§ 4.5. Механизм идентификации в этнической самозащите

§ 4.5. Механизм идентификации в этнической самозащите

Идентификация со своим этносом — важнейший механизм формирования и сплочения этносов. Этот Механизм имеет так­же этнозащитные функции.

А. Идентификация — этнозашитный механизм

Механизм идентификации, как способ этнической самоза­щиты, действует как на индивидуальном уровне (этнофорами), так и на уровне различных подгрупп этноса и, наконец, на об­щеэтническом уровне. Функционирование на всех этих уров­нях, по—видимому, свойственно всем этнозащитным механиз­мам и хотя бы некоторым комплексам и стратегиям.

На уровне индивидов идентификация может действовать, например, следующим образом: молодые люди отождествляют себя с национальными героями и стараются действовать как они. Идентификация приводит к подражанию, которое являет­ся мощным средством сохранения целостности этноса. Расши­рив эту проблему мы можем сказать, что идентификация чле­нов этноса со своими национальными символами, в числе кото­рых — национальные герои прошлого и настоящего — является эффективным механизмом защиты этноса и одним из условий его развития и самоутверждения в мире. Психологическое отождествление членов этноса друг с другом и со всем этносом приводит к единству образа мышления и действий, к их взаим­ной эмпатии, готовности взаимовыручки.

Роль идентификации, как этнозащитного механизма, можно продемонстрировать как историческими и повседневными примерами, так и результатами специальных психологических исследований.

Б. Идентификация, когнитивный диссонанс и отчуждение

По итогам значительной части социально—психологических экспериментов, проведенных Эллиотом Аронсоном и другими, мы знаем, что чем с большими трудностями связано членство индивида в группе (ритуалы инициации и другие преграды), тем выше оценивает индивид значимость для себя группы и ее Деятельности. А когда мы без труда становимся членами соци­альной группы, то наши оценки бывают невысокими. Эта за­кономерность считается установленной¹.

Эту закономерность, а также наши знания о когнитивном Диссонансе, можно использовать для исследования ряда про-

См.: Aronson E. The social animal. W. H. Freeman and Co., New York, Seventh Edition, 1995, pp. 213-215; 419-422.

блем этнопсихологии. Дело в том, что каждый индивид (с не­многими исключениями) становится членом своего этноса не­зависимо от своей воли, по рождению, без приложения усилий и преодоления трудностей. А поскольку это так, то в случае эт­нического членства упомянутая закономерность здесь действо­вать не будет. Наоборот, может иметь место тенденция недооцен­ки своего этноса и его значения в своей жизнедеятельности. Правда, есть целый ряд конъюнктивных механизмов: связь с предками и родителями, первые импринтинги на образы роди­ны и т.п., но мы не должны недооценивать тот факт, что каж­дый из нас становится членом своего этноса без приложения каких—либо усилий. Усилия нередко требуются для того, чтобы остаться членом этноса, но это уже другой вопрос.

Если это так, то этническая социализация индивидов и обеспечение их психологической идентификации с этносом — не такие уж легкие задачи, как может показаться с первого взгляда. Для достижения этой цели как индивид, так и агенты этнической социализации (индивиды и группы) должны пре­одолеть тенденцию недооценки того, что легко приобретается. Эта тенденция — центробежная сила и в определенных усло­виях может дать о себе знать с отрицательными для этноса по­следствиями. Два таких случая мы можем отметить сразу же: а) когда данная этническая группа завоевана со стороны более мощных врагов, подавлена и дискредитирована; б) когда она еще не достигла заметных успехов в области культуры, науки и технологий.

Доказать эти утверждения нетрудно. Как только нация по­падает в зависимость от завоевателя и условия жизни становят­ся трудными и унизительными, начинается исход населения, эмиграция. XX век богат такими событиями и исторических фактов очень много. Достаточно ознакомиться только с данны­ми о перемещении народов бывшего СССР начиная с конца 80—х годов, чтобы убедиться в этом.

И когда кто—либо, покинувший свою родину, с большими трудностями получает гражданство другой страны, то его иден­тификация с этой страной и ее народом может стать более глу­бокой, чем его психологические и иные связи с прежней роди­ной. Это явление неофитов: такие люди значительно более пре­даны новой группе, чем ее старые члены.

Проблема эта не только познавательная, но и практическая и весьма актуальна для Армении и армянской диаспоры, по­скольку в течение почти 10 лет из Армении в страны Европы, США, Россию и другие регионы мира уехало, по официальным данным, около 800 тысяч человек. Они потеряли то, что ими было приобретено без приложения усилий. Часть этих людей утверждает, что вернется, но приводимые ими аргументы пока­зывают, что они плохо представляют себе те психологические изменения, которые произойдут в них в новой этносоциальной среде.

Знание механизмов идентификации, когнитивного диссо­нанса и тех адаптивных процессов, которые следуют за ними, позволяет нам понять ряд процессов, которые имеют место до ухода индивида из своего этноса и родины, непосредственно перед уходом, сразу после появления в новой среде, а также в последующие месяцы и годы. Это процессы ассимиляции в но­вой этоносоциальной среде, сопровождающиеся углублением отчуждения от своего этноса. Закономерности и этапы ассими­ляции нами подробно рассмотрены в отдельной книге¹, мате­риал которой полностью следует иметь в виду и при обсужде­нии проблем этнической самозащиты. Ряд вопросов, связан­ных с этнической самозащитой маргинальных людей и этниче­ских групп мы исследуем в следующем параграфе.

В. Этноцентризм и психологическая самозащита

Этноцентризм, как сложная система представлений, оценок и чувств, является сильным и эффективным защитным ком­плексом. Этноцентризм позволяет этносам долгое время оста­ваться психологически четко разграниченными даже при ак­тивном экономическом взаимодействии. Но тогда возникает вопрос: каким образом ассимилируются такие этнические группы, которые в начале отличаются сильно выраженным эт­ноцентризмом?

Оказывается, когда между этническими группами устанав­ливаются взаимоотношения, их этноцентризм постепенно идет на убыль и между их членами со временем возникает чувство общности. Речь идет о том случае, когда этносы взаимодейст-

См.: Налчаджян А. А. Этногенез и ассимиляция, (рукопись).

вуют в пределах одного многоэтнического общества. При этом, по—видимому, играют роль общечеловеческие ценности, мо­ральные принципы и нормы, случаи личной дружбы между членами разных этносов и другие факторы.

Но поскольку вначале все были этноцентричными и счита­ли чужаков неприятными существами, то казалось более веро­ятным, что они постараются держаться подальше друг от друга или же начнут конфликтовать. Конечно, есть и немало таких случаев, но, по—видимому, преобладающими являются проти­воположные тенденции." стремление к сближению, как будто люди идут против собственных желаний. Почему так происхо­дит? Почему этноцентризм не обеспечивает психологическую са-мозашиту и надежную взаимную изоляцию этносов? Здесь пока не все ясно. Но ясно также, что тут перед нами один из самых интересных случаев провала этнической самозашиты, чреватого серьезными, иногда катастрофическими последствиями для од­ной или обоих взаимодействующих этнических групп. В следу­ющих главах мы рассмотрим и другие случаи провала этничес­кой самозащиты.

Г. Сверх—я, беспризорность и этническая психика

Из психоанализа, а затем и из других исследований социа­лизации стало известно, что когда ребенок растет без родите­лей, его Сверх—я, т.е. внутренняя моральная система, не фор­мируется полностью. У него не развивается моральный само­контроль, наблюдаются различные личностные недостатки¹. Это явление можно назвать моральной беспризорностью лич­ности.

Но мы полагаем, что сходное явление имеет место и на уровне этносов. Считаем уместным предложить следующую ги­потезу: когда у индивида отсутствует психологическая иденти­фикация с каким—либо этносом, у него не формируется более или менее четкая этническая я—концепция, а в ее составе — эт­ническое Сверх-я. Вследствие этого развитие личности сильно страдает. Такого человека можно назвать этническим беспризор­ным. Поэтому для здоровья и целостности личности лучше,

См.: Bowlby, John Attachment and Loss. Vol. 1-3, Basic Books, N. Y., 1980-1982.

Механизм идентификации с конфликтующими группами имеет особое значение для перехода индивида из "предмарги-н&чьной" стадии в маргинальную. Именно так следует пони­мать следующее утверждение Стоунквиста: "Индивидуум не становится маргинальной личностью до тех пор, пока он не воспринимает групповые конфликты как личную проблему'".

В такой ситуации., когда эталонная группа отвергает притя­зания личности стать ее членом, личность переживает дезори­ентацию и дезорганизацию. Здесь, по—видимому, мы можем говорить уже об экзистенциальной фрустраци и социальной смер­ти таких людей, имея в виду, что человек теряет часть своих со­циальных связей или перспективу иметь такие связи в новой эталонной группе².

Маргинальная личность, таким образом, оказывается в кри­зисной ситуации. "В результате этих кризисных пережива­ний,- отметил Стоунквист,— индивид чувствует себя отчуж­денным от обеих культур, которыми был затронут. Он спосо­бен смотреть на себя уже с двух точек зрения, а так как эти точ­ки зрения вступают между собой в конфликт, то этот конфликт отражается в психике индивидуума, становящегося дуальной личностью, т.е. обладающей "двойственным сознанием"³.

Это означает также, что маргинальная личность на стадии кризиса переживает расщепление своей я—концепции: она не­сет в себе два этнических—я в одной психике. Возникает во­прос, который мы здесь можем только ставить, оставляя его без ответа: есть ли данные о том, что среди этнических маргиналов больше деперсонализированных тлизофреников и "множест­венных" лиц?

Маргинальный человек находится в "точке" столкновения двух референтных групп. Стоунквист выражается образно: он как бы помещен между двух зеркал одновременно, дающих крайне различающиеся друг от друга изображения этого инди­вида. "Противоречивость получающихся образов,— писал он,-" способствует возникновению психических конфликтов, дуаль­ного самосознания. Эта двойственность установок и восприя-

¹ Стоунквист, Указ. соч., с. 100.

² О социальной смерти см.: Налчаджян А. А. Загадка смерти. Очерки психоло-

гической танатологии Е., Изд-во "Огебан", 2000, гл. 1. ' Стоунквист, Указ. соч., с. 101.

тий характеризует суть маргинального человека. Она объясняет неустойчивость и противоречивость его мнений и действий, психическую неуравновешенность'". Это самые важные, веду­щие черты маргинальной личности.

Б. Комплексная самозащита этнически маргинальных людей

Рассмотрение проблемы комплексной самозащиты марги­нальных людей удобно начать с некоторых утверждений Сто-унквиста. Исходя из них ниже мы предлагаем ряд новых идей, составляющих концепцию о предмете нашего анализа.

Одной из характерных черт маргинальных людей считается то, что часто встречающийся у них комплекс неполноценности компенсируется комплексом превосходства над другими людьми, хотя у людей данной категории встречаются и другие компен­саторные реакции: люди с различными личностными чертами реагируют на свою маргинальную ситуацию по-разному. Од­нако формирование у личности нового защитно—адаптивного комплекса — комплекса превосходства над другими людьми — типичный случай сложной, комплексной самозащиты. Мы считаем, что у таких людей в подсознательном, вытесненном состоянии должен продолжать свое существование и комплекс неполноценности, иначе существование комплекса превосход­ства, сверхценности своей личности и связанной с ним напря­женности и расхода психической энергии не были бы оправда­ны. Эти два комплекса в психике одного человека постоянно конфликтуют, если, конечно, механизм их внутрипсихической изоляции не работает достаточно эффективно.

Другой защитный механизм, используемый маргинальными людьми — рационализация. С ее помощью они "объясняют" свои конфликты и неудачные попытки стать членом господст­вующей эталонной группы, весь свой кризисный опыт. Одна из разновидностей рационализации - попытка части маргиналь­ных людей "объяснять" свои трудности своей расовой и наци­ональной принадлежностью.

Агрессия — нередко используемый механизм в поведении маргинальных людей. Часть таких людей стремится к самовы­ражению и самоутверждению таким образом, что представите-

' Стоунквист, Указ. соч., с. 101.

ли господствующего этноса определяют как агрессивность и "захватничество "'.

чЭто весьма краткое и неполное описание защитных процес­сов маргинальных людей превосходно иллюстрирует одну из основных идей теории социально-психологической адаптации личности, а именно: защитно—адаптивные процессы приводят к формированию черт характера и их комплексов².

У различных индивидов одни и те же конфликты и фруст­рации актуализируют различные защитные и компенсаторные механизмы, вследствие чего у них формируются различные ве­дущие черты характера и их комплексы. Одни становятся аг­рессивными захватчиками, другие — рационализирующими и пассивными и т.п.

Представляет интерес утверждение, что "лица с более сла­бой психикой стремятся объяснять личные недостатки своей расовой или национальной принадлежностью". Эта черта не­редко встречается у представителей народов, долгое время жи­вущих в условиях национального угнетения: как только один из членов такого этноса соверигает ошибочное или предосуди­тельное действие, немедленно следует проекция этих недостат­ков на всех членов этноса, обобщение признака в качестве об­щеэтнического и выражение его в различных нелестных суж­дениях.

Такую тенденцию самодискредитации можно считать патоло­гической зашитой, которая ничуть не улучшает таких слабых людей и не освобождает их от своих недостатков и неудач, от фрустраций. Наоборот, такая "самозащита" за счет дискреди­тации своей нации приводит к вторичной фрустрации и усиле­нию комплекса неполноценности, так как индивид идентифи­цирован со своим этносом. Вследствие дискредитации своей нации обесценивается также этническая я—концепция самой личности. Результат может быть плачевным: человек может еще больше отчуждаться от своей этнической группы и придти к решению окончательно покинуть ее. Возможно, что именно в этой подгруппе членов притесняемого этноса следует искать тех людей, которые с готовностью ассимилируются в среде до-

¹ См.: Stonequist, Op. cit, pp. 101-102.

⁷ См.: Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности, гл. 3.

минирующего этноса. Такие люди постоянно ругают свою эт­ническую группу, а если возможно, скрывают свое этническое происхождение. Такие люди, по нашему мнению, легче преоб­разовывают свою межэтническую агрессию во внутриэтничес-кую (и наоборот), поскольку обладают внутренней психологи­ческой готовностью, необходимой для такой гибкости агрес­сивного поведения.

Что касается так называемых "агрессивных захватчиков", которых белые американцы обнаружили в первую очередь сре­ди американских евреев, то данный стереотип, как показали еще авторы "Авторитарной личности", действительно широко распространен в США. Но является ли он подлинным еврей­ским типом, или же те качества, которые описываются у таких людей — обычное выражение компенсаторной активности маргинальной личности? Эта проблема требует дополнитель­ных исследований. Мы полагаем, что во всех маргинальных этнических группах встречается эта разновидность маргиналь­ной личности. Таким был, например, известный мастер вос­точных видов единоборств и актер, действительно талантливая личность — Брюс Ли, кумир многих поколений молодежи. Он попытался совершить синтез элементов разных культур и, бе­зусловно, будучи маргиналом, переживал огромную психофи­зиологическую нагрузку. Его ранняя смерть тоже свидетельст­вует о том, что он переживал весь опыт маргинала и пассио­нарной личности.

В. Основные адаптивные стратегии

Переживая конфликты, маргинальные личности реагируют, согласно некоторым авторам, двояко: или стремятся ассимили­роваться в среде господствующего этноса, или же идентифици­руются с подчиненной группой¹.

Речь, конечно, должна идти не о двух "реакциях", а о выбо­ре двух диаметрально противоположных стратегий адаптации маргинальных людей. По этим двум основным адаптивным стратегиям данное множество маргинальных людей (этничес­кое меньшинство или его часть) подразделяется на две большие подгруппы. Названные стратегии выбираются "спонтанно" в

См.: Стоунквист, Указ. соч., с. 102; Горовиц Д. Л., Указ. соч.

том смысле, что личностные, социально—психологические и другие факторы так сложно переплетаются и в такой степени взаимодействуют — вместе с психологическими защитными ме­ханизмами - на подсознательном уровне, что личность совер­шает как будто бы единственный возможный для себя выбор. У нее может, при этом, возникнуть иллюзия сознательного во­левого выбора.

Следует отметить, что возможна и третья стратегия, а имен­но ~ попытка синтеза двух культур. Есть довольно удачные по­пытки такого рода — синтеза Востока и Запада.

Но что же происходит после того, как человеком избрана та или иная из этих стратегий? Стоунквист, не используя, естест­венно, понятия адаптивной стратегии, дает следующее разъяс­нение: "В случае полной ассимиляции личные проблемы, свя­занные с маргинальной ситуацией, исчезают. В некоторых слу­чаях конфликт просто вытесняется за порог сознания, в других сублимируется в посредническую деятельность"¹. — Это все происходит при принятии первой, ассимилятивной стратегии, когда собственная этническая группа отвергается.

Противоположная стратегия — путь к национализму. "При возникновении национализма, однако, внутренний конфликт переосмысливается в групповой конфликт, причем враждебное отношение к господствующей группе побеждает и зачастую вы­ливается в ненависть к ней"².

В последнем случае мы видим одно замечательное и крайне важное явление, исследование которого, по нашему мнению, позволит понять более общие закономерности ряда этнических процессов: речь идет о переходе от индивидуального уровня ис­пользования адаптивной стратегии (и составляющих ее защитных механизмов) на групповой и общеэтнический уровни, к групповым механизмам и стратегиям. Это не-только количественный, по и качественный переход: от индивидуального бунта и ненависти к групповому бунту, националистическому движению.

Когда ни ассимиляция, ни национализм невозможны, отме­тил Стоунквист, складывается наиболее сложная ситуация. Принципами приспособления в таких случаях являются: рав-

¹ Стоунквист, Указ. соч., с. 202. ^! Там же.

ные гражданские права, лояльность к государству, свобода раз­вития национальной культуры. Сотрудничество и взаимное приспособление народов во всем мире считается Стоунквистом вполне возможными.

Однако все это — внешняя сторона дела. В этом третьем слу­чае работают самые тонкие механизмы психологической само­зашиты, причем наиболее долго живучие. Маргинальные люди, избравшие эту третью стратегию, долгое время продолжают пе­реживать конфликты и диссонанс, а вследствие этого — про­цессы рационализации, интеллектуализации, проецирования, интроекции и т.п. Все эти защитные процессы следует иссле­довать у национальных меньшинств, в диаспоре, поскольку значительная часть таких этнических групп, по нашему мне­нию, долгое время остается именно в этой третьей группе.

Э. В. Стоунквист, конечно, понимал необходимость иссле­дования внутрипсихических процессов приспособления в этом третьем — наиболее сложном и часто встречающемся случае, и высказал об этом ряд идей, которые уместно привести. В изло­жении Е. А. Веселкина они представлены следующим образом: "...до сих пор проблема разбиралась в связи с внешней ситуа­цией. С точки зрения самой личности проблема приспособле­ния заключается в психологической интеграции, которая до­стигается благодаря реалистической оценке ситуации и пони­манием ее влияния на личность. Дальнейшая интеграция до­стигается приспособлением в других сферах жизни - в брачных и семейных отношениях, профессиональной деятельности и религии. Если индивидуум может посвятить себя задаче, захва­тывающей его, то расовые и национальные трудности могут оказаться второстепенными. Творческий ум может найти выход Для напряжений в использовании конфликта как темы для ху­дожественного самовыражения или для научного исследова­ния. Для некоторых возможно перемещение в районы, где ра­совая проблема стоит менее остро. Вообще же очень важно для Успешного приспособления к той или иной ситуации реалис­тично представлять трудности и конфликты самой ситуации". (Указ. соч., с. 108).

Из этого краткого описания можно заключить, что марги­нальные люди, выбравшие третью стратегию приспособления, могут пользоваться по крайней мере тремя адаптивными меха-

низмами: а) выбором компенсаторных видов деятельности и спо­собов удовлетворения своих потребностей (профессиональная деятельность, брачные отношения и т.п.; б) сублимацией: если личность творчески одарена, она может сублимировать свои трудности, фрустрации и конфликты, превращая их в матери­ал для художественного и научного творчества; в) бегством в та­кие районы, где межэтническая ситуация более благоприятна. Эти три - в основном здоровые - способы адаптации долж­ны, естественно, строиться на реалистической оценке ситуации и своих возможностей. Это, конечно, только первый подход к исследованию сложной проблемы.

Г. Комплексная этнозашита и типы этнических характеров

В данной главе, только в форме постановки вопроса, следу­ет сказать следующее о связи этнозащитных процессов с этни­ческим характером.

Комплексная этнозащита - один из процессов, в ходе кото­рого формируется характер маргинальной личности. На при­мерно одинаковые маргинальные ситуации разные люди отве­чают различными защитными механизмами и с разной интен­сивностью, выбирают различные адаптивные комплексы и стратегии. Вследствие этого, в результате защитно—адаптивных процессов, формируются различные типы характеров. Это оз­начает, что должны существовать (и реально существуют) раз­ные подтипы маргинальных характеров.

Формирование подтипов маргинального характера обуслов­лено различиями в расовом и этническом происхождении, на­следственными индивидуальными различиями (по уровню ре­акции, чувствительности, темпу психической активности и другим параметрам темперамента и т.п.) и, что психологически очень важно, первыми ответными реакциями индивида на раз­личные аспекты своего маргинального статуса.

Названные подтипы в каждой маргинальной этнической группе реально существуют, имеют существенные различия и подлежат исследованию, поскольку поведение человека в зна­чительной мере определяется его личностью, в первую очередь мотивами и характером.

§ 4.7. Парадоксальное гостеприимство — обратная защитная реакция?

Гостеприимство — одна из положительных, просоциальных черт характера как этноса, так и личности. Оно возникло и за­крепилось в психическом складе некоторых этносов (в процес­се этногенеза) вследствие того, что во многих межэтнических ситуациях является адаптивной чертой. Можно предположить, что сложное качество гостеприимства опирается на эмпатию, высокую оценку человеческой жизни, готовность оказать по­мощь нуждающимся людям независимо от их национальной принадлежности.

Однако есть чрезмерно подчеркнутое гостеприимство и оно, по нашему мнению, заключает в себе "момент" самозащиты, желание угодить (инграциацию). Тот, кто чрезмерно любезен к чужому человеку, или рассчитывает получить что-то взамен (как, например, официант в ресторане), или боится его. В по­следнем случае боязнь обычно сочетается с агрессивностью.

Одним из важных и интересных для этнопсихологии случа­ев такого парадоксального гостеприимства, чрезмерного и этно-защитного, является следующий: у некоторых народов и пле­мен сохранился обычай принимать чужого человека (предста­вителя другого этноса) у себя дома как дорогого гостя, а как только он выходит из него, его (чужака) грабят или убивают. Существование такого гостеприимства еще в древние времена доказано этнографическими и историческими исследованиями антропосоциогенеза и этногенеза. Такой обычай до недавнего времени существовал у курдских племен, живущих на террито­рии Турции. Это явление очень живо описано, например, ар­мянским писателем Ервандом Отяном в сатирической книге "Товарищ Панджуни'". Сходное явление подмечено, напри­мер, А. М. Золотаревым у ульчей². Врага, входившего в хижи-^НУ, следовало принять и угостить. Но как только он выходил за порог, его можно было убить. Он уже не считался гостем³.