Книга «Сильмариллион»
жүктеу/скачать 2.18 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 4. Об Эльданоре и принцах эльдалиэ
- 5. О Сильмарилях и омрачении Валинора О Финвэ и Мириэли
3. О Тинголе и Мэлиан И так случилось, что Эльвэ Синголло и многие из его народа остались в Белерианде и не ушли в Валинор. Мэлиан была майя из народа Валар. Она жила в садах Лориэна, и среди его прекрасного народа никто не превосходил Мэлиан по красоте, мудрости или искусству песенных чар. Говорят, что боги оставляли свои труды, а птицы Валинора – свое веселье, что колокола Валмара утихали, а фонтаны прекращали бить, когда в час смешения света Мэлиан пела в Лориэне. С нею всегда прилетали соловьи, и она учила их петь. Она любила глубокую тень великих дерев; до сотворения мира Мэлиан была сродни самой Йаванне, и однажды она ушла из Валинора в долгое странствие по Ближним Землям, и там наполнила она предрассветное молчание Арды своим пением и пением своих птиц. И случилось так, что когда поход эльдар близился к концу, народ Эльвэ долго отдыхал, поселившись в Белерианде за Гэлионом; и король Эльвэ часто ходил через великие леса, ибо он дружил с нолдор, что расположились западнее, и с Финвэ, их владыкой. И однажды привелось ему одному идти через залитый звездным светом лес Нан-Эльмот, и там внезапно услыхал он пение соловьев. Тогда пали на него чары, и он стоял неподвижно; и далеко за голосами ломэлинди* услышал он голос Мэлиан, наполнивший его сердце удивлением и желанием. Забыл он тогда свой народ и свои стремления, и, последовав за птицами под сень дерев, зашел в самую чащу Нан-Эльмота и заблудился. Но, в конце концов, вышел он на поляну, открытую звездам, и там стояла Мэлиан; и из тьмы увидел он ее, простирающую руки, а в лице ее сиял свет Амана. * [Примечание к тексту]: «Ломэлинди»: «певцы сумерек»=соловьи. Ничего не сказала она; но, будучи исполнен любви, Эльвэ подошел и взял ее за руку; и сразу же пало на него заклятие, так что стояли они там, рука в руке, пока кружащиеся над ними звезды отмеряли долгие годы; и деревья Нан-Эльмота стали высокими и темными, прежде чем они сказали друг другу хоть слово. Так народ Эльвэ напрасно искал его, и Ольвэ принял владычество над тэлери и ушел; но Эльвэ Синголло никогда более не пересекал море и не бывал в Валиноре; и Мэлиан не возвращалась туда, пока стояло их королевство; и от нее струя крови народа бессмертных богов влилась в эльфов и людей, как будет рассказано после. Позднее Мэлиан и Эльвэ стали королевой и королем Серых Эльфов, и их скрытые чертоги располагались в Менегроте, Тысяче Пещер, в Дориате; под именем «Тингол Серый Плащ» знали Эльвэ все, кто говорил на языке той земли. Великую силу дала Мэлиан Тинголу, своему супругу, который и сам был велик среди эльдар; ибо один он из Покинутых видел собственными глазами Древа в дни их цветения, и хотя был он королем уманьяр, его считали не одним из мориквэнди, но Эльфом Света, могущественным в Средиземье. Источник: «The History of Middle-earth», Volume X, «The Later Quenta Silmarillion», «The First Phase», pp.172-173 4. Об Эльданоре и принцах эльдалиэ По прошествии времени отряды эльдалиэ подошли к западному побережью Ближних Земель. В древние дни после битвы богов на севере очертания его были такими, что оно все дальше отклонялось к западу, так что на крайнем севере лишь узкий пролив отделял Внешнюю Землю Аман, в которой был основан Валинор, от Ближних Земель; но этот узкий пролив из-за ярости морозов Мелькора заполнился вздыбленным льдом. Поэтому Оромэ не повел эльдар на дальний Север, но привел их в прекрасные земли у реки Сирион, которые позже назвали Белериандом. У этих берегов, с которых народ эльдар впервые с изумлением и страхом узрел море, простирался океан, широкий, темный и глубокий, отделяя их от Гор Амана. Там эльдар ожидали, глядя на темные волны. Но от Валар прибыл Ульмо; и он оторвал от морского дна полузатопленный остров, который долго стоял одиноко посреди океана, вдали от берегов; и с помощью своих слуг сдвинул его и, как могучий корабль, привел на стоянку в залив, куда несет свои воды Сирион*. Затем ваньяр и нолдор взошли на остров, ибо уже были готовы. Но тэлери отстали в пути, двигаясь медленнее и менее охотно, а также задержавшись из-за пропажи Тингола и своих бесплодных поисков; и пришли они, когда Ульмо уже отбыл. *[Примечание к тексту]: И некоторые говорили, что великий остров Балар, лежавший встарь в этой бухте, был восточной оконечностью Одинокого Острова, которая отломилась и осталась там, когда Ульмо двинул остров обратно на Запад. Слова Румиля. Затем Ульмо повел остров с ваньяр и нолдор к долгому побережью у подножия Гор Валинора, и они ступили на землю богов, будучи приглашены разделить ее блаженство. А тэлери долго жили на западных берегах, ожидая возвращения Ульмо; и полюбили они шум волн, и создавали песни, полные музыки вод. Их услыхал Оссэ и прибыл туда; и он полюбил тэлери, восхищенный музыкой их голосов. Сидя на прибрежной скале, он говорил с ними и учил их. Поэтому велика была его печаль, когда Ульмо наконец вернулся, дабы забрать тэлери в Валинор. Некоторых Оссэ уговорил остаться на берегах Средиземья, и то были эльфы Фаласа, что в поздние дни жили в гаванях Бритомбар и Эглорест в Белерианде; но большая часть тэлери взошла на остров, и их повлекли прочь. Оссэ последовал за ними и, когда уже близился конец пути, воззвал к тэлери; и они молили Ульмо остановиться на время, дабы попрощаться со своим другом и взглянуть в последний раз на звездное небо. Ибо свет Древ, что просачивался сквозь горные проходы, наполнял их трепетом. И Ульмо понял чаяния их сердец, и ответил на мольбу; по его повелению Оссэ укрепил остров, привязав его ко дну морскому. Тогда Ульмо вернулся в Валинор и рассказал о содеянном, и большинство Валар было недовольно; ибо остров нельзя было сдвинуть, не разрушив и не повредив живущим там тэлери; и его не двигали более, но оставили стоять в одиночестве много веков. Других земель поблизости не было, и его назвали Тол-Эрэссеа, Одинокий Остров*. Долго тэлери жили там, и Оссэ часто приходил к ним, и они учились у него необычной музыке и морской премудрости; он привел к ним для забавы морских птиц, дар Йаванны. Оттого что тэлери так долго жили отдельно на Одиноком Острове, их язык стал отличаться от языка ваньяр и нолдор. *[Примечание к тексту] Позднее его также называли «Аваллонэ», потому что остров этот лежит ближе всего к Валар в Валиноре: слова Эльфвинэ. Другим же народам Валар даровали землю и места для поселения. Даже среди сияющих цветов в садах богов, залитых светом Древ, они желали иногда видеть звезды. Поэтому в склонах великих гор Пэлори был сделан проход, и там, в глубокой долине, сбегающей к морю, эльдар насыпали высокий зеленый холм: его назвали Туна. С Запада на него падал свет Древ, а тень его лежала на востоке; и глядел он на восток в сторону Залива Дома Эльфов, и Одинокого Острова, и Морей Теней. В то время через Калакириан, Ущелье Света, сияние Благословенного Королевства стремилось наружу, зажигая волны золотыми и серебряными бликами, и касалось оно Одинокого Острова, и его западный берег стал зеленым и прекрасным. Там распустились первые цветы к востоку от гор богов. На вершине Туны, зеленого холма, был возведен город эльфов, белые стены и террасы Тириона; и высочайшей башней города была Башня Ингвэ, Миндон, Миндон-Эльдалиэва, чья серебряная лампа освещала далекие морские туманы. Мало кораблей смертных людей зрели ее тонкий луч. В Тирионе* ваньяр и нолдор долго жили в дружбе. И так как более всего в Валиноре полюбили они Белое Древо, Йаванна сотворила для них малое подобие Тельпериона, во всем на него похожее, разве что не светящееся; и это дерево посадили на площади у подножия Башни, и оно расцвело, и множество его потомков росло по всему Эльданору. Один из них был посажен на Эрэссеа и хорошо принялся там. От него в свое время произошло Белое Древо Нуменора, как будет рассказано позже. *[Примечание к тексту]: Что означает Сторожевой Град. Также его называли «Эльдамар» (что означает «Дом Эльфов»); а земли, где жили эльфы и откуда можно было увидеть звезды, называли «Элендэ» или «Эльданор» (что значит «Земля Эльфов»). Слова Эльфвинэ. Манвэ и Варда более всего любили ваньяр, Дивных Эльфов, благими и бессмертными были все их деяния и песни. Нолдор любили Аулэ и Мандос Мудрый; и велики стали знания и умения этого народа. И все сильнее нолдор жаждали новых знаний и желали делать вещи удивительные и доселе неизвестные. Речь нолдор быстро менялась, ибо они очень любили слова и неустанно искали самые верные имена для всего, что они знали или представляли в воображении. И любили они также всякие ремесла; много высоких, стройных башен, мраморных дворцов и домов построили их каменщики. И случилось так, что, добывая в горах камень, нолдор впервые отыскали самоцветы, коими воистину была несметно богата земля Амана, и они нашли их бессчетное множество, разных форм и цветов; и нолдор гранили самоцветы, придавая им удивительную красу, и заполнили ими Элендэ, и украсили чертоги богов в Валиноре. Позднее нолдор вернулись в Средиземье, и эти предания говорят по большей части об их деяниях; поэтому имена и родство их принцев будут здесь называться так, как они звучали позже на языке эльфов в Белерианде, в Средиземье. Королем нолдор был Финвэ. Его сыновьями были Фэанор, Финголфин и Финарфин. Из них Фэанор был самым искусным в мастерстве и речах, самым искушенным в знаниях; дух в его сердце горел как пламя. Финголфин был самым сильным и стойким, и самым доблестным. Финарфин был самым прекрасным и благородным, и самым мудрым сердцем; позднее он стал другом сыновей Ольвэ, владыки тэлери, и женился на Эарвен, Деве-Лебеди Альквалондэ, дочери Ольвэ. Семь сыновей было у Фэанора: Маэдрос Высокий; Маглор, музыкант и могучий певец, чей голос далеко разносился над землей и морем; Келегорм Светлый, и Карантир Темный; и Куруфин Искусный, что унаследовал более всех мастерство отца; и юные Амрод и Амрас, близнецы, схожие ликом и нравом. Позже, в лесах Средиземья, стали они великими охотниками. Охотником был и Келегорм, друживший в Валиноре с Оромэ и часто следовавший за великим рогом бога. Сыновьями Финголфина были Фингон, который после стал королем нолдор на севере Мира; и Тургон Гондолинский; а их сестрой была Ирит Белая. По счету лет эльдар она была моложе братьев; и когда она выросла, обретя полную силу и красу, то стала выше и сильнее, чем обычно бывают женщины, и очень любила скакать верхом и охотиться лесах, часто вместе со своими родичами, сыновьями Фэанора; но сердце ее оставалось свободным. Ее называли Белой Девой Нолдор; ибо хотя волосы ее были черны, кожа у нее отличалась белизной и прозрачностью, и она всегда одевалась в белое с серебром. Сыновьями Финарфина были Финрод Верный (коего позже называли Фелагундом, Владыкой Пещер), Ангрод и Аэгнор. И эти трое так близко сдружились с сыновьями Финголфина, как будто были родными братьями. Была у них и сестра, Галадриэль, прекраснейшая дева Дома Финвэ и самая отважная. Ее волосы сияли золотом, как будто вобрали в себя свет Лаурэлин. Здесь должно рассказать о том, как тэлери прибыли наконец в Валинор. Ибо почти сотню лет Валинора, каждый из которых был равен десяти годам еще не сотворенного Солнца, они жили на Тол-Эрэссеа. Но по прошествии долгого времени сердца их обратились к свету, что падал из-за моря на их остров; и они разрывались меж любовью к музыке волн на побережье и желанием вновь повидать родичей и узреть великолепие богов. И все же стремление к свету становилось все сильнее. Поэтому Ульмо научил их строить корабли, а Оссэ, покорный Ульмо, подарил на прощание сильнокрылых лебедей. Тэлери впрягли их в свои белые корабли, и так, без помощи ветров, прибыли в Валинор. Там они поселились на долгом побережье Земли Эльфов, и при желании могли зреть сияние Древ и гулять по золотым улицам Валмара и хрустальным лестницам Тириона на Зеленом Холме. Но более всего любили они плавать на своих быстрых кораблях по водам Залива Дома Эльфов или бродить в прибрежных волнах, где их длинные волосы блестели в свете из-за холма подобно морской пене. Множество самоцветов давали им нолдор, алмазов и опалов, и бледных кристаллов хрусталя, которые они рассыпали на берегу и бросали в заводи. Прекрасны были берега Элендэ в те дни. И множество жемчужин добывали они для себя из моря, и строили чертоги из жемчуга, и из жемчужин возвели дворец Ольвэ в Лебединой Гавани, залитой сиянием многих светильников. Ибо Альквалондэ, Лебединая Гавань, была главным городом тэлери и пристанью для их кораблей, кои были сработаны в виде белых лебедей с золотыми клювами и глазами из золота и гагата. Вратами в город служила арка из дикого камня, прорезанная морем, и лежал он на окраине Земли Эльфов, на севере от Калакириан, где свет звезд чист и ярок. С ходом лет ваньяр больше полюбили землю богов и полный свет Древ. Тогда покинули они город на Туне и поселились на горе Манвэ, на равнинах и в лесах Валинора, и так отделились от нолдор. Но память о Земле-под-Звездами осталась в сердцах нолдор, и они жили в Калакириан и в горах и долинах, где был слышен шум западного моря; и хотя многие из них часто странствовали в дальних пределах страны Валар в поисках тайн земли, и воды, и всех живых существ. Финвэ был королем Туны, а Ольвэ – Альквалондэ; но Ингвэ всегда считался верховным королем всех эльфов. Позже он жил у ног Манвэ на Таниквэтили. Фэанор и его сыновья редко задерживались подолгу на одном месте. В поисках неизведанного они странствовали по всей земле Валинор, доходя до границ Тьмы и холодных берегов Внешнего Моря. Часто гостили они в чертогах Аулэ; но Келегорм охотнее бывал в доме Оромэ, и там узнал многое обо всех зверях и птицах и выучил все их языки. Ибо в Валиноре обитали все живые существа, что были или есть в Королевстве Арда, кроме лишь злых и свирепых тварей Мелькора; и жили там и многие другие создания, прекрасные и удивительные, коих никогда не видели в Средиземье, и быть может, не увидят и впредь, ибо с тех пор Мир изменился. Источник: «The History of Middle-earth», Volume X, «The Later Quenta Silmarillion», «The First Phase», pp.174-179 5. О Сильмарилях и омрачении Валинора О Финвэ и Мириэли Тогда три племени эльдар собрались наконец в Валиноре, а Мелькор был скован. То был Полдень Благословенного Королевства, время его высшей славы и блаженства, долгое в преданиях лет, но слишком краткое в памяти. В те дни эльдар достигли полного расцвета силы и мудрости, и нолдор все пополняли свои знания и совершенствовали мастерство; и долгие годы были наполнены радостным трудом, коим были созданы многие новые творения, прекрасные и удивительные. В те дни нолдор впервые создали буквы, и Румилем из Туны звали того мудреца, что первым придумал знаки для записи речи и песен, одни - для вырезания в металле и камне, другие - для рисования кистью или пером. В то время в Эльдамаре, в доме короля в Тирионе, родился старший из сыновей Финвэ и самый любимый, коего звали Куруфинвэ, но мать назвала его Фэанором*, Пламенным Духом, именем, под которым его помнят во всех легендах нолдор. *[Примечание к тексту] «Фэанаро» на языке тех дней. Его мать звали Мириэлью. Волосы ее походили на серебро; и была она хрупкой и стройной, как белый цветок в траве. Мягок и мелодичен был ее голос, и она пела за работой музыкой без слов, подобной журчащей воде. Ибо даже среди нолдор руки ее искусностью в тонкой работе превосходили любые другие. Она измыслила искусство вышивки; и один обрывок вышивки Мириэли, если бы его увидели в Средиземье, стоил бы дороже целого королевства, ибо богатство узоров и огонь цветов не уступали яркостью и разнообразием листьям, цветам и крыльям в полях Йаванны. Поэтому ее звали Сериндэ*. *[Примечание к тексту]: «Мириэль Сериндэ»: что означает «Бюрдэ Мириэль» (Мириэль Вышивальщица): Слова Эльфвинэ. Любовь Финвэ и Мириэли была велика и полна радости, ибо началась она в Благословенном Королевстве в дни его блаженства. Но, вынашивая сына, Мириэль ослабела духом и телом, и почти все силы, казалось, покинули ее; и когда она дала сыну имя, то сказала Финвэ: «Никогда уж не выносить мне вновь дитя; ибо сила, что дала бы жизнь многим, вошла в одного Фэанора». Финвэ сильно опечалился, ибо нолдор были юным народом, но было их еще мало, и он желал породить многих детей в блаженстве Амана. Поэтому молвил он: «Разве нет исцеления в Амане? Здесь любой, кто устал, может найти отдых». Но Мириэль все чахла, и потому Финвэ искал совета у Манвэ, и Манвэ поручил ее попечению Ирмо в Лориэне. При расставании (кратком, как он полагал) Финвэ печалился, ибо казалось несчастьем, что мать уйдет и пропустит, по меньшей мере, раннее детство сына. «Воистину, это несчастье», - сказала Мириэль, - «и я оплакивала бы его, если бы не утомилась столь сильно. Но не вини меня в этом и в том, что может произойти после. Ныне должна я отдохнуть. Прощай, любимый мой господин!» Ничего яснее она не сказала в то время, но в сердце своем стремилась не только ко сну и отдыху, а к освобождению от жизненных трудов. Она ушла в Лориэн и легла спать под серебристым древом; но хотя казалась она спящей, дух ее покинул тело, в молчании ушел на попечение Мандоса и поселился в доме Вайрэ. Девы Эстэ заботились о ее прекрасном теле, так что оно осталось нетленным, но она не вернулась. Финвэ жил в печали, и часто приходил он в сады Лориэна, и сидел под серебристыми ивами у тела своей жены, и звал ее по именам. Но все было тщетно, и он один во всем Благословенном Королевстве был лишен радости. Со временем он перестал посещать Лориэн, ибо вид прекрасного тела Мириэли, не слышавшей его зова, лишь усиливал его тоску. Всю любовь даровал он тогда сыну; ибо Фэанор в детстве был похож на мать голосом и обликом, и Финвэ был ему и отцом и матерью, и двойные узы любви связывали их. Но все же Финвэ не был доволен, будучи юным и полным сил, он желал иметь еще детей, дабы принести радость в свой дом. Поэтому, когда прошло двенадцать лет, он вновь обратился к Манвэ. «Узри же, владыка!» - сказал он. «Я испытываю лишения. Лишь я один среди эльдар не имею жены, и нет у меня надежды на сыновей более одного или на дочь. А в это время Ингвэ и Ольвэ зачинают многих детей в блаженстве Амана. Должно ли остаться так навсегда? Ибо сердце говорит мне, что Мириэль никогда не вернется из дома Вайрэ». Тогда Манвэ сжалился над Финвэ; но поскольку это казалось ему делом великой важности, а приход смерти (хотя бы и по доброй воле) в Благословенное Королевство – дурным предзнаменованием, на которое нельзя не обратить внимания, то созвал он Валар на Совет и пригласил прийти туда также вождей и мудрецов эльдар. Долгий спор Валар эльдар записали. Эту запись назвали «Намна Финвэ Мириэлло», «Статут Финвэ и Мириэли», и хранилась она среди книг их Закона; ибо в этом споре обсуждались и решались многие вопросы, касающиеся эльдар, их судьбы в Арде, смерти и возрождения. И Валар были сильно обеспокоены тем, что их труды по охране Валинора напрасны, если некая вещь или существо прибыли из Средиземья, и поняли они более ясно, сколь велик вред, нанесенный встарь Мелькором веществу Арды, так что все воплощенные существа, если питали они тела веществом Арды Искаженной, всегда были подвержены печали и обречены делать или сносить вещи противоестественные в Арде Неискаженной. И это искажение не мог полностью исцелить даже сам Мелькор, если бы раскаялся; ибо сила ушла из него и не могла вернуться обратно, но продолжала труд свой согласно изначальной воле Мелькора. И эта мысль омрачала сердца Валар - то было предзнаменование печалей, что Дети принесут в мир. Но когда уже все было сказано, Манвэ повелел Мандосу говорить и огласить его приговор. Тогда восстал Мандос на Горе Судьбы и сказал: «Вот образ жизни, что Илуватар уготовил вам, его детям, как вам хорошо известно: жизнь квэнди длится до конца Арды; и у них должна быть лишь одна супруга на всю жизнь, пока существует Арда. Но этот закон не берет во внимание Смерть, которая произошла от искажения Арды. Поэтому Манвэ, коему Илуватар дал право создавать законы, вынес этот приговор. Когда дух супруга, мужа или жены, по какой-либо причине, переходит на попечение Мандоса, тогда живому будет дозволено по закону взять другого супруга, если прежний союз расторгнут навеки». «Как же может брак окончиться навсегда? Согласно желанию Мертвых или приговору Мандоса. Согласно желанию Мертвых, если они навсегда отказываются от возвращения к телесной жизни; согласно приговору Мандоса – если им не разрешено возвратиться. Ибо союз этот кончается, если не может быть возобновлен в течение жизни Арды». «Мы говорим: «согласно желанию Мертвых», ибо несправедливо Живым ради собственных целей заставлять Мертвых оставаться в Мандосе, отказавшись от всякой надежды на возрождение. Так же несправедливо, чтобы Мертвые своим отказом от жизни принуждали Живых пребывать в одиночестве до Конца; и поэтому мы провозглашаем, что в этом случае Живые могут взять себе других супругов. Но должно ясно понимать, что если Живые сделают это, то воля Мертвых не может быть изменена и они никогда не смогут возвратиться к жизни в теле. Ибо никто из квэнди не должен иметь одновременно двух супругов, живых и воплощенных. Вот приговор Намо Мандоса в этом деле». Когда же Мандос провозгласил это, то присутствующие эльдар спросили: «Как же станет известно это желание или приговор?» Им ответили: «Лишь после обращения к Манвэ и оглашения Мандоса. Ибо кто из Живых может ведать мысли Мертвых или предугадать приговоры Мандоса?» Тогда Манвэ призвал к себе Финвэ и молвил: «Ты слышал приговор, что был оглашен. Если Мириэль, твоя жена, не пожелает вернуться, ваш брак окончится и тебе будет дозволено взять другую жену. Но это лишь дозволение, а не совет. Ибо расторжение брака идет от искажения Арды; и тот, кто воспользуется дозволением, соглашается с искажением, в то время как одинокий, оставшийся стойким, духом и волей принадлежал бы Арде Неискаженной. Это серьезное дело, от коего могут зависеть судьбы многих. Не спеши!» Финвэ ответил: «Я не спешу, о владыка, и в моем сердце нет иного желания, кроме надежды, что, когда этот приговор станет известен Мириэли, она смягчится и назначит предел моего одиночества». Вайрэ, у которой жила Мириэль, рассказала ей о приговоре и поведала также о печали Финвэ. Но Мириэль ответила: «Я пришла сюда, дабы оставить тело, и я не желаю никогда возвращаться в него. Жизнь моя вошла в Фэанора, моего сына. Такой дар отдала я тому, кого любила. Я не могу дать большего. За пределами Арды, может быть, и есть исцеление, но не в ней». Тогда Вайрэ сказала Мандосу: «Дух Мириэли живет со мной, и я хорошо знаю его. Он мал, но горд и неуступчив; один из тех, кто говорит: «я сделаю это», превращая свои слова в судьбу, которую нельзя отменить. Если не принудить ее, она не вернется ни к жизни, ни к Финвэ, даже если он будет ждать до скончания мира». Но Мандос сказал: «Не должно Валар принуждать Мертвых вернуться», - и он повелел духу Мириэли предстать перед ним. «Здесь все решает твоя воля, дух Мириэли, некогда жены Финвэ», - молвил он. «В Мандосе останешься ты. Но берегись! Ты из квэнди, и, даже отказавшись от тела, должна будешь остаться в Арде, внутри времени ее жизни. Эльдар – не то же, что Валар. Их души менее стойки, чем ты думаешь. Не удивляйся, если твоя воля со временем изменится, и приговор, что избрала ты себе, покажется тебе горьким. Да и многим другим!» Но дух Мириэли молчал. Тогда Мандос согласился с ее выбором, и она прошла в Чертоги Ожидания, назначенные эльдар, и ее оставили там в покое. Тем не менее, Мандос объявил, что между провозглашением воли Мертвого и расторжением брака должно пройти двенадцать лет. Все это время Фэанор жил на попечении отца. Вскоре он начал выказывать искусность рук и остроту ума, присущие Финвэ и Мириэли. Когда он вышел из детского возраста, то обликом и статью стал походить больше на Финвэ, хотя нравом напоминал скорее Мириэль. Он отличался сильной волей и решительностью, к целям своим стремился энергично и стойко. Мало кто мог изменить его решение советом, и никто – силой. И случилось так, что еще через три года Финвэ взял второй женой Индис Прекрасную. Она была во всем несхожа с Мириэлью. Индис происходила не из нолдор, а из ваньяр, будучи сестрой Ингвэ; и была она златовласой, высокой и легконогой. Она ничего не творила руками, но сочиняла музыку и сплетала слова в песни, и, пока длилось блаженство Амана, вокруг нее всегда царили свет и радость. Она сильно любила Финвэ, ибо сердце ее обратилось к нему давно, еще в ту пору, когда ваньяр жили вместе с нолдор в Туне. В те дни взглянула она на владыку нолдор, и показался он ей прекраснейшим и благороднейшим среди эльдар - темноволосый и белолицый, с энергичным лицом и задумчивыми глазами; его голос и искусность речей восхищали ее. Поэтому она осталась незамужней, когда народ ее отправился в Валинор, и часто бродила одна по полям и берегам рек Валар, наполняя их музыкой. Но вот Ингвэ, узнав о необычайной печали Финвэ и желая возвеселить его сердце и отвлечь от бесплодной скорби в Лориэне, отправил к нему послание, предлагая покинуть на некоторое время Туну, прийти и пожить немного в полном свете Дерев. Финвэ поблагодарил его, но не принял приглашения, пока еще жила в нем надежда на возвращение Мириэли. Но когда был провозглашен приговор Мандоса, пришла в его сердце мысль, что он должен строить свою жизнь заново. «Может быть, есть исцеление в свете Лаурэлин и надежда в цветении Тельпериона», - сказал он. «Я последую совету Ингвэ». Поэтому однажды, когда Фэанор, полный юной силой, странствовал далеко в горах, Финвэ встал и ушел из Туны один, и отправился он через Калакириан к дому Ингвэ на западных склонах Ойолоссэ. Он никого не известил о своем приходе, и никто его не ждал; и когда Индис увидела Финвэ взбирающимся вверх по склону (и свет Лаурэлин озарял его сзади сияющим ореолом), то внезапно, без всякого раздумья, запела она в великой радости, и голос ее был подобен песни лирулина* в небесах. И когда Финвэ услышал эту песню, льющуюся с высоты, то взглянул вверх и увидел Индис, осиянную золотым светом, и понял он в тот миг, что она любит его и любит давно. Тогда, наконец, сердце его обратилось к ней, и решил он, что случай этот, как казалось, произошел к счастью для них обоих. «Се!», - воскликнул он. «Воистину, есть исцеление печали в Амане!» *[Примечание к тексту]: Жаворонок. И через год после этой встречи на Горе Финвэ, король нолдор, и Индис, сестра Ингвэ, вступили в брак; и многие ваньяр и нолдор возрадовались тому. В Индис поначалу оправдались слова: «Там, где один потерял, другой может найти»; но также убедилась она в истинности слов: «Дом помнит своего строителя, хотя бы и другие жили в нем позже». Ибо Финвэ горячо любил ее и вновь радовался; и она родила ему пятерых детей, коих он любил*, но все же тень Мириэли не покинула ни дома Финвэ, ни его сердца, и из всех, кого он любил, о Фэанора он всегда думал более всего. *[Примечание к тексту]: Трех дочерей и двух сыновей, в таком порядке: Финдис, Нолофинвэ, Фаниэль, Арафинвэ и Иримэ. Материнским именем Нолофинвэ было «Инголдо», подчеркивая, что он происходил одновременно из народа ингар и народа нолдор. Материнским же именем Арафинвэ было «Ингалаурэ», ибо он унаследовал золотые волосы народа своей матери, как позже и его потомки. Эти имена приводятся в том виде, который они приобрели позже в Средиземье (кроме имен Финдис и Фаниэль, не покидавших Валинора). Женитьба отца не обрадовала Фэанора; и хотя любовь меж ними не уменьшилась, мало любил он Индис и ее детей. Так скоро, как смог, он поселился отдельно, исследуя земли Амана или занимаясь ремеслом и наукой, в чем находил радость. Причину случившихся позже несчастий, коим Фэанор был главным виновником, многие видели в расколе дома Финвэ, рассудив, что если бы Финвэ перетерпел свою потерю и удовольствовался одним могучим сыном, путь Фэанора мог бы быть другим, и самых больших несчастий и зла удалось бы избежать. Но все же дети Индис были велики и славны, и их дети тоже; и без них история эльдар обеднела бы. Источник: «The History of Middle-earth», Volume X, «The Later Quenta Silmarillion», «The Second Phase», pp.256-263 жүктеу/скачать 2.18 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|