Докладов участников III международного конгресса «Россия и Польша: память империй / империи памяти»

Политические решения и их последствия, изменение жизни людей и оценка происходящего - свое мнение по перечисленным вопросам имеет каждый человек в зависимости от убеждений, личной заинтересованности, социальной активности. В официальных источниках приводятся статистические данные. А эмоции, мысли, настроения общества находят свое отражение в произведениях искусства.

Тема социалистического режима поднималась режиссерами польского кино в 1970-е – 1980-е гг, считавших своим долгом высказаться по поводу общественной ситуации, сложившейся в стране. Картины А. Вайды «Человек из мрамора» (1976), «Человек из железа» (1981), «Дантон» (1982), снятый во Франции, франко-американское произведение А. Холланд «Убить священника» (1988) были направлены на обличение политического курса Польской Народной Республики. Режиссеры старшего поколения, являющиеся современниками событий, когда борьба с несвободой объединяла поляков, знали, что их фильмы, дойдя до зрителя, еще больше сплотят людей.

Режиссеры, начавшие творческую деятельность после 1989 года и относящиеся к молодому поколению польских кинематографистов, также обращаются к истории государства, когда у власти находилась социалистическая партия. Их фильмы условно можно разделить на две категории. К первой группе относятся картины, в которых представители правящего класса Польши рушат жизни добропорядочных граждан: «Реверс» (2009) Б. Ланкоша, «Розочка» (2010) Я. Кидава-Блоньского и др. Это мелодраматические фильмы с элементами детектива. Ко второй – сатирические произведения, высмеивающие попытки найти недостатки жизни в современной Польши в несуществующих врагах: «Человек из» (1993) К. Шолайского, «Польско-русская война под бело-красным флагом» (2009) Кс. Жулавского.

С экономическими, политическими, социальными преобразованиями меняется и отношение людей к различным историческим эпохам. То, что подвергалось глубокому анализу и к чему относились серьезно, через некоторое время может стать предметом для остросюжетных и пародийных историй.
Шкрибитько Елена Александровна, Донецкий государственный университет управления, старший преподаватель кафедры украиноведения, кандидат исторических наук

ПОЛЯКИ-БЕЖЕНЦЫ ИЗ ЦАРСТВА ПОЛЬСКОГО НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Среди многих проблем, изучаемых в контексте Первой мировой войны, особое место занимает тема беженцев. В то же время ее исследование остается на периферии исторических интересов.

Рассматривая появление беженцев на территории Российской империи отметим, что в годы Первой мировой войны выделилось две волны беженства. Во время первой население прифронтовых районов стихийно покидало зоны военных действий. В мае 1915 г. австро-венгерские войска оккупировали почти всю Галицию, а летом захватили большую часть Царства Польского. Русская армия до сентября 1915 г. отступала. Русское командование, руководствуясь представлениями о том, что противник в опустошенной местности будет испытывать определенные затруднения, способствовало массовому переселению населения на восток.

Сведения о численности польского населения учитывают, в основном, беженцев, нуждающихся в государственных пособиях. Поэтому определить точное их количество невозможно.

Среди беженцев были также русские (обобщенный термин, включавший великорусское, малорусское и белорусское население), латыши, литовцы, сербы, чехи и другие. Архивные документы свидетельствуют, что поляки по численности уступали только русским.

Забота о многочисленных беженцах стала вопросом государственной важности для правительства Российской империи. Организация помощи была утверждена законодательно и контролировалась МВД. Помощь беженцам из западных губерний страны оказывали и существующие земские общественные организации. Был создан руководящий орган – Отдел по устройству беженцев.

В целом, беженство приняло такие масштабы, к которым власти не были готовы. Первоначальные меры по оказанию полякам помощи имели локальный характер. Постепенно был разработан конкретный план действий.

Особенно важна была забота о детях (устройство яслей-приютов для сирот и детей, потерявших родителей). Приюты-распределители открылись в Москве, Киеве, Могилеве и других городах, а их учредителями выступили национальные польские организации. Созданный справочный подотдел помогал беженцам разыскивать оставшихся или потерявшихся членов их семей.

Среди прибывших в российские губернии поляков были и трудоспособные, которые могли жить без пособий. Поэтому в сентябре 1915 г. в Москве открыли Всероссийское бюро труда при Отделе по устройству беженцев. В социальном отношении беженцы были крестьянами, чернорабочими и служащими (инженеры, техники, банкиры, бухгалтера).

Таким образом, отступление российских войск летом 1915 г. спровоцировало переселение поляков с территории Царства Польского вглубь Российской империи. Значительную помощь беженцам оказали государственные и общественные организации.

Истоки российско-польского противостояния лежат в религиозном факторе: принятие православия в древнерусском государстве и католицизма в Великом княжестве Литовском. Процесс польско-католической экспансии на русские земли ВКЛ привел к формированию в 1569 г. Речи Посполитой.

Брестская церковная уния (1596 г.) позволила консолидировать религиозный состав населения Речи Посполитой и усилить влияние католической церкви. Таким образом, в период Средневековья и раннего Нового времени российско-польское соперничество воплощалось в противостоянии православия и католицизма. Это и определило особенности формирования белорусской этнической ментальности и культуры.

Формирование Петром I Российской империи привело к усилению натиска на ослабленную межусобицами шляхетско-аристократическую республику Речь Посполитую и включению земель бывшего древнерусского государства в состав империи.

Наличие на землях бывшего ВКЛ государственных структур Речи Посполитой и затем Российской империи привело к реализации этнокультурных процессов, поочередной полонизации и русификации автохтонного населения. В 1839 г. произошла отмена Брестской церковной унии, которая вернула население под контроль православной церкви.

На фоне противостояния великороссийской и польской национальных идей создавалась идеология белорусской нации. Толчком к появлению белорусской государственности стала Первая мировая война, в условиях которой обострился национальный вопрос. Реализация принципа права нации на самоопределение привела к провозглашению в 1918 г. прозападной Белорусской Народной Республики, а в 1919 г. – пророссийской Белорусской советской социалистической республики.

По итогам советско-польской войны в результате Рижского мирного договора 1921 г. Беларусь была разделена между Польшей и Россией. На территории Советской России была образована БССР, которая позже была территориально укрупнена в 1924 г., 1926 г. за счет территории РСФСР. А в границах Второй Речи Посполитой появились так называемые «kresy wschodne», населенные в том числе белорусским национальным меньшинством.

Пакт Молотова-Риббентропа и начало Второй мировой войны обеспечили не только ликвидацию польского государства, что является успехом российского фактора в западном направлении, но и позволили максимально включить в состав БССР территории, населенные преимущественно белорусским этносом. Вместе с тем, Беларусь не была самостоятельным субъектом и не рассматривалась как конечная цель российско-польского противостояния, поэтому ее территории всегда выступали в качестве разменной монеты во внешнеполитическом торге советского государства: уже в ноябре 1939 г. Виленский край был передан Литве, а в 1946 г. Белостоцкая область возвращена Польше.

После распада Советского Союза в независимой Беларуси активизировалась борьба между польским и российским государствами за преобладание в экономической, политической и культурной жизни.

Однако с момента вступления Польши в Европейский Союз, она утрачивает полученное в 1990-ые годы влияние на Беларусь. Рост внешнеполитической активности Российской Федерации в начале XXI в. приводит к укреплению влияния российского фактора в Беларуси, который воплощается в структурах белорусско-российского Союзного государства и Таможенного союза.

Таким образом, возникновение белорусского этноса, белорусской культуры, белорусского государства является итогом многовекового противостояния Российской империи и Польского империализма.
Шунков Александр Викторович, кандидат филологических наук, доцент, Кемеровский государственный университет культуры и искусств, кафедра литературы и русского языка

ЛАГЕРНАЯ ТЕМА В ПОЛЬСКОЙ БЕЛЛЕТРИСТИКЕ XIX ВЕКА

(Шимон Токаржевский и его повести о сибирской каторге)

Имя польского писателя, дважды отбывавшего каторгу в Сибири, Шимона Токаржевского (1823–1890) для современной читательской аудитории стало известно совсем недавно. В 2007г. в Кемерово были опубликованы восемь его повестей, написанных после возвращения из сибирской каторги. Как отмечают издатели повестей Ш. Токаржевского, в России – это первый полный перевод книг польского литератора и общественного деятеля XIX века. В самой же Польше сочинения писателя последний раз были изданы в первом десятилетии XX века.

Сегодня интерес к творчеству Ш. Токаржевского объясняется несколькими причинами – это и вполне обоснованным желанием восстановления имени писателя в истории литературы, и в то же время стремлением сотворить романтический образ борца за свободу Польши.

С нашей точки зрения, сейчас необходимо обозначить то направление в исследовании творчества Ш Токаржевского, которое позволит обратить внимание на различные аспекты поэтики его творчества (мотивный комплекс, особенности повествования, жанровое и стилевое своеобразие). С этой стороны, если посмотреть на литературное наследие Токаржевского, представленное в сибирском издании, то оно не может не привлечь внимание литературоведов по одной главной причине. В истории русской литературы условно выделяемая «лагерная проза» традиционно ассоциируется с именами писателей XIX–XX вв., чье творчество вписывается в «каторжную/лагерную» традицию, начатая с Ф.М. Достоевским, продолженная затем в конце XIXв. А.П. Чеховым, а в XXв. – В.Т. Шаламовым, А.И. Солженицыным.

Включение в этот писательский ряд имени Ш. Токаржевского – единственно верный путь в осмыслении и изучении наследия автора. Все восемь повестей Ш. Токаржевского, художественно-документальные по своей природе, объединяет одна общая тема – это изображение сибирской каторги, мира каторжан, в чем собственно и заключается ценность и значимость этих повестей в польской литературе, для которой тема Сибири также явилась одной из знаковых страниц ее истории.

Отметим также, что кроме имени Ш. Токаржевского в польской литературе существует своя художественно-документальная традиция в изображении каторги, представленная именами писателей Юльяна Сабинского, Винцентия Мигурского, Агатона Гиллера, Юстыньяна Ручиньского. Сочинения названных деятелей польского освободительного движения и политических ссыльных первой половины XIX в. впервые были переведены на русский язык и изданы в 2009 г. в Иркутске проф. Б.С. Шостаковичем. Приведенные примеры изданных в первом десятилетии ХХI в. мемуаров и дневников ссыльных поляков являются убедительным фактом восстановления исторического прошлого обоих народов, требующего своего изучения как историками, краеведами, так и литературоведами.

Тема каторги, столь детально раскрытая в мемуарах польских писателей, неизменно настраивает любого читателя на ожидание описания физических и душевных мучений, пережитыми ссыльными. Однако мемуары ценны еще и тем, что дают возможность проникнуть в особый мир культуры, который воспринимается и оценивается человеком, далеким от традиций народа, окружавшего его. Помимо описаний каторжных работ, наказаний и унижений, ужасного быта каторжан, нравственного оскудения и морального одичания человека мемуары дают возможность увидеть национальный мир глазами постороннего. Поэтому мемуары, сколь не были бы они трагичны по событиям, изображенным в них, являются еще и интересными с позиции культурологической – дают возможность увидеть несовпадение разных точек зрения в понимании одного и того же факта, явления представителями разных культур.

Специфика региональной культуры Донецкого края формировалась в многоэтапном процессе колонизации и локализации определенных общественных практик, носителями которых выступают территориальные общины. Одной из крупных общин в Донбассе является польская диаспора, а примером её общественных практик служат проекты «Общества польской культуры “Полония” (фестиваль «Польская осень в Диком поле», Полонийный фестиваль театров малых форм «Без границ» и т. п.). Их проведение осуществляется при содействии консульства Республики Польша в г. Харькове и освещается в региональной периодике.

Подобные проекты формируют культурное пространство региона, дополняя пространства географическое и архитектурное, созданные при помощи материальных носителей. В триединстве они образуют, так называемые, «места памяти» [1], которые являются элементами коллективной памяти и идентифицируют определенную группу.

К одной из форм ретрансляции «мест памяти» можно отнести и фестиваль «Польская осень в Диком поле», который проводится в Добропольском районе Донецкой области. Название выбрано не случайно, так как первые поселения поляков на землях Дикого поля относятся к XIX веку. На сегодняшний день в районе проживает более ста человек, сохранивших польские корни. Благодаря братьям Батицким, которые являются авторами проекта, 17 сентября 2011 года в с. Каменка Добропольского района состоялся уже IV региональный фестиваль с участием полонийных творческих коллективов Донецкой и Днепропетровской области.

Как известно, феномен коллективной или культурной памяти включает в себя и «память вещей» из повседневного быта [2, с. 20]. Именно поэтому в фестивале, кроме творчества различных коллективов (детский театр «Зивоний когатик», художественный коллектив «Адавель», фольклорный коллектив «Сергиянка», сводный хор «SIGNUM», народный коллектив «Созвездие») и работ отдельных художников (Ю. Карманца, М. Черного), была представлена выставка предметов польского быта. В частности, куклы-мотанки М. Гайдук можно рассматривать как обращение индивидуальной памяти автора к памяти группы.

Таким образом, подобные проекты способствуют как реконструкции собственного прошлого, так и стабилизации идентичности польской диаспоры в контексте регионики Донецкого края.

1. 
   Nora Pierre, Scwan Gesine, Traba Robert. Czy Europa istnieje? // Gazeta wyborcza [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://wyborcza.pl/1,76842,4381316.html.
   
2. 
   Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis: Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturen. – München, 1992.
   
3. 
   Добропольский район. Фестиваль «Польская осень в Диком поле» прошёл в Камянке [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://dnl.dn.ua/index.php/ukraine-world/index.php.
   

Столица Империи привлекала активную часть ее польского населения широкими возможностями. Ряд поляков занимали здесь высокие посты. В столичных вузах обучались польские студенты, преподавали профессора-поляки. Огромная польская колония имела свои костелы, школы, общественные организации. Среди польских жителей столицы были крупные предприниматели, инженеры, врачи, юристы. Поляки внесли вклад в строительство и архитектуру города, в создание системы воздухоплавания. Они сыграли роль в его культурной жизни - в области музыки и театрального, в т.ч. балетного, искусства. Общественно-политическая деятельность поляков нашла проявление в работе Польского коло в Государственной Думе, в сотрудничестве с партией кадетов. Польские революционеры на петербургской арене сотрудничали с петрашевцами, народовольцами, русскими социал-демократами.

В докладе будет освещаться вопрос об одном из противоречий в российской истории, связанном с имперским комплексом. Эта история развертывается в соответствии с циклической логикой. В ней то утверждается имперское начало, о чем свидетельствует распространение России в мировом пространстве, то имеет место ломка имперских структур и стремление к либерализации. С середины ХХ века это стремление к либерализации в нашей литературе обозначается как «оттепель». Но в истории России подобные ситуации возникали всякий раз, как только в сознании правящей элиты пробуждался либеральный комплекс. Аналогичная ситуация произошла на рубеже ХУШ веков в эпоху Александра 1. Такая же ситуация имела место в начале ХХ века. И уже Д. Мережковский в начале ХХ века для ее обозначения использовал понятие «оттепели», намного опередив использование термина, предложенного позднее И. Эренбургом. Для освещения александровской «оттепели» или «весны», как воспринимали эту эпоху историки Х1Х века, мы обратились к уникальному источнику – мемуарам польского патриота и либерала – князя Адама Чарторыйского. Несмотря на существование в тот период напряжения во взаимоотношениях между поляками и русскими, возникшего в результате третьего передела Польши и присоединения ее к российской империи, князь А. Чарторыйский сделал в Петербурге блестящую карьеру. Он был приближен к императору Александру 1 и занял пост министра иностранных дел российской империи. Его мемуары позволяют воссоздать атмосферу пробуждения либерального духа в среде российской элиты. Князь А. Чарторыйский, как и его окружение, много сделали для того, чтобы либеральное начало победило. Намечались серьезные реформы, призванные институционализировать либеральные проекты. Ведь с этим была связана судьба Польши, обретение ею утраченной самостоятельности, на что надеялся князь Адам. Единомышленником А. Чарторыйского оказался и сам император Александр 1, приблизивший князя к себе и бывший с ним предельно откровенным. Мемуары А. Чарторыйского позволяют также осознать причины захлебнувшихся политических реформ в России. Рубеж ХУШ – Х1Х веков свидетельствует, как знакомое по началу ХХ1 века поражение либерализма в посттоталитарной России имело место значительно раньше. И оно всегда будет иметь место в истории России, пока она продолжает культивировать имперский комплекс. В результате возникающей вследствие предпринимающихся попыток либерализации России смуты все, как всегда, заканчивается макиавеллизмом – приходом к власти нового харизматического политического лидера, выражающего имперский комплекс в еще более гипертрофированных формах, чем это было до реформ.