Местные условия: почва, местоположение и климат

Местные условия: почва, местоположение и климат.

Положение леса почти горизонтальное, особенно по правую сторону ручья Ипочи; на левой же стороне попадаются незначительные возвышения.

Климат здешней местности не особенно благоприятствует возращению насаждений, так как деревца в их молодом возрасте страдают осенью от ранних заморозков, а весною — от поздних морозов-утренников. Особенно в низких местах, в так называемых морозных ямах, саженцы долго болеют и часто убиваются морозами. Вообще нужно сказать, местные условия далеко не благоприятствуют в течение первых лет молодости росту и развитие молодых культур. Посадка в ямки значительно усложняется, вследствие чрезмерного обилия воды, которая удерживается, особенно весною, непроницаемою глинистою подпочвою. Это случается даже на возвышенностях. При благоприятной погоде вода в ямках, приготовленных для посадки, правда, высыхает, но если во время производства работ пойдет дождь, то ямки снова переполняются, посадка становится невозможною и рабочих приходится отпускать. Это обстоятельство заставляет предпочесть другие способы посадки, о которых будет говориться ниже; в ямки же садятся лишь более крупные саженцы. Когда деревца достигнуть в вышину 3 или 4 аршин, только тогда для них опасность от морозов миновала и они начинают расти роскошно и быстро.

Род хозяйства, оборот рубки и устройство Порецкой дачи.

Если бы на выбор оборота рубки для высокоствольного хозяйства влияли бы только неблагоприятные для развитая саженцев в первые годы молодости условия, изложенные в предыдущей главе, то было бы рациональнее избрать более высокий оборот, напр. 100-летний, чтобы площади молодняков, подверженные наибольшим опасностям, были бы возможно меньшие. Однако, другие более важные причины, как-то: низкие цены и затруднительность сбыта крупного строевого материала, значительно меньший прирост в этом старшем возрасте, обусловливающей слишком незначительный указательный процент, говорят против такого высокого оборота рубки.

Поэтому для высокоствольного хозяйства был мною вначале назначен 80-летний оборот рубки, но так как вскоре обнаружилось, что лес при более заботливом хозяйстве (сравнительно с бывшим до 1856 г.) мог доставлять в более короткий срок те сортименты, на которые существует наибольший спрос и которые лучше всего оплачиваются, то этот оборот рубки и был впоследствии заменен 60-летним.

Сортименты, на которые существуете здесь наибольший спрос, следующее:

• 
  12 арш., имеющ. вверхн. отруб от 5 до 6 вершк.
  
• 
  10 арш., имеющ. вверхн. oтруб от до 4 ^1\2 до 6 вершк.
  
• 
  9 арш., имеющ. вверхн. oтруб от до 4 ^1\2 до 5 вершк.
  
• 
  8 арш., имеющ. вверхн. oтруб от 3 до 5 ^1\2 вершк.
  
• 
  7 арш., имеющ. вверхн. oтруб от 3 до 5 ^1\2 вершк.
  
• 
  6 арш., имеющ. вверхн. отруб от 3 до 4 вершк.
  

Предусматривая однако, что само имение часто предъявляет требования на крупный строевой материал, который ему, за отсутствием в даче крупных деревьев, пришлось бы покупать на стороне, я решил оставлять на второй оборота все сосны, как отдельно стоящие , так и целые группы их, встречающиеся в срубаемых насаждениях. В течение 15 лет, несмотря на сильные бури, лишь очень немногие из них были повалены или сломаны. Впрочем самые погонистые сосны согнулись и приняли форму сабли, но я убежден, что этот недостаток можно было бы устранить, если бы оставление сосен на второй оборот было бы предвидено заранее. Оставлять целые группы дерев на второй оборот вследствие большей устойчивости их, конечно, гораздо лучше.

Понятно, на деле нельзя было еще придерживаться точно 60-летнего оборота рубки, так как распределение участков по классам возраста ему не соответствует. Существующая ныне старшие насаждения далеко перешли 60-летний возраст, самые же старшие культуры имеют 34 года, а насаждения от 34—58 лет отсутствуют вовсе. Следовательно только по истечении 26 лет лес будет рубиться в 60-летнем возрасте, а пока, благодаря отсутствию участков в возрасте 34—58 лет, будут рубиться имеющиеся еще старые леса.

Я должен откровенно признаться, что придаю весьма мало значения чересчур подробной съемке, иллюстрации планов и точной таксации. Эти работы обыкновенно стоят очень дорого, но имеют на деле весьма мало значения, так как осуществление основанного на них плана хозяйства встречает большие затруднения и нередко совершенно невозможно: лесничества по большей части бывают слишком велики, технически подготовленных помощников, а тем паче знакомых с делом лесных рабочих не хватает, цены на лес обыкновенно весьма низки и т. д. Нужно вообще сказать, что пока у нас не будет постоянных лесных рабочих, а также практически подготовленных лесных сторожей и помощников-техников, способных точно исполнять предписания лесничего, до тех пор не может быть и речи об интенсивном лесном хозяйстве, и деньги, затраченные на дорого стоящее составление слишком подробных планов, на описание лесной дачи и на таксационные работы, можно считать брошенными на ветер. Эти планы хозяйства в тисненных золотом обертках служат единственно для удовлетворения тщеславия лесовладельца и решительно никакого другого значения не имеют. К чему могут послужить все предписания подробного плана хозяйства, если их в действительности не приводят и даже невозможно привести в исполнение? Сколько бывает на деле причин, по которым приходится откладывать или даже отказываться от необходимых прореживаний, культур, очередных рубок и проч.! Сколько раз приходится вследствие денежных обстоятельств лесовладельца увеличивать рубки против назначенной планом хозяйства нормы, или, наоборот, уменьшать их при затруднительном сбыте леса! Мы в этих случаях хотя и имеем прекрасные планы хозяйства, но ведем хозяйство без всякого плана.

По моему убеждению, в большинстве случаев будет уместно придерживаться способа лесоустройства, примененного мною в Порецкой лесной даче.

План с окружными границами дачи был на лицо. Грубый выдел насаждений и главным образом неудобных площадей, был сделан мною рекогносцировочно, при чем все линии промерялись шагами. Разбив на плане дачу просечною сетью, я, при помощи эккера, укрепленного на штативе, отмечал в натуре тремя вехами просеки, которые под моим наблюдением провешивались до конца и вырубались постепенно насколько это допускалось остальными хозяйственными условиями. Величина кварталов была принята мною в 25 десятин, причем пограничные выходили или меньше или больше.

Материал на просеках разрабатывался рабочими задельно, точно обмерялся и полученными данными я руководствовался при исчислении запаса на десятине. Этот прием давал в итоге столько же точные, а пожалуй и более точные результаты, чем могло бы дать вычисление запаса при посредстве пробных площадей. Это легко понять, если только вспомнить, что просеки пересекают насаждения всякой полноты. На срубленных по просекам бревнах очень удобно было определить как возраст, так и прирост счетом и измерением годовых слоев. В некоторых участках, подлежавших вырубке и имевших от 80 до 150 лет, запас был исчислен на глазомер.

Зная массу запаса и прироста ко времени окончания оборота во всем лесу и разделив сумму обеих масс на число лет в обороте, я получил величину ежегодного пользования. При сохранении непрерывности хозяйства в здешнем лесу, величина эта была определена мною в 1750 к. саж. Затем все лесные участки были распределены по периодам оборота рубки и массы, приходившаяся на каждый период были уравнены. Периоды были назначены 20-летние. При нынешнем состоянии частновладельческих лесов назначать более короткие периоды неудобно. Всякое пользование материалом из насаждений, отнесенных к 1-му периоду, причисляется к главному пользованию, а к промежуточному причисляется добыча из насаждений прочих периодов. Чтобы во всякое время можно было бы легко проверить, правильна ли сделанная таксация, у меня заведена контрольная книга и в ней для каждого квартала отведена особая страница, где ежегодно отмечается количество древесной массы, получаемой из данного квартала. Каждые 10 лет предполагается ревизия хозяйства, при которой можно легко исправить ошибки таксации, если бы таковые оказались. При аккуратном ведении книг подобная ревизия возможна во всякое время. В особой главе я скажу вкратце о здешнем счетоводстве, а теперь приведу лишь в виде образчика несколько данных из таксационной и контрольной книги.

Период с 1-го июля 1880 года по 1-е июля 1900 года — 20 лет.

КОНТРОЛЬНАЯ КНИГА.

Я предвижу, что многим из моих коллег не понравятся мои простые приемы, примененные мною при лесоустройстве; но надеюсь, что большинство лесовладельцев одобрят их, в виду их простоты, дешевизны и удобоприменимости. Если я и не могу ожидать по этому поводу одобрения со стороны многих моих сотоварищей по призванию, то для меня во всяком случае лестно, что тех же взглядов относительно этого вопроса держится весьма заслуженный лесовод фон-Берг, бывший директор Тарандской лесной академии, который в представленном в Финляндский сенат докладе говорить об устройстве финляндских лесов следующее: „Специальное межевание лесов пока еще не требуется, да кроме того значительные, связанные с этим, расходы даже и не позволят произвести его. До поры до времени имеющееся планы генерального межевания вполне достаточны, и это до тех пор, пока увеличение доходности лесов не оправдает введения более интенсивного хозяйства. И затем в другом месте: „Лесное хозяйство в финляндских Государственных лесах должно быть, конечно, правильным и пользование лесом поэтому непрерывным и равномерным, но эту равномерность не должно искать в том, чтобы, произведя точную таксацию, ежегодно вырубать строго определенное количество клафтеров. Это было бы, при нынешнем состоянии лесов, едва ли возможно и потребовало бы для выполнения на деле предписаний таксации слишком большого персонала и значительных затрать. Поэтому необходимо устраивать леса как можно проще по площади, т.-е. равномерность пользования должна обеспечиваться величиною лесосеки. Эта величина лесосеки получится через разделение всей площади под лесом на число лет, заключающееся в обороте рубки".

Из приведенных слов г. фон-Берга, очевидно, следует, что большие затраты на введете правильного хозяйства, при одинаковых условиях с приведенными выше, должны быть избегаемы.

Но что же происходить у нас? Громадные суммы расходуются на выполнение лесоустроительных работ и, можно сказать, выбрасываются просто-напросто вон.

Мне известен один лес, где лесничий затратил для этой цели 12.000 руб.; управляющей имением, сменивший лесничего, истратил еще 16.000 руб. и, наконец, нынешний лесничий требует еще 9000 руб. Что же, спрашивается, было сделано на израсходованные 28.000 руб.? Был изготовлен большой план в 36 квадр. арш. величиною; но к устройству хозяйства, на основании этого плана, не приступали. И как печально выглядит лес, несмотря на все эти затраты... Но лучше умолчать об этом и набросить завесу на неприглядную картину.

На меня лично производит более приятное впечатление, если я нахожу лес в порядке и надлежащее, заботливое к нему отношение: хорошие дороги, исправные мосты и пр. и пр., нежели, если мне показывают прекрасные планы и роскошный план хозяйства, покоящийся на полках в кабинете владельца или лесничего.

Мне знаком еще один лес, где по смете для выполнения таксационных и съемочных работ, требовалось 70.000 р., при цене куб. саж. березовых дров в 2 рубля. Стало-быть, чтобы заплатить за предполагаемые работы, нужно было бы продать 35.000 куб. саж. березовых дров. Поистине — недурно!

Если бы лесовладелец, вместо того, чтобы затратить большие суммы на слишком подробное устройство леса, положил! бы их в банк и ежегодно расходовал бы только проценты от них на постройку хороших дорог, на осушку болот, на проведение канав и просеков, то и это уже было бы рациональнее. По крайней мере тогда в сравнительно непродолжительном времени явилась бы возможность к составлению более подробного плана хозяйства, да и капитал был бы к этому времени цел. Но для этого нужно терпение, чего часто, к сожалению, не хватает ни у владельца, ни у лесничего.