Книга за год покорила сердца миллионов читателей, собрала огромное количество литературных премий, переводится на 36 языков и по ней уже снимается фильм
жүктеу/скачать 1.65 Mb.
|
9Прошло больше трех недель. По воскресеньям Франк подрабатывал в ресторане на Елисейских полях, а по понедельникам сидел у постели бабушки. Полетта, находившаяся теперь в санатории в нескольких километрах к северу от Парижа, с рассвета начинала ждать его приезда. А он с трудом просыпался по будильнику. Как зомби спускался в кафе на углу, заливал в себя несколько чашек кофе, седлал мотоцикл и ехал досыпать рядом с ней в уродливом кресле из черной искусственной кожи. Когда Полетте приносили поднос с едой, старая дама прикладывала указательный палец к губам и кивала на своего большого мальчика, который, свернувшись калачиком, спал рядом с ней. Она не отрывала от него взгляда и следила, чтобы куртка, не дай Бог, не задралась. Она была счастлива. Он здесь. Совсем рядом. Принадлежит ей одной. Боясь потревожить его сон, Полетта не решалась вызвать сестру, чтобы та подняла изголовье кровати, осторожно брала вилку и ела в полной тишине. Она припрятывала в тумбочку хлеб, сыр и фрукты, чтобы накормить внука, когда он проснется. Потом тихонько отодвигала поднос и, улыбаясь, складывала руки на животе. Она закрывала глаза и дремала, убаюканная ровным дыханием мальчика и накатывающими воспоминаниями. Сколько раз ей казалось, что она потеряла своего мальчика. Словно она всю жизнь только и делала, что искала его. В саду, среди деревьев, у соседей, в хлеву. То он сидел, развалившись, у телевизора, то пропадал где-нибудь в кафе. Она искала его по обрывкам бумаги, где он записывал номера своих телефонов, по которым она никогда не могла дозвониться. И все же она сделала для него все, что было в ее силах… Кормила, обнимала, баловала, подбадривала, бранила, наказывала и утешала, и что же? Едва научившись ходить, он тут же дал деру, а уж когда у него выросли первые три волоска на подбородке, все было кончено. Он исчез. Во сне у нее порой искажалось лицо и подрагивали губы. Слишком много горя, неудач и сожалений… Порой бывало так трудно, так трудно… Нет, довольно, она больше не должна об этом думать, тем более что он просыпается – волосы всклокочены, на щеке отпечатался шов обивки. – Сколько времени? – Скоро пять… – О, черт, уже? – Франк, зачем ты все время чертыхаешься? – О, трам-тарарам-там-там, уже? – Ты голоден ? – Да нет, пить хочу… Пойду пройдусь… «Ну вот, – подумала старая дама, – ну вот…» – Ты уходишь? – Да нет, не ухожу я, трах-тибедох! – Если увидишь рыжего мужчину в белом халате, может, спросишь, когда меня выпишут? – Угу, спрошу… – пообещал он, выходя. – Такой высокий, в очках и… Он был уже в коридоре. – Ну что? – Не видел его… – Как? – Брось, бабуля… – весело сказал он, – ты же не разнюнишься из-за пустяков? – Нет, но я… Как же мой кот? И птички… Дождь шел всю неделю, и я боюсь за инструменты… Я не убрала их, они наверняка заржавеют… – Я заеду на обратном пути и уберу их в сарай… – Франк… – Да?
– Забери меня с собой… – Ччерт… Ты опять… Я так больше не могу… Она спохватилась. – Инструменты… – Что?
– Их нужно смазать машинным маслом… Он взглянул на нее, надув щеки: – Ну это если будет минутка, ладно? Так, но это не главное, сейчас у нас гимнастика… Где твои ходунки? – Не знаю. – Бабуля! – За дверью. – Подъем, старушка, сейчас я покажу тебе птичек! – Нету здесь никаких птичек. Одни грифы да стервятники… Франк улыбался. Ему нравился бабкин скепсис. – Все в порядке? – Нет.
– Что опять не так? – Мне больно. – Где? – Везде.
– Так не бывает, это неправда. Покажи, где именно у тебя болит. – У меня болит в голове. – Это нормально. Там у всех болит… Давай покажи мне своих подружек… – Не хочу… Поворачивай. Не хочу их видеть, все они мне надоели. – А вот тот старичок в блейзере – он вроде неплох, а? – Никакой это не блейзер, дурачина ты мой, а вовсе даже пижама… К тому же он глухой, как пень… И с претензиями… Она переставляла ноги и злословила о товарищах по несчастью – значит, все в порядке. – Ладно, я поехал… – Уже? – Да, уже. Ты же хочешь, чтобы я позаботился о твоей цапке и граблях… А мне, между прочим, завтра рано вставать, и никто не подаст завтрак в постель… – Ты позвонишь? Он кивнул. – Обещаешь, а сам никогда не звонишь… – Времени нет. – Набери номер, поздоровайся и можешь сразу вешать трубку. – Ладно. Я, кстати, не уверен, что смогу вырваться на той неделе… Шеф везет нас на пирушку… – Куда?
– В «Мулен-Руж». – Правда? – Конечно, нет! Мы едем в Лимузен, к парню, который поставляет нам мясо… – Странная идея… – Вот такой у меня шеф… Считает, что это важно… – Значит, ты не приедешь? – Не знаю. – Франк…
– Да? – Врач…
– Я знаю – рыжий, постараюсь его отловить… А ты упражняйся, ладно? Массажист тобой не очень доволен… И добавил, развеселившись удивлению бабушки: – Видишь, я все-таки звоню… Он убрал в сарай ее инструменты, съел последние клубничины и посидел немного в саду. Кот мурлыкал и терся о его ноги. – Не волнуйся, папаша, и ничего не бойся. Она вернется… Звонок сотового вывел его из оцепенения. Это была его подружка. Он стал с ней заигрывать, девица захихикала. Она предлагала сходить в кино. Он гнал со скоростью 170 километров в час и всю дорогу искал предлог, как затащить ее в койку, минуя кинозал. Он не очень-то любил кино. К концу фильма всегда засыпал. 10К середине ноября, когда холод начал свою подлую подрывную работу, Камилла решила наконец отправиться в хозяйственный магазин, чтобы хоть как-то улучшить свои жилищные условия. Она провела в магазине всю субботу: бродила между полками, гладила деревянные панели, восхищалась инструментами, гвоздями, винтами, болтами, дверными ручками, карнизами, банками с краской, лепниной, душевыми кабинами и всякими хромированными штучками-дрючками. Потом она отправилась в отдел садоводства, и все там привело ее в восторг: резиновые сапоги, мотыги, сетка для птичника, горшочки для рассады, чернозем и пакетики со всевозможными семенами. Одновременно она наблюдала за покупателями: беременная дама выбирала обои в пастельных тонах, молодая пара собачилась из-за уродливого бра, бодрячок предпенсионного возраста в башмаках на резиновом ходу что-то измерял столярной рулеткой и записывал результаты в блокнот. Жизнь научила ее не доверять очевидному и не строить планов на будущее, но в одном Камилла была совершенно уверена: когда-нибудь очень-очень нескоро, когда она станет совсем старенькой, седой и морщинистой, а ее руки покроются коричневыми пятнами, у нее будет свой собственный дом. Настоящий дом с медным тазом для варки варенья, жестяной коробкой с песочным печеньем на верхней полке буфета, крепко сколоченным крестьянским столом и кретоновыми занавесками. Камилла улыбалась. Она знать не знала, как выглядит кретон, и вовсе не была уверена, что ей нужны именно такие шторы, но ей нравилось, как звучит это словосочетание – кретоновые занавески… У нее в доме будут комнаты для друзей и – кто знает! – может, и друзья тогда появятся? Она заведет кокетливый садик, куры будут нести яйца (она любит яйца всмятку), кошки станут охотиться на мышей-полевок, а собаки гонять кошек. Рабатка душистых трав, камин, продавленные кресла и повсюду книги. Белые скатерти, круглые узорчатые салфетки, купленные на распродаже, музыкальный центр, чтобы слушать любимые оперы отца, и печка, на которой она будет запекать к обеду мясо с морковью… Она сможет запекать все что захочет… Маленький домик – такие рисуют дети, с дверью и двумя окнами с обеих сторон. Старенький, скромный, тихий, увитый диким виноградом и плетистыми розами. По крыльцу будут ползать черно-красные букашки-красноклопы. Вечерами она станет сидеть на теплых каменных ступенях и ждать возвращения цапли… В старой теплице она устроит мастерскую… Хотя… в этом она как раз не уверена… До сих пор руки плохо ее слушались, может, и не стоит больше на них рассчитывать… Неужели она и там не найдет в конце концов покоя и умиротворения? Но где же тогда? Где? – с тоской подумала вдруг Камилла. Где?
Она спохватилась, подозвала продавца и постаралась сосредоточиться. Маленькая хижина в гуще леса – красивая мечта, но пока что она замерзает в своей сырой дыре, а этот парень в ярко-желтой тенниске наверняка способен ей помочь. – Так вы говорите, дует из щелей? – Да. – У вас Velux4? – Нет, обычная люкарна5. – А что, они еще существуют? – Увы… – Держите, вот то, что вам нужно… Он протянул ей моток шнура-уплотнителя «специально для окон» из пластика, прочного, моющегося, пыле– и водонепроницаемого. Просто подарок судьбы. – Степлер у вас есть? – Нет. – Молоток? Гвозди? – Нет. Она, как собачонка, ходила за ним по всему магазину, пока он наполнял ее корзинку. – А обогреватель? – Что у вас сейчас? – Электрорадиатор – он всю ночь трясется и к тому же воняет! Он очень серьезно отнесся к своей миссии и устроил ей обзорную лекцию. С ученым видом расхваливал, комментировал и сравнивал достоинства воздуходувных, масляных, инфракрасных обогревателей, керамических батарей и конвекторов. У нее закружилась голова. – Так что же мне взять? – Ну, тут только вы можете решить… – В том-то и дело, что не могу… – Возьмите масляную батарею, она в средней цене и очень надежна. Oleo фирмыCalor, например… – Она на колесиках? – Э-э-э… – Он начал изучать инструкцию… – Та-а-ак, сейчас посмотрим… Механический термостат, убирающийся шнур, регулируемая мощность, увлажнитель воздуха и… колесики! Да, мадемуазель! – Блеск. Я смогу подтаскивать его к кровати… – Э-э-э… Знаете… Есть еще один вариант… В постели вас может согреть любимый человек… – Вы правы, но у него шнур не убирается… – Что да, то да… Он улыбался. По дороге к окошку, где выписывали гарантийные талоны, она заметила электрокамин с фальшивыми угольками, фальшивыми поленьями, фальшивым огнем и фальшивой подставкой для дров. – Ой! А это что такое? – Электрокамин, но я вам не советую, барахло… – Нет-нет, обязательно покажите! Это был Sherbone, английская модель. Только англичане могли соорудить такую уродливую, такую китчевую вещь. В зависимости от степени нагревания (1000 или 2000 ватт) пламя поднималось ниже или выше. Камилла была в восторге: – Гениально! Он совсем как настоящий! – Вы видели цену? – Нет.
– 532 евро, просто ни в какие ворота…. Идиотская штука… Не дайте себя провести… – Я ничего не понимаю про цены в евро… – Это нетрудно – 3500 франков за агрегат, который будет согревать вас хуже Calor, который стоит меньше 600 франков… – Я все равно его хочу. Этот парень был так благоразумен, но наша стрекоза, закрыв глаза, протянула свою кредитную карточку. Не раздумывая, она оплатила и доставку. Когда дама в окошке услышала про восьмой этаж без лифта, она косо посмотрела на Камиллу и сообщила, что это будет стоить на 10 евро дороже… – Ничего страшного, – ответила та, сжавшись в комок. Он был прав. Это было черт знает что. Конечно, камин был полное дерьмо, но ее квартира ничего лучшего и не заслуживала. Пятнадцать квадратных метров под самой крышей, то есть всего шесть, где можно было стоять, сидеть и ходить, матрас, брошенный прямо на пол, крошечная раковина в углу, похожая скорее на писсуар в общественном сортире, – там она и умывалась, и мылась. Вещи она вешала на дверь, две картонные коробки, поставленные одна на другую, служили этажеркой. На складном столике стояла электрическая плитка, а мини-холодильник служил рабочим, обеденным и журнальным столиками одновременно. Еще в ее жилище имелись две табуретки, галогенная лампа, маленькое зеркало. Кухонный шкафчик в виде коробки. Что еще? Клетчатый чемодан, куда она сложила оставшиеся у нее краски и кисти, три папки с бумагой для рисования и… Нет, больше у нее ничего не было. Туалет, да что там – «очко» – находился в конце коридора, справа, а чтобы воспользоваться душем, следовало положить на это самое «очко» прогнившую решетку… Соседей у нее не было, разве что некий призрак: за дверью квартиры № 12 временами она слышала тихие голоса. Ее собственная дверь запиралась на висячий замок, а на наличнике прелестными фиолетовыми буквами было написано имя прежней хозяйки: Луиза Ледюк. Маленькая горничная из прошлого века. Нет, Камилла не жалела о покупке, хотя камин «съел» половину ее месячного жалованья… Да ладно… Плевать… Никого не касается, что она делает со своими деньгами… В автобусе она замечталась, придумывая, кого бы позвать на торжественную презентацию… Через несколько дней она отловила своего недотепу. – Знаете, у меня появился камин! – Что, простите? А… Ох, это вы! Здравствуйте, мадемуазель. Унылая погода, не правда ли? – Еще какая унылая! Так зачем же вы снимаете шапку? – О… я… э-э… Я… Я хотел поздороваться, не так ли? – Боже, наденьте ее обратно! Простудитесь! Кстати, я вас искала. Хотела пригласить на ужин «у камелька» как-нибудь вечером на этой неделе… – Меня? – Он едва не поперхнулся. – Да! Вас! – О нет, я… как… Почему? Право же, я… – Что вы? – нетерпеливо спросила она, внезапно утомившись: они стояли, дрожа от холода, перед своей любимой бакалеей. – Это… мм… – Невозможно? – Нет, это… Это слишком большая честь для меня! – Вот как! – Она развеселилась. – Значит, слишком большая честь… Да я же вас зову просто на ужин. Так вы согласны? – Хорошо, да… я… Я буду счастлив разделить с вами трапезу… – Гм…Трапеза – слишком громко сказано. – Вот как? – У нас будет скорее пикник… Небольшой перекус без лишних церемоний… – Замечательно, обожаю пикники! Я даже могу прийти со своим пледом и корзиной, если хотите… – С корзиной? – Ну да, с корзиной для пикника… – Такая специальная, с посудой? – С тарелками, приборами, скатертью, четырьмя салфетками, штопо… – Да-да, конечно, прекрасная идея! У меня ничего этого нет! Так когда же? Сегодня вечером? – Сегодня… но… я… – Вы что ? – Видите ли, я не предупредил своего…ээ… соседа… – Понимаю. Пусть тоже приходит, это не проблема. – Он? Нет, только не он, в смысле я не знаю, насколько он сможет соответствовать… Я… Поймите меня правильно, я не имею в виду его поведение, даже если… э-э-э… даже если оно не слишком нравится мне… нет… видите ли, я, скорее… Да и вообще, сегодня вечером его не будет дома. Он никогда не сидит дома по вечерам… – Итак… – Камилла раздражалась все сильнее. – Вы не можете прийти, потому что не предупредили соседа, который никогда не бывает дома вечерами… Я правильно поняла? Он повесил нос и крутил пуговицы на своем пальто. – Эй, я ведь вас не заставляю? И вы не обязаны соглашаться… – Дело в том… – В чем? – Нет, ничего. Я приду. – Сегодня вечером или завтра. В другие дни я работаю в ночную смену. – Хорошо, – прошептал он, – я согласен, завтра… Вы… Вы будете дома? Она покачала головой. – Да-а, с вами не соскучишься! Ну конечно, я буду дома, раз я вас приглашаю! Он застенчиво улыбнулся. – Значит, до завтра? – До завтра, мадемуазель. – Часам к восьми? – Ровно к восьми, так и запишу. Он поклонился и повернулся. – Эй!
– Да? – Подниметесь по черной лестнице. Я живу на восьмом, квартира № 16 – третья слева… Он махнул шапкой, в знак того, что все понял.
жүктеу/скачать 1.65 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|