Книга предназначена всем, интересующимся историей духовной культуры, исследованиями на исторические и лите­ратурные темы, символикой

Мудрецы ашрамов высочайших гор мира общаются с Небесами не только потому, что оттуда до небес ближе, хотя атмосфера горняя способствует этому больше дольних усло­вий. Контакты с Небом - результат длительного и упорного духовного восхождения.

Неофитам - начинающим альпинистам духа - в порыве нетерпеливого энтузиазма представляется достижимым пре­одолеть все препятствия стремительным подъемом и вознес­тись на божественный Олимп. Такое достаточно распростра­ненное заблуждение на горных тропах опасно: оно грозит либо гибельным срывом в пропасть, либо не менее плачевным по итогу приближением к иллюзорному псевдоолимпу с мнимо-божественными сущностями, персонификаторами из сомни­тельных сфер астрала...

Ученику кажется, что уже состоялось его внутреннее преображение, что он готов на равных сотрудничать с Учите­лем, что он главное постиг, когда на самом деле он только до­пущен в кандидаты и вся учеба со всеми неминуемыми испыта­ниями впереди. Истинное преображение неофита в служителя невозможно без предварительного нравственного очищения, расширения сознания и неукоснительной дисциплины духа.

Таковы правила эзотерической педагогики, но, как из­вестно, нет правила без исключения, чему имеется подтвержде­ние и в эзотерике.

Посвященные высших степеней - Архаты - собеседники Богов. Архат располагает прямым проводом общения с Вели­кими Духами Огненного Мира, проводом, обычно недоступ­ным непосвященному. Однако в порядке исключения, если не­посвященный гениален, в миг творческого вдохновения он спо­собен на очень краткий срок, исчисляемый секундами, подклю­чаться к проводу... Нет, не стать собеседником, а услышать, как откровение, какую-то реплику Высшей Сущности, может быть даже, одно слово - подсказку огромного значения для творчества внемлющего:

Стала расхожей прописью формула из "Моцарта и Са­льери": "гений и злодейство - две вещи несовместные". Но ми­мо исследователей прошла другая правда стихотворения "Поэт" Пушкина:

Знакомого с биографиями знаменитостей, в первую оче­редь - лириков, прозаиков, музыкантов, художников, ар­тистов, не могут не поражать контрасты между высокими творческими достижениями их и досадными срывами, а то и позорными падениями на запутанном и противоречивом жи­тейском пути...

Мгновенное общение с Божеством не делает их ни пра­ведниками, ни святыми. Оно содействует созиданию шедевра, что само по себе достаточное оправдание для человека ис­кусства, ибо шедевр (не включая в это понятие произведение формально блестящее, но содержательно пустое) таит целеб­ную и воспитательную энергию, подобно заложенному магниту.

Нравственная скудость, вплоть до ничтожности, автора ве­ликого произведения не бросает никакой тени на шедевр.

Великое произведение от Бога, а несостоятельность на­туры от человека.

Что это? Некий дефект, органически присущий созида­тельным и необыкновенным индивидуальностям, или вынуж­денная компенсация - кара Икара - за небесный подъем, без­жалостная расплата - свержение с высот в низины?

Ни то и ни другое. Великие в творениях и мелкие в быту - деформированные жертвы Кали Юги. Совершенное единство Творчества, Мировоззрения и Жизни явила семья Рерихов. Каждый представитель ее воплотил идеал человека Сатья Юги.
Семья Рерихов
Фотография молодого Святослава Николаевича Рериха. Статный, стройный, утонченно-красивый. В представлении возникает образ патриция, аристократа, денди, т.е. безупречно сформированного и изысканного элегантно-образцового джентльмена... Это заведомо не полное, ибо чисто внешнее, но все же показательное впечатление.

В тридцатые годы блистательной внешностью отличался наследный принц Уэльский, знаменитый экстравагантными выходками и отказом от английского престола ради любви к американке.

Но Святослав по виду (впоследствии доказал, что и по сути) был еще более принц, чем именитый англичанин. И не­удивительно: мать Святослава Николаевича - Елена Ивановна Рерих - была больше, чем королева. Эта необычайная женщи­на, наделенная всеми преимуществами благородной красоты, чуткого и открытого к Свету сердца, проницательного и все­объемлющего разума, сочетаемого с тонкостью и глубиной души, одарила своего младшего сына физическими и духовны­ми достоинствами высшего порядка, присущими Ей.

От отца, Николая Константиновича Рериха, под стать матери Человека с большой буквы и многообразного творче­ского диапазона, но прежде всего - великого художника, Свя­тослав унаследовал дар живописца, своеобразного видения ма­териальной формы и ее сокровенной (позволяющей себя обна­ружить только за кодом символа) трансцендентальной тайны...

Отец передал сыну волшебную магию несравненной рериховской палитры, но величаво-суровая тональность ее (при яркости спектра!) приобрела у Святослава Николаевича мягкость и лирическую сердечность; предметная весомость и четкость выявила неожиданную текучесть, прихотливую красочную переливчатость...¹.

Те же Гималаи, навечно запечатленные Николаем Константиновичем в их монументальной земной и надземной мо­щи, предстали на полотнах сына, не утратив достоверность очертаний, как бы в мерцающей дымке мечты...

Есть сходство. И есть различие. Но спора нет. Одна идейно-нравственная и эстетическая платформа объединяет творчество отца и сына, а если говорить шире, не ограничи­ваясь областью изобразительного искусства, объединяет твор­ческую, просветительную и общественную деятельность всех Четырех Рерихов.

Имеется в виду Учение "Живой Этики" - Агни Йоги -синтеза знания Запада и мудрости Востока, Учение, Провоз­вестницей которого в 20-е годы выступила Елена Ивановна Рерих. Учение это, отвечающее на самые важные вопросы че­ловеческого бытия вообще и отдельного человека в частности, может быть названо Третьим Заветом (после Завета Ветхого и Евангелического).

Миссия Четырех Рерихов - родителей и двух сыновей -заключалась в творческой разработке Учения Огня, как пере­водится Агни Йога. Каждый трудился на своем созидательном поприще. Если младший сын Рерихов воплощал в себе пре­имущественно художническое начало, то сын старший - нача­ло научное.

Крупнейший лингвист, востоковед, ученый с мировым именем, Юрий Николаевич Рерих рано ушел из жизни, но остался в памяти общавшихся с ним как человек величайшей нравственности, чести и долга, современный Байярд, "рыцарь без страха и упрека"...

Все четверо в непрестанных трудах и геройском преодо­лении всевозможных препятствий озарили отведенный им зем­ной отрезок Пути как великие служители Света - пламеносцы Прометеи. Разбросанные ими огни Истины не погасли.

К Рериховскому движению под Знаменем Мира и Куль­туры примкнули многочисленные последователи, подлинные и (как водится испокон) мнимые...

Елена Ивановна в Письмах с сожалением и горечью упоминает об убогих "светляках" и фальшивых "гуру". Как часто мы склонны забывать уроки повседневного опыта: никакой корреляции между декларируемой позицией и скрытыми от глаз мотивами решений и поступков у лиц с тщательно за­маскированной самостью нет. Действительность подбрасывает нам такие коварные сюрпризы, такие чудовищные несоответ­ствия личности и личины, что разум теряется в догадках - что это: случайно нарушенное равновесие чаш добра и зла в руке невозмутимой Фемиды или гримасы Князя мира сего, наслаж­дающегося привносимым им разладом в запрограммирован­ную Господом Богом гармонию? Так или не так, несомненный заказчик невыносимо усиливающихся диссонансов партитуры оркестра земной эволюции - Кали Юга!
Гении и таланты
Феномен семьи из четырех Титанов-светоносцев уника­лен в истории. Гении обычно несовместимы.

Браки между замечательными творческими индивиду­альностями, как правило, нестабильны. Вспомним недолгое супружество Шопена и Жорж Санд, Николая Гумилева и Ан­ны Ахматовой, Сергея Есенина и Айседоры Дункан...

Другой эмпирический факт: великие люди не дают гени­ального потомства, хотя талантливые дети, впоследствии при­обретающие громкие имена, у них возможны. Таковы Дюма-отец и Дюма-сын, также гениальная Анна Ахматова и ее та­лантливый сын историк Лев Гумилев и другие.

Наблюдаются обратные примеры, когда талантливые фамилии кульминируют гения. В череде нескольких поколений музыкально одаренных Бахов возник великий Иоганн Се­бастьян Бах. Видный русский историк Сергей Соловьев дал миру великого мыслителя и поэта Владимира Соловьева. Ге­ниальная Елена Петровна Блаватская произошла из семьи, причастной литературе: мать ее (Ган) и сестра (Желиховская) были известными писательницами.

Производительная природа никогда в прошлом как буд­то не проявляла особых усилий, чтобы создать несколько рав­новеликих людей у одного семейного очага... Скорее всего - не было в том необходимости. Какая же причина заставила изме­нить давно принятый распорядок, чтобы сконцентрировать творческую и духовную энергию в Тетраде избранников, объ­единенных родством и грандиозной задачей - обратить чело­веческое сознание к Надземному, к Дальним Мирам и раздви­нуть горизонты до принятия Беспредельности?

Одностороннее и уродливое развитие интеллекта в на­шей пятой расе, тиранический примат рассудка над сердцем, неуклонно нарастающая угроза~глобальн-6й катастрофы, провоцируемой Кали Югой!

Думается, что Матерь Агни Йоги, как называли Елену Ивановну Махатмы, высказываясь об "отдельных группах" новой расы, подразумевала не конкретно свершившееся, а пер­спективу. В то время стопроцентно реализовалась, мы можем утверждать с уверенностью, лишь одна группа представителей шестой расы - семья Рерихов!

В чем кардинальное отличие посланцев Эры Света от людей пятой расы - незаурядных предшественников и совре­менников Рерихов, так же, как они, устремленных к Свету? В совершенстве - полной психофизической гармонии. Люди пя­той расы (даже лучшие) в той или иной мере деформированы прессингом Кали Юги.
Превосходство числа "4"
Поставим вопрос: почему Высшей Воле понадобились на Земле именно Четыре вестника? Не три, например, или не пять?

Ответ содержится в герметическом Учении Пифагора. Каждый из Рерихов явил собой человека, которого Пифагор определил как "безупречно пирамидального умом, душой и те­лом". Что значит "пирамидального"? "Пир" - по-гречески "огонь". Следует ли отсюда, что пирамида - геометрическая конструкция, символизирующая пламя?

На первый взгляд никакого сходства нет, кроме одного общего признака огня и пирамиды: язык пламени, как верши­на пирамиды, заостряется в верхней точке.

Обратимся к авторитетному источнику - Агни Йоге. Цитирую "Мир Огненный": "Среди толкований о пирамиде усмотрите одно, которое предуказывает Три Мира. Вершина -Мир Огненный, где все едино; середина помещения - Мир Тонкий, где естества уже разделены; и низ- Мир Плотный" [ч. III, 519].

Здесь пирамида, как трехчленная модель мироздания, со­гласуется с трехчленным эталоном пирамидального, т.е. со­вершенного, человека по Пифагору. Но так и должно быть по закону аналогии макро- и микромиров! Как вверху, так и вни­зу. Огонь венчает пирамиду, как дух венчает человека.

Вспомним вдохновенную картину Чюрлениса 1908 года "Соната пирамид", часть III, скерцо: на остриях пирамид ниж­него и верхнего ряда горят шаровые огни, а к вершинам пира­мид в середине картины притягиваются зигзаги молний...

Читаем в "Знаках Агни Йоги": "Стихия или субстанция Огня - не только видимое пламя или шире - плазма, но важней­шая сущность Материи, Жизни и Духа, объединяющая их и по­двигающая по эволюции" [342].

Таким образом, мы вправе сформулировать: пирами­дальный человек Пифагора - это огненный человек, в идеале - Агни Йог.

Когда пифагорейцы клялись тетрадой, это была присяга не только числу Четыре, но также присяга Огню, ибо гермети­ческое значение стихии Огня именно число Четыре.

В "Разоблаченной Изиде" Блаватская пишет: "От трой­ного Единого эманировал целый Космос. Сперва из Единицы эманировало число Два, или воздух; затем - Три, вода; эфир или огонь завершили мистическое Четыре"... Воистину, четыре -мистическое число, как три - число священное.

Если внимательно присмотреться к разным аспектам значений числа четыре, нельзя не обратить внимание, что все они сводятся к одному знаменателю - Огню в высоком смысле, о чем необходимо сказать, ибо есть огонь в смысле низком: первый - пространственный огонь, олицетворенный громо­вержцем Зевсом-Юпитером, последний - подземный огонь, хо­зяин которого Гефест-Вулкан. Оба рода огня находятся в кос­мическом противоборстве. Подземный огонь, вырываясь при противозаконной деятельности людей, приводит к массовым бедствиям. Пространственный огонь усмиряет взрывы огня подземного и гарантирует жизнь на планете.

В эзотерике каждый день недели посвящен какому-то ан­тичному богу. Случайно ли покровитель четверга, то есть чет­вертого дня недели - Юпитер?

Мы знаем, что огонь - сущность Материи, Жизни и Ду­ха. А дух не ограничен рамками трех измерений пространства. В книге "Знаки Агни Йоги" содержится поразительное откро­вение, опять же связанное с числом четыре: "Так называемое четвертое измерение есть свойство психической энергии" [542].

В тибетско-русско-английском словаре с санскритскими параллелями Юрия Николаевича Рериха слово "Веда" истол­ковывается как знание, научная книга, эпитет Брахмы и число четыре. Кроме того, "рожденный ведами" - эпитет бога огня, а "Владыка вед" - планета Юпитер.

Мы позволили себе столь подробно остановиться на значении четырех, чтобы обосновать исключительную мисти­ческую и провиденциальную мощь союза, составившего Тет­раду Рерихов. Четыре - оптимальная энергетическая батарея, огненная аура которой способна разрядить черные тучи ядо­витого газа над Землей и. возмущение клокочущего в недрах мрачного и буйного огня...

Мы недостаточно понимаем превосходство качества над количеством. Нет чисел больших, чем один и четыре! Но ду­ховные мертвецы предпочитают коллекционировать нули. Так угодно Кали Юге!

Рерихи пророчески предчувствовали приближение эсха­тологической эпохи. В 1912 году Николай Константинович создает картину "Ангел Последний", воспроизведя на этом по­лотне вещий сон Елены Ивановны. Она рассказывает, что ви­дела, как "небо стало черно-бархатным, внезапно на нем поднял­ся гигантский красно-огненный Ангел, грозный-прегрозный, и за­нял весь западный небосклон. Ноги Его опирались на два столба червонного света... У пояса его висел ключ. В одной руке держал Он весь исписанный свиток, в другой -меч..."

Имеются две одноименные картины Рериха: вполне со­ответствующая рассказанному сну и более вольная трактовка сюжета, где среди клубящихся багровых облаков над охвачен­ной пожарами землей внешне невозмутимая фигура с копьем и щитом...

Здесь необходимо отметить, что творчество Николая Константиновича всегда было сотворчеством с Еленой Ива­новной. Она подсказала ему сюжеты многих полотен принци­пиально-важного вестнического значения. Такими были кар­тины начала 1914 года "Крик Змия", "Град обреченный"... Впечатление от них потрясло общественность. Символика ис­кусства предуготовила ужасную действительность.

Впоследствии Святослав Николаевич осуществил свой вариант "Ангела Последнего": Вершитель Судного Дня, опи­раясь на огромный меч, возвышается над бушующим океаном пламени...

Преемственность - от отца к сыну - продиктована не увлекательными художественными задачами эффектного сю­жета, а насущной тревогой перед возможностью окончатель­ного предела человеческого бытия на Земле, продиктована благим намерением подготовить человеческое сознание к за­ключительному всеобщему испытанию души, сердца и духа -это ли не доказательство единого чувствознания и духоразумения двух необыкновенных индивидуальностей? Точнее - не только двух!

Елена Ивановна в одном из писем рассказывает, что свыше ей было дано узреть будущность планеты при наихуд­шем исходе: непроницаемый, удушающий, всеобъемлющий мрак...

Это не игра воображения, не какие-то вольные фанта­зии, не причуды прихотливого сочинительства, а провиденци­альная неопровержимая фактография, основанная на полном объединении сознаний, т.е. на палории, как говорится в книге "Сердце" [150]. Палорией объясняется монолитность твор­ческой и общественной деятельности Четырех Рерихов.

Реализация Сатья Юги наступит при лучшем исходе Ар­магеддона. Каким будет человек Сатья Юги? Таким, как Рери­хи: способным к палории, к синтезу, к ориентации не на гипер­трофированный интеллект - монополист пятой расы, а на ис­полненное благожелательства и любви сердце. Читаем в "Знаках Агни Йоги": "Многие тысячи лет назад было сказано: "Будет время, когда люди откроют сердца свои и вознесут Чашу Высшему". Пришло время, когда человечество близится к шестому совершенствованию, и начнет пылать огонь над Ча­шей" [557].
Природа — книга мудрости
Сокровенное знание неотделимо от сокровенной тайны. Однако, вопреки распространенному представлению, сокро­венное не есть сокрытое, а есть недосказанное. Если картину или стихотворение можно исчерпывающе передать словами, то это не живопись, а фотография; не поэзия, а проза. Символ принципиально не определен, ибо, став определенным, пере­стает быть символом.

Живопись Рерихов исходно реалистична, как реалистич­на в наглядности своей сама Природа, по видимости земная, но приглашающая в реалии Беспредельности...

Святослав Николаевич писал: "Ничто не доставляет мне столько удовольствия и радости, как погружаться в природу и читать ее книгу мудрости. И эта радость, которую ощущаю в контакте с природой, и есть ключ к моему творчеству, к моим картинам".

Радость от общения с Красотой природы в самом деле расцвечивает всеми цветами радуги индийские пейзажи худож­ника. Как будто исключительно бытовые сюжеты серии кар­тин Святослава Николаевича о простых индийских людях, та­кие как "Осенний праздник", "Мои соседи", "Дом гончара", содержат ненавязчивую сверхзадачу передать великолепие красок этого мира в той счастливой части его, которая живет в исконной гармонии с Законами Космоса.

Совершенно особенное, напряженное, как натянутая струна, настроение контакта с Миром Высшим в картинах "Весть", "Вечная жизнь", "Молчание", "Священная флейта", "Канченджанга. Тайный час". Формально никакой мистики в этих картинах нет, но есть недосказанность тайны, столь же чарующая и вдохновляющая нас, как в картинах Рериха-отца.

Совсем другого, трагедийно-эсхатологического смысла продолжающие тему "Ангела Последнего" полотна "Распятое человечество" и "Ты не должен видеть этого пламени!" Нельзя закрыть глаза на конвульсивные судороги Кали Юги...

Он говорил о непреходяще ценном, о том, что когда-то олицетворяли Тот-Гермес Трисмегист, Серапис, Митра, Бальдер, Орфей и другие, почитаемые как образцы Мудрости, Добра и Света, легендарные Божественные Сущности. Все об­ладатели Единой Истины не повторяли друг друга. В их про­возвестиях звучала неизменная торжественная Музыка Сфер, но у каждого в собственной аранжировке.

В выступлении Святослава Николаевича особенно за­помнилась тема качественности личного бытия, необходимос­ти каждодневного самосовершенствования².

Речи о высоком всегда находятся в опасной близости к ничему не обязывающим абстрактным призывам и благонаме­ренным декларациям. Но в обращении Рериха к слушателям не было ни тени краснобайства. Каждое Слово убеждало, как протянутая рука Друга - Старшего, помогающего младшему подниматься со ступеньки на ступеньку.

Кто не испытал, хотя бы однажды, желания проснуться на следующий день новым, преображенным, лучшим челове­ком? Но так, по мановению волшебной палочки, не бывает. "Только неустанной работой над собой и в стремлении сделать сегодня лучше, чем вчера, - учил Святослав Николаевич, - а завтра лучше, чем сегодня, можно достичь постепенного само­совершенствования, необходимого для духовного роста". Вос­хождение должно быть безостановочно, иначе его нет!

В конце выступления Святослав Николаевич неожидан­но предложил присутствовавшим помолиться о здоровье Ин­диры Ганди...

Уверен, что ни у кого из слушателей не было даже наме­ка на мысль об угрозе, нависшей над жизнью руководительни­цы индийского народа. И С.Н.Рерих на земном плане тревож­ной информацией вряд ли располагал. На следующий день мы узнали об убийстве Индиры, большой и светлой общественной деятельницы, испытанного друга семьи Рерихов...

Подобно Молоху, ненасытна в пожирании жертв Кали Юга!

Начиная с 1947 года, когда Николай Константинович покинул земную жизнь, мы постоянно теряли Держателей Ми­ра, Хранителей Камня Ориона и Священного Огня Чаши Гра­аля - Елену Ивановну (1955 г.), Юрия Николаевича (I960 г.).

В 1993 году мы лишились Святослава Николаевича Ре­риха. Света на земле стало меньше.