Геополитика и правители татаро-монгольских империй

Стратегическая цель джунгарских правителей в начале XVIII века была ясна – подчинение огромных просторов Казахской степи и Средней Азии, с выходом к границам Калмыцкого ханства на Волге. Это то, что сделал Чингиз-хан, а до него Кюктюрки, а до них Хунны. В те далекие времена такое объединение проходило быстро и без больших потрясений. Наступление ойратов на Казахское ханство сильно отличалось от похода Чингиз-хана. Если у Чингиз-хана в Степи и в Средней Азии было много союзников и единоверцев Тэнгри, то у ойратов таких союзников не было. Их встретили как врагов. Казахи не хотели становиться ламаистами-буддистами, а ойраты – мусульманами. Ни у кого и в мыслях не было об объединении и возрождени татаро-монгольской (тюрко-монгольской) империи. Все были готовы решать все вопросы только войной.

Вторжение джунгар в Казахское ханство шло медленно и постепенно, столкновения сменялись перемириями. Война началась с мелких стычек, которая в последующем переросла в длительную (продолжалась 27 лет), ожесточенную и кровопролитную войну. Крупное вторжение джунгарских войск в пределы Казахского ханства произошло в 1708–1711 гг. Джунгарские войска оккупировали часть Семиречья, передовые их отрады дошли до р. Сарысу в Центральном Казахстане. Последствия джунгарских вторжений побудили известных старшин, биев, народных батыров, наиболее дальновидных чингизидов приложить усилия к объединению военно-людского потенциала трех жузов. В 1710 г. в районе Каракумов собрались представители трех казахских жузов (орда). Было решено создать общеказахское ополчение во главе с видным народным батыром Богенбаем, которое сумело бы отбросить джунгарское войско на востоке. Отряды казахских войск начали наступление и не только возвратили утраченные кочевья, но и вторглись в пределы джунгарских владений и захватили много пленных. Но успехи казахского ополчения были временными. Воспользовавшись разногласием среди владетелей трех жузов (только лишь в Среднем жузе было три хана: Болат, Семене, Абулмамбет), в 1713 и 1714 годах джунгары повторили вторжение в Казахское ханство.

В том же 1710 году джунгары разорили Бие-Катунский острог и уничтожили первую российскую экспедицию, посланную Петром Первым в район Иртыша на поиски золота. В феврале 1716 года у Ямышева озера русский отряд под командованием подполковника Бухгольца столкнулся с войсками Джунгарского ханства, которое уже восстановило достаточно сил, чтоб заставить считаться с собой. В результате разгрома ойратами одного из отрядов российской экспедиции подполковника И. Бухгольца на Иртыше был захвачен шведский сержант-артиллерист Юхан-Густав Ренат (годы жизни 1682–1744), который находился в восточных пределах России после того, как попал в плен во время Полтавской битвы. Ренат пробыл среди ойратов семнадцать лет, став «Архимедом» джунгарских правителей Цэван-Рабдана и Галдан-Цэрэна. Им были построены артиллерийские, оружейные, горнодобывающие заводы. Деятельность Рената и других пленных шведов и русских способствовала возникновению военного производства, усилению военной мощи Джунгарского ханства.

Петру пришлось в 1716 году отправить джунгарскому хану посольство с целью недопущения подобных инцидентов. Отряд подполковника И. Бухгольца отступил, хотя уже на следующий год казаки и солдаты снова пошли вверх по Иртышу, оставляя за собой крепости с гарнизонами. Не желая ввязываться в очередную войну с могущественным противником, джунгары позволили России протянуть тонкую ниточку русской экспансии на юг. Ее, возникни такая необходимость, легко было порвать. Стороны, дабы не провоцировать военных столкновений, научились не замечать друг друга.

В 1718 г. по приказу джунгарского хунтайджи номады Алтая (телеуты), кочевавшие между Иртышом и Обью, оставили районы своего традиционного пребывания и переселились во внутренние районы Джунгарии (Ойратии). В условиях сложной внешнеполитической обстановки Цэван-Рабдан потерял часть территории, но предохранил Джунгарию от «обезлюдевания».

Но основные военные действия джунгаров в 1717–1722 гг. вернулись на территории Кукунора и Тибета. Началась Вторая ойрато-цинская война. Поводом для войны стало ввод войск Цэван-Рабдана в Хамийский оазис, расположенный на юго-восточной границе с Цинской империей. Попытки ойратских войск закрепиться в Хами (1714 г.) не увенчались успехом. Хошутское (Кокунорское) ханство контролировало центр буддизма в Тибете, что было недопустимо для Цинской правящей верхушки. В 1716 г. цины захватили Баркуль. В 1717–1720 гг. военные действия происходили на тибетском фронте: 1717 г. – войска Цэрэн-Дондоба Старшего, родственника хунтайджи, захватили Тибет и разграбили Лхасу. В 1719 г. – ойраты разбили вторгшиеся в Тибет цинские войска. «В 1720 году император Цинской (маньчжурской) династии Шэнь-чжу (Канси) (1654–1722) организовал военную экспедицию в Тибет, захватил и уничтожил Хошутское ханство ойратов. Затем маньчжуры в том же 1720 году захватили Xамийский и Турфанский оазисы и создали там опорные пункты для военных действий против Джунгарского ханства».¹² 1720–1721 гг. цинские войска, развивая успех в Тибете, продвинулись в Восточный Туркестан, захватили Турфан и Урумчи (вскоре отбитый джунгарами). В это же время в центре Джунгарии на реке Черный Иртыш, внезапно для ойратов, появились российские экспедиционные силы. Возникла реальная угроза войны на четыре фронта: с Китаем, Россией, Халха-Монголией и Казахским ханством. В 1721 году джунгарский посол Борокурган был принят Петром Первым (1672–1725) с просьбой о помощи, однако вернулся ни с чем. «Война приняла затяжной характер».¹³ «В декабре 1722 г. умер цинской император Кан-си, старый недруг ойратов. Его сын и преемник Юн-чжэн (1722–1735), ввиду тяжелого финансово-экономического положения в Китае, остановил военные действия и пошел на мирные переговоры с Цэван-Рабданом. Итоги войны: обе стороны не смогли реализовать свои задачи; граница  между Джунгарией и Цинской империей не претерпела серьезных изменений; однако геополитические изменения, вызванные войной, имели для ойратов тяжелые последствия – Тибет фактически вошел в состав Китая, была ликвидирована ойратская государственность в Кукуноре в 1723–1724 гг.».¹⁴ В 1722 году был заключен джунгарско-китайский договор перемирия. Наступила своеобразная передышка, когда оба государства находились в состоянии «ни войны, ни мира».

Вступив в новый военный конфликт с Китаем, Цэван-Рабдан смог избежать поражения в борьбе с таким мощным соседом. Менее удачной была его политика в отношениях с Россией. Враждебные отношения с главным противником – Цинской империей – заставляли ойратских ханов воздерживаться от войны с Россией и даже просить у нее защиты. Посольство Унковского (1721–1723 гг.) предложило ойратам от имени Петра I принять русское подданство и разрешить постройку на их землях крепостей с русскими гарнизонами в обмен на обязательство России защищать их от Цинской империи. Но хан перевел разговор и выдвинул споры о границах и ясаке. Мир с Россией был обеспечен дорогой ценой – потерей пятой части территории государства в результате «тихой колонизации» русскими Прииртышья и Алтая. В 1715–1720 годы, несмотря на противодействие джунгар, началось строительство сибирскими казаками Иртышской укрепленной линии, заложены крепости Омская (1716), Семипалатинская (1718), Усть-Каменогорская (1720) вверх по Иртышу. Россия утверждалась на Алтае.

Воспользовавшись тем, что вся джунгарская армия воевала в Кукуноре и на Тибете с маньчжурами, казахские султаны, собрав 30-тысячное войско, двинулись в Джунгарию. Летом 1717 г. возле реки Аягуз их встретил однотысячный калмыцкий отряд. Произошло сражение между 30-тысячным казахским войском и однотысячным калмыцким отрядом. Калмыки отступили. Казахское войско в излучине рек загнало в осаду калмыков. Калмыки, нарубя лесу, сделали деревянный вал и сели в осаду. Казахские ополченцы соорудили деревянный вал выше калмыцкого, откуда вели обстрел противника. Так продолжалось три дня. Заблокировав осажденных, казахи стали ждать, считая, что как только продовольствие закончится, то рано или поздно калмыки выйдут. Ситуация близкой победы породила у казахских султанов беспечность. Они не выставили ни охранения, ни разведку. Неожиданно для казахов пришло еще тысячи полторы войск калмыков, это были копейщики, то есть тяжелая латная кавалерия, которые ударили по тылам и ставке казахов. Удар латников был страшен. Началась паника. Дальше началось избиение, казахи оказались зажатыми в излучине рек между двумя калмыцкими отрядами. Люди, оказавшиеся между ними, погибли, «одинаково поражаемые как с фронта, так и с тыла». Казахи «побежали все и за ними калмыки гнали полдня и их людей побили, колико, того он не знает». Из-за беспечности казахских командиров погибло почти все 30-тысячное войско. Сами султаны-чигизиды смогли спастись и ускакать с поля боя. В Аягузской катастрофе казахская армия была уничтожена до такой степени, что султан вернулся в свою орду только с двумя телохранителями. Документальные свидетельства этих событий крайне скудны. В основном все исследователи исходят из сообщения русского посланника Бориса Брянцева, составленного со слов «мурзы Кутлубая» «о войне Казачьи орды с калмыки, … на которой войне был и он». Видимо, казахское войско столкнулось не с джунгарами, а с калмыками. Ведь сообщение Брянцева говорит о калмыках, а не о «зюнгорцах». Джунгары-чоросы на тот момент держали свою армию на китайском фронте. А калмыки – торгоутского рода в то время продвинули свои кочевья через Сары-Арку до Иртыша, где сомкнулись с джунгарами.

Казахские улусы потеряли лучших воинов. Битв армий больше не было. Мелкие отряды ополченцев не могли противостоять двум тысячам калмыков, профессионально закаленным в боях воинам. Казахи без боя утратили контроль над Сары-Аркой (кроме части Тургая). Далее, калмыки прошли через реки Арысь, Бугень, Чаян. Калмыки остановились только перед крепостью Туркестана. Их целью было захватить ставку казахских ханов – Туркестан. Аягузское побоище показало, что у калмыков командовали способные полководцы, выдвинутые наверх своим талантом. Казахские султаны в мирное время правили бездарно. У них не было государственного мышления. Жили одним днем, занимаясь интригами среди своих родственников. А когда начались геополитические события, они даже не понимали суть того времени. Во время военных баталий, не имея военного таланта, с выдвинутыми по родству командирами и вовсе загубили себя и своих воинов. К сожалению, казахи по сегодняшний день так и не сделали выводов из этой трагедии.

В 1722 г. после смерти цинского богдыхана Канси (Юнь-чжена), длительное время воевавшего с ойратами, на границе с Китаем установилось некоторое затишье, что дало возможность Цеван-Рабдану перебросить армию на границу Казахского ханства. «В 1723 г. армия джунгар «семью клиньями» вторглась в долину р. Талас на территории Старшего и Среднего жузов. Казахские ополчения вступили в бой и в этом сражении потеряли несколько тысяч человек убитыми и 10 тысяч пленными. Казахские роды, дорого заплатив за беспечность своих султанов, под напором джунгарских войск вынуждены были покинуть веками насиженные места, что повлекло за собою откочевки части казахов Среднего жуза к пределам среднеазиатских ханств. Многие роды Старшего жуза также отступили к Сырдарье, перешли ее и направились в сторону Ходжента. Казахи Младшего жуза откочевали вдоль рек Яик, Ори, Ыргыз к границам России. Ведя непрерывные бои, часть казахов Среднего жуза приблизилась к Тобольской губернии.

В 1723 году казахи потеряли города Ташкент, Сайрам, Туркестан и т.д. (25 городов). В зависимость от джунгар попали узбекские территории с Ходжентом, Самаркандом, Андижаном. Десятки тысяч казахов бежали в Среднюю Азию, оставив родные места. Не найдя там удобных свободных пастбищ и вступив в столкновение с бухарскими и хивинскими вождями, казахи откочевали на запад, ближе к русским границам, в район рек Эмбы, Яика (Урала), Илека. Приближение тысячи семей к пределам Средней Азии и владениям волжских калмыков обострили взаимоотношения в регионе. Российские казаки, каракалпаки, узбеки, нападая на обессилевших казахов, усугубили и без того их критическое положение. В 1724 г. Абулхаир, хан  Младшего жуза, возвращает общеказахскую столицу – Туркестан. Ойраты подчиняют (отпавших?) кыргызов. В 1725 г. джунгары разгромили каракалпаков».¹⁵

Нападение и преследование войсками Цэван-Рабдана в 1723–1725 годах казахов, принесли огромные бедствия не только последним, но и жителям среднеазиатских городов, куда устремились беженцы. Вторжение кочевников в эти земледельческие оазисы привело к упадку хозяйства и к запустению многих городов. Нанесение удара по казахам позволило Цэван-Рабдану не только разорить и обескровить их, но и подчинить Ташкент, Туркестан, заставить признать зависимость от ойратского хана Ходжент, Самарканд, а также предложить военно-политический союз бухарскому эмиру, и это притом, что только в декабре 1722 г. закончилась война с Китаем.

Казахский ученый Чокан Валиханов говорил, что период джунгарского нашествия был «ужасным временем» в жизни казахов. Преследуемые повсюду свирепыми джунгарами киргизы, подобно стадам испуганных сайгаков..., бегут на юг, оставляя на пути своем имущество, «детей, стариков, домашний скарб и исхудалый скот, и останавливаются: Средняя орда – около Самарканда, Малая орда – в Хиве и Бухаре... Не находя в среднеазиатских степях пастбищ и вступив во вражду с новыми соседями, они обращаются к границе могущественной России, чтобы искать помощи и покровительства». Джунгарское вторжение 1723–1725 годов вошло в историю казахов под названием «Актабан Шубрынды» (годы великого бедствия), принесло страдания, голод, разрушение материальных ценностей, нанесло невосполнимый урон развитию производительных сил: тысячи мужчин, женщин и детей были угнаны в плен.

Трагедия стала возможной ввиду отсутствия в казахском обществе политического единства. Казахское ханство было разделено на три жуза (орды) и даже в то время, когда калмыки разоряли аулы, не успевшие откочевать на восток, чингизиды, стоявшие во главе этих жузов (орд), были бездарны и враждовали между собой. В этот критический момент спасение себя и страны взял на себя сам народ. Народу пришлось брать основную тяжесть в организации отпора врага, выдвинув из своей среды батыров, которые стали предводителями народного ополчения. Семейно-клановая система управления, которым пользовались чингизиды, показала свою нежизнеспособность. За время правления чингизидами татаро-монгольская империя была расчленена на враждующие государства, которые, в конечном счете, были завоеваны другими государствами. О том, что происходило в те далекие времена, сейчас можно и нужно говорить, так как, изучая историю своих предков, испытываешь внутри себя – дискомфорт. История наших предков состоит из множества темных пятен и дыр, которые не дают нам покоя сегодня. В середине XVIII века заканчивалось управление династии чингизидов, которые еще сохранились в Казахском и Крымском ханствах. Чингизиды, стоявшие во главе Казахского ханства (орды), явно не могли управлять государством. Более десяти лет идет затяжная война. Враг наступает, государство находится в критическом состоянии, народ гибнет от врага, голода и скитаний по чужим государствам. Явно это вина правителей, которые не подготовились и допустили такую трагедию. Война продолжается, правители не могут исправить положение в лучшую сторону, но, несмотря на это, никто из султанов не собирается отдать власть достойному или хотя бы собрать вокруг себя талантливых людей.

Напуганные наступлением джунгар, они начинают искать государство, которое взяло бы их под защиту и они управляли бы под чужим покровительством (подданство). Еще в 1717 году хан Тауке впервые обратился к Петру I с просьбой принять казахов в российское подданство, но без выплаты ясака, без исполнения повинностей и при сохранении власти хана. Петр I сразу же оценил значение Казахского ханства во внешней политике России: «Всем азиатским странам и землям оная орда ключ и врата, и той ради причины оная орда потребна под Российской протекцией быть». Султан младшего жуза Абулхаир в 1730 году снова запросил защиты уже у императрицы Анны Иоанновны, Россия, имевшая свои далеко идущие планы, теперь сразу согласилась (миссия Тевкелева, 1731). Абулхаир преследовал свои цели. Обиженный на другие жузы из-за неизбрания его всеказахским ханом, он повел свою политику, выпрашивая у России в обмен на подданство передачи ханства по наследству своим детям. В Орске в 1740 г. вместе с  Абульмембетом султан Аблай принял присягу России. А впоследствии и подданство империи Цин. Народ бедствует, а высшей власти нет до этого дела. Она занята думой о своих наследниках, как в будущем пристроить своих детей на теплое место. Ради личной и семейной выгоды султаны (ханы) предают национальные и государственные интересы, совершают все это в тайне, за спиной собственного народа. Как видим, нравственность – система координат в пространстве добра и зла, должного и недолжного, охватывающая все стороны человеческой жизни, была разрушена. Разрушена социальная совесть. У власти не было идеи, объединяющей все слои населения, народные традиции были разрушены, не было вектора развития, который мог бы успешно развивать государство и успешно противостоять внешним вызовам. Самостихийное создание ополченцев выдвинутых из народа батыров решало временные во время войны сплочения народа. А изменить семейно-клановую систему управления – таких сил и людей не было. Поэтому все шло к потере государственности.

В Китае династии тоже строились на семейно-клановой системе управления. Но у них была доктрина (договор), где император был обязан быть добродетельным и служить своему народу и государству, в противном случае народ имеет право свергнуть его и его династию. Что и произошло с 25 династиями в Китае. Чингизиды такой доктрины с народом не имели, поэтому служили себе и своей семье до последнего, пока не продали все тюрко-монгольские народы.

Если в XIV–XVI веках кочевники были разделены на разные исламские течения и с рвением вырезали друг друга в течение нескольких веков за «чистоту ислама», с середины XVII века началась новая религиозная война среди кочевников, но уже с другим оттенком. Великая Степь от Семиречья до Алтая, от Урала до Крыма была расколота на три религиозно-мировоззренческие системы – буддийскую, мусульманскую и китайскую. Кочевники участвовали в разных цивилизационных проектах. Кочевникам объединяться стало невмочь. В горах Алтая, в степях Джунгарии, в Казахстане, Восточном Туркестане, Поволжье и в степях Дона полыхал огненный смерч. По Великой Степи пошла волна национально-религиозного, этноязыкового разделения. Опустошение в степи было изрядное. Кочевники разделились на три лагеря и успешно вырезали друг друга. Они уже не помнили о своем былом родстве. Богатство побежденных ко­чевых племен становилось богатством победителя-кочевника, сопротивляющихся этому просто убивали. Война между кочевниками превратилась в геноцид с обеих сторон, чего никогда не было, когда они были тэнгрианцами.

Цинская империя внимательно следила за войной в Казахском ханстве и по мере ее расширения и ожесточения наращивала усилия по подготовке к новой войне со своим противником. Китай имел артиллерию и мушкеты, которые решили исход битвы в Халха-Монголии. Цэван-Рабдан осознавал неизбежность войны с Китаем. Готовились к войне и ойраты. Результаты второй джунгаро-цинской войны не заставили Цэван-Рабдана отказаться от мысли одержать победу над грозным противником. Поэтому внутри страны Цэван-Рабдан основал военную промышленность, упорядочил административно-территориальную систему управления, построил новую столицу, обустроил перемещенных на новые земли хошоутов, торгоутов, кыргызов, телеутов. Возросшая военная мощь позволила вести продолжительные войны с соседями, часто на двух-трех фронтах одновременно. В Ургу собрано было много ремесленников делать оружие. Пленный шведский офицер сержант Юхан-Густав Ренат, бежавший из сибирской ссылки в 1716 году, обучал ойратов литью пушек. В 1726 году в Джунгарии (район Чесык-Кум) был построен первый завод по производству артиллерийских орудий. На этом заводе пленные русские под началом шведа Рената изготавливали не только пушки, но и разные огнестрельные оружия.

В 1726 г. на курултае в Ордабасы было создано Второе общеказахское ополчение во главе с Абулхаир-ханом.  В 1726 году в среднем течении р. Сарысу, при впадении в нее р. Буланты, казахское объединенное войско нанесло ощутимое поражение джунгарским силам. Это была первая крупная победа казахского ополчения в длительном, изнурительном противоборстве с Джунгарским ханством. Место сражения надолго сохранилось в народной памяти и получило название «место гибели калмаков» (калмак кырылган), что отразило значительность поражения джунгарских сил. Осенью этого же года казахские султаны Абулхаир, Семеке и другие султаны с 10-тысячным войском, напав на волжских калмыков, так часто беспокоивших западные границы Казахского ханства, вынудили их отступить. Однако неблагоприятная ситуация для казахов, вызванная прежде всего опасностью втягивания в затяжную борьбу с волжскими калмыками, заставила казахов пойти на перемирие с ними, чтобы обезопасить свои западные границы в условиях продолжающейся борьбы с самым опасным противником на востоке – Джунгарским ханством.

Джунгарское ханство (иначе Ойратское ханство, или Калмыкия) – государство, располагавшееся к северу от гор Тянь-Шаня. В 1-й пол. XVIII в. его границы определялись линией, идущей от оз. Балхаш у устья р. Лягуз на север до р. Иртыш, по Иртышу до его истоков, далее на юг до вост. оконечности хребта Тянь-Шань, на запад по этому хребту до р. Алай, далее по Ферганскому хребту до его северо-западного конца, затем к современному г. Алмата в Казахстане, пересекая среднее течение р. Чу и идя вверх по ней до южного берега оз. Балхаш.

В 1727 г. умирает правитель Джунгарии Цевен-Рабдан, и в Джунгарии вспыхнула кровавая борьба за власть между сыновьями хунтайджи. «С приходом к власти в Джунгарии в 1729 году Галдан-Церена началась третья ойрато-цинская война (1729–1739 гг.). Джунгария подверглась нападению со стороны маньчжурских войск, ойраты вынуждены были перейти к обороне своих западных границ. В течение года ойраты успешно оборонялись, нанося противнику ощутимые потери. В 1731 г. джунгарская армия численностью в 30 тысяч воинов во главе с родственником хунтайджи Цэрэн-Дондобом Младшим отправилась в поход в Халху. Джунгары нанесли поражение у Кобдо цинской армией Фу Эрдэня численностью 20 тысяч воинов. После этой победы заколебались позиции цинов в Монголии. Маньчжурское посольство в России тщетно добивалось от правительства Анны Иоанновны, калмыцкого хана Цэрэн-Дондука и джунгарского принца Шоно-Лоузана вступления в войну против Галдан-Цэрэна. В августе 1732 г. джунгарская армия в битве на реке Орхон у монастыря Эрдэни-дзу потерпела поражение от цинской и халха-монгольской армии. Ойраты отступили из Халхи. В 1734 г. начались мирные переговоры. В 1737 г. смерть джунгарского посла оборвала первый этап переговоров, вновь возобновились боевые столкновения. В 1739 г. обе стороны заключили мир. Границей между двумя государствами стали хребты Монгольского Алтая. Император Цяньлун (1735–1795) согласился на пропуск торговых караванов из Джунгарии в глубь Китая, а также паломников в Тибет. Кроме того, цины обязались не строить военных укреплений и не расквартировывать войска в пограничной зоне».¹⁶

В 1733 году,  после семнадцатилетней службы на посту «главного архитектора» военной промышленности Джунгарии, через Сибирь и Россию в отечество свое возвратился шведский сержант-артиллерист Юхан-Густав Ренат. Галдан-Цэрэн решился отпустить своего инженера-самородка, наградив его «золотом, серебром и каменьями», только при условии подготовленной шведом замены из числа местных или русских мастеровых. Однако, как оказалось, отъезд Рената оказался трудновосполнимой потерей для ойратов.

Воспользовавшись войной ойратов с цинами, казахи поспешили пройтись по беззащитным ойратским улусам. За добытую там поживу казахи потом заплатили высокую цену. Заключив мирный договор с китайской империей Цин, Галдан-Цэрэна решил наказать казахов Среднего жуза за нападение на территорию ойратов в период третьей ойрато-цинской войны (1729–1739). Летом 1739 года ойратские войска численностью 24 тысячи человек под командованием Церен-Дондота двумя ударными колоннами вторглись на территорию Старшего жуза и захватили пять волостей. Зимой 1739 года против казахов пошли две армейские группировки: северная под командованием полководца Септеня, южная группа ойратских войск, возглавляемая нойоном Сары Манджи (общая численность – 30–35 тысяч). Казахские кочевья, охваченные с двух сторон ойратами, бежали в сторону Урала и Сырдарьи…

Галдан-Цэрэн предложил хану Младшего жуза Абулхаиру принять ойратское подданство за города Туркестан и Ташкент. В 1740 г., осенью и зимой 1741 г. казахи под руковод­ством султана Барака и Лжешоно-Лоузана (Карасакала) сами организовали поход в пределы Джунгарии. В феврале 1741 г. началось очередное вторжение джунгар, три группировки ойратов (две с юга и одна с востока) численностью до 30 тысяч под командованием Септеня и Лама-Дорджи, сына Галдан-Цэрэна, разоряют Средний жуз. Они с боями дошли до Ишима и Тобола. Во время военных действий в плен попали казахские султаны и батыры, в том числе и султан Аблай. Гальдан-Цэрэн выдал замуж свою племянницу Тоныш-ханум за пленного султана Аблая. В плену султан Аблай был два года и был освобожден в марте 1743 года. В плену, как рассказывает казахское сказание, калмыки задали будущему султану Аблаю вопросы. После ответа на эти вопросы его отпустили. Он был им не страшен. Да, Аблай был сильным, ловким, отважным воином, настоящим батыром. Но у него не было Степного Духа. Он не знал тэнгриянского мировоззрения. Оставшиеся обычаи традиционного общества не могли заменить государственную исламскую религию. Код Степного Духа – это страсть, совесть и правда.

В мае 1741 г. окончились военные действия, правители Среднего жуза признали подданство Джунгарии и отправили аманатов (заложников) ко двору Галдан-Цэрэна. Позднее и хан Абулхаир отправил к хунтайдже своего сына. В этот период между Джунгарским ханством, с одной стороны, и Средним и Младшим жузами, с другой, установились мирные и даже дружеские отношения. Простые казахи и ойраты съезжались друг с другом, торговали, охотились и т.д. Дети Аблай-султана и Барак-султана приезжали в Ургу в ставку Галдан-Цэрэна, жили там месяцами, общались и играли с детьми Галдан-Цэрэна.

С ноября 1743 по февраль 1744 г. выступило российское посольство из Оренбурга во главе с майором К. Миллером в Джунгарию с требованием прекратить со стороны ойратов все враждебные действия против казахов Среднего жуза, подданных Российской империи. Российские представители не были пропущены Сары-Манджи, наместником Северо-Западной Джунгарии, в Ургу хунтайджи (уловка Галдан-Цэрэна!) под предлогом свирепствовавшей в Ойратии оспы. 1743 г. – султан Аблай, подписав в Урге договор о мире, был отпущен на родину. В этом году джунгарское подданство признали каракалпаки».¹⁷

«В 1749 году в Джунгарии произошел государственный переворот. Против Цэван-Дорджи выступили с оружием в руках его братья и родственники Олдзы, Лама-Дорджи и Сайн-Белека. Сторонники Цэван-Дорджи потерпели поражение. Они выдали хана его противникам. Цэван-Дорджи был низложен, ослеплен, сослан в Аксу, где и был убит. Ханом Джунгарии стал Лама-Доржи, принявший титул Эрдэни-Лама-Батур-хунтайджи. Но и его правление не было длительным: титулованная ойратская знать не желала признавать ханом Лама-Доржи – человека незнатного происхождения, побочного сына Галдан-Цэрэна, рожденного от наложницы. Возник новый заговор, имевший целью свержение Лама-Доржи и возведение на ханский престол малолетнего Цэван-Даши. Заговор был раскрыт, его участники понесли суровое наказание».¹⁸

Лама-Доржи проявил себя весьма подозрительным и жестоким человеком, не желавшим давать противникам шансов на успех. Угроза расправы нависла над всеми остальными представителями джунгарской знати, имевшими права на ханский титул. Происхождение Даваци давало ему преимущественное право на престолонаследие. Родовое владение Давачи находилось в Тарбагатае, как и владение другого ойратского нойона – Амурсаны, с которым Давачи был в тесной связи и дружбе. Давачи и Амурсана в 1751 году бежали к султану Среднего жуза Аблаю. Почти год они прожили на территории Среднего жуза. Узнав об этом, Лама-Доржи потребовал: «Или выдавайте беглых, или сами возьмем!» Дело оборачивалось бедой. Султан Аблаю было чего всполошиться. Он собрал всех султанов и старшин Младшего, Среднего и Старшего жузов, чтобы сообща решить что делать. Многие считали, чтобы дело не доводить до войны, выдать беглецов. Но султану Аблаю удалось уговорить всех султанов не выдавать. После этого Аблай дал решительный отказ Лама-Доржи. Когда отряды джунгар вошли в казахские земли, Давачи и Амурсана бежали в свои родовые кочевья и возобновили борьбу против Лама-Доржи. Опытные полководцы и их воины воевали в казахских степях, в Урге оставались малочисленные отряды. Воспользовавшийся таким случаем, в самом начале января 1753 года Амурсана и Давачи совместно казахско-ойратским отрядом совершили рейд по Джунгарии и успешно напали на ставку джунгарского хана. Лама-Доржи был захвачен в плен и 12 января 1753 года казнен. Давачи был провозглашен джунгарским ханом. Однако ряд нойонов возвели на престол своего ставленника – Немеху-Жиргала, и в Джунгарии оказалось сразу два хана. С помощью Амурсаны Давачи низложил и убил конкурента.

Цинская империя внимательно следила за перипетиями междоусобной борьбы в Джунгарии и по мере ее расширения и ожесточения наращивала усилия по подготовке к новой войне со своим слабеющим противником. Так, в 1748 г. цинский двор запретил джунгарам торговать в Пекине. Спустя два года маньчжурские власти не разрешили ойратским паломникам проезд через цинские владения в Лхасу. Джунгарские послы, добивавшиеся в Пекине положительного для себя решения этого вопроса, в конце концов, уехали из столицы Поднебесной «с великим сердцем», т.е. крайне недовольные отказом правительства.

В начале 1750-х гг. цинская династия начала непосред­ственную подготовку к войне с Джунгарией. В 1751 г. цины запретили джунгарам торговать в приграничных городах империи. В 1752 году подготовка к войне против джунгар усилилась. В Халхе был получен приказ о поголовной проверке и переписи всех без исключения мужчин, годных к военной службе, и их вооружения. На лето 1752 года в районе Эрдэни-Дзу был назначен смотр халхаских войск. Здесь была построена крепость, от стен которой до самой ойратской границы протянулась цепь постов и застав, где были использованы войска халхаских князей. С весны 1753 г. на джунгарскую границу стали подтягиваться новые части цинской армии, снабженные артиллерией, значительными запасами вооружения, снаряжения и продовольствия.

Осенью 1753 года в Китай из Джунгарии перебежало более 3 тысяч ойратских семейств во главе с двумя внуками Галдан-Цэрэна. Цинские власти ускорили подготовку к походу против Джунгарии. В армию, предназначавшуюся к вторжению в Джунгарское ханство, наряду с маньчжурскими воинами стали широко привлекаться китайцы (ханьцы), южные монголы и халха-монголы, которым предстояло сражаться под началом маньчжуров. В 1753–1754 гг. цинское командование приступает к захвату приграничных с Китаем районов Джунгарского ханства – Монгольского Алтая, создавая стратегический плацдарм и овладевая горными проходами для наступления на ойратов. Цинское правительство открыто готовилось использовать благоприятно складывавшуюся обстановку, вторгнуться в Джунгарию и навсегда покончить с этим ойратским государством.

Вскоре после воцарения Давачи Амурсана стали одолевать мысли. Он помогал Давачи захватить трон и удержаться у власти, хотя Давачи туповат, об этом все знают. Дальше своего носа не видел и одним днем жил. А вот он Амурсана хотя по родовитости не мог сравниться с Давачи, вот по уму и смекалке – дело другое. А он находится в подчинении. В будущем, может, он станет хунтайджи! Амурсана хотел проверить привязанность к нему Давачи и попросился в свои кочевья. Давачи задерживать не стал. Уехал Амурсана из Урги. Жил в своем владении. Ждал приглашения Давачи, но от него посыльных не было. Росла обида, нашлось в душе место и для зависти. «Возгордился Давачи, совсем не хочет признавать, что я для него сделал». Не приглашает к себе, даже ко мне в гости не желает заехать. Так думая, Амурсана совсем потерял покой. «Повезло же этому увальню, а все потому, что знатнее родом. Он, Амурсана, и по уму, и смекалке, и по храбрости во много раз превосходит Давачи. А вынужден довольствоваться почти тем же, что и было. Поэтому он должен стать хунтайджи, он и только он. Нет людей сейчас во всей Джунгарии более достойных его». Неуемная жажда власти иссушала его разум.

Поддавшись порыву, Амурсана написал письмо и изложил горечь своих обид. Выходит, что он, который старался ради хунтайджи, не щадя жизни, остался теперь не у дел. «В одной земле два державца не живут», – без обиняков ответил Давачи Амурсане, не желая ни с кем делиться властью. «Раз дело упирается в землю, то почему бы ее и не поделить? – не отступал Амурсана. – Отдай мне во владение людей каннских и каракольских, телеских и телеутских улусов и делу конец. Будем жить в добром соседстве и мире.» «Владей тем, что пока еще имеешь. Ради собственного же добра не проси большего», – гласил ответ из Урги. Ханский трон заслонил все: и старую дружбу, и дни скитаний и забот. Обуреваемый честолюбивыми замыслами, Амурсана решил бороться за трон Джунгарии до конца.

Зимой 1754–1755 гг. между Давачи и казахами происходили ожесточенные столкновения. Казахские отряды вторгаются уже в глубинные районы Джунгарии. Угроза завоевания со стороны казахов на некоторое время объединила джунгар вокруг хана. Так, десятитысячное войско Аблая было разгромлено ойратами на р. Каратал.

И вновь над ойратскими улусами, обескровленными междоусобицами и налетами осмелевших казахских султанов, запахло, какой уже по счету, кровопролитной войной. В этой борьбе султан Аблай встал на сторону Амурсана. Амурсана совместно с тремя нойонами напал на ставку Давачи в 1754 году, проиграл сражение и бежал через Телецкое озеро, Кобдо и Уланком в Халху, где явился к цинским властям и заявил о своем желании служить Цинской династии. Его отправили в Пекин. При дворе Амурсану встретили с большой радостью. Царевич Амурсана обратился за помощью к богдыхану императору Китая с просьбой дать ему войско, чтобы захватить Давачи и представить его в Пекин, и император маньчжурской династии откликнулся немедленно. Это был хороший предлог, богдыхан решил использовать Амурсану как орудие для разгрома Джунгарии и ее последующего расчленения на отдельные, независимые друг от друга владения.

В конце 1754 года была объявлена мобилизация, в ходе которой было собрано 150 тысяч лошадей для похода, собрана огромная казна в 3 млн. лян серебра для обеспечения боевых действий. Ударный отряд цинов составили: 10 тысяч воинов из Халха-Монголии, 20 тысяч воинов из Южной Монголии, 10 тысяч знаменных маньчжурских войск, а также 10 тысяч китайских (ханьских) солдат, которые в основном оставлялись в гарнизонах и охраняли обозы с продовольствием. Было очень тщательно проведено планирование нападения. Были учтены особенности дорог в Джунгарию, были подсчитаны запасы воды вдоль маршрутов, созданы магазины с продовольствием. Армия разделилась на две группировки, и двумя маршрутами двинулась в Джунгарию. Император Хун Ли считал, что силы Даваци истощились, и настало время его разбить.

Ранней весной 1755 г. цинская армия двумя колоннами: из Баркуля под командованием Юн Чана и из Улясутая под командованием Баньди – выступила против Джунгарии. Общая численность обоих отрядов цинской армии составляла – по оценкам разных источников – от 90 до 200 тысяч человек. Северным отрядом командовал маньчжурский генерал Баньди. Отряд получил задание выступить из района Улясутая и двигаться в долину реки Боротала, перейдя реки Булугун, Чингиль, озеро Айрик-нор. Южному отряду под командованием маньчжурского генерала Юн Чана было предписано двигаться к долине Боротала по дороге Баркуль – Урумчи. Каждый отряд имел сильный авангард, которым командовали ойратские князья, перебежавшие на сторону Цинской династии. Начальником авангарда северной колонны цинских войск, двигавшейся из Халхи, был назначен Амурсана, получивший от императора княжескую степень цинь-вана. Авангардом южной колонны командовал ойратский князь Сарал. В конце апреля оба отряда, соединившись в долине реки Боротала у озера Эбинор, подошли к реке Или, переправились через нее и двинулись дальше, не встретив ни малейшего сопротивления.

Узнав, что с войском идет Амурсана, многие ойраты переходили на сторону цинской армии. Во время похода Амурсана демонстрировал ойратам свою независимость от цинского командования, убеждал население Джунгарии, что он лишь использует в борьбе с Давачи цинские войска. Амурсана и подчиненные ему войска фактически не вели боевых действий против населения Джунгарии. Население видело в них не завоевателей, а избавителей от многолетней междоусобной войны. К тому же цинское командование в распространяемых в Джунгарии прокламациях также заверяло ойратов, что войска пришли только для установления мира и наказания Давачи, в то же время предлагая жителям за вознаграждение признать подданство маньчжурского императора.

«В районе р. Или 30-тысячная армия Давачи в трехдневном сражении была разбита. Хан бежал, по одним данным, в Уч-Турфан, по другим – в Аксу. Хан Давачи, потерпев полное поражение, с остатками своего войска бежал к границам казахских владений. Султан Аблай дал ему в подкрепление 3 тысячи воинов. Давачи намеревался отбить Кашгарию, но ничего сделать не успел. Передовой отряд цинских войск под командованием Амурсаны в мае 1755 года настиг хана в его ставке на реке Текес, одном из притоков Или. Давачи бежал, не приняв боя. Давачи ускакал со своими телохранителями к правителю Уч-Турфана Хожжа-Сы-беку. Давачи назначал его правителем Уч-Турфана и думал, что он его скроет на время. Но он ошибся, 8 июля 1755 года Хожжа-Сы-бек за вознаграждение сдал его императору Хун Ли».¹⁹

Пленного Давачи отправили в Пекин. «Император Хун Ли принял Давачи как знатного вассала. Он был удостоен степени циньвана, получил прислугу и право ежедневно лицезреть императора. Сын Давачи Лубджа был впоследствии женат на императорской племяннице. Давачи был нужен Цяньлуну на случай захвата власти в Джунгарии Амурсаной. 19 июля 1755 г. – указ императора об окончании «западной кампании» и включении Джунгарии в состав Цинской империи. Это был конец Джунгарского ханства, было официально присоединено к Цинской империи».²⁰

Цинские власти распространили на Джунгарию общую административную систему, введенную ранее в завоеванных частях Монголии; институт всеойратского хана был упразднен. На обломках ханства цинские власти образовали 4 самостоятельных, независимых друг от друга княжества – Хойт, Дербет, Хошоут и Чорос, правители которых были подчинены непосредственно Пекину. Завершив войну, цинские власти стали срочно выводить войска и распускать их по домам, ибо содержание огромного войска в такой дали, оказавшегося в итоге ненужным, ложилось тяжким бременем на казну, а в Халхе, в которой было мобилизовано огромное количество мужчин, начинало зреть народное недовольство. Лишь в важнейших пунктах Халхи и Джунгарии были оставлены небольшие гарнизоны.

Амурсана рассчитывал с цинской помощью стать всеойратским ханом, но оказался обманутым. Амурсану же, после того как явственно обозначились его намерения занять ханский престол в Джунгарии, было велено казнить на месте, в крайнем случае доставить в Пекин. Цзянцзюнь Баньди не решился убить Амурсану в Джунгарии и под предлогом необходимости присутствия нойона на торжествах в Пекине, по случаю покорения Джунгарии, отправил его под конвоем в столицу, в сопровождении халхаского князя Эринчина. По дороге, узнав от хотогойтского князя Цэньгунчжаба о предстоящей казни, Амурсана обманул сопровождающих и бежал в свои родовые кочевья, где и поднял знамя антицинской борьбы.

Побег Амурсаны вызвал переполох в Пекине. Демобилизованных воинов начали срочно возвращать в армию. Уничтожив оставшийся в Джунгарии отряд цинских войск во главе с Баньди, покончившим жизнь самоубийством, разрушив цинские почтовые станции и пикеты, Амурсана обосновался в верховьях р. Боротал в заброшенном «Каменном городке» и жил там до начала зимы. Оттуда он рассылал письма к джунгарским князьям и урянхайским зайсанам. Он призывал всех ойратских князей изгнать завоевателей и восстановить независимое Джунгарское ханство. Среди сподвижников Амурсаны русские источники упоминают его брата Банчжура, зайсанов Басутая, Эсугара и др. Многие ойраты Джунгарии поддержали антицинское восстание Амурсаны. Бесцеремонное поведение маньчжуро-китайских властей, начавших сразу же после низвержения Давачи грабить богатства страны, осквернять ойратские религиозные святыни, открыло народу глаза на подлинные цели Пекина. На призыв откликнулись не все нойоны: бывшие сторонники Давачи опасались мести Амурсаны, большинство князей отказались признать над собой власть Амурсаны, как не являвшегося по прямой мужской линии потомком джунгарских ханов из дома Чорос, считая унизительным для себя подчиниться человеку низкого происхождения. Сторонники Амурсаны провозгласили его ханом, но вскоре в их стане начались раздоры, вооруженные столкновения, и потерпевший поражение Амурсана был вынужден вернуться на реку Или и начать собирать войска вновь. Амурсана использовал зиму 1755–1756 годов для реорганизации своих сил. Между тем попытки все еще остававшейся в Халхе семьи Амурсаны, его ближайших родственников и подвластных возвратиться в Джунгарию были пресечены цинскими войсками. Жена Амурсаны Делик-Доржи с детьми была доставлена в Пекин. Узнав о приближении большой маньчжурской армии, Амурсана оставил Джунгарию и в начале лета 1756 года бежал к казахам.

Весной 1756 г. цинская армия, возглавляемая халха-монгольским князем Цэрэном, вступила на территорию Джунгарии. Цинское правительство двинуло на ойратов новое огромное войско из маньчжур, халха-монголов и южных монголов. Разрозненные отряды ойратских князей не смогли сдержать неприятеля. Наводнившие Джунгарию цинские войска, не имея перед собой организованного противника, приступили к массовой резне и поголовному истреблению ойратского населения. Маньчжуро-монголо-китайцы истребляли все живое на своем пути – убивали мужчин, насиловали и замучивали женщин, убивали детей и стариков, женщин и детей уводили в Китай, сжигали жилища, резали скот, они перебили несколько сотен тысяч калмыков... Вскоре в стране воцарился голод, одни начали умирать голодною смертью. За голодом шла оспа. Джунгария была буквально усеяна трупами, ее воды покраснели от пролитой человеческой крови, а воздух был полон дыма от горевших улусов, лесов и трав... все, что имело ноги и могло двигаться, бросилось из Джунгарии в Сибирь, а некоторая часть бежала в казахские степи и осела среди казахов. Одновременно с этим из глубинных пунктов ойратского ханства к границе России двигались тысячи беженцев, унося остатки своего имущества. Князья и араты с семьями и остатками скота искали спасения от неминуемой гибели. Из 600-тысячного населения ханства уцелело 30–40 тысяч ойратов, спасшихся в пределах Российского государства. Многие джунгары нашли защиту у стен русских крепостей. Сам Амурсана бежал к казахам. 2 мая 1756 г. императрица Екатерина II подписала указ о приеме в российское подданство бежавших под защиту русских крепостей ойратов и алтайцев.

В июле 1756 года двухтысячный цинский отряд вступил в пределы России и, разыскивая Амурсану, подошел к Колыванскому заводу, под стенами которого укрывались ойратские беженцы. 25 октября того же года еще более многочисленный отряд маньчжурских воинов подошел к Усть-Каменогорской крепости, желая увести с собой находившихся здесь урянхайцев, бывших подданных ойратского хана. Казаки не выдавали «гостей» их врагам, хотя к крепостям, гарнизоны которых составляли всего по нескольку десятков человек, подходили многотысячные отряды цинов. После легкой передышки джунгарские семьи отправлялись в глубь русских пределов. Многие из них погибали от голода, становились легкой добычей разбойников всех мастей, но все равно уходили на новую для себя родину. Многие из них по указанию российского правительства были переселены в кочевья волжских калмыков.

Узнав, что Амурсана скрывается в кочевьях султана Аблая, отряд цинов направился в Средний жуз. Однообразная безлесная равнина – это было внове для маньчжуров дауров, солонов, сибо, баргинцев и уроженцев иных земель, которые волею правителя Поднебесной оставили свои таежные места и оказались в неведомых для них местах. Прирожденные охотники и звероловы, они прибыли сюда для необычной охоты. Им было предписано найти и взять не дикованную птицу, не редкого зверя, а человека, который пошел против воли их повелителя. Амурсана скрывался у казахского султана Аблая. Принц Амурсана приходился султану Аблаю родным шурином (по-татарски «балдыз»), то есть Аблай был женат на родной сестре Амурсаны. Султан Аблай не выдал императору Китая своего шурина, но и долго прятать не мог, так как это грозило войной с Китаем. В конце осени 1756 г. Амурсана после пятимесячного пребывания у султана Аблая вновь появился в Джунгарии. Зиму 1756–1757 годов он провел в горах Тарбагатая, сколачивая новые силы для борьбы против цинского господства.

С наступлением весны 1757 года Амурсана с отрядом своих сторонников направился на восток, к халхаско-ойратской границе, напал на гарнизон цинских войск в Баркуле и уничтожил его. Весной и летом 1757 года в горах Тарбагатая и в долине реки Или отряды ойратов общей численностью в 10 тысяч воинов, руководимые Амурсаной и его единомышленниками, развернули активные операции против цинской армии. Несмотря на героические действия, эти отряды не могли противостоять многократно превышавшей их численностью и оснащением цинской армии, отразившей натиск повстанческих отрядов и перешедшей в новое наступление. Ойраты терпели поражение, всех попадавших в плен каратели беспощадно истребляли.

Амурсана, потерпев ряд поражений, 28 июля 1757 года явился в Семипалатинск, прося убежища. Он был принят местным командованием, через два дня доставлен в Ямышево, где выяснилось, что он болен оспой. В Ямышевской крепости ему оказали медицинскую помощь, а 31 июля отослали в Тобольск, куда он прибыл 20 августа. 22 августа в беседе с вице-губернатором Сибири Грабленовым Амурсана сообщил, что решил бежать в пределы России по примеру других ойратских князей. Амурсана обратился за помощью к российскому правительству и получил ответ, что переход Амурсаны в российское подданство на предложенных им условиях неприемлем, но российские власти могут гарантировать убежище лично Амурсане с небольшой свитой. Амурсану поселили в окрестностях Тобольска, где он жил в полном довольстве, однако 15 сентября 1757 года болезнь обострилась и через шесть дней он умер.

«Возле российской границы маньчжурский разъезд захватил едущего на телеге человека. Пленного схватили и доставили в лагерь. Допрашивать пленного генерал Фу Дэ пожелал самолично. – Как звать тебя? – Иван. – Какой ты к черту Иван, с таким-то обличьем, – не сдержался Фу Дэ. – Иван я, – упрямо повторил допрашиваемый. – По происхождению ойрат. Но крещен был. Нарекли Иваном. – Вот в чем дело. А жил где? – На форштдате, у Семипалатинска. – Так, так… – Фу Дэ поиграл пальцами. – Вот что, Иван. Ты теперь в наших руках. О возвращении твоем не может быть и речи. Что дальше тебя ожидает – от тебя самого зависит. Наш государь-император поручил нам изловить вора и мятежника Амурсану. Кажется нам, что он укрылся на русской стороне. Расскажи нам, что слышно там о нем. Скажешь правду – богатым и знатным станешь, если же что запамятуешь, у нас есть чем заставить тебя вспомнить. – Амурсану я знаю давно, – начал Иван. Еще с той поры, как с моим хозяином Добачи бегал к казахам. И вот довелось опять встретиться в Семипалатинске. Он зашел в дом майора, и больше я его не видел. Говорят, что отправили его к белой царице. – Можно ли тебе полностью верить? Человек ты, видно, неустойчивый. С рождения одной веры был. Теперь религию и имя другую принял. Раз легко изменил обычаю своих предков, то уж, и соврать не оробеешь. – Иван вновь подтвердил, что видел Амурсану в Симипалатинске».²¹

Узнав от пленного, что Амурсана скрылся у русских, маньчжурский отряд во главе Фу Дэ подошел к Семипалатинской крепости и стал требовать его выдачи. Фу Дэ обратился к коменданту крепости с такими словами: «Амурсана сгубил своего повелителя со всей его фамилией, убил брата своего, сноху и жену, разорил всю Джунгарию, привел под меч всех урянхайцев. Разве достоин злодей сей быть в покровительстве такого государства, как Россия? Из-за укрывательства этого злодея будут лишь неурядицы, которые возникнут между нашими государствами». Но комендант крепости заявил, что Амурсана к его крепости не приходил».²² «Когда пришло официальное извещение, что Амурсана задержан русскими властями и, находясь в заключении, умер от оспы, пекинское правительство потребовало выдачи трупа. Несколько раз российским чиновникам приходилось извлекать останки Амурсаны из земли для предъявления маньчжурским представителям, но выдать их Пекину Россия отказалась. Отклонив это требование, царское правительство 1 ноября 1757 года предложило сибирскому губернатору отправить труп Амурсаны на границу, в Кяхту, куда и пригласить представителей цинской администрации, чтобы они могли удостовериться в его смерти. 13 марта 1758 г. в Кяхту прибыли представители цинских властей, которым была дана возможность убедиться в том, что Амурсана действительно мертв».²³ Истребительная война в Джунгарии закончилась лишь в 1759 году, когда цинским войскам удалось ликвидировать последний очаг освободительной борьбы ойратов в горах Юлдуса. В 1759 г. умер Даваци. Тогда же войска «покорителей ойратов» Чжао Хоя и Фу Дэ завершили завоевание Восточного Туркестана. В 1760 году на территориях Джунгарии и Восточного Туркестана  было образовано китайское наместничество Синьцзян (букв. «Новая граница»).

Прошло два столетия, но даже сегодня исторические события Джунгарского периода не стираются в памяти татарского, казахского, киргизского, алтайского, тувинского и самого калмыцкого (ойратского) народа, а наоборот – оно обостряется, так как по-прежнему нет адекватной картины событий того времени. Поэтому еще раз проанализируем причины подъема и упадка Джунгарского ханства.

В 1640 году в районе Тарбагатая ойратские ханы провели курултай (съезд). На этом съезде было решено создать новую империю. Идея создания империи была верна. Ойраты решили повернуть время вспять и победить его. Для осуществления такой программы было подобрано благоприятное время, начался цикл подъема или волны везения. Оставалось главное, выбрать идеологию, или мировоззрение, которая могла бы сплотить все народы тюркско-монгольского мира. На принятом на съезде документе было решение сплотить все племена и народы в рамках буддизма ламаисткого течения. Сразу было очевидно, что буддизм не сможет сплотить идейное единство монголов и тюрков в Великой степи. Но почему этот документ был принят? Ведь не могли ламаисты быть духовными наслед­никами тэнгрианца Чингиз-хана. Это совершенно разные религии. Конечно, нетрудно догадаться, кто подсунул ойратам такой ламаистский проект, а ойратская и халха-монгольская элита «купилась» на это. Ламаистский проект заранее был обречен на поражение. Это была обыкновенная «разводка». Вновь тюркско-монгольский мир «развели» по-крупному. Ясно, создать империю ойратам не удалось. В тюркской степи союзников у них не нашлось. Более ста лет шла кровавая война ойратов с татарами, казахами, киргизами, башкирами, халха-монголами, южными монголами и т.д., в которой погибло с обеих сторон сотни тысяч людей, которая принесла страдания, голод, разрушение материальных ценностей, нанесла невосполнимый урон развитию производительных сил. Племена кочевников алтайцы, сибирские тюрки, казахи и т.д. после ужасов, испытанных во время двойного нашествия, калмыков, которая добровольно пошли под за­щиту Белого Царя. После окончания Степной войны началась гибель и самой Джунгарии. Джунгария, Калмыкия приняв государственную религию ламаизм, могла только рассчитывать на создание своего государства, которое в дальнейшем завоевали бы сильные соседние империи, как Китай или Россия. Эта трагическая история должна послужить важным уроком для нашего поколения, которое это должно суметь понять и извлечь из всего этого урок.

Следующая причина гибели Джунгарии была обусловлена внутренними причинами. После смерти Галдан-Цэрэна в 1745 г. и до маньчжурского нашествия в 1755–1758 гг. Джунгарское ханство реально не имело единого правителя. Внутренняя междоусобная война семейного клана правителей Джунгарии, до предела истощив Джунгарию, привела в итоге к полнейшей децентрализации власти в государстве. Все девять правителей Джунгарского ханства происходили из династии чоросов (цоросов). Восемь – по мужской линии; один Амурсана – по женской. Всю свою мощь Джунгария потеряла в гражданской войне, которую вели между собой войска претендентов на ханский трон. Некогда могучая кочевая империя стремительно распадалась изнутри, «растаскивалась» многочисленными соседями или просто «расползалась», утрачивая контроль над своими прежними кыштимами и их землями. Один из многих участников семейной усобицы, Амурсана в дальнейшем, обуреваемый честолюбивыми замыслами, выступил в качестве претендента на ханский престол, пригласил цинов в Джунгарию, что привело к краху государства и народа ойрат. Гибель Джунгарии еще раз показывает отрицательные стороны управления семейно-клановой системы, если она не ответственна перед своим народом. Система управления Джунгарии потерпела крах и разрушила государство.

Геноцид, устроенный маньчжурами над ойратами, – это не первый случай. Первый был во времена Чингиз-хана. В начале XI века тюркские племена кидани захватили северные территории нынешнего Китая и образовали огромную империю киданей под названием Ляо. В 1115–1125 гг. тунгусы, обитавшие в долине Уссури и Сунгари, объединились в орду под названием чжурчжени, сумели организоваться и разгромить империю киданий Ляо. В 1120 г. они захватили Северный Китай и его столицу, располагавшуюся в окрестностях современного Пекина. Чжурчжени, стоящие у власти Китая, боялись черных татар, проживающих в Забайкалье, которые могли быть конкурентами против чжурчженей. В те времена всех тюркских и монгольских кочевников называли татарами. Чжурчженипопытались уничтожить эту опасность в корне. Каждые три года стали совершаться походы против черных татар в Забайкалье с целью ослабить противника, уничтожая население под корень. Эта политика неприкрытого геноцида сначала была поддержана белыми татарами. Но затем белые татары отказались от убийства своих родственников, и один отряд татарских наемников восстал против чжурчженей и двинулся в Забайкалье. Этот отряд был разбит отрядом Темучжина. А в дальнейшем сам Темучжин (Чингиз-хан) победил чжурчженей, захватил Северный Китай и вытеснил их далеко на северо-восток. Прошло время, и история повторилась, но в ином виде. В 1616 году вождь тунгусских племен и потомков чжурчженей Айсиньгиоро Нурхаци (1559–1626) объявил себя ханом и основал Маньчжурскую империю. В 1644 году вождь маньчжуров Хуан Тай Цзи захватил Северный Китай и объявил себя новым императором и основал новую китайскую династию, которую назвал Цин. Наиболее опасными претендентами на власть Северного Китая стали джунгары, или как казахи их называли, кара (черные) калмаки.

Джунгарские правители никак не могли смириться с покорением маньчжурами Северного Китая и Южной Монголии и никогда не отказывались от идеи возрождения единого монгольского государства под эгидой ламаистской церкви. Началась борьба маньчжуров с ойратами, длившаяся почти целое столетие. Маньчжуры опирались на земледельческую экономику китайской империи, а ойраты опирались на кочевую экономику Джунгарского ханства. Если во времена Чингиз-хана чжурчжени посылали карательные отряды и устраивали геноцид против забайкальских татар, белых татар (онгутов), то маньчжуры использовали в геноциде ойратов халха-монголов и южных монгол. И этим были посеяны семена вражды между восточными и западными монголами. Но если в те далекие времена против чжурчженей выступили кочевники, объединенные Чингиз-ханом, и победили их, то против маньчжур воевали одни ойраты и их вассалы теленгиты, енисейские кыргызы, урянхайцы, алтайцы и т.д. Эта война закончилась победой маньчжур, войска которых не только стерли ойратское государство с лица земли, но и истребили сотни тысяч его обитателей. Маньчжуры уничтожили именно ойратов, поскольку боялись, что, не сделав этого, они сохранят в их лице потенциального соперника. Так, по выражению академика В. В. Бартольдта, погибла последняя кочевая империя Центральной Азии. Кочевой мир ушел, оставив нам в наследство наш менталитет.

Гибель Джунгарии нельзя считать гибелью всех джунгар, или, если применить другое название народа, ойратов, калмыков. Сегодня их в мире насчитывается не менее полумиллиона. Наиболее многочисленные группы ойратов проживают в России, Монголии и Китае.

Джунгарское ханство исчезло, а на ее землях Цинская империя создает в 1761 году свою провинцию Синьцзян (Новая граница). Но дальше ее интересы сталкиваются с интересами Российской империи, спешно претендовавшей на Туркестан, а казахские степи уже остались в зоне российского влияния.

В 1771 г., после смерти Абулмамбета, в Туркестане, в мечети Ходжи Ахмета Ясави, ханы и султаны подняли на белой кошме нового хана Среднего жуза – Аблая. Сам он стал считать себя ханом всех трех казахских жузов, поскольку фактически его власть распространялась, кроме Среднего, в значительной степени на Младший и Старший жузы.

23 февраля 1778 г. Аблай через своего сына султана Тугума и старшин, сопровождавших его в Петербург, просил Екатерину II утвердить его ханом. Обращаясь к Екатерине, он имел в виду, что это даст ему возможность добиться получения российских войск для упрочения своего положения. Несмотря на то, что Аблай помогал Пугачеву и сам участвовал в нападениях на российские крепости, императрица признала Аблая ханом Среднего жуза.

После смерти Аблая в 1781 г. ханом в Среднем жузе был провозглашен его старший сын султан Вали. После смерти Букей-хана в 1817 г. и Вали-хана в 1819 г. новые ханы в Среднем жузе не были утверждены. Российское правительство, упразднив ханскую власть, создало новый аппарат управления, опираясь на «Устав о сибирских киргизах», который был разработан в 1822 г. генерал-губернатором Сибири М.М. Сперанским. К концу первой половины XIX в., а именно к 1847 г., в русское подданство перешло подавляющее большинство казахов Старшего жуза – процесс присоединения Казахского ханства к России перешел в стадию завершения. На присоединенных территориях Среднего и Старшего жузов строятся укрепления Актау, Алатау, Капал, Сергиополь (Аягуз), Лепсинск, которые стали опорными пунктами для упрочения позиции России в Казахском ханстве. Для управления присоединенными районами Старшего жуза в 1848 г. учреждена должность «Пристав Большой Орды», который подчинялся западносибирскому генерал-губернатору.

В этот период в казахском Семиречье сложилась парадоксальная ситуация четверовластия. На данную территорию помимо местных жителей казахов претендовали: Кокандское ханство (аргумент – реальное обладание местностью), Китай (аргументация – исторические права с 1756–1758 годов как победителей и правопреемников Джунгарии), Россия (аргументация – присяга на русское подданство различных владетелей Большой орды, начиная от султана Тугума в 1793 году и заканчивая сыном Аблай-хана султаном Сюка в 1819 году). Последнее, включая военную мощь Российской империи, и предопределило ситуацию, в которой вопрос об установлении западного участка русско-китайской границы перешел в практическую плоскость. Начало договорному определению этой границы было положено в ноябре 1860 года подписанием Пекинского дополнительного договора и связанного с ним Чугучакского протокола 1864 года, закрепивших фактическое положение, которое сложилось в результате присоединения к России Казахстана и ряда районов Киргизии.

В 1782 году российские войска вторглись в Крым. Крымские татары приготовились к обороне полуострова. Еще до начала войны с крымскими татарами к крымскому хану чингизиду Шагину-Гирею был послан со специальной миссией генерал Самойлов. Он передал хану предложение оставить престол Крыма ради более высокого – персидского. И хан Шагин-Гирей поверил всерьез и согласился занять древний трон падишахов! И даже сообщил об этом русскому командованию письменно, после чего князь Потемкин уверенно обещал своей высокой покровительнице Екатерине II: «Вам он Крым поднесет в нынешнюю зиму». В конце 1782 г. хан Шагин-Гирей торжественно объявил татарским старейшинам, что «не хочет быть ханом такого коварного народа», не забыв в этом последнем своем обращении к землякам призвать на них кару Аллаха. Воспользовавшись тем, что татары остались без руководства, русские войска полностью заняли полуостров, а флот – крымские порты. В январе 1783 г. царица милостиво объявила хану Шагин-Гирею, что сохранение его на престоле «не составляет для государства интереса». 8 февраля 1783 г. был опубликован документ – манифест «О принятии полуострова Крыма, острова Тамань и всей Кубанской стороны под Российскую державу». В этом манифесте царица обосновывала «принятия победой силы и победы оружия Российской».

Так закончило свое существование последнее татарское государство, управляемое чингизидами. Конечно, исчезновение кочевой цивилизации было исторически обусловлено и неизбежно, но этот объективный процесс был особо скоротечен, болезнен и трагичен для кочевых народов, прежде всего из-за их постоянной внутренней борьбы. Если правящая верхушка татаро-монгольской империи или государств имела бы стратегические программы развития и умела планировать будущее страны, то  кочевая цивилизация должна былабы плавно и постепенно переходить на оседлую жизнь. При этом сохранились бы государства, и не было бы таких потрясений и Смут. А они жили одним днем, в постоянной вражде между собой и не были ответственны перед своим народом. Народ присягал чингизидам на верность, а они, поклявшись служить народу, клятву нарушали. Сегодня надо признать, что чингизидами была совершена грандиозная ошибка, и за эти ошибки расплачивался тюркско-монгольский народ, что в конечном итоге привело к трагическому концу тюркских и монгольских государств.

Кроме того, причиной гибели татаро-монгольской империи и Джунгарского ханства, Калмыцкого ханства, которые как яркие звезды вспыхнули и загорели, явилось то, что была утрата собственной геополитической идеологии, выражением которой на протяжении многих столетий был концепт «Мэнге Эль (Иль)» – «Вечная Родина». Начиная с правления чингизидов, эта идеология была размыта и разрушена. Империя в лице чингизидов избрала так называемый китайский, мусульманский, христианский путь развития. Элита пошла в эти цивилизации, а народ остался на своей Родине. Произошел полный разрыв между элитой и народом, усугубленный междоусобицами, религиозными войнами и завоеванием Родины соседними государствами. Так потомки Чингиз-хана неправильным выбором вектора развития татаро-монгольской империи загубили как саму империю Чингиз-хана, так и тэнгрианскую цивилизацию.

Дэн Сяопин в 1962 году сказал такую фразу: «Не важно, какого кот цвета – черный он или белый. Хорош кот такой, который ловит мышей». Когда китайская элита и народ окончательно поняли, что маньчжурская династия Цин перестала работать (плохо стала ловить мышей) на государство и народ, в 1911 году подняли восстание и свергли императора и его династию. На смену монархии пришла республика. Мандат Неба, которым императорский дом владел на протяжении трех тысячелетий, был отозван, и могущественная династия, правящая страной почти триста лет, быстро и тихо ушла в небытие. Малолетнему императору вместе с семьей разрешили жить в Запретном городе. В 1924 году его выселили из дворца, впоследствии он был марионеточным правителем в оккупированной японцами Маньчжурии, а закончил свою жизнь в 1967 году простым рабочим в Китайской Народной Республике. Многие маньчжуры ассимилировались среди китайцев. В Пекине 1 октября 1949 года Мао Цзэдун объявляет о создании Китайской Народной Республики. Так родилась новая династия, и в ее основе лежит не генеалогия и не семья, а коммунистическая партия.