Эдвард Эдингер «Эго и Архетип» часть I индивидуация и стадии психологического развития



бет11/13
Дата29.06.2016
өлшемі1.32 Mb.
#165288
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13
ГЛАВАХ

философский камень

О, Сыны Мудрости1 Постарайтесь понять то, что говорит Камень:

Защищайте меня, и я буду защищать вас; воздайте мне, чтобы я помог вам.

ЗОЛОТОЙ ТРАКТАТ ГЕРМЕСА

1. ВСТУПЛЕНИЕ И ТЕКСТ

Представление алхимиков о философском камне как конечной цели алхимического процесса заключает в себе богатый, сложный символ Самости. Некоторые могут задать вопрос, какую ценность для современной эмпирической психологии могут иметь фантазии алхимиков. На этот вопрос можно дать следующий ответ: фантазии алхимиков отражают на символическом уровне глубокие пласты бессознательного и предоставляют необходимые аналогии, помогающие нам понимать образы, возникающие в настоящее время при глубинном анализе индивидов. Психологическая наивность и некритичность позволили символическим образам проявляться без искажений. Эту мысль Юнг выражает следующим образом:



"Для того чтобы понять значение символа во всей его полноте, исследователь должен обратиться к тем периодам истории человечества, когда формирование символа происходило беспрепятственно, т.е. когда отсутствовала эпистемологическая критика структуры образов и, как следствие этого, неизвестные реальности могли проявляться в определенной зримой форме. Из таких периодов нам ближе всего период средневековой натурфилософии... Она достигла значительного развития в алхимии и алхимической философии".

В заключительной части своей работы "Mysterium Coniunctionis" Юнг отмечает следующее:



"Алхимия ...оказала мне бесценную услугу, предоставив в мое распоряжение материал, способный вместить мой опыт, и таким образом позволила мне описать, по крайней мере, существенные особенности процесса индвидуации".

Цель процесса индивидуации состоит в осознанном установлении связи с Самостью. Цель алхимического процесса нередко символизирует философский камень. Таким образом, философский камень служит символом Самости.

Фрагментарные описания природы и свойств философского камня разбросаны по всей обширной алхимической литературе. Для полного исследования феноменологии этого образа понадобится собрать все эти разбросанные материалы. Тем не менее, в настоящей главе я ставлю перед собой более скромную задачу, для выполнения которой мне удалось найти в одном оригинальном тексте довольно полное и подробное описание философского камня.

Я воспользуюсь текстом, который находится в пролегоменах к антологии трактатов по алхимии, изданных на английском языке под редакцией Элиаса Ашмола в 1652 году в Лондоне. В трактате сказано следующее:

"(1) (Минеральная разновидность философского камня) способна доводить посредством трансмутации любое несовершенное, земное вещество до высшей степени совершенства, т.е. превращать низменные металлы в совершенное золото и серебро, трансформировать обычные кремни в различные драгоценные камни (рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты) и осуществлять великое множество аналогичных трансмутации. Но это составляет лишь малую толику тех благ, которые можно приобрести с помощью философского камня, когда известны все его достоинства. Золото, признаюсь, восхитительная вещь, прекрасная видимость; ...изготовление золота составляет основную цель деятельности алхимиков, хотя и редко имело какое-либо значение для древних философов; использовали это вещество лишь адепты нижней ступени посвящения.

(2) Ибо они возлюбили мудрость превыше всех мирских богатств и стремились к более возвышенным действиям. Вне сомнения, тому, кому открыты законы природы, доставляет радость не способность изготовлять золото и серебро, или подчинять своей власти демонов, а созерцание распахнутых небес, восхождения и нисхождения ангелов Божьих и запечатления имени своего в Книге Жизни.

(3) Далее идут растительный, волшебный и ангельский камни, которые не содержат частиц минерального камня ...ибо они изумительно искусны, и каждый из них отличается от других своим воздействием и природой, так как способны производить несколько действий и выполнять несколько задач. Вне сомнения, Адам (с отцами до потопа и после потопа), Авраам, Моисей и Соломон, сотворившие с их помощью немало чудес, так и не поняли их высшие качества, ни одного из них, ибо это ведомо лишь одному Богу, создателю всех вещей на небе и на земле, благословенному в веках.

(4) Ибо с помощью растительного (камня) можно в совершенстве постигать природу человека, животных, птиц, рыб, различных деревьев, растений, цветов и знать, как их производить и побуждать к росту, цветению и плодоношению, как улучшать их цвет и запах когда угодно и где угодно в любое время года, и даже в разгар зимы...

(5) Кроме того, его мужскую часть, восходящую к солнечному достоинству и способную своим чрезмерным жаром сжигать и уничтожать любое существо и растение, смягчает своим крайним холодом (при немедленном применении) женская, лунная часть, способная, благодаря своему лунному свойству, привести в оцепенение и заморозить любое животное, если солнце тотчас не окажет ему помощь; ибо хотя они и созданы из одной природной субстанции, в действии они проявляют противоположные качества; и все же между ними происходит естественное взаимодействие, и то, что не способна сделать одна часть, способна сделать, и делает другая часть.

(6) Их внутренние достоинства не уступают внешним, ибо солнечная часть обладает ослепительным сиянием, что не всякий глаз человека способен вынести его; и если в темную ночь явить во внешнем лунную часть, птицы устремятся к ней (и станут летать вокруг нее), подобно мухам, летающим вокруг свечи, и их легко можно будет брать в руки...

(7) С помощью волшебного камня можно обнаружить местонахождение любого человека в любой части мира, как бы хорошо он ни схоронился в палатах, чуланах или пещерах, ибо и там он позволяет все тщательно исследовать. Одним словом, он представляет вашему взору весь мир, в котором вы можете увидеть или услышать все, что пожелаете. Более того, он позволяет человеку понимать язык живых существ, чириканье и щебетание птиц, мычание животных и т. д. Он способен одухотворить образ, который, благодаря наблюдению за влияниями небесных тел, становится истинным оракулом; но здесь нет ничего волшебного или дьявольского, ибо все происходит легко, естественно и по-настоящему.

(8) И последнее: ангельский камень настолько трудноуловим, что его невозможно ни увидеть, ни почувствовать, ни взвесить. Его можно попробовать только на вкус. Голос человека (который имеет некоторое сходство с этими трудно различимыми свойствами) не выдерживает с ним сравнения. Более того, сам воздух не так доступен для зрения, и, тем не менее (о, чудо!) камень способен вечно пребывать в огне без ущерба. Он обладает божественной, неземной, незримой силой и, что еще важнее, наделяет владельца божественными способностями. С помощью сновидений и откровений он дарует человеку способность видеть ангелов и беседовать с ними; ни один злой дух не осмеливается приблизиться к тому месту, где он пребывает. Ибо он есть квинтэссенция, в которой нет ничего тленного, элементы нетленны, и ни один дьявол не в силах поселиться там.

(9) С. Дансон называет его пищей ангелов, а другие—небесным причастием, деревом жизни; он, несомненно (второй, после Бога), способен дарить долголетие, ибо с его помощью тело человека оберегается от порчи и приобретает способность жить долгое время без пищи; кроме того, ставится под сомнение возможность смерти человека, который пользуется камнем. Что мне не нравится, так это размышлять над вопросом, почему владельцы камня, которые плотскими глазами видели проявления славы и вечности, должны желать жить вместо того, чтобы желать умереть, и наслаждаться благами достигнутой цели, вместо того, чтобы жить, довольствуясь теоретическими размышлениями.

10) Расис скажет вам, что в красном камне таится пророческий дар; ибо с его помощью (говорит он) философы предсказывали грядущие события. Петр Бонус утверждает, что они предсказывали не в общих четах, а конкретно, и предвидели воскресение и воплощение Христа, день страшного суда и гибель мира в огне, но делали они это не иначе, как через интуитивное постижение своих действий.

(11) Резюмируя, можно сказать, что правильное и многостороннее применение первичной материи (ибо при всем многообразии достоинств в них проявляется один дух) позволяет постигнуть совершенство гуманитарных наук и всю мудрость природы. (И к этому я мог бы добавить, что) она таит в себе много больше удивительных вещей, ибо мы видели лишь малую толику из того, на что она способна.

(12) Тем не менее, существует слишком мало стволов деревьев, к которым можно было бы привить черенки этой науки. Ее тайны можно сообщить только адептам и тем, кто с колыбели посвятил свою жизнь служению у ее алтаря".

Автор этого текста Элиас Ашмол не занимался практической алхимией. Он был широко образованным ученым и проявлял особый интерес к алхимии и астрологии. По этим предметам ему удалось составить большое собрание книг и рукописей. Его отношение к алхимику Уильяму Блэк-хаусу проникнуто личным чувством. Алхимик признал в Ашмоле духовного сына. "Это было знаменательное событие в жизни Ашмола, поскольку он почувствовал свою причастность древней традиции истинных мудрецов".4 Спустя два года Блэкхаус, по-видимому, находясь на смертном одре, сообщил Ашмолу дальнейшие тайны. Ашмол записал в своем дневнике, что Блэкхаус сообщил ему в мельчайших подробностях истинное содержание философского камня, и эти сведения составили его духовное наследство.

Составленное Ашмолом описание философского камня, несомненно, представляет собой компиляцию свойств камня, описанных в многочисленных алхимических трактатах, с которыми он был знаком. Ашмол собрал все эти сведения и составил на их основе органическое целое, пропустив их через свое богатое воображение и придав им причудливое очарование благодаря своему стилю.

Ашмол описал философский камень так, словно речь идет о четырех различных камнях, которые он соответственно называет минеральным, растительным, волшебным и ангельским камнем. В соответствии с этими четырьмя категориями энергия камня имеет различные формы проявления. В нашем тексте это делается в целях описания. Но здесь заложен более глубокий смысл. В алхимии число четыре повсюду играет важную роль. Четверка считалась основным принципом упорядочения материи. В начале мира, еще до творения, не существовало ничего, кроме первичной материи, которая не имела формы, структуры и конкретного содержания. Все существовало в потенциальности и ничего в реальности. В акте творения четыре элемента—земля, воздух, огонь и вода—выделились из первичной материи. Дело выглядит так, словно на первичную материю был наложен крест, состоящий из четырех стихий, привнеся в нее порядок и структуру и извлекая космос из хаоса.

Для получения философского камня необходимо вновь объединить четыре элемента в единстве квинтэссенции. Таким образом, первоначальное состояние целостности и единства первичной материи восстанавливается в философском камне на новом уровне. Эти идеи имеют немало сходства с процессом психологического развития, где, в частности, число четыре символизирует целостность. Четырехэлементная природа философского камня имеет непосредственное отношение к четырехэлементным изображениям мандалы Самости. В сущности, алхимические изображения философского камня имеют форму мандалы. С психологической точки зрения, число четыре обычно соотносится с четырьмя психическими функциями: мышлением, чувствами, ощущениями и интуицией. Но такое понимание числа четыре не способно охватить весь спектр его значений. Например, четыре элемента невозможно отождествить с четырьмя функциями. Структурирующая модель четверицы проявляется в различных контекстах, чтобы упорядочить и дифференцировать опыт. Однако во всех случаях она указывает на осуществление и завершение.

Хотя Ашмол и упоминает четыре различных камня, проявления различных аспектов камня будут в дальнейшем рассматриваться как проистекающие из одного единого философского камня.

2.ТРАНСФОРМАЦИЯ И ОТКРОВЕНИЕ

Первый параграф текста начинается следующим образом:

"(1) (Минеральная разновидность философского камня) способна доводить посредством трансмутации любое несовершенное, земное вещество до высшей степени совершенства, т.е. превращать низменные металлы в совершенное золото и серебро и трансформировать обычные кремни и различные драгоценные камни (рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты) и осуществлять великое множество аналогичных трансмутаций. Но это составляет лишь малую толику тех благ, которые можно приобрести с помощью философского камня, когда известны все его достоинства. Золото, признаюсь, восхитительная вещь, прекрасная видимость...; изготовление золота составляет основную цель деятельности алхимиков, хотя и редко имело какое-либо значение для древних философов; использовали это вещество лишь адепты нижней ступени посвящения".

С точки зрения алхимиков, металлы находящиеся в земле, претерпевают постепенное, естественное развитие. Такие неблагородные металлы, как свинец, считались неразвитыми, начальными формами металлов. В процессе постепенного естественного развития они превращаются в благородные металлы, золото и серебро. Алхимики считали, что с помощью своих методов они могут ускорить процесс естественного развития. Очевидно, что эта идея содержит проекцию на материю того факта, что естественное психологическое развитие стимулируется посредством сосредоточения внимания на психическом содержании и "разработки" такого содержания.

Золото и серебро считались "благородными" металлами, потому что они не подвержены порче, т.е. воздействию коррозии. Таким образом, они были носителями таких качеств, как неизменное постоянство и вечность. Точно так же и переживание Самости в процессе индивидуации передает эго характеристики надежной стабильности, которые понижают уровень его подверженности регрессивному распаду. Эти качества эго формируются на основе роста сознания и укрепления связи со сверхличностной или "вечной" стороной психического, которые составляют одну из существенных особенностей переживания Самости.

Превращение неблагородного вещества в золото может принять и неблагоприятный оборот, как, например, это показано в легенде о царе Мидасе. Боги выполнили его желание, чтобы все, к чему бы он ни прикоснулся, превращалось в золото, и тогда он с ужасом обнаружил, что его пища стала несъедобной. В этой истории изображается состояние идентификации с философским камнем, которое неблагоприятно сказывается на жизни. Человек не может жить одними вечными истинами, он нуждается также и в хлебе, т. е .ему необходимо удовлетворять еще и личные, временные потребности.

В нашем тексте сказано, что философский камень превращает обычные кремни в драгоценные камни. Драгоценные камни олицетворяют ценности, предметы, которые высоко ценятся за их красоту и высокую стоимость. Кремни представляют собой обычное тусклое, но довольно твердое вещество. Они олицетворяют банальные, "повседневные" стороны жизни. С психологической точки зрения, эта способность философского камня относится к способности интегрированной личности разглядеть смысл и ценность в самом ординарном и даже неприятном событии. Точно также и в низших, "неблагородных" особенностях нашей личности можно разглядеть ценность. Изменение позиции восприятия вызывает трансформацию, поскольку красота помещается в глазу созерцателя.

В этот момент Ашмол чувствует себя обязанным сообщить нам, что изготовление золота и драгоценных камней составляет низшую из способностей философского камня. Хотя мы и рассматриваем его описание на символическом уровне. Ашмол воспринимает его буквально. Ашмол подобен ясновидцу, который описывает свой сон, находясь во сне, тогда как мы стараемся понять смысл его сна с точки зрения бодрствующего сознания.

В тексте сказано, что изготовление золота не входило в намерения древних философов. Это утверждение согласуется с широко распространенной в алхимических трактатах идеей, что "наше золото есть не обычное золото, а философское золото". Здесь приводит в замешательство то, что после этого высказывания авторы переходят к обсуждению использования печек, колб и физических процедур в лабораторных условиях. Этому можно дать только одно объяснение: у самих алхимиков отсутствовала ясность в этом вопросе. Они искали "философское" или духовное содержание в химическом процессе, и этот поиск был обречен на неудачу. И, тем не менее, несмотря на неудачу, алхимики оставили нам богатое наследство в виде символических материалов, которые описывают феноменологию процесса индивидуации.

Упоминание о древних философах затрагивает целую проблему значения термина "философский камень". Философ—это возлюбленный Софии, или Мудрости. Камень представляет одну из самых твердых форм вещества и указывает на прочность, постоянство и непреклонную реальность. Таким образом, философский камень символизирует нечто, похожее на конкретизированную или актуализированную мудрость. В частности, в "Aurors Con-surgens" мудрость, персонифицированная как Sapientia Dei, отождествляется с философским камнем. Тем не менее, философский камень означает нечто большее, чем мудрость для философов; философский камень также означает нечто большее, чем образ Христа, понимаемый в обычном, чисто духовном смысле. Здесь уместно привести замечание Юнга по поводу взаимосвязи между философским камнем и Христом, поскольку христианство заимствовало одностороннюю духовность философии Платона и стоиков: "...Несмотря на сходство с Христом, символ камня содержит элемент, который невозможно примирить с чисто духовными допущениями христианства. Само понятие "камня" указывает на специфическую природу этого символа. "Камень" составляет сущность всего прочного и земного. Он олицетворяет женскую материю, и поэтому это понятие вторгается в сферу "духа" и его символизма... Камень означал нечто большее, чем "воплощение" Христа, он олицетворял конкретизацию, "материализацию", которая достигала мрака неорганической сферы или возникала из него, т.е. из той части божества, которая противопоставила себя Творцу... Поэтому можно предположить, что в алхимии была предпринята попытка осуществить символическую интеграцию зла, поместив божественную драму спасения в самого человека". В параграфе 2 сказано следующее:

(2) Ибо они возлюбили мудрость превыше всех мирских богатств и стремились к более возвышенным действиям. Вне сомнения, тому, кому открыты законы природы, доставляет радость не способность изготовлять золото и серебро или подчинять своей власти демонов, а созерцание распахнутых небес, восхождения и нисхождения ангелов Божьих и запечатление имени своего в Книге Жизни".

(3) Далее идут растительный, волшебный и ангельский камни, которые не содержат частиц минерального камня ...ибо они изумительно ис­кусны, и каждый из них отличается от других своим воздействием и природой, так как способны производить несколько действий и выпол­нять несколько задач. Вне сомнения, Адам (с отцами до потопа и после потопа), Авраам, Моисей и Соломон, сотворившие с их помощью немало чудес, так и не поняли их высшие качества, ни одного из них, ибо это ведомо лишь одному Богу, создателю всех вещей на небе и на земле, бла­гословенному в веках.

(4) Ибо с помощью растительного (камня) можно в совершенстве пости­гать природу человека, животных, птиц, рыб, различных деревьев, расте­ний, цветов и знать, как их производить и побуждать к росту, цветению и плодоношению, как улучшать их цвет и запах когда угодно и где уго­дно в любое время года, и даже в разгар зимы...

(5) Кроме того, его мужскую часть, восходящую к солнечному достоин­ству и способную своим чрезмерным жаром сжигать и уничтожать лю­бое существо и растение, смягчает своим крайним холодом (при немед­ленном применении) женская, лунная часть, способная, благодаря своему лунному свойству, привести в оцепенение и заморозить любое животное, если солнце тотчас не окажет ему помощь; ибо хотя они и созданы из од­ной природной субстанции, в действии они проявляют противополож­ные качества; и все же между ними происходит естественное взаимодей­ствие, и то, что не способна сделать одна часть, способна сделать, и делает другая часть.

(6) Их внутренние достоинства не уступают внешним, ибо солнечная часть обладает ослепительным сиянием, что не всякий глаз человека спо­собен вынести его; и если в темную ночь явить во внешнем лунную часть, птицы устремятся к ней (и станут летать вокруг нее), подобно мухам, ле­тающим вокруг свечи, и их легко можно будет брать в руки...

(7) С помощью волшебного камня можно обнаружить местонахождение любого человека в любой части мира, как бы хорошо он ни схоронился в палатах, чуланах или пещерах, ибо и там он позволяет все тщательно ис­следовать. Одним словом, он представляет вашему взору весь мир, в ко­тором вы можете увидеть или услышать все, что пожелаете. Более того, он позволяет человеку понимать язык живых существ, чириканье и щебе­тание птиц, мычание животных и т. д. Он способен одухотворить образ, который, благодаря наблюдению за влияниями небесных тел, стано­вится истинным оракулом; но здесь нет ничего волшебного или дья­вольского, ибо все происходит легко, естественно и по-настоящему.

(8) И последнее: ангельский камень настолько трудноуловим, что его не­возможно ни увидеть, ни почувствовать, ни взвесить. Его можно попро­бовать только на вкус. Голос человека (который имеет некоторое сход­ство с этими трудно различимыми свойствами) не выдерживает с ним сравнения. Более того, сам воздух не так доступен для зрения, и, тем не менее (о, чудо!) камень способен вечно пребывать в огне без ущерба. Он обладает божественной, неземной, незримой силой и, что еще важ­нее, наделяет владельца божественными способностями. С помощью сновидений и откровений он дарует человеку способность видеть анге­лов и беседовать с ними; ни один злой дух не осмеливается прибли­зиться к тому месту, где он пребывает. Ибо он есть квинтэссенция, в ко­торой нет ничего тленного, элементы нетленны, и ни один дьявол не в силах поселиться там.

(9) С. Дансон называет его пищей ангелов, а другие—небесным причастием, деревом жизни; он, несомненно (второй, после Бога), способен дарить долголетие, ибо с его помощью тело человека оберегается от порчи и приобретает способность жить долгое время без пищи; кроме того, ставится под сомнение возможность смерти человека, который пользуется камнем. Что мне не нравится, так это размышлять над вопросом, почему владельцы камня, которые плотскими глазами видели проявления славы и вечности, должны желать жить вместо того, чтобы желать умереть, и на­слаждаться благами достигнутой цели, вместо того, чтобы жить, доволь­ствуясь теоретическими размышлениями.

10) Расис скажет вам, что в красном камне таится пророческий дар; ибо с его помощью (говорит он) философы предсказывали грядущие собы­тия. Петр Бонус утверждает, что они предсказывали не в общих четах, а конкретно, и предвидели воскресение и воплощение Христа, день стра­шного суда и гибель мира в огне, но делали они это не иначе, как через ин­туитивное постижение своих действий.

(11) Резюмируя, можно сказать, что правильное и многостороннее при­менение первичной материи (ибо при всем многообразии достоинств в них проявляется один дух) позволяет постигнуть совершенство гумани­тарных наук и всю мудрость природы. (И к этому я мог бы добавить, что) она таит в себе много больше удивительных вещей, ибо мы видели лишь малую толику из того, на что она способна.

(12) Тем не менее, существует слишком мало стволов деревьев, к которым можно было бы привить черенки этой науки. Ее тайны можно сообщить только адептам и тем, кто с колыбели посвятил свою жизнь служению у ее алтаря".

Автор этого текста Элиас Ашмол не занимался практической алхи­мией. Он был широко образованным ученым и проявлял особый интерес к алхимии и астрологии. По этим предметам ему удалось составить боль­шое собрание книг и рукописей. Его отношение к алхимику Уильяму Блэк-хаусу проникнуто личным чувством. Алхимик признал в Ашмоле духовного сына. "Это было знаменательное событие в жизни Ашмола, поскольку он почувствовал свою причастность древней традиции истинных мудре­цов".4 Спустя два года Блэкхаус, по-видимому, находясь на смертном одре, сообщил Ашмолу дальнейшие тайны. Ашмол записал в своем дневнике, что Блэкхаус сообщил ему в мельчайших подробностях истинное содержа­ние философского камня, и эти сведения составили его духовное наслед­ство.

Составленное Ашмолом описание философского камня, несомненно, представляет собой компиляцию свойств камня, описанных в многочис­ленных алхимических трактатах, с которыми он был знаком. Ашмол собрал все эти сведения и составил на их основе органическое целое, пропустив их через свое богатое воображение и придав им причудливое очарование благодаря своему стилю.

Ашмол описал философский камень так, словно речь идет о четырех раз­личных камнях, которые он соответственно называет минеральным, рас­тительным, волшебным и ангельским камнем. В соответствии с этими че­тырьмя категориями энергия камня имеет различные формы проявления. В нашем тексте это делается в целях описания. Но здесь заложен более глу­бокий смысл. В алхимии число четыре повсюду играет важную роль. Чет­верка считалась основным принципом упорядочения материи. В начале мира, еще до творения, не существовало ничего, кроме первичной материи, которая не имела формы, структуры и конкретного содержания. Все суще­ствовало в потенциальности и ничего в реальности. В акте творения четыре элемента—земля, воздух, огонь и вода—выделились из первичной материи. Дело выглядит так, словно на первичную материю был наложен крест, со­стоящий из четырех стихий, привнеся в нее порядок и структуру и извле­кая космос из хаоса.

Для получения философского камня необходимо вновь объединить че­тыре элемента в единстве квинтэссенции. Таким образом, первоначальное состояние целостности и единства первичной материи восстанавливается в философском камне на новом уровне. Эти идеи имеют немало сходства с процессом психологического развития, где, в частности, число четыре символизирует целостность. Четырехэлементная природа философского камня имеет непосредственное отношение к четырехэлементным изобра­жениям мандалы Самости. В сущности, алхимические изображения фило­софского камня имеют форму мандалы. С психологической точки зрения, число четыре обычно соотносится с четырьмя психическими функ­циями: мышлением, чувствами, ощущениями и интуицией. Но такое пони­мание числа четыре не способно охватить весь спектр его значений. Например, четыре элемента невозможно отождествить с четырьмя функци­ями. Структурирующая модель четверицы про­является в различных контекстах, чтобы упоря­дочить и дифференцировать опыт. Однако во всех случаях она указывает на осуществление и завершение.

Хотя Ашмол и упоминает четыре различ­ных камня, проявления различных аспектов камня будут в дальнейшем рассматриваться как проистекающие из одного единого философ­ского камня. Первый параграф текста начинается следующим образом:

"(1) (Минеральная разновидность философского камня) способна до­водить посредством трансмутации любое несовершенное, земное ве­щество до высшей степени совершенства, т.е. превращать низменные металлы в совершенное золото и серебро и трансформировать обычные кремни и различные драгоценные камни (рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты) и осуществлять великое множество аналогичных транс­мутаций. Но это составляет лишь малую толику тех благ, которые можно приобрести с помощью философского камня, когда известны все его достоинства. Золото, признаюсь, восхитительная вещь, прекрасная ви­димость... изготовление золота составляет основную цель деятельности алхимиков, хотя и редко имело какое-либо значение для древних фи­лософов; использовали это вещество лишь адепты нижней ступени по­священия".

С точки зрения алхимиков, металлы находящиеся в земле, претерпевают постепенное, естественное развитие. Такие неблагородные металлы, как свинец, считались неразвитыми, начальными формами металлов. В процес­се постепенного естественного развития они превращаются в благородные металлы, золото и серебро. Алхимики считали, что с помощью своих мето­дов они могут ускорить процесс естественного развития. Очевидно, что эта идея содержит проекцию на материю того факта, что естественное психо­логическое развитие стимулируется посредством сосредоточения внима­ния на психическом содержании и "разработки" такого содержания.

Золото и серебро считались "благородными" металлами, потому что они не подвержены порче, т.е. воздействию коррозии. Таким образом, они были носителями таких качеств, как неизменное постоянство и вечность. Точно так же и переживание Самости в процессе индивидуации передает эго харак­теристики надежной стабильности, которые понижают уровень его под­верженности регрессивному распаду. Эти качества эго формируются на ос­нове роста сознания и укрепления связи со сверхличностной или "вечной" стороной психического, которые составляют одну из существенных осо­бенностей переживания Самости.

Превращение неблагородного вещества в золото может принять и не­благоприятный оборот, как, например, это показано в легенде о царе Мидасе. Боги выполнили его желание, чтобы все, к чему бы он ни прикоснулся, превращалось в золото, и тогда он с ужасом обнаружил, что его пища стала несъедобной. В этой истории изображается состояние идентификации с философским камнем, которое неблагоприятно сказывается на жизни. Человек не может жить одними вечными истинами, он нуждается также и в хлебе, т. е .ему необходимо удовлетворять еще и личные, временные потреб­ности.

В нашем тексте сказано, что философский камень превращает обычные кремни в драгоценные камни. Драгоценные камни олицетворяют ценности, предметы, которые высоко ценятся за их красоту и высокую стоимость. Кремни представляют собой обычное тусклое, но довольно твердое веще­ство. Они олицетворяют банальные, "повседневные" стороны жизни. С пси­хологической точки зрения, эта способность философского камня отно­сится к способности интегрированной личности разглядеть смысл и ценность в самом ординарном и даже неприятном событии. Точно так же и в низших, "неблагородных" особенностях нашей личности можно раз­глядеть ценность. Изменение позиции восприятия вызывает трансформацию, поскольку красота помещается в глазу созерцателя.

В этот момент Ашмол чувствует себя обязанным сообщить нам, что изго­товление золота и драгоценных камней составляет низшую из способнос­тей философского камня. Хотя мы и рассматриваем его описание на симво­лическом уровне. Ашмол воспринимает его буквально. Ашмол подобен ясновидцу, который описывает свой сон, находясь во сне, тогда как мы ста­раемся понять смысл его сна с точки зрения бодрствующего сознания.

В тексте сказано, что изготовление золота не входило в намерения древ­них философов. Это утверждение согласуется с широко распространен­ной в алхимических трактатах идеей, что "наше золото есть не обычное зо­лото, а философское золото". Здесь приводит в замешательство то, что после этого высказывания авторы переходят к обсуждению использования пе­чек, колб и физических процедур в лабораторных условиях. Этому можно дать только одно объяснение: у самих алхимиков отсутствовала ясность в этом вопросе. Они искали "философское" или духовное содержание в хи­мическом процессе, и этот поиск был обречен на неудачу. И, тем не менее, несмотря на неудачу, алхимики оставили нам богатое наследство в виде символических материалов, которые описывают феноменологию процесса индивидуации.

Упоминание о древних философах затрагивает целую проблему значе­ния термина "философский камень". Философ—это возлюбленный Софии, или Мудрости. Камень представляет одну из самых твердых форм вещества и указывает на прочность, постоянство и непреклонную реальность. Таким образом, философский камень символизирует нечто, похожее на конкрети­зированную или актуализированную мудрость. В частности, в "Aurors Con-surgens"6 мудрость, персонифицированная как Sapientia Dei, отождеств­ляется с философским камнем. Тем не менее, философский камень означает нечто большее, чем мудрость для философов; философский камень также оз­начает нечто большее, чем образ Христа, понимаемый в обычном, чисто ду­ховном смысле. Здесь уместно привести замечание Юнга по поводу взаимо­связи между философским камнем и Христом, поскольку христианство заимствовало одностороннюю духовность философии Платона и стоиков: "...Несмотря на сходство с Христом, символ камня содержит элемент, ко­торый невозможно примирить с чисто духовными допущениями хрис­тианства. Само понятие "камня" указывает на специфическую природу этого символа. "Камень" составляет сущность всего прочного и земного. Он олицетворяет женскую материю, и поэтому это понятие вторгается в сферу "духа" и его символизма... Камень означал нечто большее, чем "воплощение" Христа, он олицетворял конкретизацию, "материализа­цию", которая достигала мрака неорганической сферы или возникала из него, т.е. из той части божества, которая противопоставила себя Творцу... Поэтому можно предположить, что в алхимии была предпринята по­пытка осуществить символическую интеграцию зла, поместив божест­венную драму спасения в самого человека".

В параграфе 2 сказано следующее:

"(2) Ибо они возлюбили мудрость превыше всех мирских богатств и стре­мились к более возвышенным действиям. Вне сомнения, тому, кому от­крыты законы природы, доставляет радость не способность изготов­лять золото и серебро или подчинять своей власти демонов, а созерцание распахнутых небес, восхождения и нисхождения ангелов Божьих и за-печатление имени своего в Книге Жизни".

По своей тональности этот параграф напоминает следующий фрагмент из "Алхимического музея":

"Не утруждайте себя вопросом, действительно ли я владею этим бесценным сокровищем. Вместо этого следует вопрошать, видел ли я, как был создан мир, ведома ли мне тьма египетская, какова причина появления радуги, как будут выглядеть прославленные тела при всеобщем воскресении..." 8

В обоих фрагментах придается важное значение переживанию Откровения.

В нашем тексте содержится три ссылки на Библию. В главе 28 "Книги Бытия" сказано, что Иакову приснился следующий сон: "Вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божий восходят и нисходят по ней".

Как уже отмечалось, лестница Иакова символизирует ось эго-Самость (рис. 56). Восходящие и нисходящие ангелы соответствуют алхимическим процессам сублимации и коагуляции.9 С психологической точки зрения сублимация представляет собой процесс возвышения конкретных, личных переживаний до более высокого уровня, уровня абстрактной или всеобщей истины. В отличие от сублимации, коагуляция представляет собой конкретизацию или личностную реализацию архетипического образа. Для того чтобы восходящие и нисходящие ангелы приобрели зримые очертания, необходимо увидеть взаимопроникновение мира эго и архетипической психики. Это состояние Блейк описал в следующих строках: Чтобы увидеть мир в песчинке И небо в диком цветке,

Необходимо удержать бесконечность на ладони И вечность в часе.

Интересно отметить, что камень имеет непосредственное отношение к сновидению Иакова. Он использовал один из камней в качестве изголовья, и, проснувшись, понял, что место сие "не иное что, как дом Божий, это врата небесные", поставил его памятником. По мнению Юнга, камень Иакова, отмечающий место, где сходятся вместе "высшее" и "низшее", можно рассматривать как равнозначный философскому камню.10

Вторая библейская ссылка в рассматриваемом тексте относится к "Евангелию от Луки" (10:19-20), где Иисус говорит своим 70 апостолам: "Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам; однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах". Третья библейская ссылка—это термин "книга жизни", который употребляется в "Откровении Иоанна Богослова" (20:15): "и кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное".

В главе VI мы рассматривали психологическое значение запечатления имени индивида "на небесах" или в "книге жизни". Здесь имеется в виду осознание индивидом того, что его индивидуальность или личностная идентичность имеет сверхличностное, априорное происхождение и оправдание своего бытия. Если употребить популярный термин, то можно сказать, что такое осознание приводит к положительному разрешению "кризиса идентичности" и позволяет понять состояния, связанные с переживаниями отчужденности, никчемности и неполноценности.

В тексте сказано, что философский камень обладает способностью открывать сокровища. Он раскрывает "все законы природы", обнажает связи между личностной и сверхличностной (землей и небом) сторонами психического и показывает, что личностное эго имеет под собой "метафизическое" основание, а следовательно, и неоспоримое право на существование во всей своей неповторимости. Эти проявления имеют немало общего с последствиями встречи с символами Самости, которые проявляются в сновидениях или в фантазиях при проведении курса психотерапии.

В качестве примера приведем описание сна, приснившегося молодой женщине, у которой была проблема с отчуждением:

"Ночью на ступеньку моего крыльца положили ребенка, сироту. Мне показалось, что его пуповина уходила в небо. Обнаружив это, я почувствовала полное удовлетворение. Я поняла свою цепь в жизни". Пуповина, достигающая неба, несомненно, символизирует ось эго-Самость. Тема сироты возникает при описании философского камня. В Боллингене Юнг вырезал на обратной стороне каменной мандалы следующие слова, заимствованные из трактата алхимиков, посвященные философскому камню:

"Я сирота; я одинок; тем не менее, я нахожусь повсюду, я един, но я нахожусь в оппозиции по отношению к себе. Я одновременно и молод и стар.

Я не знал ни отца, ни матери, потому что меня вытащили из глубин, как рыбу, или потому, что я упал с неба, как белый камень. Я брожу среди лесов и гор, но я сокрыт в сокровенной части души человека. Я смертен для каждого, но, тем не менее, я не подвластен кругу времен". Затем в тексте говорится следующее:

"(3) Далее идут растительный, волшебный и ангельский камни, которые не содержат частиц минерального камня ...ибо они изумительно искусны, и каждый из них отличается от других своим воздействием и природой, так как способен производить несколько действий и выполнять несколько задач. Вне сомнения, Адам (с отцами до потопа и после потопа), Авраам, Моисей и Соломон, сотворившие с их помощью немало чудес, так и не поняли их высшие качества, ни одного из них, ибо это ведомо лишь одному Богу, Создателю вещей на небе и на земле, благословенному в веках".

Суть этого параграфа состоит в том, что Адам и другие герои древности были обладателями философского камня. Это общее для алхимических трактатов допущение, в частности, объясняет то долголетие, которым наслаждались в древности патриархи. В иудейско-христианском мифе древние патриархи изображены почти как полубожественные предки. Они поддерживали непосредственную связь с источником бытия. Бог беседовал с ними и делился своими помыслами. Они олицетворяют вечные, архетипические фигуры, которые продолжают жить в раю. Здесь уместно провести психологическую аналогию, которая состоит в том, что переживания Самости нередко окружены аурой глубокой старины. Одна из особенностей феноменологии Самости состоит в ее вневременном, вечном и, следовательно, древнем достоинстве. Она вызывает у индивида ощущение причастности многовековому процессу, который придает относительный характер невзгодам настоящего времени.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет