Изобразительное искусство

Члены «Освобождения животных» выпускают шокирующие, новаторские произведения изобразительного искусства, часто в качестве рекламы своих организаций. В одной из кампаний с использованием уличной рекламы, которую спонсировала британская группа Фонд образования для благополучия животных, изображалась женщина на высоких каблуках, тянувшая за собой кровоточащую меховую шубу. Надпись гласила: «Требуется сорок мёртвых животных, чтобы сделать одну шубу. И только одно живое, чтобы её носить». ЛЭОЖ поместила в Нью- Йорк Таймс рекламное объявление на всю страницу, изображающее тиранозавра, вооружённого ножом и вилкой, предлагая это в качестве варианта того, «как выиграть спор с теми, кто ест мясо». В газете специально отводилась свободная площадь для статистики в поддержку вегетарианства. Другое рекламное агентство ЛЭОЖ выпустило листовки, гласившие «Вообразите, что ваше тело отдано науке... пока вы ещё в нём находитесь». Текст сопровождался фотографией обезьянки, привязанной и прикованной к чему-то, что нельзя назвать иначе как пыточным устройством.

Наиболее значительным проектом, спонсированным радикальной природоохранной группой, были «Стены в защиту китов» организации «Морские пастухи». Они размещались на стенах зданий в Гонолулу, Сиэттле, и двух городах Британской Колумбии — Ванкувере и Уайт Роке. Стена В Уайт Роке была посвящена семи серым китам, погибшим от загрязнения океана. «Ирония заключается в том, — говорит Рон Коронадо, помогавший раскрашивать несколько стен, что смерть китов «наступила от отходов химического завода, выпускающего краски, сброшенных вандалами прямо в залив. Полагают, что загрязнения выпали в осадок и попали вместе с пищей в желудки китов, которые питаются в придонном слое, отцеживая ил. У них было обширное разложение печени, и это было причиной их смерти». Тот же завод пожертвовал краску для этой стены. Важнейшей задачей этого проекта было рассказать местным жителям об экологических разрушениях, которые происходят прямо у них во дворах, а также о китах и других обитателях океана, уничтожаемых в результате человеческого недомыслия. Сколько людей имеют стереотипное представление о китах — стереотип кашалота, выпускающего водяной фонтан, — говорит Коронадо. — Одна из вещей замеченных мною — то, как много людей поражалось при виде того, каковы они в действительности и какие они на самом деле огромные. Все картины на стенах изображали китов в натуральную величину и анатомически пропорционально». Каждая стена изображала китов, характерных для данной местной экосистемы — в Уайт Роке, кроме серых китов, были косатки, а на Гавайях «Морские пастухи» изобразили горбатых китов, которые ежегодно мигрируют мимо этих островов.

Коронадо считает, что образовательный эффект таких стен был очень глубоким, учитывая огромное количество людей, обращавшихся к нему с вопросами у каждой из них. Большинство китов изображалось на стенах гостиниц или других больших зданий со сплошными стенами. В обмен на предоставляемый владельцами гостиниц «холст» и помощь в размещении художников на всех плакатах упоминались их имена. Стена на Гавайях была самой большой — в двадцать два этажа. Коронадо вспоминает о своём полёте на вертолёте по окончании оформления стены: «Это были сплошные бетонные джунгли в центре Гонолулу, и в самой средине торчал гигантский голубой кит-горбач, выскакивающий из воды... Мы поместили вокруг все местные гавайские виды рыб, исчезающий вид тюленей-монахов, и много всякой всячины рядом с ними». Проект просуществовал недолго, по крайней мере если говорить о причастности к нему «Морских пастухов». По плану намечалось оформить 100 Стен в защиту китов во всем мире, но договор с художником был разорван после того, как с помощью «Морских пастухов» было завершено всего шесть таких стен.

Возможно, «Морские пастухи» снова займутся изобразительным искусством, если Полу Уотсону удастся его затея. Он надеется отобрать 40-мильную дрифтерную сеть у японских рыбаков на севере Тихого океана и создать из неё огромную скульптуру. Уотсон говорит: «Мы говорили с несколькими художниками, например, Кристо, который делал «Бегущий забор», о том, чтобы передать ему сорокамильную сеть для нашего проекта. Нам хотелось бы натянуть её в пустыне Невада, чтобы дети вырезали картинки дельфинов и китов и ещё кого-нибудь, и приклеивали их к этой сети».

Как почти каждый, кому есть что сказать, эко-воины используют майки в качестве весьма популярного средства выражения своих идей. На первый нет ничего особенно радикального в том, чтобы носить майку. Но майки могут быть средством самовыражения и даже способом идентификации (вспомним, что вездесущий «сжатый кулак» означает то же самое, что и членский билет «ЗПВ!»). Разница — в содержании призыва. На майках ЛЭОЖ — несколько ярких, весёлых рисунков, вызывающих вопросы относительно их содержания, что даёт возможность членам этого движения по-дружески рассказывать о своей деятельности. Другие обращения более непосредственны. На одной из маек слева, как раз над сердцем, изображён чёрный квадрат, обрамляющий слова «МЕХ — ЭТО», отпечатанные острым, резким шрифтом; слово «СМЕРТЬ», написанное брызгами кроваво-красной краски, завершает мысль. На майке ЛЭОЖ, которую представляла в телерекламе актриса Ру МакКлэнехэн, изображена Сара, одна из обезьянок лаборатории Силвер Спринг, грустно глядящая сквозь прутья клетки.

Майки «ЗПВ!» представляют полную гамму обращений — от прямых и открытых до красивых или юмористических. Кроме стандартной майки со сжатым кулаком, ещё одна любимая тема — скрещённые разводной гаечный ключ и каменная дубина, символизирующие прошлое (каменная дубина), настоящее (разводной гаечный ключ) и будущее (каменная дубина).На другой майке — медведица гризли со своим медвежонком бродят по лугу на фоне сияющего солнца, а надпись гласит : «Американская Дикая Природа — Любите Её или Оставьте в Покое».

Художник из Колорадо Роджер Кэнди — автор популярного в «ЗПВ!» рисунка под названием «Лягушка из Каньона». Его идея пришла ему в голову во время пешеходного похода в Большой каньон, когда лягушки начали квакать прямо у края их лагеря. Слушая эти глубокие, низкие звуки, Кэнди с другом пришли к убеждению, что лягушки обращаются к путешественникам с каким-то чётким посланием. «Они сообщали нам, что мы заняли их место, и что лучше бы нам не устраивать здесь безобразий, не то придётся дорого за это платить», — говорит Кэнди. «Лягушка из Каньона» Кэнди, художник-рисовальщик по профессии, — один из тех художников, которые регулярно публикуют свои рисунки в «Журнал ‘ЗПВ!’». Более всего он известен своими юмористическими портретами как друзей, так и врагов. Добродушный пятидесятилетний участник движения тревожится о том, что оно теряет свою лёгкость. «В мире творится слишком много мрачного, — говорит Кэнди. — Мы должны вывести это на передний план, но и внести немного юмора, чтобы немного облегчить его восприятие».

Но, наверное, самый остроумный из самый запоминающийся из его рисунков — это портрет «Фредди», смотрителя Службы леса. Кэнди нарисовал его для официального плаката/майки к Национальному дню протеста против деятельности Службы леса в 1988 году. Это мероприятие посвящалось стопятидесятилетиюсо дня рождения Джона Мюира. Его концепция возникла во время встречи Кэнди с координатором прямых акций «ЗПВ!» Майком Розеллом. Кэнди рассказывает, что после обсуждения нескольких идей «все факторы сошлись вместе — несколько уничижительное имя «Фредди», которым мы называем смотрителей леса,... потом мы взяли этого жуткого героя из фильма «Ночной кошмар на улице Вязов». Я в жизни не смотрел ни одного из этих фильмов, но рекламные ролики показывают этого помешанного с его длинными руками. Я подумал, как будет здорово изобразить его за рычагами бульдозерами в шляпе лесного смотрителя, разрывающего на части деревенский пейзаж. Мне кажется, наша мысль дошла до всех». На этой майке/плакате Фредди одновременно взрезает бульдозером, прорубает и загрязняет свой путь по рисунку, как ночной кошмар эколога-активиста.

Театр

Питер Стейнхарт, журналист-обозреватель природоохранного движения в журнале «Одубон», считает, что «шоу» — театр может быть чрезвычайно эффективным способом нападения на того, кто «не хочет играть по правилам». Действительно, разумное стремление этого движения привлекать внимание средств массовой информации поддерживается их увлечением различными шоу. Знаменитый прыжок с дымовой трубы электростанции, осуществлённый активистами Гринпис, — один из самых первых и самых эффектных примеров необычайно театральной и драматической стороны их деятельности. Так же как и в случае с «Прорывом плотины Глен Каньона», когда «хочешь показать, как они глупы, лучше всего это сделать с помощью юмора», говорит Стейнхарт.

Несколько ближе к тому, что обычно называют «театром», стоят скетчи и пародии театра протеста, широко применяемые движением, что особенно характерно для демонстраций «ЗПВ!».Стейнхарт говорит, что скетчи могут обучать, развлекать, они помогают избежать возможной негативной реакции на многие виды деятельности активистов. Ему больше нравится, чтобы люди «побеждали остроумием, а не силой. Лучший способ победить — это играть положительного героя в пределах наших возможностей и желания. Если вы сможете быть забавнее, остроумнее, хитрее, более проникновенным, — и выиграть благодаря этому, то ваша победа будет полной», включая и моральную победу.

Большая часть постановок театра протеста — дело случая. Сценарии зачастую пишутся за несколько часов до начала акции, и обычно не бывает времени на шлифовку текста или сценические указания. Когда же есть время сделать это тщательно, театр может быть мощным орудием. Исполнительный директор ЛЭОЖ Ким Столлвуд вспоминает протест организации «Освобождение животных» в Лондоне, на Трафальгарской площади — традиционном месте завершения маршей протеста. «В той демонстрации принимало участие около 9 тысяч человек, — говорит Столлвуд. — У нас был плакат: ‘В британских лабораториях каждые шесть секунд умирает животное’. У основания колонны Нельсона мы имитировали лабораторию. У нас была закольцованная аудиоплёнка, которая воспроизводила удар колокола каждые шесть секунд, и плакат с многозначным числом, которое увеличивалось с каждым новым ударом. Два наших участника, одетые учёными, брали человека из толпы на демонстрации и символически убивали его. «Убитые» ложились на землю. Через час на земле лежало 600 человек. Во время этого представления мы провели митинг. Акция оказалась очень эффективной. Я даже получила письмо из Нового Скотланд Ярда от полицейских, с которыми я организовывала демонстрацию, где говорилось, насколько она была эффективной. Она потрясала. Она донесла наше послание — что за этот час умерло 600 животных».

Театр протеста служит жизненно важным целям как зрителей, так и актёров. «Привлекательно в них то, всем интересен спектакль, всем интересны костюмы, и определённая удовлетворённость собою от того, что ты представляешь в жизни более крупный образ, — говорит актёр Ли Стетсон. — Это чисто человеческое свойство, оно существует с тех пор, как первый рассказчик надел на голову перья и плясал вокруг костра... Людям нужен более широкий взгляд на вещи, а иногда — более простой». Стетсон Стетсон вспоминает театральные представления на тротуарах в дни войны во Вьетнаме, когда театр протеста давал возможность ему и другим «выходить и шокировать людей, определённым образом побуждать их к тому, чтобы они находили иной подход к вещам, иную точку зрения.

Этот новый взгляд на вещи, новый подход является, собственно, центральным аспектом всего искусства радикального природоохранного движения. От философски сложных обращений поэзии Джефферса до саркастических, шокирующих, а иногда забавных тем в музыке и на майках, вся палитра искусства отражает тревоги и заботы природоохранного движения и вооружает активистов творческими средствами самовыражения. Музыка и театр дают особую возможность этим людям, исповедующим идеи, такие чуждые для большей части общества, передать свои тревоги в менее пугающей, более понятной форме, чем обычные лекции, пикеты или поломка оборудования. Однако их аудитория ограничивается самими участниками движения да уличными прохожими. Так же, как и от своей философии и общего мировоззрения, активисты радикального природоохранного движения ждут более широких последствий и от своего искусства тоже.

XXI век ознаменовался в странах СНГ опасной тенденцией — активным уничтожением природных заповедников и заказников, многих участков дикой природы. Только в Украине молодой, хитрый и отвратительный бизнес наложил лапу на Карпатский национальный парк, Дунайский, Луганский и Карадагский заповедники, заказанные Днестровские плавни, Донецкий ботсад. В Грузии рубят леса на горе Унелиси в Знаурском районе, в заповедниках Средней Азии разрешена коммерческая охота на краснокнижных животных. Но наиболее серьезная ситуация сложилась в России, где более чем где обнаглевший бизнес, пользуясь полууголовной государственной идеологией «рыночных отношений», легко добился расформирования федерального природоохранного комитета и его управления по заповедному делу.

Уничтожение дикой природы есть зло. Защита дикой природы есть добро. Защиту дикой природы можно рассматривать как доброе деяние в соответствии с высшим законом, как святое дело, в котором нам помогает сам Бог. Борьба, которую мы, природоохранники, ведем за заповедники, на самом деле представляет собой часть вечного конфликта между правильным и неправильным, хорошим и плохим, добром и злом, и мы вряд ли сможем увидеть ее конец.

Сейчас, как в 41-м, мы из последних сил держим оборону заповедных границ, которая, все чаще, заканчивается для нас и дикой природы новыми поражениями. Дальше будет хуже. А мы превратимся в бесполезных регистраторов погибших и обреченных заповедников. Хотя однажды дали себе обещание беречь природу и отдавать этому нимало времени.

Причина поражения видится мне не только в наших разрозненных действиях, но прежде всего в пришедшей в негодность природоохранной идеологии, основанной на антропоцентризме и пропахших нафталином лозунгах «о рациональном использовании природных ресурсов для блага человека». В результате наши концепции и методы защиты дикой природы являются неэффективными.

Известно, что лучшая оборона — это нападение. Одним лишь «тушением пожаров» мы мало чего добьемся. Я твердо уверен, что нам давно пора сменить стратегию защиты дикой природы, перейдя к активным действиям.

Мой план содержит 3 основных компонента:

1. Создание международной (в рамках СНГ) Конфедерации дикой природы, то есть сети общественных и научных организаций, заинтересованных в сохранении участков дикой природы. Организации, входящие в Конфедерацию, обязаны оперативно оказывать помощь своим коллегам в защите заповедных территория. Другая задача Конфедерации — обмен информацией, опытом, научными достижениями и т. д. между своими членами.

2. Лоббирование в странах СНГ Закона о дикой природе (по опыту США и Канады), целью которого является создание национальной системы участков дикой природы (заповедных и не заповеданных), в последних может быть разрешен только примитивный туризм.

3. Созрела необходимость определения идей, отстаивающих дикую природу вообще, как некогда разработанная философия человеческой свободы стала основой конкретных гражданских прав. Такая новая природоохранная философия может быть основана на принципах экобиоцентризма и высоком оценивании нематериальных (этической, эстетической, духовной, религиозной, культурной и др.) ценностей дикой природы. Согласно таким взглядам дикая природа имеет право на существование, свободу, жизненное пространство, достоинство.

В конечном итоге мы должны требовать свободы для дикой природы, став зачинщиками нового движения — движения за освобождение дикой природы (по примеру движения за освобождение негров или женщин). Нашей идеологией может стать современная идея дикой природы, заключающаяся в том, что дикая природа — это особое священное пространство, Совершенно Иное, независимое государство, иная цивилизация, существующая вне человеческого контроля, ущемляемое человеком меньшинство. Современная идея дикой природы -это идея спасения всей оставшейся дикой природы на Земле. Современная идея дикой природы учит, что недостаточно защищать немногие оставшиеся участки нетронутой природы. Люди не имеют права использовать более, чем некую часть планеты, другая часть должна быть предоставлена в постоянное пользование дикой природе. Необходимо отвести ей огромные области, сейчас используемые человеком. Нужно убрать оттуда людей и машины, рекультивировать дороги и распаханные земли, освободить скованные плотинами реки. Пусть туда возвратятся корабельные сосны, орлы, волки и медведи. Дикая природа — для дикой природы.

В связи с изложенным вырисовываются следующие цели и задачи Международной Конфедерации дикой природы.

• 
  1. Защита участков дикой природы.
  
• 
  2. Борьба за свободу дикой природы.
  

• 
  1. Лоббирование в странах СНГ (и отдельных субъектах федераций) Закона о дикой природе (по примеру США и Канады).
  
• 
  2. Организация оперативной и эффективной международной защиты заповедников, других ОПТ, а также помощи в создании новых ОПТ.
  
• 
  3. Проведение конференций дикой природы.
  
• 
  4. Налаживание обмена информацией и опытом по защите дикой природы.
  
• 
  5. Разработка этики дикой природы.
  
• 
  6. Повышение значимости нематериальных ценностей дикой природы, создание культа дикой природы.
  
• 
  7. Разработка и провозглашение Декларации свободы для дикой природы.
  
• 
  8. Пропаганда идеи сокращения численности людей на Земле.
  
• 
  9. Борьба с антропоцентризмом.
  
• 
  10. Проведение повсеместной инвентаризации последних участков дикой природы, в первую очередь — степей, старовозрастных лесов, а также диких неиспорченных рек.
  
• 
  11. Проведение мер по восстановлению участков дикой природы.
  
• 
  12. Популяризация современной идеи дикой природы.
  
• 
  13. Принятие мер, чтобы концепция дикой природы в странах СНГ получила свой легальный культурный статус.
  
• 
  14. Повышение интереса населения к охране дикой природы путем привлечения к этому средств массовой информации.
  
• 
  15. Подготовка молодых кадров по защите дикой природы.
  
• 
  16. Привлечение к защите дикой природы гуманитариев.
  

Каждая организация, входящая в Конфедерацию, полностью сохраняет свою самостоятельность, но координирует усилия по обмену опытом, пропагандистским акциям, информационному обмену и нанесению совместных ударов по врагам дикой природы. Члены Конфедерации используют как радикальные методы защиты дикой природы, так и традиционные.