§ 3. Чувственное и абстрактное мышление

Как рождается мысль через языковые знаки? Послушаем филосова Гегеля:

1) Сила нашего воображения воспроизводит наши ощущения, ч у в с т в е н н ы е образы;

2) Эти ч у в с т в е н н ы е образы вступают в отношения с другими образами ощущения, благодаря чему осуществляются ассоциации образов, т.е. преобразование их в общие п р е д с т а в л е н и я;

3) Эти общие п р е д с т а в л е н и я отождествляются с тем, что есть особенного в том или ином образе;

4) Сознание проявляет себя вовне тем, что порождает это чувственное восприятие в самом себе в виде а б с т р а к ц и и при помощи знаков. Абстрактное, мышление через знаки выражает самого себя вовне. [Гегель 1956 : 265 – 268, 271 ].

А вот что пишет об этом психолог Жинкин: во внутреннем, молчаливом языке отображается соответствующий участок чувственного мира, т.е. человек исходит из чувственного мышления, переводит его во внешнюю речь, которую воспринимает слушатель, и снова переводит её в чувственные формы мысли. Слушатель чувственно видит всю сообщаемую действительность, вещи, качества, отношения, близкие и дальние планы и т.д. Причём вся вещь опознаётся как целое, вне количества его признаков. Восприятие человеком вещи – это не дискретное, а целостное восприятие. Создаётся образ чувственного объекта. Для того, чтобы сенсорика пришла в интеллект, нужен язык. [Жинкин 1982 : 126 ].

Абстрактное мышление – это способность субъекта создавать мыслительную репрезентацию какого-либо конкретного факта из окружающей действительности на основе имеющейся у человека информации о мире и интегрировать эту репрезентацию в уже имеющуюся у него логическую картину мира. К формам абстрактного (логического) мышления относятся фонемы, морфонемы, понятия, суждения, умозаключения, а к формам чувственного (наглядного) мышления относятся такие чувственные формы как ощущения, восприятия, представления, последняя из которых есть высшая форма чувственного мышления, уже граничащая с абстрактным мышлением.

При произнесении слова всегда возникает перед глазами и в мозгу какой-то чувственный образ, сопровождающий понятие. Понятий, лишённых всего чувственного, в действительности не существует. Даже абстрактные понятия (усталость, ширина, любовь, ненависть, траектория) получают в мозгу какое-нибудь реальное, может быть даже фантастическое представление. Слова ведьма, чёрт, колдун, русалка имеют чувственный образ, я знаю, как они могут выглядеть, хотя в жизни их нет. На этой основе построены все детские сказки.

Языковые знаки служат мостом от чувственного восприятия к отвлечённой мысли. Это есть восприятие чего-нибудь конкретного и его осознание. Слово, поскольку оно – достояние коллектива, всегда выражает не единичное, а общее. Две ступени познания – чувственная и логическая – не существуют изолированно друг от друга, они взаимосвязаны, взаимообусловлены. Происходит синтез рассудка и чувственности. Полная истина – не в чувственном созерцании и не в формах рассудка, а в синтезе того и другого. Если бы мы могли отделить понятия от чувственных образов, мы бы получили наглядные, чувственные представления без понятий или понятия без чувственных образов, но это нереально. По отдельности ни то, ни другое не могут быть отнесены к какому-либо предмету. Необходимо понятия сделать чувственными, а чувственные представления сделать понятийными, подвести их под понятия. Одно без другого невозможно.

Понятия возникают на основе чувственных восприятий и представлений. Тесная связь логического мышления с формами живого созерцания возникает всегда, когда мы имеем дело с понятиями. Ядро значения слов, т.е. понятие обрастает всегда связанными с ними чувственными образами. « ... вообще язык выражает в сущности лишь общее; но то, что мыслится, есть особенное, отдельное. Поэтому нельзя выразить в языке то, что мыслится» [Гегель ]. С помощью языковых знаков можно выразить в нашей речи очень тонкие смысловые различия. Всякое слово обобщает множество однотипных предметов, свойств, явлений. Будучи употреблёными в связной речи, реализуясь в звуках и буквах, знаки рисуют перед нами воображаемую чувственную картину. Отсюда – сложнейшая задача, стоящая перед писателем, поэтом, учёным, задача обозначения конкретных предметов и их индивидуальностей так, чтобы перед читателем и слушателем вставала реальная чувственная картина. Это и есть процесс перехода абстрактного мышления в чувственное. Чувственное мышление присутствует всегда, конкретно, если можно на него указать. Но если конкретный предмет находится за семи морями, то для этого и служит абстрактное мышление, которое рождает чувственную картину. Причём чем талантливее писатель, тем живее и явственнее предстаёт перед читателем описываемая чувственная картина.

Наши ощущения, а через них и наше сознание есть лишь образ внешнего мира, а не сам мир, но отображаемое существует независимо от изображающего. Мысленные изображения возникают не иначе, как из ощущений. На каждом шагу в процессе ощущения совершается переход энергии внешнего раздражения в факт сознания. Связь между ощущением и сознанием не имеет перегородки. Ощущать, воспринимать, представлять можно только что-то, а мыслить можно только о чём-то. В ощущениях, восприятиях и представлениях я сливаюсь с предметом моего ощущения. В абстрактной мысли я отделяюсь от предмета мысли. Художник тоже мыслит, он теоретизирует, осмысливает свою художественную деятельность и будущее своего труда как некую предстоящую ему действительность.

«Во всякое понятийное обобщение, как правило, включена чувственная генерализация. Чувственные элементы, включённые в отвлечённое мышление, то и дело выступают в виде чувств, схем, интуитивных решений, отвлечённых проблем и т.д.» [Рубинштейн 1959 : 71 ]. Поскольку объектом ощущения, восприятия, представления является объективная действительность, то ясно, что в самом чувственном объекте заключено и единичное и общее, случайное и необходимое, явление и сущность. Невозможно ни чувственное, ни абстрактное мышление отделить одно от другого. Абстрактное мышление протекает на базе чувственного мышления, познания и является органическим продолжением и развитием чувственного познания. «Изображение движения мыслью всегда есть огрубление, омертвение – и не только мыслью, но и ощущением, и не только движения, но и всякого понятия» [Ленин т. 29 : 233 ].

Природа материальна. Но если бы не было человека, она бы так и осталась только материей. Но появление человека раздвоило эту природу, потому что человек её воспринимает не только своими органами чувств (это делают и животные), но и абстрактным мышлением. Отсюда – два мира у человека. Отсюда двойственная, бинарная природа мышления, двойственная природа языковых знаков, двойственная природа всех материальных объектов. Присутствие человека на Земле делает всё окружающее, объективное, физическое, материальное двойственным – одна природа, материальная, находится вне человека, другая природа, идеальная – внутри человека, представленная идеально в виде отпечатков реальных предметов мира, в виде их абстрактных, логических форм – фонем, графем, морфонем, понятий, суждений, умозаключений. « ... Язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлён в самой организации языка; в соответствии с ним язык и должен изучаться». [Ю. Степанов 1974 : 15 ].

Вопрос: почему человек, читая, например, рукописный текст, написанный незнакомым ему почерком, понимает его содержание? Прежде всего он сталкивается с буквами, которые написаны для него необычно, по-другому, чем те, к которым он привык, но понимает их. Он видит нечто п о х о ж е е , п р и б л и з и т е л ь н о напоминающее те буквы, которые он сам пишет и пишут знакомые ему люди. Это «похожее», «приблизительное» он сразу же ассоциирует с известными ему и идентифицирует их. Этому помогают и соседние буквы в слове, а точнее – система букв, конкретнее – система морфологических и синтаксических форм и структур. Он уже в этой системе з в у к о в и б у к в, знакомую ему с детства, переводя её в мозг как абстрактную, логическую систему ф о н е м и г р а ф е м, обнаруживает заданный смысл.. То же происходит и с устной речью: слушающий узнаёт отдельные звуки и их связь как знакомую систему звуков, которую его мозг автоматически воспринимает как систему ф о н е м, отложившуюся ещё ранее в его мозгу. И в том, и в другом случае читателю и слушателю достаточно минимального намёка, набора букв (звуков), чтобы уже предвидеть заранее, что следует далее и, следовательно, с какими и д е а л ь н ы м и, а б с т р а к т н ы м и единицами, – п о н я т и е м и л и с у ж д е н и е м эта система букв (звуков) связана. Так совместно «работают» и идеальное от физической природы материи звуков и букв, и идеальное как сам идеальный образ отражаемого природного предмета (дерева).

Что же мы наблюдаем в данной ситуации? Ту же картину, что и в процессе чувственного мышления как более низкого уровня по сравнению с абстрактным, логическим мышлением. Органами чувств мы наблюдаем, слышим, видим, ощущаем нечто, что нас окружает, и тут же, если в этом есть необходимость что-то сообщить, сказать или написать, мы переводим это нечто в абстрактное мышление, которое всё преобразует в идеальные образы – в п о н я т и я и и х с в я з и. Звуки и буквы ничем не отличаются от остальных физических предметов реального мира (деревьев), они тоже – природная материя, они также восприняты органами чувств (слухом, зрением), также «вошли» в мозг через свои абстракции, образуя из этих абстракций логические понятия. Без этого постоянного перехода живых звуков и букв, а также живых и мёртвых предметов внешнего мира – в их идеальные, абстрактные, логические формы – процесса мышления не существует, как не существует и языка, или того, что мы называем «языком». Таким образом, в з а и м о д е й с т в и е ч у в с т в е н н о г о и а б с т р а к т н о г о м ы ш л е н и я п р о я в л я е т с я у ж е н а у р о в н е з в у к о в и ф о н е м, б у к в и г р а ф е м, превращающихся в языковые з н а к и, слышимых и видимых слов. А сочетания слов, т.е. синтаксические структуры чувственно воспринимаемых знаков становятся более высокими абстрактными, идеальными образами – суждениями и умозаключениями. Так происходит восхождение от конкретного к абстрактному.

Познание – это процесс отражения материального мира в сознании человека. Путь к истине сложен. Корни познания уходят в чувственный опыт – ощущения, восприятия, представления. Эти чувственные ощущения возникают в процесе взаимодействия человека с внешним миром, есть элементарные формы познания и дают нам первичную информацию о вещах и процессах вне нас. Но это ещё не наука. Неизбежно встаёт задача формирования целостной картины мира, раскрытия его сущности на основе обобщения опыта. Это вызывает необходимость абстрактного мышления. Это высшая форма познания мира.

Чтобы понимать суть языка, надо видеть материю, знаки и надо знать, что они означают в мозгу. Но это лишь начало. Главное – надо знать механизм связи материи знака и его отражение в мышлении. Мышление продуцирует абстрактные, логические единицы – фонемы, графемы, морфонемы, понятия, суждения, умозаключения, а также чувственные образы в виде представлений. Логическое мышление переходит на уровень чувственного мышления, если перед глазами нет реальных предметов, в формах представлений об этих предметах. Представления – это тот след чувственных ощущений, который сохраняется некоторое время после того, как уже не действует причина. Чувственное и абстрактное мышление взаимодействуют, переходят друг в друга по закону психической ассоциации: это значит, что смежные духовные явления, получаемые в опыте или в непосредственном общении, способны впоследствии воспроизводить одно другое. Если получены два явления, чувственное (реальное дерево), (в знаке уровень ( 1 )) и абстрактное от него (понятие дерево) ( 2 ), то впоследствии, если произнести слово ( 2 ), то оно вызовет в моём сознании представление о реальном дереве ( 1 ). И наоборот, реальный предмет ( 1 ) воспроизводит в моём сознании понятие ( 2 ): аждый раз, когда у меня перед глазами появится или реальное, или в мозгу лишь представляемое мною какое-либо дерево, появляется в сознании и понятие дерево.

Чувственное познание даёт нам знание об отдельных предметах, об их

внешних свойствах. Но такими знаниями человек ограничиться не может. Он стремится к обобщению чувственных восприятий, к проникновению в сущность вещей, к познанию законов природы и общества. Но это невозможно без абстрактного мышлеия. В отличие от чувственного познания мышление отражает внешний мир в абстракциях. Отвлекаясь от конкретного в вещах и явлениях, от индивидуальных особенностей предметов, абстрактное мышление способно обобщить множество однородных предметов, выделять наиболее важные свойства, раскрывать наиболее сущностные связи. Это высшая форма отражения действительности. Абстрактное мышление 1) отражает действительность в обобщённых, абстрактных образах, 2) это процесс опосредованного отражения действительности, 3) ассоциативно связано с языковыми знаками и осуществляется главным образом в формах языка.

Мышление человека представляет собой опосредованное и обобщённое отражение объективного мира. Через абстрактное мышление человек выходит за пределы чувственного опыта и путём умозаключения узнаёт то, чего он не мог бы ни ощутить, ни даже представить. Абстрактное мышление – это мысленное отвлечение или абстрагирование какой-либо стороны предмета в целом и затем оперирование понятием об этой стороне предмета как чем-то самостоятельным. Но абстракция реализуется с помощью материи языка. Мысль человека не могла бы быть реализована, если бы не было для неё необходимой внемозговой материальной формы для её выражения. С этой точки зрения языковые знаки и мышление не могут существовать одно без другого.

Категории чувственного и абстрактного, рационального мышления связаны. Посредством чувственной мысли предметы нам даны, а посредством рационального мышления они мыслятся, понимаются как таковые, это два уровня человеческого познания. Раздвоение единого процесса познания на два уровня есть естественное, данное от природы, и каждый из них по раздельности существовать не может. Это единый ствол дерева с двумя корнями.

Такие абстракции как фонемы, графемы, морфонемы, понятия, суждения в языке не присутствуют в виде отдельных, непосредственно наблюдаемых фактов или явлений. Но они, тем не менее, объективно существуют в виде множества конкретных языковых единиц и их упорядочения. Порядок принаждежит здесь объектвной действительности. Определяя такие реальные сущности как абстрактные объекты, лингвист отходит от непосредственного наблюдения, но не отходит от реальности. Он, напротив, глубже проникает в неё и абстрактные сущности не являются только порождением ума, умозрительными конструктами. Это две ступени познания и соответствуют семантическому и логическому мышлению, или, поверхностному и глубинному аспектам языка.

Через название (абстракцию) я отчуждаю идеальное от материи

предмета. Сознание человека опосредовано любыми знаками, но прежде всего языковыми. Когда я вижу, ощущаю, обоняю, воспринимаю предмет, то это одновременно и характеристика материи объекта и моё переживание. И только тогда, когда я называю мои ощущения словом (горькое, сладкое, острое, красное и др.), я совершаю процесс отчуждения качеств предмета от самого предмета в виде названий этих качеств. В этой знаковой форме мои чувствования становятся доступными коммуникации, т.е. они осязаемы и осознаваемы.
2) Для чего нужны языковые знаки (звуки, буквы, морфемы,

слова, предложения)?

Л. Вайсгербер пишет, что в немецком языке есть слово Unkraut (сорняк), которое ничего не отражает в реальности, считая такие слова излишними. В русском тоже они тоже есть: фрукты, овощи, плоды. Это то же самое, что и слова чёрт, ведьма, дракон и др. в любом языке. Откуда они? В действительности нет предметов плод, фрукт, животное как таковое. Понятия, заложенные в эти слова, отражают лишь обобщённые, существенные черты этих предметов. Реально существуют лишь отдельные яблоки, груши, огурцы, помидоры. Такие же обобщённые понятия отражают и абстрактные слова: тяжесть, скорость, высота, длина, стоимость, пять, шесть. Нельзя увидеть или взять в руки стоимость, скорость, траекторию, пять, четыре. Это абстракции многих частных определений, наименований вещей, свойств, событий, отношений, хотя их нет в действительности. Но они родились не на пустом месте, они рождены самой реальностью, в которой живут люди, они рождены мозгом в виде каких-то представлений, которые, в свою очередь, обобщают уже обобщённое. Общественные условия формируют сознание людей, а вместе с ним и распределение языковых значений и логических обобщений по определённым предметам, вещам, событиям. Но вещи, отражённые в этих понятиях, существуют, эти вещи есть в природе и в обществе, иначе все эти понятия были бы фикциями. Но эти понятия о мыслях и чувствах человека не являются беспредметными, они тоже отражают реальную действительность, они воспринимаются чувственно.

Какую роль играют языковые знаки в совместном функционировании чувственного и логического компонентов мышления? Чтобы реальные вещи, события, которые мы видим и ощущаем воочию, проникли в наш интеллект, и тем более, если мы хотим их передать другим, нужны языковые знаки. Для того, чтобы сенсорика (совокупность органов чувств, реагирующих на внешние раздражения) проникла в интеллект, необходимо то, что мы обычно называем языком. Сенсорика – это реально воспринимаемый чувственный континуум вещей. Это реальная предметная действительность, в которой должен ориентироваться человек, чтобы жить. Это его чувственные формы мысли. А языковые знаки необходимы человеку для того, чтобы с помощью своего мозга создавать абстрактные, общие, логические понятия. Это главнейшая философская диалектическая проблема «соотношения мышления и языка». В основе диалектики отдельного и общего лежит диалектика чувственного и рационального (абстрактного, логического). Общее «нельзя чувственно воспринимать» [Аристотель 1952 : 242 ]. «Чувства показывают реальность, мысль и слово – общее» [Ленин т.29 : 246].

Процесс ощущения, восприятия, представления – есть непосредственная связь предмета и того образа, который он в нас вызывает в момент его воздействия на наши органы чувств. Поэтому ощущения и восприятия не требуют закрепления своей материализации в виде слова: сама непосредственная связь человека и познаваемого предмета достаточна для того, чтобы мы получили какое-то ощущение и восприятие. Знак же нам дан для того и тогда, когда познаваемый предмет не дан нам в чувственном восприятии и когда, одновременно с этим словом, происходит обобщение, подведение множества предметов под общее понятие. Процесс мышления – это способность образовывать понятия, обобщать, а это связано с процессом абстрагирования. Если бы слово не обладало знаковой природой, то тогда мышление не раздваивалось бы на две ступени абстракции – чувственное и абстрактное, оно было бы одним – чувственным, а это означало бы гибель человечества.

Различие между чувственным мышлением и мышлением абстрактным, кроме всего прочего (их много), состоит в том, что чувственное мышление не требует знаков, т.е. посредников между предметом и мышлением, чувственый образ – тут же, в наличии, в сознании. Чувственное отражение сразу же через органы чувств передаёт сигнал в мозг, в котором и рождается образ самого предмета. Но при абстрактом мышлении знаки нужны, ибо без них мы не можем думать о реальных вещах в их непосредственное отсутствие. Если бы не было материи знаков, то не существовало бы и абстрактного мышления.

Гегель пишет: «Язык выражает лишь всеобщее, но то, что думают, есть особенное, отдельное. Поэтому нельзя выразить на языке то, что думают» [Гегель. Лен. Сборник, XII : 223 ]. У Гегеля «то, что думают» – это конкретные чувственные образы предметов. Их, действительно, в знаковых структурах выразить невозможно, природу нельзя передать такой, какой ты её видишь. Но абстрактное мышление для того и существует, чтобы в совокупности знаков представить читателю (слушателю) живой образ действительности.

«В чём же в таком случае заключается различие между рассудком и чувством или способностью к ощущениям? Чувственное восприятие даёт предмет, рассудок – название для него. В рассудке нет того, чего бы не было в чувственном восприятии, но то, что в чувственном восприятии находится фактически, то в рассудке находится лишь номинально, по названию» [Фейербах. Ленинский сборник, XII, 1931 : 141 ].

Понятийные механизмы дают людям возможность выходить за рамки конкретного мыслительного, предметного образа как воспринимаемого, так и вспоминаемого или восстанавливаемого по памяти. К. Маркс пишет: «Название какой-либо вещи не имеет ничего общего с её природой. Я решительно ничего не знаю о данном человеке, если знаю только, что его зовут Яковом» [Маркс, Энгельс т. 1 : 107 - 108 ]. Вот это есть блестящий ответ тем «марксистским» лингвистам, которые, на словах следуя марксизму Маркса, на деле проповедуют обратное: по их мнению, идеальная сторона в знаке (её там вообще нет, она в сознании !), якобы не произвольна, не знаковая и, следовательно, отражает сущность предмета. Однако ни одно из слов не может раскрыть то содержание, которое оно обозначает, не может раскрыть сущность предмета, оно только указывает на предмет, но высказывания, составленные из тех же слов, раскрывают содержание даже событий, о которых мы решительно ничего не знали. Для связи слова и предмета одной номинативной, понятийной функции недостаточно. Нужна ещё новая, более высокая чем отдельные понятия функция – логические суждения, т.е. структурные связи между знаками, т.е. понятиями, из которых строятся суждения.

Языковые знаки служат средством перехода от чувственного мышления к мышлению абстрактному и обратно. Знаки – это представители соответствующих предметов (свойств, отношений) в мышлении человека, т.е. знаки этих предметов. Именно этими знаковыми формами отражения абстрактное мышление отличается от чувственной ступени познания, а мысли – от таких психических образований, как ощущение, восприятие, представление. Мысль как психическое явление не только связана с понятиями об отражаемых в них предметах и явлениях действительности (в модели знака – уровень ( 3 ) ), но и самим знаковым материалом её служат слуховые или зрительные логические абстракции знаков (фонемы и графемы, в модели знака уровень ( 2 ) ) в устной и письменной речи. Эти мельчайшие логические формы (фонемы и графемы), конечно, отличаются от логических понятий об отражаемых в мысли предметах и их связях.

Языковые знаки как необходимое средство рождения мысли – решающее средство, благодаря ему совершается переход от живого созерцания к мысли. Видя живой предмет, мы получаем сведения о нём в виде живого созерцания, в виде некоторого множества переживаемых нами ощущений и чувственных образов. Но параллельно с этим живым созерцанием совершается процесс вербализации чувственных образов. С помощью слов наименовываются переживаемые нами ощущения, в суждениях регистрируются те отношения, которые возникают в составе чувственных образов. Рождаются два отражения одного и того же предмета, сходных по названию, т.е. уровни модели знака ( 2 ) и ( 3 ) – это одни и те же абстрактные фонемы, но различные по материалу (уровень в знаке ( 2 ) – это звук, превратившийся в мозгу в цепочку фонем лошадь, а уровень в знаке ( 3 ) – это та же цепочка фонем, представлящая понятие о реальной лошади). Так происходит перекодирование чувственно-образной информации о предмете (лошадь) в знаковую информацию, так совершается скачок от живого созерцания к абстрактному мышлению, и обратно – от абстрактного мышления к живому созеранию, т.е. к понятию.

Итак, язык и мышление, вопреки тому, что о них часто пишут, не могут быть независимыми друг от друга явлениями, как и не могут быть самостоятенльными органами мысли, о чём пишут «марксистские» лингвисты. Язык, как показано в Главе 1 («О природе языкового знака») и в Главе 2 («Язык»), есть не только материя знаков ( 1 ) и их идеальные образы, т.е. фонемы ( 2 ), но и идеальные образы внешних предметов, т.е. понятия ( 3 ) и сами реальные, чувственные предметы ( 4 ). Язык есть некий четырёхуровневый процесс взаимодействия материи знака и внешнего объекта через их абстрактные образы. Необходимыми и внешними для человека материальными объектами являются материя языкового знака ( 1 ) и реальный внешний объект ( 4 ), т.е. материальные вещи, воспринимаемые чувственным мышлением человека. Идеальные образы материи знака, т.е. фонемы ( 2 ) и внешнего объекта, т.е. понятия ( 3 ) рождаются в сознании человека, они не являются врождёнными, а воссоздаются в мышлении человека позже, по мере его взросления и приобретения жизненного опыта в обществе. Но умственная деятельность человека невозможна без материи знаков ( 1 ), т.е. без самой начальной цепочки четырёхуровневого процесса мышления человека, ибо именно эти знаки дают просторы для совершенствования самой мысли. Но умственная деятельость человека невозмозна и без предметов размышлений, т.е. без внешних или внутренних объектов ( 4 ), ибо язык для того и существует, чтобы о чём-то рассуждать, что-то познавать, обобщать, общаться. В этом и только в этом заключается так называемое «влияние» языка на мышление, но фактически не языка, а только исходных материальных природных знаков, ставших языковыми знаками. Но и это не «влиянние» языка на мышления, а лишь исходный материальный трамплин, создающий условия познания и коммуникации и являющийся первой ступенью создания знаковой системы и мышления человека.

Процесс мышления не есть раздельное существование какой-либо мысли как чего-то идеального, и какого-то речевого акта как чего-то материального. Материальное – это факт действительности, к которой относится вся физическая материя, в том числе звуки и буквы, а идеальное есть смысловое отражение той же действительности. Всё на свете одновременно и материально, и идеально, в том числе те же звуки и буквы, но идеально только потому, что на свете есть мыслящий человек, и это идеальное находится не в знаке, а в сознании этого человека, где с этим идеальным ассоциируются совершенно определённые материальные звуки и буквы и, следовательно, определённые внешние вещи.

Познавательная деятельность человека есть органическое единство двух противоположных сторон, двух моментов: чувственного (непосредственного, содержательного) и рационального (логического) мышления. Познание идёт от живого созерцания к логическому мышлению, а от него вновь к «живому созерцанию», к чувственному мышлению. Чувственное и абстрактное мышление взаимно переходят друг в дуга, без этого нет мышления. На этом принципе осуществляется наше понимание прочитанного и услышанного, построено понимание прозы, стихов, бесед и т.д. Мы, восприняв из текста физические звуки и буквы ( 1 ), превратив их в их идеальные образы ( 2 ), переносим их в мозг (автоматически, так как уже запомнили их по ассоциации (уровень ( 3 )) тоже как идеальные образы. Но за этими мозговыми идеальными образами стоят конкретные вещи, предметы, свойства, их связи (уровень ( 4 )), т.е. мы переходим от чувственного мышления к абстрактному ( 1  2 ) и от абстрактного мышления на уровень чувственного мышления ( 3  4 ) (напомню читателю, что ( 2 ) и ( 3 ) – одно и то же, т.е. языковой знак лошадь и живая лошадь). На этом принципе построено понимание романов, рассказов, стихов, устного разговора. На абстрактной ступени познания (логическое мышление), человек начинает понимать свою и чужую мысль, т.е. создаётся абстрактный образ, идеальное от объекта. У человека, услышавшего, увидевшего определённое сочетание знакомых слов, тут же всплывает образ действительности, её отражение. Из изолированных слов и форм абстрактный образ создать нельзя. И вот когда через слова в их грамматических формах, т.е. в сознании, в значениях слов возникает идеальный, логический образ, происходит чудо – слова пропадают и вместо них появляется образ действительности, который отображается в логическом содержании этих слов.

Какова роль языковых знаков во взаимодействии чувственных и абстрактных форм познания? Чувственные образы суть копии действительности. Но они вербализуются в оречевлённых формах мышления, т.е. имеют понятийную форму своего существования лишь в грамматических структурах. «Без речи элементы внечувственного мышления, лишённые образа и формы, не имели бы возможности фиксироваться в сознании; она придаёт им объективность, род реальности (конечно, фиктивной), и составляет поэтому основное условие мышления внечувственными образами» [Сеченов 1947 : 497 ]. Восхождение от абстрактного к конкретному представляет собой высший этап исследовательской деятельности, которому логически предшествует этап восхождения от непосредственного созерцания конкретной действительности к абстрактному.

Внутреннее родство коммуникативных и познавательных процессов видно на том, как происходит отражение действительности через вербальный текст. Мышление с его двумя принципами – чувственным и абстрактным мышлением – становится тем звеном, через которое осуществляется переход от чувственного отражения мира к его абстрактному образу в мышлении и при помощи которого возможен и обратный переход от абстрактного образа в мозгу к действительности. Пример тому – воспоминание М. Горького о «непостижимом фокусе»:

«Помню, “Простое сердце“ Флобера я читал в троицын день вечером, сидя на крыше сарая, куда залез, чтобы спрятаться от празднично настроенных людей. Я был совершенно изумлён рассказом, точно оглох, ослеп – шумный весенний праздник заслонила передо мною фигура обыкновеннейшей бабы, кухарки, которая не совершала никаких подвигов, никаких преступлений. Трудно было понять, почему простые, знакомые мне слова, уложенные человеком в рассказ о «неинтересной» жизни кухарки, так взволновал меня? В этом был скрыт непостижимый фокус, и – я не выдумываю – несколько раз, машинально и как дикарь, рассматривал страницы на свет, точно пытаясь найти между строк разгадку фокуса.

... Но вот я читаю “Итальянские хроники“ Стендаля и снова не могу понять – как же это сделано? Человек описывает жестоких людей, мстительных убийц, а я читаю его рассказы, точно «жития святых», или слышу “Сон богородицы“ ...

... И уже совершенно поражён был я, когда в романе Бальзака “Шагреневая кожа“ прочитал те страницы, где изображён пир у банкира и где одновременно говорят десятка два людей, создавая хаотический шум, многоголосие которого я как будто слышу. Но главное – в том, что я не только слышу, но вижу, кто как говорит, вижу глаза, улыбки, жесты людей, хотя Бальзак не изобразил ни лиц, ни фигур гостей банкира». [М. Горький 1953 : 323 - 324 ].

Действительно, звуки и буквы могут вызвать такие же сильные и такие же реальные переживания, какие вызывают реальные жизненные ситуации. Чувственно-наглядные образы не связаны непосредственно с языком как средством общения, они не могут быть переданы непосредственно при помощи звуков или букв. Задача писателя: передать описание событий так, чтобы у читателя при чтении возникла та же чувственная картина, яркий чувственный образ, который возникает через усвоение логического содержания. Это достигается только через абстрактное содержание, которое передаётся опосредовано через абстрактное мышление – через логические суждения.

Итак, в процессе взаимоперехода чувственного и абстрактного мышления незаменимую роль играют языковые знаки. Прежде формы чувственного познания: – ощущения, восприятия, представления (здесь проходит водораздел между чувственной и абстрактной фазами мышления). Затем формы абстрактного мышления – фонемы, графемы, морфонемы, понятия, суждения, умозаключения. При образовании п р е д с т а в л е н и я происходит простейшее элементарное абстрагирование от свойств, которые человек ощущал, воспринимал ранее. В результате восприятия чувственный образ предмета сохраняется и начинается, через употребление материального языкового знака, переход к а б с т р а к т н о м у, л о г и ч е с к о м у мышлению. Образ предмета уже воспринимается в его отсутствие. Происходит временной отрыв образа от конкретной ситуации. Образ стал существовать независимо от присутствия или наличия предмета в данный момент.

В представлении человеку мыслится предмет лишь как определённый, конкретный предмет со всеми его свойствами, попавшими в поле его зрения, ощущения, представления. Эти свойства для человека вполне специфические. Но в понятии эти свойства предметов обобщаются, берётся главное из них, по мнению человека, и становится представителем всего понятия. Понятие как абстрактный, логический образ, есть обобщённый образ, следствие того, что человеческая память не в состоянии охватить сразу все свойства предмета, его особенности. Поэтому выхватываются только бросающееся в глаза, хотя и не всегда главные свойства. Поэтому логический образ предмета, понятие о нём – бледный, общий, редуцированный, расплывчатый, он беднее чувственного образа. Но главное достоинство логического понятия по сравнению с чувственными образами состоит в том, что оно живёт в мозгу независимо от того, присутствует ли данный предмет перед глазами, или нет. Понятие «работает» преимущественно в отсутствие реальных предметов.