Философия: Энциклопедический словарь

По Марксу, диктатура пролетариата является необходимым средством для перехода от капитализма к коммунизму. Учением о «партии нового типа» М.-л., в сущности, свел диктатуру пролетариата к диктатуре революционной партии, полновластно контролирующей все стороны жизни коммунистического общества начиная с политики и экономики и кончая частной жизнью его членов. «...Диктатура пролетариата есть власть, осуществляющаяся партией, опирающейся на насилие и не связанной никакими законами» (Ленин). Находясь у власти, монопольно правящая партия сочетает идеологию, призванную вызывать энтузиазм, с террором, постоянно внушающим страх. Партия предлагает новое решение всех экзистенциальных проблем, касающихся смысла истории и человеческой жизни, человеческого счастья, справедливости и т.д. Она обосновывает также новый кодекс моральных предписаний, в котором высшим долгом объявляется служение не обществу в целом, а какой-то узкой его части, и в первую очередь самой партии. «Партии нового типа» не было в марксизме. Маркс и Энгельс представляли себе коммунистическую партию похожей на другие политические партии, и в особенности на партии рабочего класса. «Коммунисты не являются особой партией, противопоставляющей себя другим рабочим партиям... Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать пролетарское движение» («Манифест Коммунистической партии»).

Другим важным моментом, в котором М.-л. отошел от марксизма, была трактовка предпосылок победы социалистической революции. Согласно Марксу, успех последней возможен только при условии, что она происходит одновременно в наиболее развитых капиталистических странах. М.-л. выдвинул положение о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране, если последняя является отсталой, по преимуществу крестьянской страной. Теория «перманентной революции» Л.Д. Троцкого, развивавшаяся им начиная с 1905, отрицала промежуток между антифеодальной (демократической) и антикапиталистической (социалистической) фазами революции и утверждала неизбежность перехода от фазы национальной к фазе интернациональной: начавшись в России, революция непременно должна выйти за ее границы. Ленин долгое время отклонял формулировку Троцкого, но в 1917 согласился с тем, что революция в России добьется успеха, только если вслед за нею вспыхнет интернациональная революция: «Для окончательной победы социализма усилий одной страны, особенно такой отсталой крестьянской страны, как Россия, недостаточно, для этого требуются усилия пролетариата нескольких развитых стран». Положение о возможности победы социализма в одной отдельной стране, в частности в России, было выдвинуто Сталиным. Однако последний приложил все усилия для того, чтобы отказаться от своего авторства. Он приписал эту идею Ленину, для чего потребовалась фальсификация высказываний как Ленина, так и Троцкого. Отказавшись от авторства, Сталин получил возможность резко противопоставить «ленинизм», включающий веру в возможность построения социализма в одной России, «троцкизму», преподносимому как пораженческая, антиленинская позиция.

Согласно Марксу, любая социальная революция развивается следующим образом: материальные условия производства растут и зреют до тех пор, пока они не вступят в конфликт с социальными и правовыми отношениями и, вырастая из них как из одежды, не разорвут их. Политическая же революция может привести только к тому, что один набор правителей уступит свое место другому, а это — всего лишь простая смена лиц, осуществляющих государственное управление. Октябрьская революция 1917 опровергла рассуждения Маркса о характере «грядущей революции». Однако М.-л. вместо того, чтобы признать это опровержение, переинтерпретировал как общую теорию социалистической революции, так и Октябрьские события с тем, чтобы привести их в соответствие. В результате данная теория утратила всякое эмпирическое содержание и сделалась в принципе нефальсифицируемой. Сходным образом М.-л. трансформировал ключевые позиции марксизма о соотношении базиса и надстройки, о социализме как коротком переходном периоде от капитализма к коммунизму и др. Все эти изменения позволили в конечном счете «интерпретировать марксизм в таком духе, от которого сам Маркс пришел бы в бешенство» (Г.П. Федотов).

Маркс настаивал на том, что его концепция является открытой и должна постоянно трансформироваться под воздействием новых социальных факторов, а не застывать в догмах и стереотипах. Под влиянием политической ситуации М.-л. изменил духу изначального «открытого марксизма» и превратил его в конце концов в схоластику, равнодушную к изучению социальной проблематики постиндустриального общества.

Процесс разложения М.-л. как ядра коммунистической идеологии начался в 1960-е гг. В условиях, когда разрядилась атмосфера страха, составлявшая главную особенность сталинизма, стало заметно, что коммунистический энтузиазм постепенно изнашивается и его нужно поддерживать особо завлекательными обещаниями. Первым глубинным свидетельством ослабления М.-л. явилась новая программа коммунистической партии, провозгласившая, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Обещание наступления коммунистического изобилия уже в ближайшие десятилетия говорило о непонимании теоретиками М.-л. не только процессов, шедших в советской экономике, но и самой сути коммунизма. Вера в реальность построения коммунизма стала быстро угасать с кон. 1970-х гг. «...Убогая, хотя и относительно мягкая брежневская эпоха подорвала веру в идеалы гораздо сильнее, чем пронизавший все общество тотальный, непредсказуемый и в высшей степени разрушительный сталинский террор, который по крайней мере можно было воспринимать как леденящее душу драматическое предвестие рождения нового общества, пришествия нового человека» (Э. Гэллнер).

Включение в новую, брежневскую конституцию особой статьи о «руководящей и направляющей роли» коммунистической партии было явным свидетельством растущей слабости коммунистической идеологии и обслуживающего ее М.-л. Раньше правящая партия, необходимая коммунистическому обществу как воздух, была почти незаметна в делах гос-ва; теперь она сделалась одним из элементов государственного механизма. Ее руководящая роль, выполняемая ею все хуже и хуже, могла стать объектом критики. Прямое разложение коммунистического режима и в самом деле началось с требования устранить из конституции статью об особой роли коммунистической партии.

Одним из признаков нарастающего кризиса М.-л. было также то, что начиная уже с 1960-х гг. в советской философии все в большем числе стали появляться работы, не связанные непосредственно с традиционной проблематикой диалектического и исторического материализма. Эти работы были посвящены логике, философии науки, истории философии и т.д. Непременное упоминание классиков М.-л. оказывалось в них по преимуществу формальным. Понятия «марксистско-ленинская философия» и «советская философия» все более расходились. Целый ряд советских философов 1970—1980-х гг. не имел уже к М.-л. никакого отношения.

К моменту наступления — при М.С. Горбачеве — второго этапа либерализации оказались окончательно подорванными два основных постулата М.-л.: убеждение в том, что коммунизм способен опередить капитализм в сфере экономики, и убеждение в нравственном превосходстве идеалов коммунизма. М.-л. оказался явно не способным ответить на вопросы, вставшие перед Советским Союзом и др. социалистическими странами в кризисный период кон. 1980-х гг. Даже вопрос о том, построен ли наконец в Советском Союзе социализм, о полном утверждении которого так много говорилось со втор. пол. 30-х гг., стал звучать в это время весьма остро и смело. Этот злополучный вопрос так и остался без ответа: с началом 90-х гг. интерес к нему был потерян. Стало очевидно, что Россия неожиданно вступила на путь «строительства капитализма», который всегда был для М.-л. неразрешимой загадкой.

История стран, пытавшихся построить совершенное коммунистическое общество, хорошо показала внутреннюю парадоксальность М.-л. Созданный в качестве теоретического обоснования такого общества, он оказался в конечном счете идеологическим обоснованием тоталитарных коммунистических режимов.

М.-л. иррационален в том смысле, что он ставит перед собой одну цель, а достигает прямо противоположного, несовместимого с нею результата (см.: Неомарксизм, Тоталитаризм).

Федотов Г.П. Александр Невский и Карл Маркс // Вопросы философии. 1990. № 8; Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991; Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993; Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1994. Т. 1—2; Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М., 1994; Геллнер Э. Условия свободы. М., 1995; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000.

А.А. Ивин

МАРКУЗЕ (Marcuse) Герберт (1898—1979) — нем.-амер. философ, видный представитель неофрейдизма, один из основателей франкфуртской школы. В 1930-х гг. появились его первые работы: «Онтология Гегеля» и «Разум и революция». М. стремился связать Г.В.Ф. Гегеля не столько с К. Марксом, сколько с В. Дильтеем. Трактат «Разум и революция» был посвящен обоснованию тезиса о революционном характере филос. системы Гегеля. Франкфуртский ин-т социальных исследований пытался разработать всеохватывающую социальную теорию, применяя метод эмпирических исследований. Однако М. остался верен чисто теоретическому подходу к историческим и социальным темам.

Уже в работах 1930-х гг. он отмечает подавление инстинктов, сексуальное вытеснение как один из существующих атрибутов эксплуататорского строя. Следствием дуалистической метафизики он считает не только экономическую, но и сексуальную нищету, подавление тела. У М. появляется легкая критика гедонизма и материализма 18 в. Просветители, по мнению М., утверждали право на физическое наслаждение, лишенное к.-л. чувства страха или вины. У раннего М. обнаруживается критика буржуазной концепции любви, которая в капиталистическом обществе потеряла свой спонтанный характер игры, став предметом привычки и долга. Любовь в этом обществе получила чисто гигиенические функции и сделалась средством поддержания физического и психического здоровья, необходимого для эффективного функционирования производственного механизма.

Подавление сексуальности, по М., не просто зло капитализма, но необходимое условие поддержания социального строя. Более того, развитие свободного эротизма способно нарушить функционирование капиталистической системы. Именно поэтому господствующий класс всегда стремился к утверждению протестантской этики.

«Эрос и цивилизация» (1955) — центральное произведение М., в котором он показал себя крупным представителем радикальной традиции в психоанализе. М. считал, что неофрейдисты пришли к оптимистическим выводам, просто отбросив все неприятные факты, открытые психоанализом: значение сексуальности, функции бессознательного, роль инфантильного опыта. Репрессивная цивилизация, по М., не только порабощает человека, но и таит в себе угрозу саморазрушения, гибели человечества. Если вся история цивилизации есть диалектическая борьба двух извечных сил, то поражение смерти может быть достигнуто только через освобождение Эроса.

М. был связан с движением «новых левых», но позже отошел от них, внес коррективы в свои теоретические исследования. М. пытался продумать также философско-антропологические проблемы, стремясь понять природу человека и его предназначение.

Одномерный человек. Киев, 1994; Эрос и цивилизация. М., 1998.

Баталов Э.Я. Философия бунта. М., 1973; Романов И.Ю. Психоанализ: культурная практика и терапевтический смысл. М., 1994.

МАРСЕЛЬ (Marcel) Габриэль Оноре (1889—1973) — фр. философ, драматург, литературный, театральный и музыкальный критик, основоположник христианского экзистенциализма. Испытал влияние И. Канта, Ф.В.Й. Шеллинга, С. Кьеркегора, А. Бергсона, англ. и амер. мыслителей кон. 19 — нач. 20 в. (Дж. Ройс, Ф. Брэдли, У. Джеймс). В центре его внимания — экзистенциальный опыт человека. В объяснении взаимоотношения человека с миром он выступает против «духа абстракций», идеализма, психологизма, ориентируясь на феноменологию Э. Гуссерля как одно из ведущих направлений философии 20 в.; подлинной связью человека с миром признает ощущение и видит в нем ключевую проблему философии. М. формулирует одну из важнейших тем феноменологической философии: тему собственного тела человека, которое является экзистенциальной опорой индивида в мире, безусловным показателем его причастности миру (в этом русле будут развивать свое экзистенциальное учение М. Мерло-Понти и Ж.П. Сартр); проводит резкое различие между миром «объективности» (мир физических объектов) и миром «существования» (личностное присутствие в мире), где преодолевается дуализм субъекта и объекта. Экзистенция тесно сопряжена с бытием, т.к. только в бытии она может мыслиться нами; бытие в силу своей открытости, расположенности — это также идеальная сфера интерсубъективности, место встречи субъектов, отмеченной печатью любви. Нервом любви является смертность человека, ближнего, отсюда ее важнейшее определение: «любить — значит говорить другому: ты не умрешь». Вместе с тем онтология — это место встречи личностного и трансцендентного: главным для М. является священный характер личностной воплощенности, свидетельствующий о невозможности превращения тела в объект. Философ верит в сакральность человеческого существования, в священный характер всего живого. В сфере общения между людьми отдает приоритет искусству — музыке, театру, художественной литературе; идеализирует патриархальные отношения Средневековья, критикует мир техники как «разбитый мир», способствующий превращению человека в вещь.

Быть и иметь. Новочеркасск, 1994; Трагическая мудрость философии. М., 1995; Пьесы. М., 2002; Journal metaphysique. Paris, 1914—1923, 1927; Homo viator. Paris, 1945; Les homme contre l'liumain. Paris, 1951; Le Mistere de l'Etre. 2 vol. Paris, 1951.

Тавризян Г.М. Габриэль Марсель: философский опыт о человеческом достоинстве // Габриэль Марсель. Трагическая мудрость философии. М., 1995.

МАССОВАЯ КУЛЬТУРА — феномен человеческой истории, возникающий в силу того, что в 20 в. культура стала представляться совокупностью знаний, приемов и методов, техник и технологий действия, т.е. чем-то внешним по отношению к человеку, тем, чем можно овладеть, выучив, затвердив, приняв к сведению, и что можно легко отбросить, когда отпала необходимость. М.к. стала возможной и в силу того, что результаты творческого труда немногих людей множатся, копируются десятками тысяч экземпляров, доводятся до каждого, могут быть использованы каждым. Огромные массы живут результатами чужого труда: миллионы людей пользуются, напр., открытием Р. Дизеля, чаще всего даже не понимая, как и на каких принципах устроен дизельный двигатель. Для достижения определенных результатов в науке достаточно усвоить технику научного исследования, методику проведения и описания экспериментов, технику построения и обобщения выводов. Точно так же и многие современные поэты являются, по сути, версификаторами, овладевшими техникой стихосложения, знающими сегодняшний уровень поэтической культуры и имеющими более или менее развитый поэтический вкус и слух. М.к. — это «массовые» ученые, «массовые» писатели, «массовые» поэты, художники, даже философы. Ярким примером тому является появление «массовых» писателей и поэтов в СССР в 1920—1940-е гг. М.к. производит специфический продукт — массового человека. Массовый человек не меряет себя никакой особой мерой, ощущает себя таким, как все, и ничуть этим не удручен, наоборот, гордится своей одинаковостью с другими. Если неординарный человек старается открыть в себе талант, особое дарование и, не открыв, чувствует себя бездарностью, серостью, то массовому человеку такие переживания не даны. «Особенность нашего времени в том, — пишет X. Ортега-и-Гассет, — что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду». Массового человека характеризуют, с т. зр. Ортеги-и-Гассета, две черты: беспрепятственный рост жизненных запросов и врожденная неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь. Массу больше всего заботит собственное благополучие и меньше всего — истоки этого благополучия. Масса — это устойчивый вид людей, специфическая порода, которая появилась в более или менее оформленном виде в 20 в., и потому ныне можно с полным правом говорить об «антропологической катастрофе». М.к., в отличие от подлинной культуры, которая есть живое внутреннее совершенство человека, его способность к творчеству себя и окружающего мира, — не создает у человека иммунитета против варварства, является лишь тонкой пленкой внешней цивилизованности, которая легко смывается в эпоху социальных потрясений.

Ортега-и-Гасет X. Восстание масс // Эстетика. Философия культуры. М., 1991; Бердяев Н.А. О культуре // Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М., 1994. Т. I.

МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА — одно из названий современной логики, пришедшей во втор. пол. 19 — нач. 20 в. на смену традиционной логике. В качестве др. названия современного этапа в развитии науки логики используется также термин символическая логика. Определение «математическая» подчеркивает сходство новой логики с математикой, основывающееся прежде всего на применении особого символического языка, аксиоматического метода, формализации.

М.л. исследует предмет формальной логики методом построения специальных формализованных языков, или исчислений. Они позволяют избежать двусмысленной и логической неясности естественного языка, которым пользовалась при описании правильного мышления традиционная логика. Новые методы дали логике такие преимущества, как большая точность формулировок, возможность изучения более сложных с т.зр. логической формы объектов. Многие проблемы, исследуемые в М.л., вообще невозможно сформулировать с использованием только традиционных методов.

Иногда термин «М.л.» употребляется в более широком смысле, охватывающем исследование свойств дедуктивных теорий, именуемое металогикой или метаматематикой.
МАТЕРИАЛИЗМ (от лат. materialis — вещественный) — многозначная идея, которой чаще всего придается один или некоторые из следующих смыслов.

1. Утверждение относительно существования или реальности: только материя существует или является реальной; материя является изначальной и фундаментальной составляющей универсума; только данные в ощущениях сущности и процессы реальны; универсум не управляется неким рассудком, целью или конечной причиной; все строго причинно обусловлено материальными (неодушевленными, неумственными) процессами или сущностями; умственные сущности, процессы или события (хотя они и существуют) всегда причинно обусловлены материальными сущностями, процессами или событиями и сами по себе не производят к.-л. каузального воздействия (эпифеноменализм), ничто сверхъестественное не существует (натурализм); ничто умственное не существует.

2. Утверждение относительно познания существующего или реального: все объяснимо в терминах материи, находящейся в движении, или материи и энергии, или, наконец, просто материи (в зависимости от того, как понимается материя); все качественные различия сводимы к количественным различиям; только объекты, доступные научному исследованию, являются физическими или материальными (т.е. доступными для всех, управляемыми, не-умственными, естественными или чувственно воспринимаемыми).

3. Утверждение о ценностях: здоровье, телесное удовлетворение, чувственные удовольствия и им подобные вещи являются той единственной или высшей ценностью, к которой может стремиться или которой способен достичь человек.

4. Утверждение об объяснении человеческой истории: человеческие действия и культурные изменения детерминируются исключительно или по преимуществу экономическими факторами (экономический детерминизм или близкие ему позиции).

МАТЕРИАЛbНЫЙ (лат. material) — телесный, вещественный в противоположность имматериальному; акцентированный момент содержания (и, значит, описываемой им реальности) как противоположный формальному.

МАТЕРИЯ — одно из наиболее многозначных филос. понятий, которому придается один (или некоторые) из следующих смыслов: 1) то, определяющими характеристиками чего являются протяженность, место в пространстве, масса, вес, движение, инерция, сопротивление, непроницаемость, притяжение и отталкивание, или какая-то комбинация этих свойств; внешняя причина чувственного опыта; то, что составляет «данный в ощущениях мир»; устойчивое, постоянное (или относительно постоянное); общее для многих (доступное для более чем одного познающего субъекта); 2) физическое или не-умственное; 3) физическое, телесное или не-духовное; 4) неодушевленное, неживое; 5) естественное, не являющееся сверхъестественным; 6) полностью или частично непредопределенное; потенция обретения формы или то, что обладает такой потенцией; то, что в соединении с формой конституирует индивидуальное; то, что относится к содержанию, противопоставляемому форме; частное, противопоставляемое универсальному; 7) источник ощущений; то, что дано в опыте как противоположное даваемому умом; 8) то, из чего нечто состоит; то, из чего вещь возникает или создается; 9) первосуществующее или изначальная основа; 10) то, что является предметом рассмотрения.
MAX (Mach) Эрнст (1838—1916) — австр. физики философ. Род. в Австро-Венгрии, в местечке Турас, ныне Туржани, находящемся на территории современной Чехии. В 1864,26 лет отроду, получил должность проф. физики в ун-те Граца. Через три года молодого ученого приглашают занять должность ректора Пражского унта. Здесь он провел большую часть своей творческой жизни. И лишь на склоне лет, в 1895, М. принимает предложение возглавить кафедру натуральной философии в знаменитом Венском ун-те. К этому времени он отошел от физики и почти полностью погрузился в философию. Умер М. в самый разгар Первой мировой войны неподалеку от Мюнхена.

М. оставил заметный след в физике: вошли в учебники понятия «конус М.», «число М.», «принцип М.». Критика им основных понятий классической механики подготовила почву для создания теории относительности и оказала непосредственное влияние на одного из ее создателей — А. Эйнштейна. Однако в историю М. вошел не столько как физик, сколько как философ — создатель и глава филос. школы, получившей название «махизм», или «эмпириокритицизм». Рассматриваемая в исторической перспективе, эта школа заняла место «второго позитивизма», ибо М., его соратники и ученики в новых исторических условиях развивали идеи основоположников позитивизма и, как показало время, готовили почву для третьей волны позитивизма, поднявшейся в сер. 1920-х гг.

Согласно М., мир состоит из небольшого числа однородных элементов, представляющих собой соединения физического с психическим, материи и духа. Между этими элементами нет отношений «сущность — явление» или «причина — следствие», а имеются лишь функциональные связи. Поэтому основная, можно сказать, единственная задача науки сводится к описанию элементов мира и функциональных связей между ними. Даже научная теория является не более чем описанием — сокращенной записью множества конкретных описаний, которые иначе трудно было бы запомнить и воспроизвести. В использовании теорий проявляется принцип экономии мышления — основной принцип, направляющий развитие человеческого познания. Философия М. была порождена кризисом классического естествознания, неспособностью ученых понять новые явления с помощью старых концептуальных средств. На первых порах в среде ученых распространилось мнение о том, что наука и не должна ставить перед собой гордую задачу постижения истины. Это мнение и выразила философия М. Однако как только ученые выработали средства объяснения и понимания новых данных, философия М. потеряла своих сторонников и отошла в область истории. Сам М. так и не принял ни теорию относительности, ни квантовую механику, совершившие революцию в физике, ту революцию, для подготовки которой он так много сделал.

Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М., 1908; Популярно-научные очерки. СПб., 1909; Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. М., 1909; Механика. Историко-критический очерк ее развития. СПб., 1909.

История философии: Запад — Россия — Восток. Кн. 3. М., 1998.

МЕГАРСКАЯ ШКОЛА — одна из сократических школ в др.-греч. философии. Основана Евклидом из Мегары (ум. в глубокой старости после 369 до н.э.), одним из ближайших учеников Сократа. К М.ш. принадлежали Евбулид, Стилпон и Диодор Крон. Противники прозвали М.ш. эристической, а ее представителей — эристиками («спорщиками»). Отталкиваясь от учения Парменида о том, что существует только единое бытие, и от учения Сократа о благе, Евклид утверждал, что существует одно только благо, лишь называемое разными именами: иногда разумением, иногда богом, а иногда умом и прочими наименованиями. А противоположное благу он отрицал, заявляя, что оно не существует. Евклид отрицал допустимость умозаключений по аналогии, к которым систематически прибегали Сократ и Платон.