Философия: Энциклопедический словарь

А.п. этого типа выступает в рамках современного политического сообщества как субкультура, взбунтовавшаяся против социологического редукционизма. Она предпринимает усилие, обратное тому, которое совершила социология: возвращает человеку политическому чувство причастности более общему природно-космическому порядку. В этой традиции снова резко повышается методологический статус категории пространства: пространственная (географическая) принадлежность рассматривается как отнюдь не меньший фактор дифференциации политических систем и типов поведения, чем такие факторы, как уровень экономического развития, степень урбанизации, индустриализации, секуляризации. Эта новая «привязанность к пространству» сближает А.п. первого типа с др. заново активизирующимся направлением — геополитикой.

Вторая традиция в рамках А.п. роднит ее с такими течениями, как социальная феноменология, понимающее знание и теория жизненного мира, защищающими человека от наступления «постчеловеческого» мира «больших систем» и организаций.

В центре внимания данного направления находится проблема несоответствия и несводимости двух измерений политики: функциональной эффективности и ценностной аутентичности.

В первом измерении главной теоретической проблемой является эффективность политической системы и, в первую очередь, эффективность власти. Этот тип озабоченности олицетворяет фигура Н. Макиавелли. Общие и специальные вопросы политической теории, касающиеся эффективности политической интеграции и легитимизации власти, системы «сдержек и противовесов», систем принятия решений, административно-государственного управления и т.п. в целом наследуют данную парадигму политического функционализма. А.п. второго типа противопоставляет этому др. ряд критериев, исходящих из важной проблемы: насколько институциональные и функциональные особенности и устремления политики соответствуют человеческой природе и человеческому благу. А.п. в данном случае по-своему требует уступок от социологического детерминизма, поскольку подчеркивает природное достоинство человека и его неотчуждаемые права. Т.о., посягательствам общества на личность ставятся пределы, в основе которых лежит надсоциологический статус человека. Хотя этот статус не всегда проявляется в онтологическом плане (Бог или Природа наделяет человеческую личность высшими прерогативами), он является основой гуманистического пафоса А.п. второго типа. Параллельно такому повышению статуса человека соответственно понижается статус различного рода политических систем и ин-тов — оспариваются их видимая самодостаточность и способность функционировать в автоматическом режиме, т.е. помимо тех творческих интерпретаций и волевых усилий, которые некому совершить, кроме свободной личности. Если человек не одушевит «живой водой» своего неподдельного участия ин-ты и учреждения, они засохнут на корню. Как пишут П. Бергер и Т. Лукман, «социальный порядок является продуктом прошлой человеческой деятельности и существует до тех пор и постольку, поскольку человеческая активность продолжает его продуцировать. Никакого другого онтологического статуса ему приписать нельзя».

Т.о., А.п. второго типа разоблачает институционалистский фетишизм системной политологии, ориентирующейся на создание «самоналаживающихся» систем, а значит на то, чтобы впредь обходиться «без человека». Этим фетишизмом отчасти охвачено и современное либеральное сознание, слишком полагающееся на рынок как панацею от всех бед. В своей декадентской стадии либерализм порождает теории, призванные ответить, как устроить мир, чтобы впредь он обходился без человеческого энтузиазма, не требовал веры и воли, напряженных усилий и творчества. Это выдает «рациональное сомнение» в человеке, которым классический либерализм никогда не страдал. А.п. второго типа осуществляет реабилитацию человека и доказывает, что в принципе невозможно найти форму общественного устройства, независимую от человеческих качеств.

Несмотря на свою «архаическую» ценностную приверженность, эта ветвь А.п. доказала аналитическую и прогностическую эффективность и способность конкурировать по этому критерию с системно-функциональной школой в политологии. Это ярко проявилось в прогнозировании судеб тоталитарного режима. Аналитики системно-функциональной ориентации говорили о необычайной стабильности этого режима в условиях отсутствия какой бы то ни было оппозиции, всесилия машины сыска и устрашения, тотальности системы манипулирования сознанием. Хрупкости демократических режимов они противопоставляли устрашающую монументальность тоталитаризма. Напротив, аналитики политико-антропологического направления строили свои прогнозы на том, что тоталитарный режим противоречит «природе человека», посягает на его природное достоинство, стремление к счастью, самовыражению и свободе. На этом основании они и выносили свой приговор тоталитаризму. Как известно, история рассудила спор в их пользу. Этот пример свидетельствует о том, что «ценностный уклон» А.п. не является фатальным препятствием для ее аналитической зоркости.

Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1996; Панарин А.С. Философия политики. М., 1996; Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000.

А.С. Панарин

АНТРОПОЛОГИЯ ТЕЛА — одна из дисциплин, входящая в общее направление социальной и культурной антропологии. Основные принципы выделения А.т. в отдельную антропологическую дисциплину следующие. Человеческое общество есть не искусственное понятие, созданное разумом, но «система активных сил» (Э. Дюркгейм), социобиологический и культурный феномен, результат эволюционного процесса. Человеческое тело включено в производство многих сложнейших социокультурных и познавательных функций и является частью социальной жизни. Картезианский принцип механического разделения сознания («души») и тела потерял действенность как инструмент антропологического познания. Физиология движения Н. Бернштейна, кинезика Р.Л. Бердвистеля и проксимика Е.Т. Халла представляют собой микроскопический анализ человеческого движения в зависимости от чисто физиологических или культурных детерминаций; демография и популяционная генетика соотносятся с моделями поведения больших групп и относятся к области макроскопического анализа. А.т. как дисциплина обретает свой объект исследования на пересечении этих двух дополняющих типов анализа.

Все телесные функции — состояния, виды движений, ритмы, порядок чувствований и ощущений — неотторжимы от социальной жизни, т.е. от полной включенности человеческого тела («организма») не только в самое элементарное движение, но и в разнообразные формы пространственно-временных, психосоматических, перцептивных, коммуникативных, символических и познавательных процессов. А.т. занимается исследованием всех областей социальной жизни (предельно широко понимаемой), где так или иначе проявляются значимые функции тела, т.е. влияющие или подчас определяющие развитие того или иного социокультурного процесса, феномена или поведения.

The anthropology of Body. New York, 1977.

АНТРОПОЦЕНТРИЗМ (от греч. anthropos — человек, kentron — центр) — позиция, согласно которой человек является центром и высшей целью мироздания. А. предполагает рассмотрение вещей исключительно с т.зр. целесообразности, т.е. телеологически. К А. явно тяготел Сократ, существенные элементы А. есть в средневековой философии, а также в радикальном гуманизме, истолковывающем мир в терминах человеческого существования.
АПАТИЯ (от греч. apatheia — отсутствие страданий, бесстрастие) — термин стоицизма, обозначающий способность мудреца, руководствующегося стоическим нравственным идеалом, не испытывать радости оттого, что вызывает наслаждение у обычных людей, и не страдать от того, что страшит обычного человека. У мудреца, достигшего А., нет аффектов и страстей, он руководствуется только разумным нравственным законом.
АПЕЙРОН (от греч. apeiron — беспредельное, безграничное, безмерное) — единственное вещественное первоначало и первооснова всего сущего (Анаксимандр). Истолкования: «мигма» — смесь (земли, воды, воздуха и огня); «метаксю» — нечто среднее (между огнем и воздухом), нечто принципиально неопределенное и неопределимое как внутренне неразграниченное, безмерное.

А. вечен: «не знает старости», «бессмертен и неуничтожим». Будучи внутренне активным, А. в своем вращательном движении периодически выделяет из себя качества: влажное и сухое, холодное и теплое, чьи парные комбинации образуют землю (сухое и холодное), воду (влажное и холодное), воздух (влажное и горячее), огонь (сухое и горячее), а из них все вещи, чья взаимная агрессивность и нарушение чужой («несправедливость»), а тем самым и своей меры приводит к их периодической гибели («возмездие») в А. как безмерном.

Die Idee der Sprache in der Tradition des Humanismus von Dante bis Vico. Bonn, 1963; Transformation der Philosophie. Frankfurt am Main, 1973. Bd 1—2; Die «Erklaren-Verstehen»-Kontroverse in transzendental-pragmatischer Sicht. Frankfurt am Main, 1979; Normative Begrundung der Kritischer Theorie durch Rekurs auf lebenswehliche Sittlichkeit? Frankfurt am Main, 1989.

Reese-Schafer W. K.O. Apel. Hamburg, 1990; Transzendental-pragmatik Apel. Frankfurt am Main, 1993.

АПОДИКТИЧЕСКИЙ (от греч. apodeiktikos — доказательный, убедительный) — достоверный, основанный на логической необходимости, неопровержимый. А. суждения впервые выделил Аристотель, противопоставивший их «диалектическим», т.е. вероятностным, суждениям, не исключающим возможности противоположного тому, что в них утверждается. Непреложная истинность А. суждений вытекает из того, что они являются следствиями доказательств, опирающихся на истинные посылки; вместе с тем характер А. суждения зависит от его содержания, а не от его формы и не может быть непосредственно усмотрен из нее.

В дальнейшем в традиционной логике все суждения были разделены по модальности, т.е. характеру связи между субъектом и предикатом, на три вида: вероятностные («S, вероятно, есть Р»), ассерторические («S есть Р») и A. («S необходимо есть Р»). Последние выражают необходимую связь субъекта и предиката, причем необходимость истолковывалась как физическая (онтологическая), а не логическая. Ассерторические суждения используются для констатации фактов, А. суждения выражают законы природы (напр., «Всякий металлический стержень при нагревании удлиняется»). В современной модальной логике термин «А.» не употребляется.
АПОЛЛОНИЧЕСКОЕ И ДИОНИСИЙСКОЕ — категории культуры, получившие филос. истолкование в работе Ф. Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Истоком этих категорий являются два божества искусств в Др. Греции — Аполлон и Дионис. Противоположность между ними обусловлена противоположностью между пластическим искусством образов и непластическим искусством музыки. Аполлон и Дионис — это разные миры: мир сновидения и мир опьянения. Аполлоническое (А.) начало — это чувство меры, самоограничение, свобода от диких порывов, мудрый покой бога — творца образов; дионисийское (Д.) — первобытный хаос и ужас, вакхический восторг, трепет опьянения и экстаза. Д. начало — это содержание, из которого черпает творец, глубинные интуитивные прозрения бездн бытия, А. — это форма, в которую художник облекает свои видения и прозрения. Если Аполлон — это разумное начало, то Дионис — начало инстинктивное. Любая культура — это органический синтез А. и Д. В Др. Греции это синтез мифа и музыки, породивший антич. трагедию. Но в любой культуре эти два начала не находятся в гармоническом единстве, всегда превалирует либо одно, либо др. Современная культура страдает, по Ницше, ослаблением Д. начала, человек этой культуры уже не может, отпустив поводья, ввериться своему инстинкту, он руководствуется только знаниями, он вынужден всюду таскать с собой невероятное количество камней знаний, которые при случае, как пишут в сказке, могут «изрядно стучать в желудке». Но в то же время Д. начало, не обузданное разумом, может в будущем вырваться на поверхность культуры, неся с собой хаос и разрушения.

Противоположность А. и Д. можно найти в философии А. Бергсона как противоположность рассудка и инстинкта (интуиции). О. Шпенглер сравнивал Д. начало с фаустовским, Д. элемент в искусстве ассоциируется с фаустовским, мужским, деятельным началом, а А. — с созерцательным, женским жизнечувствием. Учение З. Фрейда о сознании и бессознательном также близко к этой противоположности.

С т.зр. Ж. Делёза, Ницше, открыв Д. мир, первым преодолел субъективизм зап. философии, первым исследовал мир безличных, до-индивидуальных сингу-лярностей как мир свободной и несвязанной энергии. Он построил «дионисийскую, смыслопорождающую машину», где смысл и бессмыслица уже не противостоят друг другу, а соприсутствуют вместе внутри нового дискурса. Ницше открыл новые пути исследования глубины, пролил на нее новый свет, услышал в ней тысячи голосов и заставил все их говорить.

Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1; Иванов В.И. Дионис и прадионисийство. СПб., 1994; Делёз Ж. Ницше. СПб., 1997; Фуко М. Theatrum philosophicum. Екатеринбург, 1998.

АПОЛОГИЯ (от греч. apologia — защита) — защита к.-л. или ч.-л., часто предвзятая; заступничество; защитительная речь. Напр., «Апология Сократа» Платона представляет собой проникнутое глубоким сочувствием изложение речи, произнесенной Сократом в свою защиту на суде, приговорившем его к смерти.
АПОРИЯ (от греч. aporia — затруднение, недоумение) — трудноразрешимая проблема, связанная с противоречием между данными опыта и их мысленным анализом. Наиболее известны А., сформулированные др.-греч. философом Зеноном Элейским. В А. «Ахилл» говорится о том, что быстроногий Ахилл не способен догнать медлительную черепаху, т. к., пока он пробежит разделяющее их расстояние, она проползет немного, пока он будет пробегать этот отрезок, она еще немного отползет, и т.д. А. «Дихотомия» говорит, что, прежде чем пройти весь путь, движущееся тело должно пройти его половину, а до этого — половину половины и т.д.; процесс такого деления бесконечен, поэтому тело вообще не может начать двигаться или, если оно уже движется, движение не может окончиться.

Эти и подобные им А. теперь признаются подлинными парадоксами, связанными, в частности, с описанием движения. А. близка к антиномии, но отличается от последней. Антиномия представляет собой обоснование двух несовместимых утверждений, одно из которых отрицает другое. А. же выдвигает и обосновывает положение, явно противоречащее опыту.

А. обычны и в современном мышлении. Всякий раз, когда принятая и хорошо апробированная теория вдруг резко расходится с достаточно твердо установленными фактами, можно говорить о возникновении затруднения, называвшегося в древности А. Напр., устойчивость мира является очевидным фактом. Одни и те же вещества постоянно выступают с одними и теми же свойствами, образуются одни и те же кристаллы, возникают одни и те же соединения и т.п. Вместе с тем, с т.зр. классической механики Ньютона, такая устойчивость является в принципе недостижимой. Н. Бор указывал, что именно размышление над данным затруднением заставило его отказаться от классической механики при объяснении внутреннего строения атома. Это противоречие между тем, что дано в наблюдении, и тем, что предписывает ньютоновская механика, является типичной А.

АППЕРЦЕПЦИЯ (от лат. ad — при, perceptio — восприятие) — осознанное восприятие. Термин введен Г.В. Лейбницем для обозначения схватывания умом своих собственных внутренних состояний; А. противопоставлялась перцепция, понимаемая как внутреннее состояние ума, направленное на представление о внешних вещах. У И. Канта А. означала изначальное единство сознания познающего субъекта, обусловливающее единство его опыта.

В психологии под А. понимается процесс, посредством которого новое содержание сознания, новое знание, новый опыт включаются в преобразованном виде в систему уже имеющегося знания.
АПРЕСЯН Рубен Грантович (р. 1953) — специалист в области моральной философии и нормативной этики. Окончил филос. факультет МГУ (1976), аспирантуру МГУ (1979). Преподавал в МГУ. С 1987 работает в Ин-те философии АН СССР (с 1992 — РАН). Доктор филос. наук (1993), проф. (2000).

Основное направление исследований А. было обусловлено его первыми работами, посвященными англо-шотландскому этическому сентиментализму 18 в. («Из истории этики Нового времени: Этический сентиментализм», 1986); выработанный в них под влиянием О.Г. Дробницкого подход к этическому исследованию был реализован им в более общих теоретических работах («Постижение добра», 1986; «Восхождение к морали», 1991, на исп. яз.). В монографии «Идея морали и базовые нормативно-этические программы» (1995) А., полемизируя с биологизаторскими и социологизаторскими этическими концепциями, определяет нравственность как совокупность ценностей и норм, ориентирующих человека на духовно возвышенное единение с Другим (с другими, с миром) — на идеал совершенства, обретаемого в милосердии. Предполагаемая и вменяемая моралью свобода рассматривается в качестве непременного, но тем не менее вспомогательного фактора моральности личности. Удовольствие, польза, совершенство и милосердие трактуются как «точки координат», вокруг которых фокусируется мир нравственных ценностей.

Историко-философские и историко-культурные изыскания привели А. к выводу о том, что идейное содержание понятия «мораль», которое концептуализируется и приобретает статус общего понятия в 17— 18 вв., исторически нарабатывается не только в рамках таких понятий, как «благо», «добродетель», «справедливость», но и иных, концептуально существенных для традиционной этики понятий, напр., «любовь», «дружба», а также «естественное право».

А. ведет также исследования по проблемам насилия и ненасилия, справедливой войны, благотворительности, любви.

Основы марксистско-ленинской этики: Учеб. пособие (в соавт. с А.А. Гусейновым, А.П. Скрипником). М., 1987; Мораль и рациональность [Ред.]. М., 1995; Опыт ненасилия в XX столетии: Социально-этические очерки [Ред.]. М., 1996; Гражданское участие: Ответственность, сообщество, власть [Ред.]. М., 1997; Этика: Учебник для вузов. М., 1998; Этика: новые старые проблемы (к 60-летию А.А. Гусейнова) [Ред.]. М., 1999; Этика: Энциклопедический словарь [Ред., совместно с А.А. Гусейновым]. М., 2001; Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры [Ред., совместно с Б. Коппитерсом, Н. Фоушином]. М., 2002.
АПРИОРИ И АПОСТЕРИОРИ (лат. a priori — из предшествующего, a posteriori — из последующего) — термины философии и логики. Априори — независимость знания, представления от опыта. Независимость от опыта может пониматься как: 1) независимость в значимости; 2) независимость в происхождении. Опыт может истолковываться как: а) любой, всякий опыт; б) опыт индивида в отличие от опыта человеческого рода; в) надындивидуальный опыт данной эпохи; г) актуальный опыт отдельного человека в его отличие от предшествующего опыта.

В связи с этими различениями возможны разные варианты значений априори: 1а) независимость от опыта связи субъекта и предиката в априорном синтетическом (И. Кант) и априорном аналитическом суждении (Кант, А. Мейнонг, М. Шлик), врожденное знание (отчасти Платон, Р. Декарт, Г.В. Лейбниц); 16) априорные представления индивида о пространстве и времени, понятийный каркас в априорной значимости для индивида (Г. Спенсер, К. Лоренц, Г. Фольмер, ряд марксистов) в отличие от апостериорной значимости для человеческого рода; 1 в) историческая априорность (М. Фуко, К. Хюбнер): парадигма определенной эпохи, набор аксиом эпистемы, задающих поле и принципы исследования и меняющихся вместе с эпохой; 1 г) обыденное употребление: предвидящее знание на основе предшествующего опыта с помощью аналогии и т.п.; 2а) чистые априорные представления: пространство, время (Кант); врожденное знание (отчасти Платон, Декарт, Лейбниц) — доопытное знание; 2б) представления о пространстве и времени индивида, понятийный каркас в независимом от опыта индивида происхождении с т.зр. представителей эволюционной теории познания в отличие от апостериорного происхождения для человеческого рода; 2в) парадигма эпохи независима в своем происхождении от самой этой эпохи; 2г) знание, происходящее из предшествующего опыта человека по отношению к актуальному опыту (доопытное знание).

Априори предполагает свое применение в опыте и существует для опыта; сам опыт возможен лишь на основе априорного; лишь в единстве априорного и опытного в узком смысле и возможно знание. Опытное в этом смысле есть апостериори, эмпирическое. Апостериорным будет являться то, от чего не зависит априорное, оно будет соответственно менять свое значение вместе с изменением значения априорного.

Аналитическая философия. Избр. тексты. М., 1993; Фуко М. Слова и вещи. М., 1994; Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994; Гуссерль Э. Начала геометрии. М., 1996; Круглое А.Н. Понятие a priori в докантовской философии // Категории. 1997. № 3; Круглое А.Н. О происхождении априорных представлений у И. Канта // Вопросы философии. 1998. № 10; Hartmann N. Das Problem des Apriorismus in der platonischen Philosophie. Berlin, 1935.

Наиболее важную роль А. играет в современной философии науки. Центральный тезис А. состоит в утверждении, что всякое познание действительности возможно только при наличии априорных условий. Существуют различные виды А.: абсолютистский (кантовского толка); методический (Г. Динглер, П. Лоренцен, П. Яних, Ф. Камбартель, Ю. Миттельштрасс и др.), согласно которому структуры научного познания определяются посредством априорных условий, при которых вообще могут производиться измерения; формальный (М. Шлик, Р. Карнап и др. представители логического позитивизма), отрицающий существование синтетического априори и считающий априорной лишь формально истинную связь в аналитическом суждении; исторический (М. Фуко, К. Хюбнер), утверждающий вовлеченность априорного в историческое движение мысли и значимость априорного только в определенных исторических условиях; онто- и филогенетическое понимание априорности (Г. Спенсер, Г. Фольмер), согласно которому априорные формы и структуры истолковываются как априорно значащие для индивида (онтогенетически) и апостериорно значащие для человеческого рода (филогенетически). А. по-разному проявляется в отдельных научных дисциплинах; в науках, достигших теоретической зрелости, он выражен более отчетливо. Наиболее характерными признаками современного А. является расширение сферы его применения, большая функциональность (в сравнении с Кантом), историзация и релятивизация.