«Эксмо», 2006 Zecharia Sitchin When Time

Помимо всего прочего, Стоунхендж никогда не служил местом захоронения. По этим причинам поиски его прототипа — круглой структуры, использовавшейся для астрономических наблюдений, — следует распространить за границы восточного Средиземноморья.

Теоретически источником Стоунхенджа могла быть шумерская цивилизация, которая была старше египетской и обладала более глубокими научными знаниями. Среди удивительных достижений шумеров можно назвать крупные города, письменность, литературу, школы, монархию, суды, законы, торговцев, ремесленников, поэтов, танцоров. Науки развивались в храмах, где «тайны чисел и небес» — то есть математики и астрономии — хранились, преподавались и передавались поколениями жрецов, которые выполняли свои обязанности в огороженных каменными стенами святилищах. Такие святилища обычно состояли из алтарей, посвященных различным богам, жилых помещений, мастерских и учебных классов для жрецов, кладовых, административных зданий, а также — как доминирующее, главное и самое заметное сооружение священного места или самого города — зиккурата — вздымавшейся к небесам ступенчатой пирамиды (обычно их было семь). Верхняя ступень представляла собой несколько помещений и предназначалась — в буквальном смысле — для великого бога, «культовым центром» (как любят выражаться ученые) которого являлся данный город (рис. 30).

Превосходной иллюстрацией такого священного места с зиккуратом может служить реконструкция, в основу которой легли археологические открытия в священном городе Ниппуре (НИ.ИБРУ на шумерском языке), который с глубокой древности считался «штабквартирой» бога Энлиля (рис. 31). Это зиккурат — внутри огороженной территории прямоугольной формы. Археологам улыбнулась удача, и они нашли глиняную табличку, на которой древний картограф изобразил план Ниппура (рис. 32). На ней отчетливо видна прямоугольная территория с зиккуратом и надписью (клинописью) Е.КУР — «дом, высокий, как гора». Ориентация зиккурата и храмов была такой, что их углы располагались по четырем сторонам света, а стены построек смотрели на северо-восток, юго-восток, северо-запад и юго-запад.

Ориентировка углов зиккурата по сторонам света — без компаса — была делом нелегким. Однако именно такое расположение позволяло обозревать небо в различных направлениях и под разными углами. Каждая ступень зиккурата обеспечивала более высокую точку наблюдения, а значит, и другой горизонт, привязываемый к географическому положению. Линия, соединяющая восточный и западный углы, указывала на точки равноденствия, а стороны позволяли наблюдать за восходом и заходом солнца во время летнего и зимнего солнцестояния. Современные астрономы обнаружили множество таких позиций для наблюдения на знаменитом зиккурате Вавилона (рис. 33), точные размеры и планировка которого были указаны на глиняных табличках.

Квадратные или прямоугольные структуры с точно вымеренными прямыми углами — это традиционная форма храмов и зиккуратов Месопотамии. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь взглянуть на святилище Ура во времена Авраама (рис. 34) — примерно 2100 год до нашей эры, современник Стоунхенджа II — или на один из более древних храмов, построенных на приподнятой платформе, Белый Храм в Эриду (рис. 35а и 35б), датируемый ЗЮО годом до нашей эры — на два тысячелетия старше Стоунхенджа I.

.

То, что храмам в Месопотамии намеренно придавали прямоугольную форму и ориентировали по сторонам света, становится ясно из планировки Вавилона — достаточно сравнить хаотическое расположение улиц и зданий в вавилонских городах с геометрически совершенной планировкой священных мест и квадратной формой зиккуратов (рис. 36).

Таким образом, совсем не случайно в Месопотамии храмы имели прямоугольную форму, а зиккураты возводились на квадратном основании. Если кому-то покажется, что шумеры и их потомки не знали, что такое круг, или не умели построить его, опровергнуть это мнение могут древние математические таблицы, в которых некоторые основные числа шестидесятеричной системы счисления (с основанием 60) обозначались окружностью; в геометрических и землемерных таблицах приводились правила измерения площади фигур правильной и неправильной формы, в том числе и круга. Кроме того, к числу шумерских изобретений относится и колесо (рис. 37). Среди руин первых городов археологами были найдены дома круглой формы (рис. 38), а святилища (например, в местечке Хафаджа — рис. 39) иногда были обнесены овальными каменными стенами. Совершенно очевидно, что при строительстве храмов шумеры сознательно не использовали хорошо им из-'вестную форму круга.

Таким образом, между формой, архитектурой и ориентацией шумерских храмов и Стоунхенджа нет никакого сходства, и, кроме того, шумеры не занимались обработкой камня (в аллювиальной равнине между Тигром и Евфратом нет каменоломен). Спроектировали и построили Стоунхендж вовсе не шумеры, и единственный храм, который можно считать исключением из этого правила, лишь подтверждает сделанный вывод.

В таком случае, кто же — если это были не египтяне, не финикийцы, не греки и не шумеры — пришел на равнину Солсбери, чтобы спроектировать Стоунхендж и руководить его сооружением?

Интересный ключ к разгадке появляется при знакомстве с легендами, имеющими отношение к холму в Ньюгрэндже. По мнению Майкла Дж. О'Келли, архитектора и самого авторитетного исследователя Ньюгрэнд-жа и его окрестностей («Newgrange: Archaeology, Art and Legend»), это место в древнем ирландском фольклоре имело различные названия, но сводились все они к одному и тому же — Brug Oengusa, или «дом Оэнгуса», сына главного бога докельтского пантеона, который прибыл в Ирландию «из другого мира». Этот главный бог носил имя АнДагда, «Добрый бог Ан».

Удивительное дело — имя главного божества древности совпадает в таких не похожих друг на друга местах: в Шумере с его зиккуратом в Уруке, посвященным Е. АННА, в египетском Гелиополисе, настоящее название которого было Анну, а также в далекой Ирландии...

Мысль о том, что это не простое совпадение, а важный ключ к разгадке тайны, появляется после анализа имени сына этого «главного бога», Оэнгуса. Когда в 290 году до нашей эры вавилонский жрец Берос, основываясь на древних шумерских и вавилонских тестах, записывал историю и предысторию Месопотамии, он (или греческие ученые, цитировавшие его работы) называл одно из имен Энки, «Оаннес». Энки командовал первой группой аннунаков, высадившейся на Землю в Персидском заливе; кроме того, он руководил научным подразделением аннунаков и записал все накопленные ими знания на ME, загадочных объектах, которые сегодня мы можем сравнить с компьютерными компакт-дисками. Он действительно был сыном Ану. Может быть, именно Энки в докельтских мифах превратился в Оэнгуса, сына Ан Дагды?

«Всему, что мы знаем, нас научили боги», — постоянно повторяли шумеры.

В таком случае, может быть, Стоунхендж создали не древние люди, а древние боги?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ДУР.АН.КИ - «СВЯЗЬ НЕБО - ЗЕМЛЯ»

Со времен глубокой древности человек в трудные времена смотрел на небо в поисках божественных указаний, вдохновения и поддержки. Даже после того, как Земля при ее создании была отделена от «небес», они всегда встречались на линии горизонта. Именно в линию горизонта всматривался человек на восходе или на закате солнца, пытаясь увидеть Хозяина Небес.

Небо и Земля встречаются на горизонте, и знания, основанные на наблюдении за небом и движением небесных тел, называются астрономией.

Со времен глубокой древности человек знал, что сотворившие его существа спустились с неба — он называл их аннунаки, «те, кто сошел на землю с небес». Человек всегда знал, что их истинный дом был на небе. «Отец наш небесный», — повторял он. Но люди также знали, что тем аннунакам, которые пришли на землю и остались здесь, можно поклоняться в храмах.

Человек встречался со своими богами в храмах и назвал полученные в результате этих встреч знания, ритуалы и убеждения Религией.

Самым важным «центром культа», «пупом земли», был город Энлиля, расположенный в том месте, где впоследствии возникнет Шумер. Этот город, носивший название Ниппур, центр культуры, религии и власти, на самом деле был центром управления миссией аннунаков, а его «святая святых», где хранились «таблицы судеб», называлась ДУР.АН.КИ — «связь Небо — Земля».

С тех пор во все времена и во всех уголках Земли места поклонения назывались храмами, и несмотря на все изменения, произошедшие и с самими храмами, и с человечеством, и с религиями, они по-прежнему выполняют функцию «связи Небо — Земля».

В древности астрономия была неотделима от религии: астрономы были жрецами, а жрецы астрономами. Когда Бог вступал в завет с Авраамом, он предложил Аврааму сосчитать звезды на небе. Это была не просто уловка: отец Авраама Фарра был прорицателем в Нип-пуре и Уре и, следовательно, разбирался в астрономии.

В те времена каждого из «великих аннунаков» отождествляли с небесным телом, и поскольку в Солнечной системе насчитывалось двенадцать членов, на протяжении тысячелетий — через Древнюю Грецию и до наших дней — «круг избранных» всегда состоял из двенадцати. Поклонение богам было тесно связано с движением небесных тел, и предостережение Библии против поклонения Солнцу и Луне есть не что иное, как предостережение против почитания других богов.

Таким образом, ритуалы, праздники, посты и другие обряды, связанные с поклонением богам, были согласованы с движением небесных двойников этих богов. Поклонение требовало календаря; храмы были обсерваториями, а священники астрономами. Зиккураты представляли собой Храмы Времени, где измерение времени объединялось с астрономией для формализации культа.

Таким образом, согласно Библии (Бытие 4:25-26) именно дети Адама начали поклоняться Богу. Правда, здесь ничего не говорится о том, как именно призывали имя Господа — какую форму приняли обряды и ритуалы. Однако произошло это явно в глубокой древности, задолго до Великого потопа. Узнать подробности помогают шумерские тексты. В них не только утверждается — многократно и настойчиво — что в Месопотамии до Великого потопа существовали Города Богов и жили «полубоги» (потомки «дщерей человеческих» и «богов» аннунаков), но и указывается, что поклонение богам осуществлялось в специальных местах (мы называем их «храмами»). Уже тогда, как можно сделать вывод из древнейших текстов, это были Храмы Времени.

Одна из самых известных месопотамских версий событий, которые привели к Великому потопу, называется (по первой строчке) «Когда боги подобно людям», и главным героем ее является Атрахасис («тот, кто необыкновенно мудр»). Миф повествует о том, как правитель Нибиру Ану вернулся домой после посещения Земли, во время которого он поделил обязанности и территории между своими соперничавшими сыновьями, единокровными братьями Энлилем («Верховным Правителем») и Энки («Господином Земли»). Энки было поручено руководство добычей золота в Африке. Описав тяжелый труд аннунаков на золотых копях, их мятеж и создание Энки и его единокровной сестрой Нинту «примитивного рабочего», миф сообщает о том, что род людской стал успешно размножаться. Со временем люди вызвали недовольство Энлиля тем, что слишком сильно «расплодились», и особенно своими связями с аннунаками (эта ситуация отражена в библейской версии Великого потопа), Энлиль, который председательствовал на совете богов, убедил остальных устроить катастрофу и при помощи потопа стереть людей с лица земли.

Однако Энки, который вместе с остальными дал клятву хранить эти замыслы втайне от человечества, был недоволен этим решением и искал способ помешать его осуществлению. В качестве посредника он выбрал Астрахасиса, своего сына от обычной женщины. В шумерском тексте, иногда напоминающем биографию Астрахасиса, говорится о том, что сам Астрахасис жил в храме своего господина Энки — это очевидное свидетельство существования храмов еще до Великого потопа.

Описывая ухудшение климата и суровые меры, предпринятые Энлилем против человечества непосредственно перед Великим потопом, миф приводит слова Энки, который через Астрахасиса советует людям, как выразить свой протест: поклонение богам должно прекратиться.

Энки уста открыл и молвил: Собери старцев пред своими вратами, Совет держи в доме, так скажи им: Прикажите, и вестники пусть объявят, Всей стране возгласят громогласно: Вы не чтили богов ваших! Молитвой не славили богинь ваших!

По мере того как ситуация ухудшалась, а день катастрофы приближался, Астрахасис продолжал выполнять роль посредника между людьми и богом Энки. «Он приходил к храму бога», «Приношенья к ногам его ставил. Каждый день он горестно плакал, Вместе с зарей приносил ему жертвы». Ища помощи у Энки, чтобы помешать уничтожению человечества, он «призывал имя своего бога» — именно эти слова используются в приведенном выше отрывке из Библии. В конечном итоге Энки решил нарушить решение совета аннунаков, пригласил Астрахасиса в храм и побеседовал с ним из-за завесы. Это событие было увековечено на шумерской цилиндрической печати с изображением Энки (в виде бога-змеи), открывающего тайну Великого потопа Астрахасису (рис. 40). Снабдив Астрахасиса инструкциями по постройке внушительной лодки, которая могла бы выдержать напор прибывающей воды, Энки посоветовал ему не терять времени, потому что до катастрофы осталось семь дней. Чтобы Астрахасис не забыл об этом, Энки приводит в действие некое устройство, напоминающее водяные часы.

Эта мелкая и оставшаяся незамеченной деталь указывает на то, что в храмах следили за временем и что измерять время умели в глубокой древности, еще до Великого потопа. Предполагалось, что на древнем рисунке (справа) изображена тростниковая ширма, из-за которой Энки беседовал с героем Великого потопа, библейским Ноем. Но вполне вероятно, что перед нами не завеса, а доисторические водяные часы (обслуживаемые помощником жреца).

Энки был научным руководителем аннунаков, и поэтому неудивительно, что именно в его храме, в его «культовом центре» Эриду служили первые ученые из людей, первые «мудрецы» — в качестве жрецов. Одним из первых — если не самым первым — был Адапа. Оригинальный шумерский текст мифа об Адапе найден не был, но его аккадская и ассирийская версии могут поведать нам о многом. В первых же строках текста говорится о том, что Адапа мог мудростью соперничать с самим Энки, и сообщается, что Энки «умудрил его разум, он открыл ему образ миров, мудрость дал он ему». Все это происходило в храме, и Адапе было приказано ежедневно приходить в храм Эриду.

Согласно древним шумерским хроникам, именно в храме Эриду Энки хранил секреты научных знаний, которые были записаны на ME — похожих на таблицы предметах, содержащих научную информацию. В одном из шумерских текстов рассказывается, как богиня Инанна (впоследствии ее отождествили с Иштар), желая повысить статус Урука, который являлся ее «культовым центром», обманом выведала у Энки некоторые из этих божественных формул. Кроме того, Адапу иногда называли НУН.МЕ — буквально «тот, кто умеет расшифровать ME». Даже тысячу лет спустя, во времена Ассирии, о необыкновенно мудром и образованном человеке говорили, что он «мудр, как Адапа». В месопотамских текстах изучение наук часто называлось «изложением/повторением великого праотца Адапы». В одном из писем ассирийский царь Ашшурбанипал сообщал, что его деду, царю Сеннакерибу, было дано великое знание, когда ему во сне явился Адапа. «Мудрость», переданная Энки Адапе, включала в себя письменность, медицину и — если судить по серии связанных с астрономией таблиц УД.САР.АНУМ.ЭНЛИЛЛА («Великие дни Ану и Эн-Іаиля») — знания астрономии и астрологии.

Несмотря на то что Адапа ежедневно посещал храм Энки, согласно шумерским текстам, первым официально назначенным жрецом — затем эта функция передавалась по наследству от отца к сыну — был ЭН.МЕДУР.АН.КИ, «жрец ME из Дуранки», священного храма Ниппура. Боги «ему открыли, как наблюдать за водой и маслом (открыли) тайну Ану, Энлиля и Энки. Они передали ему Божественную Табличку (с выгравированными?) тайнами Небес и Земли. Они научили его делать вычисления с помощью цифр» — то есть сообщили ему знания по математике и астрономии и научили искусству измерений, в том числе измерений времени.

Многие месопотамские таблицы, содержащие сведения по математике и астрономии, а также календари удивили ученых своей сложностью. В основе всех этих наук лежала шестидесятеричная система счисления (с основанием шестьдесят), чье совершенство — в том числе и с точки зрения небесных явлений — уже обсуждалось выше. Эти глубокие знания существовали еще на заре шумерской цивилизации, в ту эпоху, которая называется додинастической: найденные таблички с арифметическими расчетами (рис. 41) подтверждают использование шестидесятеричной системы счисления и записи чисел. Узоры на самых старых табличках (рис. 42) не оставляют никаких сомнений в глубоком знании геометрии в те далекие времена, шесть тысяч лет назад. Возникает вопрос, являются ли все эти узоры — или, по крайней мере, часть из них — чисто декоративными, или отражают знания о Земле, ее «четырех углах» и даже о форме других астрономических объектов. Кроме того, эти узоры вносят важный вклад в обсуждение вопроса, обсуждавшегося в предыдущей главе: жители Древней Месопотамии были хорошо знакомы с кругом и прекрасно умели воспроизводить его форму.

Подтверждение информации о древности этих наук можно найти в мифах об Этане, одном из первых правителей Шумера. Поначалу его считали мифическим героем, но теперь ученые полагают, что он был исторической личностью. Согласно шумерскому «Списку царей», когда царство — организация общества — «было ниспослано с небес» после Великого потопа, «Киш стал местом престола». Руины этого города были найдены археологами, и исследования подтвердили его древность. Тринадцатым по счету правителем Киша был Этана. В отличие от других царей, для которых указывается лишь имя и продолжительность правления, для Этаны сделано исключение: о нем сообщается, что он был «пастух, тот... что утвердил все страны». По мнению Торкилда Якобсена («The Sumerian King List»), Этана вступил на престол примерно в 3100 году до нашей эры. Раскопки в Кише позволили обнаружить остатки монументальных зданий и зиккурата (ступенчатого храма), датируемые тем же периодом.

После Великого потопа, когда равнина между Тигром и Евфратом высохла и стала пригодной для строительства поселений, «города богов» были восстановлены на том же самом месте по «первоначальному плану». Первым же городом собственно людей был Киш, и требовалось определить его местоположение и планировку. Согласно «Сказанию об Этане» эти решения принимали боги, причем для планировки и ориентировки города они использовали свои знания по геометрии и астрономии.

Двенадцать правителей Киша, предшественников Этаны, не были удостоены титула царя-жреца ЕН.СИ — «божественный пастух», или, в другой трактовке, «праведный пастух». По всей видимости, город смог обрести свой высокий статус только после того, как боги нашли подходящего человека, способного построить ступенчатый храм-зиккурат, стать царем-жрецом и удостоиться титула ЕН.СИ. Боги задавались вопросом, кто построит для них Е.ХУРСАГ.КАЛАММА — то есть дом (зикку-рат), который будет возвышаться над всеми землями?

Задача искать царя во всех «верхних и нижних землях» была возложена на богиню Инанну/Иштар. Она рекомендовала Энлилю Этана, скромного пастуха, и «тот, кто ниспослал царство», одобрил предложенную кандидатуру. Он побеседовал с найденным Иштар молодым человеком и радостно воскликнул, что теперь может быть установлено царство с центром в городе Киш.

Далее следует «мифологическая» часть истории. Краткое упоминание в «Списке царей» о том, что Этана «взошел на небеса», основано на «мифе», который ученые называют «Полет Этаны» и в котором рассказывается, как Этана с разрешения бога Уту/Шамаша, руководившего космопортом, был доставлен на небеса при помощи «орла». Чем выше поднимался Этана, тем меньше становилась Земля. После первого беру полета Земля стала «размером с гору», после второго превратилась в мельничный жернов, после третьего сделалась размером с садовую лейку, а затем исчезла совсем. Впоследствии Этана вспоминал, что перед ним было лишь море, и не на чем было остановить взгляд.

В Древнем Шумере беру являлся единицей измерения и расстояния («лига»), и времени (один «сдвоенный час», или двенадцатая часть суток, которые сегодня мы делим на двадцать четыре часа). Кроме того, это была единица измерения в астрономии, означавшая одну двенадцатую часть небесного круга. Из мифа «Полет Этаны» нельзя сделать однозначного вывода, какая мера — расстояния, времени или дуги — имелась в виду. Однако несомненно одно — в те далекие времена, когда в первый город людей был назначен первый царь-пастырь, человечество уже умело измерять расстояние, время и углы.

Киш как первая резиденция царей — во время правления «Нимрода» — упоминается и в Библии (Книга Бытия, глава 10), и поэтому есть смысл остановиться и на других аспектах, нашедших свое отражение в Священном Писании. Это особенно важно из-за загадочного упоминания в мифе об Этане о семи богах, участвовавших в планировании — а значит, и ориентации — города и его зиккурата.

Постольку каждый из главных богов Месопотамии имел небесного двойника в Солнечной системе, а также среди двенадцати созвездий Зодиака и двенадцати месяцев, то возникает вопрос, не указывает ли фраза о семи богах на семь соответствующих планет, участвовавших в ориентации Киша и его зиккурата? Может быть, аннунаки ждали момента благоприятного расположения семи планет, позволяющего осуществить эту ориентацию?

По нашему мнению, пролить свет на эту загадку поможет история, произошедшая в Иудее две тысячи лет спустя, примерно в 1000 году до нашей эры. Как это ни удивительно, но три тысячи лет назад события и обстоятельства, связанные с выбором пастуха в качестве строителя нового храма в новой столице царства, повторили историю, рассказанную в мифе об Этане, и число семь также сыграло в них определенную роль. Иудейским городом, где история повторилась, был Иерусалим. Давид, который пас стада своего отца, Иессея Вифлемлянина, был помазан Господом на царство. После смерти царя Саула, когда Давид правил в Хевроне только над коленом Иудиным, к нему пришли представители всех остальных одиннадцати колен и напомнили, что сказал ему Господь: «Ты будешь пасти народ Мой Израиля, и ты будешь вождем Израиля» (2-я Царств, 5:2).

Используемое в оригинале слово Nagid в разных вариантах Библии переводится по-разному — вождь, князь и т. д. Однако, похоже, никому не приходило в голову, что этот термин позаимствован из шумерского языка, в котором он означает именно «пастух»!

Основной заботой израильтян в тот момент были поиски дома для Ковчега Завета — не только постоянного, но и безопасного. Ковчег, изготовленный Моисеем и содержавший две каменные скрижали с десятью заповедями, полученные на горе Синай, во время Исхода хранился в скинии. Ковчег был сделан из особой породы дерева и позолочен снаружи и внутри, а также увенчан двумя золотыми херувимами «чеканной работы», крылья которых направлены друг к другу. Каждый раз, когда Моисей приходил к Ковчегу, Господь разговаривал с ним «посреди двух херувимов». (На рис. 43а изображена реконструкция Ковчега Гуго Гресманна («Die Lade Jahves»), в основу которой легли рисунки, найденные на севере Финикии; на рис. 43б показана реконструкция А. Парро из его книги «Le Temple de Jerusalem».) По нашему мнению, Ковчег с его экранирующими золотыми слоями и херувимами был коммуникационным устройством, возможно, с электропитаниєм (случайно прикоснувшийся к нему человек упал замертво).

Господь дал очень подробные инструкции по строительству скинии, выбору места для нее и изготовлению самого Ковчега, включая нечто вроде инструкции по разборке и сборке всего сооружения и осторожной транспортировке Ковчега. Однако во времена Давида Ковчег уже не носили на деревянных шестах, а возили на повозке. Его перемещали из одного временного храма в другой, и одной из главных задач нового миропомазанного царя-пастыря было основать новую столицу в Иерусалиме и построить постоянное место для Ковчега в «Доме Господнем».

Однако этому не суждено было случиться. Через пророка Нафана Господь сообщил Давиду, что честь построить «дом кедровый» для Господа будет дарована не ему, а его сыну. Поэтому одним из первых дел царя Соломона стало сооружение «Дома Господа» в Иерусалиме (теперь мы называем его Первым Храмом). Он был построен по образу скинии на Синае и в точном соответствии с подробными инструкциями. И действительно, планировка этих двух святилищ практически идентична (на рис. 44а изображен план скинии на Синае, а на рис. 44б — Храма Соломона). Оба «Дома ГОСпода» были ориентированы точно вдоль оси восток — запад, то есть по точкам равноденствия.

Сходство Киша и Иерусалима как новых столиц, царей-пастухов и задач постройки храма, план которого сообщен Богом, усиливается той ролью, которую играло число семь.

В Библии сказано, что Соломон приступил к сооружению храма (помимо прочих работников в строительстве участвовали 70 тысяч носильщиков и 80 тысяч «каменосеков») только после того, как в Гаваоне Господь явился ему во сне. Строительство продолжалось семь лет, начавшись закладкой фундамента в четвертый год правления Соломона, а «на одиннадцатом году, в месяце Буле — это месяц восьмый — он окончил храм со всеми принадлежностями его и по всем предначертаниям его». Однако полностью законченный храм не был освящен.

И только одиннадцать месяцев спустя, «в месяце Афаниме, который есть седьмыи месяц» на праздник в Иерусалиме собрались старейшины и главы колен Из-раилевых. «И внесли священники ковчег завета Господня на место его, в давир храма, в святая святых, под крылья херувимов... В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей на Хориве, когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исшествии их из земли Египетской. Когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень». Тогда Соломон обратился к Богу, который «благоволит обитать во мгле», дабы он пришел и услышал молитвы Его народа в новом храме.

Длительная задержка с освящением храма требовалась, по всей видимости, для того, чтобы это событие произошло во время праздника, отмечавшегося в седьмом месяце. Нет никакого сомнения в том, что это был новогодний праздник — в соответствии с указаниями, приведенными в Библии (Левит). В начале 23-й главы сказано: «... вот праздники Мои». Седьмой день недели, или суббота, является лишь первым в ряду праздников, интервалы между которыми кратны семи дням или которые длятся семь дней. Кульминацией их является седьмой месяц с праздником нового года, праздником очищения и праздником кущей.

В Месопотамии в это время Шумер уже сменили Вавилон и Ассирия, и наступление нового года праздновалось там в первый день первого месяца Нисан, который совпадал с днем весеннего равноденствия. В Библии не объясняются причины, по которым израильтяне перенесли празднование нового года на седьмой месяц, на который приходится осеннее равноденствие. Ключом к разгадке может служить тот факт, что в Библии этот месяц не сохранил свое вавилонско-ассирийское название, Тишрей, а получил другое — загадочное имя Этаким. До сих пор не найдено удовлетворительного объяснения этому названию, однако есть смысл обратить внимание на следующее обстоятельство. С учетом перечисленных выше сходных обстоятельств выбора царя-пастуха, основания новой столицы и строительства храма Божьего в пустыне и в Иерусалиме, объяснение названию месяца тоже следует искать в мифе об Этане. Может быть, используемое в библии название этаним просто происходит от имени Этана? Следует отметить, что довольно распространенное у евреев имя Этан имеет значение «героический, могущественный».

Как уже отмечалось выше, «небесная» планировка Киша выражалась не только в ориентации храма по солнцу, но и в определенной связи с семью планетарными «богами». Примечательно, что в своих рассуждениях о сходстве Храма Соломона в Иерусалиме с месо-потамским «портретом небес» («Ex Oriente Lux», том 2) Август Вюнше приводил цитату из Талмуда — как в мифе об Этане — о «семи звездах, указывающих время», то есть о Меркурии, Луне, Сатурне, Юпитере, Марсе, Солнце и Венере. Таким образом, разнообразные свидетельства подтверждают календарно-небесные аспекты Храма Соломона — аспекты, связывающие его с традициями, установившимися в Шумере на тысячу лет раньше.

Это нашло свое отражение не только в ориентации, но и в делении храма на три части; такая планировка повторяет традиционную структуру более древних храмов в Месопотамии. Гюнтер Мартини, возглавлявший в 30-х годах исследования архитектуры и ориентации храмов Месопотамии («Die Gegensatze im Babylonischen und Assyrischen Tempelbau» и другие работы), так опи сывал традиционную планировку «культовых структур» (рис. 45а): прямоугольная передняя, удлиненный ритуальный зал и квадратная «святая святых». Вальтер Анд-реа отмечал, что в Ассирии по бокам от входа в храм располагались два пилона (рис. 45б), и это нашло свое отражение в Храме Соломона, у входа в который находились две отдельно стоящие колонны (рис. 44б).

В подробном описании архитектуры и конструкции Храма Соломона, которое приводится в Библии, передняя называется улам, ритуальный зал хекал, а святая святых — двир. Последний термин в буквальном переводе означает «там, где происходит разговор» — это несомненно отражение того факта, что Господь разговаривал с Моисеем из Ковчега Завета, причем его голос исходил из точки соприкосновения крыльев херувимов. Ковчег был единственным предметом в самом сокровенном помещении храма, в святая святых, или двире. Ученые считают, что названия первых двух частей храма происходят от шумерских терминов (через аккадский язык): Е-гал и Уламму.

Такое деление храма на три основные части, воспроизведенное впоследствии и в других местах (например, храм Зевса в Олимпии, рис. 46а, или Ханаанский храм в Таинате в Верхней Сирии, рис. 46б), на самом деле являлось продолжением древней традиции, когда путь на вершину самых старых шумерских зиккуратов вел через два помещения — внешнее с двумя пилонами снаружи и зал для молитв. Эта структура приводится в работах Г. Мартини (рис. 47).

В скинии на Синайском полуострове, в иерусалимском храме и в храмах Месопотамии сосуды и принадлежности, использовавшиеся в храмовых ритуалах, были, как правило, золотыми. В текстах, описывающих храмовые ритуалы в Уруке, упоминаются золотые сосуды для возлияний, золотые подносы и золотые курильницы, и именно эти предметы были найдены в ходе раскопок. Серебро тоже использовалось, и доказательством тому может служить резная ваза (рис. 48), которую один из первых царей Шумера Энтемена преподнес в дар богу Нинурте в храме Лагаша. На изысканных царских дарах обычно наносили надпись, в которой сообщалось имя дарителя — это должно было гарантировать царю долгую жизнь.

Такое подношение можно было делать лишь с разрешения богов, и во многих случаях оно считалось событием чрезвычайной важности, достойным увековечения в летописях, где каждый год правления царя назывался по главному событию: восшествие на трон, война, преподнесение нового дара храму. Так, например, царь Ис-сина (Ишби-Эрра) называл девятнадцатый год своего правления «годом, в который был изготовлен трон в Великом Доме богини Нинлиль», а другой правитель Ис-сина (Ишме-Даган) называл один год своего царствования «годом, в который Ишме-Даган сделал кровать из золота и серебра для богини Нинлиль».

Храмы Месопотамии, построенные из глиняных кирпичей, с течением времени разрушались; нередко причиной этого становились землетрясения. Им требовался постоянный ремонт, и в летописях начинают преобладать такие события, как восстановление и перестройка храмов, вытесняя новые подношения. Так, например, первый год царствования знаменитого вавилонского царя Хаммурапи назывался «годом, когда Хам-мурапи стал царем», а второй год — «годом, когда были провозглашены законы». Однако уже четвертый год его правления указывается как «год, в котором Хаммурапи построил стену для святилища». Наследник Хаммурапи царь Шамши-Илуна назвал восемнадцатый год своего правления «годом, в котором была проведена реконструкция Е.БАББАР бога Уту в Сиппаре (Е.БАББАР переводится как «Дом Сияющего» и обозначает храм, посвященный богу солнца Уту/Шамашу).

Шумерские, а вслед за ними аккадские, вавилонские и ассирийские цари с великой гордостью сообщали о ремонте, украшении или восстановлении храмов и святилищ. Археологические раскопки позволили обнаружить не только эти надписи, но и подтверждения указанных в них работ. Так, например, в 80-е годы девятнадцатого века археологи из Университета Пенсильвании нашли в Ниппуре свидетельства ремонтных работ, проводившихся в святилище. Это тридцатипятифутовая куча строительного мусора на каменном тротуаре, построенном аккадским царем Нарамсином примерно в 2250 году до нашей эры, а также еще одна мусорная куча высотой более тридцати футов, которая была расположена под тротуаром и относилась к более древним временам (тогда ее не стали раскапывать и исследовать).

Вернувшись в Ниппур через полвека, объединенная экспедиция Университета Пенсильвании и Института Востока чикагского университета на протяжении нескольких сезонов вела раскопки храма Энлиля в святилище Ниппура. Раскопки выявили пять сменявших друг друга построек, относящихся к периоду с 2200 по 600 год до нашей эры — пол последней находился на двадцать футов выше пола первой. Как сообщалось в отчете археологов, раскопки более древних храмов еще ждали своего часа. Кроме того, в отчете отмечалось, что все пять храмов строились один над другим по одному и тому же плану.

Открытие, что новые храмы строились на фундаменте старых в строгом соответствии с первоначальной планировкой, подтвердилось при раскопках в других городах Месопотамии. Данное правило применялось даже при расширении храмов, причем неоднократно, как это было подтверждено раскопками в Эриду (рис. 49), когда во всех случаях сохранялась первоначальная ось и ориентация строения. В отличие от египетских храмов, ориентация которых на точки солнцестояния требовала периодической корректировки вследствие изменения наклона земной оси, храмы Месопотамии, ориентированные по точкам равноденст вия, не нуждались в переориентации. Географический север и географический восток по определению оставались на своих местах независимо от угла наклона оси вращения Земли: Солнце всегда пересекает небесный экватор во время равноденствия, всходя в эти дни точно на востоке.

Обязательство придерживаться «старых планов» было обнаружено на одной из глиняных табличек, найденных в ассирийской столице Ниневии среди руин восстановленного храма.

Ассирийский царь Ашурнасирпал подробно описывает работы по восстановлению храма в Калахе (древний город, упоминаемый в Библии). Он рассказывает, как разрыл древний холм, добрался до уровня воды и і обнаружил фундамент храма бога Ниниба, а затем построил на этом фундаменте новый храм Ниниба (эпитет бога Нинутры), чтобы бог продлил его дни. Царь надеялся, что бог одарит его этой милостью после того, как поселится в новом храме. Эти слова совпадают со словами ожидания и надежды, прозвучавшими из уст Соломона после завершения строительства Первого Храма.

И действительно, обязательное сохранение прежнего места для храма, его ориентации и планировки — независимо от того, сколько прошло времени или насколько велики переделки, — можно проиллюстрировать храмами в Иерусалиме. Первый Храм был разрушен вавилонским царем Навуходоносором в 587 году до нашей эры, но после того, как Вавилон пал под ударами персидской династии Ахеменидов, царь Персии Кир издал указ, разрешающий изгнанным из Иерусалима евреям вернуться в город и восстановить храм. Примечательно, что восстановление началось с алтаря (на том месте, где стоял первый), «когда наступил седьмой месяц», то есть в день нового года (жертвоприношения продолжались вплоть до праздника кущей). Никаких сомнений в точной дате не оставляет Книга Ездры (3:6), в которой сказано: «С первого же дня седьмого месяца начали возносить всесожжения Господу».

Строгое сохранение не только местоположения и ориентации храма, но также времени его постройки (новый год) — то есть указания на связь храма с календарем, — подтверждается пророком Иезекиилем. Одному из евреев, сосланных Навуходоносором в Вавилон, было видение будущего храма в восстановленном Иерусалиме. По словам пророка (Иезекииль, глава 40), это произошло «в начале года в десятый день месяца» — как раз в день очищения. «Была на мне рука Господа, и Он повел меня туда» (то есть «в землю Израилеву»). Далее Господь «поставил меня на весьма высокой горе, и на ней с южной стороны были как бы городские здания». Рассказчик увидел мужа, «которого вид как бы вид блестящей меди, и льняная вервь в руке его и трость измерения, — и стоял он у ворот». Затем этот «муж из меди» описывает Иезекиилю Новый Храм. Используя этот рассказ, ученые воссоздали вид воображаемого храма (рис. 50); его расположение и планировка в точности повторяют Храм Соломона.

Видение пророка воплотилось в жизнь после того, как персидский царь Кир, победивший и захвативший Вавилон, издал указ о восстановлении разрушенных храмов на всей территории вавилонской империи; копия этого указа на глиняном цилиндре была найдена археологами (рис. 51). Царское воззвание, слово в слово воспроизведенное в Книге Ездры, призывало ссыльных евреев восстановить «дом Господа, Бога Израилева, того Бога, который в Иерусалиме».

Второй Храм, построенный в трудных условиях среди разоренной земли, представлял собой бледную копию Первого Храма. Он восстанавливался по частям в соответствии с планами, сохранившимися в персидских царских архивах, а также со свидетельствами Библии — с точным соблюдением деталей, изложенных в Пятой книге Моисеевой. То, что храм повторял первоначальную планировку и ориентацию, стало ясно пять столетий спустя, когда царь Ирод решил заменить невзрачную копию новой — грандиозным сооружением, которое не только сравнится своим величием с Первым Храмом, но и превзойдет его. Он был построен на расширенной земляной насыпи (в настоящем известной под названием Храмовой горы), обнесен массивными стенами (западная стена осталась практически неповрежденной до наших дней и почитается иудеями как сохранившиеся остатки Святого Храма), а также окружен внутренними двориками и разнообразными вспомогательными постройками. Однако новый Дом Господа сохранил деление на три части и ориентацию Первого Храма (рис. 52). Более того, святая святых в точности соответствовала размерам этого помещения в Первом Храме и располагалась на том же месте — за исключением того, что она больше не называлась двир, поскольку Ковчег Завета пропал после того, как вавилоняне разрушили Первый Храм и увезли с собой все, что было внутри.

Окидывая взглядом руины обширных святилищ с их храмами, алтарями, хозяйственными постройками, внутренними двориками и расположенными в самом центре зиккуратами, невольно приходишь к мысли, что первые храмы действительно представляли собой жилище богов. Недаром они носили название «Е», что переводится как «дом». Сначала это были сооружения на искусственных холмах или приподнятых площадках (рис. 35), которые со временем превратились в знаменитые зиккураты (ступенчатые пирамиды) — небоскребы древности. В представлении художника (рис. 53) резиденция бога находилась на самой вершине. Там, сидя на троне под балдахином, боги удостаивали аудиенции избранного царя, «пастыря человеческого». Как видно из рисунка в храме бога Уту/Шамаша Эбаббар в Сиппа-ре (рис. 54), царя сопровождал верховный жрец, а также покровительствовавший ему бог или богиня. (Впоследствии в святая святых входил только верховный 'жрец — как изображено на рис. 55.)

Примерно в 2300 году до нашей эры верховная жрица, дочь аккадского царя Саргона, собрала все гимны, которые исполнялись в храмах-зиккуратах. Специалисты по истории Шумера называют это собрание «уникальным сборником шумерской литературы» (У. Сьо-берг и Э. Бергман «Texts from Cuneform Sources», том 3). В этих текстах содержится упоминание о сорока двух храмах — от Эриду на юге до Сиппара на севере, — расположенных по обоим берегам рек Тигр и Евфрат. В стихах указывается не только название храма и его местоположение и имя бога, в честь которого он построен, но также описывается величие этих святых мест, их функции, а иногда и история.

Сборник начинается с гимна — что совершенно естественно — храму-зиккурату Энки в Эриду, который называется «местом, святая святых которого есть основание неба и земли». Эриду был первым городом богов, первым аванпостом первого отряда аннунаков (возглавляемого Энки), а также первым городом, открытым для землян, и впоследствии ставшим первым городом людей. Храм носил название ЕДУКУ, «дом Священного Холма», и описывался в гимне как «высокая святыня, поднимающаяся к небесам».

Вторым в сборнике был гимн Е.КУР — «дом, высокий, как гора» — зиккурату Энлиля в Ниппуре. Ниппур считался «пупом Земли» и был расположен на равном расстоянии от первых поселений богов. По свидетельству гимна с вершины этого зиккурата, повернувшись направо, можно было увидеть весь Шумер на юге, а повернувшись налево, весь Аккад на севере. Это была «святыня, где определялись судьбы», зиккурат, «связывавший небо и землю». В Ниппуре у супруги Энлиля Нинлиль был отдельный храм, отличавшийся необыкновенной красотой. Из него в первый день празднования нового года во всем своем великолепии появлялась богиня.

Единокровная сестра Энки и Энлиля Нинхурсаг, которая была среди первых прибывших на землю аннунаков и руководила биологической и медицинской службами, имела свой храм в городе Кеш. Храм назывался просто Е.НИНХУРСАГ. Этот «дом госпожи горных вершин» описывался как необыкновенной красоты зиккурат, украшенный изображением «большой ядовитой змеи» из лазурита — символа медицины и врачевания. (Можно вспомнить, что Моисей изготовил изображение змеи, чтобы остановить эпидемию чумы в Синайской пустыне.)

Зиккурат бога Нинурты, сына Энлиля от единокровной сестры Нинхурсаг и его наследника, находился в городе Лагаше, который был центром его «культа». Кроме того, посвященный ему храм располагался в святилище Ниппура; назывался этот храм Е.МЕ.УРАННА, «дом ME героя Ану». Зиккурат в Лагаше назывался Е.НУННУ, «дом пятидесяти», что указывало на числовой ранг Нинурты в божественной иерархии (наивысший ранг, шестьдесят, был у Ану). В гимне сообщалось, что в этом наполненном величием и сиянием «доме», возвышавшемся, подобно горе, хранилась «черная птица» Нинурты (летательный аппарат) и его оружие Шарур («свирепый шторм, окутывающий людей»).

Первенцем Энлиля от официальной супруги Нинлиль был бог Нанна (впоследствии его отождествляли с Сином). Он ассоциировался с Луной, и его расположенный в Сиппаре храм назывался Е.КИШ.НУ.ГАЛ, «дом тридцати, великого семени». Это был храм, «лунный свет от которого распространялся по земле» — еще одно указание на связь Нанны/Сина с луной.

Сын Нанны/Сина Уту/Шамаш (его небесным двойником было Солнце) имел свой храм в Сиппаре Е.БАБ-БАР — «дом Сияющего». В гимне он описывался как «дом князя небес, божественной звезды, свет которой заполняет землю от самого горизонта». Его сестра-близнец Инанна/Иштар, с которой связывали планету Венеру, имела свой зиккурат в городе Забалам, и назывался он «дом, полный сияния». Этот храм удостоился таких Іепитетов, как «чистая гора», «святыня, чей рот открывается на заре» и «которая украшает небесный свод ночью» — явная ссылка на двойную роль Венеры как «вечерней», так и «утренней» звезды. Инанне/Иштар также поклонялись в Эрехе, где Ану предоставил в ее распоряжение храм-зиккурат, построенный для него на время визита на Землю. Этот зиккурат назывался просто Е.АН-НА, или «дом Ану». В гимне он описывается как «зиккурат из семи ступеней, обозревающий семь сияющих богов ночи» — здесь прослеживается явная связь с его ориентацией и астрономическими аспектами, нашедшими отражение, как отмечалось выше, в комментариях Талмуда относительно иерусалимского храма.

Аналогичным образом описываются все сорок два зиккурата — их красоты и небесные связи. Ученые считают этот сборник «коллекцией шумерских храмовых гимнов» и называют его «Циклом древних шумерских поэм о великих храмах». Но вполне возможно, логичнее было бы следовать шумерской традиции и назвать этот текст по его первым словам:

Е У НИР Дом-зиккурат поднимается высоко АН.КИДА Соединяя Небо и Землю.

Один из этих домов, как мы убедимся чуть позже, содержит ключ к разгадке тайны Стоунхенджа и событий наступившего в то время Нового Века.