Издательство

Любая теория — это целостная развивающаяся система истинного знания (включающая и элементы заблуждения), которая имеет сложную структуру и выполняет ряд функ­ций. В современной методологии науки выделяют следу­ющие основные элементы теория: 1. Исходные основания

— фундаментальные понятия, принципы, законы, урав­нения, аксиомы и т. п. 2. Идеализированный объект — абстрактная модель существенных свойств и связей изуча­емых предметов (например, «абсолютно черное тело», «иде­альный газ» и т. п.). 3. Логика теории — совокупность определенных правил и способов доказательства, наце­ленных на прояснение структуры и изменения знания. 4. Философские установки и ценностные факторы. 5. Сово­купность законов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположений данной теории в соответ­ствии с конкретными принципами.

Например, в физических теориях можно выделить две основных части: формальные исчисления (математические уравнения, логические символы, правила и др.) и содер­жательную интерпретацию (категории, законы, принципы). Единство содержательного и формального аспектов теории

— один из источников ее совершенствования и развития.

142

Методологически важную роль в формировании теории играет идеализированный объект («идеальный тип»), пост­роение которого — необходимый этап создания любой те­ории, осуществляемый в специфических для разных обла­стей знания формах. Этот объект выступает не только как теоретическая модель определенного фрагмента реальнос­ти, но и содержит в себе конкретную программу исследо­вания, которая реализуется в построении теории.

Говоря о целях и путях теоретического исследования вообще, А. Эйнштейн отмечал, что «теория преследует две цели: 1. Охватить по возможности все явления в их взаимосвязи (полнота). 2. Добиваться этого, взяв за ос­нову как можно меньше логически взаимно связанных ло­гических понятий и произвольно установленных соотно­шений между ними (основных законов и аксиом). Эту цель я буду называть "логической единственностью"»¹.

Многообразию форм идеализации и соответственно типов идеализированных объектов соответствует и много­образие видов (типов) теорий, которые могут быть класси­фицированы по разным основаниям (критериям). В за­висимости от этого могут быть выделены теории: описа­тельные, математизированные, дедуктивные и индуктив­ные, фундаментальные и прикладные, формальные и со­держательные, «открытые» и «закрытые», объясняющие и описывающие (феноменологические), физические, хими­ческие, социологические, психологические и т. д.

А. Эйнтшейн различал в физике два основных типа теорий — конструктивные и фундаментальные. Большин­ство физических теорий, по его мнению, являются конст­руктивными, т. е. их задачей является построение карти­ны сложных явлений на основе некоторых относительно простых предположений (такова, например, кинетическая теория газов). Исходным пунктом и основой фундамен­тальных теорий являются не гипотетические положения, а

Эйнштейн А. Физика и реальность. С. 264.

143

эмпирически найденные общие свойства явлений, прин­ципы, из которых следуют математически сформулирован­ные критерии, имеющие всеобщую применимость (такова теория относительности). В фундаментальных теориях используется не синтетический, а аналитический метод. К достоинствам конструктивных теорий Эйнштейн отно­сил их законченность, гибкость и ясность. Достоинства­ми фундаментальных теорий он считал их логическое со­вершенство и надежность исходных положений¹.

Несмотря на то, какого бы типа теория ни была, каки­ми бы методами она ни была построена «всегда остается неизменным самое существенное требование к любой на­учной теории — теория должна соответствовать фактам... В конечном счете только опыт вынесет решающий приго­вор*², — резюмирует великий мыслитель.

В этом своем выводе Эйнштейн вовсе не случайно использует выражение «в конечном счете». Дело в том, что, как разъяснял он сам, в процессе развития науки наши теории становятся все более и более абстрактны­ми, их связь с опытом (фактами, наблюдениями, экспе­риментами) становится все более сложной и опосредо­ванной, а путь от теории к наблюдениям становится длин­нее, тоньше и сложнее. Чтобы реализовать нашу посто­янную конечную цель — «все лучшее и лучшее понима­ние реальности», надо четко представлять себе следую­щее объективное обстоятельство. А именно, что «к логи­ческой цепи, связывающей теорию и наблюдение, при­бавляются новые звенья. Чтобы очистить путь, ведущий от теории к эксперименту, от ненужных и искусственных допущений, чтобы охватить все более обширную область фактов, мы должны делать цепь все длиннее и длиннее»³. При этом, добавляет Эйнштейн, чем проще и фундамен-

144

тальнее становятся наши допущения, тем сложнее мате­матическое орудие нашего рассуждения.

В. Гейзенберг считал, что, научная теория должна быть непротиворечивой (в формально-математическом смысле), обладать простотой, красотой, компактностью, определен­ной (всегда ограниченной) областью своего применения, целостностью и «окончательной завершенностью». Но наи­более сильный аргумент в пользу правильности теории — ее «многократное экспериментальное подтверждение». «Ре­шение о правильности теории оказывается, таким образом, длительным историческим процессом, за которым стоит не доказательность цепочки математических выводов, а убеди­тельность исторического факта. Завершенная теория так или иначе ведь никогда не является точным отображением при­роды в соответствующей области, она есть некая идеализа­ция опыта, осуществляемая с помощью понятийных осно­ваний теории и обеспечивающая определенный успех»¹.

Таким образом, теория (независимо от своего типа) имеет следующие основные особенности:

1. Теория — это не отдельные взятые достоверные на­учные положения, а их совокупность, целостная органи­ческая развивающаяся система. Объединение знания в те­орию производится прежде всего самим предметом иссле­дования, его закономерностями.

2. Не всякая совокупность положений об изучаемом предмете является теорией. Чтобы превратиться в теорию, знание должно достигнуть в своем развитии определенной степени зрелости. А именно — когда оно не просто опи­сывает определенную совокупность фактов, но и объясня­ет их, т. е. когда знание вскрывает причины и законо­мерности явлений.

3. Для теории обязательным является обоснование, доказательство входящих в нее положений: если нет обо­снований, нет и теории.

Гейзенберг В. Щаги за горизонт. С. 185—186.

145

4. Теоретическое знание должно стремиться к объяс­нению как можно более широкого круга явлений, к не­прерывному углублению знаний о них.

5. Характер теории определяется степенью обоснован­ности ее определяющего начала, отражающим фундамен­тальную закономерность данного предмета.

К числу основных функций теории можно отнести сле­дующие:

1. Синтетическая функция — объединение отдельных достоверных знаний в единую, целостную систему.

2. Объяснительная функция — выявление причинных и иных зависимостей, многообразия связей данного явле­ния, его существенных характеристик, его происхождения и развития, и т. п.

3. Методологическая функция — на базе теории фор­мулируются многообразные методы, способы и приемы исследовательской деятельности.

4. Предсказательная — функция предвидения. На ос­новании теоретических представлений о «наличном» со­стоянии известных явлений делаются выводы о существо­вании неизвестных ранее фактов, объектов или их свойств, связей между явлениями и т. д. Предсказание о будущем состоянии явлений (в отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены) называют научным предвидением.

5. Практическая функция. Конечное предназначение любой теории — быть воплощенной в практику, быть «руководством к действию» по изменению реальной дей­ствительности. Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Но как из множества конкурирующих теорий выбрать хорошую?

Как считает К. Поппер, важную роль при выборе теорий играет степень их проверяемости: чем она выше, тем боль­ше шансов выбрать хорошую и надежную теорию. Так на­зываемый «критерий относительной приемлемости», соглас­но Попперу, отдает предпочтение той теории, которая: а) сообщает наибольшее количество информации, т. е.

146

________________________________Глава IV

Характеризуя науку, научное познание в целом, необ­ходимо выделить ее главную задачу, основную функцию — открытие законов изучаемой области действительнос­ти. Без установления законов действительности, без вы­ражения их в системе понятий нет науки, не может быть научной теории. Перефразируя слова известного поэта, можно сказать: мы говорим наука — подразумеваем за­кон, мы говорим закон — подразумеваем наука.

Само понятие научности (о чем выше уже шла речь) предполагает открытие законов, углубление в сущность изучаемых явлений, определение многообразных условий практической применимости законов.

Изучение законов действительности находит свое выра­жение в создании научной теории, адекватно отражающей исследуемую предметную область в целостности ее законов и закономерностей. Поэтому закон — ключевой элемент теории, которая есть не что иное как система законов, вы­ражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта (а не только эмпирические зависимости) во всей его цело­стности и конкретности, как единство многообразного.

В самом общем виде закон можно определить как связь (отношение) между явлениями, процессами, которая яв­ляется:

а) объективной, так как присуща прежде всего реаль­ному миру, чувственно-предметной деятельности людей, выражает реальные отношения вещей;

б) существенной, конкретно-всеобщей. Будучи отраже­нием существенного в движении универсума, любой закон

147

присущ всем без исключения процессам данного класса, определенного типа (вида) и действует всегда и везде, где развертываются соответствующие процессы и условия;

в) необходимой, ибо будучи тесно связан с сущнос­тью, закон действует и осуществляется с «железной необ­ходимостью» в соответствующих условиях;

г) внутренней, так как отражает самые глубинные свя­зи и зависимости данной предметной области в единстве всех ее моментов и отношений в рамках некоторой целос­тной системы;

д) повторяющейся, устойчивой, так как «закон есть прочное (остающееся) в явлении», «идентичное в явле­нии», их «спокойное отражение» (Гегель). Он есть выра­жение некоторого постоянства определенного процесса, регулярности его протекания, одинаковости его действия в сходных условиях.

Стабильность, инвариантность законов всегда соотно­сится с конкретными условиями их действия, изменение которых снимает данную инвариантность и порождает но­вую, что и означает изменение законов, их углубление, расширение или сужение сферы их действия, их модифи­кации и т. п. Любой закон не есть нечто неизменное, а представляет собой конкретно-исторический феномен. С изменением соответствующих условий, с развитием прак­тики и познания одни законы сходят со сцены, другие вновь появляются, меняются формы действия законов, способы их использования и т. д.

Важнейшая, ключевая задача научного исследования — «поднять опыт до всеобщего», найти законы данной пред­метной области, определенной сферы (фрагмента) реаль­ной действительности, выразить их в соответствующих по­нятиях, абстракциях, теориях, идеях, принципах и т. п. Решение этой задачи может быть успешным в том случае, если ученый будет исходить из двух основных посылок: реальности мира в его целостности и развитии и законо­сообразности этого мира, т. е. того, что он «пронизан»

148

совокупностью объективных законов. Последние регули­руют весь мировой процесс, обеспечивают в нем опреде­ленный порядок, необходимость, принцип самодвижения и вполне познаваемы. Выдающийся математик А.Пуанка­ре справедливо утверждал, что законы как «наилучшее вы­ражение» внутренней гармонии мира есть основные нача­ла, предписания, отражающие отношения между вещами. «Однако произвольны ли эти предписания? Нет; иначе они были бы бесплодны. Опыт предоставляет нам свободный выбор, но при этом он руководит нами»¹.

Надо иметь в виду, что мышление людей и объектив­ный мир подчинены одним и тем же законам и что поэто­му они в своих результатах должны согласовываться между собой. Необходимое соответствие между законами объек­тивной действительности и законами мышления достига­ется тогда, когда они надлежащим образом познаны.

Познание законов — сложный, трудный и глубоко про­тиворечивый процесс отражения действительности. Но познающий субъект не может отобразить весь реальный мир, тем более сразу, полностью и целиком. Он может лишь вечно приближаться к этому, создавая различные понятия и другие абстракции, формулируя те или иные законы, применяя целый ряд приемов и методов в их совокупности (эксперимент, наблюдение, идеализация, моделирование и т. п.). Характеризуя особенности законов науки, извест­ный американский физик Р. Фейнман писал, что, в част­ности, «законы физики нередко не имеют очевидного пря­мого отношения к нашему опыту, а представляют собой его более или менее абстрактное выражение... Очень часто между элементарными законами и основными аспектами реальных явлений дистанция огромного размера»².

В. Гейзеберг полагая, что открытие законов — важ­нейшая задача науки, отмечал, что, во-первых, когда

¹ Пуанкаре А. О науке. С. 8.

² Фейнман Р. Характер физических законов. С. 110.

149

формулируются великие всеобъемлющие законы природы — а это стало впервые возможным в ньютоновской меха­нике — «речь идет об идеализации действительности, а не о ней самой». Идеализация возникает оттого, что мы ис­следуем действительность с помощью понятий. Во-вто­рых, каждый закон обладает ограниченной областью при­менения, вне которой он неспособен отражать явления, потому что его понятийный аппарат не охватывает новые явления (например, в понятиях ньютоновской механики не могут быть описаны все явления природы). В-третьих, теория относительности и квантовая механика представ­ляют собой «очень общие идеализации весьма широкой сферы опыта и их законы будут справедливы в любом ме­сте и в любое время — но только относительно той сферы опыта, в которой применимы понятия этих теорий»¹.

Законы открываются сначала в форме предположений, гипотез. Дальнейший опытный материал, новые факты приводят к «очищению этих гипотез», устраняют одни из них, исправляют другие, пока, наконец, не будет уста­новлен в чистом виде закон. Одно из важнейших требова­ний, которому должна удовлетворять научная гипотеза, состоит в ее принципиальной проверяемости на практике (в опыте, эксперимента и т. п.), что отличает гипотезу от всякого рода умозрительных построений, беспочвенных вымыслов, необоснованных фантазий и т. д.

Поскольку законы относятся к сфере сущности, то са­мые глубокие знания о них достигаются не на уровне не­посредственного восприятия, а на этапе теоретического исследования. Именно здесь и происходит в конечном сче­те сведение случайного, видимого лишь в явлениях, к дей­ствительному внутреннему движению. Результатом этого процесса является открытие закона, точнее — совокупнос­ти законов, присущих данной сфере, которые в своей взаи­мосвязи образуют «ядро» определенной научной теории.

________________________________Глава IV

Раскрывая механизм открытия новых законов, Р. Фей-нман отмечал, что «... поиск нового закона ведется следу­ющим образом. Прежде всего о нем догадываются. Затем вычисляют следствия этой догадки и выясняют, что по­влечет за собой этот закон, если окажется, что он спра­ведлив. Затем результаты расчетов сравнивают с тем, что наблюдается в природе, с результатами специальных экс­периментов или с нашим опытом, и по результатам таких наблюдений выясняют, так это или не так. Если расчеты расходятся с экспериментальными данными, то закон не­правилен»¹. При этом Фейнман обращает внимание на то, что на всех этапах движения познания важную роль играют философские установки, которыми руководству­ется исследователь. Уже в начале пути к закону именно философия помогает строить догадки, здесь трудно сде­лать окончательный выбор.

Открытие и формулирование закона — важнейшая, но не последняя задача науки, которая еще должна показать как открытый ею закон прокладывает себе путь. Для это­го надо с помощью закона, опираясь на него, объяснить все явления данной предметной области (даже те, кото­рые кажутся ему противоречащими), вывести их все из соответствующего закона через целый ряд посредствую­щих звеньев.

Следует иметь в виду, что каждый конкретный закон практически никогда не проявляется в «чистом виде», а всегда во взаимосвязи с другими законами разных уровней и порядков. Кроме того, нельзя забывать, что хотя объек­тивные законы действуют с «железной необходимостью», сами по себе они отнюдь не «железные», а очень даже «мяг­кие», эластичные в том смысле, что в зависимости от кон­кретных условий получает перевес то тот, то другой закон. Эластичность законов (особенно общественных) прояв­ляется также в том, что они зачастую действуют как зако-

Фейнман Р. Характер физических законов. С. 142.

151

ны — тенденции, осуществляются весьма запутанным и приблизительным образом, как некоторая никогда твердо не устанавливающаяся средняя постоянных колебаний.

Условия, в которых осуществляется каждый данный за­кон, могут стимулировать и углублять, или наоборот — «пресекать» и снимать его действие. Тем самым любой закон в своей реализации всегда модифицируется конк­ретно-историческими обстоятельствами, которые либо позволяют закону набрать полную силу, либо замедляют, ослабляют его действие, выражая закон в виде пробиваю­щейся тенденции. Кроме того, действие того или иного закона неизбежно видоизменяется сопутствующим действи­ем других законов.

Каждый закон «узок, неполон, приблизителен» (Гегель), поскольку имеет границы своего действия, определенную сферу своего осуществления (например, рамки данной формы движения материи, конкретная ступень развития и т. д.). Как бы вторя Гегелю, Р. Фейнман отмечал, что даже закон всемирного тяготения не точен — «то же отно­сится и к другим нашим законам — они не точны. Где-то на краю их всегда лежит тайна, всегда есть, над чем поло­мать голову»¹. На основе законов осуществляется не толь­ко объяснение явлений данного класса (группы), но и предсказание, предвидение новых явлений, событий, про­цессов и т. п., возможных путей, форм и тенденций по­знавательной и практической деятельности людей.

Открытые законы, познанные закономерности могут — при их умелом и правильном применении — быть исполь­зованы людьми для того, чтобы они могли изменять при­роду и свои собственные общественные отношения. По­скольку законы внешнего мира — основы целесообразной деятельности человека, то люди должны сознательно ру­ководствоваться требованиями, вытекающими из объек­тивных законов, как регулятивами своей деятельности.

¹ Фейнман Р. Характер физических законов. С. 29. 152

_________________________________Глава IV

Иначе последняя не станет эффективной и результатив­ной, а будет осуществляться в лучшем случае методом проб и ошибок. На основе познанных законов люди могут дей­ствительно научно управлять как природными, так и со­циальными процессами, оптимально их регулировать.

Опираясь в своей деятельности на «царство законов», человек вместе с тем может в определенной мере оказы­вать влияние на механизм реализации того или иного за­кона. Он может способствовать его действию в более чис­том виде, создавать условия для развития закона до его качественной полноты, либо же, напротив, сдерживать это действие, локализовать его или даже трансформировать.

Многообразие видов отношений и взаимодействий в реальной действительности служит объективной основой существования многих форм (видов) законов, которые клас­сифицируются по тому или иному критерию (основанию). По формам движения материи можно выделить законы: механические, физические, химические, биологические, социальные (общественные); по основным сферам действи­тельности — законы природы, законы общества, законы мышления; по степени их общности, точнее — по широте сферы их действия — всеобщие (диалектические), общие (особенные), частные (специфические); по механизму де­терминации — динамические и статистические, причин­ные и непричинные; по их значимости и роли — основ­ные и неосновные; по глубине фундаментальности — эм­пирические и теоретические и т. д.

Односторонние (а значит ошибочные) трактовки закона могут быть выражены в следующем:

1. Понятие закона абсолютизируется, упрощается, фе­тишизируется. Здесь упускается из виду то (замеченное еще Гегелем) обстоятельство, что данное понятие — бе­зусловно важное само по себе — есть лишь одна из ступе­ней познания человеком единства, взаимозависимости и цельности мирового процесса. Закон лишь одна из форм отражения реальной действительности в познании, одна

153

Эмпирический и теоретический уровни научного познания_____

из граней, моментов научной картины мира во взаимо­связи с другими (причина, противоречие и др.).

2. Игнорируется объективный характер законов, их материальный источник. Не реальная действительность должна сообразовываться с принципами и законами, а наоборот, — последние верны лишь постольку, поскольку они соответствуют объективному миру.

3. Отрицается возможность использования людьми си­стемы объективных законов как основы их деятельности в многообразных ее формах — прежде всего в чувственно-предметной. Однако игнорирование требований объектив­ных законов все равно рано или поздно дает о себе знать, «мстит за себя» (например, предкризисные и кризисные явления в обществе).

4. Закон понимается как нечто вечное, неизменное, абсолютное, не зависящее в своем действии от совокуп­ности конкретных обстоятельств и фатально предопреде­ляющее ход событий и процессов. Между тем развитие науки свидетельствует о том, что «нет ни одного закона, о котором мы могли бы с уверенностью сказать, что в про­шлом он был верен с той же степенью приближения, что и сейчас... Своим разжалованием всякий закон обязан воцарению нового закона, и, таким образом, не может наступить междуцарствие»¹.

5. Игнорируется качественное многообразие законов, их несводимость друг к другу и их взаимодействие, даю­щее своебразньш результат в каждом конкретном случае.

6. Отвергается то обстоятельство, что объективные за­коны нельзя создать или отменить. Их можно лишь от­крыть в процессе познания реального мира и, изменяя условия их действия, изменять механизм последнего.

7. Абсолютизируются законы более низших форм дви­жения материи, делаются попытки только ими объяснить процессы в рамках более высоких форм движения материи (механицизм, физикализм, редукционизм и т. п.).

8. Нарушаются границы, в пределах которых те или иные законы имеют силу, их сфера действия неправомерно рас­ширяется или, наоборот, сужается. Например, законы ме­ханики пытаются перенести на другие формы движения и только ими объяснять их своебразие. Однако в более высо­ких формах движения механические законы хотя и продол­жают действовать, но отступают на задний план перед дру­гими, более высокими законами, которые содержат их в себе в «снятом» виде и только к ним не сводятся.

9. Законы науки толкуются не как отражение законов объективного мира, а как результат соглашения научного сообщества, имеющего, стало быть, конвенциональный характер.

10. Игнорируется то обстоятельство, что объективные законы в действительности, модифицируясь многочислен­ными обстоятельствами, осуществляются всегда в особой форме через систему посредствующих звеньев. Нахожде­ние последних — единственно научный способ разреше­ния противоречия между общим законом и более разви­тыми конкретными отношениями. Иначе «эмпирическое бытие» закона в его специфической форме выдается за закон как таковой в его «чистом виде».

При всем своем различии эмпирический и теоретичес­кий уровни познания взаимосвязаны, граница между ними условна и подвижна. Эмпирическое исследование, выяв­ляя с помощью наблюдений и экспериментов новые дан­ные, стимулирует теоретическое познание (которое их обоб­щает и объясняет), ставит перед ним новые более слож­ные задачи. С другой стороны, теоретическое познание, развивая и конкретизируя на базе эмпирии новое собствен-

155

Эмпирический и теоретический уровни научного познания____

ное содержание, открывает новые, более широкие гори­зонты для эмпирического познания, ориентирует и направ­ляет его в поисках новых фактов, способствует совершен­ствованию его методов и средств и т. п.

Наука как целостная динамическая система знания не может успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпи­рическими данными, не обобщая их в системе теорети­ческих средств, форм и методов познания. В определен­ных точках развития науки эмпирическое переходит в тео­ретическое и наоборот. Однако недопустимо абсолютизи­ровать один из этих уровней в ущерб другому.

Касаясь этой проблемы применительно к естествозна­нию, Гейзенберг отмечал, что противоречие между эмпи­риком (с его «тщательной и добросовестной обработкой мелочей») и теоретиком («конструирующим математичес­кие образы») обнаружилось уже в античной философии и прошло через всю историю естествознания. Как показала эта история, «правильное описание явлений природы сло­жилось в напряженной противоположности обоих подхо­дов. Чистая математическая спекуляция бесплодна, если в своей игре со всевозможными формами она не находит пути назад, к тем весьма немногим формам, из которых реально построена природа. Но и чистая эмпирия бес­плодна, поскольку бесконечные, лишенные внутренней связи таблицы в конечном счете душат ее. Решающее про­движение вперед может быть результатом только напря­женного взаимодействия между обилием фактических дан­ных и математическими формами, потенциально им соот­ветствующими» '.

В процессе научного познания имеет место не только единство эмпирии и теории, но и взаимосвязь, взаимо­действие последней с практикой. Говоря о механизме этого взаимодействия, К. Поппер справедливо указывает на не­допустимость разрушения единства теории и практики или

¹ Гейзеберг В. Шаги за горизонт. С. 273. 156

________________________________Глава IV

(как это делает мистицизм) ее замены созданием мифов. Он подчеркивает, что практика — не враг теоретического знания, а «наиболее значимый стимул к нему». Хотя опре­деленная доля равнодушия к ней, отмечает Поппер, воз­можна и приличествует ученому, существует множество примеров, которые показывают, что для него подобное равнодушие не всегда плодотворно. Для ученого суще­ственно сохранить контакт с реальностью, с практикой, поскольку тот, кто ее презирает, расплачивается за это тем, что неизбежно впадает в схоластику.

Однако недопустимо понимать практику односторон­не-прямолинейно, поверхностно. Она представляет собой всю совокупность чувственно-предметной деятельности че­ловека в ее историческом развитии (а не только в налич­ных формах), во всем объеме ее содержания (а не в от­дельных проявлениях). Не будет преувеличением вывод о том, что чем теснее, и органичнее практика связана с ис­тинной теорией, чем последовательнее она направляется теоретическими принципами, тем более глубокое воздей­ствие она оказывает на действительность, тем более осно­вательно и содержательно последняя преобразуется на ее основе. Но этот вывод нельзя абсолютизировать, ибо и многие другие факторы влияют на данный процесс в раз­ных направлениях.

Необходимо иметь в виду, что в ходе истории соотноше­ние между теорией и практикой не остается раз навсегда данным, а развивается. Причем изменяется не только ха­рактер теории (и знания в целом), но и качественно меня­ются основные черты общественной практики. Появляют­ся новые ее формы, насыщающиеся достижениями позна­ния, становящиеся все более наукоемкими, направляемы­ми научными принципами. При исследовании взаимодей­ствия теории и практики один из самых кардинальных воп­росов состоит в том, чтобы выяснить, как и при каких кон­кретных условиях мысль переходит (превращается) в дей­ствие, воплощается в практическую деятельность людей.

157

Связи теории и практики двусторонни: прямые (от прак­тики к всеобщим принципам и формам мышления) и об­ратные — реализация всеобщих схем не только в познании, но и в реальной жизни, в практике, во всех ее формах и видах. Важнейшая задача состоит в том, чтобы всемерно укреплять и углублять взаимодействие между теорией и прак­тикой, обстоятельно изучать механизм этого взаимодействия.

Что касается прямых связей, т. е. направленных от практики к теории, от действия к мысли, то их сущность состоит в том, что все логические категории, теоретичес­кие схемы и другие абстракции формируются в конечном счете в процессе предметно-практического преобразова­ния реальной действительности человеком как обществен­ным существом. Практика есть то важнейшее посредству­ющее звено между человеком и реальной действительнос­тью, через которое объективно всеобщее попадает в мыш­ление в виде «фигур логики», теоретических принципов. Последние в свою очередь возвращаются обратно, помо­гают познавать и преобразовывать объективную реальность. Исторический опыт показал, что, вырастая из чувствен­но-предметной деятельности людей, из активного изме­нения ими природной и социальной действительности, те­ория возвращается в практику, опредмечивается в формах культуры.

Всякая теория, даже самая абстрактная и всеобщая (в том числе и философское знание) в конечном счете ориентирована на удовлетворение практических потребно­стей людей, служит практике, из которой она порождает­ся и в которую она — сложным, порой весьма запутанным и опосредованным путем — в конце концов возвращает­ся. Теория как система достоверных знаний (разного уров­ня всеобщности) направляет ход практики, ее положения (законы, принципы и т. п.) выступают в качестве духов­ных регуляторов практической деятельности.

Место и роль научного знания как необходимой пред­посылки и элемента практически-преобразовательной де-

158

ятельности людей достаточно значимы. Дело в том, что по существу все продукты человеческого труда есть не что иное, как «овеществленная сила знания», опредмеченные мысли. Это в полной мере относится не только к знаниям о природе, но и к наукам об обществе и о самом мышле­нии. Социально-практическая деятельность всегда так или иначе связана с мысленным созданием того, что затем переходит в практику, реализуется в действительности, является «предметно-воплощенной наукой».

При этом нельзя втискивать живую жизнь во вчераш­ние, косные теоретические конструкции. Только такая те­ория, которая творчески отражает живую жизнь, служит действительным руководством к действию, к преобразо­ванию мира в соответствии с его объективными закона­ми, превращается в действие, в общественную практику и проверяется ею.

Для того, чтобы теория материализовалась, объективи­ровалась в практических действиях, необходимы опреде­ленные условия. К числу важнейших из них можно отне­сти следующие:

1. Теоретическое знание только тогда является тако­вым, когда оно в качестве совокупности, системы знаний достоверно и адекватно отражает определенную сторону практики, какую-либо область действительности. При­чем такое отражение является не пассивным, зеркаль­ным, а активным, творческим, выражающим их объек­тивные закономерности. Это важное условие действен­ности теории.

Самое существенное требование к любой научной тео­рии, которое всегда было, есть и будет — ее соответствие реальным фактам в их взаимосвязи, без всякого исключе­ния. Хотя наука всегда стремится привести хаотическое многообразие нашего чувственного опыта в соответствие с некоторой единой системой мышления, «чисто логичес­кое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из

159

Эмпирический и теоретический уровни научного познания_____

опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»¹.

Теория, даже самая общая и абстрактная, не должна быть расплывчатой, здесь нельзя ограничиваться «прощу­пыванием наугад». Это особенно характерно для первых шагов науки, для исследования новых областей. «Чем ме­нее конкретна теория, тем труднее ее опровегнуть... При помощи расплывчатых теорий такого рода легко забраться в глухой тупик. Опровергнуть подобную теорию нелегко»², а ведь именно такими являются социальные и философс­кие концепции.

Знание становится теоретическим только тогда, когда оно построено не как механическая, эклектическая сумма своих моментов, а как их органическая целостность, отра­жающая целостность соответствующего объективного фраг­мента реальности, предметной деятельности людей. Тео­рия не есть внешняя рядоположенность, а внутреннее един­ство, глубинная взаимосвязь понятий, законов, гипотез, суждений и других форм мышления, системное взаимо­действие которых и характеризуют теорию как идеальную форму целостной действительности, совокупной предмет­ной деятельности. Вот почему важнейшей чертой теории являются всестороннее воспроизведение предмета и све­дение многообразного к единому, выявление всеобщих ус­ловий конкретной целостности. Будучи наиболее разви­той, сложной формой мышления, теория существует как диалектический синтез, органическое единство, внутрен­няя взаимосвязь понятий, идей, законов и других своих элементов на основе определенного уровня практической деятельности.

2. Теория должна не просто отражать объективную ре­альность так как она есть теперь, но и обнаруживать ее тенденции, главные направления ее закономерного раз-

' Эйнштейн А. Физика и реальность. С. 62.

160

вития, показать действительность в единстве таких ее не­обходимых моментов, как прошлое, настоящее и будущее. Поэтому теория не может быть чем-то неизменным, раз навсегда данным, застывшим, а должна постоянно изме­няться, расширяться, углубляться, уточняться и т. д. Рас­крывая глубинный механизм развития теоретического зна­ния, академик П. Л. Капица писал: «Наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда уда­ется найти эти неожиданные экспериментальные факты, которые противоречат установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большей степени остроты, то теория должна измениться и, следовательно, развиться. Таким образом, основным двигателем разви­тия физики, как всякой другой науки, является отыска­ние этих противоречий»¹.

Отыскав указанные противоречия (в их специфической для каждого случая форме), теоретическое исследование должно дать идеальную форму будущего предмета (про­цесса), тот образ будущего, которое и будет достигаться в ходе практической реализации теории, набросать общие контуры этого будущего, наметить и обосновать основные направления и формы движения к нему, пути и средства его объективации.

3. Наиболее практичной является теория в ее самом зрелом и развитом состоянии. Поэтому необходимо все­гда держать ее на самом высоком научном уровне, посто­янно, глубоко и всесторонне разрабатывать ее, обобщая новейшие процессы и явления жизни, практики. Только наиболее полная и высоко научная основательная теория (а не эмпирические, обыденные знания) может быть ру­ководством для соответствующей формы практической деятельности. Не на любой, а на достаточно зрелой сту­пени своего развития наука становится теоретической ос-

6. Зак.52 161

новой практической деятельности. Последняя, в свою оче­редь, должна достичь определенного, достаточно высоко­го уровня, чтобы стало возможным систематическое (и эко­номически оправданное) практическое применение науки. Существенный признак развитой теории — целенаправ­ленный систематический анализ составляющих ее методов, законов, других форм мышления с точки зрения их формы (структуры), содержания, его углубление, развитие и т. п. «Понятийное творчество» — атрибутивная характеристика зрелого теоретического исследования, так же как и все уг­лубляющаяся рефлексия над его методологическими про­блемами, умелое оперирование понятиями, методами, при­емами познания, его нормами и регулятивами.

4. Теория (даже самая глубокая и содержательная) сама по себе ничего не изменяет и изменить не может. Она ста­новится материальной силой лишь тогда, когда «внедряет­ся» в сознание людей, которые должны употребить практи­ческую силу и энергия которых воплощает теорию в реаль­ную действительность, опредмечивает те или иные научные идеи, реализует их в определенных материальных формах.

Будучи синтезом, концентрацией знаний о конкретном фрагменте действительности, теория не должна замыкать­ся на себе, а выходить во вне, содержать в себе стремление к практической реализации и своему материальному воп­лощению. Практическая деятельность людей, овладевших теорией как планом, программой последней, и есть оп-редмечивание теоретического знания. При этом как сама эта деятельность, так и ее субъекты должны быть поняты в их социокультурной, исторической обусловленности. В процессе опредмечивания теории в практике люди не толь­ко создают то, чего природа сама по себе не создавала, но одновременно обогащают свои теоретические знания, про­веряют и удостоверяют их истинность.

5. Практическая реализация знания требует не только тех, кто будет осуществлять воплощение теории в практи­ку, но и необходимых средств воплощения — как объек-

162

тивных, так и субъективных. Это, в частности, формы организации общественных сил, те или иные социальные институты, необходимые технические средства и т. д. Сюда же относятся формы и методы познания и практи­ческого действия, способы и средства решения назревших теоретических и практических проблем и т. п.

6. Материализация теории в практике должна быть не единовременным актом (с угасанием ее в итоге), а про­цессом, в ходе которого вместо уже реализованных теоре­тических положений появляются новые, более содержа­тельные и развитые, которые ставят перед практикой бо­лее сложные задачи, требуют новых форм и условий свое­го опредмечивания.

7. Успешная реализация в практике теоретических зна­ний обеспечивается лишь в том случае, когда люди, кото­рые берутся за практические действия, убеждены в истин­ности тех знаний, которые они собираются применить в жизни. Без превращения идеи в личное убеждение, веру человека невозможна практическая реализация теорети­ческих идей, тем более таких, которые несут в себе необ­ходимость прогрессивных социальных преобразований.

8. Материализация знания, переход от абстрактной на­учной теории к практике не является прямым и непосред­ственным. Она представляет собой сложный, тонкий, про­тиворечивый процесс, состоящий из определенных посред­ствующих (промежуточных) звеньев, тесно связанный с существованием и функционированием особого социаль­но-культурного мира предметов-посредников. Это орудия труда, разного рода технические средства (приборы, обо­рудование, измерительные устройства и т. п.), язык (ес­тественный и искусственный), другие знаково-символи-ческие системы, различные понятийные образования, ме­тодологические средства, способы описания результатов исследования и др.

Наличие таких звеньев — важное условие перехода те­ории в практику и наоборот. Цепь соответствующих зве-

6* 163

Эмпирический и теоретический уровни научного познания_____

ньев есть целостная функционирующая система, которая не только соединяет теорию с практикой в ходе их взаи­модействия, но и создает необходимые предпосылки для развития их единства. Функционирование такой систе­мы представляет собой механизм взаимодействия теории и практики в действии, а обе составляющие ее ветви тес­но связаны и взаимодействуют между собой. Логика это­го процесса и есть движение от действительности через действие к мысли и обратно через посредствующие зве­нья, каждое из которых приближает теорию к практике и наоборот, служит моментом разрешения противоречия между ними.

9. Чтобы теория стала не только способом объясне­ния, но и методом изменения мира необходимо нахожде­ние эффективных путей трансформации научного знания в программу практических действий. А это требует соот­ветствующей технологизации знания. Последнее должно приобрести вид рецепта действия, четкого регулятива, предписывающего определенные операции, которые дол­жны быть расположены в строго последовательный ряд, не допускающий никаких нарушений и непредусмотрен­ных действий. Наиболее известной формой трансформа­ции теоретических знаний в программу практических дей­ствий является технологическая карта (для естественно-технических наук), которая как бы воплощает перенос мысли в действие, превращение определенных знаний в регулятивы практической деятельности.

10. Как компонент практического применения знания процедура его трансформации, превращения в регулятив­ные средства практики не должна быть сведена к просто­му возврату теоретического знания к его эмпирическому уровню. Такой возврат по существу ликвидирует теорети­ческую форму знания, которая кардинально преобразует исходный фактический материал и обладает способнос­тью более расширенного воспроизводства объекта, чем его эмпирически фиксируемые параметры.

164

________________________________Глава IV

В этом смысле социальная технология выступает как конкретизация и реализация теории в форме, удобной для практического использования. Чем органичнее техноло­гия связана с теорией, тем более широкий спектр откры­вается для того, чтобы превратить ее в эффективное сред­ство изменения действительности, в средство внедрения теоретических знаний в практику и управлению ею на их основе.

Общие научные положения попадают в практику са­мыми различными путями. Своеобразие последних опре­деляется тем, что между фундаментальными науками и средствами материальной человеческой деятельности, в ко­торых материализуется научное знание, имеется целый ряд посредствующих звеньев в виде прикладных исследований и разработок, с помощью которых научная идея перево­дится в техническую конструкцию или технологический процесс. Это наиболее характерно для естественных наук, но недостаточно четко выражено в обществознании.

В социальной сфере путь теоретического знания к практике намного сложнее и многообразнее, ибо тут нет (как в ряде естественных, особенно технических наук)

165

Эмпирический и теоретический уровни научного познания_____

прямого выхода в практику, непосредственного приме­нения знания в той или иной области социально-преоб­разующей деятельности. Чем выше уровень обобщения данной теории, чем она абстрактнее, тем более сложным и опосредованным является путь от заключенного в ней знания к практике, тем больше это знание должно прой­ти промежуточных звеньев, прежде чем сможет стать не­посредственной материальной силой, регулировать обще­ственную жизнь.

Фундаментальные знания, как правило, не поддаются технологизации, но они оказывают преимущественно кос­венное (через конкретно-прикладные разработки) воздей­ствие на преобразование действительности, на процесс ре­шения социально-практических проблем. Но и приклад­ная теория воздействует на ход практических процессов не непосредственно, а через опосредование технологически­ми разработками, которые и придают ей «рабочую фор­му». Именно на этапе технологизации совершается пере­ход от научного описания к нормативной системе, имею­щей целевое, практическое назначение. Отсутствие (или их недостаточная разработанность) конкретно-прикладных теорий и технологий — одна из главных причин отрыва теории от практики.