Гурвич л. Об искусстве воспитания записки инструкторов общественников Москва, "Физкультура и спорт", 1951 г

Постоянная бодрость, никаких сумрачных лиц, готовность к действию, мажорное, веселое, бодрое настроение - так говорил Макаренко о тоне коллектива. Именно такой тон он считал одним из решающих условий существования нормального, здорового коллектива.

Для спортивного коллектива этот тон особенно важен.

Как-то вместе с одной из групп мы застряли в высокогорном лагере, пережидая непогоду. Выходы на практические занятия были прекращены. Вынужденное бездействие могло угнетающе подействовать на людей, а холодная, дождливая погода делала наше положение еще более неприятным.

Над маленькой лесистой долиной, лежащей на полторы тысячи метров над уровнем моря и стиснутой со всех сторон скалистыми горными хребтами, нависли тяжелые тучи. Дождь то сочился из них, мелкий и холодный, то начинал хлестать с утроенной силой. Намокло все, что могло намокнуть: земля, трава, деревья, брезенты палаток - все было пропитано водой.

Но люди не унывали. В хижинах, сделанных из драни, где мы разместились, целый день звучал смех, раздавались песни, шутки. Строго по расписанию проходили занятия, на которых туристы узнавали о жизни гор, о способах переправ и о многих других необходимых вещах.

Никакая непогода не могла помешать нам проделывать каждое утро зарядку в одних трусах под освежающим дождевым душем, выстраиваться на утреннюю линейку для заслушивания очередного приказа по лагерю. Каждое утро поднимался на мачте вымокший, потемневший, но родной для всех спортивный флаг. Мы, инструкторы, всеми мерами стремились поддерживать в людях задорный, жизнерадостный тон, понимая, что в трудных условиях именно это в сочетании с повседневными занятиями сохранит коллектив в целости.

Этот тон уже стал традицией здесь в горах с самого начала лагерного сезона.

На наших глазах ушла через перевал к морю группа инструктора Зои Шлюковой, которую мы сменили в лагере. Туристы уходили, высоко закатав брюки и сняв ботинки: им предстояло перейти затопленную пойму истоков Белой и, форсировав реку, начать несложный подъем.

Атмосфера бодрости и задора царила среди людей уходящей группы. Мы выстроились против товарищей с букетами горных цветов, обрызганными мелкой серебряной пылью дождевых капель. Не умолкали шутки, не гасли улыбки. На фоне серенькой погоды еще ярче становилась эта замечательная демонстрация неиссякаемой жизнерадостности советских спортсменов и их воли к победе над силами природы.

Четкие команды инструкторов, прощальные возгласы, и вот группа Зои, вытянувшись в походную цепочку, проходит под "аркой победы", увитой гирляндами живых цветов. Долго стоим мы на холме над рекой, следя за движением товарищей по долине, за их подъемом по горной тропе. Над долиной стелется туман, но туристы в разноцветных - красных, зеленых, синих - плащах долго еще заметны на большом расстоянии.

Нашей группе через день также выступать по этому же несложному "мокрому" маршруту. Надежда на хорошую погоду невелика, и инструктор с затаенным волнением окидывает туристов изучающим взглядом: хватит ли у них бодрости и жизнерадостности, чтобы так же вот смело и весело выйти в переход. Туристы не замечают его взгляда: они столпились на холме, следя за движением ушедших друзей. Лица их и взволнованны и серьезны. Но вот исчезли высоко на склоне горы в лесной чаще маленькие фигурки в цветных плащах. И вдруг туристы спохватились - вспомнили, что сегодня во второй половине дня в лагерь должна придти следующая группа - наша смена. Немедленно начались бурные приготовления к встрече новых товарищей.

Эта жизнерадостность показала нам многое. Мы убедились лишний раз, какое большое значение имеет для жизни спортивного коллектива бодрый тон, четкий стиль, хорошие традиции. Если в коллективе господствует "мажорность тона", бодрость и жизнерадостность, то ему не страшны никакие испытания, - это коллектив прочный.

Туристы такой группы не только успешно преодолеют все препятствия: они вволю насладятся суровой, для многих лишь впервые в жизни увиденной красотой гор; заметят и серн, мелькнувших на осыпи, и орла, паряшего в небе; определят размеры и высоту дальней горной вершины, поднимающей выше облаков свои снежные склоны; остановятся и заговорят со случайно попавшимся навстречу местным жителем, засыплют его вопросами об этих местах и с жадностью выслушают его рассказы...

Да, многое успеют увидеть и сделать такие туристы: и край узнают, и песни веселые о походе сложат, и сдружатся между собою так, что самим станет странно, как это они раньше могли жить друг без друга. И долго-долго, может быть всю жизнь, будут с радостным и теплым чувством вспоминать дни похода.

Все это, вместе взятое, и определяет настоящий тон коллектива. И если не будет такого тона, то поход окажется проваленным. При первых трудностях, а то и вовсе без них коллектив расползется, как глина под дождем. Где уж тут увидеть окружающую природу, когда в дождь холодно, а в солнечный день жарко, да и попутчик норовит сунуть себе в рюкзак поменьше груза. И ночью не выспался, и насморк мучает из-за непросушенной одежды, и вообще скверное настроение.

Да что туризм! Любой спортивный коллектив, в котором отсутствует этот "мажорный" тон, заранее, обречен на унылое существование. Волейбольная или баскетбольная команда, в которой люди ходят, повесив носы, и подозревают друг друга во время игры в самых худших намерениях, никогда успешно не проведет состязания. Тут уж не жди ни удачных комбинаций, ни нужных передач. То же и в футболе, и в гребле, и в других видах спорта. Это известно всем руководителям физкультурных коллективов, это стало понятно и нам, инструкторам туризма во время нашей работы в лагере.

Обеспечить нужный тон в туристском коллективе трудно.

А.С. Макаренко, говоря о необходимости мажорного, жизнерадостного тона в коллективе, писал: "Этот мажор не может, конечно, создаваться специальными методами, это результат всей работы коллектива..." (Макаренко А.С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 149).

Так оно было и у нас. Нужный тон достигался определенным стилем работы, созданием своеобразного ритма жизни спортивного лагеря.

А.С. Макаренко говорит о большом значении в воспитательной работе прочного и сильного коллектива воспитателей-педагогов и о единстве этого коллектива с коллективом воспитанников. Обе эти группы должны являться, по сути дела, одним коллективом.

Создавая нужный тон и стиль жизни нашего лагеря, мы работали именно в направлении создания такого единого коллектива. И решающая роль нас, инструкторов, в этом деле становилась тем яснее, чем больше мы работали.

В организации учебной и воспитательной работы А.С. Макаренко огромное значение придавал коллективу преподавателей. "Нормальная работа школы немыслима, - говорил он, - без сплоченного педагогического коллектива, придерживающегося единой методики и коллективно отвечающего не только за "свой" класс, а за всю школу в целом".

Работать в одиночку с учебным спортивным коллективом нельзя. Такая работа не может никогда дать нужных результатов, даже при условии высокой талантливости и большой опытности руководителя. Но и коллектив руководителей не добьется нужных результатов, если этот коллектив не является единым коллективом, объединенным общей целью и общей борьбой за достижение этой цели.

Проблема создания прочного коллектива педагогов - дело, вообще говоря, сложное. В наших условиях это было проще. Инструкторы - люди примерно одного возраста, преимущественно студенты педагогических вузов и училищ; прежде чем приехать на работу в лагерь, они проходили совместно подготовку к этой работе на семинаре б течение ряда месяцев. Уже там, на занятиях, складывался и укреплялся будущий коллектив инструкторов. Ко времени окончания курсов он представлял из себя боевую, сплоченную группу опытных туристов, прошедших большую теоретическую и практическую подготовку и сдружившихся между собой в многочисленных походах.

Поэтому, прежде всего именно инструкторы создавали тон и стиль коллектива лагеря, где группы туристов шли беспрерывным потоком, сменяя друг друга. Вместе с партийно-комсомольским ядром туристских групп инструкторский коллектив задавал бодрый, жизнерадостный тон физкультурного туристского лагеря.

Вот хотя бы такая "мелочь", как ежедневная зарядка. Конечно, в хорошую погоду летом всем приятно размяться на свежем воздухе под лучами ласкового раннего солнца. Но в дождь и непогоду побудить туристов все же провести зарядку - сложная задача. Несмотря на это, мы проводили зарядку и под дождем и в походе. Такова была традиция, соблюдения которой настойчиво добивались инструкторы.

В прошлом году во время дождей туристы однажды не вышли на зарядку. Дождь разразился под утро, и когда рассвело, вся долина, где мы находились, плавала в тучах. Дело было в июле, дождь шел теплый - от такого не простудишься. Но туристы, забившись в уютные домики, ни за что не хотели выходить из них.

И вот тогда мы, инструкторы, в одних трусах выбежали на аллейки лагеря и устроили пробежку мимо всех корпусов. Когда мы возвращались к линейке, многие туристы, не выдержав искушения, присоединились к нам. На спортплощадке зазвучали команды инструктора, руководившего упражнениями.

На эту зарядку вышли далеко не все. Но в дальнейшем больше за весь сезон мы ни разу не обходились без зарядки. И инструкторы и туристы воспринимали зарядку как традицию и передавали ее от группы к группе.

Инструктор должен быть образцом порядка, аккуратности. Это лучший товарищ в походе, первый турист группы. Одетые в форму - ковбойка с закатанными рукавами, короткие до колен штаны и шляпа с полями - инструкторы мелькали по лагерю, ни на минуту не оставаясь без дела. И, глядя на их подвижность, на дружбу и внимание друг к другу, заражаясь их веселым и живым огоньком, туристы учились у них настоящему, нужному в походе тону и стилю.

Выступая на собрании слушателей и профессорско-преподавательского состава Военно-политической ордена Ленина Академии Красной Армии 19 сентября 1940 года, М.И. Калинин подчеркнул необходимость развития и культивирования боевых традиций воинских частей, указав на традиции как на серьезный фактор в деле воспитания. Он говорил, что традиции, хранимые воинским коллективом, обеспечивают его прочность, жизненность, дают возможность молодым бойцам органически слиться с боевым организмом полка. "Поэтому надо поставить это дело (развитие традиций - Прим. авт.) как следует, не кустарно, а организованно... ", - сказал Михаил Иванович.

"Здоровый советский стиль создается путем воспитания уважения к себе и коллективу... Стиль создается очень медленно потому, что он немыслим без накопления традиций..." (Макаренко А.С., Педагогические сочинения, АПН РСФСР 1948, стр. 29).

"Ничто так не скрепляет коллектив, как традиция. Воспитать традиции, сохранить их - чрезвычайно важная задача воспитательной работы..." - говорит А.С. Макаренко. (Макаренко А.С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 79).

В своей работе мы очень быстро убедились в правильности этого утверждения.

Закладывали традицию в наших туристских коллективах прежде всего инструкторы. Мы не выдумывали этих традиций: туристский опыт многое нам подсказывал и о многом напоминал. Но самым главным условием закрепления в жизни традиции было принятие ее коллективом. Интересная мысль, поданная кем-либо из инструкторов, подхватывалась туристами, обогащалась на глазах; каждая проходящая по маршруту группа считала своим долгом внести свой вклад в это дело.

Застрельщиками были коммунисты и комсомольцы группы - наша главная опора вообще во всей воспитательной работе. Традиции оказали нам неоценимую помощь. Роль и значение их мы окончательно поняли, когда соприкоснулись с одним важным разделом педагогической науки.

Вот как это произошло.

В нашей инструкторской практике оказался довольно сложным вопрос о взаимоотношениях коллективов. Мы столкнулись с тем, что нормальную жизнь внутри первичного коллектива, например группы туристского похода, легче организовать, чем согласованные, дружеские, коллективистские отношения между двумя коллективами, например между двумя туристскими группами или двумя спортивными командами. Это положение оказалось для нас довольно неожиданным и заставило задуматься над одним важным вопросом.

А.С. Макаренко постоянно подчеркивает необходимость единства воспитательного коллектива. Отсюда - требование связи между маленькими коллективами, представляющими части большого. У нас это проявлялось в необходимости установления прочных, дружеских отношений между туристскими группами, что имеет большое значение в воспитании правильного стиля и тона.

Туристы, находятся ли они в походе или в лагере, должны жить не только интересами своей группы, но и интересами всех групп, всего лагерного коллектива. Находясь в пути, туристы должны знать, что они не одни в горах, что о них думают, заботливо следят за прохождением ими пути, что в любую минуту их товарищи из других групп окажут им помощь и поддержку. Таков железный закон туризма, закон советского спорта, закон вообще всего советского общества: у нас нет обособленных, и каждый из нас чувствует рядом плечо соседа и товарища.

Правильно организованный коллектив никогда не противопоставляет себя другим коллективам; он должен всегда ощущать себя частью большого коллектива, чувствовать себя первичной ячейкой всего нашего социалистического общества. Только коллектив, члены которого отчетливо это понимают, и может называться настоящим советским коллективом.

Одно происшествие на нашем маршруте показало важность этого вывода.

В центр маршрута Гузерипль пришли две туристских группы. Мы всегда стремились создать в горах дух коллективизма, товарищества, дружбы, и поэтому нас, инструкторов, удивило, когда туристы одной из групп отказались дать концерт самодеятельности около костра для туристов другой группы.

- Они над нами насмехались в Хаджохе, - сказал староста "взбунтовавшейся" группы, - не желали там слушать наш концерт самодеятельности. А теперь мы не желаем иметь с ними никакого дела...

Поселок Хаджох был начальным пунктом нашего маршрута, и там зародилась "вражда" между двумя коллективами.

В Гузерипле у нас существовала традиция: каждая группа провожает в поход другую группу вечерним костром и концертом самодеятельности. И вот теперь мы не знали, что делать.

Каждый коллектив в отдельности, казалось, был жизнерадостным, дружным, подлинно советским коллективом. И вдруг оказалось, что оба коллектива не могут жить в дружбе. Значит в них есть изъяны - инструкторы что-то проглядели, допустили какие-то ошибки.

Нам долго пришлось убеждать "взбунтовавшуюся" группу. В конце концов, концерт все же состоялся. Но каждый из нас чувствовал какую-то неловкость, натянутость, искусственность обстановки около ярко пылавшего костра. Участники каждой группы сидели двумя отдельными тесно сбившимися кучками. И песен общих не было, и аплодировали скупо.

Эта антипатия двух коллективов так и осталась на протяжении всего пути, где группы несколько раз встречались. Каких только усилий не прилагали инструкторы - все было напрасно.

Мы стали искать, что явилось подлинной причиной столь ненормального положения, и пришли к мысли, что никогда нельзя допускать замыкания коллектива только в свои узко-частные интересы, что коллектив всегда должен быть связан какими-то ощутимыми нитями с другими коллективами.

Придя к такому выводу, мы почувствовали, что надо искать формы связей с соседними коллективами. Концерты у традиционного костра стали проводить обязательно совместными силами групп, а не силами одной группы для другой. Постарались теплее, праздничнее организовать встречи и проводы групп, устраивать товарищеские вечера-встречи двух-трех коллективов в горах, вдали от населенных пунктов.

Вопрос о дружбе соседних коллективов имеет очень большое значение в жизни физкультурных коллективов, среди спортсменов вообще. Подчас получается так, что неправильно понятый дух советского спортивного соревнования приводит не к взаимопомощи среди коллективов, а к вражде между ними, не к соревнованию, а к соперничеству. Иногда неверно взятый тон тренера усиливает вражду с соседней командой, что неминуемо приводит к неэтичным поступкам, грубостям на поле, к подсиживаниям и интригам. Это значит, что поднимает голову пережиток капитализма в сознании человека, чувство нездорового соперничества, вместо подлинного советского соревновательного духа.

Это очень важный и сложный вопрос, и он еще далеко недостаточно разработан нашими педагогами-спортсменами. Инструктор, тренер никогда не должны упускать его из поля зрения. Необходимо твердо помнить, что тот коллектив, в котором, может быть, все с виду и хорошо, но который враждебно, неправильно относится к соседнему коллективу или отгораживается от крупного коллектива, чьей частью он является, - нельзя назвать настоящим советским коллективом. В таком коллективе, следовательно, что-то недорабатывается, что-то делается неправильно; задача инструктора заключается в том, чтобы обнаружить корни этого порока и с помощью всего коллектива и его партийно-комсомольского ядра устранить, ликвидировать возможность подобных нездоровых явлений.

Связь физкультурного коллектива с партийной и комсомольской организациями - это главный залог того, чтобы сделать идейно-направленной, действенной воспитательную работу инструктора, тренера, капитана команды, оживить всю спортивную работу в целом, придать ей столь необходимую массовость, организовать физкультурников на борьбу за спортивное мастерство, за достижение рекордных результатов.

Дружба спортивных коллективов стала традицией советского спорта. Наша задача - хранить эту традицию. В туризме такая дружба решает многое. В воспитании - это чудодейственный рычаг. И мы много уделяли внимания тому, чтобы дружба стала тоном и стилем наших коллективов, вошла в их традицию.

Начало этой важной работы было положено нами еще в первый же год организации туристского лагеря в горах, когда мы перенесли сюда важные воспитательные традиции некоторых альпинистских лагерей - встречать возвращающихся из похода общим построением, музыкой, цветами. Обычай этот не только быстро укоренился, но туристы нашли и способ обогатить его ,и тем самым намного увеличить его значение в походной жизни. Вот как это произошло.

Группа инструктора Юры Светлова находилась далеко в горах, за перевалом Псеашхо, в районе лагеря Холодного, расположенного на высоком, поросшем густым кустарником холме, образованном старой моренной грядой.

Туристские группы приходили сюда через каждые три дня, разбивали походные палатки на холме и совершали походы к леднику. На третий день в лагерь прибывала следующая группа, а "старожилы" утром на другой день выступали в обратный путь.

Группа Юры с утра занималась на снегу у самого ледника. К обеду туристы вернулись в лагерь. До вечера оставалось много времени, никаких дел больше на сегодня не намечалось. Мы с Юрой сидели на камне, разговаривая о сегодняшних занятиях. К нам подошел староста группы Борис Донской -смуглый, плечистый киевлянин, завоевавший в группе звание лучшего запевалы и шутника.

- Ну, со стенгазетой порядок, - весело сказал он, присаживаясь. - Редколлегия за работу села, через часика два все будет сделано.

- А чем заняты остальные, Борис? - спросил Юра, указывая на группу оживленно беседовавших на солнечной поляне туристов.

- Да так, впечатлениями делятся, - махнул рукой Борис. - А девчата стирать к речке пошли. Знаешь, Юра, заскучали что-то наши туристы - делать им нечего. А ведь сегодня двенадцатая группа приходит. Ну вот, и надумали мы встретить их красиво, торжественно.

- Вот это верно, - загорелся Юра, - это вы здорово придумали. Да и дело сразу народу найдется - не до скуки будет. Собирай сюда туристов.

Через некоторое время вокруг нашего камня расселась живописная компания. Слово взял Борис. Он быстро посвятил товарищей в суть дела. "Верно, правильно догадались! Обязательно организуем!" - послышалось со всех сторон.

- Посоветуемся, что нужно сделать, - сказал Юра. Можно было подумать, что каждый только и ждал этих слов. Предложения посыпались одно за другим.

...Когда на берег реки усталым шагом вышли туристы двенадцатой группы, они увидели неожиданную, но приятную картину: с двух сторон бревна, переброшенного через реку над самой водой, были протянуты веревочные перила, удерживаемые четырьмя самыми сильными участниками нашей группы. Прибывшие смогли без задержки перейти через реку, не возясь с наведением переправы, как это пришлось делать нам в свое время.

С веселой готовностью наши туристы помогали товарищам перебираться через реку. И когда последний из прибывших сошел с подрагивающего бревна и все они начали выстраиваться в походную колонну, туристы из группы Юры свернули в аккуратные мотки веревку и бегом поднялись вверх по крутому и высокому берегу. Вслед за ними медленно потянулась цепочка "гостей" - с тяжелыми рюкзаками за спиной.

Пока внизу на реке шла переправа, мы в лагере заканчивали последние приготовления к встрече. Наш палаточный городок был отнесен ближе к лесу, с таким расчетом, чтобы освободить место для палаток прибывающей группы.

Руками туристов была сплетена из ветвей высокая "триумфальная арка", которую девушки любовно украсили цветами. Между палатками также повисли цветочные гирлянды. Весь участок был тщательно убран. Горячий обед дымился в ведрах, висевших над костром. Яркие букеты красовались в руках девушек.

В лагерь вошли запыхавшиеся организаторы переправы. Значит, "гости" были рядом. Туристы быстро выстроились вдоль палаток. В центре шеренги стояли девушки с цветами, а впереди строя, шагах в трех, староста группы Борис держал на полотенце буханку хлеба с горсткой соли на ее корке.

Это живописное зрелище, ярко освещенное солнцем, предстало глазам изумленных "гостей". Инструктор двенадцатой группы Семен Баскин с первого взгляда понял все. Даже не подав и вида, что он удивлен необычной встречей, сохраняя полную и невозмутимую серьезность, Семен ввел группу в "триумфальные ворота" и развернул строй напротив нашей труппы. Выровняв людей и скомандовав "смирно", он отдал рапорт "хозяину" лагеря - Юрию Светлову, доложив о прибытии и о проделанном пути.

- Настроение у всех бодрое, все здоровы, - заключил Семен свой рапорт.

Поздоровавшись с группой и с инструктором, Юра отступил в сторону, и вперед вышел Борис. Он торжественно приветствовал прибывших и передал старосте их группы хлеб-соль. После этого туристы двух групп смешались в одну пеструю, шумную толпу. Зазвучал смех, поздравления, шутки.

Обед, приготовленный нашими поварами, оказался очень кстати. "Гости" с удовольствием воздали ему должное. Затем мы помогли пришедшим растянуть палатки. Вечером у общего костра наша группа по инициативе того же неугомонного Бориса устроила в честь двенадцатой группы концерт самодеятельности, использовав в качестве музыкальных инструментов все подсобные средства. Особенный успех выпал на долю трио "ведрофонистов", как окрестили Бориса и двух девушек, "игравших" на ведрах с помощью альпенштоков. "Гости" не выдержали и в порядке экспромта тоже ответили концертом. Место встречи - походный лагерь недалеко от ледника - было торжественно названо Турградом.

А на утро наши дежурные, вставшие чуть свет, чтобы приготовить завтрак для своей выходившей в поход группы, были отправлены обратно досыпать в свои палатки энергичным старостой двенадцатой группы. Он не мог допустить, чтобы приветливые "хозяева" ушли из лагеря, не получив достойной благодарности за вчерашний прием.

Подняв своих дежурных, он быстро и умело организовал приготовление завтрака для нашей группы. После завтрака туристы обеих групп вновь выстроились друг против друга. Перед нами по туристскому обычаю лежали наши уложенные рюкзаки - они надевались только по команде инструктора. Солнце вставало из-за горных хребтов, но на поляне еще лежала густая тень, а над лугами полз туман. Ярко горели снега на вершине Псеашхо. Шумела река.

Мы смотрели на приветливые лица новых друзей, которым передавали "власть" над этим чудесным местом.

- Ну, до свидания, товарищи, - произнес, наконец, Юра и, шагнув к инструктору двенадцатой группы Семену Баскину, крепко пожал ему руку. - Счастливо оставаться! - сказал он и повернулся к своей группе. Но его предупредили.

- По рюкзакам! - прозвучала команда Семена. И туристы двенадцатой группы ринулись к нашей шеренге. Мы еще не успели понять, что они собираются делать, как наши рюкзаки уже были разобраны ими и одеты на спину. Вместе с нами они вышли из лагеря и провожали нас до самой переправы, таща на себе рюкзаки. Еще раз попрощавшись с друзьями, мы начали подниматься по тропе на противоположный берег реки Холодной. Долго еще доносились к нам дружные прощальные возгласы туристов двенадцатой группы, которые стояли на холме до тех пор, пока мы не исчезли из виду.

Так родилась чудесная традиция встречи двух групп в горах.

"Чувство товарищества, классовой дружбы надо всячески развивать у молодежи, - говорил М.И. Калинин. - Это одно из самых социалистических качеств. Оно необходимо всюду и особенно в классовой борьбе. Многие привыкли понимать чувство товарищества как простые слова, а между тем, если это чувство правильно развивать, если добиваться того, чтобы комсомольцы и беспартийная молодежь, товарищи и друзья вместе делили свои производственные радости, вместе преодолевали трудности, вместе осваивали технику, подлинно помогая друг другу, вместе проводили свой отдых, занимаясь физкультурой и спортом и т.д., то товарищество будет прекрасным дополнением к социалистическому соревнованию, оно даст большие плоды". (Калинин М. И., О коммунистическом воспитании и обучении, АПН РСФСР, 1948, стр. 30).

Сами туристы были инициаторами наших замечательных традиций дружбы и сами же они их развивали. В Турграде появились ступеньки для подъема на холм, щит стенгазеты, столы и скамейки для обедов, изгородь, мачта с флагом. Все это было сделано руками туристов.

Так здесь, далеко в горах, проявились замечательные качества советского человека - стремление подчинить природу, страсть к созидательному труду и великое чувство дружбы и товарищества. Наш маленький палаточный Турград являлся частицей огромной Советской страны, и жители его были товарищами и друзьями тех отважных и упорных людей, которые работают на заводах и в колхозах, которые в глухой тайге строят большие города и проводят каналы в пустыне...

Геологические экспедиции, наблюдатели заповедника, топографы, проходившие через наш район, встречали в Турграде теплый и дружеский прием, и даже в этом чувствовалось, что наши туристы живут одним дыханием со всей страной.

На следующий год, начиная работу на новом маршруте, мы припомнили традиции Турграда и перенесли их сюда. В горах, уже в другом районе, появился новый Турград. Инструкторы рассказали первым туристам о прошлогоднем Турграде, и новые наши друзья продолжали развивать и укреплять славные туристские традиции.

Немало приходилось наблюдать нам чудесных превращений, которые совершали эти, казалось бы, мелочи внешнего порядка. Взятые в общем объеме, в сочетании со всем остальным, что совершалось в лагере и на маршруте, они внесли большой вклад в дело рождения и укрепления туристских коллективов.

Традиции коллективизма находили яркое отражение в поступках людей. В день десятилетия вступления в семью советских республик Латвии и Литвы русские туристы поднялись на рассвете, чтобы подарить туристам из Прибалтики дружеский сюрприз: украсить лагерь. И в семь часов, когда раздался сигнал подъема и ничего не подозревавшие литовцы и латыши выбежали из своих комнат на зарядку, здания, веранды и даже мачта флага были увешаны зелеными гирляндами.

Когда на долю туристов выпадали испытания в походах, эти традиции коллективизма расцветали особенно ярко.

К нам на маршрут приехала из Осетии Тамара Токаева. Это была хрупкая на вид девушка, не отличавшаяся большой физической силой. Но в походе инструктору много раз приходилось отбирать у нее груз, который она тайком вытаскивала из рюкзаков устававших товарищей и запихивала в свой мешок. Ростовчанка туристка Елена Дедкова, врач по профессии, шла всю ночь с отрядом товарищей, освещавших себе путь электрическими фонариками, чтобы возможно скорее оказать помощь заболевшей в горах туристке. Преподаватель физкультуры из Тамбова в тяжелом походе стал душой группы, помогая отставшим товарищам... Сотни людей в будничной обстановке походов совершали благородные поступки как что-то для себя обычное, повседневное.

Так создавался стиль коллектива.

Основным признаком правильного стиля в коллективе А.С. Макаренко считал ощущение всем коллективом и каждым его отдельным членом чувства собственного достоинства.

"Это, конечно, нельзя сделать в один день. Эта уверенность в своем собственном лице вытекает из представления о ценности своего коллектива, из гордости за свой коллектив", - пишет Антон Семенович. (Макаренко А.С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 149).

Указывая на необходимость создания нужного тона и накопления традиций, А.С. Макаренко говорит о важности еще одного качества, которое помогает каждому члену коллектива уважать коллектив, ценить своих товарищей и гордиться ими, - об идее защищенности.

Член коллектива чувствует локоть товарища, знает, что в любую трудную минуту коллектив ему всегда окажет помощь и поддержку, не даст в обиду как вне, так и в самом коллективе. В крепком и дружном коллективе такая атмосфера создается, как правило, сама собой, но это не значит, что руководитель коллектива должен предоставить все самотеку.

Как-то в одной из наших групп произошло столкновение между двумя туристами. Причина его была, собственно говоря, пустяковая. Одна из девушек, сильно уставшая во время трудного похода, почувствовала себя неважно. Она не жаловалась, шла молча, не желая беспокоить и задерживать товарищей. Инструктор, поняв, что она устала, разгрузил ее, замедлил темп движения. Идти ей стало легче, но все-таки, придя на место ночевки, она бессильно опустилась на траву, прислонившись к шершавому стволу пихты. Обычно веселая и бойкая, девушка сейчас притихла.

Устроив ее получше, руководитель группы пошел проследить за установкой палаток. В это время один из туристов, увидев одинокую фигуру, прилегшую у корней дерева, неожиданно рассердился на девушку, вообразив, что она уклоняется от общих дел.

Издали инструктор услышал громкие негодующие слова туриста, обращенные к девушке, и поспешил к месту происшествия. Но его опередили. Туристы дружно дали отпор крикуну. В одну минуту он был окружен товарищами и растерянно отбивался от сыпавшихся на него со всех сторон упреков. Конфликт был быстро ликвидирован.

Инструктор должен замечать такие движения коллектива и уметь притормаживать или активизировать их.

Чувство защищенности определяет необходимое единство спортивного коллектива.

"Это единство коллектива в особенности должно проявляться во время общих авральных работ, штурмов, общей большой борьбы, - пишет А.С. Макаренко. - В эти минуты никогда не нужно вспоминать никаких грехов и проступков отдельных товарищей". (Макаренко А.С., Педагогические сочинения, АПН РСФСР, 1948, стр. 188).

В недавно напечатанной повести Юрия Трифонова "Студенты" есть такой эпизод. Один из героев повести Сергей Палавин, студент педагогического института, своим недостойным поведением противопоставил себя товарищам, оторвался от коллектива. Друзья сурово осудили Сергея, раскрыв перед ним всю неприглядность его поступка. Палавин почувствовал тяжесть своей вины. Он решил, что товарищи отказались от него и ему никогда не удастся восстановить себя в их глазах.

Но в одном из волейбольных состязаний со студентами другого института команда, в которой прежде играл Сергей, оказалась в трудном положении - из строя выбыл лучший игрок. Сергей вызвался заменить выбывшего. Товарищи охотно приняли это предложение, ни одним словом не напомнив о его прежнем поведении. Это не было хватанием за соломинку и безразличием к выбору средств - "лишь бы выиграть": друзья оказали доверие Сергею, понимая, как оно нужно ему в минуту, когда он переживал свою вину перед коллективом. И Сергей оправдал доверие товарищей. Команда победила. Этот эпизод оказал большое влияние на Сергея, помог ему найти дорогу к исправлению.

А вот пример из нашей туристской практики. В походе к озеру Кардывач одна из туристок неожиданно "взбунтовалась", отказавшись подчиниться распоряжению руководителя группы, хотя справедливость и интересы всей группы требовали, чтобы она выполнила указание инструктора.

Товарищи возмутились ее поведением. Всю дорогу попытки этой туристки завязать разговор встречали дружный бойкот. Общее собрание постановило исключить туристку из группы и считать ее лишь случайным попутчиком. Воля коллектива тут действовала сурово и решительно.

Мы вышли в обратный путь. Но в дороге произошло несчастье: староста группы тяжело заболел. До лагеря оставалось более суток пути, тропинка шла по лесистому горному хребту, где подъемы чередовались со спусками. Заболевший не мог идти. Инструктор решил выслать в лагерь вперед связных с просьбой к дежурному инструктору обеспечить врачебную помощь. Две девушки быстрым и легким шагом поднялись по склону и исчезли в лесу.

Солнце склонялось к западу. До наступления темноты нужно было взять последний, лежащий на пути перевал и выйти к реке, где мы предполагали устроить ночлег. Это значительно облегчило бы выполнение задачи аварийной группе, которая должна была выйти навстречу нам из лагеря.

Быстро соорудив подобие носилок и уложив на них заболевшего, мы тронулись в путь. Идти было очень трудно. Узкая горная тропа, подъемы и спуски замедляли продвижение носильщиков. Кроме того, у больного поднялась температура и начался бред.

В создавшейся напряженной обстановке все туристы проявили замечательную выдержку, терпение, находчивость. Заботливо поддерживая больного товарища, ласково успокаивая его, они двигались вперед.

И наша "нарушительница" в этот трудный момент потянулась к группе. Она, пожалуй, больше всех хлопотала около заболевшего, помогала нести больного, первая бросалась выполнять все распоряжения инструктора. Видно было, что она стремится оправдать себя в глазах группы, загладить свою вину перед товарищами.

Никто из туристов ни одним словом не напомнил туристке о ее проступке, совершенном накануне. В авральной обстановке проявились сами собой прочность и единство коллектива, его сплоченность и верность туристским традициям.

К вечеру мы благополучно добрались до реки. Крепкий горячий чай и спокойная мягкая постель в хорошо натянутой палатке принесли облегчение больному, он заснул. "Нарушительница" осталась дежурить около него.

Через час, когда уже окончательно стемнело, хлынул проливной дождь, началась гроза. После полуночи к нашему костру подошел аварийный отряд - три инструктора и женщина-врач. В темноте, в ливень и грозу, по грязной тропе, крутившей то по берегу бурного потока, то в густом лесу, друзья пробились к больному. Ему была оказана помощь на месте. Этот турист, наверное, до сих пор с уважением и благодарностью вспоминает своих товарищей по походу к озеру Кардывач.

Если в коллективе царит атмосфера единства, товарищества, взаимопомощи, то у его членов всегда будет иметься то чувство собственного достоинства, о котором говорил А.С. Макаренко. Это чувство поможет члену коллектива сдерживать себя в нужный момент, согласовывать свои интересы с интересами коллектива. Особенно это важно в трудном походе, где хорошее настроение нередко подвергается серьезному испытанию и нужно вырабатывать в себе большую волю, чтобы спокойно ориентироваться в создавшейся обстановке и уметь владеть своими чувствами.

Все эти вместе взятые качества коллектива, нужный тон и стиль, укрепленные прочными традициями, дополняются еще одним нужным качеством - внешними нормами поведения. Настоящий стиль мы представляли себе как четкость, подтянутость, организованность и определенность во всех проявлениях лагерной жизни, начиная с выхода на зарядку и явки в столовую и кончая содержанием проводимых с туристами занятий.

Само соблюдение режима уже ставило туристов в такие рамки, в которых ясно ощущалась целесообразность стоящих перед ними задач и ликвидировалось ощущение уходящего даром времени.

Не менее важным элементом стиля является стройная и красивая спортивная форма, в которую облекались и занятия и отдых туристов. Четкое построение на занятие, движение к месту сложных занятий в строю, гибкой и подвижной туристской цепочкой, ежедневные торжественные линейки с подъемом флага, рапорты инструкторов групп дежурному инструктору - все эти элементы строя создавали атмосферу подтянутости, вносили своеобразную эстетику в лагерную жизнь.

Не сразу находили мы эти формы. Например, на рапорты мы обратили особое внимание после такого случая.

Один из инструкторов проводил вступительную беседу с группой новичков в туристском кабинете, стены которого были увешаны видами Кавказа. За окном синели горные цепи. Все подчеркивало необычность обстановки.

Перед новичками сидел представитель и хозяин этого пестрого и интересного мира - темноволосый, крепкий юноша с загорелым лицом, в клетчатой ковбойке, ловко облегавшей его мускулистее тело. Он говорил об увлекательных походах, о событиях, похожих на эпизоды из приключенческих романов. И рассказчик и слушатели были явно увлечены беседой. Заслушавшись, новички не заметили легкого скрипа отворившейся двери. Но они удивились, как резко изменилось выражение лица и само поведение инструктора. Он сразу сделался серьезным, встал, вытянулся. Новички, растерянно оглянувшись, тоже начали подниматься со стульев. В дверях стоял невысокий плотный человек в белом костюме.

- Товарищ начальник лагеря, - отрапортовал инструктор. - Группа вновь прибывших туристов в количестве двадцати пяти человек слушает вступительную беседу...

- Хорошо, садитесь, товарищи, - обратился начальник к туристам.

Беседа продолжалась. Атмосфера прежней непосредственности и увлечения была быстро восстановлена. Но с этого момента новички прониклись не только интересом, но и глубоким уважением ко всему происходящему в лагере, осознали мужественную и собранную красоту дисциплины, организованности.

Рапорт этот длился всего секунды три, и в течение этих секунд с людьми что-то произошло. Беседа инструктора теперь воспринималась живее, горячее. Инструктор не говорил о пользе строевых элементов во время занятий, а был только такой трехсекундный рапорт - и сама обстановка этого рапорта объяснила туристам многое, так как это была сама жизнь.

Форма рапорта производила большое действие, особенно на туристов-педагогов с большим жизненным и педагогическим опытом, которые в своей практике, видимо, подошли к пониманию важности подобных форм организации. А молодежь, привыкшая к физической культуре, к спорту, сразу попадала в привычную атмосферу подтянутости и сильно ею увлекалась.

Элементы строевого порядка, элементы строгой походной дисциплины в сочетании с режимом были необходимым звеном в нашей работе. В создании прочного спортивного коллектива эти элементы играют большую роль. Тут важно только не перегнуть, не превратить их в "шагистику", в "муштру".

Пусть не создастся у читателя впечатления, что мы считаем свою деятельность инструкторов-общественников непогрешимой. Нет, это далеко не так. В ряде случаев мы ошибались, иногда терпели неудачи.

Но мало этого признания. Мы хотим указать на ту причину, которая часто приводила к печальному результату. Нам кажется, что давно пора рассеять одно заблуждение, принесшее на практике немало вреда, заблуждение, во власти которого находятся некоторые педагоги-теоретики.

Часто можно слышать: "Такой-то педагог использует методы Макаренко, а такой-то пренебрегает ими..." Вот и создается впечатление, что советская педагогическая наука - сама по себе, а пресловутые "методы Макаренко" - сами по себе. Это глубоко ошибочная, вредная точка зрения. Она только запутывает многих молодых практических работников.

Очень сильно эта точка зрения повредила и нам. Иногда кое-кто из нас пытался бездумно скопировать ту или иную форму работы, использовавшуюся А.С. Макаренко, забывая о том, что труды А.С. Макаренко ценны не как сборник рецептов форм работы, а тем, что в них разработаны многие принципиальные вопросы теории методики воспитания.

Позволит себе, например, инструктор крикливо-командирский тон, формально основываясь на системе подчинения, элементах строя, внешних формах воинской дисциплины, существовавших в колониях, где работал А.С.Макаренко, не вникнув в то, что в основе дисциплины (внутренней и внешней) лежит требование, совмещенное с уважением к человеку, целесообразность той или иной формы его выражения, - и вот уже срыв, неудача... Мы убедились на практике, как точно разработаны А.С. Макаренко теоретические основы дисциплины. Мы поняли, что строжайшее требование совершенно необходимо в педагогической деятельности инструктора, но формы его выражения всегда должны определяться жизненной целесообразностью.

Сама жизнь убедила нас, что А.С. Макаренко является одним из творцов теории методики коммунистического воспитания. И тот, кто прямо или завуалированно противопоставляет "методы Макаренко" советской педагогике, является или человеком невежественным или "теоретиком", оторванным от жизни. Это наше глубочайшее убеждение, к которому мы пришли дорогой ценой ошибок, неудач и длительных поисков.

"Вот эти нормы внешнего поведения не имеют смысла, если нет и не воспитывается общий определенный стиль, - говорит А.С. Макаренко, - и там, где захотели бы ввести такую внешность, не воспитывая ни способности ориентироваться, ни способности торможения, ни ответственности, ни честности в работе, ни единоначальной ответственности, ни идеи защищенности, - там, конечно, такой внешней формы не будет, иначе говоря, она будет работать впустую. И только там, где есть общий стиль, построенный на постоянном коллективном движении, гам, конечно, форма внешней вежливости, может быть несколько напоминающая военизацию, но в общем не выходящая даже за принцип пионерского движения, там она необходима, полезна и чрезвычайно украшает коллектив. А украшая коллектив, она уже производит повторное, обратное действие, она уже делает коллектив притягательным с эстетической стороны. Приходя к эстетике как к результатам стиля, как к показателю стиля, мы эту эстетику потом начинаем рассматривать и как фактор сам по себе воспитывающий..." (Макаренко А.С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 153).