330
явным образом перетолковывается в консервативном духе.
Не может быть, однако, никаких сомнений в том, что действительным результатом Просвещения
является нечто иное: подчинение разуму всех авторитетов. Соответственно и предрассудки
поспешности следует понимать именно так, как понимал их Декарт, то есть как источник всех
заблуждений при пользовании разумом. Сюда же относится и то, что после победы Просвещения,
когда герменевтика освободилась от всякой догматической связанности, старое разделение
предрассудков вновь появляется в несколько измененном виде. Так, Шлейермахер различает в
качестве причин неправильного понимания пристрастность и поспешность . Он
противопоставляет постоянные предрассудки, основанные на пристрастности, мгновенным оши-
бочным суждениям, вызванным поспешностью. Однако лишь первые интересуют того, кто
ориентирован на научную методику. То, что среди предрассудков, которых исполнен
приверженный к авторитетам человек, могут быть и истинные — возможность, изначально
присущая самому понятию авторитета,— вообще уже не приходит Шлейермахеру в голову. Его
вариант традиционного разделения предрассудков свидетельствует о завершении Просвещения.
Пристрастность означает лишь индивидуальную границу понимания, «одностороннюю
предрасположенность к тому, что соответствует отдельному кругу идей».
В действительности, однако, понятие пристрастности скрывает в себе решающий вопрос.
Утверждение, что предрассудки, определяющие мое понимание, проистекают из моей
пристрастности, продиктовано стремлением к их разъяснению и ликвидации и может относиться
лишь к неоправданным предрассудкам. Признание же существования также и оправданных,
продуктивных для познания предрассудков требует, чтобы проблема авторитета была поставлена
заново. Радикальные следствия Просвещения, сказывающиеся еще в шлейермахеровской вере в
метод, не могут быть сохранены в прежнем виде.
Устанавливаемая Просвещением противоположность между верой в авторитет и использованием
собственного разума сама по себе вполне оправданна. Авторитет, если он занимает место
собственных суждений, и в самом деле становится источником предрассудков. Однако это не ис-
ключает для него возможности быть также источником истины; зту-то возможность и упустило из
виду Просвещение, безоговорочно отвергнув все предрассудки. Чтобы убедиться в этом,
достаточно сослаться на одного из величайших зачинателей европейского Просвещения
Достарыңызбен бөлісу: |