Рождение массового политического движения

Исхаки был соратником Максуди в создании кружка учащейся молодежи в Казанской татарской учительской школе, затем же перешел к социалистическим убеждениям. Шакир Мухаммедъяров вспоминает, что в начале 1905 г. в Казань прибыл Рашид Ибрагим. В номерах "Сарай" на нынешней улице Кирова он встречался с членами молодежного радикального кружка Гаязом Исхаки, Хусаином Ямашевым, Гумером Терегуловым. Весной 1905 г. шакирды объединяются. На берегу Кабана митингует молодежь. Среди них Фуад Туктаров, Фатих Амирхан, Гаяз Исхаки, Наджип Хальфин, Бурхан Шараф. Фатих Амирхан и Гаяз Исхаки произносят речи. Позднее Мухаммедъяров вместе с Исхаки из окон чайханы "Караван-Сарай" обстреливают казаков, защищая проходящий там митинг студентов и рабочих. Из Питера приезжает меньшевик Ибниамин Ахтямов. Пик движения, по воспоминаниям Мухаммедъярова выглядел следующим образом: "Создаем политическую партию. Ахтямов составляет политическую программу. Потом Хусаин (Ямашев) и Галимжан (Сайфутдинов) называют нашу программу буржуазной". Они окончательно уходят к социал-демократам. "Мы подходим к их уровню, выпустив 3-й номер газеты "Хуррият" («Свобода»). Мы еще более левеем. Мы сейчас в партии эсеров". Мухаммедъяров выступает от имени татарской молодежи перед приехавшей в Казань "бабушкой русской революции" Брешко-Брешковской. "Мы ночью и днем печатаем прокламации. Казанские медресе наполняются прокламациями".

В годы российской революции 1905-1907 гг. единственной группой, оказавшейся в состоянии перейти от радикальных ученических кружков к стабильному движению, чьи лидеры вошли в общенациональную элиту и обеспечили преемственность своих идей в 1917 г., стало движение "тангчылар", получившее название по имени своей газеты "Танг йолдызы" ("Утренняя звезда"). Перед лидером "тангчылар" Гаязом Исхаки и его соратниками стояла задача по превращению стихийного движения учащейся молодежи в основу стабильного социалистического движения. Под жестким контролем татарской элиты находились практически все группы общества, за исключением лишь учащихся и рабочих русских заводов. Российское законодательство с его запретом на стипендии для мусульман фактически означало, что среднее и высшее русское образование могли позволить себе лишь дети элиты. Татарский пролетариат в большей части состоял из рабочих-отходников. Квалифицированных и образованных рабочих для создания любого рода организаций почти не имелось.

Шакирды оставались единственной мобильной группой. Но их коренной слабостью был сам возрастной характер движения — со всеми присущими молодежи издержками радикализма, отсутствием жизненного опыта и ориентацией на немедленное решение проблем. Исхаки и его соратникам принадлежала историческая задача — вывести шакирдское движение за его возрастные рамки и превратить его в часть движения общенационального. Наряду с либеральной моделью общества они намеревались создать и воплотить в жизнь новый социалистический тип национального образования, политической культуры, публицистики. Молодые радикалы отказывались признать тот факт, что татарское общество находилось на более низкой ступени развития, чем русское, в силу как и исторически сложившихся условий, так и правительственной политики.

Исхаки удалось к весне 1905 г. собрать в Казани всех основных сторонников: Фуада Туктарова, Шакира Мухаммедъярова, Наджиба Хальфина, Сагита Рамиева и других. В мае 1905 г. они выступили наиболее активными инициаторами созыва I Всероссийского мусульманского съезда (август 1905 г.). Принимается решение о создании политической партии.

Гаяз Исхаки был одним из немногих членов татарского национального движения, который действовал на нелегальном положении. Впервые он был задержан в декабре 1905 г. В январе 1906 г. Исхаки высылается на родину в Чистопольский уезд, но практически сразу же возвращается в Казань. В очередной раз Исхаки арестовывают в декабре 1906 г. с целью воспрепятствовать его избранию во II Государственную Думу. В итоге, Исхаки в Думу не попал.

18 мая 1906 г. в Казани выходит в свет первый номер газеты "Танг йолдызы". В редакционной статье "Казань. 18-го мая" дается следующая оценка ситуации, сложившейся в России и среди российских мусульман: "С одной стороны народ сам начал брать свои собственные политические и экономические права. С другой стороны — бюрократия с помощью помещиков и богачей вступила в ожесточенную борьбу с народом". То есть "тангчылар" говорят о двух противостоящих друг другу силах: народе, под которым понимаются все средние и низшие слои населения, и об объединенном блоке чиновников и высших слоев общества. Здесь же провозглашается требование о передаче всех религиозных и национальных дел в руки нации — по сути, программа религиозной и национально-культурной автономии, как и у либералов.

В статье "Открытое письмо татарским членам Государственной Думы" Гаяз Исхаки заявляет, что депутаты, будучи в большинстве своем помещиками, не согласятся на передел своих земель, и населению бессмысленно ждать от Думы конкретных результатов по земельному вопросу. Исхаки требует от депутатов-татар добиваться роспуска Думы ради созыва Учредительного Собрания для решения земельного вопроса в соответствии с программой эсеров. "Тангчылар" называли себя социалистами-автономистами и сторонниками федерации. Они считали, что в случае победы революции "татарам легко будет получить свои права". "Тангчылар" были также принципиальными противниками единого государственного языка и требовали равноправия языков. Поздне Исхаки к ужасу поймет, что революционеры–большевики оказались душителями прав нации, не хуже черносотенцев.

Так как либералам не удалось добиться признания правительством автономии мусульман России, то в связи с этим "тангчылар" подвергают резкой критике политическую деятельность Гаспринского. На страницах "Танг йолдызы" утверждалось, что проповедуемые им в течение 20-ти лет идеи не привели к конкретным результатам. "Тангчылар" прямо обвиняли Гаспринского, Акчуру, книгоиздателей Каримовых в обмане народа, так как политика лояльности либералов по отношению к правительству бесперспективна.

"Тангчылар" стремились разрушить монополию либералов на представление интересов мусульман на российской политической арене. Выражая недовольство парламентской деятельностью либералов, социалисты тем самым подготавливали позиции для собственного участия в выборах во II Думу, которые состоялись в начале 1907 г. При отсутствии уступок правительства либералам и при отказе признать автономию мусульман России, социалисты получили возможность для полной свободы действий в критике лидеров "Иттифака".

В первые месяцы своего существования "Танг йолдызы" сконцентрировалась именно на пропаганде своей партийной программы. В статье "Наша партия — социалистическая партия" Исхаки писал об ориентации "тангчылар" на потребности каждого человека и на защиту его прав: "Мы придаем крайне большое значение понятию "каждый человек", потому что мы хотим счастья для всех людей. Мы говорим, что пусть не только богатые и сильные будут счастливыми, но и бедные и бессильные. Мы не заботимся о богатых и сильных... Мы хотим, чтобы все люди были свободными, богатыми и образованными".

Для "тангчылар" была характерна определенная недооценка творческого потенциала татарского общества, причем основную причину отсталости татар они видели в многовековом нахождении в составе российского государства. Они еще не были лично знакомы с опытом общества турецкого и других мусульман вне России, чья отсталость не определялась русским влиянием. К тому же, находившиеся дольше всех в составе России, татары были наиболее развиты из всех мусульманских народов империи. "Тангчылар" утверждали, что "угнетаемый триста пятьдесят лет самодержавием татарский народ дошел до такой степени ничтожества, до такой степени утратил свои человеческие качества, что полностью потерял веру в себя". Однако Исхаки в то время еще критиковал татар, которые призывали не верить русским. Он считал, что только в едином союзе татары и русские могут уничтожить самодержавие.

При этом Исхаки призывал к национальному единству и клас­совому братству. Из состава нации "тангчылар" исключали только наиболее зажиточные слои буржуазии, крупных землевладель­цев, чиновников и обслуживающих их мулл и работников прессы, которые обвинялись в сговоре с царским правительством. С этими слоями населения сотрудничество было возможно лишь при решении религиозных и образовательных вопросов.

Татарские социалисты не были противниками государства как такового, не выступали они и против налоговой системы, как таковой. Как и для либерала Юсуфа Акчуры, для социалистов "тангчылар" бюрократия являлась наихудшим врагом народа: "Большая часть собранных с народа денег уходит на то, чтобы платить долги иностранным богачам, другая значительная часть уходит на выплату по разным не слишком важным нуждам. Несчастному же народу с каждым днем жить становится все хуже". Как и Акчура, "тангчылар" обвиняли конкретно бюрократию в репрессиях против защитников народа.

"Тангчылар" безошибочно нащупывали болевые точки татарского общества: отсутствие традиций политической культуры, низкая квалификация и заработки тружеников города, отталкивание татарской элитой рабочих русских заводов. Именно это способствовало конфликтам между национальной элитой и низшими слоями в 1917-1918 гг. Эти же факторы сыграли свою роль в расколе нации в послеоктябрьские дни. "Тангчылар" зачастую используют в полемике выражения, выходящие за рамки традиционной культуры поведения, но с самыми благими намерениями. Они стремятся создать идеальную модель национального деятеля: бескорыстного, образованного, трудолюбивого, понимающего чаяния и проблемы простого народа.

Сам Гаяз Исхаки к 1906 г. имел уже немалый политический опыт и представлял себе расклад сил в татарском обществе, адекватно оценивая рамки, диктуемые российским государством. Для него, как и позднее для Мулланура Вахитова и Мирсаида Султан-Галиева, революция представлялась единственным способом для обеспечения полноценного развития татар по европейским стандартам. Он никогда не упрекал либералов за их реформы, но всегда — за незаконченность и половинчатость этих реформ.

Революция 1905—1907 гг. завершилась историческим поражением российских либералов. Они не смогли реально войти во власть. Уже II Государственная Дума имела радикальное и социалистическое большинство. Хотя среди мусульман в этой Думе большинство составляли члены умеренной мусульманской фракции, но среди них уже 6 депутатов-трудовиков, 5 из которых были татарами. Если учесть, что мусульман Волго-Уральского региона в Думе было 16 человек, то соратники Исхаки "думачылар" имели почти треть мест.

На следующий день после роспуска III Думы, 4 июня 1907 г. Исхаки вновь арестовывается и высылается на три года в Архангельскую губернию. После этого "тангчылар" как политическое движение распадается.

Исхаки и после поражения революции 1905-1907гг. оставался практически единственным активно действующим лидером татарского социалистического движения. В 1908-1911 гг. Исхаки находился в Стамбуле. Вместе с Акчурой, Ибрагимом и Гаспринским он активно сотрудничал в журнале «Сират и-мустаким». В 1910г. он побывал по подложному паспорту в Петербурге. В письме из Казанской губернаторской канцелярии от 12 октября 1910г., посланном на запрос Департамента Полиции о бежавшем из ссылки Исхаки утверждается: «Исхаков настолько устрашающе влиял даже на благонамеренную часть татарского населения, что последние решаются сообщить что-либо об Исхакове лишь под условием совершенной доверительности». Авторы ответа опасались появления Исхаки в Казанской губернии, так как считали, что он будет сотрудничать с кадетами: «В этом направлении противоправительственная организация найдет в лице Исхакова в высшей степени опытного, влиятельного и энергичного оратора». Он характеризуется как опытный и влиятельный политик, сохранивший через три года после своей ссылки связи и поддержку на местах. Исхаки был единственным из всех политических лидеров татарских социалистов, получившим подобную характеристику.

18 декабря 1910г. в отчете начальника Уфимского губернского жандармского управления о татарском социалистическом движении утверждается, что значительное влияние социал-демократы имели только в Казани, где в конце 1904г. сформировался кружок из учащихся КТУШ под руководством Хусаина Ямашева и Галимджана Сайфутдинова. После поражения революции их деятельность прекратилась. Среди активно действующих социалистов называются только имена Исхаки, Туктарова и Мухаммедъярова. При этом сообщается, что они поддерживают контакты со студентами-мусульманами Петербурга, Москвы и Казани для сохранения «национального движения среди мусульман».

Арест Исхаки в конце 1911г. в Петербурге и нахождение в ссылке в течение всего 1912 г. привело его к отстранению от активного политического движения в Казани. С 1913 г. он редактирует периодически закрываемые газеты "Суз" и "Иль" в Петербурге и Москве. Исхаки, как практически все татарские социалисты поколения 1905-1907гг. принадлежали к сторонникам скорейшего прекращения Мировой войны, где Турция терпела одно поражение за другим. 13 июля 1916г. Гаяз Исхаки в статье «Курбан байрам» так характеризовал положение мусульманского мира: «Мусульманский мир, за ничтожным исключением, воюет без сознания общественного идеала».

Сразу же после Февральской революции 1917 г. среди мусульман поднялась волна митингов, подачи петиций и организации комитетов. 2 марта 1917 г. 15 тысяч мусульман Москвы под руководством Гаяза Исхаки митингуют перед Московской городской думой. Это выступление и послужило началом подъема послефевральского национального движения.

В 1917 г. Исхаки активно участвовал в политике, но не сыграл ведущей роли в социалистическом движении и в органах национальной автономии. В Миллет Меджлисе (Национальном Собрании татар) он принадлежал к фракции тюркистов — сторонников единства тюрок России и Идель-Урал Штата. 4 января 1918 г. от имени этой фракции он призвал ориентироваться в создании Штата на его экономическую жизнь. Основной артерией государства должна была стать Волга. Оратор призвал не обращать внимание на процент мусульманского населения в Штате, поэтому он высказался за включение в Идель-Урал Самарской губернии. Так как Азербайджан и Туркестан имеют выход к Турции, то, по мнению Исхаки, важно было получить выход к этим территориям и Каспийскому морю. В ответ на замечание о нереальности этого плана, Исхаки предложил провести референдум и, в случае несогласия населения, оставить претензии на Самарскую и Астраханскую губернии.

В своих статьях Исхаки безжалостно критиковал власть большевиков, которых он сравнивал с черносотенцами и завоевателями времен Ивана Грозного. Большевики закрыли его газету "Иль" одной из первых. Затем наступили годы эмиграции. Этот период жизни Исхаки сейчас широко известен. Вдали от Родины он окончательно разочаровался в идее компромисса с Россией. Исхаки чужды были метания, он всегда твердо верил ровно в одну идею и служил ей. Вначале этой идеей была российская революция как освободительница народов, затем идея тюркского союза, позднее идея Идель-Урала — независимого государства народов края, идея восстановления былого могущества тюркских ханств. Мысли Исхаки необходимо анализировать критически, а его труды проверять фактами: все же он был идеологом, а не исследователем. Но широта его выводов, способность видеть болевые точки татарского общества, страстность призыва к осуществлению своих идеалов не может не восхищать нас и сегодня.

Интересно для начала услышать мнение современников о Ямашеве. Габдулла Тукай в своем стихотворении, посвященном памяти Ямашева сравнивал покойного с пророками и весенним солнцем. Эти сравнения, несомненно, отходят от исламской догматики, но передают уважение к личности Ямашева. Однако и богослов Муса Биги в журнале "Шура" писал, что смерть Хусаина была одной из величайших потерь для мусульман России в 1912 г. Газета "Юлдуз" опубликовала целое приложение, посвященное ему, но среди либерального и консервативного лагеря Ямашев имел почти исключительно критиков.

Ямашев нам непонятен потому, что татарский пролетариат так и не превратился в самостоятельную силу, — он не имеет своих партий и профсоюзов, тогда как идеи национального социализма живы в представителях аппарата, вышедших из аулов, а либеральные теории относительно популярны среди городской интеллигенции.

По своей сути Ямашев — первый крупный политический лидер татар, всецело созданный городскими условиями. И в Исхаки, и даже в Максуди живо их аульное прошлое. Город с его дымящимися заводами никогда не воспринимался как нечто свое, национальное ни либералами, ни аграрными социалистами.

В последнем из датированных стихотворений Тукая "Казань" образ нашего города откровенно апокалиптичен:

Огнем, дымом, фабриками,

заводами все время кипит Казань;

Калеча и выбрасывая здоровых,

здоровых рабочих выбирает Казань. (перевод — А. X.)

Но в этом мире жили тысячи татарских рабочих. К началу I Мировой войны их число поднимется до 150.000. Для них лозунг освобождения рабочего класса не был пустым звуком. И татарский народ должен был дать лидеров, способных бороться за их права. Уроженец Казани Ямашев воспринял западную теорию позитивизма, то есть теорию постоянного прогресса общества. Как ранее в татарском обществе буржуазия сменила феодалов, так и рабочий класс должен был сменить буржуазию в качестве основной общественной силы нации. Если крестьяне были разобщены, разбросаны по бесконечным деревням, то рабочие концентрировались на считанных заводах. Тогда в Европе именно социал-демократия добивалась все новых свобод, включая всеобщее избирательное право. Даже идея национально-культурной автономии, которую позднее поднял на щит либерал Садри Максуди, была разработана австрийскими социал-демократами. Единая рабочая партия, создание квалифицированного татарского пролетариата при сохранении своей религии и национальной школы и равноправии всех граждан России стали лозунгом татарских социал-демократов. А группа "уралчылар" вообще превратилась в силу, фактически достаточно автономную от русских социал-демократов. Галимджан Ибрагимов абсолютно обоснованно называл ее частью татарского национального движения.

Таким образом, с годами Ямашев все более удалялся от идей одного только пролетарского интернационализма в сторону защиты интересов нации. Уже в советские годы соратник Ямашева по студенческому кружку начала 1910-х гг. Газиз Губайдуллин убедительно доказал, что идеи ближайшего соратника Ямашева Гафура Кулахметова, которого советское литературоведение превратило в первого писателя-большевика, были бесконечно далеки от большевистской ортодоксии. А наиболее радикально настроенный соратник Ямашева Галимджан Сайфутдинов в 1917 — 1918 гг. вообще не принял никакого участия в большевистских структурах и ушел из Казани вместе с частями антисоветского КомУЧа.

Сейчас многие идеализируют времена Российской Империи, но не стоит забывать, что ее население имело разные права по классовому признаку, а мусульмане страдали и от религиозных ограничений. В лице социал-демократов как татарская элита, так и рабочие видели политическую силу, боровшуюся за равноправие граждан России, что соответствовало интересам татар. Поэтому среди учащейся молодежи были популярны социал-демократические кружки типа "Шимбэ" ("Суббота"), в котором участвовал Мулланур Вахитов. Аналогично понимались идеи социал-демократии и в татарской глубинке. В обвинении, предъявленном мулле аула Актильдино Чебоксарского уезда Абдулазяну Салихову, указывалось, что "он старается внушить прихожанам, что в настоящее время можно обойтись без Царя... настало время воспользоваться и землей, и другими удобствами, а главное избавиться от такого начальства, только для этого нам необходимо соединиться с социал-демократией, причем читал какие-то листки и пояснял на деревенском сходе, что мы татары и начальство все должно у нас быть из татар".

Русские революционеры в дни революции 1905 — 1907 гг. неоднократно отмечали, что татары являются большими радикалами, чем русские, так как они борются и за свои религиозные права. В отчете Казанского Комитета РСДРП за 1905 г., напечатанном в газете "Пролетарий", указывалось, что активной группой были рабочие-татары. Недовольство властями татары-рабочие проявляли в дни стачек, особенно на Алафузовском заводе, где они составляли личную охрану рабочих лидеров.

Так борьба за равноправие мусульман приобретала социал-демократическую форму. Не случайно, что первый татарский социал-демократ Ибрагим Ахтямов был сыном юриста Духовного Собрания, а затем члена ЦК "Иттифака" и депутата I Думы Абусгуда Ахтямова. Его брат Ибниамин, уже ранее упоминавшийся в книге, в 1912 г. займет место Садри Максуди в качестве секретаря мусульманской фракции Госдумы, а в 1918 г. – в качестве председателя Миллет Меджлисе. Ибрагим в 1902 г. возглавил один из двух районов Казани — Фабрично-Заводской и стал ответственным пропагандистом и литератором Комитета. Он стремился к расширению пропаганды за счет татар. В 1903 г. Ахтямов привлек к социал-демократии сначала Гумера Терегулова, а затем и его товарища по кружку учащихся КТУШ Хусаина Ямашева. Контакты с Терегуловым объясняются, по всей видимости, принадлежностью обоих к среде уфимских мурз. В 1917 г. Терегулов возглавил Уфимский губернский национальный совет и стал основным противником татарских эсеров Галимджана Ибрагимова, оставаясь при этом социал-демократом. На этом этапе Терегулова и Ямашева трудно назвать подлинно национальными деятелями. Они скорее были участниками общероссийского политического движения: переводили агитационную литературу Комитета и вели пропаганду среди татар преимущественно на русских заводах и в русских учебных заведениях. Переход Ямашева на более близкие к большевизму позиции происхо­дит только в 1905 г. Возможно, определенную роль здесь сыграл арест Ахтямова в ночь с 22 на 23 марта 1903 г. и удаление его из Казани.

В период, предшествующий российской революции 1905 — 1907 гг., мы можем говорить о влиянии социал-демократических идей, прежде всего, среди учащихся русских учебных заведений. Это были типичные кружки учащейся молодежи. Постоянные аресты Казанского комитета не способствовали глубокому ознакомлению татар с сутью противоречий между различными крылами социал-демократии. Трудящимся-татарам идеи социал-демократов были доступны лишь по переводам листовок Казанского комитета РСДРП, Пропагандистская работа социал-демократов Казани концентрировалась практически исключительно на татарских рабочих русских заводов Заречья (ныне Кировского района) Казани. Уже в 1917 г. Мулланур Вахитов также продолжит это направление деятельности. После ареста Ибрагима Ахтямова в 1903 г. ни один из татар в досоветский период не занимал видного положения в организационных структурах Казанского комитета РСДРП. Интернационалистическая риторика социал-демократов положительно воспринималась татарами, значительная часть которых была готова к достаточно радикальному изменению статуса мусульман в российском обществе.

Как уже говорилось ранее, превращение организации бывших учащихся, выдвигавшей вначале чисто образовательные требования, в политическую организацию происходит под влиянием приехавшего весной из Петербурга социал-демократа Ибниамина Ахтямова, младшего брата Ибрагима. Принимается решение о создании политической партии с программой, близкой к программе земских деятелей из журнала "Освобождение". Отсутствие глубоких реформ и обострение политической ситуации в России привело к отходу наиболее радикально настроенных членов вновь на социал-демократические позиции. Хусаин Ямашев и Галимджан Сайфутдинов называют программу кружка буржуазной и окончательно уходят к социал-демократам. Большинство, включая Исхаки, также переходит на более левые позиции и присоединяется к партии эсеров.

18 декабря 1910 г. в отчете начальника Уфимского губернского жандармского управления о татарском социалистическом движении утверждается, что значительное влияние социал-демократы имели только в Казани, где в конце 1904г. сформировался кружок из учащихся КТУШ под руководством Хусаина Ямашева и Гималетдина из Троицка (Галимджана Сайфутдинова — А. X.). В 1905 г. эта группа вела активную агитацию на заводах Алафузова и Крестовникова и среди шакирдов.

Однако Ямашев, в отличие от либералов, не принял активного участия в создании так называемой "Казанской Коммуны" 19 — 21 октября 1905 г. Ее организатором была городская Дума. В течение трех дней в татарской части Казани действовало полное национальное самоуправление. Хусаин Ямашев принял участие только в митинге на Сенной площади.

Ликвидация Коммуны привела к серии репрессий против политических лидеров. Ямашев уезжает в Уфу, а затем в Оренбург, где начинается самый известный период его политической деятельности, связанный с созданием газеты "Урал". За период с 4 января по 27 апреля 1907 г. вышел 31 номер газеты. В советской историографии утверждалось, что газета носила чисто большевистский характер, хотя в число ее основных сотрудников входили такие меньшевики, как вышеупомянутые Ибрагим Ахтямов и Гумер Терегулов. О соответствии этой газеты большевистской ортодоксии горит всего один факт. Со времен «оттепели» был открыт свободный доступ ко всем татарским досоветскими периодическим изданиями, кроме газет, выходивших на территориях не контролируемых советской властью, органов сторонников Идель-Урала и… газеты «Урал».

Существуют различные версии о финансировании этой газеты. По одной из них, она выходила на деньги, полученные от Уральского областного комитета РСДРП, с помощью эксов, то есть грабежей, прежде всего государственного имущества. Однако все исследователи признают, что газета большевиками жестко не контролировалась. Наиболее интересным случаем отхода от большевистской ортодоксии была поддержка группой "уралчылар" меньшевистского лозунга муниципализации земли, то есть передачи ее в руки органов местного самоуправления. Этот момент совпадает с решениями мусульманских депутатов в I Думе, но отличается от позиции большевиков, требовавших огосударствления земли (прообраз колхозов). Если учесть, что более 90% татар были сельскими жителями, то напрашивается вывод, что программа группы "уралчылар" по отношению к собственности прямо противоречила большевистской.

В условиях усиления политических репрессий "Урал" просуществовал недолго, распалась и сама политическая группа. Любопытно, что никто из ее лидеров не стал впоследствии сторонником советского режима. Ямашев вернулся в Казань и чуть позднее стал вольнослушателем юрфака Казанского университета, то есть он смог получить свидетельство о политической благонадежности. За все время своей политической деятельности он, впрочем, ни разу не был задержан или арестован. Кружки студентов-мусульман продолжали оставаться единственной формой политического движения татар. В такой кружок в Казани и вошел Ямашев. Он попытался придать ему социал-демократическую окраску. Но национальная доминанта к этому времени победила все политические различия. Ямашев тяжело переживал эпоху безвременья. Его смерть от разрыва сердца в полном расцвете сил стала тому скорбным подтверждением.

Хусаин Ямашев стал символом татарской социал-демократии. В отличие от Исхаки и Максуди, он не шел на политические компромиссы. Его высоко моральная позиция, борьба за нужды простого народа сыскали ему уважение людей, которые во многом не разделяли его идеи. Татарский пролетариат в большей части состоял из рабочих-отходников, в нем практически не имелось квалифицированных и образованных рабочих для создания основы любого рода организаций. Поэтому все попытки группы Ямашева "уралчылар" создать стабильную рабочую организацию были безуспешны. Лидеры татарской парторганизации понимали это уже в 1920-е гг.

Ветер, поднявшийся над гданьскими судоверфями 30 лет назад и возвестивший о грядущей победе польского рабочего класса над коммунистическим режимом, еще не повеял над Казанью. Пока мы ощущаем только тлетворный запах бывшего завода Крестовниковых (ныне химкомбината имени Вахитова), и мехового комбината, носящего имя Ямашева, а качалки объединения "Ямашнефть" заливают нефтью землю Татарстана. И делается это руками преимущественно татарских рабочих. Воистину, шутки истории самые поучительные. Идея создания социал-демократической партии, объединяющей татарский пролетариат, столь же актуальна сегодня, как и в дни революции 1905 — 1907 гг. Сегодня самые развитые страны Европы: Германия и Великобритания управляются социал-демократическими правительствами. К сожалению, татарская интеллигенция и пролетариат, в отличие, от латышей, поляков, чехов или венгров, еще не готовы к таким свершениям. И поэтому идеи Хусаина Ямашева представляются актуальными и сейчас.