Философия: Энциклопедический словарь

Развитие буржуазного общества на определенном этапе приводит к обострению его противоречий, прежде всего в экономической сфере. Обостряются противоречия между трудом и капиталом. Национальные богатства все больше и больше концентрируются в руках меньшинства, в то время как большинство населения не всегда в состоянии удовлетворить даже общественно-необходимые потребности. Усиливаются противоречия и в др. сферах общественной жизни — социальной, политической, духовной и т.д. Все это приводит к глубочайшему кризису общества. Если его не удается решить мирным путем, происходит социалистическая революция. Цель ее заключается в ликвидации буржуазного способа производства. В экономической сфере частная собственность заменяется государственной или общественной собственностью.

Национально-освободительная революция происходит в колониальных странах. Ее задачами являются освобождение страны от колониальной зависимости, создание национального гос-ва, национальной экономики, национальных политических структур, национальной культуры и т.д.

Хотя основной вопрос Р.с. — вопрос о власти, тем не менее не всякое взятие власти имеет революционный характер. Следует различать такие понятия, как государственный переворот, дворцовый переворот и военный переворот. Государственный переворот осуществляется без изменения способа производства. В такой переворот вовлекаются различные влиятельные силы общества, поэтому состав его организаторов гетерогенен. Цель переворота заключается в преодолении сложившихся в обществе негативных процессов и явлений, в дальнейшем совершенствовании существующих социально-экономических и политических порядков. Дворцовый переворот совершается внутри правящей верхушки. Обычно такие перевороты происходят при династическом режиме. Цель — замена одной личности др., более отвечающей интересам организаторов дворцового переворота. Что касается военного переворота, то его осуществляют по определению военные. Как правило, такие перевороты происходят в отсталых странах. Цели переворотов могут быть самые разные: свержение коррумпированной власти, защита национального суверенитета, защита интересов армии и т.д.

И.А. Гобозов
РЕГРЕСС (от лат. regressus — возвращение, движение назад) — движение назад. Развитие человеческого общества носит сложный, противоречивый, зигзагообразный и полилинейный характер. В ходе этого развития те или иные конкретные социальные организмы в силу разных причин (климатических, политических, духовных и т.д.) приходят в упадок, переживают состояние деградации, Р. и в конце концов погибают.

В современную эпоху человечество переживает сложные процессы прогрессивного и регрессивного характера. С одной стороны, некоторые страны и народы совершили резкий скачок вперед во всех сферах общественной жизни, но с др. — во многих гос-вах Африки, Азии и Лат. Америки наблюдаются не прогрессивные движения, а регрессивные: не развиваются производительные силы, сотни миллионов людей живут в нищете, нет своего информационного пространства. Кроме того, не решены глобальные проблемы: экологии, здравоохранения, демографии и др. Не случайно, что в современном обществознании теория Р. находит все больше и больше сторонников.

РЕДУКЦИЯ (от лат. reducere — приводить обратно, возвращать) — исследовательский прием, обеспечивающий сведение (преобразование) данных, сущностей, задач, понятий, предложений, методов рассуждения и доказательства и т.д. к чему-то более простому и легче поддающемуся точному анализу. Напр., в математике решение задачи А может быть редуцировано к задаче В, если из решения задачи В может быть получено решение задачи А. Р. является эффективным средством познания практически во всех областях науки. Для уточнения конкретного смысла этого термина необходима точная спецификация допустимых методов сведения. В логике и методологии науки под Р. обычно понимают объяснение теории или множества экспериментальных законов, установленных в одной области исследований, с помощью теории, сформулированной для др. области исследований.

Впервые достаточно строгая методологическая концепция Р. теорий была предложена в 1950-х гг. сторонниками логического эмпиризма (Э. Нагель, Г. Фейгл и др.), которые исходили из возможности аксиоматической формулировки естественно-научных теорий в терминах языка первопорядковой логики. Описание отношений между теориями такого типа и составляет, с их т.зр., предмет теории Р. Согласно Нагелю, можно выделить два основных типа теоретической редукции: 1) гомогенная Р., когда обе теории выражены на одном и том же языке (хотя одна из них может содержать большее число предикатов) и 2) гетерогенная Р., когда эти языки различны и возникает задача перевода с одного языка на др. Общую схему гомогенной Р. можно представить так: T1 и I —> Т2, где T1 — первичная теория, Т2 — вторичная, или редуцируемая, теория, а I — конъюнкция некоторых дополнительных допущений (начальных условий). В отличие от гомогенной Р. гетерогенная Р. предполагает, что вторичная теория включает в себя некоторое число дескриптивных терминов, которые отсутствуют среди основных терминов первичной теории. Поэтому для осуществления гетерогенной Р. необходимо ввести переходные предложения, связывающие предикаты первичной и вторичной теорий. Но поскольку у каждой участвующей в Р. теории имеется своя семантическая модель, то процесс сведения предполагает изменение смысла теоретических терминов. Т.о., для реализации гетерогенной Р. (как и гомогенной) кроме условия выводимости требуется также и условие смысловой инвариантности. А это предполагает введение дополнительных семантических допущений относительно структуры системы. Если конъюнкцию этих семантических допущений обозначить как S, а конъюнкцию переходных предложений — как R, то общая схема гетерогенной Р. будет такова: T1 и R и S —> Т2. Для логического эмпиризма наибольший интерес представляла гомогенная Р., поскольку гетерогенная Р. не касается логического аспекта интертеоретических отношений, а затрагивает сугубо эвристические проблемы модификации научных теорий с помощью дополнительных гипотез. Тем не менее на практике успешно исследовалась Р. гетерогенного типа, в то время как попытки осуществить прямую дедукцию одной теории из другой в нетривиальных случаях особого успеха не имели.

РЕДУКЦИЯ в феноменологии Э. Гуссерля — методологическая процедура, которая «выносит за скобки» (einklammert), «исключает» общий тезис веры в реальное, фактическое существование, присущий естественной установке человека. Р. является сменой установки исследователя. Гуссерль считает, что Р. (или «эпохе») свойственна не только феноменологии, но и др. наукам (физике, математике, биологии), которые отличаются от философии лишь радикальностью ее применения. По Гуссерлю, Р. — необходимый начальный этап феноменологии. Р. имеет два аспекта: 1) негативный: отказ от традиционных характеристик объективного существования, а вместе с тем — и от всех теорий о «реальном» (в этом плане Р. синонимична «эпохе»); 2) позитивный: феноменологическая Р. есть «возвращение» к истокам опыта, трансцендентальной субъективности. Феноменологическая Р. лишь открывает новую область опыта, но еще не является самим феноменологическим исследованием: она только приводит исследователя к «вратам феноменологии». «Отказ» от реального мира, «вынесение его за скобки» означает не утрату, но, наоборот, приобретение целокупной области «абсолютного бытия» («Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии». Кн. I, § 50). Это возможно, поскольку, по Гуссерлю, трансцендентальная субъективность «заключает в себе» всю реальную Вселенную и все возможные реальные миры («Идеи». Кн. I, § 33). Благодаря этому Р., называемая также феноменологической или трансцендентальной, раскрывает в трансцендентальной субъективности акты, конституирующие чистые феномены. Тем самым феноменология открывает новые аспекты в субъективном и объективном бытии, обычно ускользающие от взгляда человека, ориентированного на эмпирические данности. Гуссерль вводит также понятие «эйдетической» Р., благодаря которой мы можем восходить от эмпирических всеобщностей к сущностным. Понятие феноменологической Р., которую Гуссерль начинает разрабатывать примерно с 1906, нашло свое классическое выражение в трудах 1913—1917, одновременно став причиной острых разногласий внутри феноменологического сообщества.

РЕИДЕОЛОГИЗАЦИЯ — процесс возрождения идеологии, обновленная вера в идеологию. Самый общий смысл Р. обозначен приставкой «ре». Р. предполагает возрождение идеологии, усиление ее роли в современном мире. Ведущие теоретики Р. (Р. Арон, Д. Беля, О. Лемберг, Р. Нисбет и др.) объявили в нач. 1970-х гг., что в современном мире происходит бурное обновление духа, обнаружены и задействованы дремавшие до сих пор мировоззренческие ресурсы, укрепляется утраченная в минувшие десятилетия вера в мобилизационную мощь идеологии капитализма. Ныне Р. трактуется как развернувшееся массовое приобщение широких слоев населения к идеалам и ценностям современного общества.

В связи с реидеологизаторской тенденцией в зап. литературе обсуждается вопрос о том, что действительно имели в виду Арон, З. Бжезинский, Белл, С. Липсет, Э. Шилз и др., когда говорили о «закате идеологии». Бжезинский пояснил, что под «закатом идеологии» он понимал только догматизм, стремление к систематизаторству. Белл подчеркнул, что анализ «конца идеологии» не предполагает исчезновения всех социальных конфликтов. Все реидеологизаторы говорят о возросшей роли идей в современном мире.

Р. сложное и многоплановое явление. Возникновение этой идейной волны трансформировало и либерализм, и консерватизм, и леворадикальное сознание. В русле данной тенденции лежат попытки буржуазных партий (республиканской и демократической в США, лейбористской в Англии) опереться на обновленные политические программы и тем самым укрепить свой престиж. Р. коснулась и современных философии и социологии. В России реидеологизаторская тенденция находит отражение в поисках национальной идеи, в стремлении построить патриотическое общество, в желании приобщить страну к достижениям мировой цивилизации.

Гуревич П.С. Социальная мифология. М., 1983; Современные буржуазные теории общественного развития. М., 1984.

РЕЙХЕНБАХ (Reichenbach) Ганс (1891 —1953) — нем. философ и логик, представитель логического позитивизма, лидер Берлинского кружка философов науки. В 1933 эмигрировал сначала в Турцию, а затем в США. С 1938 преподавал философию в Калифорнийском ун-те.

В центре философско-логических интересов Р. находились проблемы причинности, отношения между причинностью и вероятностью, между динамическими и статистическими закономерностями. Р. разработал вероятностную трехзначную логику для анализа и интерпретации логико-философских проблем квантовой механики. Исследуя философские проблемы теории относительности, он создал специальную методологию т.н. координативных определений как способ задания семантики абстрактных математических пространств. Р. провел также важное различие между «контекстом открытия» и «контекстом обоснования» знания, вызвавшее оживленную полемику в философии науки. Выступая против спекулятивных, оторванных от науки филос. построений, Р. стремился раскрыть филос. значение крупнейших достижений естествознания 20 в. и создать философию природы, опирающуюся на эти достижения.

Направление времени. М., 1962; Философия пространства и времени. М., 1985; Philosophic Foundations of Quantum Mechanics. Berkley, 1944; The Rise of Scientific Philosophy Berkly. Los Angeles, 1951.

Расхождения станут еще более существенными, если мы выйдем за рамки теизма, поскольку в бесконечном множестве культурных феноменов, именуемых «религиозными», различные черты (в т.ч. и перечисленные выше) играют неодинаковую роль, а некоторые и вовсе отсутствуют (напр., понятие Бога — в буддизме и конфуцианстве, церкви — в исламе и т.д.). Ясно также, что найти одинаково содержательные характеристики верований первобытного человека и современных религиозных представлений едва ли возможно. К тому же для верующего Р. — нечто большее, чем совокупность отдельных компонентов, которые формулируются «теоретиками» (теологами) церкви, а тем более ее оппонентами, а именно личное, внутреннее переживание Бога, в котором подобные компоненты только и обретают свой специфически «религиозный» (т.е. отличающийся от светского) смысл.

Истоки Р. обычно связывают с мироощущением первобытных людей, которые, испытывая чувство страха перед грозными стихиями природы, стремились предотвратить их губительное вмешательство особыми магическими действиями и ритуалами. Но человеческое сознание возникает лишь в обществе. Поэтому выяснение происхождения Р. предполагает выявление ее надличностных, социально-онтологических корней. Начало человеческой истории образуют род и племя — «древние общественно-производственные организмы» (К. Маркс), которые могли воспроизводиться лишь в результате трудовой деятельности людей и представляли собой качественно новую реальность (реальность культуры, «социума»), подчиняющуюся особым, социальным законам. Для своего выживания такие внеприродные (а можно сказать: «искусственные» и даже «сверхъестественные») анклавы должны были обладать способностью гармонизировать (хотя бы в воображении) катастрофическое воздействие природы, «очеловечивать» внешний хаос. Именно это противостояние стихийности «первичной» и упорядоченности «вторичной» природы, в конечном счете, и составило социально-онтологическую основу удвоения реальности, обусловив появление религиозно-магических действий и постепенно выделяющихся из них представлений об ином, «сверхъестественном» мире.

Выживание древних человеческих социальных «организмов» требовало так или иначе согласованного поведения их членов, которое достигалось обычаями, традициями, жесткой системой правил и табу. Позже, когда формируется личностное сознание и поведение людей становится все более целенаправленным, возрастает регулятивная роль общих предписаний, которые индивид применяет с учетом конкретной ситуации. Социально-целесообразная деятельность человека, однако, возможна лишь тогда, когда ее мотивы выходят за рамки потребностей и забот конечного, смертного существа и подчиняются интересам всего общества, существование которого представляется беспредельным. Иными словами, необходимы идеалы и ценности, способные заделать мучительные разрывы, образующиеся в сознании смертного человека — синтеза плоти и духа, «времени и вечности». Это могло быть достигнуто лишь путем трансцендирования, т.е. постулирования «иной», высшей реальности, нетленных ценностей, идеалов, превосходящих мироощущение конечного индивида и составляющих, по знаменитому выражению П. Тиллиха, его «предельную заботу», лишь введением в ткань культуры понятия Абсолюта и идеи бессмертия. Именно эта объективная потребность в высшей экзистенциальной ориентации формирующихся личностей лежит в основе возникновения Р. Важно также подчеркнуть, что свое решение проблемы предназначения человека, свои высшие ценности предлагают и др. формы первоначально не-расчлененной культуры. Таковы категория «должного», апелляция к «счастью всего народа», к «отеческим гробам», идеал равенства всех людей и т.п.

Так что представление о всемогущем Боге или богах, о вечной душе человека и загробном воздаянии—один из возможных способов решения фундаментальной проблемы жизни и смерти, которая в онтологическом измерении лежит глубже расхождения атеистов и верующих, а тем более — последователей различных конфессий. В истории обозначилась и преемственность смены духовных абсолютов. Если раньше люди прежде всего уповали на небесную опеку, то примерно с 17 в. растет влияние секулярных ценностей, которые проявляются в различных формах — филос. политической, этической, эстетической.

Наиболее ранними формами Р. были параллельно возникавшие и связанные между собой магия — система ритуальных обрядов, призванных воздействовать на сверхъестественные силы, фетишизм, наделявший сверхъестественными свойствами различные физические предметы, тотемизм — вера в сверхъестественную связь человеческого сообщества с конкретным животным-«прародителем», анимизм — представления о «духах» как природных явлений, так и самих людей. Это была эпоха многобожия (политеизма), или язычества, эпоха господства мифологии как наиболее древнего способа гармонизации, «очеловечивания» мирового хаоса.

Разложение первобытно-общинного строя сопровождалось слиянием родов, племен в народы и гос-ва, когда в сложном иерархическом пантеоне объединялись и их Р. со своими местными богами. Так обстояло дело в Др. Египте, Вавилонии, Греции, Риме и др. рабовладельческих и раннефеодальных гос-вах. Многие из таких Р. сохранились и сегодня: индуизм, даосизм, синтоизм, зороастризм, джайнизм, не говоря уже о многообразных видах неоязычества. Этот же процесс приводит к появлению теистических религий — иудаизма, христианства, ислама. Позже некоторые из них формируются в три наднациональные, или мировые, религии (буддизм — 5—6 вв. до н.э., христианство — 1 в. и ислам — 7 в.), каждая из которых объединяют людей независимо от их этнической, социальной и политической принадлежности. Эта установка ясно выражена в Новом Завете: «...нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол 3: 11).

В эпоху Средневековья христианство доминировало в массовом европейском сознании. Для человека той поры вера в Бога была высшей истиной, основой понимания мира, определявшей повседневное поведение. Поэтому теология имела приоритетный статус в культуре. В ее рамках совершалось становление и постепенное обособление философии, науки, этики, искусства. Именно христианство закрепляло социально-политическое и духовное единство зап. цивилизации, неслучайно именуемой «христианской».

Христианство зафиксировало и обобщило богатейший жизненный опыт людей, стремившихся жить «во Христе», закрепив систему идей, мыслительных навыков, духовных процедур, обрядов, которые стали универсальными духовными ценностями (конечное торжество справедливости, наказуемость даже мысленных преступлений, постоянная готовность к бескомпромиссной исповеди, чувство ответственности за судьбы др. людей, доброту и любовь и т.п.), оно стало реальным вектором «прогресса в сознании свободы» (Г.В.Ф. Гегель).

Христианство (как и любая крупная Р.) представлено не просто верованиями, но и институционально — как совокупность специфических организаций. Церковные ин-ты подчиняли изначальную «апостольскую веру» своим корпоративным интересам, вырабатывая официальные вероисповедания, которые агрессивно защищали и распространяли. Тем самым они неизбежно оказывались вовлеченными во властные структуры, в сферу политики. Так, после превращения христианства в государственную религию Римской империи (4 в.) церковь развивается в сложную иерархическую структуру и борется за торжество теократии, что вызывает ответные религиозно-общественные движения (см.: Ереси, Сектантство), ставшие существенным компонентом социально-политической истории Европы.

Иными словами, христианство все больше обретало характер идеологии, освящающей интересы определенных сословий, классов и социальных групп. Однако по мере секуляризации общества политическая роль Р. ослабевала, хотя столкновения на религиозной почве сохранились и поныне (католики и протестанты в Сев. Ирландии, православные и мусульмане в бывшей Югославии, и т.д.). Больше того, сегодня такие конфликты становятся все более массовыми и кровопролитными. В конечном счете они обусловлены земными политико-экономическими противоречиями (борьба за территорию, источники сырья, рынки сбыта). В случае же сакрализации они интерпретируются и осознаются их участниками как неизбежные столкновения божественных и сатанинских сил, исключающие всякий компромисс («священная война», джихад). При этом христианство часто освящало и прогрессивные, демократические движения (М.Л. Кинг, пацифизм религиозный, социальный евангелизм, суфизм в исламе, М. Ганди). Столь же амбивалентно взаимоотношение Р. с др. формами культуры.

Католическая идея о возможности рационального познания атрибутов Бога (естественная теология), несомненно, стимулировала развитие науки, уверенность в наличии объективных, поддающихся рациональному постижению связей и законов. В то же время вся история Запада отмечена резкой конфронтацией религии и науки, обусловленной наличием двух различных функций культуры: познавательной, направленной на исследование законов природы и общества, идеологической (регулятивной), обеспечивающей целостность и стабильность общественного организма. Маркс, напр., соответственно различал способы «теоретического» и «Практически-духовного» освоения действительности. К первым он относил науку, ко вторым — религию, право, мораль, искусство. Наука — не просто совокупность знаний, но и специфическая социальная деятельность, которая вырабатывает собственные ценностные установки: опора на опыт, верность истине, готовность выступать против устоявшихся предрассудков и священных авторитетов. Отсюда столкновения науки с церковью, авторитарно утверждавшей свою картину мира. Прогресс естествознания неизбежно оборачивался серией «покушений» не только на отдельные положения церковной догматики, но и на принцип ее построения. Так, открытие Коперника вызвало яростное сопротивление Рима, потому что разрушало то «сакральное», идеологическое содержание, которое было придано церковью геоцентрической системе: понимание Вселенной как совершенного творения Бога, принципиальное противопоставление Земли и «небесного мира» и т.д. Так же обстояло дело с геологической концепцией Ч. Лайеля и особенно — с эволюционной теорией Ч. Дарвина, подрывавшей ключевое библейское положение о сотворении человека.

При всем том традиционное представление об абсолютной «противоположности» науки и религии (как «тьмы» и «света») провоцировалось прежде всего идеологическими мотивами, а именно духовным деспотизмом церкви, с одной стороны, и специфическими для европейской традиции претензиями науки на создание всеобъемлющего мировоззрения (сциентизм) — с др. Во всяком случае, сегодня среди серьезных специалистов преобладает мнение о том, что компетенция религиозного сознания должна быть ограничена экзистенциальной проблематикой, а наука лишена своих абсолютистских мировоззренческих претензий; соответственно правомерно говорить о взаимной дополнительности религиозной веры и научного знания, лишь совместно удовлетворяющих одинаково объективные потребности миллионов и миллионов людей на данной стадии развития человечества.

Напряженной сферой противоборства светской и религиозной мысли были и остаются проблемы этики и морали. Богословы настаивают на том, что без веры в Бога полноценная духовная жизнь невозможна, поскольку в этом случае нравственность лишается абсолютного критерия, а ее предписания неизбежно превращаются в выражение своекорыстных мирских интересов. Такой позиции, можно противопоставить констатацию способности к трансцендированию не только в Р., но и в др. формах культуры, а следовательно, и возможность образования высших нравственных абсолютов в рамках светского сознания. К этому можно добавить и многочисленные факты, когда именем Бога освящались аморальные и жестокие деяния (напр., религиозные войны). Представление о независимости морали от Р. составляет давнюю традицию филос. мысли, получившую развернутое обоснование уже у И. Канта. Однако и сегодня Р. сохраняет существенную роль в нравственной регуляции общества.