г., декабря не ранее 16 – Отчет священника В. Кайдалова и пономаря Н. Силина о крещении инородцев

1868 г., декабря не ранее 16 – Отчет священника В. Кайдалова и пономаря Н. Силина о крещении инородцев

[Л.83] Отчет сургутского благочинного священника Василия Кайдалова с пономарем Николаем Силиным по Сургутской миссии

С благословения Божьего, благословения Святейшего Синода и благословения нашего архипастыря в свободное от благочиннических дел время, я, по отправлении в сургутской Троицкой церкви 27 ноября в праздник Знамения Пресвятой Богородицы, после божественной литургии и путевого Господу Богу молебствия, на предстоящее путешествие для обращения в христианство самоедов язычников, того же числа отправился с пономарем Николаем Силинымн на северо-восток в 60 верстах от Сургута, в юрты ясашного остяка Николая Епаркина.

Переночевав тут, я устроил его, как человека отлично знающего самоедское наречие, ехать со мной, и на следующий день, 28 числа, мы прибыли в юрты остяка Стефана Исяганова в расстоянии 80 верст, 29 числа в юрты тромюганскаго старшины Петра Ермакова, от станции 70 верст; напившись чаю, мы предприняли путеследование вперед, в юрты Ивана Кечимова, в расстоянии 40 верст; переночевавши, отправились от Ивана Кечимова в 80 верстах, в юрты Семена Ермакова, от Ермакова к Даниле Кечимову в 55 верстах, расспрашивая//[Л.83об.] у всех виденных нами остяков–христиан, не знают ли они о пребывании самоедов-язычников. Знают только тех, отвечали они, которые почти оседло живут в вершине речки Варьегана, из которых одни, в числе 12 человек, просвещены уже святым крещением сего же года сослуживцем моим священникам Крыловым; непросвещенных же, по верному сведению, оставалось до 10 душ, туда-то, в расстоянии от Сургута 800 верст, мы и намерены были отправиться, дабы покончить недоконченное - просветить святым крещением и остальных язычников, но промыслу Божьему угодно было изменить наше направление. На станции вышепомянутого остяка Данилы Кечимова мы нечаянно встречаем седого старика самоеда-язычника, который, завидев нас, едва не убежал, на своих почти летучих оленях, но ласковое с ним наше обращение и угощение чаем и проч., по видимому, расположило его к нам; не теряя времени и не отпуская жертвы из рук, мы, пока не предлагая ему обращения в христианство, спросили, откуда он и где его сотоварищи? По долгом раздумье старик отвечал, что они от последних юрт в 20 верстах кочуют с семействами в 4 чумах^, едут из Таза – из кочевьев Пуровского материка в Казым.

Казым – сборное место для положения самоедских ясаков в расстоянии вперед и обратно 3000 верст, куда мы просили его ехать с нами, на что едва согласился, конечно, не был гостинец, даже просил нас не сказывать о нем прочим самоедам, об указании//[Л.84] их чумов нам в 2 верстах, для избежания нареканий от самоедов своих, отстал от нас, но самому Богу угодно было указать нам для пристанища тот самый чум, в котором кочевал старик Епыши с женой, сыном и детьми, в числе 11 человек.

Зашедши в чум и кой-как напившись чаю от нестерпимого и едучего для глаз соснового дыма, мы первоначально дали известные гостинцы домохозяевам, получив их с радушием, они приметно сделались для нас ласковые и разговорчивые. Толмач наш Епаркин, как соловей рассыпался пред ними в разговорах, которые касались более домашнего быта самоедов, их кочевых путешествий. Старик же Епыши и все находящиеся в чуму его родные, пришедшие из других чумов в числе 20 человек слушали, говорили и смеялись кой над чем. После этого слегка заведен был нами разговор о их языческой религии, шаманстве и проч., который, по видимому произвел на них впечатление очень неприятное - они молчали, кроме старика Епыши и веселого и болтливого. Наконец сделано было нами предложение: не желают ли оставить свое омерзенное язычество и идолопоклонничество, которое послужит им вечной погибелью в загробной жизни? Отвечали: «Да. Наши отцы, деды и прадеды держались этой религии, нам ли оставить ее!» «Слушайте дети! И наши деды и прадеды были язычниками и кланялись идолам, но когда они были вразумлены Богом через посланных им святых людей – священников, бросали свое идолопоклонничество и приняли святое крещение, из этого-то народа, принявшего святое крещение и наш великий государь, повелитель 70 миллионов. Что ж вы думаете? Разве//[Л.84об.] я глупое предлагаю вам. Предлагаю вам ваше земное счастье и вечное спасение на небе через веру в Бога и Христа, сына Его, пришедшего спасти нас от вечной погибели в будущей жизни». Один из самоедов, бойкий парень с хорошей физиономией, со сверкающими, как искра, глазами, из предлежащих к чуму, первый нашелся противоречить нам – мы, де, не хотим креститься, потому что деды и прадеды наши не были крещены. «Милый мой! Ведь я сказал уже - мало ли что было глупого в старину, так и надо же подражать ей; а ты, как я вижу, не глупый парень, а судишь глупо! Я говорил уже что худое, например, идолопоклонничество, самая гибельная вещь для души и уже многими умными людьми оставлено, и они, на перерыв, принимают святое крещение. «Да, если бы у нас не Государь, – возражает он, - то мы никогда не платили бы подати». «Глупый, если бы ты не был подчинен Государю, и тогда ты платил бы подать кому-либо, даже и старшине из своих самоедов». Не отвечая на это ни слова, он ушел, ушли с ним и все пришедшие из занимаемого нами чума. «Ну что старик, - обращаясь я к старику Епыши, - желаешь ли ты креститься?». «Желаю, - отвечал он, с приятной улыбкой». «А дети твои?» - обращаясь к старшему сыну его Пырсу. «Хочу» - отвечал он и в знак своего обещания подал мне с радушием руку. Распростившись с чумовщиками до утра и с молитвой к Господу, «Благословен еси Христе Боже наш, иже премудрый ловцы явлей» и проч., ушел ночевать в свою дорожную фуру.

Признаться с вечера я уснул очень//[Л.85] приятно, в чаянии приобретения уже для Царствия Небеснаго, хотя одной или тем более душ; но самоедские олени, шляющиеся около чумов, с полночи почти не дали мне покоя, какое-то предчувствие трогало из-за них сердце, как-будто бы каких-то будущих супротивников наших религиозных действий, и действительно, молодой вчерашний враг и по утру явился в чум Епыши и начал произносить те же ничтожные противоречия, но он живо был опрокинут стариком Епыши, сказавшим ему, что он в ту же минуту желает креститься. По маленькому наставлению в христианской религии и кратких молитвах я приказал Епыши разболакаться и приступить к оглашению его, а по приготовлению купели старик был крещен, взараз крещена и жена его Пуша, за ними крестились сын с женой и детьми, в числе 11 человек. Итак, с благословения Божьего, Святейшего Синода и нашего отца и архипастыря, приобретено нами в Царствие Божье пока 11 душ, да порадуются с нами об этих рожденных водой и духом и Небесными Ангелами, и все земнородные, желающие того. В прочих трех растроенных шаманом чумах я не предпринимал никакого религиозного дела, видя, что оно пока будет бесполезным, потому я, не медля, отправился, по сказанию самоедов, в другие чумы. Приехавши туда, я, к удивлению моему, нашел там поразительную неприятность: из мужчин - старики и молодые, из женщин - и старые, и молодые, в числе 100 человек, были отчаянно пьяны, кричали, хлопали в ладоши, визжали, валяясь по полу, под сильным опьянением и, завидев меня, вышедшего из нарты (оленний экипаж), некоторые//[Л.85об.] из них хватили меня за рукав и просили посетить их чумы, куда я и ходил, не предлагая даже бисера свиньям. Тут одна из женщин, по-видимому 40 лет, и пьяная, и скача, и крича, постоянно твердила: «Не хочу крестить, не хочу крестить!» Мой пономарь, как бы пророчески тут же сказал ей: «Ты Анюшка! Будешь Анной, Анной!» И действительно, она с 8 летней дочерью три спустя дня заявилась креститься, которые и наречены во святом крещении с дочерью Аннами. Промедлив в этих чумах около часа, я, с жалостью в сердце о бездействие нашем в религиозном деле, отправился в следующие юрты к тремьюганскому старшине; по переночевке у старшины, утром 1-го декабря, я послал в пьяный чум за приглашением ко мне старшины с некоторыми из лучших самоедов; и явившимся сделано мной легкое замечание о нетрезвой жизни, чем и успокоились они; а потом предложил им свое единственное - веровать в Бога и Спасителя Господа Нашего Иисуса Христа и креститься во имя Отца и Сына и Святого Духа для получения жизни вечной. Старшина Пуншата и с ним прибывшие того же числа изъявили желание на принятие святого крещения, по примеру приняли святое крещение и старые, и молодые, как мужчины, так и женщины, крещены и вновь рожденные дети, крещен и сам шаман Лыпшу¹⁷.

Итак, в продолжение 9 дней беспрерывно были крещены нами язычники во имя Отца и Сына и Святого Духа. Да, благословен еси Христе Боже наш, иже премудрый ловцы явлей,//[Л. 86] ниспослав им Духа Святого и теми уловлей вселенную человеколюбче Слава Тебе, с сим же скажу: жатвы ибо еще много!!

1. Проезд наш по видимому простирался вперед и обратно на расстоянии 800 верст, но по верному расчету его более 1000 верст.

2. На путевые расходы, равно на расходы для новокрещеных, как то: рубах, крестов и свеч, а вместе употреблено при всех недостаточных средствах собственных наших денег до 150 рублей серебром. Кроме того, употреблено до 25 икон взятых взаимообразно у сургутских жителей. Епархиальное начальство соблаговолит обратить на это свое непосредственное внимание.

Датируется по приложенному рапорту. Л. 82

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.