Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

кормит), тело, руки идут не на труд, а на язык - суть

средства общения между собой и с богом. И отсюда -

такое богатство танца, пантомимы - и менее развит

словесный язык.
М. Ауэзов. У нас позы: полулежа или сидя на оде-

ялах - ближе к земле, старики часами на корточках

ние певцов, или суд, то дают скамеечки низенькие.

Я. То есть тоже как на корточках.

Ну вот: кочевник, что днем и в труде - верхом,

как птица в воздухе, ему отдохновение - ощутить

землю всем телом. Земледелец же, который целый

день на земле стоит, в нее, ее утробу заглядывает,

кланяется, узлами кряжистых ног-корней врастает,

ему отдохновение - возвыситься: верхом на стул-под-

станов сесть, как на лошадь. Стул - седло оседлого

народа, седло, что не движется, не качается, а всегда

на месте.

человек ведь весь в ней подбирается, свивается в шар -

да, образует самую совершенную фигуру, сосредото-

чивается, не рассеивается - и это выходит наилучшая

поза для мысли, особенно и именно у кочевника, ко-

торый есть животное-живот-шар.

поза Будды - не шар.

женными, образуется.

земля - и вертикаль, и лицо: важна обращенность -

к свету и дыханию: важны страны <света>, значит. И

недаром у них, индусов, нет идеи шара как совершен-

ной формы (что постоянно в эллинской античности).
Ну, а наши мыслительные позы - посмотрим на

себя, чтобы освободиться, а дальше и другие позы рас-

сматривать станем, уже не боясь - неужели и до вот

этой моей позы, в которой я сейчас думаю, - дело

дойдет?
Обычно - рука подпирает голову.

Альгис Бучис. У нас Рупинтоелис - деревянная ста-

туя Христа: в позе задумавшегося крестьянина. Одна

рука свободно на ногу, на колено положена, а другая

подбородок поддерживает, но спина пряма, и для того

рука сильно деформирована, вытянута.

головы у мыслящего земледельца и горожанина. Слов-

но тяжелеет и не держится. А когда обе руки подпи-

рают подбородок - получается треножник: две руки

и спина-позвоночник - как таган, а на нем наш <котел>

варить должен: пар-дым мыслей испускать.

макушку, когда задумываются.

ливают, чтобы дух выходил.

ных народов обдумаем - чтобы логику разную понять?

пирают - подбородок, лоб: рот прикрывают (отвер-

стие) - свиваются, закупориваются, замыкаются на се-

бя: рука у рта - это то же, как и змея свой хвост

кусает. И в мышлении мы как раз <как змии> - мудры,

начала и концы постигаем, и для того всё конечное

приводим к завершению, совершенству и наши конеч-

ности на себя обращаем: в мышлении мы закругляем

бытие и многое к единому приводим - а для того

прежде всего себя превращаем в шар и единое из

многого. То же и в позе Будды: свиты конечности,

вобраны. Это и поза младенца в утробе - ручки и

ножки подобраны. Недаром все младенцы - как все-

знающие Будды и выглядят, а последние (буддийские

монахи) - как дети.
Конечно, в мыслительной позе есть национальные

различия, но они будут нам виднее позже: когда мы

рассмотрим весь комплект телодвижений в националь-

ном Космосе.

образным позам. И естественнее всего от неподвижной

позы мышления - к позе молитвы: она тоже духовна,

но более телоподвижна - язык тела здесь более раз-

нообразен и развит.
М. Ауэзов. У нас мусульманин стелит коврик, ста-

новится на колени, шепчет молитву, проводит рукой

по лицу сверху вниз, а лбом - поклон до земли.
Альгис. У католиков нет поклонов. Обычно стоя или

сидя склоняют голову. Чтобы самый грех замолить, на-

до вокруг церкви на коленях обойти.
Латыш-эстетик. У лютеран скамьи в кирхе, все си-

дят.
Я. А русские - на пол поклон, и не подстилают

ничего, а распластываются - лежат - без комфорта

мусульманского коврика или европейской скамейки.

Муку принимают, душу из тела вон.
Дама по Бразилии. Но ведь это не национальные

отличия, а религиозные.

ленными космосами: например, ислам - в определен-

ном поясе, а к северу и к югу - другое. Недаром и

в Индии мусульманский Пакистан - севернее, чем

земля индуизма.... А западноевропейский храм со

скамьями - это Бог, приближенный к уюту помеще-

ния, храм = дом (недаром собор - Дом) и комфор-

табельный Бог. В этом смысле русская церковь и ме-

четь - это натуральный космос, открытое пространст-

во, не заставленные человеческими предметами. И верх

здесь - небосвод, купол - округлый.

Альгис. А у нас - острие, шпиль.

Я. Ну да: у западноевропейских народов, чья

жизнь ориентирована больше на расстояние, - зем-

ледельцев и горожан - подчеркнута вертикаль мира:

готический собор и кирха вонзаются в небо острием.

Ислам же - более округл, животный, у неба -

свод. Русский храм - переходный: есть и вертикаль,

но не очень подчеркнутая, и купол - но не единый

небосвод, а несколько куполят - луковок - опят.

90 метров.

мечеть - соответственно и широкая - все равно ок-

руглый небосвод получается^.
М. Ауэзов. В мечети собираются: она дает тень и

прохладу - то, что приятно.

общения с Богом - через приятное, а не через стра-

дание. И турецкие бани - храмы, в них религиозное

омовение совершается.

шать с приятным. В Индии идут к монастырям в Гима-

лаях, взбираются, телом муку принимают, готовятся к

общению с божеством.

щения с божеством, а не собирание в себя, сужение.

Хотя - <царство Божие внутри нас>? Это европейский
^ Ведь недаром при жесте <да> в земледельческой Европе го-

лова прочерчивает вертикаль - она божественна. А тюрки, на-

роды ислама (и болгары от них) головой поводят по сторонам:

ширь, простор для кочевых, меж гор и степей, есть положитель-

ный тип пространства. (А минареты? - задаюсь сейчас, пере-

читывая. вопросом. 14.Х11.68.)

особи закупоренной, существования подкупольного,

спроецированного на все бытие. И недаром в Европе

так обязателен храм для моления, общения с Богом.

свивания человека, его умаления, видели: поклоны, па-

дения. Но ведь есть же еще воздевания рук горе, взы-

вания, протягивания с мольбой - распахивание рук

навстречу - в объятии. Все это саморасширение че-

ловека для соития с бытием - и это совершается на

открытой природе, а не в храме: обращенность к солнцу,

к восходу - совершается прямо, без посредника.

сама дает, внушает идею возвышенного, безграничного

(как в Индии, где Гималаи - это сами боги: или где реки

священны - ср. казнящие и плодотворные разливы Ган-

га), там естественная религия, моление открытому кос-

мосу, и отсюда - обращенная (а не свитая в шар покло-

ном) поза Будды: лицом (а в поклоне - спиной ведь к

Богу!). Там же, где, как в космосе Европы, природа уме-

ренна и не дает пищи для идеи возвышенного, да еще

трудяги, привыкшие все переделывать, живут, - люди

прибавляют от себя к бытию: строят храм.

Латыш. Но у нас тоже было язычество,

Альгис. Поклонение дубу; есть у нас священные

дубовые рощи.

мин <язычество> путает. Будем различать естественную

религию и трудовую - ту, что в цивилизации, где люди

прибавляют Бога от себя окружающему бытию - как

несовершенному (<религия откровения> - по Гегелю).

Вообще - где и когда возникает храм?

Ведь в Египте Древнем боги жили в процессиях,

шествиях, а пирамиды - не храмы.

щина собирается к какому-то месту - они словно сво-

ими телами туда бога и приносят собой - и он живет

не в помещении под крышей, а в телах людей и их

телодвижениях.
Дама по Бразилии. Вот африканские танцы - не-

истовы, экстаз.

развлечение, отдых, а не священнодейство.

изнеможения.

хоровых, а только сольные танцы.

обходит женщину. Она - как ось, центр.

трудятся - где им взять силы под вечер!

ется у народа.

жат, лень копят, силы, а к вечеру, в ночи танцуют: как

работа для них это и необходимое освобождение.
М. Ауэзов. Я читал, что в танце выражается не ха-

рактер, а темперамент народа.

или иная огненность народа; а характер, как верно Ко-

стя сказал, это уже форма, упорядочение того сырья-

содержания, что дает темперамент.

не-матери и балерине-дочери.

рили. Японский танец - неподвижен низ, ножки -

маленькие опоры и скрыты. Зато - мимика, миниатюр-

ные движения головой, руками.

как змеи; уже полуобнаженное тело. Однако в основ-

ном - на месте.
В Африке - танец живота, эротические позы, танец

соития.
У земледельцев Севера танцы - позы трудовой об-

работки пространства: <ковырялочка>, <прихлоп-при-

топ> - как землю возделывают. И подвижны - фи-

гуры различные описывают передвижениями (круги

разнонаправленные, расходы, узоры на земле кладут,

ткут - как вышивание: листики, квадраты, строчки).

В танце человек - разное животное.

В основном - птица, надземность. На русском Севе-

ре: женщина-лебедь, плывет, <выплывает, словно пава>.

Есть танец <уточка>, <гусиный шаг>. А у мужчин - при-

сядка: взмахи крыльями, будто улететь с земли собира-

ется.
Балет в России развился; в странах же ислама его

нет, поскольку там запрет на обнажение тела.

нец помещения.

нии - упорядоченные движения, фигуры: как в об-

ществе - человек должен знать заранее, что будет

делать сосед. <Па> салонного танца - это как бы

правовые, юридические, от-ношения: <носиться> могу

так, а не иначе: до сих - мое, от сих - твое.

Светскость - вместо света Божьего, космического

танца.
Фигуры в танце помещения - все более правиль-

ные: круг, квадрат (вальс, танго).
Метафизика вальса. Вальс - космический танец.

Проделываем вращения двух родов: вокруг своей оси (с

партнером мы - воссоединенный целостный человек) и

по кругу зала - то есть в вальсе мы равны Земле, зем-

ному шару, который и вокруг своей оси вращается, и по

орбите вокруг Солнца. В этом - упоение вальса: его за-

хватывающее дух кружение - той же природы, что и

вращение Земли, мы ей равны в танце, ей подражаем, ее

собой чувствуем. В вальсе мы - само совершенство. От-

сюда само- и взаимо-восхищение в нем.

ное число: ибо лишь тремя точками можно осуществить

поворот кругом (окружность лишь через треугольник

описуема), тогда как остальные такты: на два и на че-

тыре парные - квадратные, прямоугольные - выра-

жают уже машинную цивилизацию: в танго и фокст-

роте ходят - как шатунно-кривошипный механизм в

паровой машине (еще и углами локтей туда-сюда что-то

толкают).
Вольные импровизационные танцы XX века: рок-н-

ролл, твист - это бунт против машинной цивилизации.

еты-щелчки - это язык птиц (соловья, курицы, пету-

ха - это характерный символ для романских наро-

дов: <Галлия> - курица по-латински). И знаменитая

детская испанская песенка - про курицу и цыплят.
А у нас хлопанья в ладоши, по голенищам, пяткам,

бедрам - плоскостями воздуха обработка, а не уко-

лами щелчков.
Подобное отношение к пространству сказывается и

в национальной борьбе, которая есть захват бы-

тия, способ, метод его объять-понять. У кочевых -
как хищники, кошачьи, мягко приседая и сплетясь в

обнимку.
У русских - драка на кулачки: размахивают рука-

ми, как в танце, ибо пространство - во-он какое не-

объятное раскинулось, так что в нем лишь пунктиры

намечаешь точками и тире толчков своих рук - средь

пустынь и зияний.

там, где тело к телу прилегает в борьбе.

НАЦИОНАЛЬНАЯ МУЗЫКА

14.1V.67 г.
Собеседники: М. Ауэзов, А. Бучис, К. Цвинария, О.

Дурдыев, латыш-биолог, казах-домрист.

ские...
Я. Музыка - трудно уловимое. Чтобы добраться до

различий по нашему принципу, приведем ее в связь с

более телесным, осязаемым, очевидным: с естествен-

ным звучанием природы, с инструментами. Исследуем

звучание национального Космоса.

падает (его представитель - свет), вода сама по се-

бе беззвучна. А вот воздух в соприкосновении с

землей и дает звук. И действительно, разный звук

зависит от того вещества, которым и по какому про-

изводится трение (деревом по коже у барабана): и

от формы и длины, заключенной в этом теле (инст-

рументе) волны - как его души. И когда по инстру-

менту бьют - как по человеку, - он голосит, кри-

чит, пищит: дух так или иначе испускает. Действи-

тельно, все инструменты == туловища, фигуры, с за-

ключенной внутри душой. Ее выдавливают через от-

верстия (вырезы у скрипки - как губы: у домры, ги-

тары - рот: у иных - много мелких - как ноздри).

или животным царством. Инструменты деревянные -

из дерева, стволов, тростников: дудочки, флейты и т.д.

Есть инструменты-животы. Барабан - бьют по пузу,

оно гудит с определенным тембром, как волну из за-

днего прохода испускает - Гаргантюа (<баритонально

через дырочку воздух испускается, и она пищит. И

гармошка - искусственные легкие, живот, меха: наду-

вается и разжимается - как лепестки и доли легких.

ные стержни - и издают мужской звук: горны, трубы,

рожки, флейты - все воинственные) или инструмен-

ты-женщины - с гибким грудастым телом: гитара,

скрипка - и все они издают музыку томления и любви.
Ударные, клавишные инструменты - дают соедине-

ние мужского и женского, как акт соития: палка бьет

по животу в барабане, молоточек ударяет по струне-

жиле (женской в паре: молот-струна); в форте-пиано

(недаром двойно назван инструмент: это поистине це-

лое мира, воссоединенное из полов - половинок, еди-

ного <двубого> целостный универсум). Вообще всякое

испускание звука - это рождение целого из соединения

половинок: щипком ли по струне или смычком пиля -

это разные типы любовных касаний, позы объятий:

ведь инструмент по-разному обнимают, держат (ср. по-

зы соитий по индийской Кама-сутре): гитару - как

красотку на коленях, скрипку - подняв на руки,

виолончель - между ног: везде здесь играющий -

в функции мужчины; дуя же в дудочку флейт, клар-

нетов - держат в руках и во рту фаллос. Недаром в

Греции были именно флейтистки-танцовщицы: они со-

провождали Диониса и фавнов в вакханалиях, и чув-

ственный звук их музыки не одобрялся Платоном и

изгонялся из идеального государства, где были запре-

щены изнеживающие, томные азиатские: лидийский,

фригийский, миксолидийский и гипофригийский лады,

и допускались лишь строгие эллинские: дорийский,

ионийский и эолийский.

(Waldhom (нем.) - букв. <лесной рог>). Трубы - опять

надувание раструба, мощной струей.
Инструменты и к стихиям могут быть приурочены.

Я так думал, что земля, ее звучание - это у д ар-

н ы е инструменты, где тело о тело, шумы разные:

барабан, трещотки, ксилофон (по шпалам-рельсам ляп-

ду-ду!), кастаньеты, отчасти фортепиано; и тело земли

далее - материал и фигура в каждом инструменте.

(животы) - барабаны, гайды, волынки-бурдюки; и жи-

лы-струны: если они сухи, не гибки - они не звучат,
а скрежещут. Это - нутряные инструменты, и недаром

все струнные предназначены для выражения внутрен-

ней жизни: скрипка за душу берет, за жилы струнами

тянет; переливы гитар, арф - это словно переливы

крови, внутренние потоки, их настрой.
Здесь уже не шум (удар, шорох, шелест), а опре-

деленная волна (водяное и звуковое явление), голос,

слово звука - нота, то есть отмеченное, запоминаю-

щееся - это уже тон, звук органической природы (тог-

да как земля сама по себе - звук неорганической

природы издает).

плененная в трубу часть мирового воздушного океана -

особую волну издает, испускает. Но у духовых звук

внешней души, космической - души природы, про-

странства, тогда как у струнных - звук внутренней

души нашей: такт дыхания, биения сердца. Правда, в

духовых происходит соединение этих душ: внутренней

нашей - и внешней, космосовой, и соитие в трубе:

ведь дуем мы из себя, свой выдох, возврат заемно

превращаем искусством в дар природе, дарим ей звук,

прорезь. В самом деле: при обычном дыхании из нас

свист, храп, хрюк - шумы. Но в инструменте мы им

придаем меру, то есть личность, <я>, сообщаем опре-

деленность - и пускаем в мир уже как отграненную

волну: со смыслом и с <я>.
Ну да: главное в музыкальном звуке, в отличие от

естественного, природного, аморфного, - определен-

ность от сих до сих, прерывность, - то есть это как

тело, фигура, форма в пространстве,

рические формы имеют: здесь, в музыке, видно, как

пространство переходит во время: соответст-

вующая фигура (цилиндр барабана, восьмерка скрипки,

треугольник балалайки, трапеция арфы и рояля, лес

вертикалей органа и т.д.) испускает и имеет своим вы-

разителем определенный тембр и тон в мире длитель-

ностей.
Так и йог, принимая ту или иную позу - телом

изображая особую фигуру в пространстве, - словно

делал свое туловище то скрипкой, то арфой и издавал

своим дыханием определенное тонкое инфразвуковое

звучание, что приводило его в состояние гармонии с

бытием.
Каждая асана - особая фигура - особый инстру-

мент - особый звук - особое дыхание - особый

дух (мысль, мировоззрение).
И, мы когда играем, по-разному извиваемся телом,

добавляя к фигуре инструмента фигуру от себя, и тем

особой глубиной и выразительности звук каждый раз

издается.

металлических инструментах: их нельзя произвести без

огня, плавки металла и их кования в раскаленном виде.

Оттого они и испускают блестящий звук - как луч

света ослепляющий. Восход солнца, луч пронзительным

звуком трубы передается, фанфары: ослепление зво-

ном, бряцанием тарелок: когда брызнет сноп и насту-

пает высшее просветление - тогда совершается и ог-

лушение, то есть переход от звука к свету, к немоте

созерцания и прозрения. (То же - на тончайших, поч-

ти беззвучных высших регистрах, флажолеты - ср.

вступление к <Лоэнгрину> Вагнера.)

Колокол = фал о влагалище - простейший звуковой

универсум - дрожит и долго живет в воздухе как

звук основной и простейшей сути мира - тем заво-

раживает. Отдается далеко и повсюду, ибо всё в бытии

- Эрос, повсюду творится акт соития мужского и жен-

ского. Потому изо всех инструментов церковь взяла себе

именно колокол и орган - сей огненный город - пожар

языков - столбов пламени - мировых стволов-трубок.

Но собственно город в музыке - это симфонический

оркестр^. Его звучание - это звукопись жизни миро-

вого города, цивилизации, гражданского общества, го-

сударства (ср. Шпенглер об этом).
Теперь рассмотрим конкретнее звучание националь-

ных космосов: во-первых, чем звучит сама природа?

из города приезжаешь, как оглушенный стоишь в ти-

шине. Звук от чего? Ну вот ветры и пески звучат,

когда волнами пересыпаются.

их волны заимствует, сжатия и разряжения - и на

инструменте земли играет.
^В струнном квартете: виолончель = земля, альт> вода, вторая

скрипка> воздух, первая скрипка> огонь.

Я. Ага - значит, свист сквозь поры песчинок.

М. Ауэзов. Потом шелест травы - ковыля волны,

и легкий серебристый звук.

воды тихи. Птицы какие? Ведь в голосе, в звучании

человек - птичен: недаром голос помещен в верху

нашем, наиболее возвышен над землей, над крыльями

рук уже.
М. Ауэзов. Птиц у нас мало. Ну, перепел - дрожанье

звука. Наш жаворонок - черный, тоже не очень поет.

Дрофы и другие степные тоже тихи. Орел - клекот его

редко услышишь: в горах или когда особое остервене-

ние битвы.
Я. Значит, звук в степи - событие, ЧП, редкое и

особое. Ну, а стадо как?

чит - волк напал или что-то случилось, и тогда все

сразу заголосят.
Я. Ну, а уход и приход стада? Ведь в деревнях

земледельцев особая поэзия и музыка - это уход и

возвращение стада.
М. Ауэзов. Нет, ведь у нас скорее человек пасется,