Книга за год покорила сердца миллионов читателей, собрала огромное количество литературных премий, переводится на 36 языков и по ней уже снимается фильм
жүктеу/скачать 1.65 Mb.
|
5– Господин Лестафье! – Да, шеф! – К телефону… – Нет, шеф! – Что нет? – Занят, шеф! Пусть перезвонят попозже… Тот покачал головой и вернулся в свой кабинет, похожий на стенной шкаф. – Лестафье! – Да, шеф! – Это ваша бабушка… Вокруг захихикали. – Скажите, что я перезвоню, – повторил разделывавший мясо Франк. – Вы меня достали, Лестафье! Возьмите эту чертову трубку! Я вам не телефонистка! Молодой человек вытер руки висевшей на поясе тряпкой, промокнул лоб рукавом и сказал работавшему рядом с ним парню, сделав в его сторону шутливо-угрожающий жест: – Ни к чему не прикасайся, иначе… чик – и готово… – Ладно, ладно, вали к телефону, расскажи бабульке, какие подарки хочешь получить под елочку… – Отвянь, придурок… Он зашел в кабинет и, вздохнув, взял трубку: – Ба?
– Здравствуй, Франк… Это не бабушка, это Ивонна Кармино.. – Мадам Кармино? – Боже, если бы ты знал, чего мне стоило тебя разыскать… Я позвонила в Grands Comptoirs, мне сказали, ты там больше не работаешь, тогда я… – Что случилось? – он резко оборвал ее. – О господи, Полетта… – Подождите. Он встал, закрыл дверь, вернулся к телефону, сел, покачал головой, побледнел, поискал на столе ручку, сказал еще несколько слов, повесил трубку. Снял колпак, обхватил голову руками, закрыл глаза и несколько минут сидел неподвижно. Шеф наблюдал за ним через застекленную дверь. Наконец Лестафье поднялся, сунул бумажку в карман и вышел. – Все в порядке, мой мальчик? – Все нормально, шеф… – Ничего серьезного? – Шейка бедра… – А-а, со стариками это происходит сплошь и рядом… У моей матери перелом был десять лет назад – видели бы вы ее сегодня… Бегает, как кролик по полям! – Послушайте, шеф… – Думаю, ты хочешь попросить отгул… – Нет, я останусь до обеда и накрою все к ужину во время перерыва, но потом хотел бы уйти… – А кто займется горячим к вечерней подаче? – Гийом. Парень справится… – Точно?
– Да, шеф. – Уверен? – Абсолютно. Шеф сделал кислое лицо, окликнул проходившего мимо официанта и велел ему сменить рубашку, повернулся к своему шеф-повару и вынес вердикт: – Я не возражаю, Лестафье, но предупреждаю вас, если вечером хоть что-нибудь пойдет не так, если я хоть раз – один только раз! – замечу непорядок, отвечать будете вы, поняли? Согласны? – Спасибо, шеф. Он вернулся на свое рабочее место и взялся за нож. – Лестафье! Идите и вымойте руки! Тут вам не провинция! – Да пошел ты, – прошептал он в ответ, закрывая глаза. – Пошли вы все… Он молча принялся за работу. Выждав несколько мгновений, его помощник осмелился подать голос: – Все в порядке? – Нет.
– Я слышал твой разговор с толстяком… Перелом шейки бедра, так? – Угу.
– Это серьезно? – Не думаю, проблема в том, что я совсем один… – В каком смысле? – Да во всех. Гийом ничего не понял, но предпочел оставить товарища наедине с его заморочками. – Раз ты слышал мой разговор со стариком, значит, все понял насчет вечера… – Йес. – Справишься? – С тебя причитается… Они продолжили работать молча: один колдовал над кроликом, другой возился с каре ягненка. – Мой мотоцикл… – Да?
– Я дам его тебе на воскресенье… – Новый?
– Да. – Ничего не скажешь, – присвистнул Гийом, – он и правда любит свою старушку… Идет. Договорились. Франк горько ухмыльнулся. – Спасибо. – Эй… – Что? – Куда отвезли твою бабку? – Она в больнице в Туре. – Значит, в воскресенье Solex тебе понадобится? – Я что-нибудь придумаю… Голос шефа прервал их разговор: – Потише, господа! Что-то вы расшумелись! Гийом подточил нож и прошептал, воспользовавшись стоявшим в помещении гомоном: – Ладно… Возьму его, когда она поправится… – Спасибо. – Не благодари. Пока суть да дело, я займу твое место. Франк Лестафье улыбнулся и покачал головой. Больше он не произнес ни слова. Время тянулось невыносимо медденног он едва мог сосредоточиться, огрызался на шефа, когда тот присылал заказы, старался не обжечься, чуть не погубил бифштекс и то и дело вполголоса ругался на самого себя. Он ясно осознавал, каким кошмаром будет его жизнь в ближайшие несколько недель. Думать о бабушке, навещать ее было ой как нелегко, когда она находилась в добром здравии, а уж теперь… Ну что за бардак… Только этого еще и не хватало… Он купил дорогущий мотоцикл, взяв кредит, который придется возвращать лет сто, не меньше, и нахватал дополнительной работы, чтобы выплачивать проценты. Ну вот что ему с ней делать? Хотя… Он не хотел себе в этом признаваться, но толстяк Тити уже отладил новый мотоцикл, и он сможет испытать его на шоссе… Если все будет хорошо, он словит кайф и через час окажется на месте… В перерыв он остался на кухне один, в компании с мойщиками посуды. Проверил продукты, пронумеровал куски мяса и написал длинную памятку Гийому. Времени заходить домой у него не было, он принял душ в раздевалке, захватил фланельку, чтобы протереть забрало шлема, и ушел в растрепанных чувствах. Он был счастлив и вместе с тем озабочен. 6Было почти шесть, когда он въехал на больничную стоянку. Сестра в приемном отделении объявила, что время для посещений закончилось и ему придется приехать завтра, к десяти утра. Он стал настаивать, она не уступала. Франк положил шлем и перчатки на стойку. – Подождите, подождите… Вы не поняли… – Он говорил медленно, стараясь не взорваться. – Я приехал из Парижа и должен сегодня же вернуться, так что, если бы вы могли… Появилась еще одна медсестра. – Что здесь происходит? Она показалась ему симпатичнее. – Здравствуйте, э… извините за беспокойство, но я должен увидеть бабушку, ее вчера привезли на «скорой», и я… – Как ее фамилия? – Лестафье. – Ах да… – Она сделала знак коллеге. – Идемте со мной… Она вкратце обрисовала ему ситуацию, рассказала, как прошла операция, сообщила, что понадобится реабилитация, и стала расспрашивать об образе жизни пациентки. Он плохо соображал – раздражал больничный запах, шумело в ушах, как будто он все еще мчался на мотоцикле. – А вот и ваш внук! – радостно сообщила его про-вожатая, открывая дверь. – Ну, видите? Я ведь говорила, что он приедет! Ладно, оставляю вас, но перед уходом зайдите в мой кабинет, иначе вас не выпустят… Он даже не сообразил поблагодарить ее. То, что он увидел, разбило ему сердце. Он отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Потом снял куртку и свитер, поискал взглядом, куда бы их пристроить. – Жарко здесь, да? У нее был странный голос. – Ну как ты? Старая дама попыталась было улыбнуться, но закрыла глаза и расплакалась. Они забрали у нее зубные протезы. Щеки совсем ввалились, и верхняя губа болталась где-то во рту. – Так-так, мы снова влипли в историю… Ну ты даешь, бабуля! Этот шутливый тон стоил ему нечеловеческих усилий. – Я спрашивал сестру, она сказала, что операция прошла отлично. Теперь у тебя в ноге хорошенькая железяка… – Они отправят меня в приют… – Вовсе нет! Что ты выдумываешь? Пробудешь здесь несколько дней и поедешь в санаторий. Это не богадельня, а больница, только поменьше этой. Они будут тебя обхаживать, поставят на ноги, а потом – хоп! – наша Полетта снова в своем саду. – Сколько дней я там пробуду? – Несколько недель… А дальше все будет зависеть от тебя… Придется постараться… – Ты будешь меня навещать? – А ты как думаешь? Ну конечно, я приеду, у меня ведь теперь шикарный мотоцикл, помнишь? – Но ты не гоняешь слишком быстро? – Да что-о-о ты, тащусь, как черепаха… – Врун… Она улыбалась сквозь слезы. – Завязывай, ба, так нечестно, а то я сейчас сам завою… – Только не ты. Ты никогда не плачешь… Не плакал, когда был совсем маленьким, даже когда вывихнул руку, и то не ревел, я ни разу не видела, чтобы ты пролил хоть одну слезинку… – Все равно, кончай. Он не осмелился взять ее за руку из-за трубок. – Франк… – Я здесь, бабуля… – Мне больно. – Так и должно быть, это пройдет, ты лучше поспи. – Мне очень больно. – Я скажу сестре перед уходом, попрошу, чтобы тебе помогли… – Ты уже уезжаешь? – Что ты, и не думаю. – Поговори со мной. Расскажи о себе… – Сейчас, только свет погашу… Слепит глаза… Франк опустил штору, и выходившая на восток комната внезапно погрузилась в мягкий полумрак. Он передвинул кресло поближе к здоровой руке Полетты и взял ее руку в свои. Сначала Франк с трудом подбирал слова, он никогда не умел поддержать разговор, а уж тем более рассказать о себе. Начал с пустяков – сообщил, какая в Париже погода и что над городом висит смог, и перешел на цвет своего «Судзуки», потом на меню своего ресторана и продолжал все в том же духе. День клонился к вечеру, лицо бабушки стало почти умиротворенным, и Франк решился на более откровенные признания. Он рассказал ей, из-за чего расстался с подружкой, и сообщил имя своей новой пассии, похвалился профессиональными успехами и пожаловался на усталость… Потом стал изображать своего нового соседа, и бабушка тихонько засмеялась. – Ты преувеличиваешь… – Клянусь, что нет! Сама увидишь, когда приедешь к нам в гости… – Но я совсем не хочу ехать в Париж… – Ладно, тогда мы сами к тебе заявимся, а ты накормишь нас вкусным обедом! – Ты думаешь? – Конечно. Испечешь картофельный пирог… – Только не это. Выйдет слишком по-деревенски… Потом он рассказал ей об обстановке в ресторане и как орет иногда шеф, о том, как однажды к ним на кухню заявился с благодарностью министр, и о молодом Такуми, который стал так искусен. А потом рассказал ей о Момо и госпоже Мандель. И наконец замолчал, прислушиваясь к дыханию Полетты, – понял, что она заснула, и бесшумно встал. Он был уже в дверях, когда она окликнула его: – Франк… – Да?
– Знаешь, я ведь ничего не сообщила твоей матери… – И правильно сделала. – Я… – Тсс, теперь спи – чем больше будешь спать, тем скорее встанешь на ноги. – Я правильно поступила? Он кивнул и приложил палец к губам. – Да. Атеперь спи… После полумрака палаты свет неоновых ламп в коридоре ослепил его, и он не сразу сориентировался, куда идти. Знакомая медсестра перехватила его в коридоре. Она предложила ему присесть, взяла историю болезни Полетты Лестафье и стала задавать обычные уточняющие вопросы, но Франк не реагировал. – С вами все в порядке? – Устал… – Вы что-нибудь ели? – Нет, я… – Подождите, сейчас мы это поправим. Она достала из ящика банку сардин и пачку печенья. – Подойдет? – А как же вы? – Не беспокойтесь! Смотрите, у меня здесь гора печенья. Хотите красного вина? – Нет, спасибо. Куплю колу в автомате… – А я выпью, но это между нами, ладно? Франк заморил червячка, ответил на все вопросы и собрался уходить. – Она жалуется на боль… – Завтра станет легче. В капельницу добавили противовоспалительное, утром ей будет лучше… – Спасибо. – Это моя работа. – Я о сардинах… Он доехал очень быстро, рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку, чтобы не разрыдаться. Только не сейчас. Он так долго держался… Продержится еще немного…
жүктеу/скачать 1.65 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|