Как Петрович из Одессы дворец Амина брал
жүктеу/скачать 1.13 Mb.
|
|
Чтоб вспомнить тех героев нам:
Из исторического формуляра 27-й пехотной дивизии 27-я дивизия генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского сформирована перед началом войны и вошла в 8-й корпус 2-й русской армии. Дивизия проявила себя как одно из лучших соединений. В бою под Красным она, по сути, спасла русскую армию, остановив стремительное продвижение французских войск к Смоленску. Одной из первых дивизия вступила в генеральную баталию, защищая 24 августа (5 сентября) Шевардинский редут, а 26 – Семёновские флешиLI*. В ходе Бородинского сражения большинство солдат и офицеров 27-й дивизии, её Одесского полка героически погибло. Из прокламации Императора всех французов Наполеона Солдаты! Вот битва, которой вы так желали! Победа зависит от вас; нам она необходима; она нам даст обильные припасы, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение на родину. Ведите себя, как под Аустерлицем, Фридландом, Витебском, Смоленском, чтобы самое отдалённое потомство приводило в пример ваше поведение в этот день. Пусть о вас скажут: «Он был в этой великой битве под Москвою!» 25 августа 1812 г. VII Понятно, надобно французам Чуток пограбить, бухануть. Но русским приказал Кутузов Под пули тут подставить грудь, Чтоб грозною полков стеною Пред белокаменной Москвою Сбить разом галлов наглых спесь, «Маман Кузьмы» представив здесь. А что до их Наполеона – Узнает парень, будет час, Зимуют раки где у нас. Но за конфузию «пардона» Просить не станут здесь у них. А впрочем, продолжаем стих. VIII
Гремя <раздолбанной…> тачанкой По полю пред Бородином, Кутузов ехал с молдаванкой, Переодетой казачком. С подружкой этой толстозадой
Не расставался он давно: Она бодрила, как вино, И помогала старикану Немного скрасить строгий быт, Коль естество – отнюдь не стыд. А сплетни?.. – да по барабану: Он что, аббат? Он – лишь солдат, Коль победит, поймут, простят.
Пред русской древнею столицей Главком наш выставлял заслон: Он помнил, под Аустерлицем С удачей был Наполеон. Но память старика хранила Салют победный Измаила: Его он первый комендант, Коль проявил в бою талант. И, новый день приготовляя, Впивал в пространство он зараз Один-единственный свой глаз: – Дождёмся завтра «урожая». Надеюсь, разумеет враг: <Писец подходит…>, мать растак! Х И наступил час испытаний: «Кто нынче крепче под огнём?!» Пошли вперёд без колебаний Полки французов – напролом, А вместе с ними итальянцы, Хорваты, немцы да гишпанцы. Гляди, и португалы есть, К тому же следует учесть Поляков гордых легионы, Что вновь, как двести лет назад, Когда пинка им дали в зад, Свои торопят похороны, – Летит по полю в никуда Вся европейская орда.
Не стану речь витиевато, Замечу кратко, напрямик: Орда – что нынче входит в НАТО – На русский напоролась штык.
Но, где комдив наш Воронцов? – Он в контратаке средь бойцов Идёт, чтоб славных одесситов Сменить на линии огня, Урон противнику чиня. В итоге доблестных визитов В стене врага зияет брешь – Французы оставляют флешь.
Но бьют по нашим батареи, Ряды выкашивая вмиг. Ну ничего: всё будем злее, Ещё потешим русский штык! Идёт кровавое веселье, И огневое хлещет зелье, Разя картечью и свинцом, Но граф Михайло молодцом: Он первым стал из генералов, Проливших с честью кровь свою В том славном, жертвенном бою. Но галльских всё-таки нахалов Немало полегло тогда: «Эх, кабы было так всегда!» К сведению читателя Из донесение генерал-фельдмаршала М. И. Кутузова Императору Всероссийскому Александру I Артиллеристы, с мужеством и хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нему сильный огонь, равномерно и пехота [встретила] его самым пылким огнём ружейным, [но поражение] их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратились в бегство, как уже граф Воронцов с сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая, в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами. При сём нападении граф Воронцов, получа жестокую рану, принуждён был оставить свою дивизию <...> 1812 г., август
Но выжил граф. И слава Богу! Пред сдачею Москвы потом Он приказал не брать в дорогу Домашний скарб – не скопидом. Отдал под раненых подводы, Позднее на свои доходы Солдат лечил и содержал – Оболганный тот генерал, Что не был в мыслях о наградах – Долг христьянина исполнял14. Уж не за то ль в словесный шквал Попал он, коль в иных тирадах Его кляли: «П о л у - п о д л е ц» – Да плюс ещё: «П о л у - к у п е ц»?! К сведению читателя Из газеты «Русский инвалид» Генерал-майор граф Воронцов, быв ранен в сражении при БОРОДИНЕ, находился на излечении в собственном поместье во Владимирской губернии. В сие время другие раненые, проезжая в учреждённые госпиталя чрез означенное поместье, приглашаемы были оставаться в оном впредь до выздоровления, всё они вообще пользованы были на счёт помещика с отличным усердием <...> Сей прекрасный поступок хотел граф Воронцов скрыть в святилище своей совести, но благодарные воины, восприявшие из рук его здоровье и жизнь, с каждым возвращающимся днём называли в молитвах своих имя своего избавителя, и таким образом узнало об оном Отечество. 22 февраля 1813 г.
От ран оправившись немного, Граф поспешил в солдатский строй И, вознеся молитву Богу, Был снова на передовой. Гнал из России прочь французов: Им сделал множество конфузов, Приготовляя полный крах. На Елисейских был полях, Стал генералом-… лейтенантом15, Возглавил корпус боевой И позже, мирною порой, Был милосердным оккупантом16 – Всё это так. Но наш герой Ещё познал особый бой.
О нём я расскажу отдельно. Февраль. Четырнадцатый год. В Европе дует вновь шрапнельно – Знать, русским надобно в поход. Вот перед городом Краоном Им – тет-а-тет с Наполеоном. Не отступает Воронцов, Готовит к сече удальцов: Летят по полю адъютанты, Спеша доставить по полкам Приказы нашим смельчакам – Дрожат от скачки аксельбанты, Плюмаж резвится на ветру, Забыв недавнюю хандру. XVI
В атаку двинулись французы, Хоть не идёт сегодня фарт: У них шары не лезут в лузы, Не выпадает нужных карт. Но маршал Блюхер*LII, что главкомом, С утра подзарядившись ромом, Шлёт приказанье: «Отступать!» Ему в ответ: «<Ядрёна...> мать, Плевать на Нея и Виктра17!» – Так русский строй не уступил, Побив премного вражьих сил, Не взявши н душу позора. А графу был за этот бой Вручён Георгий со звездой. * Речь об «Отрывках из путешествия Онегина» по России, в значительной мере посвящённых именно Одессе. ** Летопись жизни и творчества Александра Пушкина. 1799–1824. Т. 1. – М., 1999. С. 406. *** Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 13. – М., 1959. С. 124. **** Под Тиверием подразумевается Александр I, под графом Сеяном – М. С. Воронцов. Опасения поэта, что общественное мнение окажется не на его стороне, имели основания: даже близкие друзья упрекали его за невозможность ужиться с М. С. Воронцовым. К сведению читателя Из письма Н. М. Лонгинова графу Семёну Романовичу Воронцову Государь <Александр I> не любит и никогда, я думаю, не полюбит графа Михаила <Воронцова>. Никогда человек, стоящий выше, не мог быть у него в фаворе, особенно человек твёрдый, мужественный и благородный в своих чувствах, неизменный в своих принципах, не способный ни к какому унижению, любимый солдатами, уважаемый публикой <...> Октябрь 1820 г. 3. Воронцовы. Пушкин и пушкинисты I Конечно, свора пушкинистов, Как самозваная родня, Завоет хором скандалистов И в оборот возьмёт меня; И без малейшего сомненья Припишет злые прегрешенья, Начнёт по-всякому хулить, Являя злобу, пафос, прыть. Потом насочинит поклёпы, Мол, тут неправда, здесь огрех, Но я давно послал их всех <Далече…>: что с них взять? – холопы: В дворянство, раскатав губу, Всё лезут на чужом горбу.
Да, в той среде избыток мути И соискателей наград: Все те филолухи по сути – Засадный вражеский отряд. Им без мозолей и без поту Поэт наш Пушкин дал работу, Зарплаты, премии, почёт, Но кто оплачивает счёт?.. Так эти злобные подлюги Ещё и армию клянут, И восхваляют пошлый блуд, Как часть мудрёной лженауки. Сказал же как-то Кошелёв: – Что Пушкин? – только-то делв…
Из «Моих записок» славянофила А. И. Кошелева Архив прослыл сборищем «блестящей» московской молодёжи, и звание «архивного юноши» сделалось весьма почётным, так как впоследствии мы даже попали в стихи начинавшего тогда входить в большую славу А. С. Пушкина <...>* Особенно я любил В. А. Жуковского, который был ко мне очень расположен <...> Чистота его души и ясность его ума сильно привлекали. По вечерам я встречал у него Крылова, Пушкина, бар[она] Дельвига и других; беседы были замечательны по простоте и сердечности. Сам Жуковский, хотя жил в Петербурге и к тому же при дворе, поражал чистотой своей души. Пушкина я знал довольно коротко; встречал его часто в обществе; бывал я и у него; но мы друг к другу не чувствовали особой симпатии**. 1825-1830 гг. * См.: Записки А. И. Кошелева (1812–1883 годы). С семью приложениями. – М., 2002. С. 14. ** Там же. С. 27. III А что графиня Воронцова?.. Пушкиноведы говорят, Мол, та была на всё готова: «Хи-хи, ха-ха! Как муж рогат!» Всё это – подлые клеветы: Для пушкинистов те наветы – Обычай, в общем-то, простой1. Пусть так, тогда каков герой Сам Пушкин? – жлоб и проходимец, Без всяких «полу» – низкий лжец, Без всяких «полу» – впрямь подлец, Без всяких «полу» – нечестивец. Но я того не говорил: На пошлости не трачу сил.
И всё же пару слов об ЭТОМ… Писал Сергеич дорогой Порой такое, что эстетам Не ведом до сих пор покой: Развил он глубоко Баркова В оттенках матерного слова В контексте естества полов, Да так зело, что будь здоров! Как можно мне с ним состязаться? Я в этом деле лишь профан, Он – эротический титан! За гением, <блин…>, не угнаться: Коль описать решился блуд, Труды других – сизифов труд.
Не поминая всуе Бога, Чтоб не опошлиться совсем, Я процитирую немного. Э, нет!.. – останусь всё же нем: Читайте сами до упада – Вот Пушкина «Гаврилиада», «Недавно тихим вечерком…» И «Царь Никита» на потом – Такие юности преданья, Когда не смотрят зорко вдаль: Крепчает сильно в нас мораль, Как притупляются желанья. Однако ЭТО – полбеды: Не всё же счастье от <балды...>.
Известно, мог иной подруге Сергеич жёсткий дать отпор, А блуд будил в чужой супруге Он сам. При этом приговор Свой оглашал весьма нелестный. Тому пример весьма известный, Когда великий наш поэт Насочинял такой памфлет:
Понять его не сложно всё ж: «Посеешь то, что и пожнёшь».
А впрочем, Пушкин – малый славный, Хотя отменный сукин сын, Гомеру и Шекспиру равный; Позднее – добрый семьянин. Замечу коротко об этом, Что не является секретом, Как, почему погиб поэт. И для меня сомнений нет, Что вызов сделал он Дантесу Не с прихоти, не с пустяка. Так почему всё с кондачка Строчат про Воронцова пьесу, Смакуя пошлость, клевету: «Полу-герой, ату-ату!» К сведению читателя Из формулярного списка Генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант князь Михаил Семёнович сын Воронцов <...> Из российских дворян, православного исповедания. Кавалер орденов Российских Св. Андрея Первозванного, алмазами украшенного, Св. Александра Невского, алмазами украшенного, Св. Великомученика и Победоносца Георгия 2-го класса большого креста, 3 и 4-й степеней, Св. Владимира 1, 2, 3 и 4-й степеней, Св. Анны 1-й степени с алмазными украшениями и 3-й степени, золотого Базарджикского креста; иностранных: Французского Св. Людовика, Английского Бани, Ганноверского Гвельфов, Шведских Серафима и меча, Прусских Чёрного и Красного Орла, Сардинского Св. Маврикия и Лазаря, Греческого Спасителя 1-х степеней, Австрийских Св. Стефана 1-й степени и Марии Терезии 3-го класса, Турецкого Нишана-Ифтигара, алмазами украшенного. Имеет портреты, алмазами украшенные: Е.В.Г.И. Николая Павловича, султана Турецкого Абдул-Медшида на золотой цепи и шаха Персидского Магомеда на голубой ленте через плечо; золотые шпаги, украшенные бриллиантами, одну с надписью «За храбрость», другую с надписью «За взятие Варны», три серебряные медали: в память 1812 года, за взятие Парижа, за Турецкую войну 1828 и 1829 годов, золотую медаль за прекращение чумы в Одессе 1837 года <...> VIII Кто без греха?.. – Того в музеи Вмиг надо ставить под стекло. Толк вряд ли из пустой затеи Получится – сие число Равно нулю: от первородства Путь во грехе наш в безысходство. А Пушкин – это что, кумир? Он грешником познал сей мир И только этим интересен, А по-другому никогда Его бы не взошла звезда, Не стал бы нам он столь любезен. Но я за гонорар любой Не жажду быть ему судьёй.
Пускай по одному диплому В юристах как бы состою, Но по характеру незлому Мне лучше в жарком быть бою, Чем людям стряпать приговоры. С того не вышел в прокуроры И в трибунальцы – не формат: Слагаю речь, что адвокат... Вот Пушкин был жесток в оценках, Притом использовал обман, За фразою не лез в карман, Не беспокоясь об оттенках. Однако так, ядрёна вошь: Людишкам всем знакома ложь.
К тому же, <блин...>, соврал-то разик, Потом ещё соврал разок... В итоге получился классик – Выходит, впрок пошёл порок. Почто не лгать-то? – жизнь такая: Не строго судят краснобая, А с правдолюба спрос большой – Почти такой, что за разбой. С того подумаешь порою, Как поступить в иной момент, Коль вот он – кривды прецедент, В котором (этого не скрою) Поэт великий наш – пример, Хотя отнюдь не пионер.
А Воронцов? – тут всё сложнее: Кто он? – политик, генерал, Должён других быть похитрее, Обязан править карнавал. Но их сиятельство уместным Считало правду, дабы честным, При знатном состоя гербе, Могло позволить быть себе. К тому же граф ходил в сраженья, Где видел тысячи смертей, – Там всяк становится честней, Постигнувши освобожденье От всех обыденных сует, Общаясь с вечным тет-а-тет.
Под мненьем крайним подписаться Согласен даже сотню раз, Коль в переделках разных, братцы, Познал отчаянный спецназ – Вот академия свободы Среди свинцовой непогоды: В среде фронтовиков-друзей Всё проще, чище и честней. ...Отметим, в кознях-то дворцовых Михайло граф не преуспел: Ему привычней под обстрел Заместо саммитов царёвых, Где нужно править политес Своей же совести вразрез.
От пушкинистов смыться в бункер – Не грех, но выдам, как бунтарь, Что этот ихний камер-юнкер*, Точней, коллежский секретарь, Был в отношеньи Воронцова Лгунишкой пошлым – стопудово. Хоть сроки давности прошли, Но заслужил он <ой, люли...>. Дуэль?.. Я постою за графа: За оным вовсе нет вины. Дерзните, сукины сыны: К барьеру выйти – не забава За низкопробнейший навет Пред фатумом держать ответ.
Не вижу жаждущих под пулю: Одно – клеветы сочинять, Другое – Смерти выдать дулю, Сжимая кольта рукоять. Гляжу, притихли щелкопёры. Но сам я что-то в прокуроры Стал выходить, а невпопад Вещал, мол, будто адвокат, Который на людей не лает, Как одичавший пёс цепной, Не жалит, как пчелиный рой, Лишь пожалеет, оправдает, Найдя такие словеса, Что всякий суд пробьёт слеза. XV Но речь не о судах гражданских, Где безнаказанным трепло, Где в упражненьях шарлатанских Дела решают за бабло. И разговор наш не о мести: Скорее – о дворянской чести, Когда для пошлых пустомель Была наградою дуэль. Да – радикальное леченье, Но помогало, чёрт возьми! А нынче что промеж людьми? Позвольте, здесь предположенье Произнесу на этот счёт Немного задом наперёд... Предположение Суд праведный дорого стоит И честь не всегда успокоит, Наденешь подонка на шпагу – Тюрьмою оценят отвагу. За подлость отхлещешь по роже – По таксе заплатишь. И всё же, Когда б возвратили дуэли, Мерзавцы бы вмиг поумнели. XVI И завершая размышленья (Мурыжить нечего сюжет!), Надеюсь, эти откровенья Пролили всё же некий свет На Воронцова и супругу: Как мог, так оказал услугу Я доброй памяти о них, Чтоб шёпот пошлостей утих. Немало лет они совместно Друг с другом в счастье проживут, А счастие – нелёгкий труд И далеко не всем известно. Поздней граф снова воевал… Да тут истории финал.
Кабул, Москва: приготовления Глава третья Не зарвёмся, так вернёмся, Будем живы – не помрём. Срок придёт, назад вернёмся, Что отдали – всё вернём. Александр Твардовский «Василий Тёркин» I Что делать?.. Нету вариантов. Собрал герой наш чемодан И быстро с группой диверсантов Рванул в тот <грёбаный...> Афган. В Баку случилась пересадка: До кучи дали для порядка Ещё гэбэшных молодцов, Чтоб не сыскать потом концов. Ну, в общем, как-то долетели. Вчерашний сразу сгинул хмель, Когда узрели цитадель, Которую в конце недели Им предстояло штурмовать, – Действительно – <ядрёна…> мать!
Вокруг дворца повсюду мины, К нему – дорога-серпантин. Она доходит до вершины, Вползая будто бы в кувшин. Громада замка нависает Над всею местностью. Кто знает, Сколь нужно положить бойцов, Чтоб взять его на сто пудов? Внизу закопаны по башни Два танка, чёрт бы их побрал! И выбор мал: иль трибунал, Иль тут веди со Смертью шашни. Но может статься – повезёт: Не так-то быстро всех в расход? III
Какая, к дьяволу, бравада – Тут не лишиться бы штанов: Внизу афганская бригада – Две с лишним тысячи штыков. Зенитный полк ещё в добавку, Он, если дать конкретно справку, Двенадцать пушечек имел, Шестнадцать ЗПУ в прицел Взирали хищно за округой. «Но вдруг – удача нам, братва, Ведь русским всюду трын-трава?» – Что ставят нам порой заслугой (Когда нас гонят на убой), Хоть чаще всё-таки – виной. IV А что ещё? Здесь инженерный Полчок поблизости стоял, Пускай он был Амину верный, Его Петрович в счёт не брал; Коль без того частей, что грязи (Не перечесть всего в рассказе), И вряд ли их возьмёшь на страх. Короче, дело – полный швах: Повсюду точки огневые, Посты гвардейцев, ДШК, Что будут бить наверняка. Так сколько вдов, сирот в России У нас появится потом, Когда возьмём тот чёртов дом?
Но тут уже стоял… в «о х р а н е» Наш «мусульманский» батальон1 – Советские в нём басурмане В афганской форме до кальсон. Все, в общем-то, свои ребята, Петрович даже их комбата В Союзе ранее встречал – Тот стоил всяческих похвал. Но это был на самом деле Отряд спецназа ГРУ, Чтоб не дознались в ЦРУ, Его бойцов так приодели. С «мусбатом» был товарищ Швец2 – В разведке очень крупный спец.
Документ № 1(312/2/0073): «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ОСОБАЯ ПАПКА Записка в ЦК КПСС от 4 декабря 1979 г. Х. Амин настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции <...> Считаем целесообразным направить в ДРА подготовленный для этих целей отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежности к ВС СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро от 29.6.1979 г. <...> Ю. Андропов, Н. Огарков Документ № 2 (из протокола № 176): «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ОСОБАЯ ПАПКА Из материалов заседания Политбюро от 6 декабря 1979 г. «О направлении спецотряда в Афганистан» Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. № 312/2/0073 (прилагается). Секретарь ЦК Л. Брежнев Документ № 3: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ОСОБАЯ ПАПКА Записка в ЦК КПСС от 6 декабря 1979 г. В связи с тем что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолётами ВТА в первой декаде декабря с.г. Тов. УСТИНОВ Д. Ф. согласен, чтобы 29 декабря 1979 г. подразделения СА пересекли афганскую границу. Ю. Андропов, Н. Огарков
Тот батальон из азиатов Был сформирован в Чирчике*, Держал в него всех кандидатов Отдел ОСОБЫЙ на крючке. Набрали также офицеров, жүктеу/скачать 1.13 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|