ГЛАВА II. МИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ

Между двух колонн – перед входом в Святилище – сидит на полупрозрачном кубическом камне женщина. Поза ее – изящная и, вместе с тем, исполненная покоя и силы, говорит о том, что перед нами Посвященная. Сквозь дымчатые складки вуали, наброшенной на лицо Сидящей, проступают мягкие черты, но выражение лица – ускользает.

В правой руке ее, на коленях, полузакрытый складками широкого одеяния – испещренный письменами свиток папируса.

Две каменные колонны – красная и синяя – молчаливо высятся над Сидящей, а между ними, смягчая суровость тысячелетий, колышется легкая призрачная завеса, чуть приоткрытая слева.

Из глубины куба льется тихое сияние.
Оккультная Теология

Для того, чтобы выйти к правильному пониманию многообразной символики, которой на протяжении веков пользовались Посвященные, ученые и философы; для того, чтобы за вуалью СИМВОЛА различить Объективную Истину и прочесть размытый текст папируса, прикрытого одеянием Жрицы – нам понадобиться совершить путешествие во глубину таинственной и забытой сегодня науки – Оккультной Теологии.

Слово «теология» происходит от греческого theos – Божественный и logos – слово, учение, наука. Так получаем сочетание «наука о Божественном» или «Богопознание».

Теология, в классическом понимании, есть наука, ставящая своей целью познание, доказательство, и формулирование Божественного Закона. Однако, несмотря на свое изначально чистое содержание и совершенную цель, Теология стала орудием фанатизма и насилия в руках средневековых монахов, пытавшихся оправдать зверства «святой» Инквизиции казуистическими рассуждениями о «каре Господней», «Божественном попущении» и «необходимости принудительного очищения схизматиков²⁸ в огне»...

Поэтому, стремясь разграничить истинное и глубокое Теологическое знание от тех псевдо-диалектических построений, которыми многие представители правящих церковных институтов на протяжении веков (и по сей день – включительно) прикрывали свое бессилие и неспособность ответить на задаваемые им конкретные вопросы²⁹, мы вводим новое понятие «Оккультная Теология».

Оккультная Теология (буквально – «тайная, сокрытая Теология») не есть некая новая наука или учение – это сама Теология в своем первозданном и чистом виде, в каком она существовала все это время, хранимая узким кругом Мистиков и духовных Учителей.

«Оккультной» мы назвали эту науку по двум причинам:

1. Как уже говорилось, на протяжении веков (со времен вырождения Орфико-Пифагорейского учения в Греции и возникновения фарисейского течения в Иудее) – Оккультная или Истинная Теология хранилась в тайне.

2. Слово «Оккультная» почеркивает мистическую сущность того метода, которым мы пользуемся при выявлении и аргументации духовных законов.

Вверно следующее определение этой науки:

Здесь пора обозначить несколько важных понятий, которыми мы будем пользоваться в дальнейшем.

У большинства людей сложилось неверное понимание слова «мистика» – под ним стали подразумевать нечто такое, чего никогда не может быть, соотносимое с миром фантазий. Однако, Мистицизм не имеет ничего общего с фантазиями или видениями экзальтированных личностей. Мистическое Знание утверждено на одноврменном проникновении Истину посредством науки и божественного откровения; то есть, с помощью сверхлогики.

Символическое мышление намного глубже и шире того способа мышления и мировосприятия, которым Человек обычно пользуется для решения своих насущных проблем. Духовно-символическое мировосприятие подразумевает устранение всех барьеров между собой и окружающим миром, осознание себя частью мыслящей и одухотворенной Вселенной и, в конечном итоге – выстраивание своей жизни в соответствии с великими Законами Вселенной. Это то, о чем говорит Падмасамбхава³⁰: «Хотя взгляд³¹ мой просторен как небо, мое уважение к Закону причин и следствий деликатно, как мука»³². Об этом свидетельствует и Братская Молитва: «...да рухнут позорные стены, которыми мы оградили себя от мира и всего человечества, и да рассеются наши грехи перед Твоим огненным взором»³³.

Итак, мистика (от греческого mystykos – тайный, имеющий глубокий духовный смысл) – не обозначает нечто загадочное, необъяснимое или сверхъественное. Мистика – это понятие, определяющее характер данного состояния. Под «состоянием» здесь следует понимать не физические качества (например: жидкое или газообразное состояние вещества), но состояние внутреннее – набор специфических духовных характеристик, свойственных данной личности, вещи, произведению, или – переживаемому на данный момент психологическому состоянию. Например:

«Из всех венков и царств Вселенной бесконечной

Я для себя сплету мистический венец...»³⁴.

В этих строчках Бодлера можно усмотреть два мистических параметра. Первый – само произведение имеет мистическую наполненность, передает мистическое состояние. Второй – речь идет о некоем «мистическом венце», таким образом понятие «мистический» передает состояние вещи – в данном случае – венца.

Интересно, что в традиции Эзотерической Мудрости, духовное или мистическое пробуждение личности называется проявлением Венца.

Итак, Мистика – это понятие, характеризующее духовную наполненность вещи. Термином «вещь» мы пользуемся здесь в общедиалектическом ключе, чтобы обозначить всякий объект, которому может быть свойственна мистическая наполненность.

Поэтому мистическими являются Духовные учения, которые ведут к быстрому развитию личности Человека и к ее воссоединению с Богом, ближними и собственной Божественной Природой.

Также, мистическим является любой процесс, состояние или действие, которые имеют глубокий духовный смысл и предназначение. Здесь мы приходим к удивительному выводу: оказывается, что мистическим является любое происшествие или событие в нашей жизни, так как все, что с нами «случается» имеет определенный внутренний смысл и духовное содержание. Здесь следует обратить особенное внимание на то, что одна из главных задач, которые ставятся перед учеником в процессе его духовного формирования – это развитие внимательного отношения к тому, что происходит с нами в жизни и поиск внутреннего смысла происшедшего. Так в дальнейшем мы собираемся наглядно доказать, что случайность невозможна.

Согласно общепринятому философскому определению, Мистика – это совокупность философских и теологических доктрин оправдывающих, осмысляющих и регулирующих практику переживания экстаза, где цель экстатического переживания – соединение с Божеством. Это определение дает в целом правильное, но общее и поверхностное представление о Мистике

Следующее важное понятие, вытекающее из этого определения Мистики – экстаз.

Слово «экстаз», чаще всего ассоциирующееся у современного Человека с «чем-то сексуальным», на самом деле имеет несколько иной смысл. Конечно, понятие экстаза применимо и к акту любви между мужчиной и женщиной, однако – внесем принципиальное уточнение – лишь тогда, когда им обозначается слияние двух духовно реализованных людей, так как экстаз – прежде всего есть духовное явление.

Мы сделали следующее определение: Экстаз есть состояние наивысшего вибрирования ума.

Проще говоря, экстатическим является переживание, во время которого вибрации трех центров духовного тела Человека³⁵ достигают своей предельной частоты. Однако, главным духовно-энергитическим центром, через который «протекает» само экстатическое состояние, является высший центр духовного тела, расположенный в области темени и анатомически локализованный в шишковидной железе. Это – KETHER (Венец, Корона) каббалистического учения; Свадхистана или «корона-чакра» эзотерического Буддизма.

Первое, что поражает при внимательном взгляде на мистические учения разных эпох и континентов – это искренность и атмосфера совершенного согласия и единства, царящая как в словах великих Духовных Учителей, так и в преемственной традиции каждого учения. В качестве примера возьмем все то же понятие экстаза:

1. У Египтян – Хетеп³⁶ – ликование, блаженство, духовное счастье.

2. В каббалистической традиции – Шехина – Сила и Благодать, нисходящие на Человека, достигшего Воссоединеня.

3. У Суфиев³⁷ – Берака – одновременно Сила, Благодать и Пища.

4. В Тибетском Буддизме – Ригпа – просветленная природа ума, которой присущи блаженство, ясность, покой и постоянство.

5. В Орфико-пифагорейском учении – благоговение ума.

6. В Нео-Пифагореизме и, в частности, у Ямвлиха – Теургия или Богоделание

7. В православном христианстве – благодать.

8. В средневековом Гностицизме – экстаз или слияние.

Как становится видно из простого сравнения, каждое из этих понятий, рожденных разными традициями, передает различные оттенки одного и того же состояния. Эта далеко не полная иллюстрация сделана для того, чтобы показать: знание Учителей получено из одного Источника, в нем действует единый Промысел и явлена единая Воля. Только так можно объяснить это уидивительное согласие, которым дышат Мистические Учения разных народов и эпох.

Более того: сама атмосфера Мистических учений проникнута предощущуением слияния с Создателем, она по сути своей – экстатична. Это состояние не может быть соотнесено ни с чем из тех привычных вещей, которые знает наш «повседеневный ум»; для того, чтобы постичь его (было бы неправильно сказать «понять») – необходимо отказаться от привычного способа мыслить, где-то глубоко внутри себя признать, что все это время – ты жаждал, но не мог напиться, был голоден – но не имел пищи, хотел покоя – но блуждал среди боли и тьмы. Отказаться от привычных методов, перейти к чему-то иному, неизвестному, пугающему – непросто. Для этого необходима непоколебимая решительность и осознание невозможности продолжать то существование, сотканное из мелочей, привычек и ограничений, к которому мы так привыкли, и к которому пристрастились, как к наркотику.

Приближение к экстатическому единству с Мыслью Создателя (заметьте – даже приближение к нему, а не само переживание этого единства) – дает душе глубокое ощущение счастья; жизнь, до этого казавшаяся холодной и пустой, внезапно преображается. Даже то, с чем мы как будто сжились и на что привыкли не обращать внимания – наша работа, друзья, отношения с людьми – все это внезапно оживает, наполняются красками и смыслом, мы в подлинном смысле этого слова воскресаем из мертвых. Это та самая способность «видеть вещи такими, какие они есть», о которой говорит древняя мантра.

Вы скажете: это привлекательно, но очень непопределенно... Где гарантии, что «отказавшись» от нашего обычного способа мыслить и воспринимать мир, мы найдем что-то более ценное? Да и не опасна ли эта экзотика?

Нет никаких гарантий. Есть только желание вырваться из невежества и пустоты – с одной стороны и возможность его осуществить – с другой. Будет ли реализовано это желание? Если оно искренне, если подлинной мотивацией духовного труда является стремление к Мудрости и стремление исцелить себя, чтобы способствовать исцелению многих, наконец, если из этого желания уйдут все «может быть», «наверное», «не знаю», «хотелось бы» и многое тому подобное, а на их месте взойдут сильные ростки того, что мы называем «духовной жаждой» – ваш труд будет благословен и вы придете к тому, что когда-то давным-давно было потеряно. Поэтому Духовное Ученичество – это долгая и сложная дорога. Истина и Счастье завоевываются ценой страдания, жертвы и труда; в противном случае – это животное довольство, но не счастье. Существует множество субъективных представлений о счастье, связанных с обладанием предметами, но потребности насыщаются, счастье – не приходит. Поэтому существует только одна, одна единственная формула счастья для Человека, и нет никаких других. Она проста, но ее простота и величие подобны могучей, озаренной снежной вершине: стоя у подножия, мы можем не заметить ее или испугаться трудностей восхождения. Эта формула такова: Счастье есть стремление к Мудрости и постоянное делание Блага для ближних.

В каждой отдельной душе эта Истина преломляется и блестит миллионами индивидуальных граней, подобно тому как два драгоценных камня непохожи друг на друга, как различны лица людей и по-разному сияют глаза влюбленных; но камни, лица и глаза объединяет и животворит одно – свет.

Поэтому самым ценным даром, великим сокровищем Человеческой Души является ее стремление к Мудрости, ибо из этого стремления вырастают и радость, и покой и сила. Стремление к Мудрости само по себе дает душе все возможные блага и достоинства, какими только она может обладать, ибо все они содержатся в Мудрости: «Не Софосами³⁸ нам должно называться, но Философами, – говорил Пифагор. – Ибо невозможно мудростью владеть, но можно лишь любить ее и стремиться к ней»³⁹.

Что такое Мудрость? Да и возможно ли говорить об объективной Мудрости сейчас, когда мир буквально наводнен всевозможными научными открытиями, и когда, кажется, наука готова нам предоставить ответ на любой вопрос? Может быть это и есть новая Мудрость? Может быть «старая Мудрость» умерла или стала красивой сказкой? Существует ли разница между умом и мудростью?

Такая разница существует и она огромна. Умный Человек может быть злодеем, Мудрец – никогда.

Мудрость есть осознанная и нравственная воля.

Как совершенная природа Ума и Души Человека, Мудрость безвременна, она не может умереть и не может родиться. Она изначальна и присуща нашей душе, как легким присуще дыхание, а глазам – свет.

Существует великий Закон: Никакое благо не может быть полноценно проявлено в жизни Человека, если эта жизнь не озарена стремлением к Мудрости.

Прекрасна притча о царе Соломоне: она совершенно иллюстрирует всю великую и созидающую мощь этого устремеления.

Еще со времен библейских патриархов в еврейских племенах было заведено так, что юноши даже самого знатного рода с детства приучались к суровому труду наравне со всеми остальными. Так и Соломон, который как один из младших сыновей Давида не мог расчитывать на трон, пас овец в сени одной из рощ, что возле Иерусалима. Утомившись, юноша заснул под смоковницей, но внезапно был разбужен голосом, полным непостижимой глубины и любви:

— Соломоне, Соломоне! Я давно смотрю на тебя, и вот, возрадовался, глядя на великую чистоту твоего сердца. Проси чего хочешь из всех благ земных – все дам тебе, как возлюбенному сыну...

Испуганный, Соломон молчал, но затем, собравшись с духом, ответил:

— Господи, все есть у меня... Но если возможно... дай мне хоть каплю Мудрости!

И услышал будущий великий Царь:

— Просящий о мудрости никогда не будет оставлен Господом. Быть тебе владыкой Израилевым.

Поэтому если есть в нашей душе и во Вселенной что-то, о чем должно нам тосковать, как тоскует о свободе узник; что-то, чего необходимо жаждать, как жаждет глотка воздуха утопающий и воды «вопиющий в пустыне», то это – Мудрость и Истина.

Великая сила мистических учений в том, что они дают душе покой и исцеление, а уму – ликование и свободу. И можно сказать, что Истина, которую на протяжении тысячелетий несет эзотерическая Мудрость, также важна для души Человека, как пища, воздух, вода и свет – для его плоти.

Да сделается стремление к Мудрости нашим светом – будем дышать им, будем рассеивать им сумерки наших страданий, с ним будем вкушать наш хлеб; засыпая – будем помнить о нем, и просыпаясь будем снова просить: Благослови меня принять Твою Мудрость. Амен.
ГЛАВА III. ГОЛОС ПОНТИЯ ПИЛАТА
Мой собеседник откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Брови его были слегка нахмурены, как у Человека, пытающегося понять что-то важное и ускользающее.

Мы летели над Балканами и прямо под нами проплывали мягкие лесистые вершины, напоминающие океан, внезапно застывший среди шторма и сплошь залитый струящимися сверху потоками золота.

— Не понимаю, – продолжил он. – Вы хотите сказать, что суфийская поэзия – это не искусство?

Молодой доктор филологии, он летел в Софию на ассамблею, посвященную арабскому искусству.

— Поэзия Суфиев – это больше, чем искусство. Это способ целенаправленной передачи человечеству духовных истин. В этом смысле поэзия, как форма, является только инструментом.

— Инструментом чего? Вы утверждаете, что Руми, Баязед и другие создавали свои произведения с какой-то конкретной целью или руководствуясь неким планом?

— Что Вы знаете об эзотерических Учениях?

— Не более того, что нам объясняли на курсе философии: эзотерика – это ряд доктрин....

Здесь собеседник сделал паузу, подыскивая или вспоминая необходимое определение. Воспользовавшись его замешательством, я задал следующий вопрос:

— Вы делаете доклад по Руми⁴⁰. Но Руми – суфий, а суфизм – это эзотерический Ислам. Так возможно ли понять поэзию Руми и обнаружить сокрытый в ней смысл, не понимая сущности эзотерических учений? «Учитель говорит, что есть в этом мире одна вещь, о которой никогда, никогда не должно забывать. Если и обо всем забыл ты, но не о ней – нет тебе нужды тревожиться; если же помнишь ты, исполняешь и заботишься обо всем, но не о ней – ничего ты не совершил.»⁴¹. Что Вы об этом думаете?

— Я думал, что понимаю Руми...

— Посмотрите в окно. Что там, внизу?

— Горы, озаренные солнцем... Какая-то деревенька в долине. Река. Но к чему это?

— Суфий видел в этом Славу и Могущество Бога. Золотые солнечные лучи – его бесконечная Мудрость, зеленеющие леса, в которые облачены горы, – мантия его Жизни и Любви, то ослепительное, белое сияние, которое вы можете ощутить, пристально всмотревшись в сами лучи, есть Его Истина и Его Совершенство. И как из белого выходят все тона, какие только могут существовать, так из этого сияния выходит вся жизнь и все ее качества. Мистическое искусство существует затем, чтобы донести до Человека не знание и не учение, но само состояние пребывания в Истине и Любви Творца:

В этом – весь смысл мистических учений, это – «та вещь, о которой никогда, никогда не должно забывать».

Мой собеседник отложил ручку и блокнот, в котором он делал быстрые пометки. Он молчал, а бьющие сквозь иллюминатор солнечные лучи озяряли его лицо.
Вкус Истины

Основное затруднение нашего знакомого заключалось в том, что он видел изучаемый предмет не «таким, какой он есть в своей истинной сущности», но через замутненную стеклянную стену разнообразных классификаций, формулировок и концепций, созданных другими людьми и не имеющих ничего общего с внутренней реальностью вещи.

Многие люди науки пребывают в таком состоянии всю жизнь – занимаясь только внешней, доступной логическому анализу стороной вещей, здесь, однако, сам предмет, а именно – мистическая поэзия суфиев – должен был поставить его перед определенным духовным противоречием и еле слышно шепнуть: ты не можешь понять и знать этого, не проникнув во внутренность храма, а то, что скрывается там – полно величия и простоты. Только сердце смиренное и открытое к Мудрости способно принять это. Остановись. Слушай. Преисполнись благоговения. Перед тобой – Истина.

В этом смысле наш диалог был лишь прелюдией к этому внутреннему «пониманию вещей», которое дается Человеку не разумом, но самой силой устремления его сердца к Мудрости. Собеседник давно стоял на пороге этого понимания. Он просто не замечал порога.

Мы сталкиваемся с Истиной ежедневно – в трудах Духовных учителей и в великих произведениях Искусства; мы сталкиваемся с Истиной, созерцая солнечные снежные вершины, которые поневоле приводят нас к мысли о Величии и Чистоте; Истина незаметно вторгается в нашу душу с застенчивой детской улыбкой, вдруг просиявшей среди толпы, с несколькими фразами, бросившимися в глаза из «случайно» раскрытого Евангелия, Истина – повсюду, но мы не замечаем ее, ибо она подобна свету... У Истины есть даже «вкус» – это совершенно ясное понимание, убежденность возникающая во глубине сердца и на уровне Совести, что прочитанное, услышанное или увиденное есть сама Истина.

Однако, подобно Понтию Пилату, мы, как и 2000 лет назад, часто обращаемся к духовным учениям лишь для того, чтобы иронично бросить в сторону: впрочем... что есть Истина?

Один священнослужитель в беседе с сомневающимся ученым сказал удивительную для того фразу: «Я верю в Бога потому, что верю своим глазам». На вопрос опешившего ученого: «Как это?», священник просто ответил: «Да ты посмотри вокруг...».

Наш ум устроен так, что хотим мы этого или нет, но логический аппарат является его своеобразной опорой, тем фундаментом, на котором с детства вырастает и формируется наша личность. В этом смысле не само существование логики и анализирующего ума является порочным, но, если можно так выразиться, «злоупотребление умом», прививаемая Человеку с детства потребность всему давать «простое» и «логическое» объяснение. Те же существенные вопросы жизни, которые не укладываются в рамки рациональной логики (как то: мама, а кто я такой?) – мы старательно, можно даже сказать «с великим искусством» приучаемся избегать и не замечать.

Так с детства формируется феномен «рационального мышления» –ориентированного на разрешение сугубо физических проблем и ассоциирующего счастье с приобретением вещей.
Определение невежества

Откуда возникают наши заблуждения? Ответить на этот вопрос, значило бы понять три вещи:

1. Почему мы несчастны и страдаем.

2. В чем причины нашей слабости.

3. Как изменить подобную ситуацию.

Возможно, оставшиеся не убежденными скажут: «Такое понятие как «заблуждение» не может существовать в применении к жизненной позиции Человека или в применении к его поступкам. Это – строго индивидуальные понятия».

Почему, когда кто-то на улице называет нас «мерзавцем» или «идиотом» – мы где-то глубоко внутри себя убеждены, что он – заблуждается? Речь идет не о гневе или протесте, который вполне естественно может возникнуть в такой ситуации, но о твердом и ясном ощущении, можно даже сказать знании, которое формируется через некоторое время, после того как улеглись вызванные оскорблением эмоции и которое можно выразить простой фразой: «Этот Человек заблуждается».

Любители поспорить могут возразить: почему? А если мы действительно таковы? Что тогда?

Есть несколько объективных причин, по которым наша совесть кваллифицирует поступок и позицию Человека ведущего себя «неэтично» как заблуждение:

• 
  агрессия не может соседствовать с Истиной;
  
• 
  Истина не дает эмоциональных оценок.
  

Поэтому некто, внезапно оскорбляющий нас, «заблуждается» - но не относительно того, хороши мы или плохи (Духовные учения говорят, что хороших или плохих людей нет, есть люди в большей или меньшей степени отдалившиеся от Истины). Он заблуждается вообще – как Человек, как личность, так как сам его поступок «пропитан» невежеством и заблуждением.

Теперь остановимся. Всмотримся пристально в сделанный вывод: потому ли этот Человек оскорбил нас, что он «нехорош» или «зол» или «обижен на нас»? Нет. Это произошло потому, что Человек этот не сделал в своей жизни двух вещей: во-первых, не узнал, почему агрессия гибельна; во-вторых, если даже он знал это, то не понял как воплотить это знание в свою повседневную жизнь, как практически перенести его в сферу своих мыслей, чувств и деяний. Заметим, что если полученное Человеком духовное знание подлинно и вполне осмыслено им, оно естественно, «само по себе» наполняет собою жизнь и меняет личность изнутри.

Итак, перед нами фундаментальный вывод: невежество делает позицию нашей личности слабой и уязвимой. Именно Невежество и нежелание (часто – неумение) работать над формированием себя как бесконечного и бессмертного Духа. Поэтому Пифагор считал невежество худшим из зол души и самой опасной из существующих болезней.

Невежество – это не просто «незнание» или «неведение» относительно чего-то. Можно закончить несколько университетов и по прежнему оставаться узко мыслящим и невежественным Человеком, терзаемым агрессией и внутренними противоречиями.

Невежество есть проявляющийся в нашей жизни нравственный результат незнания духовных законов.

Спросим себя: если бы с детства в плоть и кровь нынешних политиков и торговцев, пытающихся поглотить мир, подобно заманчивому пирогу, вошло понимание закона Кармы и преклонение перед лицом Жизни, быть может, Человечество не истекало бы сейчас слезами и кровью.

Из многих иллюзий, которые на протяжении тысячелетий сопровождают Человечество, есть одна, наиболее опасная. Именно из нее происходит невежество вообще; именно потому, что эта иллюзия не была рассеяна с детства, личность формируется слабой и эгоцентрично ориентированной. «Иллюзия иллюзий» и «заблуждение заблуждений» могут быть переданы следующей фразой-манифестацией: «Я есть мое тело!». Понятно, что мало кто формулирует эту идею именно так, но суть не в том, что мы произносим, а в том, во что верим и как живем. В Эзотерической Мудрости такое представление личности о себе называется «самоотождествлением с телом». Представим себе, какие ассоциации с самим понятием «тело» могут возникать в подсознании Человека, уверенного в том, что его жизнь сводится к физическому существованию и прекращается вместе с ним:

• 
  я – тело;
  
• 
  я постоянно разрушаюсь;
  
• 
  я медленно умираю;
  
• 
  я – смерть.
  

Стоит только глубже изучить историю большинства страховых и фиксационных состояний, многие из которых стали причиной самоубийства и безумия, становится ясно: эти люди, которых психиатрия предпочитает называть «шизофрениками», по сути страдают отсутствием какого-либо ясного представления о себе!

Вот и простой человеческий вопрос: «Кто же Я?».

Воистину, верно сказал Шри-Шанкара Ачария: «О, ты, ложно рассуждающий! Откажись от мысли, что твое “Я” состоит из кучи кожи, костей, жира и нечистот. Познай, что истинная твоя сущность – это всепроникающий, неизменный Атман (Дух), и достигни через это покоя»⁴³.

Поэтому мы говорим, что душа, сросшаяся с телом, плодит всех змей⁴⁴.

Первая и самая важная задача эзотерического Знания – вырвать этот «корень иллюзий», разрушить это ложное представление Человека о самом себе, решительно указав ему на его подлинную – сияющую и величественную Природу.

Это особенно легко достигается в детстве, когда Душа еще помнит о том Свете, из лона которого она вышла, и еще хранит способность чувствовать и воспринимать Истину в ее изначальной полноте. Об этом говорит древняя мудрость: «Устами младенца глаголет Истина».
Что есть Истина?

Сила и великое влияние объективных духовных учений на формирующиеся детские души заключаются в том, что объективная Истина не навязчива и не пользуется догмой, как средством самоизъявления. Истина принимается лишь душой, добровольно созревшей, приготовленной к ее приятию и, действительно, возлюбившей ее «...всем разумением своим, всем сердцем своим, всей крепостью своею»⁴⁵.

Увы, это почти невозможно исполнить, если сами родители, не осознавая своей ответственности духовных наставников, не желают сосредоточить «свое разумение, сердце и крепость» на изучении Истины.

Как можно «изучать Истину»? Разве Истина – наука?

Истина – это духовная реальность, которая находится в основе всех наук и всякого познания Мира. Каждая наука, религия или философская концепция, всякое искусство и даже каждое наше слово или мысль – если они не осквернены заблуждением, страстями или какой-либо ложной целью – несут частицу Истины. Содержание Истины во глубине данной вещи целиком зависит от предназначения вещи и ее Информационной Емкости – комплекса идей, оживляющих и наполняющих вещь.

Поэтому единственный способ познать Истину и приблизиться к ней – в изучении и следовании Духовным Учениям.

Почему мы говорим о Духовных Учениях во множественном числе?

Ум действительно открытый к Истине следует путем одного учения, но не запирается в нем. У Духовных учений нет стен, разделяющих их друг от друга, об этом пора вспомнить тем священнослужителям, которые так тщательно взращивают в среде своей «паствы» антагонизм к другим религиям и ко всему, что не соответствует данной догме.

Истина и догма есть прямо противоположные вещи, поскольку Истина, как духовная реальность – пластична, трансформируется и постоянно развивается. Это не значит, что Истина сегодня – одна, а завтра – другая, но, подобно тому как развивается Вселенная, так и Истина постоянно расширяется и преумножается. Это верно как для души Человека, так и для жизнетворчества самой Вселенной. Впрочем, об этом мы поговорим подробнее в следующей главе.

Поскольку, несмотря на все сказанное, голос Пилата звучит по-прежнему настойчиво, дадим следующее определение Истины: «Истина, Дух и Бог – одно. Истина воплощенная есть осознання и чистая жизнь»⁴⁶.

Практическое изучение или осознание Истины состоит в познании и применении к своей жизни тех великих Духовных Законов, которые находятся в основании всякой реальности.

Например, многие ли из нас задумываются о том, что все, решительно все, чтобы мы ни делали – всякое слово, мысль или действие – не исчезают с их «завершением», но продолжает существовать в виде информации и энергии и сопровождают нас всюду, где бы мы ни находились?

Осознаем ли мы, что любое действие, в силу того, что оно есть информация и энергия, служит причиной определенного результата, который неизбежно проявится в нашей жизни? А если мы знаем об этом – помним ли постоянно? Если не помним, то почему? Быть может, потому, что наши дни наполнены равнодушием и леностью, или мы боимся измениться и потерять «себя»?

Наконец, хватит ли у нас смелости признаться, что равнодушие к собственному духовному состоянию и леность, как способ существования, медленно порабощают нашу личность и с каждым часом приближают к гибели?

Все эти вопросы ставит перед нами лишь один из законов Бытия – Закон Кармы.

Духовные Законы – это не абстракция, но конкретная, доступная изучению реальность. Как много в нашей жизни зависит от того, сделаем ли мы хотя бы шаг навстречу этой реальности!

Чтобы проникнуть в природу важнейших духовных законов, управляющих нашей жизнью, следует ознакомиться, хотя бы отчасти, с наукой Символизма. Поскольку такие понятия, как «Бог», «сатана», «Царствие Небесное», «Бытие», «Вечность», «Лик Всевышнего» и многие другие, на первый взгляд кажутся анализирующему уму малоубедительными или абстрактными, условимся считать их символами, выражающими определенную реальность.

Пора открыто заявить: духовная вера, как высшее качество человеческого сознания, может возникать только при сознательном или интуитивном проникновении Человеком во внутренний смысл и природу этих символов. Занимаясь аутотренингом: «Верю во всемогущего Бога», и повторяя это по несколько десятков раз на дню, но при этом не имея никакого представления о значении слова «Бог» – невозможно приблизиться ни к Вере, ни к Истине. Так может быть взращено только самозаблуждение и самодовольное чувство сопричастности к «чему-то большому и неведомому».

Речь не идет о тех чистых и по-детски простых душах, которые отстояв службу в храме, чувствуют себя умиротворенными и просветленными. Стремясь вести евангельскую жизнь и черпая вдохновение в жизни и примере Иисуса Христа, они интуитивно приблизились к вере.

Однако, Вера с ее качеством твердого знания и сострадательной мудрости все-таки есть нечто большее.

Вера взрастает и утверждается в сознании и душе Человека на фундаменте, состоящем из двух качеств: осознании своей божественной природы и постоянном уповании на Создателя.

Осознание своей Божественной Природы – великий дар, который бывает дан Человеку лишь после того, как он долгое время сознательно и целенаправленно изучал Духовные Законы, смог сделать их частью своей повседневной жизни и в результате – воочию убедиться в их Совершенстве и Истинности. Эту мысль прекрасно иллюстрирует фраза, приписываемая Гаутаме Сидкхарте (Будде): «Берите знание, сделайте его частью своего опыта, и тогда оно станет вашей верой»⁴⁷.

Удивительно то, что в этом изречении совершенно передана последовательность работы трех оккультно-анатомических центров ума в процессе формирования Веры. Наш ум располагает тремя важными центрами, которые каббалистическая традиция называет BINAH, SHOKMAH, KETHER – Разум, Мудрость, Венец. Так вот: задачей Разума является получать информацию и знание; Мудрости – интегрировать их в жизнь и таким образом делать их «частью опыта», а Венца – соединив Знание и Опыт, сделаться проводником Истины и Веры. Мы нарочно не говорим «родить Веру», ибо Вера не рождается в сознании Человека, но «сходит свыше, когда Человек готов»⁴⁸.

Итак, осознание Человеком своей Божественной Природы, ее постоянное ощущение в себе, взгляд на Мир и на людей «сквозь нее» являются результатом серьезного духовного труда. Этот труд символически называется во всех духовных учениях «Путем», поскольку в своем духовном развитии мы постоянно идем вперед, учимся не останавливаться и не «топтаться на месте»; продолжать движение, несмотря на препятствия и страдание.

Упование на Создателя – качество, о котором чрезвычайно много говорится во всех древних текстах, в особенности в псалмах царя Давида: «Говорит Господу: прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю...»⁴⁹ или: «Господь Цабаот! Блажен уповающий на тебя!»⁵⁰.

Действительно, все духовные учения единодушны в утверждении исключительной важности качества упования на Создателя в процессе внутреннего делания и освобождения души.

Что значит уповать?

Верить? Надеяться? Любить? Доверять? Ждать чего-то? Чего?

Упование – слово, исполненное одновременно величия, глубины, искренности и кротости; слово, которое означает высшую форму доверия. Речь идет о духовном доверии, которое мы способны испытывать только к Существу бесконечно более великому и превосходящему нас объемом Своего сознания и творческой любви.

Уповать – значит постоянно помнить о том, что это Существо, которое мы называем Отцом и Создателем, всеприсутствующе и что вся наша жизнь разворачивается перед Его сострадательным взглядом.

Учитель Беинса Дуно приводит в своем дневнике следующий пример: «Дабы согрешить, Человеку в момент греха необходимо отречься от Бога, допустить мысль о том, что Господь не всеведущ и не всеприсустствующ, и может не заметить того, что мы делаем»⁵¹.

Здесь особенно важно упомянуть о том, что один из главнейших оккультных научных принципов – принцип Ментализма, который мы будем изучать в следущей главе, – наглядно и неопровержимо доказывает факт всеприсутствия Божественной Мысли.

Поэтому мы говорим, что Человек, который, с одной стороны, постоянно помнит о своей Божественной Природе (и, следовательно, о подобной же природе своих ближних), а с другой – имеет твердое упование на Создателя – владеет действительно бесценным даром и приблизился к пониманию вещей.

Как говорится в восьмедясет третьем псалме Давида, имеющем глубокий духовный смысл и также известном под названием «Ламнацеах»: «Блаженны люди, чья сила в Тебе, в чьих сердцах проложен путь к дому Твоему. Идущие по долине плача, они обратили ее садом бьющих ключей, и осенний дождь покрывает их следы благословениями»⁵².

Здесь особенным смыслом наполняется древняя истина, которую можно сформулировать так: «Сила принадлежит твердым в уповании».

Как возможно «утвердиться» в уповании?

Подобно Вере, опирающейся на фундамент осознания Человеком своей Божественной Природы – с одной стороны, и на упование – с другой, само упование складывается из двух параллельных действий ума и души.

Но всегда ли происходит такое слияние ума и души ученика, постигающего Законы с нравственной сутью самих Законов? Является ли мистическая трансформация личности «гарантированной» в процессе следования духовным учениям? Действительность такова: нет вещей, которые можно было бы гарантировать. И Земля Обетованная, и Новый Иерусалим, и Царство Божие находятся здесь, сейчас, с нами, вокруг нас и, в первую очередь, – внутри нас. Принять это, или не принимать, осознать, или не осознавать, всего лишь – вопрос выбора и труда для каждого. И если у кого-то, внезапно решившего следовать данному духовному учению или ознакомиться с рядом учений, подобная трансформация не наступает и он, как и раньше, остается в беспокойном и мятущемся состоянии, это означает только одно: этот Человек тратит слишком много времени на вещи, мягко говоря, незначительные, и слишком мало на то, чтобы получить реальный духовный опыт.

Один тибетский Учитель дал прекрасное разъяснение своему ученику, когда тот назойливо допытывался у него почему «просветления все нет и нет...». Он сказал удивительно простую вещь: «Видишь ли, если бы ты тратил на духовную практику хотя бы одну десятую того времени, которое ты тратишь на женщин и лихорадочное зарабатывание денег – ты уже давно был бы просветленным Человеком».

В детстве, когда я жил в балканских горах, моя прабабушка, старая знахарка, любила повторять: «Ялов труд няма», что значит «напрасного труда нет». И лишь намного позже мне открылась вся великая мудрость этой короткой народной поговорки: наши самые незначительные действия, если они выполняются искренне и с любовью могут давать удивительные, прекрасные плоды, но нам неведомо то, когда и где эти плоды созреют и кто насытится ими.

Если напрасного труда нет, и это верно для нашей обычной жизни, то сколь же более значимым и ценным должен быть труд, направленный на расширение нашего сознания и на проявление в нем Божественного Закона! Действительно: располагаем ли мы чем-то более ценным, нежели наша Личность?

2. Вторая составляющая качества Упования постепенно формируется в нашей душе из реально получаемого мистического опыта, духовной практики и постоянного применения Закона Любви.

Мистическим опытом мы называем умение распознавать проявления Божественного Промысла в нашей жизни, видеть цель и внутреннее содержание происходящих с нами событий. Также, мистическим принято называть опыт измененного состояния сознания, который ученик получает в процессе духовной практики. Под Духовной Практикой (хотя это понятие имеет чрезвычайно широкий смысл) здесь подразумевается целенаправленное выполнение упражнений и медитаций, развивающих волю и самоконтроль, а также дающих душевное равновесие и ясность ума.

Применение Закона Любви есть простое следование евангельским заповедям, размышление над ними и, как один из результатов – полное переосмысление своих взаимоотношений с ближними и окружающим миром.

Стабильная Духовная Практика является исключительно действенным средством осознания смысла заповедей, и если саму Любовь можно уподобить дереву, то Духовная Практика будет землей, дождями, воздухом и светом, которые питают его, и без которых дерево не может вырасти и принести плода. Действительно: Любовь к ближнему, Господу или Любовь Триединая между мужчиной и женщиной – не данность и не подарок свыше. Как и Веру, Любовь необходимо взращивать, наблюдать, поливать, оберегать от многих опасностей. Лишь тогда ее плоды смогут насытить и нас, и многих вокруг нас.

Никто из людей, действительно желающих получить мистический опыт, не будет оставлен без ответа. Однако, для этого требуется жертвовать:

• 
  временем;
  
• 
  сложившимися стереотипами мышления и привычками;
  
• 
  трудом и болью, через которые мы неизбежно проходим, меняя себя в соответствии с уже познанными Божественными Законами.