Э. Л. Берн. «Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений»
24
ваться и более позднее Родительское влияние, хотя оно неустойчиво. Некоторые формальные
ритуалы, представляющие особый интерес
для историка или антрополога, имеют две фазы:
1) фаза, в которой трансакции совершаются под жестким Родительским контролем, и
2) фаза Родительского попустительства, в которой Ребенку предоставляется большая или
меньшая
трансакционная свобода, что приводит к оргиям.
Многие формальные ритуалы вначале были сильно испорчены, хотя оставались целесо-
образными, но, по мере того как проходило время и менялись обстоятельства, они утрачи-
вали свою процедурную ценность, сохраняя полезность как акты веры. Как трансакции эти
процедуры представляют собой стремление избавиться от чувства вины и заслужить одобре-
ние Родителя. Они предлагают безопасный, внушающий уверенность и часто приносящий удо-
вольствие способ упорядочивания времени.
В качестве вступления к анализу игр более интересны неформальные ритуалы, например
варианты приветствий:
1А. Привет! (Доброе утро.)
1Б. Привет! (Доброе утро.)
2А. Тепло сегодня, верно? (Как поживаете?)
2Б. Точно. Но, похоже, будет дождь. (Нормально. А вы?)
ЗА. Ну, счастливо! (Все в порядке.)
ЗБ. До встречи.
4А. Пока!
4Б. Пока!
Очевидно, этот обмен репликами не предназначен для передачи информации. Больше
того, если собеседникам есть что сказать друг другу, они этого не делают и поступают разумно.
Господину А может потребоваться 15 минут, чтобы рассказать, как он поживает, а господин Б,
который лишь отдаленно с ним знаком, не собирается тратить столько времени на слушание.
Эту серию трансакций можно назвать «ритуалом из восьми поглаживаний». Если бы А и Б
торопились, они могли бы ограничиться ритуалом из двух поглаживаний: «Привет!» – «При-
вет!» Если бы они были старомодными восточными правителями, им пришлось бы пройти
через ритуал из двухсот поглаживаний, прежде чем перейти к делу. Тем временем, если выра-
жаться на жаргоне трансакционных аналитиков, А и Б слегка взаимно улучшили здоровье; по
крайней мере на время они «обезопасили свой спинной мозг от высыхания» и оба испытывают
благодарность за это.
Ритуал основан на точном интуитивном расчете с обеих сторон. Оба рассчитали, что на
данной стадии знакомства должны при каждой встрече обмениваться точно четырьмя погла-
живаниями, причем не чаще одного раза за день. Если они вскоре снова столкнутся, допустим
через полчаса, и если у них не возникло необходимости в новых трансакциях, они пройдут
мимо друг друга, не подав виду или обменявшись легкими поклонами, самое большее бросят
на ходу: «Привет!» – «Привет!» Такие расчеты делаются не только на короткие периоды, но
даже на несколько месяцев вперед. Предположим, В и Г встречаются ежедневно и обменива-
ются одним поглаживанием: «Привет!» – «Привет!», а затем расходятся.
В уезжает в месячный отпуск. В день своего возвращения он, как обычно, встречается с
Г. Если в таком случае Г ограничится обычным «Привет!», В почувствует себя оскорбленным,
«его спинной мозг слегка усохнет». По его расчетам, Г и он должны друг другу примерно
тридцать поглаживаний. Их в виде компромисса можно свести к меньшему числу трансакций,
если эти трансакции достаточно выразительны. Г должен вести себя примерно так (в скобках
указана интенсивность в условных единицах – поглаживаниях):
Э. Л. Берн. «Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений»
25
1Г. «Привет!» (1 единица)
2Г. «Давно не виделись». (2 единицы)
ЗГ. «Правда? Где же вы были?» (5 единиц)
4Г. «Здорово! И как же там было?» (7 единиц)
5Г. «Да, вы неплохо выглядите» (4 единицы), «А семья была с вами?» (4 единицы)
6Г. «Ну, рад был повидаться». (4 единицы)
7Г. «Пока!» (1 единица)
Таким образом, на счету Г 28 поглаживаний. И он, и В знают, что на следующий день он
добавит два недостающих поглаживания, так что с практической точки зрения счет сравнялся.
Через два дня они вернутся к своему привычному обмену в два поглаживания: «Привет!» –
«Привет!» Но теперь они «лучше знают друг друга», то есть каждый знает, что другой надежен,
и это
может пригодиться, если они встретятся где-нибудь в обществе.
Следует рассмотреть и обратный случай. Д и Е привыкли к ежедневному обмену в две
единицы. Но однажды, вместо того чтобы пройти мимо, Д останавливается и спрашивает: «Как
дела?» Разыгрывается следующий диалог:
1Д. «Привет!»
1Е. «Привет!»
2Д. «Как дела?»
2Е (
озадаченно). «Прекрасно. А ваши?»
ЗД. «Все отлично. Тепло сегодня, не правда ли?»
ЗЕ. «Да» (
осторожно). «Но, кажется, будет дождь».
4Д. «Приятно было повидаться».
4Е. «Мне тоже.
Простите, мне нужно побывать в библиотеке до закрытия. Пока».
5Д. «Пока».
Е торопливо уходит, думая про себя: «Что это с ним? Хочет продать мне страховку?» В
трансакционных терминах это означает: «Он должен мне одно поглаживание, почему же дает
пять?»
Еще более явно деловая основа простых трансакционных ритуалов проявляется в таком
вот случае: Ж говорит «Привет!», а 3 проходит мимо, не отвечая. Реакция Ж «Что с ним
такое?» означает: «Я дал ему поглаживание, а он мне не ответил тем же». Если 3 будет продол-
жать так себя вести и распространит это обыкновение на других знакомых, на его счет неиз-
бежно начнут прохаживаться.
В пограничных случаях бывает трудно различить процедуру и ритуал. Дилетанты обычно
называют профессиональные процедуры ритуалами, и хотя каждая трансакция при этом может
быть основана на здравом смысле и даже на жизненно важном опыте, у дилетанта не хватает
подготовки, чтобы оценить это. Напротив, у профессионалов развивается тенденция рациона-
лизировать ритуальные элементы, которые сохраняются в процедурах, и отвергать скептиче-
ские замечания дилетантов на том основании, что они, дилетанты, не имеют достаточной под-
готовки для понимания. Один из способов, при помощи которых окопавшиеся профессионалы
сопротивляются введению новых процедур, – это высмеивание их как ритуалов. Это объясняет
судьбу Земмельвейса
1
и других новаторов.
Важная особенность как ритуала, так и процедуры – их стереотипность. Как только про-
изошла первая трансакция, легко предсказать все остальные; они будут следовать своим чере-
1
Венгерский врач и акушер XIX века. Резко сократил распространение родовой горячки, введя в обыкновение тщательное
мытье рук. Это нововведение вначале было встречено очень враждебно. –
Прим. пер.