Панченко А. М. Смех как зрелище... С. 126–127; Лихачев Д. С. Юмор протопопа Авва- кума. С. 59–72. 18

16 

АЦУО НАКАДЗАВА. ДРЕВНЯЯ РУСЬ И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ 
Разве употребление слова «причастен» в этом контексте не кажется со-
временным читателям очень странным и даже кощунственным? Неумест-
ное употребление этого слова становится особенно заметно в сопоставлении 
со словами «глотать» и «есть». Как нам понять нюанс и смысл, вкладывае-
мые Аввакумом в его контекст? По нашему мнению, только в сфере традиции 
юродства, пронизывающим насквозь «Житие», можно установить подлинный 
смысл этого выражения. Иначе говоря, только при существовании общей бла-
госклонной восприимчивости юродства как автором, так и читателями, самое 
святое слово «причастие» (это от причащения святого Дара) может сочетаться 
с такими нечистыми предметами, как мертвичиной и кобыльим мясом без 
кощунственных оттенков. Но к этому вопросу мы возвратимся ниже.
(г) Юродство-беснование
В изучении древнерусского юродства еще меньше обращалось внимания 
на «врожденных» юродивых или юродивых-сумасшедших. Но поскольку про-
стой народ считал их «юродивыми», нам нельзя исключить их из предмета 
исследования. В одной книге о народной медицине, написанной в начале этого 
века, говорится по поводу врожденных юродивых: «Все они (слабоумные и по-
мешанные — А. Н.) страдая не по своей вине и искупая, по убеждению народа 
своим несчастием грехи не только их родных, но и чужие, исстари и почити 
по всюду пользуются большими и неподдельными сочувствием и уважением. 
Иногда создается даже как бы культ почитания их и вера чуть ли не в святость, 
в особенность тех, которые принимают на себя блажь во имя Господа. Им ино-
гда приписывается какой-то особенный, скрытый ум, глубокая мудрость и про-
зорливость, быть может, зависящие от того особого вида наблюдательности, 
которая свойственна некоторым из них»
21
.
В «Житии» такие юродивые, главным образом, назывались «бесноватыми», 
«одержимыми бесом». Аввакум пишет об одном «бешаном» Феодоре: «Он же, 
вышатав пробой, взбесился и старова больши. И ушед к большому воеводе 
на двор, людей розгоняв и сундук разломав, платье княинино на себя вздел, 
в верху у них празнует, бытто доброй человек» (л. 92 — л. 92 об.). «Бежал-де я 
(Феодор — А. Н.) по пустыни третьево дни» (л. 93). Присутствие за праздничным 
столом у людей высшего класса, бродячий образ жизни — это характерные 
признаки юродивого народного типа. В этом смысле интересным примером 
служит эпизод об Анне, калмычке, которая была духовной дочерью Аввакума. 
Винивши себя за то, что вопреки наставлению Аввакума, духовного отца, «дев-
ство свое непорочно» не соблюдала и вышла замуж за своего господина, Анна 
покаялась перед ним. И «во время переноса напал на нея бес: учала кричать ко-
кушкою и собакою и козою блекотать. Аз же зжалихся, покиня Херувимъскую 
петь, взяв крест от олтаря и на беса закричал: Запрещаю ти имени господним» 
(л. 96 об. — л. 97).
21
Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. СПб., 1903. С. 365.

«ЮРОДСТВО» В «ЖИТИИ ПРОТОПОПА АВВАКУМА»: АВВАКУМ В НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЕ XVII ВЕКА 

17
На примере Анны наблюдается типичный признак кликушества. А для на-
рода кликушество имеет много общего с юродством. Кликуша, как и юродивый, 
считалась обладать даром прозорливости и предрекания. Кликуш даже иногда 
почитали и уважали окружающие их люди.
Весьма интересно, что, как мы видели на указанных примерах, врожденные 
юродивые и кликуши в «Житии» всегда характеризовались как бесноватые 
и они решительно отвергались Аввакумом. Они сильно отличаются от юроди-
вых идеализированного типа, и даже кажутся противоположными последнему. 
К ним он всегда относился как укоритель, как строгий отец, духовник.
* * *
Итак, мы узнаем, что культурная традиция русского юродства глубоко 
укореняется в «Житии» Аввакума. Как нам осмыслить выше рассмотренное 
отношение Аввакума к юродству в одной плоскости в целом? Возможен ли 
общий синтетический подход к определению значения «юродства» в «Житии» 
и вообще в творческой деятельности Аввакума?
Для нашего исследования зрелищный характер юродивых, отмеченный 
в статье А. М. Панченко, очень важен
22
. В принципе, юродство как своеобраз-
ное культурное явление могло существовать только при участии зрителей, т. е. 
его окружающего народа. Иначе говоря, юродивый без зрителей, или «юроди-
вый сам по себе» оказался как бы оксюмороном, противоречащим самому себе. 
Такой тип юродивого можно наблюдать только в житиях юродивых, состав-
ленных с точки зрения церкви, что лучше всего свидетельствует о «народном» 
характере этого явления.
Даже при канонизации юродивых, мы можем увидеть, что юродство глу-
боко опирается на народную инициативу. Следующий эпизод о процессе кано-
низации Прокопия устюжского юродивого служит ярким примером. По словам 
Е. Голубинского, в 1458 г., более ста пятидесяти лет спустя после кончины Про-
копия, один «нищий человек» пришедший в город Устюг, заказал написать об-
раз этого юродивого и построил над его могилой часовню. «К этому самоволию 
пришельца устюжские священники отнеслись враждебно, прогнали нищего 
и скрыли образ Прокопия. Но в 1471 г. устюжские ратные люди, испытавшие 
во время похода в великокняжеском войске под Казань благодатную помощь 
Прокопия, построили над его могилой церковь во имя его, с какового время 
и начал быть празднуем»
23
.
А в XVII в. народный характер юродства стал весьма заметнее в связи 
с церковным расколом. В этот период институт юродства подвергался зна-
чительным переменам. Строгий запрет на юродство в церкви, на публике, 
со стороны церкви и появление так называемых лжеюродства свидетельствуют 

жүктеу/скачать 2.45 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: