Как Петрович из Одессы дворец Амина брал
жүктеу/скачать 1.13 Mb.
|
|
Мотострелки явились разом Из чрева боевых машин: Их не учили на почин Танкистов отвечать отказом. Смотрите, развернулась цепь И сапогами топчет степь.
Ускоренным ступая шагом, Пехота движется вперёд, Передвигается зигзагом, Нисколько не сбавляя ход. Патрон в патронник досылает, Берёт прицел и поражает, Как наставлял вчера комбат, Мишени вражеских солдат. В окопы вмиг летят гранаты, Грохочут гулко РГД*XIV – В разгаре день под буквой «Д»9; Уже послышались раскаты «Ура!» – последний аргумент, И время «Ч»10 – его момент. ХIХ
Условный враг разгромлен снова Дивизией двадцать восьмой, А дальше – дело женихово: Гвардейцы двинулись домой, Пыль сбили со своих мундиров, Преображаючись в кумиров Одесских барышень и дам На злую зависть морякам. Гуляли в «Лондонском» и «Красном»**XV, Дарили девам столько <роз…>, И вряд ли думал кто всерьёз В те дни о сексе безопасном. Так обновлялась вновь и вновь Горячая Одессы кровь. ХХ Когда решили: «П е р е с т р о и м Народу тёмному мозги!» Назвали время то з а с т о е м – Вот, право слово, м... <дураки>: Жилось тогда не так уж плохо, Хоть Брежнева была эпоха, Хоть правила КПСС, Но как-то двигался прогресс. И колбаса была – «два двадцать», И водка шла – по «три с хвостом», А развалили всё потом… Однако должен вам признаться, Что обещал не много врак, Да угодил чуток впросак.
Но верю – вы меня простите: Здесь исполнял я некий долг, Коль речь-то не о неолите, О юности моей был толк, О той стране, которой нету… По совести своей совету Не смею прошлое хулить, Ненужную являя прыть. Ведь кем Петрович был в то время? – Достойный сын СССР: Себе знал цену офицер, Не то, что нынешнее племя, Что унижают, как хотят: «Реформы это!» – говорят.
Да, хлипкая пошла порода… Каким срок жизни был тогда, Коль в среднем? – семьдесят два года! А нынче СПИД и наркота, Собчачка, Чбайс, Жириновский И образ жизни никаковский – Гламурно-голубой разврат. Стоит пустым военкомат: Кого призвать? – олигофрена Иль тех, в кого вселился <без…> Причины зримой энурез? Куда ни плюнь – везде измена!.. А впрочем, ладно, что о том? – В плену иных вы аксиом.
Афганистан. Кабул-столица. Тот семьдесят девятый год. Март. Ночью Тараки не спится: Поднял нежданно подлый сброд («Сейчас нам это так некстати!») Кровавейший мятеж в Герате*XVI. Туран*XVII* какой-то – Исмаил11 – Там власть коварно захватил: Дивизия вдруг взбунтовалась, А исламисты-мясники Подняли мигом на штыки Партийцев – мало их осталось. Ещё погиб от этих псов Майор-советник Бизюков12.
Так счёт потерь пошёл до ввода Полков СССР в Афган, Где разразилась непогода, Которой управлял Коран. Под Красноярском, что в Сибири, – «Страны Советов нету шире!» – Заголосила вдруг вдова, Крича крамольные слова. И мать сыночка схоронила, «За что?!» – не сдерживая крик; Слезу смахнул отец-старик; Прах упокоила могила. А песня родилась потом, Она и о майоре т о м…
Отчий дом солдата ждёт, Только злая похоронка Весть дурную принесёт. Мол, погиб, друзей спасая, Смертью смерть попрал в бою. Жди его, земля сырая, Во кладбищенском краю. Ты забудь его, невеста. Мать, отец! Дай Бог вам сил – Под Гератом, не под Брестом, Парень голову сложил. На погостах взгляд печалит Свежевыбитый гранит – Боль чужая сердце ранит И по-бабьи голосит. Ждёт родимая сторонка, Отчий дом солдата ждёт, Только злая похоронка Весть дурную принесёт. Мол, погиб, друзей спасая, Смертью смерть попрал в бою. Жди его, земля сырая, Во кладбищенском краю. …Жди его, земля сырая, Во кладбищенском краю. ХХV «Что делать? – думал предсовмина*XVIII. – Пускай Москва поможет нам, А дальше пустим «гильотину» И всё расставим по местам. Мы ж договор-то заключили, «Шампань» распили – две бутыли. Так пусть и делают за нас Работу грязную сейчас». Он позвонил в Союз коллеге Косыгину13 – качал права И унижения слова Всё изрекал, мол, без опеки Всей революции <трындец…>, А в этом он – отменный спец.
Документ ЦК КПСС: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ОСОБАЯ ПАПКА Запись беседы от 18 марта 1979 г.**XIX ТАРАКИ: Обстановка ухудшается. С иранской стороны заброшено около 4 тысяч военнослужащих в гражданской одежде, которые проникли в Герат и в воинские части. Сейчас вся 17-я пехотная дивизия находится в их руках. В городе продолжаются бои <...> КОСЫГИН: Какие перспективы, по вашему мнению, в Герате? ТАРАКИ: Сегодня вечером или завтра утром Герат падёт. КОСЫГИН: У вас нет сил нанести им поражение? ТАРАКИ: Если бы были <...> КОСЫГИН: Какие же ваши предложения по этому вопросу? ТАРАКИ: Мы просим, чтобы вы оказали практическую и техническую помощь людьми и вооружением. КОСЫГИН: Это вопрос очень сложный <...> ТАРАКИ: Если вы нанесёте сейчас по-настоящему удар по Герату, то можно будет спасти революцию. КОСЫГИН: Мы должны по этому вопросу посоветоваться. ТАРАКИ: Пока будете советоваться, Герат падёт, и будут ещё большие трудности. Хотим, чтобы к нам послали таджиков, узбеков, туркмен для того, чтобы они могли водить танки. Пусть наденут афганскую форму, и никто не узнает. Это очень лёгкая работа, по нашему мнению. КОСЫГИН: Конечно, вы упрощаете вопрос. Но, независимо от этого, мы ещё раз посоветуемся и дадим вам ответ <...>
Москва не верила рыданьям: «Да не о том подписан пакт!» Но всё ж почтила заседаньем Политбюро прискорбный факт Гератского лихого бунта: – Да полно-те! Какая хунта? Какой-то с... <пьяный> капитан – Обыкновенный хулиган! «Ах, да! Погиб майор-советник, Прискорбный случай – это так. Что, вышел не один в табак? Тогда тот вражий заповедник Бомбить немедля!» – Пусть зараз Туда отправят свой спецназ. XХVII
– Вот это правильно. – «Конечно, Пусть сами разберутся там, А то ведут себя беспечно, Случись чего – немедля к нам». – Уже достали те ребяты.
«Да, да! Наглеют с каждым днём, А мы всё крутимся волчком». – Тысчонка сгинула народу? Так революция идёт, И не такой бывает счёт За счастье, мирный труд, свободу. «Войска покамест не пошлём, Быть может, как-нибудь потом...»
Решенье приняли такое И сообщили Тараки, Мол, есть свои у вас герои, Отменные боевики. А перекладывать заботы На плечи нашенской пехоты – Такое, судя по всему, Пока что вовсе ни к чему. Трудитесь по программе сольной, И гарантирован успех: Врагов побьёте разом всех И заживёте жизнью вольной. Пора, коль вам не отступить, И рукава чуть засучить.
И засучили… И бомбили, И штурмовали тот Герат, А сколько пленных перебили – Своих же собственных солдат! В лихом и мстительном запале Виновных вовсе не искали: Собрали в кучу сотен пять – Ну и давай по ним стрелять. Потом бульдозер подогнали, Траншею вырыли в момент И, завершая инцидент, Чтоб истребить зараз печали, Все трупы покидали в ров, Зарыли разом – нет концов!
Так «демократы» отомстили – Неадекватнейший ответ… Наверно, даже в том же Чили Чуток был мягче Пиночет15. Хоть сравнивать грешно уродов По степени людских расходов, И всё ж кабульские вожди В том были явно впереди.
А далее – Джелалабад*XX, Где офицеров и солдат, Излишнюю являя строгость, Казнил сам лично Сарвари16 – Мерзавец, что ни говори! ХХХI Он упомянут не случайно: Потом, как будут брать Тадж-Бек**XXI, Его доставят к цели тайно. И этот лютый человек, – Свои грехи припомнив, что ли? – Обмочится и даже боле… Пытать, казнить? – он в этом спец, Ходить в атаку? – не храбрец. Ещё считал себя чекистом, Мол, революции мораль – Когда врагов любых не жаль. По существу, он был садистом, АГСА*XXII являясь главнюком,– А мягче не сказать о нём.
За месяц до резни в Герате В Кабуле был переполох: Посол из Штатов на закладе – Попался, как обычный лох, В ловушку неких аферистов. Косили те под маоистов, Мол, предъявили этот счёт Они – «Национальный гнёт»**XXIII: «Отдайте только трёх повстанцев, И возвращаем вам посла: Что взять-то с этого к... <орла>?» Но тут Амин американцев Решил немного развести, Штурм объявивши, мать яти!
Всё кончилось большим скандалом – Буянил долго Вашингтон, Коль при захвате том удалом Посла убили, плюс урон Был Штатам нанесён моральный. Устроил тот итог печальный Амина: «Эти косяки Нур Моххамада Тараки! Кто я? – Покорный исполнитель. Простите, если что не так, Но отвечать за весь бардак Должён верховный наш правитель, Ведь не отдал он за посла Трёх бандюков. Ему хула!»
Понятно, что америкосы Простить прокола не могли, Сказали: «<Хрен…> вам – не баблосы, Живите дальше на рубли!» Да, не пошли дела в Афгане, А тут ещё и в Тегеране Ковбоям выдали пинка. И, чтоб не гнать порожняка, Они, отвергнув роль статистов, Решили здесь режим сменить. Деньгами начали сорить, Вооружая террористов; Советников пригнали штат, В чём подсобил Исламабад.
Так стало шириться движенье, Чтоб власть в Кабуле поменять. Шло вражьих сил объединенье, Чтоб повернуть быстрее вспять Реформы те, что тут не хило НДПА наворотила, Явивши тупость и задор, И непотребный перебор В абсурдных преобразованьях. «Виновен кто? – СССР, Коль дал подобного пример!» – Писали так в своих воззваньях Партиек разных главари, Власть разлагая изнутри.
Документ МИД и КГБ СССР: «СЕКРЕТНО» СРОЧНО
Донесение из Кабула от 19 марта 1979 г. В случае дальнейшего обострения обстановки будет, видимо, целесообразным рассмотреть вопрос о каком-то участии под соответствующим подходящим предлогом наших воинских частей в охране сооружений и важных объектов <...> Наличие таких опорных пунктов позволило бы при необходимости обеспечить безопасность эвакуации советских граждан. Пузанов, Иванов Документ ГШ ВС СССР: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» Шифротелеграмма В период с 11 по 17 июля 1979 г. произведена рекогносцировка в городе Кабул с целью возможного использования 15-й бригады спецназа ТуркВО. По мнению советского посла и руководителей спецслужб, наибольшая активизация мятежников на периферии и в г. Кабул ожидается в августе. В связи с этим посол просит: перебросить отряд в Кабул до 10 августа <...> П. Ивашутин XХХVI Одесса-мама. Вновь ученья, Хоть пляжный здесь идёт сезон, Но для начальников значенья То не имеет – миль пардон! Вперёд, гвардейская пехота, Стрелять, пылить – твоя работа! А ну-ка подтяни ремни И пуговки, <блин...>, застебни17! Копай окопчик в полный профиль, А МСЛ*XXIV не подведёт. И ничего, что выбил пот, Ведь это не сажать картофель. Собрали ратный урожай? – Колонной прямо. Запевай!..
Ты устала от крови и пота. Что поделать, такая работа – Не щадить своего живота, Рыть окопы, траншеи без счёта, Штурмовать и леса и болота, Ну а если ты – мотопехота, Километры мотать на кардан. Матушка-Россия, Дай солдату силы, Победить в кровавом и лихом бою. Русская пехота Бьёт врагов без счёта, Храбро защищая Родину свою. Но бывает дурная погода: Не бывает без смерти похода. «Жить охота?» – «Конечно, охота!» Только нужно приказ выполнять, Чтобы, выдержав ад артналёта, Поднялась в бой за ротою рота На кинжальный огонь пулемёта Вновь судьбу и присягу вершить. Припев. ...Русская пехота Бьёт врагов без счёта, Храбро защищая Родину свою.
Петрович ехал на «летучке»*XXV В колонне нашего полка. Жара. А в небе нет ни тучки. «Испить холодного пивка Не плохо б с пеною игривой. И жизнь покажется счастливой, И служба вмиг не тяжела, Коль завершили все дела», – О чём, друзья, как не об этом, Когда мозги вовсю кипят, Помыслит всуе наш солдат? Да, отдыхать на юге летом – Оно, конечно, высший класс, А вот служить – помилуй нас!
Какая ж это радость, братцы, В каких-то двух иль трёх шагах У моря быть да не купаться, Коль сам ты вовсе не монах? Веселия с того немного, Но мы и не постились строго: Как выпадал свободный час, Считай, что каждый – водолаз. Ура! – приехали в Чабанку – Дивизионный городок, Фривольных нравов островок, Свершили краткую стоянку, Немного дух перевели, Пересчитав свои рубли.
Потом, чтоб личному составу Дурные мысли все пресечь, Спровадили бойцов ораву В Одессу-маму. Дальше речь Пошла о том, куда податься. Хотя оно понятно, братцы, Что к морю просится душа Для отдыха и кутежа – В Дофиновку*XXVI! И приземлились Ну прямо в «Рваных парусах», Хоть пиво там обычно – швах, Но мы с того не гоношились: Здесь был вполне приличный пляж, А девки – высший пилотаж!
Коньяк, шампань… – «Гуляй, гусары, Живём на свете только раз! А нет ли у кого гитары, Чтоб песню сбацали сейчас? – Петрович начал так форсисто Косить экспромтом под артиста: – Прошу вас, дамы, к нам, к столу, А я присяду на углу». В ответ последовало: «Да уж, Примета ведь такая есть, Коль на углу посмеешь сесть, Так семь годков не выйти замуж». Герой наш: «Судя по всему, Мне это вовсе ни к чему!»
Красотки засмеялись разом Коль не отшили вмиг отказом, Так что же будет на потом? Постарше дама – та досталась Петровичу: «Долой усталость!» Моложе дамочка со мной Болтала всё наперебой. Шутили, пили, танцевали: К чему гвардейцу горевать, Коль нужно всё от жизни брать, Изгнавши к дьяволу печали? Тут, расставляя флирта сеть, Герой наш начал тихо петь…
и её основателейIII К парижам не имею интереса: Не мачехой, а мамой мне Одесса, Чьё имя с шумною волной Выносит н берег прибой. И что за имя?..
Одесса, Одесса, Одесса, Мест краше её не встречал. Одесса, Одесса, Одесса – Мой старый надёжный причал. Екатерины волею Суворов Стал строить город у морских просторов, Причастны Дюк и Ланжерон К тому, что град наш возведён, Как он зовётся?.. Припев. Мы помним Дерибаса, Деволана, Что за Одессу порадели рьяно. И губернатор Воронцов Построил много здесь дворцов, Чтоб процветала…
Не мачехой, а мамой мне Одесса, Чьё имя с шумною волной Выносит на берег прибой. И что за имя?..
Мой старый надёжный причал. ХLII Когда взошли на небе звёзды, Шальные мысли понесли… Всё расточал Петрович тосты, А между ними и рубли. Порою мы спускались к морю. Неплохо было – разве спорю? – Коль улыбалась нам луна, А набегавшая волна Вмиг разносила запах йода В пространстве тёмно-голубом. Забавно было вчетвером, А дальше верх взяла природа: Две пары тихо разошлись <И мысли все…> переплелись. ХLIII Позднее вновь сидели в баре, Забыв о праведных делах. Красотки были при загаре, У нас он – только в двух местах: Прилип к рукам, а также к лицам. Конечно, с этого девицам Порой являлся звонкий смех, И мы смеялись – то не грех: Сия диковинка на юге Есть не совсем простой загар, А специальный – для гусар, Чтоб узнавали их подруги. Был тост: «За встречу под столом!» – Не помню больше ни о чём.
Так истину нашёл я в штофе: Провал полнейший, <вашу мать...>! Проснулся утром. Тут мне кофе Русалка подаёт в кровать. Когда очухался немного, Её папаша выдал строго: «Ну что, гвардейский молодец? Опохмелись... И под венец!» Хмель сразу вышел поневоле, Мысль промелькнула: «Во попал…» Тут с монтировкою амбал – То брат её – наехал: «Коли Ты девку спортил, голубок, Тогда женись: с тебя должок».
Что делать? – Я пообещался, Готовиться к вступленью в брак-с, С повинной мордой одевался, Мол, хоть сейчас отправлюсь в ЗАГС. К окну два шага. И с улыбкой Я вниз махнул нежданно рыбкой И, потеряв секундам счёт, Подумал: «Дуракам везёт!» Вот и земля. Кажись, всё цело. Теперь отчаянный рывок – В Одессу-маму марш-бросок. Поздней всё мыслил отупело: «Когда б не папа-радикал, От счастья бы не убежал».
Петрович, как узнал про это, Держался долго за живот. Сказал: «По правде, для корнета* XXVII Такое – вовсе не залёт. Но чтоб в бега пойти от дамы… Ещё подобной странной драмы, Скажу по чести, не встречал». В ответ я тупо возражал: «Василь Петрович, как от бабы? Сбежал от папочки её, От братца тоже, ё-моё!» – Он усмехнулся: «Знать-то кабы, Где ждёт удача, где – облом, Не интересно жить потом». ХLVII
Поздней Петрович (старый воин Младого завсегда умней), Коль добродушно был настроен, Заметил: «Видно, дуралей, Тебя женить пристойно надо: Ещё не кончилась засада И впереди ждёт не одна. Ведь в чём, дружок, твоя вина? Да в том, что молод, перспективен,
Не подкачал своим ростком И девкам люб, а не противен. Захомутают с пьяных глаз – И <хрен…> открутишься в тот раз».
Продолжил далее: «Конечно, Сам юность я провёл весьма, Коль мягко говорить, б е с п е ч н о, Но поднабрал потом ума. Устрою, <блин...>, тебе смотрины: Объявим как бы именины, Дев юных пригласим сполна – Так и отыщется жена». Тут я уж закусил удила: «Петрович, <ёкалэмэнэ…>, На кой <такое счастье…> мне?» В ответ он улыбнулся мило: «Вот право слово – молодёжь. Потом когда-нибудь поймёшь».
Чем кончились тогда смотрины? Да что сказать, друзья, мне тут? В Одессе до сих пор былины По поводу тому поют. Но нет полка, как вещей славы, И многие тех дней забавы (Отнюдь не к нашему стыду) Теперь совсем уж не в ходу. Сейчас в цене иные нравы – Понты сплошные, выпендрёж, И это – наша молодёжь… Дорвались люди до халявы: Своей мозгой вросли в ПК*XXVIII, Для нас был другом РПК**XXIX.
Не любят нынче портупею, Из моды вышли сапоги. Кто ж постоит за мать-Расею, Когда кругом опять враги? Теперь в умах одни доллры, И доживают коммунары Свой скоротечный бурный век: Увы, мельчает человек. Да, было время удалое: Чудил и я – ядрёна вошь! А нынче что за молодёжь? Всё племя хилое, больное, Ушли гармоны в Интернет – Любви заочный факультет.
Возможно, как-нибудь позднее Сюжетец этот доскажу, Но нынче в нашей эпопее Мы подобрались к рубежу, Когда пройдёт пять-шесть минуток И станет вовсе не до шуток: Продолжим с документов рвать Мы совсекретную*XXX печать. Не лишним станет это знанье, Коль нужен к правде верный ключ. Так что, ломаем тот сургуч?.. Смелее. К чёрту колебанья! Сломали. Начали читать, А там такое – <вашу мать...>! Информация к размышлению Документ МИД, КГБ и МО СССР: «СЕКРЕТНО» СРОЧНО Шифротелеграмма из Кабула от 12 июля 1979 г. Руководство ДРА серьёзно готовится к новым столкновениям с контрреволюцией, однако в значительной мере рассчитывает в случае возникновения кризисной ситуации на прямую помощь СССР <...> Пузанов, Иванов, Горелов Документ ЦК КПСС: «СЕКРЕТНО» СРОЧНО
Донесение из Кабула от 19 июля 1979 г. Тараки, а также Амин неоднократно возвращались к вопросу о расширении советского военного присутствия в стране. Ставился вопрос о вводе примерно двух дивизий в ДРА в случае чрезвычайных обстоятельств <...> Было заявлено, что Советский Союз на это пойти не может <...> Пономарёв Документ ЦК КПСС: «СЕКРЕТНО» СРОЧНО
Донесение из Кабула от 20 июля 1979 г. Тараки вновь вернулся к вопросу об усилении военной поддержки со стороны Советского Союза, сказав при этом, что в случае возникновения чрезвычайной обстановки высадка воздушно-десантной дивизии в Кабуле сыграла бы решающую роль <...> жүктеу/скачать 1.13 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|