Жанр: драма/романс Герои: сс/гп и многие другие. Категория: слэш/гет Рейтинг: nc-17 Дисклеймер

Как ты проводишь лето? Я, признаться, отлично! Мы все пока живем у дяди Дадли, он маггл, но замечательный. Дом большой, тут и бассейн во дворе, и свой тренажерный зал, так что мы с Лили весело проводим время. Почти весь день плескаемся, а потом помогаем дяде в конюшне. Он держит лошадей. Всего трех, но они чудесные. Когда-то ими занималась его жена, но дядя после ее смерти их не продал. Сам он не любитель верховой езды, но мы часто катаемся под присмотром Кирка, это мой старший кузен. Ему девятнадцать, и он учится в военной академии.

Джеймс ненавидит все и всех. Он хочет летать, а не кататься верхом, ему скучно с магглами, и он постоянно упрашивает отпустить его в Болгарию. От отца Софьи недавно пришло приглашение, но папа ответил отказом. Просто он еще раньше дал согласие, что я три недели погощу у дяди Невилла. Отец не хочет, чтобы Лили оставалась без братьев и скучала. Он говорит, что Джеймс сможет поехать в августе, но тому, как обычно, все срочно. Мы даже подрались, за что были наказаны дядей, но я не уступлю. Ты же знаешь, кто живет у дяди Невилла. Это самый интересный человек в мире. Я по нему скучаю. Меньше, чем по тебе, но он такой вдумчивый. Иногда высмеивает мои вопросы, но ведь тогда, когда отвечает, говорит так интересно.

Я думал пригласить тебя к нам, но теперь не получится. Было бы здорово, если бы ты тоже смог приехать к дяде Невиллу. Я же знаю, тебе профессор Снейп тоже интересен. Ты сам каждую неделю искал повод его увидеть. Может, можно что-то придумать?

Ал».

***

Я хочу! Как мне получить приглашение? Тем более, что в данный момент я… В общем, это странно. Сейчас я живу с дедушкой и твоим дядей Джорджем. По-моему, он немного сумасшедший. Нет? А ведь очень похоже. В доме постоянно какие-то люди, бесконечные партнеры, разговоры о делах, только дедушка спокоен и ко всему равнодушен. Он проводит много времени со мной, и по необходимости – с Фредом Уизли, твоим кузеном. Терпимый мальчик, но ужасно скромный и совсем ребенок. Пытаюсь сделать все возможное, чтобы он, тем не менее, попал к нам, в Слизерин. Все будет веселее.

Ты слышал сплетню? Говорят, профессор Вуд и Констанс тайно поженились. По слухам, ее отец в ярости. Думаю, место преподавателя полетов вакантно. Что до капитана – надеюсь, мы выберем в этом году Марека Забини, а не этого урода Монтегю.

Скорпиус».

***

«Роза,

Скорпиус».

***

«Скорпиус,

Роза».

«Роз,

С.»

«Скорпиус,

На твое счастье, план есть. Мама, когда увлечена очередным законопроектом, становится очень рассеянной. Я подсунула ей на подпись письмо к твоему отцу с приглашением для тебя погостить у нас месяц.

В чем план? Мама через неделю уезжает на переговоры с комитетом сотрудничества с магглами. А у папы работа и мы с Хью, а тут еще ты нарисуешься… В общем, верь мне, я сделаю так, что через три дня после ее отъезда мы будем валяться на лужайке перед домом профессора.

Роза».

***

С.»

«Ты тоже ничего. Знал бы ты, как удивилась моя мама, когда я сказала, что это была ее идея – позволить мне пригласить друга. Папа до сих пор в шоке. Приезжай скорее.

Роза».

***

Мой план целиком и полностью удачен. Жаль, что пришлось не поехать с вами на Мальту, но там я не могла бы обрабатывать Гарри Поттера, а тут мы практически каждый день видимся. Но давай по порядку.

Дело, которым Гарри Поттер и все мы занимались в Хогвартсе, Невилл Лонгботтом забрал на лето к себе домой. Он иногда просил нас помочь, если ему нужно было отлучиться по делам, потому что министр настаивал… В общем, неважно. Естественно, меня это не устраивало, и я стала наведываться к нему каждый день. Почему не помочь мужчине по хозяйству и все такое? Потом стала медленно перетаскивать в гостевую комнату на мансарде свои вещи, через неделю Невилл это заметил и сказал, что если мне скучно и нечем себя занять, то я могу у него пожить. Естественно, я не отказалась, тем более, что он проговорился, что хочет пригласить сына Поттера. Разумеется, я не против сына Поттера! Я всецело за! Мальчишка приехал через несколько дней. Его присутствие освободило меня работы по дому, потому что, к великому своему прискорбию, вынуждена признаться, что яичницу он готовит лучше. Теперь мне оставалось заманить его отца. Много усилий не понадобилась, он навещал ребенка раз в три дня, но мое милое общество и прекрасный коктейль «Изумрудный лес» на основе мятного ликера убедили его, что можно пренебречь условностями и надоедать Невиллу почаще. Теперь он бывает практически каждый вечер. Правда, недолго, ведь у него своих забот по горло и есть еще два ребенка, но чувствую, я на правильном пути.

Теперь новости менее приятные. Гермиона Уизли куда-то уехала, и ее муж, с присущим ему коварством, всучил нам еще двоих детей. Нет, вечером он их забирал (первые три дня), а потом эти два маленьких прохиндея, не без помощи Ала Поттера, так задурили голову Невиллу и обоим отцам, что им разрешили и ночевать в этом доме. Негодяи! Мне снова пришлось заняться завтраками, потому что теперь они втроем утром идут на речку купаться, а Невилл их сопровождает. Думаю, скоро с ними буду ходить я, потому что у него теплицы и написание книги, а мне приятнее загорать до обеда, чем готовить на всю эту ораву. В общем, что-то придумаю, да и будет шанс расспросить Ала о его отце.

Теперь самая ужасная новость. Дети, которых всучил нам Рон, – это его дочь и Скорпиус Малфой. Вывод? Правильно: папаша не замедлил нарисоваться. Бывает не часто, но лучше бы вообще держался подальше. Выглядит он уже не так плохо. Конечно, развод его выматывает, но я слышала, к этому делу подключились адвокаты Джорджа Уизли, так что, думаю, он сохранит право опеки над сыном, ведь, по-моему, его жену ребенок не слишком интересует. Ходят слухи, что еще во время брака с Драко она встречалась с каким-то норвежцем, а так засуетилась с разводом именно потому, что ее любовник сам недавно расторг брак. Впрочем, возможно, эти слухи распускает сам Малфой. Как бы то ни было, так ему и надо. Мы все еще не разговариваем. Он вежлив, но не более. Я холодна, как Антарктида. Идеальная манера поведения, но мне все же не хочется, чтобы он крутился поблизости, пока я флиртую с Гарри.

Привет Грегори и детям. Еще раз повторю, что мне жаль, что я не смогла поехать с вами.

Целую,

Пэнси».

«Дорогая Милли!

Пожалей меня, это катастрофа. Господи, ну когда твоя подруга научится не делать глупости? Что я натворила? А ты догадайся. Я с ним переспала. Увы, не с Поттером. С Малфоем. Боже, я такая идиотка! Ну как можно было второй раз сделать такую глупость? Ладно, расскажу по порядку.

Вчера он пришел утром, принес какие-то книги, которые просил сын. Невилл пригласил его с нами позавтракать. День был выходной, и у Драко, как назло, не оказалось никаких планов. Потом появился Гарри, мы все вместе поели, и дети стали проситься на реку. Лонгботтом – чтоб ему провалиться – предложил пойти всем вместе и устроить пикник. Противные маленькие засранцы тут же прониклись идеей и уговорили мужчин. Те аппарировали ненадолго по домам, вернулись уже с плавками, вином и всякой снедью, в общем, намечалась импровизированная вечеринка на природе. Недовольными, похоже, были только я и… Впрочем, неважно. Нас заставили пойти. Раз уж я оказалась в одной компании с Малфоем, я постаралась уязвить его своим великолепным видом. Помнишь тот откровенный черный купальник, который я купила, когда мы с тобой занимались шопингом в Милане? Так вот, я его надела. Ради Гарри, разумеется. Увы, как раз на Поттера он не произвел особого впечатления. Может, он не любит черный цвет? Ладно, теперь, боюсь, и не полюбит. Я снова погубила свою жизнь.

Поскольку мы были с детьми, пришлось грузиться в машину Невилла. Все еще не до конца понимаю, что маги находят в этих вонючих штуках, но вынуждена признать: иногда они удобны. Естественно, без магии не обошлось, но у Лонгботтома довольно приличная машина. Внутри просторно, но восемь человек с детьми все же должны были немного потесниться. В общем, доехали – и ладно. Место для пикника выбрали безлюдное, его еще раньше облюбовали Невилл и три виновника моих неприятностей. Все было неплохо. Мы ели, пили вино, купались, загорали. Потом Лонгботтом увел детей в рощу неподалеку, чтобы показать какие-то травки. Знаешь, Милли, я никогда не буду столь одержима своим предметом. До сих пор не понимаю, почему Макгонагалл выбрала меня. Ну да, я ерничаю на своих уроках, часто высмеиваю те или иные факты, и студенты, вроде, не спят… Мы ставим спектакли по историческим событиям, много смеемся, но… Знаешь, я думаю, все дело в том, что она считала, что этому предмету нужна встряска. Чтобы все забыли, что наша история в вековом изложении Биннса – это скучно. Я ведь профан в преподавании, часто беру паузу, потому что не на все вопросы учеников старших курсов могу ответить, но ведь они стали их задавать! Они роются в книгах в попытке меня озадачить. Наверное, я хороший учитель! О, черт… Ладно, не будем рассуждать об одержимости.

Тем не менее, мы остались вчетвером, и у Гарри были все шансы разговаривать именно со мной, но он предпочел иное общество. Неважно, чье именно, ужасно то, что Малфой так хорошо воспитан, что решил не бросать даму в одиночестве. Он подошел ко мне, заговорил о политике, погоде, в общем, о чем-то не слишком важном. Называл меня "мисс Паркинсон", а я смотрела на него и злилась. Господи, Милли! Я была в таком гневе, что, кажется, даже забывала кивать или отрицательно качать головой. Как он мог, а? Как он мог вот так? Нет, я знаю, что мог, девятнадцать лет – это не неделя. Но, боже мой… Я смотрела на его худую фигуру, на чуть покрасневшую на солнце кожу и вспоминала, что он был моим первым. Нелепым, нерешительным, неловким... Нам было по шестнадцать, он по-мальчишески петушился, старался быть самым умным и самым хитрым, но я ведь читала в его глазах. Я видела, как он испуган, как боится умереть, как стремится познать все, объять весь мир, пока ему есть что и чем обнимать. Господи, Милли, как же я тогда его любила! Никогда в жизни ни к кому я не испытывала таких чувств. Мне хватило и того ожога. Но, Милли… Я разглядывала его морщинки, слушала равнодушный голос и вспоминала, какими робкими были его первые прикосновения, как он нежно и осторожно меня ласкал, шепча на ухо: «Тебе хорошо?». А я кивала и не морщилась даже от резкой боли, потому что отдавала себя ему, моему самому любимому, моему Драко. Малфою, который потом выкинул меня, как ненужную вещь. Словно не он плакал на моей груди и шептал: «Я так не хочу никого убивать!». Словно не я обнимала его так, что от силы этих объятий болели руки, и говорила в ответ: «Ты живи, Драко, делай все, что можешь, только будь жив». Но он меня выкинул. Да, Милли, я об этом помнила, а потому сказала:

– Не нужно, Малфой. Ни о погоде, ни о новых декретах Кингсли. Мы не друзья и не будем ими, мне неприятно твое общество, так что давай помолчим. Нет нужды ни терпеть отсутствие у меня характера, ни напиваться, чтобы размягчить мою черствость. Ты мне не интересен. Я не хочу ни разговоров, ни сцен.

Знаешь, что он сделал Милли? Он улыбнулся.

– Тогда зачем ты их устраиваешь, Пэнси? Хотя, это твое право… Ну, хоть что-то мне в этой жизни удалось.

Думаешь, я могла оставить такое заявление без внимания? Должна была. Мне стоило сказать «Мне неинтересны твои мотивы», но вместо этого я спросила:

– О чем ты говоришь?

Он посмотрел на реку. Милли, он такой красивый, когда задумчивый. Всегда был…

– Я виноват перед тобой. Но, знаешь, я не жалею. У тебя ведь все отлично. Ты самостоятельная, самоуверенная, красивая женщина. У тебя хорошая работа и мужчина, который, судя по всему, тебя достоин. Пэнси, тогда были сложные времена. Положение моей семьи было шатким, твоей – тоже. Я должен был начать думать о благополучии моих родных, а не о собственных стремлениях. Элиза мне подходила, у ее семьи было положение в обществе, никаких пятен на репутации, солидные счета. Она меня любила, недолго, но все же любила, а я… Чем-то нужно жертвовать. Я предпочел собой, что означало и то, что я откажусь от тебя. По мнению моих родителей, ты никогда не была достойна дома Малфоев. Я думал так же, пользовался твоими чувствами, пока не понял одну важную вещь, – он улыбнулся. – Никто не любил меня так, как любила ты. Никогда, понимаешь? Не самый твой удачный выбор. Впрочем, в одном ты сейчас права. Прошлое нужно оставить прошлому.

Нет, ну не скотина? Я недостойна! Он, видите ли, думал о семье! Милли, мне стало так обидно, что я усмехнулась.

– Какая же убогая у тебя была жизнь, Малфой, если моя привязанность, о которой я забыла на следующий день после разрыва, – самое сильное в ней чувство.

Он кивнул, соглашаясь.

– Должно быть, ты права.

Милли, ну как его можно ненавидеть, когда он не спорит с упреками? Я расплакалась. Даже не знаю, почему. Наверное, оттого, что сама хотела спорить, потому что все это было огромной ложью! Я тоже никого так не любила и уже, наверное, не полюблю. Я отдала ему все свои чувства слишком щедро, и теперь на моем счету сухой остаток в виде ноля. Стоять там и рыдать было унизительно, а потому я бросилась в ближайшие кусты, и бежала, бежала… Остановилась резко только тогда, когда поняла, что он меня преследует. Не оборачиваясь, размазывая по щекам слезы, спросила:

– Что тебе от меня нужно, Малфой?

Он обнял меня сзади, зарывшись носом в волосы. Совсем как когда-то.

– Наверное, я хочу прощения.

– Никогда! – честно сказала я, поворачиваясь. Милли, ох, Милли, у него было такое лицо… Черт, какой же он все-таки красивый. Со всеми своими синяками под глазами, внешними морщинками и внутренними трещинками, для меня он всегда будет самым прекрасным. Ты хоть понимаешь, как это ужасно? Мне нужно было что-то сделать с этим настроением, я не заслужила таких переживаний. – Малфой, я не хочу тебя видеть. Мы цивилизованные люди и…

Он улыбнулся. И я его поцеловала. Что тут дальше рассказывать? Это был бурный случайный секс, и могу тебя уверить, он хотел меня не меньше, чем я его. А я очень его желала. Жаль, что недолго. Потому что когда все закончилось, знаешь, что он сказал, Милли?

– Это я во всем виноват. Не стоило начинать все эти разговоры о ностальгии… Ты можешь не волноваться, что я кому-то что-то расскажу об этом дне. Лонгботтом – хороший человек, твоему счастью с ним я мешать не намерен.

После этого он поспешно сбежал, а я то истерически смеялась, то плакала. Он решил, что я живу с Невиллом! Сначала я думала догнать его и рассказать правду, но потом решила, что не стану этого делать. Он не нужен мне, Милли. Я не мазохистка. Пусть Малфой катится к черту. Потому что в одном я уверена: думая о нем, я никогда не стану счастливой.

Паркинсон сведет меня с ума. Что-то в последнее время женщины и их эмоции вызывают у меня жуткое раздражение. А ведь лето так удачно начиналось… Мне кажется, Северусу с каждым днем становится немного лучше. Он много времени проводит в саду с маленьким Алом. В основном они говорят об Альбусе Дамблдоре, но я рад, что хоть какая-то тема Снейпу интересна. Мальчик очень привязался к профессору. Можно сказать, стал его маленьким хвостиком. Это несколько бережет Северуса от Поттера, так как при сыне тот не затевает всех этих бесконечных разговоров об изучении аспектов воскрешения.

Остальным детям профессор не столь интересен, и я даже не знаю, зачем они с таким упорством пробирались в мой дом. Свободное от их совместных развлечений время Скорпиус проводит со мной в теплицах. Очень толковый мальчик. Из него выйдет отличный ученый. Маленькому Малфою присуща логика, последовательность, и он прекрасно контролирует свое любопытство, накапливая знания методично, а не хватаясь, как Роза, за все подряд. Этой девочке к мозгам Гермионы достались вспыльчивость и неусидчивость Рона. Меня забавляет, как она одновременно читает по две книжки, потом путается в их содержимом и начинает выдавать поистине нелепые идеи. Злится на саму себя, но свое желание получить все знания сразу контролировать не может.

Я пытаюсь устраивать им развлечения. Нельзя скучать на каникулах. На наши квиддичные матчи стоит посмотреть. Усиливаем команду Малфоя Скорпиусом и Алом, отягощаем Гарри мною и Розой и получаем примерно равные по силе команды соперников. Пэнси, по собственной воле занимающаяся судейством, явно подсуживает Гарри. Господи, она ведет себя просто ужасно. У нее на лбу написано «Я влюблена в Драко Малфоя», при этом все начало каникул она скромно строила глазки Гарри, а теперь ведет себя так, словно у нас с ней на завтра назначена свадьба. Она хочет вызвать ревность? По-моему, ее поведение дает обратный эффект. Мне кажется, она очень нравится Драко, сама не понимает, насколько. Он мог бы начать ухаживать за Паркинсон, но, глядя на ее флирт со мной, только расстраивается и стремится поскорее покинуть нашу компанию. В его отсутствие кокетство Пэнси сразу сходит на «нет». Мне кажется, она сама устает от своей фальши. Хуже всего то, что дети все замечают и понимают неправильно. Ал смотрит на меня с видом маленького заговорщика и, кажется, уже предвкушает, как будет есть свадебный торт. Роза, глядя на выходки Пэнси, хихикает и краснеет, а вот Скорпиус очень расстроен. Думаю, он догадывается о чувствах своего отца к Пэнси, и ему неприятно ее внимание ко мне. Если раньше мальчик просто избегал Паркинсон, то теперь он огрызается, как маленький волчонок, на любые ее слова. Он постоянно возникает, словно из ниоткуда, стоит нам с ней остаться наедине. Надо как-то решать эту проблему. Я, правда, пока совершенно не представляю, что с этим делать. Одно знаю точно: дети не должны страдать от игр взрослых.

– Невилл, дорогой, я буду в Косом переулке. Может, тебе купить какие-то книги, семена или еще что-то, что тебе нужно?

По ее ласковому тону я сразу понял, что Малфой уже явился.

– Спасибо, Пэнси, – у меня было скверное настроение. – Тебя не затруднит купить килограммов семь драконьего навоза? Нужно удобрить мандрагоры. Может, твоя привязанность ко мне так велика, что ты займешься этим сама, а то я вернусь поздно?

Она рассмеялась, наморщив нос, а потом, взглянув куда-то мне за спину, пропела:

– Любимый, моих чувств к тебе хватит даже на прополку.

После этого она поцеловала меня в губы и отстранилась прежде, чем я успел выбросить ее в окно. Потом было поздно: за моей спиной раздалось деликатное покашливание, и пришлось обернуться.

– Невилл, извини, что помешал…

Малфой. И что еще хуже – в сопровождении всего выводка деток. Я думал, что маленький Скорпиус убьет Пэнси взглядом. Похоже, своего отца он никому не даст в обиду. Решил поговорить с Драко при первой возможности. Насчет вменяемости Пэнси у меня появились большие сомнения.

Разговор состоялся тем же вечером, потому что когда я вернулся, Малфой все еще был в доме. Паркинсон, как выяснилось, лежала наверху с истерикой и была не способна за кем-либо приглядывать. Дети сидели на диване с несчастным видом, а Драко выглядел как судья, любимый приговор которого – «пожизненно».

– Что случилось? – спросил я, снимая мантию.

– Эти трое, как они утверждают, просто хотели пошутить.

– Пошутить? – меня терзали смутные нехорошие предчувствия.

– Да, – Малфой был невозмутим. – Мистер Поттер решил, что будет забавно посадить в сумку, с которой мисс Паркинсон отправилась в город, садового гнома. Мисс Уизли подумала, что когда Пэнси вернулась, удрученная конфузом в салоне мадам Малкин, ей стоит в качестве утешения предложить стакан воды с фруктовым льдом. Правда, почему она при этом заморозила в кубиках маленьких слизней, я не знаю. Может, у нее такие странные гастрономические пристрастия? Ну и, конечно, мой дорогой сын… Я так понимаю, что невозможность пользоваться магией на каникулах привела его к выводу, что вместо заклинания скольжения вполне подойдет разлитое на лестнице на мансарду оливковое масло. В итоге гном искусал мисс Паркинсон все руки, она заплатила за три порванных мантии, ее тошнит, и у нее болит сломанная лодыжка, несмотря на то, что я срастил кость.

Дети молча краснели, но раскаявшимися выглядели только Ал и Роза. Я не склонен был потакать таким выходкам.

– Думаю, всех стоит отправить по домам и запретить видеться до конца каникул.

– Но мы не хотели, – застонал Ал. – Не делайте этого, дядя Невилл.

Скорпиус взглянул на несчастных приятелей.

– Они ни в чем не виноваты. Это я все придумал и попросил их помочь! – мальчик вскочил с дивана. – Я хотел, чтобы она убралась! Вы что, не видите, какая она злая и лживая? Как вы можете жениться на такой ужасной женщине?

Я был порядком шокирован. Этот мальчик, похоже, снова отстаивал не чьи-то, а мои интересы. Малфой, кажется, тоже был удивлен. Он даже смутился.

– Скорпиус, Пэнси вовсе не…

Мальчик гневно затряс головой.

– Лживая! Зачем она обманывает профессора Лонгботтома, если на самом деле ей нравишься ты, папа? Я же вижу, как она смотрит на тебя и вздыхает, когда думает, что никто этого не замечает. Это нечестно! Люди не должны так себя вести, – он посмотрел на меня. – Вы заслуживаете кого-то лучше, чем она.

Приехали. Я не мог злиться. Хотел, но не мог, поэтому подошел к дивану и усадил Скорпиуса рядом с собой. Он послушался. Меня он всегда беспрекословно слушался. Было бы со всеми так просто.

– Ну с чего ты решил, что я хочу жениться на профессоре Паркинсон?

Он смутился.

– А вы разве не хотите? Она все время зовет вас «дорогой», берет за руку, а утром мы видели, как вы целовались.

Ну и как объясняться с ребенком?

– Послушай, Скорпиус. Взрослые люди иногда ведут себя с намеком на ухаживания, но без каких-либо намерений. Мы с Пэнси Паркинсон просто друзья. Она мне не нравится как…

– Как девушка?

– Да, точно, как девушка. Ее поведение – это шутка. Подколки двух приятелей, – я же не мог признать, что она играла на нервах его отца. – Ты же подтруниваешь над Алом и Розой?

Скорпиус логично заметил:

– Я же при этом их не целую.

Как же с ними трудно. Я попытался обратить все в шутку.

– Ну, может, станешь, когда вырастешь.

– Ббээ… – одновременно отреагировали Альбус и Рози, изображая тошноту. Драко тоже улыбался чему-то своему. Ставлю тысячу галлеонов против гнутого кната, что он будет встречаться с Паркинсон, даже несмотря на неоднозначное отношение к ней своего отпрыска. Похоже, вечер был спасен. Скорпиус улыбался, Ал и Роза хихикали, лезли напоказ друг к другу с поцелуями и непрестанно блеяли, как два маленьких барашка.

Позже, когда дети немного угомонились и сели играть в шахматы, мы с Драко немного поговорили, пока я готовил ужин. Он не стал долго подбирать слова, просто зашел на кухню и плеснул виски в два стакана.

– Боюсь, все, что произошло, – это моя вина, Лонгботтом, – он задумчиво пригубил свою порцию скотча. – Сын спрашивал меня о степени ваших отношений с Пэнси. Я предположил, что если она у тебя живет…

Я хмыкнул.

– Как друг, которому одиноко и нечем себя занять. Разные комнаты тебя не смутили?

Он покачал головой.

– Ты известный пуританин, Лонгботтом. Я решил, что ты просто не хочешь обозначать вашу близость при учениках.

– Малфой, между мной и Пэнси ничего нет и не было.

Он отреагировал странно.

– Даже жаль. Знаешь, я всегда думал, что она из тех женщин, что не могут долго о чем-то печалиться. Ее характер кажется легким, какие бы неприятности ни случались, она должна была прийти к цели. Построить свой идеальный мирок. Пэнси всегда хотела большой дом, мужа, кучу детишек.

Наверное, стоило поощрить его откровенность.

– Думаю, даже в мечтах ей всегда было небезразлично, чьи это будут дети.

– Думаешь?

– Уверен.

Больше мы не говорили на эту тему. Похоже, Малфой исчерпал свой лимит дружеского ко мне расположения. Но я был доволен разговором: когда ужин был приготовлен, Драко выразил желание отнести его Пэнси в ее комнату. Я не возражал и пошел приглашать Северуса спуститься к столу. Он сидел у окна, в своем любимом положении стороннего наблюдателя, но при моем появлении проявил интерес.

– Я слышал крики внизу, – он принимает так мало участия в нашей жизни, что я всегда радуюсь любому вопросу. Честно пересказал ему все перипетии и события. Он улыбнулся. Впервые улыбнулся именно мне, хотя мимика вышла насмешливой и кривоватой.

– Думаю, Лонгботтом, вы кое-что не замечаете.

– Что именно, Северус?

Он пожал плечами.

– Как-то мне все это очень знакомо. Вас ждет сюрприз. Большой, неожиданный, и не думаю, что вы сможете к нему подготовиться. Я просто надеюсь, что он вас не испугает.

– О чем вы?

Он промолчал. Я не понимал его, просто заметил, что Северус грустит. Что ж, грусть – это тоже эмоция, а я ведь дал себе слово, что их у него будет много. Если я намерен его полюбить… А ведь я намерен. Только почему-то каждый свой день заканчиваю фразой: «Завтра я непременно вступлю на этот путь», и каждый раз находятся дела важнее, и я снова даю себе обещание, и опять ему не следую. Скоро мне исполнится тридцать восемь. Я уже способен смириться с мыслью, что чуда в моей жизни не произойдет. Все, что я могу – это сам его сотворить. Я положил руку ему на плечо. Он посмотрел удивленно.

– Идемте ужинать.