христианстве.

De hominis dignitate. Heptaplus. De Ente et Uno. Firenze, 1942; Речь о достоинстве человека. Комментарий к канцоне о любви Дж. Бенивьени // Эстетика Ренессанса. Т. 1. М., 1981.

Баткин Л.М. К истолкованию итальянского Возрождения. Антропология М. Фичино и Пико делла Мирандола // Из истории классического искусства Запада. М., 1980; Он же. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

Первая из этих статей называется «Закрепление верования». Она начинается с обсуждения вопроса о связи развития логики с развитием естественных наук. Необходимо учитывать, что речь в статье идет именно о логике научного познания. П., будучи одним из создателей современной логики, как методолог никогда не отрывал «чистую» логику от психологии мышления. Это не означает, что он был сторонником психологизма в логике. Он стремился к проявлению главных принципов, которыми руководствуется ученый в процессе познания. В ходе проведенного им исследования выяснилось, что эти принципы имеют и более широкую сферу применения в др. областях человеческой деятельности. Все мы, отмечал П., различаем ощущения сомнения и верования (belief). Практическое их различие заключается в том, что именно верования руководят нашими устремлениями и формируют наши действия. Чувство уверенности есть свидетельство установления некоторой привычки, которая будет определять дальнейшие действия. Сомнение же есть неприятное, неудовлетворенное состояние человека, от которого он всеми силами стремится избавиться и перейти в состояние верования (в смысле убежденности, уверенности в ч.-л., а не религиозной веры). Т.о., и сомнение, и верование оказывают на нас влияние, хотя и по-разному. Верование не сразу заставляет действовать, но ставит нас в такие условия, что мы будем действовать определенным образом, если к тому будет повод. Сомнение же сразу стимулирует действия, пока оно не будет преодолено. Сомнение должно быть реальным, жизненным, обусловленным определенной ситуацией. Правда, П. еще не эксплицировал признаки такой ситуации — позднее это сделал в своих работах Дж. Дьюи.

Процесс перехода от состояния сомнения к состоянию верования П. называет «исследованием», имея в виду не только научное исследование. Что же касается собственно научного исследования, то, как показал П. в своих методологических текстах, оно проходит три стадии. Во-первых, стадию абдукции, т.е. выдвижения неожиданной гипотезы, являющейся главным творческим вкладом ученого. Во-вторых, стадию дедукции, заключающейся в выведении из гипотезы следствий и проверке формальной правильности (непротиворечивости, прежде всего) данной процедуры. И в-третьих, стадию индукции, когда на основе статистических данных проверяются следствия. При этом если гипотеза была верной, то в результате проверки она перестает казаться неожиданной. Цель исследования — «твердое мнение». Это понятие, судя по заявлениям П., для него важнее понятия истины.

Твердое мнение, или верование, должно быть закреплено. На взгляд П., возможны четыре способа закрепления верований, достоинства и недостатки которых он сопоставляет. Во-первых, люди используют метод упорства, которому присущи такие достоинства, как сила, прямота, простота; в целом всегда полезнее во что-то верить, чем вообще не верить. Но этот психологический метод индивидуалистичен. Не будучи в своей массе отшельниками, люди неизбежно задумываются о закреплении верований в рамках общества. Во-вторых, метод авторитета (также психологический по своей природе) имеет немалые преимущества перед методом упорства; этот метод, допуская одни верования и не допуская другие, помогает достаточно долго сохранять в том или ином обществе мир. В особенности данный метод широко применялся в теократических обществах Средневековья. Однако никакой общественный ин-т никогда не сможет контролировать мнения каждого субъекта. Организованные верования в конце концов начинают вызывать сопротивление людей, не желающих быть духовными рабами. В-третьих, априорный (метафизический) метод, по П., в плане рациональности превосходит предыдущие методы. «Исследование» в данном случае выступает как процесс формирования определенной теории. Но мода на ту или иную метафизическую теорию проходит. Пристрастия людей постоянно колеблются между материалистическими и спиритуалистическими теориями. Только научный метод способен объективно детерминировать наши мнения. В ходе осуществления исследования по этому методу разные люди должны приходить к одним и тем же результатам. Основной гипотезой научного метода П. считает признание существования реальных вещей, свойства которых не зависят от наших мнений о них. Эти «реальности» воздействуют на органы чувств в соответствии с постоянными законами восприятия. Поскольку главное понятие научного метода — понятие «реальности» — проясняется лишь во второй статье П., то центр тяжести объяснения данного метода также переносится в эту статью. Он подчеркивает не только эпистемологическую, но и моральную сторону научного метода: успех в науке предполагает достойное моральное поведение, а преступник, как наивно полагал амер. философ, вообще не может быть ученым. Идеалы логики «исследования» он сближал с идеалами морали.

Статья «Как сделать наши идеи ясными» начинается с критики классического (логико-рационалистического) учения о ясности (как психологической узнаваемости) и отчетливости (возможности определения в абстрактных терминах) идей. Критика одного из положений рационалистической эпистемологии объясняется не только желанием П. «по контрасту» противопоставить научный метод, но и подчеркнуть принципиальную новизну своего методологического подхода. По схеме П. Р. Декарт, который с помощью методического сомнения отбросил догмы схоластиков и стал искать истинные принципы в самом мышлении, совершил важный переход от метода авторитета к априорному методу. Однако фр. философ доверился самонаблюдению и не показал отличия ясной идеи от идеи, лишь кажущейся ясной. Хотя Г.В. Лейбниц впоследствии и уточнил понятие отчетливости, но все свел к формальным дефинициям. Поэтому, убеждает П., нам необходима подлинная ясность идей. Он призывает использовать понятия «сомнения» и «верования» в самом широком смысле, фиксирующем возникновение и разрешение некоторой проблемы в мышлении. Мышление же он трактует как определенным образом структурированную последовательность ощущений, проходящих в сознании. Значение наших мыслей заключается в тех привычках к действию, которые они формируют. Цель же любого действия воплощается в производстве ощущаемых результатов. В этом контексте П. и формулирует свое правило достижения высшей ступени ясности (которое более известно как «Принцип П.»): «Если мы рассмотрим «практические последствия», которые, как мы полагаем, могут быть произведены объектом нашего понятия, то понятие об этих последствиях и будет нашим полным понятием об объекте». П. приводит примеры прояснения значения отдельных понятий, начиная с наиболее простых случаев и заканчивая филос. понятием «реальность». Как, к примеру, прояснить понятие «вес»? Сказать, что оно означает тяжесть тела, означает сказать, что в отсутствие противоположно направленной силы оно упадет. Понятие же «сила» имеет операциональное значение, ибо оно помогает нам объяснять изменения в движении тел.

Прагматистский принцип конкретизировался П. в теории знаков, которые он подразделил на 76 типов. Его семиотические разработки базируются на положении, что перевод слова в понятие о вызываемых им действиях равносилен указанию на то, что слово как знак обозначает эти действия. Он подчеркивал, что всякое мышление имеет знаковый характер. Человек не только интерпретирует знаки, но и сам является знаком для себя в будущем, знаком своего будущего поведения. Фактически, для П. человек — это производящее знаки существо.

Амер. философ следующим образом проясняет понятие «реальность». Он признает, что в обычном употреблении смысл данного понятия кажется наиболее ясным. Так, реальным признается то, чьи характеристики независимы от того, что кто-либо мог подумать о них. Но этого недостаточно. Следует рассмотреть чувственно воспринимаемые последствия вещей. Главным же действием вещей для нас является производство верований, напоминает П. Мнение, в отношении которого согласны все участвующие в некотором исследовании, и будет тем, что называют «истиной», а объект, представленный в этом мнении, обладает «реальностью». Философ, связывающий научный метод с тезисом о независимости объекта восприятия от самого чувственного восприятия, одновременно делает объект зависимым от наших мнений и убеждений в отношении его. В то же время подчеркивание П. социального характера истины (истина как то верование, к которому могло бы прийти сообщество ученых) объективно выводило П. за рамки феноменалистской эпистемологии, что и проявилось в его более поздних текстах. Он, напр., отмечал, что, когда ученый-экспериментатор говорит о к.-л. феномене или эффекте, он, как правило, имеет в виду не конкретное событие, зафиксированное кем-либо, но то, что обязательно произойдет, если в соответствующих условиях экспериментатор начнет действовать по определенному плану. Отсюда значение любого научного положения лежмт в будущем, которое оно способно предсказывать и приближать.

Популяризация прагматизма Джеймсом вызвала негативную реакцию П., который, дабы дистанцироваться от подхода своего коллеги, даже предложил использовать новый термин «прагматицизм». Джеймс до крайности довел тезис прагматизма о том, что цель человека в действии. На самом деле действие должно вести к чему-то, отличному от непосредственных практических результатов. Так что расхождение П. со взглядами Джеймса в начале нашего столетия объясняется не только рекламно-популяризаторской деятельностью последнего, но и имманентными теоретическими причинами. Дело в том, что первый, помимо глубокой разработки вопросов символической логики, семиотики и методологии экспериментальных наук, строил свою оригинальную метафизическую систему. Он высоко ценил роль общих идей, считая себя реалистом в средневековом смысле слова и критикуя британский номинализм. Именно к общим идеям должны вести человеческие действия.

От позитивизма прагматизм в целом отличается достаточно благожелательным отношением к широкой метафизической проблематике. В основе метафизики П., в частности, лежит общая идея космической эволюции. Главные характеристики процесса эволюции схватываются такими идеями, как идея синехизма (непрерывное становление приводит к прогрессу рациональности в мире), техизма (учение о роли случая в эволюции и несводимости всех изменений к механическим закономерностям) и агапизма (учение об «эволюционной любви», вносящей в мир благо и совершенство).

Collected Papers. Vol. 1—8. Cambidge. (Mass.), 1931 — 1958; Закрепление верования. Как сделать наши идеи ясными // Вопросы философии. 1996. № 12.

Мельвиль Ю.К. Чарлз Пирс и прагматизм. М., 1968; Moore E.C. American Pragmatism: Peirce, James and Dewey. New

York, 1961; Ayer A.J. The Ongines of Pragmatism. San Francisco, 1968; Rorty R. Consequences of Pragmatism. Universiry of Minnesota Press, 1982.