Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
84
искусства — это не просто схема правил и поведенческих предписаний,
внутри которых может
свободно осуществляться процесс игры. Не следует понимать играемый спектакль как
удовлетворение потребности в игре; это вступление в бытие самой поэзии. Спрашивается, что же
такое произведение поэзии представляет собой по своему собственному бытию,
если оно
существует только в процессе становления игры, в представлении, только как спектакль, и все же
обладает собственным бытием, которое при этом изображается.
Вспомним употребленную выше формулировку «преобразование в структуру». Игра — это
структура; данный тезис утверждает, что вопреки своей процессуальной ограниченности она
выступает
как значимое целое, которое, будучи таковым, может быть представлено повторно, а
смысл его доступен пониманию. Но и структура — игра, так как
вопреки своему идеальному
единству обретает свой полный смысл только в процессуальности. Налицо обоюдосторонняя
связь, что мы должны подчеркнуть в противоположность абстракции эстетического различения.
Теперь мы можем придать нашим построениям некоторую форму, противопоставив эстетическому
различению, как собственно составляющей эстетического сознания, «эстетическое неразличение».
Уже ясно, что предмет подражания (при подражании), описания (в литературе), представления
(для артиста), познания (для зрителя) — это именно то, что имеется в виду, в чем коренится
Достарыңызбен бөлісу: