Патологии механизма сознания

известных феноменах частичной или полной потери сознания и памяти (так называемой ретроградной амнезии) могут быть объяснены нарушением механизмов функционирования Биокомпьютера сознания. Ниже мы остановимся на двух возможных факторах, приводящих к таким нарушениям нейроглиальных комплексов.

Работа Процессора основана на взаимодействии характеристических полей подсистем в составе единого целого – характеристического поля коры головного мозга. Каждая элементарная подсистема – это группа глиальных клеток-cателлитов одной нервной клетки. Пространственное расположение (локализация) этой группы и соответствующего ей нейроглиального комплекса в составе коры строго детерминированы. В режиме переноса афферентной информации на полевой уровень функция нервной клетки заключается в доставке и передаче информации глиальным клеткам-сателлитам, участвующим в работе Процессора. В режиме переноса информации с полевого уровня на клеточный меняются функции сателлитной глии и нервной клетки в составе нейроглиального комплекса: эфферентные глиальные клетки-сателлиты поставляют информацию из Процессора на клеточный уровень нейронам-эфферентам. Естественно, что в случае нарушения переноса информации в нейроглиальном комплексе, например от нейрона к сателлитным глиальным клеткам, эта группа не будет участвовать в создании образа несмотря на то, что на клеточном уровне соответствующий ей нейрон участвовал в создании мозаики.

Сбой в переносе информации может быть обусловлен различными факторами. Одним из них является значительное механическое воздействие, приводящее к пространственному разобщению компонентов нейроглиального комплекса, связанному с увеличением расстояния между нейроном и группой сателлитных клеток, которое при нормальном состоянии коры составляет порядка 15-20 нм.

Нарушение переноса информации на полевой уровень в одном из компонентов мозаики возбужденных нейронов приведет к искажению образа-афферента. Сбой при переносе информации в некоторой части нейроглиальных комплексах одного образа приведет к его исключению из психического процесса.

При одновременном сбое в переносе информации в некоторой об-

ласти коры может быть нарушена соответствующая этой области функция, например, исключено поступление на уровень сознания речевых образов или значительное их искажение. В первом случае для индивида это равнозначно полной дисфункции речи, во втором случае – к ее дефектам (затруднению распознаваемости).

Аналогичные нарушения процессов психической деятельности могут происходить в результате смещения структур в нижних слоях коры при переносе информации с полевого уровня - из Процессора на клеточный уровень. Это тем более вероятно из-за наличия в них крупных клеток. Особенно вероятным результатом в случае такого смещения может оказаться утеря глиальными клетками "своих" синапсов.

В общем случае, как при переносе информации на полевой уровень, так и при обратном ее переносе с полевого уровня на клеточный, разобщение всех или части нервных и соответствующих им глиальных структур коры головного мозга должно привести к патологическому состоянию, начиная от "спутанности сознания" и частичной или временной потери памяти (ретроградной амнезии) до полной – постоянной потери сознания и памяти.

Известно, что амнезия может наступить при резких ударах в голову, сопровождающихся смещением с высоким ускорением структур головного мозга – сотрясением мозга. Смещение может возникнуть не в результате однократного сдвига клеточных структур в коре, а явиться результатом вибраций – затухающих перемещений каждой клетки в отдельности. Если принять, что плотность всех клеточных структур в коре головного мозга одинакова, то смещение нейрона и глиальной клетки в упруго-вязкой среде в результате возникших ускорений будет определяться местом приложения импульса силы, его направлением, массой и размером клетки. Нервные клетки в верхних слоях коры и глиальные клетки имеют размеры порядка 20-40 (и более) и 5-
10 мкм, соответственно, а объемы составляют от 8000 до 64000 мкм³ и от 125 до 1000 мкм³. Различие в массах нейрона и глиальной клетки может составлять от 1 до 3-х и более порядков. Следовательно, разница в расстояниях, на которые в итоге могут сместиться эти структуры, может быть настолько значительной, что нервные клетки навсегда лишатся своих глиальных сателлитов (к примеру, известен случай пожизненной потери сознания и амнезии у генерала А.А. Романова). При менее значительных перемещениях часть или все клетки смогут вернуться в исходное положение; глиа-нейронные ансамбли восстановятся и продолжат присущую им функциональную деятельность.

В зависимости от параметров механического воздействия продолжительность восстановления (времени возврата нервных структур в исходное состояние) может длиться неопределенно долго – начиная от нескольких секунд (кратковременная потеря сознания, потеря ориентации, например в состоянии нокдауна у боксера) до многих месяцев и даже лет. На основании изложенного совершенно очевидно, что лечение патологии – потери сознания и амнезии путем поднятия тонуса головного мозга активацией ретикулярной формации должно окончится безрезультатно, что и произошло при попытке группы японских нейротерапевтов облегчить участь А.А. Романова.

Отметим, что наряду с рассмотренными нарушениями психической деятельности функции обеспечения жизнедеятельности, связанные с работой на клеточном уровне нижних отделов и подкорковых структур головного мозга, очень часто полностью или частично сохраняются. Это объясняется тем, что на клеточном уровне дислокация нейронов не вызывает столь разрушительные последствия, что объясняется наличием гибких – с участием нервных волокон – межклеточных связей, а также их синхронными и одинаковыми по расстоянию смещениями, обусловленными равенством размеров их масс.

Б. Механизм патологии памяти при электрическом шоке

Иной механизм лежит в основе ретроградной амнезии, возникающей при электрошоке - сильном электрическом воздействии на какую либо область коры головного мозга. Количество возбужденных нейронов (возможно, всех нервных клеток, подвергшейся воздействию!) значительно превышает количество нейронных ансамблей – "мозаик", возникающих при поступлении в кору рутинной афферентной информации (образов внешней среды и т.д.), поступающей с периферии. Возникшая деполяризация всех глиальных клеток – сателлитов "артефактно-возбужденных" нейронов этой области явится очагом-доминантой на полевом уровне Биокомпьютера сознания. Его характеристическое поле, содержащее большое количество "артефактных" подсистем, окажется сильно искаженным; нормальная работа Процессора окажется невозможной.

В режиме переноса информации с полевого уровня на уровень клеточных структур (с уровня подсознания на уровень сознания) весьма вероятным фактором, обуславливающим патологическое состояние механизма сознания, может явиться повторяющаяся или постоянная недостача количества ионов калия, переносимого в нервную клетку-эфферент, необходимого для установления равновесного калиевого потенциала -90 мВ и вывода нейрона из состояния инактивации. Причиной этого может явиться ограниченный вынос ионов калия из глиальных сателлитов-эфферентов, связанный, например, с недостаточным уровнем реполяризации их мембран, находящихся под контролем Процессора на полевом уровне БКС.

Литература

1. Ройтбак А. И. Глия и ее роль в нервной деятельности. "Наука",

Ленинград, 1993.

2. Brizee K. R., Vogt J., Kharetchko X. Postnatal changes in giia/neuron index with comparison of methods of cell enumeration in the white rat //Growth and maturation of the brain/Ed DP Purpura, J. M. Shadt, Amsterdam etc. 1964, Vol. 4, p. 136-149. (Progr. in brain res.)

3. Ling E. A., Lebiond C.P. Investigation of glial cells in semition
sections. II. Variation with age in the numbers of the various glial cell types in rat cortex and corpus callosum// J. Cell Neurol.1973. Vol. 149. P. 73-81.

4. Watson W.E. Physiology of neuroglia//physiol. Rev. 1974, Vol. 54, p. 245- 271.

5. Ройтбак А.И. Загадка глии // Наука и жизнь. 1977. №7. С. 108-113.

6. Diamond M.C., Scheibel A.B., Murphy G.M., Harvey T. On the brainof the Scientist Albert Enstein//Exp. Neurol. 1985. Vol. 88. P. 198-204.

7. Galambos R. A glia-neural theory of brain function//Procc. Nat. Acad. Sci. USA. 1961. Vol. 47. p. 129-136.

8. Galambos R. Introductory discussion of glial function//Progr. in brain res., 1965, Vol. 15. p. 267-277.

9. Walker F. D. Hild W.J. Neuroglia electrically coupled to neurons// Science. 1969. Vol. 165. P. 223-235

10. Purpura D. P. Brain and behavior/Ed. M. A. Brazier. Washington D. C. 1961. p. 19O.

11. Лагутин А. В. Топографические соотношения пирамидных нейронов и глиальных элементов коры мозга кошки // Нейрофизиология. 1978.10. С. 418-420.

12. Kuffler S. W. Nicholls J. G. The physiology of neuroglial cells//

Ergebn. Physiol. 1966. Vol. 57. P. 1-90.

13. Смирнов В.И., Яковлев В.Н., Правдивцев В.А. Физиология центральной нервной системы. Изд. "ACADEMIA", М., 2005, С. 10

По Анохину, все процессы обработки информации, поступившей по афферентным путям и из памяти (внутринейронной памяти !!!) должны были длиться значительно быстрее, чем процессы синаптической передачи и возбуждения нейрона, которым отведено для этого от 1 мс или более. Чтобы как-то объяснить несовместимые требования, были придуманы сверхбыстрые ("взрывные") химические реакции при прохождении информации по микротрубочкам от субсинапса до аксонного холмика. "Возьмем еще в качестве примера извлечение из памяти прошлого опыта, - пишет П.А. Анохин. - Любое формирование фраз, которое происходит во время нашей речи, совершается благодаря извлечению прошлого опыта из памяти, т.е. в конце концов, благодаря извлечению из химических закодированных систем. Данный химический процесс, позволяющий извлекать из памяти в доли миллисекунды целые картины, образы и воспоминания, должен быть исключительно быстрым (выделено автором, - А.Б.). Иначе говоря, даже в этом простом факте – в факте извлечения из памяти запечатанных там энграмм – мы видим противоречие с нашими представлениями о скоростях химических процессов. Этот пример показывает, что нет никаких оснований сомневаться в отношении высоких скоростей прохождения реакций по дендриту” (там же, с. 217). Для преодоления трудностей П.К. Анохин покушается на святая святых клетки, ее неприкосновенный "золотой запас" – генетический материал, который может быть при необходимости использован ("переквалифицирован по новому назначению") в качестве субстрата механизма химической памяти. Он пишет: "Во всех случаях, когда речь идет о предельных возможностях нервной ткани адекватно передавать химическую информацию, необходимо иметь в виду баснословные количественные возможности генетического материала (ДНК, РНК)” (там же, с. 425).

Таковы были "правила игры" в третьей четверти 20-го столетия – всего 30 лет назад, когда о существовании носителя информации и ее хранении с участием физического фактора – торсионных полей – ничего не было известно. Нам остается глубоко сожалеть, что П.К. Анохин, великий ученый, опередивший свою эпоху, не дожил до сегодняшнего дня! Сегодня известно: реальное количество передаваемой собеседнику всей информации, поступающей в единицу времени по афферентным каналам и из памяти, на много порядков превышает объем информации, доступной для обработки на клеточном уровне за тот же отрезок времени.

Сегодня, с обнаружением информационных полей физического вакуума – уникального полевого "субстрата памяти" и механизма сверхбыстрой переработки информации – отпала надобность в поиске гипотетических "молекул памяти", отпала проблема теплоотвода продукции испепеляющих взрывных реакций, а генетическому материалу осталась его изначальная функция воспроизводства. Ушли самые острые проблемы – быстродействия и объема информации – это ли не революционная альтернатива решению проблем 20-го столетия!?

Сегодня за нейроном – принимающей решение, ведущей жизнеобеспечивающей структурой нервной системы лягушки – сохраняется почетное первое место. Функцию субстрата сознания человека реализует головной мозг, включая кору головного мозга, как единое целое.

Нас, однако, не оставляет мысль о роли интегративной функции нейрона и накопленного опыта, отложенного в памяти лягушки: несмотря на отсутствие неокортекса, отсутствия полевого уровня обработки афферентной информации, ей предстоит прыгнуть в воду с приближением опасности. Значит, прав Анохин: накопленный лягушкой опыт действительно сохраняется на уровне нейрона? Не зная истинных механизмов передачи и накопления информации, он нащупал верный путь для решения (рефлекторных!) проблем лягушки: ее память реализуется на уровне нейронных структур головного мозга, возможно даже цитоплазматических структур нейрона. Развивая идею о химических превращениях в субсинаптической области, Анохин указывает на структуры – микротрубочки, тянущиеся от субсинапса в цитоплазму и далее к генераторной области, и высказывает мысль, что химические изменения не ограничиваются субсинаптической областью, а происходят вдоль всей этой структуры. “Трубочковые аппараты, так называемые микротрубочки дендрита несомненно включены в общий поток информации, идущий от субсинаптической мембраны в область тела нейрона, и в особенности в его эндоплазматический ретикулум. Какие это отношения, какая форма информации может продвигаться по трубочкам до генераторного пункта нейрона – это все вопросы будущих исследований. Несомненно одно, что здесь мы сталкиваемся с одной из интереснейших черт природы нервной деятельности: формированием какой-то быстрой динамической связи…” (выделено авт. А.Б, там же, с. 403).

С помощью электронной микроскопии обнаружено, что микротрубочки начинаются в виде утолщенных цистеральных образований в субсинаптической области дендрита, доходят до эндоплазматического ретикулума клетки и далее до аксонного холмика. Согласно Анохину, это позволяет предполагать, что возбуждения, возникшие одновременно в субсинаптических областях многих синапсов, в виде разнородных химических реакций проходят в область, близкую к клеточному ядру, создавая здесь интегрированный результат всех воздействий в виде динамической химической системы, которая может каким-то образом влиять на ядерно-плазматические отношения. Химическая интеграция пришедшей к нейрону информации представляет собой опыт данного нейрона, откладывающийся в памяти в виде неких преобразований белковых молекул, обусловленных ядерно-плазматическими взаимодействиями. К сожалению, эти представления не подтверждаются никакими экспериментальными исследованиями и потому кажутся малоубедительными.

Совсем по-иному будут выглядеть механизмы памяти нейрона, если заменить процесс сверхбыстрых распространяющихся вдоль трубочек химических реакций процессом распространения по ним спин-спинового возмущения, индуцированного электрическим постсинаптическим импульсом, в котором сами трубочки выполняют, возможно, роль своеобразных "волноводов", настроенных в "информационный резонанс". Роль памяти нейрона вместо гипотетической "динамической химической системы" выполняет зависший во времени информационно-насыщенный фантом – результат взаимодействия характеристических полей возбужденных микротрубочек. Тема "Функции и механизмы внутриклеточных полевых информационных взаимодействий" должна явиться, как нам представляется, предметом будущих исследований.

Возвращаясь к материалам, изложенным в настоящей монографии, необходимо отметить, что в них полностью отсутствует сопоставление существующих современных представлений по одной из ведущих проблем нейрофизиологии – проблеме механизмов памяти с предложенной нами концепцией ее полевого механизма. Это объясняется, во-первых, стремлением сконцентрировать внимание читателя на решении основных проблем, возникших при разработке клеточно-полевой концепции, связанных с механизмами преобразования информации, ее переноса на соответствующие уровни и обработки. Во-вторых, эта сама по себе весьма актуальная и самостоятельная тема, на наш взгляд, и сегодня характеризуется отсутствием каких-либо радикальных решений. В работе ведущего научного сотрудника ИП РАН, доктора наук, Т.Н. Греченко "Концепции Памяти" подводится неутешительный итог исследований, проводившихся на протяжении века: "В данном кратком обзоре представлены наиболее разработанные концепции памяти. Интересно, что ни одна из них не претендует и не может рассматриваться как законченная теория памяти. И причины понятны – слишком многие явления остаются за пределами возможностей представленных концепций!.. Усилия исследователей сфокусированы на решении проблемы хранения в большей мере по сравнению с воспроизведением по той причине, что нет никаких гипотез о том, как поведенческие ответы используют сохраненные знания… Результаты таких работ заставляют думать о действии универсального биологического механизма, который объединяет два события, попадающих в допустимый интервал времени. Обучение развивается у нейронов всех исследованных структур мозга… Почти вековые исследования механизмов памяти все же позволили прийти к исключительно важному выводу, который дает возможность взглянуть на содеянное под другим углом зрения: cледы хранятся, а память — создается. Мозг сохраняет не память, а следы информации, которые позже используются для создания памяти".

Как следует из приведенных обобщений, у современной науки не остается никакой альтернативы, за исключением полевой концепции, однако это уже иная тема…

Вернемся теперь к обсуждению результатов настоящей работы.

Автор "Модельного исследования…" вовсе не стремился создать иллюзию законченного решения проблемы механизмов сознания и памяти – иллюзию некоего "света в конце туннеля". Задача автора заключалась в показе возможного выхода из тупиковой ситуации, в которой оказалась биологическая наука в конце ХХ столетия.

Четкое разделение работы на две части – первую, отображающую экспериментально подтвержденную, достоверно существующую действительность, и вторую – пакет гипотетических представлений о возможных этапах развития целостной системы взглядов, – это, образно говоря, предложение исследователям проникнуть через реально существующий вход в туннель с возможно ждущим их светом на его выходе.

В отличие от экспериментально доказанных физических феноменов Части I, весь материал, изложенный в Части II работы, имел целью показать чисто умозрительно, исходя из существующих психофизиологических, нейрофизиологических и гистологических данных, возможность существования механизмов переноса информации с клеточного уровня на полевой и с полевого уровня на уровень нервных клеток. В действительности сами механизмы могут оказаться иными.

Условно весь материал Части II монографии можно разбить на три основных функциональных блока, неравнозначных по своей научной завершенности. Наименее разработанной является проблема переноса информации с полевого уровня на уровень клеточных структур. Это объясняется ограниченностью необходимого экспериментального материала, тогда как проблема экспериментального обеспечения и описания механизма переноса информации с клеточного уровня на полевой практически не существует.

Что касается участия нейроглии в механизмах сознания и памяти, автор считает, что будущее прямое экспериментальное подтверждение этого факта повлечет за собой значительные изменения в существующей сегодня системе научных представлений в нейрофизиологии.

ОТЗЫВ на книгу А.В. Боброва

"Модельное исследование полевой концепции механизма сознания"
Тема монографии А.В. Боброва – полевая концепция механизма сознания лежит за гранью того, что принято рассматривать в научных кругах. Тем ценнее работа А.В. Боброва. Она посвящена проблеме, находящейся на самом переднем крае науки – на границе с непознанным. Следует отметить, что нет недостатка в различных спекулятивных рассуждениях на эту тему. Но серьезных, именно научных, экспериментальных исследований фактически нет. Работа Боброва прекрасно восполняет эту брешь. Она представляет собой тщательное физическое экспериментальное исследование, сделанное в совершенно классической манере истинной науки. Продуман каждый эксперимент и вся система экспериментов. У профессионала не должно оставаться каких-либо сомнений в достоверности полученных результатов, так как каждый эксперимент может быть повторен. Сами же результаты настолько существенны, что в значительной мере меняют наши представления о физической природе мышления, возможности влияния мысли на материальный мир.

А.В. Бобровым убедительно показано, что:

1) мысль (или процесс мышления) может оказывать безусловное влияние на физические объекты – особенно чувствительны системы с ассиметричными двойными электрическими слоями, используемые автором в качестве датчиков);

2) передача этого сигнала обладает адресностью (т.е. ее следует уподобить почте, а не распространению по типу поля);

3) что природа этих сигналов имеет не электромагнитную, не тепловую, не акустическую природу (по мысли автора следует говорить о торсионных полях, влияющих на спины);

4) вещества (вода и другие материалы), а также живые системы воспринимают эти сигналы, и они влияют на физические свойства веществ и на жизнедеятельность.

На основе этих экспериментов автор строит очень интересную и продуктивную (т.е. инициирующую дальнейшие исследования) модель сознания как явление двойной природы: полевой (торсионные поля) и биоэлектрической нейронной. Отмечается, что с развиваемых позиций роль глии в мышлении значительно больше, чем это принято думать.

В заключении отмечу, что представление о торсионном поле и физическом вакууме, как материальном носителе сознания и передачи его влияния на внешние объекты, по моему мнению, более естественно заменить на эфир (например, в версии академика Ацюковского).

В целом, книга А.В. Боброва представляет огромную ценность, это кардинальный шаг вперед в области познания неизвестного, и она, конечно, должна быть опубликована.
А.Г. Маленков

д.б.н., проф., академик РАЕН

РЕЦЕНЗИЯ

на монографию к.б.н. А.В. Боброва

"Модельное исследование полевой концепции механизма сознания"
Рецензируемая монография представляет собой многолетний труд автора по изучению проблемы полевой концепции механизмов Сознания - одной из самых важных проблем современного естествознания. Этой проблеме посвящены фундаментальные монографии как отечественных, так и зарубежных учёных: Аллахвердов В.М. "Сознание как парадокс". СП-б, Изд-во «ДНК".2000; Иойлева Г.В."Феномен сознания". Монография, Архангельск. Изд-во "Юпитер".2003:
Amoroso R, Antunes R.Coelho С (Eds.). "Science and the Primacy of
Consciousness". Noetic Press, Orinda, CA, 2000.

Поэтому появление каждой новой книги по проблемам Сознания встречается с большим интересом, в особенности тогда, когда книга содержит в себе не философские обсуждения онтологических и гносеологических аспектов Сознания, а непосредственный ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ материал по изучению этого важного естественно- научного феномена. Вот именно это качество и содержание глав книги А.В. Боброва отличает её от всех вышедших других изданий по экспериментальному изучению физических основ и механизмов действия сознания.

Новаторский стиль автора книги виден во всем, начиная от разработки оригинальных методов регистрации новых типов полей и излучений (преобразователи на ДЭС и интегральные микросхемы), что очень важно в науке, до проведения конкретных исследований с различными объектами живой и неживой природы. В монографии автор последовательно рассматривает вопросы регистрации полей, их избирательный характер действия на датчики, изучение влияния информационного фактора на различные объекты и рассматривает вопросы патологии сознания, что уже выходит за рамки основных тем и вопросов монографии.

Книга А.В. Боброва несомненно привлечёт к себе пристальное внимание читателей своей новизной, оригинальностью методического похода и важностью затрагиваемой темы для разных областей науки и техники.

Профессор, д.б.н., академик ЭНИОН, главный научный консультат ООО "Биогеофизика" Дубров А.П.

"Модельные исследования полевой концепции сознания".

Таким образом, речь идет о вполне конкретных вещах. Большая философия (что первично? и пр.) – сразу отодвигается в сторону. В сторону отодвигаются и религиозные вопросы о соотношении духа и материи, причем безо всякого ущерба для религии. Тело есть храм духа, и этот храм должен быть обустроен надлежащим образом. По своей сложности и в то же время – тончайшей согласованности действий всех подсистем и их бесчисленных элементов человеческий организм поистине уникален. И ясно, что для его слаженного функционирования необходима такая же уникальная – по сложности, точности и быстроте реагирования система управления. Исследованию этой системы и лежащего в её основе Биокомпьютера сознания и посвящена монография А.В. Боброва.

Тело – материальный объект. Наука изучает материальное. Поэтому подход автора строго научен. Центральная тема исследований – работа БКС, функционирование которого и обуславливает процессы сознания.

По современным представлениям кора головного мозга состоит из (великого) множества нервных клеток (нейронов), соединенных в сеть нервными волокнами. Каждый нейрон есть базовый элемент БКС (как чип или мультивибратор в обычном компьютере), а нервные волокна - своеобразные провода или каналы, по которым передаются сигналы (в конечном счёте, электрические), регулирующие последовательность и длительность включения отдельных элементов. Эту деятельность бесчисленных (10¹²!) нейронов объединяет и координирует мозг по определенной (и очень сложной) программе. Программа эта учитывает (отслеживает) реальную ситуацию на данный момент времени, информация о которой поступает в кору головного мозга по различным каналам.

То, что в общем и целом БКС работает именно так, сомнений не вызывает. Нужны многочисленные датчики, регистрирующие (непрерывно отслеживающие) как извне приходящую информацию, так и внутреннее состояние буквально в каждой точке человеческого организма. Нужна оперативная и точная связь, обеспечивающая доставку всей этой информации в анализирующий центр. Нужен сам этот анализирующий центр (опять же – быстродействующий, способный за кратчайшее время переварить огромный объём информации). Нужна программа, сопоставляющая информацию о текущей ситуации с целевыми установками, хранящимися в анналах долговременной памяти. Нужна система, обеспечивающая стабильность самой этой памяти (способы записи, хранения и считывания информации). И, наконец, необходимы оперативные обратные связи для точной (адресной) доставки указаний к действию (выработанных в результате всей этой анализирующей деятельности) – в нужное место и время.

Всё это невообразимо сложно, и картина прорисовывается пока только в общих чертах. Однако уже здесь, с самого начала, возникают проблемы. Первая из них относится к техническим параметрам БКС. По современным представлениям информация по сети нервных волокон передается через посредство поляризации клеточных мембран и ионного обмена, что, в конечном счете, и порождает нужный электрический импульс. Однако подобного рода процессы – слишком медленные и не могут обеспечить быстродействие, необходимое для обработки огромных потоков информации. С другой стороны, длительность самого нервного импульса (1 мс) не удовлетворяет условию обработки несинхронно поступающей информации. Его необходимо "растянуть" – перевести в аналоговую форму.

В связи с этим автор предлагает полевой механизм работы БКС - "Процессор", в котором информация передается непосредственно полем (т.е. без посредства каких-либо направляющих и канализирующих "проводов"). Решение второй проблемы автор связывает с участием в работе БКС нейроглиальных клеток. Их очень много (они заполняют едва ли не половину объёма головного мозга). Эти клетки явно исполняют какие-то важные функции, но какие именно, пока не ясно.

А. Бобров предполагает, что благодаря хорошо изученному специфическому взаимодействию глиальных клеток и нейронов в составе нейроглиального комплекса, а также свойству глиальных клеток удерживать информацию на несколько порядков дольше, чем нейрон, эти клетки необходимы как для работы на полевом уровне в составе "Процессора", так и для переноса информации на полевой уровень и обратного ее считывания с полевого уровня и перевода на уровень нейронов. В этом и заключается их роль и роль важнейшая, т.к. без указанного процесса БКС работать вообще не будет, о чем свидетельствуют некоторые патологические явления, отмеченные в конце Части II.

Оба эти момента – полевой механизм сознания и принципиальная роль нейроглии в этом механизме – идеи новые, перспективные и заслуживающие всяческого внимания. Уже поэтому (если забежать немного вперёд) монография Андрея Боброва заслуживает высшей оценки, как принадлежащая к прорывным направлениям в науке. Её издание не просто желательно, но прямо-таки необходимо.

Для обоснования идеи о том, что в БКС информация (связывающая в одно целое все его элементы) передается непосредственно полем, причем в предположении, что в организме нет никаких направляющих это поле каналов вроде проводов или волноводов (а именно на этом настаивает А. Бобров), необходимо определить само это поле. Оно должно удовлетворять высоким требованиям (таким, по которым всем известное электромагнитное поле не проходит). Информационное поле (а поле здесь является именно носителем информации) должно обладать большой проникающей способностью; должно быть способным вбирать в себя и переносить большой объем информации (т.е. обладать значительной информационной ёмкостью); должно резонансно взаимодействовать с клеточными структурами – с каждой на соответствующей ей резонансе. Это поле должно быть объёмным – заполнять весь организм и быть, вместе с тем, тонко структурированным в пространстве и во времени, чтобы обеспечить четкую последовательность включения и выключения отдельных клеточных структур. Информационное поле должно, таким образом, представлять собой нечто типа голограммы.

Электромагнитное излучение на роль такого поля не подходит, поскольку оно должно было бы быть коротковолновым - КВЧ и ИК (чтобы обеспечить нужную информационную ёмкость), а такие высокочастотные и когерентные источники в человеческом организме не наблюдаются. Кроме того, такое ЭМ излучение быстро затухает в среде организма (на глубине скин-слоя). Оно могло бы дать нужную голограмму, но, увы, не проходит по другим характеристикам.

Схожие соображения исключают из рассмотрения и вибрационное (ультразвуковое) поле.

Таким образом, информационное поле, обслуживающее БКС, должно быть новым, наукой ещё не охваченным и не изученным полем. Это чрезвычайно важный вывод. Он изменяет направление исследований, переводя его с биологического и кибернетического уровня на уровень фундаментальной физики.

Прежде чем вплотную заняться механизмом сознания, нужно исследовать само информационное поле: убедиться в его существовании, определить его свойства и показать, что они соответствуют предъявляемым к нему (полю) требованиям. Это большая (огромная) экспериментальная работа, она проделана автором и составляет содержание I-ой части монографии.

Новое (информационное по своей функции) поле индуцируется клеточными структурами человеческого организма и ими же регистрируется. Будучи излученным и обладая большой проникающей способностью, оно (поле) не обязано замыкаться внутри организма, но должно, по всей видимости, распространяться далеко за его пределы. Человека, таким образом, можно рассматривать, как источник этого (неизвестной природы) излучения.

Приемником этого излучения могут служить клеточные структуры как самого материнского организма, так и других организмов, расположенных, может быть, достаточно далеко, но настроенных в резонанс. Примеры такого рода давно и широко известны. Они составляют предмет когнитивной психофизики и относятся к экстрасенсорным феноменам. И научный поиск естественным образом приводит

Чтобы избежать субъективности суждений, неизбежных, когда на обоих концах взаимодействующей цепи – на её выходе и входе находятся эмоциональные человеческие существа, наделенные разумом и воображением, необходимо (во всяком случае, желательно) исключить из цепи хотя бы одного субъекта, заменив его на безэмоциональный и, в идеале, – чисто физический детектор. А. Бобров решает эту задачу, разрабатывая ряд детекторов: биологические (микроорганизмы и растения), на ДЭС (двойной электрический слой) и на интегральных микросхемах. Они описаны в первой главе Части I.

Это уже огромное достижение. Датчики А. Боброва позволяют тестировать экстрасенсов по силе и качеству излучаемого ими
Х-поля*.

______________________

*Природа поля пока не ясна, поэтому подходит нейтральный термин:
"Х-поле».

Так удается не только убедиться в существовании самого этого поля, но и определить основные его характеристики. Х-поле, в частности, оказывается (как ему и положено) легко и через всё проникающим, слабо убывающим с расстоянием, направленным и адресным.

Излучателем Х-поля при этом по-прежнему является человек – индуктор, и автор делает следующий шаг – заменяет человека на физический излучатель. В качестве такого излучателя используются: "торсионный генератор" Акимова; квантовый генератор (лазер), закрытый светонепроницаемой крышкой; излучатели на светодиодах (также закрытые, чтобы пресечь световое излучение). Эти излучатели описаны в гл.2. Генератор, как правило, не экранировался, экранировались биодетекторы – микроорганизмы (дрожжи) и растения.

При такой ситуации субъективный человеческий фактор исключается полностью, и мы имеем чисто физическую задачу.

Важно, что излучение перечисленных генераторов (источников поля) по ряду свойств оказывается тождественным (аналогичным, во всяком случае) с излучением человека (ВНКИЧ). А. Бобров изучает их параллельно, а для теоретической их интерпретации принимает концепцию "торсионного поля".

Торсионное поле (по представлениям торсионщиков) определяется через кручение пространственно-временной метрики физического вакуума. Это – поле вращения, распространяющееся с огромной скоростью без затраты энергии и вызывающее в зоне своего влияния ответное вращение систем, настроенных с ним в резонанс. Воздействие это является информационным, в том смысле, что поле приносит только указание к действию, само же действие совершается за счет собственных средств системы, подвергаемой воздействию.

Торсионное поле обладает целым набором уникальных свойств в отношении информационной емкости, проникающей способности и резонансного воздействия, и именно поэтому автор и выбирает его в качестве теоретического обоснования.

Надо отметить, что торсионное поле – не единственный претендент на роль Х-поля. С тем же правом на неё может претендовать и "эфиронное поле" Невесского. По своей физической природе эфиронное поле есть совокупность вибраций субквантовой среды (эфира). Это волны, упругие колебания, похожие на акустические, но распространяющиеся не по воздуху, а по эфиру со скоростью света. Они также обладают неограниченной проникающей способностью и огромной информационной емкостью. Информация заключена в объёмном фазово-частотном узоре волновой структуры поля. Эф-поля также переносят только информацию (а не "силу") и способны вступать в резонансное (аналогичное резонансу в радиотехнике) взаимодействие с различными материальными (вещественными) структурами.

Какова истинная природа информационного Х-поля пока (по-моему) не ясно. Эксперименты А. Боброва не дают ещё возможности определить, является ли оно кручением пространственно-временной метрики (торсионное поле) или вибрациями мирового эфира (эфиронное поле). Это прояснит будущее, сейчас же важно, что опыты автора доказывают факт самого наличия информационного поля, а также устанавливают ряд его уникальных свойств.

В ряде тщательно проведенных экспериментов им исследованы собственные информационные поля всевозможных объектов живой и неживой природы и установлено, что они имеются у каждого объекта и несут в себе специфическую и тонкую информацию о его структуре и внутренней динамике. Проведены исследования с различными вещественными матрицами, с помощью которых, как подтвердили наблюдения, можно осуществлять запись информации о той или иной структуре на поле с последующим её считыванием (гл. 3, 4).

Полученные результаты выглядят вполне надежно и открывают невиданные перспективы в информационном управлении поведением (кинетикой и динамикой) различных живых и неживых систем.

Глава 5 посвящена информационному воздействию на воду – основной компонент человеческого тела. Доказан сам факт такового воздействия, прослежена "динамика биологической активности воды" и подтверждено наличие у неё долговременной памяти.

В последней главе Части I исследуется ВНКИЧ (высокопроникающий неэлектромагнитный компонент излучения человека) и, по существу, заложены начала экспериментальной парапсихологии.

Итак, экспериментальные работы (представляющие отдельную и самостоятельную часть исследований А. Боброва) установили, что в излучении клеточных структур человека действительно присутствует высокопроникающая компонента неэлектромагнитного происхождения, и это подводит экспериментальное основание под всю когнитивную психофизику. Более того, установлено, что аналогичная компонента излучается и иными, неживыми источниками (в том числе и схемами ЭМ природы), что позволяет исключить из термина "биополе" приставку "био" и перевести исследование в чисто физическую область.

Утвердившись в представлении о существовании некоего нового, неизвестного, то есть в физику пока невключенного и не изученного Х-поля, обладающего необходимыми качествами для функционирования БКС на полевом уровне ("Процессора"), автор приступает к исследованию полевой концепции механизма сознания. Этому посвящена Часть II его монографии.

Предполагается сразу, что глиальные клетки есть структурные единицы "Процессора" и что связи между ними (как элементами) осуществляются посредством информационного Х-поля. Само по себе Х-поле обладает необходимыми свойствами, поскольку оно охватывает весь организм разом и представляет собой тончайшим образом упорядоченную (волновую или торсионную) и устойчивую динамическую структуру, способную вступать во взаимодействие с элементами "Процессора" там и тогда, где и когда это требуется.

Структурная база "Процессора" – кора головного мозга. Конечно, существуют спиновые (характеристические) поля у всех клеток организма, в том числе – соматических (т.е. клеток всего тела), но их участие в структуре "Процессора" не учитывается, хотя бы потому, что они не образуют нейроглиальные комплексы, а состояние возбуждения нейрона "Процессор" определяет по деполяризации глиальной клетки – по количеству вошедших в нее ионов калия.

Основная проблема при обосновании такого взгляда на вещи заключается в том, чтобы понять механизм взаимодействия (и сосуществования при взаимной поддержке) полевой и вещественной компонент БКС. Или, иначе, требуется уяснить, каким образом информация переносится с клеточного уровня на полевой, в какой форме она здесь (устойчиво) хранится и как считывается и переходит снова с полевого уровня на клеточный. Это сложнейшие вопросы, и для их окончательного решения требуется ещё время и время, но начало положено – А. Бобров смело прокладывает путь. Он обращает внимание на роль нейроглии в работе БКС и приходит к выводу, что именно она ответственна за процессы перекодировки информации и её перенесения с полевого уровня на клеточный и обратно. Глиальная клетка на полевом уровне – "главное действующее лицо". Нейрон и нейронные сети (на уровне "Процессора" – ред.) надо рассматривать только как транспортную систему, доставляющую информацию глиальной клетке.

На полевом уровне информация (по А. Боброву) устойчиво пребывает (хранится) в форме полевых "фантомов". Информация не пропадает, но переходит на более глубокий полевой уровень, где пребывает длительное (может быть, очень длительное) время. "Фантомы" суть полевые структуры физического вакуума (или "эфира"). Что они есть и почему столь устойчивы – вопрос особый, и он ждёт своих исследователей.

Первые шаги сделаны, и здесь исследования А.Боброва смыкаются с работами, связанными с "поиском следов" в сверхтекучем вакууме и прочтению "хроник Акаши" [5]. Перспективы, здесь приоткрывающиеся, – поистине захватывающи, и монография А. Боброва поможет и на этом поприще.

В связи со всеми выше обозначенными достоинствами монографии Боброва А.В. "Модельные исследования полевой концепции сознания" – представленным в ней уникальным экспериментальным материалом, смелостью и широтой высказываемых суждений, а также последовательностью и цельностью подхода, работа рекомендуется к публикации – незамедлительной и достаточным тиражом.
С.н.с. ГУ ОТП

к.ф.м.н. Невесский Н.Е.

Научное издание


Бобров Андрей Владимирович

МОДЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

ПОЛЕВОЙ КОНЦЕПЦИИ

МЕХАНИЗМА СОЗНАНИЯ
Монография

Редактор М.В. Одолеева

Технический редактор Т.П. Прокудина
Орловский государственный технический университет

Лицензия ИД №00670 от 05.01.2000 г.

Печать офсетная. Уч.-изд. л. 16,3. Усл. печ. л. 16,3. Тираж 500 экз.

Заказ №_________
Отпечатано с готового оригинал-макета

в ООО «СтройИндустрияИнвест»

302020, г. Орел, Наугорское шоссе, 29.