Фрэнсис бэкон и принципы его философии

«В каждой семье, где царят раздоры и несогласия, всегда появляется какой-нибудь слуга или бедный друг, приобретающий большое влияние и становящийся арбит­ром во всех семейных спорах и неурядицах; в результате все семейство и сам глава семьи чувствуют себя обязан­ными ему. Если этот человек преследует собственные интересы, он может еще сильнее ухудшить положение этой семьи…» ⁷¹

На закате своих лет Бэкон начал писать философскую повесть, социальную утопию «Новая Атлантида». В ней он снова, правда в ином жанре, возвращается к основной своей теме — пропаганде научно-технического прогресса, усматривая в нем залог безграничной власти человече­ского общества над природой и над самим собой. В своих взглядах канцлер Бэкон не был наследником и продол­жателем взглядов канцлера Мора. Социалистическая «Утопия» последнего предполагала обобществление соб­ственности и коммунальный уклад жизни, правда остав­ляя науке и производству их средневековую патриар­хально-ремесленную организацию. «Новая Атлантида» принадлежит к иной литературной традиции. Ее не отли­чает ни глубина социальной мысли, ни широта политиче­ских горизонтов. «Общественный строй, изображенный в утопии Бэкона, есть лишь идеализация английской абсо­лютной монархии времен Бэкона. Мы узнаем в нем и королевскую власть, и парламент, и церковь, занимаю­щую важное место в жизни государства, и чиновничество различных степеней и рангов» ⁷². Зато здесь рассказывает­ся о таких научно-технических достижениях, в которых, если исключить явно невозможное вроде осуществления вечного двигателя, наш современник без труда узнает то, что дала наука и техника лишь XIX—XX вв., или даже то, что они только сегодня пытаются дать.

Строй Бенсалема, утопического острова в Атлантиче­ском океане, который описывается Бэконом, — это закон­сервировавшееся в своем благополучии классовое обще­ство, процветающая монархия, изолированная от всего мира из опасения «новшеств и влияния чуждых нравов». Правда, изоляция не мешает островитянам различными способами получать информацию из других стран, или, выражаясь современным языком, вести повсюду широкий научно-технический шпионаж. Главный институт Бенса­лема — орден «Дом Соломона» — научно-технический центр, мозг страны, и вся жизнь в Бенсалеме, кажется, подчинена интересам его успешного функционирования. По существу вся повесть нужна Бэкону, чтобы изложить проект новой всегосударственной организации науки — идеализированное предвосхищение будущих европейских академий наук, как впоследствии не раз отметят многие ученые. Так, организаторы Лондонского королевского общества Спрат, Бойль и Гленвиль прямо заявляли, что они только выполняли бэконовскую программу. Вместе с тем прерогативу бенсалемского «Дома Соломона» состав­ляют не только планирование и организация научных исследований и технических изобретений, но и распоря­жение производительными силами страны, ее природ­ными ресурсами и производством. Ему принадлежит за­бота о внедрении в промышленность, сельское хозяйство и быт достижений науки и техники, а также монополия внешних сношений. Его члены — технократическая, эли­тарная каста, занимающая высшее положение в государ­стве и не очень-то подчиняющаяся политическим прави­телям. В этом незаконченном сочинении Бэкона мы мо­жем усмотреть первый набросок и прообраз тех социаль­ных технократических утопий, которые впоследствии составят целую литературную традицию.

А. Л. Мортон в своей книге очерков «От Мэлори до Элиота» заметил, что Бэкона гораздо меньше интересо­вали общественная проблематика и вопросы морали, чем технический прогресс и наука. Это замечание можно при­нять лишь с известной оговоркой. Едва ли не половину многотомного собрания сочинений Фрэнсиса Бэкона за­нимают работы, посвященные политике, праву, истории, теологии и морали. Точнее было бы сказать, что в своих политических и моральных взглядах он менее ярок и оригинален, чем в собственно философских и общенауч­ных. Тем не менее написанное им в этой области, по-своему, также показательно для Бэкона — мыслителя и человека, как и для времени и общества, в котором он жил. И все же оно не только показательный и знамена­тельный документ времени. Работы Фрэнсиса Бэкона от­носятся к тем замечательным произведениям истории, знакомство с которыми продолжает обогащать нас и се­годня, поскольку людей вообще обогащает и чему-то научает человеческое идейное прошлое в откровенном и впечатляющем изложении талантливого и умного писателя

**
*

Настоящее двухтомное издание «Сочинений» вклю­чает основные философские труды, достаточно полно ха­рактеризующие Бэкона как мыслителя. Первый том составляет трактат «О достоинстве и приумножении наук». Во второй входят — «Новый Органон», «Опыты и наставления нравственные и политические», «О мудрости древних» и «О началах и истоках». Большинство работ дается в новых переводах с латинского или английского оригиналов, остальные переводы сверены с оригиналами.