Хроника первых четырех Валуа

Принц Уэльский, по совету сеньоров баронов и рыцарей, бывших с ним, занял для боя укрепленное место и окружил его забором из телег. И он разделил свое войско на три баталии, из которых в первой были лучники, и туда он поместил монсеньора Хью Карвеллея, монсеньора Эдмунда Уорвика, монсеньора Ласи, Николя Дагорна, монсеньора Джона Пипа и монсеньора Джона Джуэла.

Во второй баталии принца были гасконцы. И командующими там были монсеньор де Ларбре и его братья, монсеньор де Поммье и монсеньор Эдмон де Поммье, каптал де Бюк и люди из Бордо.

В третьей баталии принца Уэльского был старший сын английского короля Эдуард, принц Уэльский, как и было сказано, сеньор Ирландии и Аквитании, герцог Корнуоллский, граф Эксетерский, и с ним монсеньор Жан де Монфор, монсеньор Гийом д’Ансель и монсеньор Джон Чандос.

Король Франции при посредстве своих маршалов и коннетабля, в то время герцога Афинского, разбил своих людей на четыре баталии, из которых в первой были названные маршалы, маршал де Клермон и маршал д’Одрегем и монсеньор Жоффруа де Шарни со своими людьми.

Во второй баталии были герцог Орлеанский, граф де Блуа²⁸², епископ Шалонский²⁸³, монсеньор Гийом д’Аркур²⁸⁴ и очень большое число рыцарей и оруженосцев.

Третью баталию сопровождал Карл, старший сын короля Иоанна Французского, бывший герцогом Нормандским, дофином Вьеннским, и с ним величайшее множество графов, баронов, рыцарей и оруженосцев Нормандии.

Четвертую баталию вел король Франции Иоанн, и с ним монсеньор Филипп, его сын, герцог Бургундский²⁸⁵, герцог Бурбонский, граф Афинский, монсеньор Жан д’Артуа, граф д’Э, граф де Танкарвиль, монсеньор Адам де Мелён, Пьер де Ла Форе, архиепископ Руанский, Гийом де Мелён, архиепископ Санский²⁸⁶, граф де Лонгвиль²⁸⁷, граф де Понтье²⁸⁸, граф де Рони, граф д’Осерр, граф де Сансерр²⁸⁹, граф Данмартен, граф Вандом²⁹⁰, граф Вантадур²⁹¹, граф Саарбрюк, сир де Монморанси, сир де Краон²⁹², сир де Шатийон, сир д’Анг²⁹³ и многие другие, как графы и бароны, так и рыцари и оруженосцы в превеликом множестве.

Кардиналы отправились туда, чтобы установить мир и согласие между королем Иоанном и названным принцем, и ездили от одного войска к другому. И они хорошо рассмотрели, какую укрепленную позицию заняли англичане. И монсеньор Уильям Дуглас, заключивший с англичанами перемирие, был с кардиналами и сказал королю Иоанну Французскому, что он потерпит большой урон, если будет сражаться с принцем в месте, которое тот занял.

Но король Франции Иоанн был столь полон великой отваги и нетерпеливого стремления, что ответил, что он не позволит врагам убежать после того, как он их настиг. Затем король Франции выслал на поле битвы разведчиков, и были этими разведчиками маршал де Клермон и маршал д’Одрегем. И монсеньор Жоффруа де Шарни вывел первую баталию, чтобы прийти им на помощь, если в том будет нужда. Вышеназванные маршалы проехали перед баталиями принца и рассмотрели состояние, порядок и расположение англичан, а затем вернулись к королю Иоанну Французскому. И сказал маршал де Клермон королю, что будет глупостью атаковать англичан там, где они расположились, и что если встать перед ними лагерем, они не смогут запасать продовольствия, и когда у них не станет еды, они это место покинут. И тогда сказал ему маршал д’Одрегем: «Маршал де Клермон, да вы ранены одним их видом». Тогда ответил маршал де Клермон этому д‘Одрегему: «Вы не будете столь же смелы, когда упрете морду вашей лошади в зад моей²⁹⁴». Такими словами обменялись два маршала перед королем²⁹⁵.

Между тем, кардиналы вновь отправились к принцу, чтобы узнать, не смогут ли они заключить согласие. И сказал кардинал де Перигор названному принцу, что у короля Франции столь большое число людей, что будет невероятным, если он и его люди смогут ему противостоять. Тогда принц Уэльский выдвинул свои предложения королю Франции: если ему позволят мирно возвратиться в Бордо без битвы, он вернет ему Кале и Гин, и все замки, которые в свое время были захвачены им в Гаскони, и все прочее. Это предложение кардиналы передали королю Франции. И не хотел король ничего слышать, но сказал кардиналам, чтобы те отправлялись в Пуатье. Тогда в войске короля Франции затрубили в трубы, призывая к битве. И первой атаковала англичан баталия маршалов с той стороны, где стояли гасконцы. И там было большое сражение, отчаянное и тяжелое, ибо атака французов была весьма жестокой. Тогда принц приказал выдвинуться своим лучникам, и они отважно вышли против французов и убивали им их лошадей. И было большое избиение людей и лошадей, ибо два маршала Франции оказались зажаты в узком проходе. И тогда люди маршалов обратились в бегство. Но маршал де Клермон, который был разгневан словами, сказанными перед королем, занял позицию против англичан. И тогда бросились на него каптал де Бюк со всем своим отрядом и монсеньор Хью Карвеллей. И добрый маршал де Клермон был там убит, ибо он никак не хотел сдаться. В этой битве много доблестных людей было убито и взято в плен. Маршал д’Одрегем там проявил себя прекрасно и отважно, но был вынужден отступить. И когда король Иоанн узнал о смерти маршала де Клермона, он приказал вступить в бой второй баталии, в которой был его брат, герцог Орлеанский, и она выступила против англичан, возвратившихся на свое место. И тогда орлеанцы отважнейшее ринулись в атаку, но во время атаки смешали ряды. Тогда монсеньор Хью Карвеллей и монсеньор Чандос и добрых восемьсот латников и две тысячи лучников внезапно набросились на них с одной стороны, а монсеньор де Ларбре и монсеньор Эдмон с другой. И, коротко говоря, орлеанцы были разбиты, а герцог присоединился к баталии своего племянника, герцога Нормандского.

Тогда вышла сражаться с англичанами баталия герцога Нормандского и атаковала англичан и гасконцев в вышеупомянутом месте. И там была самая удивительнейшая битва, самая суровая и самая смертельная из всех, и многие погибли и с той, и с другой стороны. И выдвинул принц свою баталию против баталии названного герцога Нормандии, и в своей баталии принц разместил семь сотен вооруженных лучников, стрелявших в сторону нормандцев, нанося им большой урон, позади своих латников. Монсеньор Уильям Дуглас пришел тогда к королю Иоанну и сказал ему: «Сир, сегодня вы теряете своих людей. Ибо вы убедились в том, что этот день против вас и на стороне ваших врагов. Если вы прислушаетесь ко мне, вы остановите битву и разобьете лагерь перед вашими врагами. И я готов расстаться с жизнью, если после того, как вы это сделаете, они не сдадутся на вашу милость. Ибо им нечего есть, а в вашем войске продовольствия в избытке, и вы сможете увеличить свои силы. И я говорю вам это ради вашего блага, и ни из-за чего иного. Ибо вы и высокие принцы, графы и бароны, все вы прекрасно можете видеть, что я говорю это не из страха. Ибо я не боюсь сразиться с англичанами, если таково будет ваше решение».

И тогда ответил король Иоанн правителю Шотландии, что после того, как он встретился лицом к лицу со своими врагами и увидел их в такой близости от себя, теперь он, если на то будет Божья воля, не может отказать им в битве. И приказал затем людям из своей баталии, вооруженным топорами²⁹⁶, выступить против врагов. Но тут баталия герцога Нормандского оказалась слишком близко к баталии принца и двум его другим баталиям, которые все вместе атаковали баталию названного герцога Нормандского, и нормандцы, которых они заставили отступить, возвратились в баталию короля. Дивной и ужасающей вещью было слышать шум лошадей, крики раненых, звуки труб и горнов и кличи знаменосцев. Шум и грохот был слышен более, чем на три лье окрест. И величайшей скорбью было видеть и наблюдать, как цвет всей знати и рыцарства мира ввергал себя в такое самоуничтожение, смерть и мученичество и с одной, и с другой стороны. Король Франции Иоанн, полный неудержимой отваги и величайшей храбрости, направил тогда свою баталию против баталии принца Уэльского. Но сперва он приказал своему сыну Карлу, герцогу Нормандскому, чтобы тот переместил свою персону в арьергард вместе с персоной герцога Орлеанского и некоторой частью их людей, присоединившихся к людям из арьергарда, и все было сделано по его указу. Затем король Иоанн поскакал навстречу своим врагам. И тогда англичане отступили на свое место, и приняли свой изначальный порядок, ибо они рассчитывали победить. И тогда французы атаковали англичан, и была там дивная и ожесточенная битва. Принц разместил монсеньора Хью Карвеллея и монсеньора Джона Чандоса с тысячей лучников и пятью сотнями воинов за изгородью виноградника. Там лучники выстроились поперек французов, чтобы стрелять, а сбоку от них встала баталия гасконцев с уроженцами Ларбре и капталом де Бюком и монсеньором Эдмоном де Поммье. Они вместе со своими гасконцами напали на баталию короля спереди, и принц со всей своей баталией также атаковал баталию короля. И они зажали короля со всей его баталией между виноградником и откосом холма.

Там была удивительная, страшная, ужасная и смертельная битва. И бились там французы очень храбро; англичане и гасконцы также держались на диво хорошо. Король Иоанн стоял напротив своих врагов, и бился отчаянно, и рядом с ним герцог Афинский и герцог де Бурбон; они были убиты прямо перед королем. И тогда один англичанин, брат епископа Линкольнского, схватил лошадь короля Иоанна за уздечку. Монсеньор Жоффруа де Шарни, пришедший в великую ярость оттого, что тот поднял руку на самого благородного короля мира, с такой силой ударил названного англичанина топором, что обрушил его к ногам короля мертвым. И в этой атаке были убиты и умерли перед королем названный монсеньор Жоффруа де Шарни, монсеньор Обер д’Анг, монсеньор Жан Мартел и огромное число самых великих дворян и сеньоров.

И затем, под этой величайшей атакой англичан и гасконцев, множество людей из баталии короля Иоанна обратилось в бегство. И тогда монсеньор Жан д’Артуа, граф д’Э, и граф де Танкарвиль посоветовали королю, чтобы он покинул битву, а они бы управляли битвой и войском, пока он не удалится от своих врагов. Но король Иоанн ответил им, что теперь он не побежит, но будет удерживать свою позицию, сколько сможет, от своих врагов и противников.

Принц Уэльский прекрасно понял, что французы начали терпеть поражение; и потому он приказал своим трубачам дуть в горны и трубы, чтобы ободрить своих людей. И тогда все баталии принца ударили по баталии короля Франции. И каптал де Бюк направил свою баталию прямо на короля и силой оружия добился того, что обрушил знамена короля Франции. И когда французы, у которых не осталось ни единого флага, увидели, что их знамена пали, множество их обратилось в бегство. Но добрый король остался в поле, отважнейшее сражаясь, и был ударом меча поражен в лицо. Но битва была столь для него неблагоприятна, что силой были взяты в плен названный король Иоанн Французский, монсеньор Филипп Французский, его сын, граф д’Э, граф де Лонгвиль, граф де Танкарвиль, граф де Понтье, граф де Рони, граф д’Осерр, граф де Сансерр, граф Данмартен, граф де Вантадур, граф Саарбрюк, граф Вандом, сир де Краон, маршал д’Одрегем, сир де Дерваль²⁹⁷, сир д’Обиньи и многие другие. И удивительное число стольких герцогов, графов, баронов, рыцарей, оруженосцев и добрых слуг погибло в названной битве. Было это большой скорбью, большой жалостью и невозместимым ущербом.

До того, как король был захвачен в плен, когда он понял, что исход битвы под сомнением, он приказал своему старшему сыну Карлу, чтобы тот, несмотря на всю свою любовь и сомнение, отступал в Пуатье, хоть сердцем тот и был сильно против того. Но он согласился подчиниться своему отцу, ибо это было разумно.

Чрезвычайно удивительной вещью была эта битва, ибо король Иоанн Французский имел с собой, как говорили некоторые, не меньше пятидесяти тысяч латников, из которых двадцать четыре были кто герцоги, кто графы, и больше трех сотен знамен. А в войске Эдуарда, старшего сына английского короля Эдуарда, принца Уэльского, сеньора Ирландии и Аквитании, герцога Корнуоллского и графа Эксетерского было две тысячи конных латников, шесть тысяч лучников и четыре тысячи пеших. И случилась эта битва в девятнадцатый день сентября в год тысяча триста пятьдесят шестой.

Когда король Иоанн был взят в плен, все кто смог бежать, бежали. Между теми, кто бежал, был епископ Самно. Один возчик его узнал и при пересечении рва убил его, потому что тот не хотел передать письмо захватившим короля. Англичане и гасконцы долго не медлили, ибо принц вернул и усмирил своих людей, затем пришел к королю Иоанну Французскому и приказал его обезоружить, затем отвел его в свой шатер и оказал ему великие почести. Люди принца пришли к королю и выказали ему уважение, но мало он придал тому значения. И пока король был с принцем, англичане и гасконцы бросились к шатрам короля Франции, где захватили столь большие богатства, что просто не исчислить, и большое число пленников.

После своей величайшей и благородной победы, принц той же ночью разместился на том самом месте, где была битва, и ужинал вместе с королем Иоанном Французским. И сказал ему принц такие слова: «Дорогой кузен, если бы вы взяли в плен меня, как милостью Божьей я захватил вас, что бы вы со мной сделали?» На это король ему ничего не ответил. И тогда больше ничего не говорил ему принц, ибо он не хотел причинять своему кузену большее унижение, чем то, что он испытывал.

На второй день после того, как принц одержал победу, он снялся с места и выступил со всем своим войском в боевом порядке к Пуатье. Но ему посоветовали возвращаться, и он вернулся в Бордо. И он приказал увезти с собой короля Иоанна Французского. И там, в названном городе Бордо, было выказано королю Иоанну великое почтение, но он не придал этому большого значения.

Рассказывают о герцоге Ланкастере, что когда он не смог присоединить свой отряд к войскам принца, он отправился осадить Ренн в Бретани. Туда прибыл к нему граф де Монфор, который усилил осаду и держал ее там в течение года или около того.

Старший сын короля Иоанна Французского Карл, герцог Нормандский и дофин Вьеннский, после удачливого пленения короля Франции, его отца, отправился в Париж. И там он обратился ко всем прелатам, дворянам, кого смог собрать, и именитым горожанам добрых городов Франции за помощью в вопросе пленения короля, его отца. И на том парламенте тогда присутствовали самые могущественные люди королевства. И совет короля и его сына, герцога Нормандского, показал вышеназванным прелатам, дворянам и горожанам, что те решают вопрос о деле государственной важности. Названные прелаты, дворяне и горожане сказали, что они посовещаются и что когда они обнаружат способ, как поступить ко благу короля и его освобождению, они сообщат. И тогда эти три штата начали заседать.

Названные три штата были на совете по этому государственному делу, и они независимо приняли одно и то же решение, которое затем обсудили. И затем выступил от имени названных трех штатов мэтр Жан ла Кок епископ Лаонский²⁹⁸, и он сказал герцогу Нормандскому: «Грозный сеньор, три штата королевства, штат церкви, штат дворян и штат горожан рассмотрели дело общего блага и освобождения короля, вашего отца, нашего законного и верховного сеньора. По какому поводу они постановили, что будет благом для королевства, если все налоги и все новые подати снизятся. Ибо несчастья, которым мы подверглись, отчасти послужили причиной пленения короля.

Item¹, вышеназванные штаты постановили, что в ваших землях Нормандия и Дофине и во всем королевстве вашего отца будет введена в обращение твердая монета. Item, когда это будет сделано и выполнено, они вам предоставят тридцать тысяч вооруженных людей для освобождения короля нашего сеньора. Item, названные три штата постановили, что все чиновники короля вашего отца должны предоставить отчет о том, сколько денег они получили и как ими распорядились, и если кто поступил дурно, он будет наказан». Хорошо было начало, да плох конец. Манера, в которой названные три штата это потребовали, сильно не понравилась герцогу и королевскому совету; но названные три штата хотели совершить то, что они решили. Их властью была выпущена монета хорошей и высокой пробы. В то время прибыл в Париж Карл де Блуа, чтобы получить помощь для снятия осады с Ренна. Но он не преуспел из-за разлада, бывшего между королевским советом и герцогом и тремя штатами. И добрые города хотели утвердить и поддержать решение трех штатов, принятое выше, в особенности из-за снижения податей. И был выбран их главой купеческий прево Парижа, и с ним соответственно некоторые прелаты и дворяне, а также горожане. И они устраивали неоднократные советы в Париже, и приказали всем чиновникам предоставить отчет, и из страха перед ними бежали из королевства некоторые из самых могущественных его людей.

В то время, когда три штата взяли на себя управление королевством, монсеньор Филипп Наваррский собрал довольно большую армию и подошел прямо к Парижу. В то время его брат, король Наваррский, находился в тюрьме в замке Кревкёр в Пикардии. Монсеньор Филипп Наваррский, имевший рядом с Парижем большое число воинов, известил герцога Нормандского о своем войске и о том, что он его ждет там, где находится. Немного позже он написал трем штатам любезные письма, полные сладких слов, о том, что он находится под их командованием и в их подчинении, и что когда бы они в чем ни потерпели нужду, он всегда придет им на помощь и поможет против тех, кто доставляет им неприятности, и потому он их молит, чтобы они пожелали приложить усилия к освобождению его брата короля Наваррского. Обращение монсеньора Филиппа Наваррского чрезвычайно понравилось главам трех штатов, и они написали ему в ответ, что своей властью помогут совершить то, о чем он их просит. И с тем монсеньор Филипп Наваррский уехал и возвратился со своими людьми в Котантен.

По приказу глав трех штатов, епископа Лаонского и купеческого прево Парижа, вышеназванными лицами было отправлено определенное число людей для освобождения короля Наваррского; они пришли к замку Кревкёр²⁹⁹. И там был Пьер Жиль³⁰⁰ из Парижа со многими другими людьми, они силой взломали ворота и двери названного замка и выпустили на свободу короля Наваррского, которого сопроводили прямо до Амьена. И туда прибыли из Парижа сир де Пикени и Шарль Труссак³⁰¹, и многие другие. И король Наваррский был радостно принят в городе Амьене; и названный король Наваррский обратил к народу красноречивые слова, жалуясь на те бедствия, которые он пережил в тюрьме. И сочувствовали ему многие люди, прелаты, дворяне и жители добрых городов, и многие высокие люди составили ему общество.

В ту ночь, когда названный король Наварры был освобожден и вызволен из тюрьмы, в Понт-Одемере располагался большой гарнизон французских вооруженных людей. В эту ночь англичане вошли в город и подожгли его во многих местах. В том городе была большая битва и французы очень храбро защищались. Маршалы, герцог Нормандский, монсеньор Жан Ле-Биго³⁰², монсеньор Николь Маркдаржан, монсеньор Мартен де ла Гёз, сын Бодрена, монсеньор Матьё де Поммерель и много добрых рыцарей и оруженосцев укрепились в одном городском доме. И эти благородные люди успешно защищались от англичан. Монсеньоры Джон Джуэл, Пулей и Пип, бывшие предводителями англичан, усердно атаковали названных французов и приказали поджечь дом со всех сторон, так что он загорелся во многих местах. Так как французы не могли выдержать дыма, случилось, что они сдались англичанам за определенную сумму денег, довольно значительную.

Когда англичане разграбили Понт-Одемер, они подожгли город а затем уехали, и как следует прошлись по Нормандии и захватили в названной стране множество пленников. Англичане, расставшиеся с м-ром Филиппом Наваррским, который не хотел тогда воевать лично, эти англичане, в отряде которых было добрых шесть сотен воинов, вышли к Гонфлёру³⁰³, что в устье Сены, взяли город и его разграбили. И были захвачены в плен люди, бывшие городе, кроме немногих, ускользнувших на лодках и кораблях, бежавших в Арфлёр³⁰⁴, и много людей утонуло. Эта земля³⁰⁵ была сильно встревожена взятием Гонфлёра из-за перекрытия реки Сены, пролегавшей по самым благородным и могущественным частям королевства.

Вести о том широко разошлись, и жители Руана обратились к герцогу за подмогой и помощью. В то время между герцогом Нормандским с его советом и тремя штатами был большой разлад. Ибо в то время герцог не имел средств, ибо названные три штата взяли управление над народом и добрыми городами в свои руки. И тогда монсеньор Робер де Клермон от имени герцога и монсеньор Луи д’Аркур от всей нормандской земли отправились в Руан и там собрали воинов и разделили их на две баталии. Первая выступила по реке, в ней были арбалетчики Руана, Арфлёра, Эра, Мустье Виллье и далее с побережья вплоть до Ко³⁰⁶ в Дьеппе. И с ними купеческий прево отправил наемников. Те, кто шел по реке Сене, добрались до Гонфлера и там охраняли реку от англичан. Монсеньор Луи д’Аркур и монсеньор Робер де Клермон с большим числом латников и двумя сотнями отменных мечей, посланных жителями Руана, отправились к Гонфлёру по суше. И когда те, кто стоял на реке, увидели сухопутное войско, они храбро атаковали своим флотом англичан, и думали, что те, кто подошел с суши, поступят так же. И люди с кораблей атаковали англичан столь долго, что начался отлив. И некоторые из их судов остались на мели, и были подожжены англичанами, а те, кто находился внутри них, названными англичанами были преданы смерти на виду у тех, кто подошел с суши.

Под командованием м-ра Робера де Клермона люди, подошедшие с суши, разместились перед Гонфлером и предприняли большой штурм, и воины переправились через рвы, чтобы сразиться с англичанами. Из-за своего пыла там был убит м-р де Поммье. Штурм длился весь день, а потом прозвучал сигнал к отступлению и подошедшие с суши вернулись в свой лагерь.

В эту ночь, так же, как и во время первой атаки, англичане вышли из Гонфлера и подожгли их лагерь. Это сильно напугало французов, а кроме того, в их войско пришли какие-то вести о том, что Филипп Наваррский идет на помощь Гонфлеру. И тогда сир де Прео покинул войско и отправился к м-ру герцогу Нормандскому, и нашептал ему о якобы большом числе наваррцев. Немногим после сухопутный отряд снялся с места перед Гонфлером, а после них и люди с реки, кроме людей из Арфлера и Эра, которые остались там, чтобы охранять реку. Многими язвительными насмешками осыпали англичане из Гонфлера французов, когда те сворачивали свой лагерь, и кричали им: «Идите, идите, Жак-Добряк³⁰⁷, отдыхайте, а если вы не пойдете, то мы вас быстро заставим».  

Рассказывают, что после того, как король Наваррский был освобожден из тюрьмы, он отправился в Париж в сопровождении множества благородных людей, таких как монсеньор де Куси, монсеньор Аркур-наследник³⁰⁸, монсеньор де Пикени, монсеньор Амори де Мелён, монсеньор дю Мель, монсеньор де Прео, Гравиль-наследник, виконт де Кен³⁰⁹, монсеньор Саканвиль³¹⁰, монсеньор де Рони, монсеньор д’Аран, монсеньор де Турнебю, монсеньор де Клер, монсеньоры Робер и Гийом де Гранвиль и монсеньор Рено де Бракемон и многих других благородных людей, священников и горожан. Купеческий прево Парижа во время его приезда вышел ему навстречу с большим количеством парижан. И был король Наваррский принят в Париже так, будто он был сеньором этого города, и в честь своего приезда освободил там заключенных. И затем он обратился к людям в Пре-о-Клер и пожаловался им о своем пленении и о том, как его гнусно держали в тюрьме, его, короля коронованного и столь благородного, ибо он происходил по прямой линии от французских королей. И там главы трех штатов присоединились к нему, и они заключили между собой клятвенные союзы.

После того король Наваррский отправился в Руан и приказал снять с городской плахи графа д’Аркура, сира де Гравиля, Мобю де Мэнмара и Колена Дубле. И они были с большим уважением принесены в гробах в самую церковь Богоматери Руанской, где были преданы погребению очень почетному и возвышенному в капелле Невинных этой церкви, так, как и приличествовало благородным людям. И как и в Амьене, и в Париже, король Наваррский произнес обращение с паперти церкви Сент-Уан в Руане³¹¹, но задержался там лишь ненадолго, и вскоре вернулся в Париж. И приказал вернуть старшему сыну графа д’Аркура все его земли. И чтобы тот навсегда остался другом герцога, он затем устроил так, что названному Аркуру-наследнику была отдана в жены сестра герцогини Нормандской³¹², дочь герцога Бурбона³¹³, бывшая самым прекрасным существом женского пола, которое только было известно во Франции, за исключением мадам Жанны Наваррской.