Клиническая практика

Возможно, наиболее парадоксальной защитой от стыда является эксгибиционизм, определяемый как поведение, привлекающее чрезмерное внимание к индивиду. Использующий эту защиту кажется, в сущности, бесстыдным (Morrison, 1983). Примеры такого поведения варьируют от хождения в странных одеяниях и произнесения "шокирующих" речей о себе до сексуального промискуитета. Общим знаменателем является то, что индивид игнорирует обычные общественные правила, касающиеся скромности и приличия.

Я ссылался ранее на работу Кохута (1978) по эксгибиционизму. В основном, он утверждает, что дети проходят стадию развития, на которой они осознают, что другие существуют как отдельные существа, которые могут одобрять или не одобрять их. Он уверен, что все дети переживают период, когда они хотят быть в центре внимания, но боятся быть отвергнутыми и покинутыми. Стыд развива-

ется из этого напряжения между потребностью быть видимым и опасностью, будучи увиденным, подвергнуться нападению.

Эксгибиционизм разрешает данный кризис особенным образом. Человек, кажется, решает, в основном на бессознательном уровне, что он находится в безопасности только в центре внимания. Его главным страхом становится игнорирование другими, и поэтому он делает всё возможное, чтобы обеспечить свою постоянную видимость. Похоже, будто бесстыдный человек говорит миру: "Я не позволю тебе заметить что-нибудь или кого-нибудь, кроме меня". Возможно, существует невысказанный страх, что, оставшись в одиночестве, такой человек перестанет существовать, что у него нет другой идентичности, кроме той, которая у него есть в компании.

Эксгибиционист завяз в нарциссической трясине. Он не способен найти места для себя, если это не центр мироздания. Он не может выучить основные принципы жизни, описанные в Главе 2; в особенности, он не понимает принципа скромности, который позволяет каждому из нас получить внимание других, но только разумное количество.

Не всё эксгибиционистское поведение имеет полностью бессознательные корни. Часто совершенно бесстыдный человек полностью осознаёт свое поведение. В таких ситуациях он может притворяться, что его не заботит, что другие думают о его поведении, чтобы скрыть свой стыд. Например, некто, имеющий проблемы с чтением, может громко говорить об этом, почти призывая кого-нибудь сделать что-нибудь с этим, притворяясь совершенно не стыдящимся, тогда как в действительности ощущает свою ужасную дефективность по этой причин

___79

Конечно, не всякое хорошо видимое поведение являет собой эксгибиционизм. Многие люди порой наслаждаются, "разыгрывая спектакли". Другие, которым нравится быть заметными, часто находят пути выделиться из группы. Публичное говорение, обучение и многие другие деятельности были бы невозможны, если бы люди не чувствовали себя комфортно в центре внимания. Такое поведение бесстыдно, только если личность совершает нечто для сокрытия таким образом своего чувства неадекватности и стыда.

Алкоголь растормаживает. Физиологически он ослабляет нормальные механизмы торможения, удерживающие индивида от слишком открытого проявления себя. Также от пьющего часто ожидают бесстыдных действий: четверо нормальных, благоразумных друзей, выпивая на новогодней вечеринке, превращаются в "Четверых Друзей", танцующих вместе, купающихся во всеобщем одобрении. Такое поведение приносит им полное наслаждение и ничем не угрожает, поскольку является определенно временным состоянием: предполагается, что "Четверо Друзей" вернутся к своим обычным ролям и будут удовлетворены, будучи на следующее утро членами общества, а не звездами.

Однако не всякое, пьяное бесстыдство столь невинно. Человек, использующий состояние интоксикации для оправдания своего оскорбительного поведения, претендует на то, что, будучи опьяненным, он может безопасно пренебрегать социальными нормами, защищающими наши уединение и границы. Такой человек притворяется, что не замечает создаваемого им дискомфорта. Elkin (1986) заметил, что пьяное поведение дает использующему его огромную власть над другими, поскольку он может пренебрегать правилами, которые трезвые люди обязаны соблюдать.

Алкоголик может также пытаться доказать всему миру, что не стыдится своего состояния. Он может шутить по поводу алкоголизма. Он намекает, что наслаждается тем, что он алкоголик и может предпринимать действия, неприемлемые для других. Однако чаще всего, такое явное бесстыдство убеждает только самого алкоголика и, возможно, его пьяных дружков; большинство людей чувствуют, что это просто позволяет алкоголику не замечать своего стыда.

Ярость

Последней защитой от стыда, которую мы обсудим, будет ярость (Kaufman, 1980). Ярость часто появляется в ходе терапии, когда консультант случайно задерживается на материале, постыдном для клиента. Консультант может заметить что-либо на первый взгляд тривиальное, не осознавая, что клиент внезапно почувствовал себя уязвленным. Например, терапевт может заметить в начале сессии, что клиентка прибавила несколько фунтов перед отпуском, не зная, что ее муж недоволен ее полнотой. С другой стороны, ярость может быть порож-

___80___ 81

дена попытками консультанта обсуждать важные темы. Одной из причин, по которой многие консультанты избегают расспросов клиентов по поводу их возможной химической зависимости, является частота столкновения с разъяренными людьми, рассматривающими диагностический процесс сам по себе как угрозу или нарушение их прав. Они чувствуют себя загнанными в угол и вынужденными контратаковать. Послание их мучителям выглядит так: "Я не могу пережить обнародование моего стыда. Я нападу, если ты подойдешь слишком близко". Они хотят вынудить консультанта, членов семьи и всех остальных смотреть в другую сторону, чтобы их постыдный секрет не был раскрыт.

Некоторые хронически разъяренные люди могут рассматривать мир как опасное место, где другие пытаются их устыдить. Они должны тратить большую часть энергии на защиту от ощущаемого ими нападения. Им некогда радоваться. Хорошим правилом для терапевта будет искать глубинный стыд всякий раз, когда клиент кажется более гневным, чем обусловлено ситуацией.

Полный ярости человек часто достигает успеха в удержании дистанции с другими. Он таким образом защищается от стыда. Цена подобного поведения - то, что он теряет контакт с окружающими. Это может породить спираль стыда; когда другие отшатываются от него, стыдящийся человек чувствует, что с ним что-то не так. Кажется, никто не хочет иметь с ним дела. Чувствуя себя более дефектным, чем раньше, такой человек может стать даже более агрессивным и больше использовать защиты. Он отгоняет свою семью и друзей еще дальше, и изолируется еще сильней. Некоторые из таких стыдящихся индивидов превращаются в хро-

нически разъяренных, неспособных разрушить спираль, пока не потеряют всех.

К счастью, ярость чаще живет недолго, поскольку требует большого количества энергии. Терапевты, которые могут вытерпеть гнев без того, чтобы ответить тем же, могут помочь своим клиентам осознать, что их ярость - только защитное приспособление. Это не означает, что консультант должен сносить словесные оскорбления своих клиентов. Здоровые отношения складываются, когда обе стороны уважают и отказываются стыдить друг друга. Терапевт, понявший, что вспышка является защитой от стыда, не должен принимать подобную атаку на свой счет. Фактически, я рассматриваю такие короткие вспышки как хороший знак, говорящий о том, что мы приблизились к чему-то важному.

Ярость - болезненная и дорогостоящая защита от стыда. Немногие индивиды легко отказываются от нее, однажды ее выработав. Разъяренный алкоголик должен понять, что мир достаточно безопасен, чтобы встретиться с ним без алкоголя и без гнева.

Резюме

Чувство стыда может быть непреодолимым. Защиты, описанные мною выше - уход, отрицание, перфекционизм, высокомерие, эксгибиционизм и ярость - помогают стыдящемуся человеку спрятать стыд от себя и других. Алкоголизм и химическая зависимость могут способствовать этим защитам, предлагая путь бегства от реальности; употребляющий может, по меньшей мере в состоянии интоксикации, на миг доказать себе, что ему нечего стыдиться и что он, возможно, лучше окружающих. К

___82

несчастью, это решение обычно приводит к противоположному результату: в конце концов алкоголик чувствует больший стыд за себя в связи со своим зависимым поведением. Его зависимость как таковая становится ужасным источником нового стыда, повреждающим его понятие о себе еще сильнее. Выздоровление от такого саморазрушительного паттерна может начаться только е решения о трезвости и о дальнейшем прямом взаимодействии со своим стыдом и понятием о себе.

Эрик Эриксон (1968) заметил, что дети зависят от помощи своих родителей в развитии чувства автономии. Средний, хорошо заботящийся родитель обеспечивает ребенку возможности развить внутренний оптимизм и ощущение компетентности. Прежде всего родитель помогает своему ребенку развить адекватное чувство гордости собой, базирующееся на прочном знании о своей принадлежности к семье и сообществу. Такие дети могут ощущать и ощущают стыд, если не достигают интерна-лизованных целей. Этот стыд полезен для них. Он служит сигналом о том, что что-то не так, и побуждает их достичь более удовлетворительного уровня. Когда ребенок (или, позже, выросший ребенок) достигает своих целей, он восстанавливает чувство собственного достоинства. Его стыд немедленно отступает, как только он вновь утверждает собствен-ное базовое чувство автономии.

Родители (даже в основном хорошие) могут использовать паттерны поведения, нарушающие чувство собственного достоинства ребенка. Эти паттерны могут быть вербальными и невербальными.

___84___85

Это могут быть намеренные, произвольные попытки "указать этому ребенку на его место", или ненамеренное, привычное поведение, которое не воспринимается родителями сознательно как вредное. Такое поведение обычно повторяется сотни или тысячи раз, пока ребенок растет, каждый раз уменьшая его автономию и оптимизм. Например, родитель может постоянно говорить дочери: "Ты такая нескладная со своими большими ногами", не осознавая, что каждое такое замечание убеждает девочку в том, что она дефективна.

Каждая семья продуцирует какое-то количество стыда, но в большинстве случаев наносимый вред минимален. Это важно, поскольку фраза "семья, основанная на стыде" (shame-based family) стала весьма популярной и используется для объяснения огромного разнообразия проблемного поведения. Полезнее будет оставить этот, термин для семей, которые последовательно говорят или действуют таким образом, что способствуют развитию у своих членов чувства никчемности, униженности, несовершенства и фундаментальной некомпетентности. Дети, вырастающие в подобных семьях, склонны чувствовать глубокий стыд. Они не способны использовать его продуктивно, как повод увеличить свою автономию. Вместо этого они вынуждены тратить большое количество времени и энергии, защищаясь от собственного стыда, или они принимают свою неполноценность и оставляют надежду быть любимыми или достойными любви.

Ниже даны 10 посланий или типов поведения в родительской семье, которые приводят к последующему стыду.

1. Послания о неполноценности.

- Ты нехороший

- Ты недостаточно хорош

- Ты не наш

- Тебя невозможно любить

2. Предпочтение имиджа семьи в ущерб реальности

3. Скрытность и конспирация

4. Родительское пренебрежение или отсутствие интереса

5. Преобладание тем оставления и предательства

6. Контроль посредством угрозы лишения любви

7. Физический и сексуальный абъюз: нарушение автономии

8. Побуждение быть совершенным

9. Контроль посредством стыда

10. Глубокий стыд родителей

Провоцирующие стыд послания и поведение

1. Послания о неполноценности

Послания о неполноценности - это вербальные или невербальные сообщения какому-либо члену Семьи, подразумевающие то, что данный индивид фундаментально дефективен. Такие послания могут быть адресованы только одному члену семьи -козлу отпущения. Они могут относиться также к одной категории индивидов, которой приписывается некий основной недостаток, - к детям, мужчинам, употребляющим наркотики, трезвенникам и т.д. Они могут свободно распределяться между членами семьи на соревновательной основе, так что каждый может быть унижен в любой момент. Послания о неполноценности могут быть приобретенными и разделяемыми коллективом. В этой ситу а-

___86___87

ции семья в целом уверует в то, что она неадекватна. Например, вся семья может решить, что они "прокляты", и что никто из них не может избе-жать жизни, полной стыда. И наконец, послания о неполноценности могут быть "одолжены", перенесены с предполагаемых или очевидных носителей на других членов семьи. Сын-подросток активных алкоголиков, чувствующий себя ужасно опозоренным поведением своих родителей, берет взаймы их стыд. Он может защититься от стыда, отделившись от своих друзей, как будто это он совершил что-то страшное. Без лечения, вырастая, такой ребенок может чувствовать свою персональную дефективность, даже ведя примерную жизнь.

Существуют, по крайней мере, четыре группы посланий о неполноценности:

1) "Ты нехороший";

2) "Ты недостаточно хорош";

3) "Ты не наш";

4) "Тебя невозможно любить".

А. Сообщения типа "Ты нехороший"

Такие замечания являются глобальными атаками на самый центр индивидуальности. Они подразумевают, что человек никогда не заслуживал и никогда не заслужит доверия. Индивид обладает непоправимыми пороками. Обычные сообщения этой группы включают следующие: "Ты всегда был... (толстым, уродливым, глупым, сумасшедшим и т.д.)", "Ты никогда не изменишься", "Ты мне не нравишься", "С того момента как ты родился, я знаю, что что-то не так".

Получатели сообщения "Ты нехороший" в конце концов понимают, что обладают одной или несколь-

кими постыдными характеристиками, которые делают их инвалидами. Они плохи не в нормальном, но в духовном смысле. Они могут только продолжать ругать себя, поскольку они внутренне неполноценны. Они обречены привносить свою плохость во всё, что они делают. Любые взаимоотношения, развиваемые ими, безусловно, развалятся или испортятся из-за их обратного Мидасову дара - они обладают магической силой и потому опасны для окружающих.

Стыдящийся человек, интернализовавший такое глобальное послание о неполноценности, должен регулярно искать и находить подтверждения тому, что он категорически плох. Саморазрушающее поведение, такое как отношения с лицами, склонным к насилию, или действия, приводящие к исключению из школы, может быть отмечено в большинстве случаев. Гордость может быть заблокирована, поскольку она несовместима с негативным понятием о себе. Поражение становится неизбежным.

Б. Сообщения типа "Ты недостаточно хорош"

В этом случае значимые другие говорят ребенку, что он имеет некоторую ценность, но продолжает недотягивать до поставленных ими для него целей. Члены семьи фокусируются на идеализированном варианте приемлемого исполнения и требуют совершенства. Они могут ожидать от ребенка "героического" усилия (Flanigan, 1987). Часто они сравнивают его с другими, более успешными сиблинга-ми ("Твоя сестра была отличницей"). Они дают ребенку понять, что он разочаровывает их.

Ловушка заключена в том, что не имеет значения, насколько сильно человек старается стать достаточно хорошим. Не важно, что он делает, он всё

___89

Получатель сообщения "Ты недостаточно хорош" может в процессе терапии заключить, что бесполезно продолжать стремиться к одобрению, поскольку он обречен на провал. Иногда он будет именно так и делать. Но действовать таким образом - значит для него допустить тотальный провал. Он встретится и со стыдом того, что недостаточно хорош, и того, что совсем нехорош. Смысл жизни - в поиске одобрения других; прекратить его - значит потерпеть поражение и удвоить стыд.

Не может он также и просто провалиться в одной задаче, а затем добиться успеха в другой. Он должен повторять паттерн "почти-успеха" во всех сферах жизни, особенно в тех, которые считаются в его семье критическими для чувства собственной значимости. Он должен "упорно трудиться" и может совсем не расслабляться. Он, очевидно, не может быть счастливым, радостным или безмятежным, поскольку такие состояния зарезервированы для тех, кто "заслужил" уважение и одобрение. Почти-но-не-совсем-достаточно-хороший индивид склонен терпеть состояние продолжающегося стресса, отмеченного странно незавершенными победами.

Стыд недостаточно-хорошего индивида как бы приглушен, он намного менее драматичен, чем стыд совершенно подавленного получателя сообщения "Ты не хорош". Этот стыд - не унижение, заставляющее покраснеть. Это более спокойный стыд. Он может проникать в осознание только перед сном,

когда человек понимает, что еще день прошел, а он всё еще менее успешен, чем другие. Это стыд, который часто смешивается с завистью к другим. К тому же такой стыд упорен и вездесущ. Недостаточно-хороший взрослый, выросший в семье, в которой обычны негативные сравнения, может принять как неизменяемую реальность то, что он на втором месте в обществе, которое награждает толь-ко победителей.

В. Сообщения типа "Ты не наш"

Сообщения "Ты не наш" от значимых других говорят их получателю, что он обладает некими ин-валидизирующими характеристиками, которые отделяют его от других. Ребенок "не такой", как его братья и сестры. Это стигма (Goffman), видимая или невидимая отметка, которую нельзя игнорировать. Хотя его недостаток может быть не так важен для семьи, как недостаток "нехорошего" ребенка, тем не менее, это слишком серьезно, чтобы быть простительным. Смысл таких сообщений может быть переведен так: Бог сделал огромную или небольшую ошибку, творя этого ущербного индивида. Такой ребенок не подходит своей семье. Ему не позволено найти свое место в ее эмоциональном ядре. Он отверженный, чужак.

Получатель сообщения "Ты не наш" часто ощущает смесь одиночества и стыда. Сначала в своей семье, а потом в других группах он уверен, что не такой, как другие. Эти отличия могут казаться тривиальными: слишком маленький рост, рыжие волосы или излишек ума. Другие могут даже не догадываться, что он чувствует себя отчужденным. Такой человек не считает свои уникальные черты по-ложительными признаками своей индивидуально-

___90___91

сти. Скорее, он смущается или чувствует себя униженным, когда на них обращают внимание. Когда это возможно, он пытается соответствовать ожиданиям и нормам групп, к которым принадлежит. Такой человек может стать экспертом по ношению маски, пытаясь скрыть свои неприемлемые черты от семьи, друзей и даже от себя самого. Он пытается приспособиться в мыслях, ценностях, внешнем виде и поведении. Тем не менее, он никогда не может поверить, что действительно принадлежит. Его позиция в жизни - вечно смотреть на других, стремиться принадлежать к группе, но знать, что это невозможно.

Индивид, который не может принадлежать, может быть полон страстным желанием. "Если бы только..." становится его больной темой. "Если бы только я выглядел лучше", "Если бы только я смог представить, что еще нужно", "Если бы только я мог сделать достаточно". Но ранний опыт неудач не позволяет такому человеку искренне присоединиться, даже когда возникает такая возможность. Полный стыда, он убеждается, что не может быть "нашим", и страдает от горечи отдельной жизни.

Г. Послания типа "Тебя невозможно любить"

Страх оставления - центральная тема стыда. Необходимо помнить, что многие дети эмоционально или физически покинуты по причине неспособности, отсутствия интереса или безумия их родителей. Другие дети не оставлены, но получают повторяющиеся вербальные и невербальные послания, что их в принципе невозможно полюбить. Причины этому могут быть самые причудливые. Например, ребенок может иметь несчастье напоминать своим родителям особо неприятного родственника. Дру-

той ребенок может оказаться не того пола - как в случае, когда одинокая мать, не выносящая мужчин, должна растить сына. Возможно, детско-ро-дительские узы не завязались в момент рождения. Какова бы ни была причина, такие дети понимают, что они чрезмерно обременяют свою семью. За ними могут ухалсивать достаточно хорошо или плохо; каким-то образом они понимают, что их терпят, но не ценят. Нелюбимые, они ищут объяснения этому и часто решают, что их просто невозможно любить. По крайней мере, такое объяснение делает вселенную менее несправедливой.

Человек, верящий в то, что его невозможно любить, чувствует глубокий стыд. Он может считать, что недостоин быть замеченным, не стоит чужого времени или энергии. Он может презирать себя, может быть смущен и обескуражен, поскольку не знает в точности, зачем появился на земле, будучи столь недостойным. Уже будучи гзрослым, он испытывает огромные трудности в принятии чужой любви. В лучшем случае, он может поверить, что любовь или забота, адресованная ему, есть результат неверного суждения отправителя; в худшем -он презрительно отвергнет заботу, не будучи способным уважать того человека, который не заметил, что он ее не достоин.

Человек, который рос, чувствуя себя неспособным вызывать любовь, может стать "помогалыци-ком" (caretaker), посвящающим свою жизнь заботе о других. Это способ собственным усилием уменьшить боль своей нелюбимости. Помогалыцики утверждают, что единственный способ сделать их жизнь имеющей смысл - это отдать ее другим. Они считают себя недостойными удовольствия, любви или восхищения. Единственный способ для них

___92___93

принадлежать - это отдать себя тому, кто достоин любви. В тоже время, они мргут переживать периоды отчаяния, во время которых жалобно вопрошают, почему никто не заботится об их потребностях. Человек, недостойный любви, не обязательно оставляет само желание быть любимым, а только идею, что это когда-нибудь случится.

Семьи алкоголиков не имеют монополии на провоцирующие стыд послания. Но, так или иначе, стрессирующий эффект проблемы алкоголизма повышает вероятность приступов стыда. И, поскольку алкоголизм является для многих постыдным состоянием, индивиды, живущие в таких семьях, склонны чувствовать себя отличными от своих соседей и ниже их.

Алкоголик может быть первичным источником посланий о неполноценности. Он может становиться особенно воинственным после выпивки, говоря членам своей семьи, что он "действительно" о них думает. Позже, стыдясь своего поведения и потери контроля, он проецирует свое чувство никчемности на других, обливая их презрением.

По мере прогрессирования болезни алкоголик, всё реже кого-либо хвалит и становится более критичным. Он слишком болен, чтобы видеть какую-то красоту в своей семье. Он может также приводить всех в замешательство перемежающимися вспышками то любви и похвал, то гнева и ругани.

Алкоголик может быть и первичной мишенью стыдящих посланий своей семьи. Его супруга может говорить, что его пьяное поведение смущает ее. Дети — что он просто отвратителен. Эти посла-

ния могут быть направлены на то, чтобы пристыженный алкоголик стал трезвым. Однако эффект может быть противоположным: алкоголик использует их для усиления рационализации своего пьянства: "Раз вы так думаете обо мне — я пойду и напьюсь!"

Другие члены семьи также могут быть выбраны для устыжения. Эти "козлы отпущения" (Wegscheider, 1981) рассматриваются как источник семейного стыда. Например, супруга может называться "сукой", которая довела мужа до пьянства, или ребенок может быть объявлен "источником неприятностей с самого рождения". Семейный стыд затем перемещается с алкоголика на эту несчастную жертву. Это будет обсуждаться далее в главе "Темы стыда в семьях алкоголиков".

2. Акцент на имидже и респектабельности — семейная маска

Имидж важен для большинства людей. Мы хотим, чтобы другие одобряли то, как мы одеваемся, выглядим и т.д. Мы хотим, чтобы люди ценили нас. Мы хотим от них обратной связи о том, что мы успешно играем свои роли в жизни. Мы также полагаемся на указания других, когда нечаянно отклоняемся от фарватера. Большинство из нас хотят быть видимыми, но боятся, что на них посмотрят с неодобрением. С другой стороны, большинство людей обладает достаточным чувством собственного достоинства, чтобы время от времени отклоняться от абсолютной конформности. Мужчина, отказывающийся носить галстук в офисе, или женщина, периодически делающая странные замечания, понимают, что в повседневной жизни мы должны сохранять баланс между конформностью и индивидуальностью. Однако дома мы можем расслабиться

___94___95

и снять маску. Выполняя домашние дела, мы обычно допускаем определенную гибкость по поводу подачи себя.

Стыдящийся человек из замешанной на стыде семьи испытывает трудности в соблюдении равновесия между индивидуальностью и конформностью. Его семья в первую очередь фокусируется на последней. Семейная цель - быть "респектабельными" всё время. Оказаться выставленными, напоказ и пристыженными - постоянная опасность в таких семьях. "Что люди подумают?" - часто задаваемый вопрос; а "Что я подумаю?" может казаться совершенно неуместным. Конформность начинает рассматриваться как ценность сама по себе, как нечто, что ищется и сохраняется как сокровище. Имидж становится важнее содержания, и может даже стать важнее реальности. По определению: человек, выг-лядящий здоровым, здоров.

Существуют два типа центрированных на имидже семей. Некоторые понимают, что происходящее в их доме время от времени отличается от образа, который они хотели бы представить миру. Их цель -не допустить, чтобы кто-либо узнал, что там на самом деле происходит. Такие хранящие секреты семьи будут описаны в следующем пункте. Другие семьи настаивают на том, что совпадают со своим образом. Работа каждого члена семьи - поддерживать иллюзию безупречного соответствия социальным нормам в каждый момент времени. Мать должна всегда быть заботливой; отец никогда не гневается; каждый ребенок должен быть абсолютно счастлив. Чужак может неожиданно прийти в этот дом, и он не должен заметить никаких признаков дезорганизации. Избегание стыда становится никогда не завершающейся задачей.

Такая семья будет хорошо функционировать, пока не существует заметных проблем. Если же ее член становится алкоголиком или возникает другое потенциально постыдное обстоятельство, может случиться беда. Семья как целое будет пытаться отрицать проблему. Они могут быть не способны принять реальность, потому что это разрушит их образ себя как свободного от стыда образования. Ребенок, растущий в такой ситуации, не будет поощряться к задаванию вопросов или любопытству. Скорее, ему будет внушен семейный миф о том, чтб всё прекрасно, даже если внешнему наблюдателю очевидно, что существуют серьезные проблемы. Семейная цель - респектабельность, а не честность. Особенно умные и наблюдательные дети могут страдать от когнитивного диссонанса. Их могут вознаграждать за игнорирование правды и ругать за разго-вор об очевидном ("Никогда больше не говори, что мама напилась - она просто легла вздремнуть!"). Они могут вырасти запутавшимися, не уверенными в том, что же является реальным. Или они разовьют такой же паттерн поддержания имиджа, который удержал их родителей от ответственных действий.

3. Семьи, хранящие секрет

Семьи, хранящие секрет, постоянно стараются отразить прямые и непосредственные атаки на свой имидж. Крайний случай - родители, рассматривающие как опасность обнародование почти любой мелочи, происходящей в доме. Даже рутинные события, типа небольшой размолвки между сиблин-гами. Считается потенциально унизительным, если кто-нибудь узнает. "Не говорите никому (или мы будем опозорены)" - это обычное послание. Роди-

___96___97

тели, похоже, относятся очень подозрительно к желанию своих детей уединиться, поскольку они могут использовать это уединение для болтовни о семье. Подростки, придя со свидания, могут ожидать допроса напуганных родителей: не выдал ли их ребенок каких-то сведений о них и не сделал ли чего-нибудь, что может быть стыдным. Перед консультацией детей могут умолять не говорить ничего о семье или не упоминать определенных ее членов. Другие семьи могут иметь один или несколько "скелетов в шкафу". Это секреты, которые все члены обязаны хранить во имя семейного имиджа. Эти секреты в типичном случае постыдны: дочка гомосексуальна, у матери - рак груди, дядя - шизофреник.

Потенциально постыдный материал может скрываться от всех детей или от некоторых членов семьи. Например, младший ребенок может "оберегаться" от болезненной правды путем оставления в неведении. Супруг может сформировать альянс с его или ее детьми для утаивания правды от другого родителя. Часть семьи может произвольно неверно информировать других ее членов, подчас создавая замысловатые сети лжи, сплетенные для того, чтобы сохранить постыдный секрет. Дети, живущие в таких семьях, склонны приходить в замешательство, когда от них утаивают секрет. Они, возможно, понимают, что что-то с их семьей не так, но не знают, что. Они могут начать стыдиться вообще, боясь любого упоминания своей семьи. Маленькие дети в особенности могут поверить, что нечто ужасное должно быть с ними, что-то столь кошмарное, что его даже нельзя назвать.

Семья с постыдным секретом, таким как родитель-алкоголик, должна тратить массу энергии на контроль за имиджем. Они должны быть постоянно настороже. Такая семья может уходить, насколько это возможно, от публичных контактов. Ее члены живут в страхе, что столь заботливо созданный образ может рухнуть по воле случая.

Одна из защит от стыда - ярость. Семьи с постыдным секретом - это часто гневные семьи, готовые напасть на любого, кто им угрожает. Консультанты, социальные работники, учителя, полицейские - все будут приговорены, если слишком сильно приблизятся. Однако семья может быть разгневана еще больше, если секрет выдаст один из своих. Герои могут немедленно стать козлами отпущения просто за упоминание запрещенных слов: "алкоголик", "инцест", "рак" и т.д. Эти слова обычно не позволено даже произносить в семье. Если кто-то совершает ошибку, используя их на публике, он немедленно обнаруживает себя подвергнутым остракизму. Семья попытается стыдит! выдавшего секрет как нарушившего нормы семейной лояльности. Они могут настолько обезуметь в желании нака-зать данного индивида, что оправдают потом любые действия, забыв о секретности. Хранящая секрет семья предпочитает "застрелить вестника", а не слушать его сообщение.

Иногда алкогольное поведение настолько очевидно, что для семьи может казаться невозможным хранить его в секрете. Падающий пьяница не может пройти по маленькому городу незамеченным. И тем не менее, семья может вести себя так, словно постыдное поведение остается скрытым. Дети снова инструктируются о запрете упоминания проблемы дома или на людях. От них ожидается, что они будут отрицать проблему, если кто-то упомянет ее. В присутствии соседа или другого лица они

___99

должны защищать честь семьи. Прежде всего они должны притворяться, что чувствуют гордость, когда реально ощущают унижение. Такие семьи охраняют от всех фамильный секрет, потому что стыд, порождаемый реальностью, невыносим.

Дети чувствуют стыд, если родители игнорируют их. Изначально, отсутствие родительского интереса может вызывать страх быть покинутым. Маленький ребенок, бессильный предотвратить уход, может только протестовать посредством крика. Когда родители продолжают быть физически или эмоционально недоступными, ребенок может в конце концов прийти к убеждению, что он, должно быть, ущербен и не стоит их внимания. Ребенок интерна-лизует послания "Ты не наш" и "Тебя нельзя любить". Похоже, что он приходит к заключению: "Я -ничтожество", поскольку его родители обращаются с ним так, как будто его не существует.

Родители могут показывать свою незаинтересованность несколькими способами. Они могут часто отсутствовать, предпочитая другую деятельность родительству. Они могут быть невнимательны. Как крайность, они могут даже произвольно отказываться признать существование члена своей семьи. Например, одна из моих клиенток имела родителей, которые периодически не признавали ее более шести месяцев в течение ее подросткового периода и ранней молодости. Они могли говорить о ней в ее присутствии, но никогда не обращались к ней прямо. Другие родители имеют фаворитов, на которых расточается большая часть внимания в ущерб дру-

гим детям. Эти избранные могут быть особенно умны, привлекательны или общительны. Или они признаются слабыми, нуждающимися в избыточном внимании и заботе в связи с реальными или воображаемыми проблемами. Относительно пренеб-регаемые дети в этих условиях оказываются наказаны за свое предполагаемое здоровье. У них может развиться амбивалентная установка по отношению к "слабейшему" сиблингу, одновременно желание защитить его и глубокое возмущение, на то, что он получает столько времени своих родителей. Родители могут не осознавать отсутствия интереса к определенным детям. Однако пренебрегае-мые дети не получают признания, что они тоже особенные и достойны того, чтобы быть замеченными.

Дети в семьях алкоголиков часто являются жертвами пренебрежения (Dolan, 1980). Когда один или оба родителя - аддикты, их потребность выпить может стать важнее всего прочего. Поиск алкоголя занимает всё больше времени. Зависимые родители не могут отдавать детям приоритет перед пьянством.

Бутылка всё прочнее утверждается на первом месте. Семейные дела, раньше доставлявшие удовольствие (как, например, поход вместе пообедать), или совершенно прекращаются, или искажаются, становясь для зависимого индивида возможностью выпить. Дети узнают, что они значат меньше, чем алкоголь, по меньшей мере для одного из родителей. Они могут также потерять и внимание другого, занятого проблемами алкоголика.

Я укажу на еще один тип родительского пренебрежения, связанного с алкоголизмом. Временами выздоравливающий алкоголик становится насталь-

___101

Не любой случай отсутствия родителя порождает стыд. Но когда родитель (или родители), как правило, отсутствуют, не заинтересованы или не в себе, а особенно если они не могут удовлетворительным образом объяснить свое поведение, дети склонны верить в то, что они по сути своей недостойны внимания и любви, что порождает стыд.

5. Темы оставления и предательства

Страх быть оставленным - основной источник стыда. Маленький ребенок, осознающий, что может быть увиден и осужден другими, постепенно понимает, что неодобрение может привести к отвержению. Родитель может признать ребенка недостойным или дефективным. И этот родитель может лишить своей любви за этот недостаток.

Некоторые семьи развивают темы оставления и предательства, конструируя сложные мифы об их неизбежности. Родители в таких семьях могли с большой вероятностью быть Покинуты в детстве сами. Несчастный случай или болезнь могли вмешаться в жизнь родителя, он мог быть брошенным ребенком, возможно, по непонятным причинам; один или оба родителя могут много раз приходить и уходить в результате супружеских ссор; родитель может уйти в связи с частыми сексуальными при-

ключениями. В любой из таких ситуаций ребенок, теперь выросший и сам ставший родителем, приобретает одновременно и огромный страх быть покинутым, и мрачную уверенность, что это неизбежно. И, кроме того: "Мужчины все таковы, им нельзя доверять" и "Лучше не привязываться ни к кому слишком сильно, чтобы не было очень больно".

Оставление и предательство кажутся неизбежными человеку, в основе своей полному стыда. Стыдящийся не может представить себе, что кто-то другой может достаточно ценить его, чтобы остаться. Таким образом, темы оставления и предательства отражают присутствие индивидов, проецирующих свой стыд на остальной мир. Раньше или позже кто-нибудь рядом с ними увидит, насколько они порочны, и уйдет. Такие люди могут жить, наполненные страхом и гневом на свою неизбежную судьбу. Поскольку они вывели наружу свой стыд, они не понимают, "то их поведение повышает вероятность того, что они будут покинуты.

Дети научаются быть пессимистами, встречаясь с этой разновидностью родительского стыда. Они начинают ожидать неприятностей от друзей, возлюбленных и посторонних. Хуже того, они также начинают ждать предательства самых близких членов семьи. Не существует никакой безопасности, если нельзя доверять отцу, или мать может уйти, не сказав ни слова. Ребенок терпит неудачу в развитии чувства автономии, по крайней мере в области интимных отношений; ничто из того, что он может сделать, не гарантирует того, что он останется любимым.

Темы оставления и предательства обычны в семьях алкоголиков. Многие родители сами являются детьми алкоголиков и много выстрадали от неус-

___102

"Но он же обещал!" - эта печальная фраза часто произносится в семьях алкоголиков. Алкоголик, чувствуя себя виноватым за свое пренебрежение, обещает исправить это и взять с собой детей играть в мяч или позаниматься семейными делами. К несчастью, потом он забывает или игнорирует это, когда возвращается потребность выпить. Другие члены семьи вынуждены поддерживать и утешать обиженного ребенка. Им нужно постараться помочь ему понять, что он не виноват и ему нечего стыдиться. И еще одна непростая задача - помочь ребенку научиться ожидать предательства этого недостойного доверия родителя, без увеличения стыда и не становясь недоверчивым ко всем вокруг.

Резюмируя, темы оставления и предательства, обе обнаруживаются в семьях алкоголиков, поскольку подобное случается регулярно, и члены семей привыкают этого ожидать. Реальное оставление подпитывает стыд ощущения себя недостаточно хорошим, чтобы завоевать внимание алкоголика. Предчувствие оставления цементирует этот стыд, генерализуя данное переживание с алкоголика на весь мир.

___103

Стыдящиеся индивиды уязвимы к угрозам лишения любви, исходящим от семьи и значимых других, по причине убеждения, что они ее недостойны. Они думают о себе, как о поврежденном материале, только ждущем переработки в лучшую модель человека. Верно и обратное: дети из семей, в которых обычны угрозы лишения любви, склонны испытывать огромный стыд.

Послания, которые эти дети слышат, могут быть следующими: "Если ты не будешь делать, что я говорю, я не буду тебя больше любить" или "Если не будешь хорошим мальчиком, не получишь поцелуя на ночь". Другая возможность - внезапное невербальное отвержение ребенка, поворот к нему спиной или ледяное, спокойное обращение. Последнее может очень ранить, так как ребенок может не знать, что он совершил такого, чтобы заслужить полное отвержение. Каждый раз, когда это случается, у ребенка прибавляется сомнений в собственной ценности.

Но бывают не только пустые угрозы. Внушающий стыд родитель будет регулярно лишать ребенка любви. Такие агрессивные акты могут быть внезапными или предсказуемыми. Они показывают ребенку, что ему нельзя расслабляться, поскольку в любой момент он может быть эмоционально отрезан от родителя. Сиблинги могут предлагать некоторое облегчение ("По крайней мере, я всегда могу рассчитывать на любовь своей сестры") или драться за получение дополнительной крохи любви, переходящей к другим членам семьи. Каждый ребенок и даже родитель может вступать в настоящие

___104___105

сражения, чтобы получить и удержать любовь. На кону стоит безопасность, уверенность и чувство собственного достоинства.

Родительская угроза может'быть направлена на целостную самость ребенка, а не только на определенное поведение, для этого говорят о стыде. Не то, чтобы Джонни сделал что-нибудь не так. Скорее, Джонни сам плох и наказанием ему будет лишение любви. Ребенок выучивает, что у него нет права на существование, если он не доставляет удовольствия своим родителям и семье. К нему не от-носятся, как к уникальной и важной личности. Он получает только условную любовь (Rogers, 1951), которая может быть внезапно прекращена по прихоти заботящегося лица. Первым делом, лишившись любви, такой ребенок почувствует стыд; в конечном счете он будет чувствовать постоянный стыд, понимая, что никогда не сможет быть достаточно хорошим, чтобы гарантировать любовь родителя.

Угрозы лишения любви часто становятся регулярными в семьях алкоголиков. Алкоголик уязвим и сам: "Если ты будешь пить, я от тебя уйду!" Супруга может периодически отстраняться от алкоголика физически и эмоционально. Частота сексуальной близости имеет тенденцию снижаться. В конце концов алкоголик обнаруживает себя уже потерявшим любовь и под угрозой еще большего лишения. Хотя алкоголик может пытаться обесценить такие угрозы ("Она всегда так говорит, но я знаю, она никогда от меня не уйдет"), он вынужден жить в постоянном сомнении и неуверенности. Он может защищаться от своего страха и стыда, контратакуя. Теперь уже алкоголик угрожает: "Ты знаешь, сколько симпатичных женщин в баре, - если ты не хочешь, одна из них будет просто счастлива". Угрозы алко-

голика не пусты, в конце концов семья постепенно теряет его из-за его болезни.

Алкоголики угрожают покинуть семью еще одним, очень примечательным образом - они могут умереть. Члены семьи не могут быть уверены, что алкоголик останется в живых и приедет домой. И так каждую ночь. Они могут быть вынуждены наблюдать проявления болезни печени. Многие алкоголики регулярно угрожают суицидом или даже совершают такую попытку. Они могут обвинять семью, перекладывая на них ответственность за свою жизнь и смерть. Такие заявления сильно пугают семью. Супруги и дети могут чувствовать свою сверхответственность, ужасающую вину, если что-то случилось, и стыд за то, что недостаточно хороши, чтобы спасти пьяницу.

Дети в семьях алкоголиков обычно видят два ночных кошмара. Первый - что алкоголик покинул их. Второй, и часто более пугающий, - что трезвый супруг убежал, оставив их с алкоголиком. У этих детей может развиваться невыносимая сепа-рационная тревога. Например, десятилетняя дочь не только не может ждать маму дома, но даже просится пойти с ней в душ. Сколько-нибудь большая независимость трезвого супруга,, такая как посещение программ лечения созависимости, может быть встречена с ужасом и тревогой. Такие дети уже преданы алкоголиком; кажется, они уверены, что их чувство собственного достоинства не выдержит еще ОДРЮЙ потери. Они, по существу, боятся полной потери идентичности.

Манипуляции и контроль регулярно используются там, где один или все члены семьи живут под угрозой оставления. Угрожающий становится крайне могущественным. Вероятен эмоциональный шантаж.

___106___107

Например, алкоголик может намекать, что уйдет, если его семья не будет ублажать его и терпеть erd оскорбительное поведение. Он чувствует, что может задеть основную идентичность другого человека. Важно подчеркнуть, что угроза оставления парализует и вызывает стыд так же, как и реальный опыт потери. То, что человек может лишить любви, становится невыносимым, поскольку однажды угрожающий может опозорить свою жертву.

7. Физическое и сексуальное злоупотребление (абъюз) — нарушение автономии

Физический и сексуальный абъюз - основные виды нарушения границ жертвы. Они приводят к стыду по нескольким причинам:

1) жертва не может развить или теряет чувство собственного существования как автономной индивидуальности, контролирующей свое тело;

2) с жертвой могут обращаться как с отвратительной или презренной во время или между атаками;

3) особенно в случае сексуального абъюза, жертва может чувствовать себя грязной и униженной;

4) жертва может увериться в том, что она просто объект, в каком-то смысле не реальная личность;

5) если с жертвой инцеста обращаются хорошо, эти дети позже переживают трудности в определении

своего места в мире, поскольку их роль в семьеинеясна и неподобающа.

Существует множество связей между семейным насилием и алкоголизмом. Несколько исследований связывают злоупотребление алкоголем или химическими веществами с пренебрежением и зло-

употреблением но отношению к детям (Gil, 1970; Black and Meyer, ГЭ80; Dolan, 1980), супружеским насилием (Eberle, 1982; Katz, 1982) и инцестом (Gungerson, 1980; Sever and Jackson, 1982).

Нужно быть осторожным в интерпретации данных результатов. Определенно, есть множество людей, становящихся способными на подобные действия после выпивки. Что касается других, в особенности антисоциальных личностей, физический абъюз для них должен быть рассмотрен как независимая переменная," даже если эта персона также страдает от алкоголизма (Pelton, 1981; Martin, 1977). И, наконец, важно понимать, что определенные индивиды могут пить для оправдания совершаемого насилия, поскольку в Американском обществе насилие часто рассматривается как неизбежный аспект пьянства (Gelles, 1972).

Сексуальное оскорбление жены, в особенности супружеское изнасилование, может быть связано с употреблением алкоголя. Результатом будет сексуальное отвращение, посредством которого созави-симая жертва проявляет презрение к сексуальности партнера и, возможно, к своей собственной. Жертва может решить отказаться от отношений с мужчинами вообще. Примечательно, что она может перестать принимать себя как сексуальное существо и стыдиться своей сексуальности, вместо того чтобы гордиться ею.

Страх является естественным продолжением' физического насилия. Напуганный человек имеет проблемы со стыдом, потому что его достоинство постоянно находится под угрозой. Хотя он может не быть униженным сегодня, он переживал стыд в прошлом, в руках деспотичной силы. Человек, переживший насилие, может понять, что он никогда

___108 ___109

не гарантирован от повторения. В конце концов он может начать стыдиться не только того, что подвергался насилию, но и того, что не может защитить себя от дальнейшего насилия. Он стыдится своего позора, своего страха и своего стыда.

8. Побуждение быть совершенным

Провоцирующие стыд семьи придают огромное значение перфекционизму. Родители настаивают, чтобы их дети были лучшими во всём, что укрепляет семейную честь. Поскольку публичный имидж обычно жизненно важен, детям необходимо правильно одеваться, правильно действовать и правильно думать. К примеру, если мать уверена, что семья всегда должна быть счастливой, каждое уклонение от счастья должно быть наказуемо.

Перфекционистские паттерны способствуют стыду таких детей. Ребенок выучивает, что нынешний уровень его функционирования неприемлем, что он будет достаточно хорош, только если будет совершенным. Он оказывается в невозможном положении. Он не может достичь принятия, пока не стал безупречным. Но реальные люди небезупречны. Круглый отличник, считающий свою жизнь погубленной из-за того, что не может набрать 100% по всем тестам, может думать о себе, как о тотально и непоправимо ущербном существе, практически бесполезном для мира.

Родители-перфекционисты не создают ситуаций, в которых ребенок мог бы гордиться своим исполнением чего-либо. Когда такой ребенок интернали-зует своих родителей, он обычно идеализирует их, как будто они никогда не ошибаются. Позже, будучи взрослым, он может иметь сильно искаженные воспоминания об одном или обоих родителях; он

будет стремиться соперничать с совершенными, а не просто хорошими родителями. Поскольку ребенок сравнивает себя с ними, он будет стыдиться того, что не может быть достаточно хорошим, чтобы угодить им. Такие индивиды и в детстве, и позже не способны принять похвалу или признательность, поскольку могут только концентрироваться на своих ошибках. Они стремятся стать героями (Flanigan, 1987), а вместо этого чувствуют стыд.

В семьях алкоголиков часто присутствуют один или несколько перфекционистов. Многие алкоголики крайне требовательны к себе и другим. Им отвратительно думать о посредственности. Они должны быть лучшими во всём, что делают. Это касается даже их алкоголизма: они пытаются в совершенстве овладеть искусством питья и презирают алкоголиков-" любителей". Всё это поведение является защитой от стыда. Алкоголик-перфекционист приравнивает обычное исполнение в любой области к полному провалу и поэтому должен достичь сверхчеловеческого уровня. Это также справедливо для их детей. Такой родитель не может вынести менее чем, безупречное поведение детей. Любая неудача (определяемая как нечто меньшее, чем абсолютный успех) вызывает собственный стыд алкоголика. Это может сопровождаться яростью и вести к угрозам и насилию: "Как ты мог мне такое устроить!" Дети, растущие в такой обстановке, научаются тому, что нечто меньшее, чем показательный успех, будет расценено как персональное оскорбление. Чтобы избежать нападения, они тоже должны стать перфекционистами, увековечивая свой стыд.

Принцип действия многих алкогольных семей таков: если алкоголик приносит семье стыд, другие должны принести, по меньшей мере, такое же ко-

___110___111

личество гордости. Этот принцип достигает максимума, когда один или оба родителя - перфекцио-нисты. Проблема состоит в том, что дети никогда не могут компенсировать своими достижениями унижение родителей. Битва проиграна до.ее начала. Стыд становится неизбежным.

Я хотел бы привлечь особое внимание к подросткам, зависимым от алкоголя или наркотиков. Ро-дители-перфекционисты унижены, когда один из их детей становится аддиктом. Образ их семьи развеивается. Репутация превосходных родителей разрушена. Они не могут быть хорошими родителями перед лицом семейного кризиса. Вместо этого они чувствуют себя жалкими людишками, плохо вы-полнявшими родительскую роль все эти годы, которые теперь выставлены напоказ как обманщики. От таких родителей можно ожидать, что они будут отрицать реальность дольше всех нормальных пределов. Они будут просто отказываться признать проблемы с наркотиками своих детей, поскольку они могут быть только одними из двух типов родителей - совершенными или ужасными.

Когда такие родители принимают участие в семейных программах, они нуждаются в работе не только с чувством вины ("Что я сделал такого, из-за чего он стал употреблять наркотики?"), но также с их центральной проблемой стыда ("Как я теперь покажусь своей матери?", "Должно быть, я самый худший из родителей!", "Я бы хотел умереть - я заслуживаю того, чтобы попасть в Ад").

9. Контроль посредством пристыжения

Возможность стыдить детей - это инструмент, который родители могут использовать и используют для того, чтобы сохранять контроль и управлять

их поведением. Поэтому было бы ошибкой рассматривать стыд только в психодинамических терминах, как продукцию интернализованного эго-идеа-ла. Когда родитель показывает на ребенка пальцем и произносит "Стыдись!", ребенок получает несколько посланий, которые не могут быть безопасно проигнорированы. Он узнает, что:

1) он совершил что-то крайне плохое;

2) он был замечен делающим это;

3) он плохой из-за того, что он это сделал;

4) он подвергается ужасному риску потерять принятие семьи и общества;

5) поэтому он должен немедленно изменить неприемлемое поведение.

Здесь мы имеем дело больше с социологией, чем с психологией. Стыдящийся ребенок должен узнать, что же он совершил или в чем он плох, чтобы не быть покинутым своей семьей и обществом.

Некоторые авторы (Piers & Singer, 1953; Fossum and Mason, 1986) утверждают, что реакции стыда более примитивны, чем реакции вины, поскольку стыд имеет внешний фокус. В действительности, и стыд и вина являются интернализованными реакциями на негативное суждение других. Главное различие состоит в том, что стыд порожден неприятием самости целиком, а вина фокусируется на специфическом поведении. Стыдящийся ребенок может найти способ вновь завоевать родительское принятие, чтобы иметь право на существование. Боясь отвержения, ребенок должен затрачивать бесконечно много энергии, изыскивая пути для того, чтобы добиться принятия своими родителями.

___112___113

Каждое нристыжение может быть переведено в приказ измениться. Например, "Ты так уродлив" также означает: "Если ты хочешь быть принят, тебе нужно сбросить вес, по-другому одеться..." Даже крайние стыдящие утверждения ("Я бы хотел, чтобы ты никогда не рождался") подразумевают, что оскорбляемая сторона должна быстро сделать что-то для завоевания расположения. Проблема со стыдом состоит в том, что от человека ждут изменения центральных особенностей его самости, таких как его личность, а не изменения специфического поведения. Стыдящийся ребенок поставлен перед почти невыполнимой задачей изменения своей основной сущности.

Могущество стыда как механизма контроля заключено в этом требовании. Ребенок, старающийся сохранить расположение родителей, может в самом деле попытаться изменить свою личность. Если папа хочет "симпатичную" девочку, значит, дочка станет симпатичной. Если мама хочет "независимую" девочку, значит, она будет действовать независимо, подавляя возникающие потребности в зависимости. Когда "несимпатичное" или "зависимое" поведение встречается стыдом, ребенок склоняется к отвержению такого поведения. Стыд, переживаемый в настоящем, комбинированный с воспоминанием о стыде и угрозой будущего стыда, побуждает к жесткой конформности сначала с семейными, а позже - с общественными нормами.

Семьи алкоголиков часто применяют контроль посредством стыда. В результате, дети находятся под постоянным испытующим взором и не поощряются к "выработке собственной личности или паттернов поведения. Им приказано стать в точности тем типом индивидуальности, которую хотят ви-

деть их родители. Родительская ригидность приводит к детской. Дети отказываются от неприемлемых аспектов себя, возможно, чтобы вернуть их себе годами позже в процессе терапии.

Глубоко стыдящиеся родители

Стыд распространяется во многих поколениях. Глубоко стыдящиеся родители, скорее всего, передадут этот стыд своим детям, заразив их своим собственным чувством внутренней неполноценности. Дети могут узнать, что один или оба их родителя стыдятся, без прямого выяснения. Они видят этот стыд в формах родительской нерешительности, оправданий, ухода и защит. Они замечают, что один родитель не принимает похвал или что он очень озабочен имиджем. Они могут услышать, как другие члены семьи называют родителя глупым или стеснительным. Они собирают множество свидетельств, вербальных и невербальных, что их родители уверены в том, что являются законченными неудачниками по жизни.

Когда родитель стыдится, как ребенок может использовать его в качестве образца? Такому ребенку гораздо труднее, у него меньше возможностей развить автономию и соответствующее чувство собственного достоинства. Если он сильно идентифицируется с таким родителем, он, вероятно, интер-нализует родительский стыд, который перекрывает и окружает персональную гордость, порождая, как минимум, стеснительность. Ребенок может восстановить собственное достоинство, только отвергнув родительский стыд; этот акт нелояльности может быть за пределами его возможностей. Он может

___114

пожертвовать персональную гордость на алтарь семейного стыда.

Помощь клиенту в идентификации порождающих стыд посланий и поведения

Краткий список вопросов, помещенных в Таблицу 3, суммирует материал, представленный выше.

___115

Пункт Аспект стыда

1 Послание о неполноценности: "Ты не хорош"

2 Послание о неполноценности: "Ты недостаточно хорош"

3 Послание о неполноценности: "Ты не наш"

4 Послание о неполноценности: "Тебя нельзя любить"

___116___117

5 Физический/сексуальный абъюз

6 Родительское пренебрежение или незаинтересованность

7 Акцент на семейном имидже

8 Сохранение секрета

9 Темы оставления и предательства

10 Контроль посредством угрозы лишения любви

11 Контроль посредством стыда

12 Побуждение быть совершенным

13 Глубоко стыдящиеся родители

Подумайте о семье, в которой вы выросли. Поставьте напротив каждого вопроса в Таблице 5 цифры от 0 до 10, где 0 = "Это абсолютная неправда", а 10 = "Это правда".

Я нахожу этот список пунктов подходящим для того, чтобы помочь клиенту вспомнить стыдящие -послания, получаемые в родительской семье. Клиента просят заполнить отдельные листы на первичном приеме. К тому же список может быть использован для сбора информации о текущих отношениях. Например, я спрашиваю созависимую супругу алкоголика, какими из этих посланий она обменивается с употребляющим. И, наконец, я прошу клиентов взглянуть внутрь себя и сказать, какие из этих посланий они адресуют себе, модифицируя юс форму ("Я думаю, что я плохой человек" и т.д.). Это помогает индивиду связать прошлое с настоящим и позволяет ему осознать, что, будучи взрослым, он может сам выбирать, насколько сильно стыдящимся он хочет оставаться.

Как и с большинством материала, представленного в данной книге, необходимо посвятить врем

обсуждению эмоций, появляющихся, когда затронут стыд. Этот список вопросов может быть использован в индивидуальной или групповой терапии. Возможно, его не следует использовать в больших группах или классах, где нет времени глубоко исследовать свои чувства.