Как Петрович из Одессы дворец Амина брал
жүктеу/скачать 1.13 Mb.
|
|
Зачислили в разведки штат, Вручили каждому мандат, Арабской вязью испещрённый. И начался бал-маскарад, Точней сказать, учебный ад, К чему-то очень приближённый, – Охват, обхват, налёт, захват… То ли – «мусбат», то ли – штрафбат.
Комбатом стал майор Холбаев3 – Спокойный, смелый человек, Не из киношных самураев, Из-под Ташкента – наш узбек. Таким во вред идут парады, Коль нет желаннее награды, Чем долг свой скромно исполнять, А честь для них – постигнуть рать. Служил достойно и без блата, И здесь протекция к чему, Чтоб влезть в такую кутерьму На должность смертника-комбата? Хотя загадывать зачем?.. Жизнь не бывает без проблем. VIII
«Мусбат» был придан тут формально Бригаде ДРА. Джандад4 – Комбриг – так тот желал буквально, Чтоб наши на восточный лад, Забыв о «европейском стиле», На корточках в сортир ходили Оправить малую нужду – Накликал гад себе беду: Потом ему сие зачтётся
Подробности прошу простить, Ведь я бы мог их опустить.
Когда немного оставалось До основных событий всех, Решили погужбанить малость По делу, а не для утех – Устроить славную гулянку, Афганцев пригласив на пьянку: «Когда зальют за воротник, Тогда развяжут вмиг язык». Чекисты шустро постарались – Достали всяческой икры, Чем славно русские пиры В те дни застоя отличались От шведских и других диет – То не какой-нибудь фуршет.
Потратив сотен пять афганей*, Купили зелень, мясо, рис Для кулинарных изысканий: Любой исполним ваш каприз! Шашлык желаете? – Пожалте: Такого не отведать в Ялте. Извольте – вот вам плов-сабс. А не хотите ли «Si-si»? Водичка прям из Нидерландов (В Европе лучше не найти: В Союзе только, мать яти!) – У наших славных интендантов Берите всё, что вам унесть. * Денежная единица в Афганистане; афони – обиход. ХI Заранее припёрли водки, А также много коньяка, Чтоб вдруг не пересохли глотки, Чтоб ублажить наверняка. Залили в чайники спиртное, Мол, конспирация – святое: «Пускай чужой не видит глаз, Так нам спокойнее за вас». Хоть запретил магометанам Аллах употреблять вино, Но этим было всё равно: Рузи5 – майор – в бахвальстве пьяном Поведал, как по-воровски Душил генсека Тараки. ХII
Джандад одёрнул замполита, Мол, врёт, когда бывает пьян, Потом добавил ядовито: «А трезвый тоже, как баран». Изгнали мигом «комиссара», Чтоб тут не портил «семинара». И как бы позабыт конфуз, Да намотали всё на ус: «Вот и гвардейцы у Амина: Здесь каждый бравый молодец, Коль не убийца, так подлец – Недалеки от господина!» Для дурака вино невпрок – Такой вот, граждане, урок. ХIII Потом они ещё сидели, Ведя никчемный разговор, Когда мгновенно протрезвели: Убийство Тараки – не вздор. Тут ни добавить, ни убавить, Возможно, править что-то, да ведь Всё сказано – понятна суть, И нечего баранки гнуть. Затем засобирались гости: «Спасибо, оказали честь, Ещё дела на службе есть». На этаком прощальном тосте Застолье кончили тогда: «За верность дружбе н а в с е г д а!» XIV
Когда спровадили афганцев, Чуток продолжили банкет. Петрович выдал: «Шо за манцы? Тоску грустить причины нет. А ну-ка дайте мне гитару: На первый раз без гонорару Зарз исполню песняка, А может – даже гопака». Приободрились офицеры, Собрали быстро малый круг, И ностальгический недуг Наш Першин стал своим примером Вмиг изгонять: шутил и пел, Как будто нет важнее дел… Песня про «мусульманский» славный батальонVII За границей, где страна ислама Постигает свой полураспад, Появился прямо у Баграма* Боевой ударный наш отряд. И врагу заслон поставлен чётко: Под охрану взят аэродром, Чтоб работала всё время взлётка** И борта ходили косяком. * Авиабаза и населённый пункт в 40 км от Кабула. ** Взлётно-посадочная полоса (ВПП). Припев: Мы пришли сюда не на парады: Мы – советский первый эшелон, Из пятнадцатой разведбригады «Мусульманский» славный батальон.
И колонной двинулись в Кабул: Видно, скоро кончат разговоры С тем, кто нас как будто обманул. У Тадж-Бека мы стоим в охране, Стережём Амина нервный сон. Пусть поспит: пока в Афганистане Он самодержавный фараон. Припев. …Из пятнадцатой разведбригады «Мусульманский» славный батальон. XV Скажу, друзья, вам откровенно, Что э т о песни не конец. Сие творение нетленно, Как новодела образец. «Искусство подлинное вечно, А жизнь людская скоротечна», – Так римский интеллектуал Как будто некогда сказал. С ним согласимся: это верно, Но есть сомненье. Коли дам Прям тут же продолженье вам, Так сказ пойдёт непланомерно, Нагородится огород… Но мы заглянем чуть вперёд.
про «Мусульманский» славный батальон
Надо мстить за Нура Тараки, Приказали в Генеральном штабе Перейти границу у реки. И «мусбат» наш поднят был, конечно, И нацелил стрелы на Тадж-Бек, Чтобы там уснул уже навечно Самый подлый здешний человек. Припев: Мы пришли сюда не на парады: Мы – советский первый эшелон Из пятнадцатой разведбригады «Мусульманский» славный батальон.
Быстро взяли на «Ура!» дворец, И тогда кровавому тирану Наступил, как водится, <трындец…>. Так проделал наш спецназ работу: Преподнёс он кой-кому урок И помог афганскому народу, Но об этом далее – молчок. Припев. …Из пятнадцатой разведбригады «Мусульманский» славный батальон. Информация к размышлению Из исторического формуляра 154-го ооСпН 154-й отдельный отряд специального назначения («мусульманский» батальон, или «мусбат») сформирован директивой НГШ № 314/2/0061 от 26.04.79 г. и в качестве 7-го отряда введён в 15-ю обрСпН (ППД – г. Чирчик УзССР). С первой половины декабря 1979 г. находился в ДРА. 27 декабря 1979 г. принимал участие в операции «Шторм-333» – в нейтрализации афганской бригады гвардии и штурме дворца Х. Амина. В январе 1980 г. батальон выведен в СССР. С 1981 по 1988 г. 154-й ооСпН (в/ч ПП 35651, 1-й мсб, позывной «Пахта») вновь выполнял боевые задачи в ДРА (РА). Яркими страницами боевого пути «мусбата» стали бои под Джар-Кудуком, Санчараком, Кули-Ишаном, на перевале Гулпрай, в Мармольском ущелье, участие в операциях «Магистраль» и «Восток». Отряд стал известным как Джелалабадский батальон спецназа. Награждён вымпелом МО СССР «За мужество и воинскую доблесть» (1985 г.). К маю 1988 г. среди служивших в отряде были кавалеры орденов Ленина (10), Красного Знамени (53), Красной Звезды (423), «За службу Родине в ВС СССР» (23), отмеченные медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» (870). В боях погибли 177 разведчиков, а 9 – пропали без вести. Отрядом командовали Х. Т. Холбаев, И. Ю. Стодеревский, В. И. Олексеенко, В. П. Портнягин, А. М. Дементьев, Р. К. Абзалимов, В. П. Гилуч, В. Ф. Воробьёв.
Декабрь, средина. Там, в Союзе, В полки призвали «партизан»*, Что были при потребном ВУСе**, Вполне пригодном – на Афган. Механики, стрелки, танкисты, Зенитчики, артиллеристы, Водители и снайпера, Телеграфисты, повара… – Вперёд, вперёд на пункты сбора. Примерить форму, сапоги: Отдать солдатские долги Пора для вас настанет скоро. – Что приуныли? <Вашу...> мать! Колонна, прямо! Ать-два-ать…
XVII
Так начал округ Туркестанский И штаб САВО совместно с ним Войска готовить в басурманский Ближайший край, что одержим Междоусобицей кровавой, Куда идти в поход за славой, Коль рассудить всё по уму, Конечно, было ни к чему. Но дан приказ Москвою, братцы (Без указаний жить – тоска): «Бойцов готовить для броска И на границу выдвигаться!» Тогда, как будто приговор, Дружине был объявлен: «Сбор!» XVIII Полки, дивизии расти. Чинуши из военкоматов Вдруг оказались при чести, Как «чёрным деревом торговцы», Хотя «козлы», «бараны», «овцы» Имелись только в прайс-листах: Поставки приняли размах. Потом народное хозяйство Пригнало технику свою, Мол, пригодится в том краю. А <пофигизм…> и <разгильдяйство…> Закончились мгновенно тут, Когда известным стал маршрут.
Пошли учения сплошные. Приказ: «Патронов не жалеть!» Случалось, кто стрелял впервые, Коль «партизан» – почти что треть. И, собираясь в путь-дорогу, Блатных, кривых – и слава Богу! – Списали к чёртовой маман: С такими как идти в Афган? Взвода и роты сколотили, Колонны начали водить. И крепко Родину любить Всех замполиты научили: Случись в политзанятьях6 брак, Так за рубеж нельзя никак.
В штабах картишки раскидали, Увы, не «пулю» расписать: Сподручнее не в наши дали По ним вести Советов рать. Потом наметили маршруты, Где не сыскать «червоной руты», Вмиг курвомтры* поползли По облику чужой земли. По ГСМ пошли расчёты, По продскладам и по Бэ-Ка: Тут, <блин…>, не включишь дурака, Когда замолкнут пулемёты, Машины встанут, а потом Не сухпаёк, а – «суп с котом».
Документ МО СССР: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» Из справки «Об отмобилизовании войск» В декабре 1979 г. в ТуркВО и САВО было развёрнуто около 100 соединений, частей и учреждений МО СССР, включая полевое управление 40-й ОА и смешанного авиакорпуса, четыре мсд (три в ТуркВО и одна в САВО), десантно-штурмовую, артиллерийскую и зенитно-ракетную бригады, отдельный мотострелковый и реактивный полки, части связи, разведки, инженерно-сапёрные, а также тыловые и ремонтные формирования. До полных штатов развёрнуты 103-я гв. вдд, 345-й гв. опдп, части авиационно-технического и аэродромного обслуживания. Из запаса призвано более 50 тыс. резервистов. Из народного хозяйства подано около 8 тыс. автомашин. Организационно-мобилизационные мероприятия затронули как вводимые в Афганистан части, так и впоследствии оставленные в резерве на территории СССР.
Кабул. Петрович наш с уловом (Подстраховал Швецов Олег): На животе в комбезе новом, Как будто замышлял побег, Разведал местность. Снег обильный Валил с небес. Мороз был сильный Для этих диких южных мест. Стрельба послышалась окрест. Неужто нападает кто-то? Ах, да! – всё тешится «мусбат»: Холбаев обучал солдат, Гоняя до седьмого пота, А также бдительность врага Сбивал, валяя дурака.
К тому же грюкали моторы Поочерёдно всех машин. Сначала были разговоры, Мол, не уснёт никак Амин От всяких этих пострелялок И механических трещалок. Но получал Джандад в ответ: – Мы охраняем или нет? Иль жизней две у властелина? Кричал комбриг: «Одна, одна!» – Тогда не лезь к нам ни хрена И успокой там господина: Боеготовы мы всегда, А шум и грохот – ерунда! XХIII
Петрович наш зашёл в посольство – Явить начальству светлый лик. Там проявили хлебосольство, Хоть корку дали в тот же миг, В стакане поднесли водицу, Так он ещё успел напиться. Потом позвали в кабинет, Где перед штурмом шёл совет. Всем заправляли здесь чекисты (Не буду всех перечислять). Присел герой наш на кровать. Поодаль сели генштабисты, Что тут не тратили слова, Наверно, в силу меньшинства. Информация к размышлению Документ КГБ СССР: «СЕКРЕТНО» СРОЧНО
Донесение из Кабула от 17 декабря 1979 г. 12 и 17 декабря представитель КГБ встречался с Х. Амином <...> Амин настойчиво проводит мысль о необходимости непосредственного участия Советского Союза в сдерживании боевых действий бандформирований в северных районах ДРА. Его рассуждения сводились к следующему: – нынешнее афганское руководство будет приветствовать присутствие советских Вооружённых Сил в ряде стратегически важных пунктов <...> – формы и методы оказания военной помощи должны определяться советской стороной; – СССР может иметь воинские гарнизоны в тех местах, в которых сам пожелает; – СССР может взять под охрану все объекты афгано-советского сотрудничества; – советские войска могли бы взять на себя охрану коммуникаций ДРА <...>
Была набита эта хата Чинами важными – прям жуть! А размышляли те ребята, Спровадить как в последний путь Его – Хафизуллу Амина, ЦК генсека, предсовмина. Не нужен он Москве живым: «А память мы о нём почтим!» И если так в Кремле решили, Закрылся для дискуссий клуб: «Сказали ясно, что не люб, Знать, место подлецу – в могиле. И думать нечего о том, Чтоб взять его в полон живьём».
Сюда не звали дипломатов: Коль меньше знают, лучше спят – Не нужен дилетантов штат. Курили. Думали. Считали Все даже мелкие детали, Которые не обойти На предначертанном пути. Деталей этих было много, Из них слагался общий план, Как тут установить капкан; Какая надобна подмога, Коль что-нибудь не так пойдёт, А также сил и средств расчёт. XХVI
Манером особливо тайным Решался здесь вопрос о том, Кого назначить самым крайним. Уже шушукались о нём: «Кто нынче главный на банкете, Тот завтра и за всё в ответе!» Тут самый старший генерал Его фамилию назвал: «Главой – полковник ГРУ Колесник7». Ему ля-ля про долг и честь, А он ответил скромно: «Есть!», Но коли сам-то – не кудесник И даже не Наполеон, Пошёл готовить батальон. XХVII А чтоб полковник топал прямо: «Армеец… Что с него возьмёшь?» – К нему приставлен был за… зама Не то, чтоб в спину острый нож, А цельный генерал с Лубянки, Особой, так сказать, огранки, Ведь это был универсал, Разведки внешней аксакал («Скворцов»8 – его в то время звали). Ещё добавили сюда, Чтоб не случилось, как всегда, При полном личном арсенале Полсотни храбрецов ГБ, Что не пугались при стрельбе.
Ребята те, что с Комитета, Гордились очень все собой: У всех – чистейшая анкета, Такой же список послужной. Замечу вам вполне конкретно, Хоть это ужас (!..) как секретно, То были группы «Гром»9, «Зенит» – Страны Советов меч и щит: «Зенитовцы» из диверсантов, А «громовцы» – орлы из «А» (Не звали «Альфой» их тогда). Короче, все – не дилетанты, Любой боец – крупнейший спец, Врагам, коль сунутся – <писец…>!
Кто атаманами над ними? Романов10 – это группа «Гром», Семёнов11 – старшим над иными: Он у «зенитовцев» краском*. Так сводная сложилась рота Для нового переворота. Хотя внештатною была, Но в батальон она вошла, Где стала ротою шестою, А пятой – приданный десант, Востротин12 – старший лейтенант – Над ним был главным той порою; Ещё с «Фаготами»13 дан взвод** – Вот всё «хозяйство» на р а с х о д.
Петрович понял все расклады И за Колесником – вперёд, Чему иные были рады: «Свернёт пусть шею идиот!» В «мусбате» дел различных много, Не велика, но всё ж подмога: Наш Першин – вовсе не шаман, Но подсобил сварганить план. Потом сказал он, взяв гитару: «Да <хрен…>, ребята, с той войной! Пойдём с улыбкой завтра в бой И зададим всем гадам жару. А этот песенный курьёз С Одессы-мамы я привёз…»
Когана про дружка его клятого Рабиновича*VIII
Я и Рабинович Раз пошли в разведку: Рабинович орден захотел, Хоть желал он прежде Сделать в ж… <теле> метку – Самый натуральный самострел. Только как стемнело, Нам пора на дело – Машкерад открыть и карнавал. Дёргаться напарник Начал ошалело, Взял и кружку спирта засосал.
Рабинович – следом: Он мин собрался прикрывать: Уверял, что прежде Фомкой и кастетом Содержал свою в Одессе мать. Тихо, незаметно Подползли мы к фрицам, И в руке моёй блеснула сталь. Рабинович <штой-то…> Перестал храбриться – Не хватило даже на медаль. Говорит напарник, Что случилось это… Мол, совсем подвёл его живот, Что нужду большую Надо справить где-то... Я так один полез вперёд. Снял там часового, Сцапал офицера, На нейтралку гада приволок. Рабинович сдуру <Прямо...> с револьвера В темноте шмальнул в мин разок. Истекая кровью, Не сменив маршрута, Языка я всё-таки допёр. Тут приполз и пьяный Не пойми откуда Этот Рабинович-мародёр. Потерял сознанье, Лишь потом в санбате Кое-как мин вернули в строй. Из газет узнал я О большой награде: Рабинович – главный наш герой. …Из газет узнал я О большой награде: Рабинович – главный наш герой. ХХХI
В Одессе как-то Зяма Коган Поведал песенный сюжет, Позднее был до слёз растроган, Когда Петрович этот бред Вместил в балладу удалую За жизнь и юность боевую. Хотя роман-то не о том: С Амином Зяма не знаком. ...Пошёл Колесник доложиться Товарищам с ГБ, МО, Что повели себя, как ЧМО, Мол, план хорош, да не годится Им ставить подписи на нём: «Иди, полковник, всё путём!»14 ХХХII Колесник принял топокарту, Затем её перевернул (Ему не надобно фальстарту: Теперь-то ни к чему отгул) И, не показывая чувства, Там написал: «Одобрен устно Рукой водителями план, Отказ с автографами дан». В ответ смолчали генералы, Понятно: «Им хоть <плюй…> в глаза – Всё будет Божия роса: Случай чего, зачем скандалы?» – Полковник выкрутится сам Иль мёртвым не узнает срам.
Василь Васильевич спокойно, Начальству отсалютовав, Откланялся ему достойно – Подтянут, строг и моложав. Теперь он – казачнько вольный, Почто ему сей новый Смольный? Когда начнётся тарарам, В бою подразберётся сам Без назидательных советов, Полезет кто-то: «Сам рули!» – Коль в море также корабли Единоличных ждут декретов, А здесь похлеще переплёт: Кому-то выходить в расход.
Что дальше?.. – Неопределённость Томительных ночей и дней, От суетного отрешённость И отчуждённость от людей: Всё будущее под секретом, И чрезвычайным комитетом На то наложена печать: «Пургу до времени не гнать!» Посвящены лишь единицы, А остальным и невдомёк, Что скоро прозвенит звонок На взятие Кабул-столицы Под полный нашенский контроль, Коль акции вся в этом соль.
А что касается Баграма… Так наш десантный батальон* Там действовал без шума-гама Ещё с июля. Прибыл он На базу ВВС Афгана, Как заурядная охрана Для дипломатов и спецов От всяких здешних бандюков. К тому же там располагался Советский авиаотряд, А оставлять здесь на заклад Никто своих не собирался: «Зачем устраивать погост? Поставим нашенский форпост!»
Информация к размышлению Документ ЦК КПСС: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ОСОБАЯ ПАПКА Записка в ЦК КПСС от 28 июня 1979 г. Трудности становления ДРА имеют во многом объективный характер. Они связаны с экономической отсталостью, малочисленностью рабочего класса, слабостью НДПА. Эти трудности усугубляются, однако, и субъективными причинами: в партии и государстве отсутствует коллективное руководство, вся власть сосредоточена в руках Н. М. Тараки и Х. Амина, которые нередко допускают ошибки и нарушают закон <...> Для обеспечения охраны и обороны самолётов советской авиаэскадрильи на аэродроме Баграм направить в ДРА, при согласии афганской стороны, парашютно-десантный батальон в униформе (комбинезоны) под видом авиационного технического состава. Для охраны совпосольства направить в Кабул спецотряд КГБ СССР (125–150 чел.) под видом обслуживающего персонала <...> После завершения подготовки направить в ДРА (аэродром Баграм) спецотряд ГРУ Генштаба с целью использования в случае резкого обострения <...> А. Громыко. Ю. Андропов, Д. Устинов, Б. Пономарёв ХХХVI Сам генерал Горелов лично Тот батальон тогда встречал. жүктеу/скачать 1.13 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|