Духа не угашайте антология духовной поэзии

Убогих и богатых сонм,

Ходящи в рубище, в порфире,

Склонитеся ко мне челом!

Язык мой истину вещает,

Премудрость сердце говорит,

Что свыше дух святый внушает,

Моя то лира днесь звучит.

Коль сильный гнать меня начнёт,

Опершись на столпы златые,

Богатств пятой меня попрёт;

В день лют - брат брату не спасенье,

Не заменит души душой;

У смерти тщетно искупленье,

Цены нет жизни никакой.

Не чая гибели своей;

Но коль и мудры умирают

И погребаются землей

Равно с безумцами вседневно,

За гробом должен всяк своим

Свой сан, сокровище бесценно,

Оставить по себе другим.

Что титл и славы расширенье

Потомки в надписях почтут.

Увы! вся власть и честь земная

Минует с нами, будто тень:

Затмит лишь солнце тьма нощная,

Где звук? где блеск? где светлый день?
Где скиптр, - коль только добродетель

Не освещала жизни путь,

И хвал тщеславье лишь содетель,

По нас которые поют?

Ах! глупому равны мы стаду,

Косой что гонит к гробу смерть:

В ней праведник один в награду

Удобен утро жизни зреть.

Но он её переживет.

Господь мою как душу примет

И облечет бессмертья в свет,

Воззрит она на долгоденство

Тогда, без зависти, того,

Кто честь, богатство, благоденство

Умножил дому своего.

Никто вещей своих драгих;

Блаженный жизнью здесь святою

Блажится меж духов благих;

А если здесь не осветится

И в злобе век свой проведет,

Между благими не вселится,

Его не облистает свет.

Чтоб здесь и там блаженным быть,

Себя унизить иль возвысить,

Погребсть во тьме иль осветить.

На вышней степени мы власти

Свою теряем высоту:

В порочные упадший страсти

Подобен человек скоту.

Доколе, рек, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?
Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Несчастливым подать покров;

От сильных защитить бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

Никто над вами не судья, -

Но вы, как я, подобно страстны

И так же смертны, как и я.

Как с древ увядший лист падёт!

И вы подобно так умрёте,

Как ваш последний раб умрёт!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых

И будь един Царём земли!

Княжнин Яков Борисович

К Тебе, о Боже! вопию;

И пред Тобою, мой создатель!

Мою всю душу пролию.

Мою к Тебе парящу мысль!

Имущего Тебя предметом,

Меня к своим рабам причисль.

Отец Тебя любящих чад,

Ты благостью одной владеешь,

И власть Твоя полна отрад.

Соделать смертные хотят,

Суровым, грозным, гордым, злобным,

С собою ставя Бога в ряд.

Которы лютостью одной

Тебя являя нам великим,

Не Твой нам кажут образ – свой.

Пучиною Твоих щедрот

И милостью опровергаешь

Угрюмых мудрецов довод.

Блистая, провещай Творца;

Да зрят всечасно человеки

Меня в щедроте без конца».

Сей благости Твоей залог,

И вся природа нам являет,

Что Бог не может быть не Бог.

То слабы, то высокопарны,

Крушим страстями свой живот.
Ты, смертным даровав свободу,

К блаженству тьму путей открыл;

Одним веселием природу

Своей Ты власти покорил.

Дают вкушать нам горький яд,

Не винен Ты, что мы создали
Себе из рая страшный ад.
Не Ты виновен, что мы, люди,

Желая все богами быть,

Вздымая гордо наши груди,

Себя дерзнули позабыть.

Превыше мы себя летим

И мудростью с Тобой равняться

В своём безумствии хотим.

Ты нас прямей ведёшь к концу,

И крыл твоих полёт торжествен

Возносит сердце ко Творцу.

Всем сердцем, как Отца, любя;

Кто Ты, о том я не крушуся,

С восторгом чувствуя Тебя.

То небо и земля твердят;

Я есмь, меня не позабудешь, -

Мои все чувства то гласят.

Сумароков Александр П.

Для отвращения от общества вреда

Которы силою и должностию власти

Удобны отвращать и приключать напасти

И не жалеете невинных поражать!

Случалось ли себе вам то воображать,

Колико тягостно вам кланяться напрасно,

Молитвы принося, как Богу, повсечасно,

Против вас яростью по правости кипеть

И в сердце то скрывать, сердиться и терпеть?

Иль вы не помните, в ожесточеньи тверды,

Что Вышний справедлив, а вы немилосердны?

Иль вы забыли то, что время скоротечно

И что и на земле нам счастие не вечно?

Неправду видит Бог и внемлет бедных стон;

Что вы ни мыслите, о всём известен Он,

А что творите вы, так то и люди знают,

Которые от вас отчаянно стонают.

Они рожденны от людей,

И всяк по естеству на свете честью равен.

Земля родит, земля пожрёт:

Рождённый всяк, рождён умрёт,

Богат и нищ, презрен и славен.

Которы данны суете,

И чем гордилися бесстыдно человеки,
Скончаются их кратки дни,

И вечно протекут они,

Как гордые, шумя, текущи быстро реки.
Когда из них изыдет дух,

О них пребудет только слух,

Лежащих у земли бесчувственно в утробе:

Лишатся гордостей своих,

Погибнут помышленья их,

И пышны титла все сокроются во гробе.

Не в пространное море гляжу,

Но на небо глаза возвожу.

На врагов, кои мучат нахально,

Стон пуская в селение дально,

Сердце жалобы взносит печально.

Милосердие мне сотвори,

Правосудное небо, воззри

И все действа мои разбери!

Во всей жизни минуту я кажду

Утесняюсь, гонимый, и стражду,

Многократно я алчу и жажду.

Иль на свет я рожден для того,

Чтоб гоним был, не знав для чего,

И не трогал мой стон никого?

Мной тоска день и ночь обладает,

Как змея моё сердце съядает,

Томно сердце всечасно рыдает.

Иль не будет напастям конца?

Вопию ко престолу Творца:

Умягчи, Боже, злые сердца!
<1759 г.>
ПРОТИВУ ЗЛОДЕЕВ
Ты ямбический стих во цвете

Жестоких к изъясненью дел

Явил, о Архилох, на свете

И первый слогом сим воспел!

Я, зляся, воспою с тобою,

Не в томной нежности стеня;

Суровой возглашу трубою:

Трохей, сокройся от меня!

О нравы грубые! О веки!
Доколе будут человеки

Друг друга мучить и губить,

И станут ли когда любить,

Не внемля праву мыслей злобных,

Свой род и всех себе подобных,

Без лести почитая в них

Свой образ и себя самих?

В пустынях диких обитая,

Нравоучений не читая,

Имея меньшие умы,

Свирепы звери, нежель мы,

Друг друга больше почитая,

Хотя не мудро говорят,

Всё нас разумнее творят.

Ни страшный суд, ни мрачность вечна,

Ни срам, ни мука бесконечна,

Ни совести горящей глас

Не могут воздержати нас.

Злодеи, бойтесь, бойтесь Бога

И всемогущего Творца!

Страшитеся судьи в Нём строга,

Когда забыли в Нём Отца.

Ты, человек,

Если забудешь

Краткий свой век.

Время проходит,

Время летит,

Время проводит

Всё, что ни льстит.

Счастье, забава,

Светлость корон,

Пышность и слава –

Всё только сон.

Как ударяет

Колокол час,

Он повторяет

Звоном сей глас:

«Смертный, будь ниже

В жизни ты сей;

Стал ты поближе

К смерти своей!»

Дмитриев Иван Иванович
(1760 - 1837)


ПРЕЛОЖЕНИЕ 49-ГО ПСАЛМА
Кто в блесках молнии нисходит?

Колеблет гласом гор сердца?

И взором в трепет всё приводит?

Падите пред лицом Творца!

Се меч в Его десной сверкает,
А в шуйце вечные весы,

Се к вам, народы, Он вещает -

О страх! о грозные часы!
"Не мни, - гласит, - о род строптивый!

Загладить жертвами свой грех.

Когда во гневе суд правдивый

Приду изречь на смертных всех!

Что мне до ваших всесожжений,

До ваших жертв и тучных стад?

Бог пьёт ли кровь своих творений?

Бессмертный чувствует ли глад?

И в длани жизнь её ношу;

Я вздоху насекомых внемлю;

Хощу - и солнце погашу.

Пожри же мне своей душою,

Очисти совесть от грехов,

И непорочною хвалою

Да будет славим Бог богов!

Твоей, о грешный человек!

Не простирай ко мне ты длани
И не блажи меня вовек!

Тебе ли Бога песнословить,

Коль духом не живёшь о Нём;

Коль ад спешишь себе готовить

В порочном житии твоём?
Из уст твоих течёт ад лести

И злоба ухищренных змей;

Ты брату ков творил из мести,

Корысти разделял татей.

О лицемеры! Вечно ль стану

Я гром удерживать в руках?

Вострепещите! гряну, гряну

И уничтожу, яко прах!"

Благочестивый муж прихода ждал жреца,

Чтоб горстью фимиама

Почтить вселенныя Творца

И вознести к Нему смиренныя обеты:

Он в море отпустил пять с грузом кораблей,

Отправил на войну любимых двух детей

В цветущие их леты

И ждал с часа на час от милыя жены

Любови нового залога.

Довольно и одной последния вины

К тому, чтоб вспомнить Бога.

Увидя с улицы его, один мудрец

Зашёл в преддверие и стал над ним смеяться.

«Возможно ль, - говорит, - какой ты образец?

Тебе ли с чернию равняться?

Ты умный человек, а веришь в том жрецам,

Что наше пение доходит к небесам!

Неведомый, кто сей громадой мира правит,

Кто взглядом может всё творенье истребить,

Восхочет ли на то вниманье обратить,

Что неприметный червь Его жужжаньем славит?

Подите прочь, ханжи, вы с ладаном своим!

Вы истинныя веры чужды.

Молитвы!.. нет тому в них нужды,

Кто мудрыми боготворим».

- «Постой! - здесь набожный его перерывает. -

Не истощай ты сил своих!

Что Богу нужды нет в молитвах, всякий знает,

Но можно ль нам прожить без них?»

Се ветхий деньми с небеси

Из кроткой, благотворной длани

Перуны сеет по земли!

Всесильный! с трепетом младенца

Целую я священный край

Твоей молниецветной ризы,

И весь теряюсь пред Тобой!

Смиренно ль идет по земле,

Увы! там ум его блуждает,

А здесь стопы его скользят.

Под мраком, в океане жизни,

Пловец на утлой ладие,

Отдавши руль слепому року,

Он спит и мчится на скалу.

Речешь, и вспять они текут!

Одной волной поглощены!

Вся наша жизнь, о Безначальный!

Пред тайной вечностью Твоей

Едва минутное мечтанье,

Луч бледный утренней зари.

Наполним ужасом и кровью все места!»

А вы что им в отпор, о воины Христа? -

«Прощенье».

«Всезрящий! Ты мне всё: пошли мне воздаянье!»

А нищий в уголку шептал, смиря свой дух:

«Отец! дай мне отжить в сердечном покаяньи!»

Вяземский Пётр Андреевич

Чертог Твой вижу, Спасе мой!

Он блещет славою Твоею;

Но я войти в него не смею,

Но я одежды не имею,

Дабы предстать мне пред Тобой.

О, Светодавче, просвети

Ты рубище души убогой;

Я нищим шёл земной дорогой;

Любовью и щедротой многой

Меня к слугам Своим причти!

Батюшков Константин Николаевич

Мой дух! Доверенность к Творцу!

Мужайся, будь в терпеньи камень!

Не Он ли к лучшему концу

Нас всех ведёт сквозь жизни пламень?

Всё дар Его! И краше всех

Даров - надежда лучшей жизни!

Когда ж узрю спокойный брег,

Страну желанную отчизны?

Когда струёй небесных благ

Я утолю любви желанье,

Земную ризу брошу в прах

И обновлю существованье?..

Надеждин Николай Иванович

Святая вера! Ты не раз

Людей спасала от мучений,

И только твой небесный глас

Для всех времён, для всех веков,

Для всх народов, поколений,

Гремит твой глас звучней громов,

Что будет, будет воскресенье,

Что смерти вечной больше нет;

Из гроба жизнь, из мрака свет,

Из недр погибели - спасенье,

Из бездны тления - нетленье...

Полежаев Александр Иванович

Мой злобный гений

Торжествовал!..

Отступник мнений

Своих отцов,

Враг утеснений,

Как царь духов,

В душе безбожной

Надежды ложной

Я не питал

И из Эреба
Мольбы на небо

Не воссылал.

Мольба и вера

Для Люцифера

Не созданы, -

Гордыне смелой

Они смешны.

Злодей созрелый

В виду смертей

В когтях чертей -

Всегда злодей.

Порабощенье,

Как зло за зло,

Всегда влекло

Ожесточенье.

Окаменен,

Как хладный камень,

Ожесточен,

Как серный пламень,

Я погибал

Без сожалений,

Без утешений...

Мой злобный гений

Торжествовал!

Печать проклятий -

Удел моих

Подземных братий,

Тиранов злых

Себя самих, -

Уже клеймилась

В моём челе;

Душа ко мгле

Уже стремилась...

Я был готов

Без тайной власти

Сорвать покров

С моих несчастий.

Последний день

Сверкал мне в очи;

Последней ночи

Встречал я тень, -

И в думе лютой

Всё решено;

Ещё минута -

И... свершено!..

Но вдруг нежданный

Надежды луч,

Как свет багряный,

Блеснул из туч:
Какой-то скрытый,

Но мной забытый

Издавна Бог

Из тьмы открытой

Меня извлёк!..

Рукою сильной

Остов могильный

Вдруг оживил, -

И Каин новый

В душе суровой

Творца почтил.

Непостижимый,

Неотразимый,

Он снова влил

В грудь атеиста

И лжесофиста

Огонь любви!

Он снова дни

Тоски печальной

Озолотил

Зарёй прощальной!

Гори ж, сияй,

Заря святая!

И догорай,

Не померкая.

Перед ним и за ним

С раболепством немым

Ряд сатрапов стоит.

Драгоценный чертог

И блестит и горит,

И земной полубог

Пир устроить велит.

Золотая волна

Дорогого вина

Нежит чувства и кровь;

Звуки лир, юных дев

Сладострастный напев

Возжигают любовь.

Упоён, восхищён,

Царь на троне сидит –

И блестит и горит…

Вдруг неведомый страх

У царя на челе,

И унынье в очах,

Обращённых к стене.

Умолкает звук лир

И весёлых речей,

И расстроенный пир

Видит (ужас очей!):

Огневая рука

Исполинским перстом

На стене пред царём

Начертала слова!..

И никто из мужей,

И царёвых гостей,

И искусных волхвов

Силы огненных слов

Изъяснить не возмог.

И земной полубог

Омрачился тоской…

И еврей молодой

К Валтасару предстал

И слова прочитал:

«Мани, фекел, фарес! -

Вот слова на стене:

Волю Бога небес

Возвещают оне.

«Мани» значит: монарх,

Кончил царствовать ты!

Град у персов в руках –

Смысл середней черты;

«Фарес» - третье - гласит:

Ныне будешь убит!..»

Рек – исчез… Изумлён,

Царь не верит мечте,

Но чертог окружён

И… он мёртв на щите!..

Благословенного Отца;

Удел их - грусть, отчаянье - отрада,

А жизнь - мученье без конца!

Когда извлёк всевышний перст

Из тьмы веков эфир одушевленный

Для хора солнцев, лун и звезд;

В премудрой благости изрек:

"Да будет прах величия основой!" -

И встал из праха человек....

Хвалу воспели небеса,

И юный мир, как сын Его любимый,

Был весь - волшебная краса...

Как иорданские струи,

Вокруг Его, Властителя святого

Вились архангелов рои!

Был ясен, свят перед Творцом

И на скрижаль божественных законов

Взирал с трепещущим челом.

В сынах бессмертия потух -

И грозно пал с гордынею упорной

Высокий ум, высокий дух.

Подъяла молнию и гром -

И пожрала подземная темница

Богоотверженный Содом!

Убили прелесть бытия,

И отказал в надежде примиренья

Ему Правдивый Судия.

Таятся горестно во мгле,

И мучит их, и жжёт без состраданья

Печать проклятья на челе.

Они противны небесам,

Не долетит в объятия природы

Их недостойный фимиам!

Село Ильинское

Не оглушайте вы меня

Ни вашим карканьем, ни свистом

Против начала бытия!

Я не могу быть атеистом:

Вы без души, ума и глаз!
1834 г.
ИЗ VIII-ОЙ ГЛАВЫ ИОАННА
И говорят Ему: «Она

Была в грехе уличена

На самом месте преступленья.

А по закону мы её

Должны казнить без сожаленья;

Скажи нам мнение своё!»

Храня глубокое молчанье,

Он нечто - грустен и уныл –

Перстом божественным чертил!

И наконец сказал народу:

«Даю вам полную свободу

Исполнить древний ваш закон,

Но где тот праведник, где он,

Который первый на блудницу

Поднимет тяжкую десницу?»

Тогда с печатью поношенья

На обесславленном челе

Сокрылись чада ухищренья –

И пред лицом Его одна

Стояла грешная жена!

Сказал: «Покинь твою боязнь!

Где обвинитель твой упорный,

Кто осудил тебя на казнь?»

- «Итак, и Я твоей души

Иди в свой дом и не греши».

Рылеев Кондратий Фёдорович

О, милый друг! Как внятен голос твой!

Как утешителен и сладок:

Он возвратил душе моей покой

И мысли смутные привёл в порядок.

Спасителю - сей истине верховной, -

Всецело мы здесь подчинить должны

От полноты своей души,

И мир вещественный, и мир духовный.

Для смертного ужасен подвиг сей;

Но он к бессмертию стезя прямая,

И благовествуя речёт о ней

Сама нам истина святая:
Блажен, кого Отец Мой изберёт,

Кто истины здесь будет проповедник;

Тому венец, того блаженство ждёт,

Тот Царствия небесного наследник!

Блажен, кто ведает, что Бог един -

И мир, и истина, и благо наше!

Блажен, чей дух над плотью властелин,
Кто твёрдо шествует к Христовой чаше:

Прямой мудрец, он жребий свой вознёс,

Он предпочёл небесное земному,

И как Петра, ведёт его Христос

По треволнению мирскому.

Трилунный (Струйский) Д. Ю.

Как беззаконная комета,

Блуждает он, мрачнее тьмы.

Неложный призрак он поэта!

Ему подвластные умы

Воздвигли в честь его кумиры,

И у него есть в мире храм,

Толпы жрецов, рабы и лиры,

И гнусной лести фимиам.

Но не забыл он, неутешный,

Сиянье дивное небес,

И проклинает мир кромешный

И миг, как блеск его исчез!

И он, как червь, Вселенну точит,

Зовёт Предвечного на брань,

И смехом яростным хохочет,

Когда, подъяв с громами длань,

На царство грешное обрушит,

Источник правды в нём иссушит

И вдруг безжалостной стопой

Его сотрёт с коры земной!

О враг добра непримиримый,

Ужасен ты, неуловимый!

Везде нам виден образ твой;

Ты прозван «случаем», «судьбой»,

И под покровом хитрой маски

Святые истины веков

Ты обращал в пустые сказки.

Среди таинственных гробов

Блестит во мгле твой факел ложный;

К нему, спеша, мудрец безбожный

Влечёт погибельной звездой

Толпу несчастных за собой…

Но и твоё ужасно горе!

Нет радуги в ночи твоей,
Она как в льдяных латах море

Иль гроб без солнечных лучей!

Душой опальной, безнадежной

На муку вечности безбрежной

Ты вечно предан. Демон, плачь!

Кто Херувим был лучезарный,

Тот стал мучитель и палач!

Твоей душе неблагодарной

Нигде, ни в чём отрады нет;

Ты ненавидишь Божий свет,

Его разрушить ты желал бы!

Вторично Бога ты предал бы!

Но есть предел в твоих громах –

Ты сеешь смерть в своих гробах,

Но жизнь пробьётся из могилы;

И смотришь ты, злодей унылый,

На вековечный Божий свет:

И для тебя надежды нет!

Кольцов Алексей Васильевич