Красковский В. М

22–26 октября. Работа в Скрунде, Риге, ПрибВО

Перед выступлением в парламенте я предупредил, что буду обращаться к депутатам со словом «товарищи», а не «господа». В заключительной речи пристыдил тех депутатов, которые в выступлениях называли нашу армию оккупационной. Постарался на примерах показать разницу между оккупантами – войсками немецкой армии в годы войны и Советской Армией. Порекомендовал им впредь подбирать при выступлениях другие выражения.

После возвращения из Риги на РЛС собрали офицеров гарнизона и довели до них готовность командующего войсками округа выделить для защиты гарнизона, в случае необходимости, специальное подразделение охраны. Также успокоили людей снятием ультиматума сессии райисполкома от 16 октября. Попросил командование соблюдать бдительность, поддерживать порядок и готовиться к участию в работе комиссии, которая должна будет сделать окончательный вывод о влиянии РЛС на окружающую среду. Я был уверен, что предложение по созданию специальной комиссии в Москве будет поддержано.

После возвращения из Скрунды я доложил Главкому о поездке и вместе со своими помощниками подготовил доклад от его имени министру обороны.

27 октября. Мне позвонил из ЦК КПСС А. Н. Сошников. Он интересовался поездкой в Латвию. Я проинформировал его о политической обстановке в Латвии, о встречах в местных органах власти и в парламенте. Оказывается, они в ЦК готовят доклад по системе О. Бакланову.

Мысленно возвращаюсь к своей миссии в Латвию. Она была непростой. Позволила мне убедиться, насколько там и в нашем государстве сложная обстановка. Разве можно было предположить три – четыре года назад, что от СССР начнут отходить союзные республики, начнется поворот к капитализму, что нас подстерегало коварное предательство партийных лидеров.

28 октября. Сообщение о завершении визита Горбачева в Испанию, где ему была вручена награда (неясно только, за какие заслуги перед испанцами), и он перебрался во Францию. Похоже было на то, что М. Горбачев собирал щедрые вознаграждения капиталистов за полную измену социализму и своему Отечеству.

Несколько дней занял розыск 13 солдат автомобильной роты войсковой части в Софрино, покинувших казарму. Разбирался лично. Было вскрыто много недостатков в службе войск. Солдаты были задержаны в одном из районов Москвы. Пришлось заменить основной состав автомобильного подразделения и произвести перестановку командиров подразделений.

Газеты продолжали писать о падении престижа военной службы. «Армию с разных сторон все больше втягивают в политику, она стала объектом раздражительных нападок». Военных волновало провозглашение республиками верховенства своих законов над союзными. Они понимали, чтобы в обществе воцарился гражданский мир, необходимо главенство союзного законодательства.

1 ноября. В Главкомате проводится научная конференция. Сижу и думаю о смешном положении ее участников. Страну и армию рвут на части, а мы здесь строим перспективу системы ПВО на десяток лет вперед, в то время, когда начал набирать темпы разрушительный процесс Вооруженных Сил, его проявления хорошо просматривались на войсках ракетно-космической обороны.

По сообщениям из Скрунды, власти все же намеревались с 20 ноября отключить электроэнергию объекта. Мы втягивались в длительную борьбу за жизнь нашей РЛС на территории Латвии. Когда я пишу эти строки, прошло около четырех лет. Спор этот продолжается. 1 марта 1994 года СМИ сообщили о подрыве неизвестными лицами опоры линии электропередачи, идущей к РЛС, а в июне было подписано соглашение между РФ и Латвией о передаче Латвии недостроенной РЛС до 31 августа.

7 ноября. Праздник Октября. Я на Красной площади, где проводится последний военный парад при советской власти. Саша Ленцов ведет свой воздушно-десантный полк. Перед началом парада мы успеваем с ним сфотографироваться. Я уже знаю, что парадов больше не будет. Будет другое – в октябре 1993 года танки расстреляют парламент в центре Москвы.

Стараюсь запомнить детали. На трибуне Мавзолея Горбачев, Лукьянов, Рыжков, Ельцин, Попов, военачальники. Парадом командовал генерал-полковник Калинин, принимал парад маршал Язов. День прохладный, сырой. После парада пауза 18 минут. С трибуны сходят руководители «всех мастей», в большинстве своем, как покажет время, «перевертыши». Они возложили цветы к Мавзолею. Затем началась демонстрация трудящихся. Людей немного. Плакаты в защиту Ленина, социализма, Советского Союза, дружбы народов, порядка и т.п. На 15-ой минуте со стороны ГУМа прозвучало два выстрела. Стреляли по Горбачеву из охотничьего обреза. Неудачно. Около 12 часов я покинул Красную площадь и направился в гарнизон Софрино к личному составу.

С 10 ноября началась итоговая проверка в войсках. Я проверял корпус генерала Карташова. Побывав в Находке и Комсомольске-на-Амуре, Главком обнаружил там много недостатков, с ним предстоял неприятный разговор. Войска хиреют на глазах, особенно плохо там, где идут стройки. Они становятся нам непосильными, хотя в открытую это не признается.

13 ноября в ЦТСА состоялась встреча 1100 народных депутатов-военнослужащих с Президентом СССР. Депутаты говорили о необходимости беречь единство армии и народа. Сообщили Горбачеву о нападках на армию со стороны руководства республик, общественности, средств массовой информации, о напряжении нервов до предела у военнослужащих, звучали требования к руководству страны выступить в защиту армии. Иначе армия будет вынуждена сделать это сама. А районный военком Риги, народный депутат Латвийской ССР В. Костин, предложил Президенту СССР наконец определиться, нужна ли армия союзному правительству и советскому народу. «Вооруженные Силы, – сказал он, – оказались между двух огней из-за разногласий в законодательстве центра и республик». Все ожидали выступления Президента. Оно состоялось и, как обычно, разочаровало участников совещания. Горбачев клялся в своей приверженности к истории, прошлому, говорил о великой роли партии и Советской Армии. Его выступление прерывалось выкриками с мест, шумом в зале. Президент юлил, продолжал свой треп о перестройке, а по существу, так ничего вразумительного об армии и ее защите не сказал. Смысл его заключения сводился к тому, что отношение народа к армии зависит от успеха перестройки. Так закончился трудный и малоэффективный диалог Президента с представителями Вооруженных Сил.

Положение после встречи военных депутатов с Президентом не изменилось. Наоборот, почувствовав безразличие его к проблемам Вооруженных Сил, антиармейские элементы оживили свои нападки на армию.

16 ноября в Кишиневе около 30 человек ворвались в гарнизонный Дом офицеров и пытались учинить там погром.

В Тбилиси 17 ноября в 21 час группа численностью 10 человек предприняла попытку проникнуть в здание окружного Дома офицеров. Лишь после предупредительных выстрелов часового нападавшие скрылись.

В Вильнюсе 17 ноября группой около 300 человек был блокирован въезд в военный городок. Толпа была рассеяна вышедшим за пределы гарнизона подразделением.

По нашей просьбе создается правительственная комиссия по Скрундской РЛС. Цели те же, что и комиссии по Мукачевской РЛС. Полковник В.В. Бутенко помогает формировать состав комиссии из представителей ученых, врачей, общественности в Латвии. Мы с А.А. Кузьминым и товарищами из ВПК подбираем кандидатуры в Москве. Меня прочат в состав комиссии на роль заместителя председателя.

23 ноября возвратился из поездки на объекты Балхаша, Нурека, Зеленчука. Мой заместитель генерал-лейтенант Б.А. Алисов доложил о замедлении темпов решения задач строительства объектов. Наше Главное инженерное управление во главе с генералом А. В. Соломатиным не может решить свои задачи.

На экранах телевизоров снова Горбачев со своими длинными, путаными речами, за которыми не следуют полезные для государства действия. Оправдывается в неудачах перестройки, обвиняет какие-то темные силы, клянется, что будет перестраивать до конца. М. Тэтчер подала в отставку. Уходит с поста красиво, принеся большую пользу не только своему государству, но и капиталистическому содружеству. А как уйдет М. Горбачев?

25 ноября. Вопрос о целостности государства приобрел жгучий характер. От него зависит все остальное, но факт в том, что уже опоздали. Разрушение партии Ленина, Советского Союза, социалистических стран, экономики государства, комсомола и т.д. состоялось. Дело идет к вооруженной борьбе. У власти оказались случайные люди, выдвинутые и избранные в народные депутаты на волне оголтелой критики всего социалистического. Народ-выборщик оказался обманутым, его подвели к черте разорения.

26 ноября Главком ругал меня за беспорядки в Находке. К 18 часам были вызваны к нему Кузиков со своими заместителями. Разговор был серьезным. Нужно принимать срочные меры по исправлению положения. Говорилось вообще о роли Первого Управления в создании объектов. Генерал-лейтенант Кузиков тянул со своим увольнением из Вооруженных Сил, используя связи с крупным начальством, и в то же время справляться с возрастающими задачами Управления он уже не мог.

27 ноября министр обороны маршал Советского Союза Д. Язов выступил с заявлением по Центральному телевидению. Выступление было, как он выразился, по указанию Президента. В нем говорилось об угрозе ослабления обороноспособности страны, о частых выступлениях против армии, о формировании в ряде республик своих армейских подразделений, о противопоставлении единым Вооруженным Силам, о намерениях раздачи ядерного оружия отдельным республикам, о передислокации соединений и частей ВС СССР, об объявлении безъядерных зон без учета интересов обороноспособности и безопасности государства, о вооруженных нападениях на военные объекты и другое. Затем следовали пункты Заявления, в противовес положениям республиканских правительств, и о готовности армии защищать свои интересы. Утверждалось: «Вооруженные Силы СССР были и остаются плоть от плоти народа, считают своей единственной задачей служение народу. Они были, есть и будут верны тому курсу перестройки, который осуществляется под руководством Президента СССР». Последним и смазывалась вся суть обращения министра. Президент снова чужими устами отстаивал гибельный для государства курс, втягивая в него и Вооруженные Силы, которые устами министра обороны клялись в верности не своему народу, а Президенту, его курсу перестройки, которая все очевиднее толкала СССР в пропасть.

Время подтвердит бесплодность сделанного министром Обращения. Вместо того чтобы предупредить Президента, Вооруженные Силы присягнули ему на верность.

Во второй половине дня 27 ноября комиссия, образованная решением Государственной комиссии СМ СССР по военно-промышленным вопросам по проведению экологической экспертизы в Кулдигском районе Латвийской республики, вылетела в Латвию. До марта 1991 года комиссия должна была подготовить свое заключение о воздействии РЛС на население и окружающую среду.

В состав комиссии входило 63 человека, из них 35 ученых, в том числе первый заместитель Председателя СМ Латвийской республики И.О. Бишера, президент Академии наук Латвийской республики Я.Я. Лиеппетерис и академик этой же академии Р. А. Кукайне.

Председателем комиссии был утвержден Е. В. Минаев – заместитель председателя Государственного комитета СССР по охране природы. Не без трудностей удалось собрать членов комиссии – москвичей и из других городов, чтобы начать путь в Скрунду. На меня, как одного из зам. председателя и наиболее заинтересованное лицо в работе комиссии, легли основные заботы по перевозке, устройству, созданию условий работы комиссии на весь срок ее деятельности.

По пути знакомлюсь с неизвестными мне членами комиссии. Устанавливаю тесный контакт с Председателем. Все люди вроде подготовленные, понимают свою роль и готовы выполнить поставленную сложную задачу. Сравниваю с комиссией Велихова, тогда Председатель подыграл мукачевцам. Веских причин для закрытия РЛС в Мукачево не было, во всяком случае, такого вывода комиссия не сделала.

Мне хорошо помогает полковник Валерий Владимирович Бутенко. Он ведет непосредственную организационную работу, у него хорошо получается. Валерий Владимирович высокоподготовленный, инициативный, разносторонний человек с острым умом, крепкой памятью, исключительно ответственный.

Несмотря на сложные метеоусловия и осложнения с приемом нашего Ан-24 в Риге, мы благополучно прибыли туда с аэродрома Клин и 28 ноября провели первое пленарное заседание комиссии полного состава в Академии наук республики. Разделились по подкомиссиям, утвердили регламент работы на весь период, согласовали все необходимые вопросы. Начало работы комиссии сняло напряжение вокруг РЛС. Предстояло проделать огромный объем работы в очень сложной обстановке. Ведь одна треть комиссии состояла из представителей Латвии, явно выражавших интересы своих земляков. Я понимал, что положительный вывод комиссии может быть получен на основании данных замеров ЭМП, медицинских исследований нескольких сотен человек населения, проживающих в секторе излучения РЛС, и других исследований. Моя надежда на положительный результат исследований базировалась на вере в расчеты наших ученых при проектировании РЛС.

30 ноября, после возвращения из Латвии, неожиданно пришлось переключиться на защиту системы ПРО. Теперь удар готовился своими. Организационно-мобилизационный отдел Главного штаба ПВО, который ведает вопросами численности, предложил изыскать недостающую численность на 1992–1993 годы за счет корпуса ПРО. Объем сокращения личного состава по его предложению означал ликвидацию корпуса. Меня поражала недальновидность и некомпетентность тех товарищей, кто выходил с подобными предложениями. В дополнение к нашим заботам по сохранению системы ПРН от внешних недругов, теперь нужно было еще отстаивать систему ПРО от «внутреннего врага». Пришлось официально докладывать и просить Главкома не брать в учет предложение ОМУ. К счастью, Главком поддержал меня.

Наступил последний месяц года, все ощутимее становился политический кризис. Ослаблялось действие законов, что формулировалось как «паралич власти», глохла КПСС, распадался «нерушимый» Советский Союз. Разрыв с республиками Прибалтики, Закавказья, Украиной приобретал необратимый характер. Было ясно, что Президент и Правительство не в состоянии вернуть дружбу и согласие в прежнее русло. С экономикой становилось все хуже. Наступал «паралич» и в некоторых отраслях народного хозяйства. Хлопком, углем, лесом, нефтью, сахаром начинали распоряжаться те, в чьих регионах все это находилось. Горбачев же все пять лет перестройки видит в Вооруженных Силах основной источник восполнения прорех в экономике государства и средство обеспечения «успеха» в дипломатических делах путем уступок капиталистическому миру в виде одностороннего их сокращении.

Президент также ничего не предпринял для воспрещения очернения Вооруженных Сил. Наоборот, его молчание являлось знаком согласия и даже поощрением «желтой» прессы, развязывало руки республиканским правительствам, позволяло им объявлять советские войска оккупационными войсками. Всяческой дискриминации подвергались советские генералы. Возросло число убийств офицеров криминогенными элементами. И ни одного заслуживающего внимания заступничества за пострадавших. Армию отрывали от народа, противопоставляли ему, все реже употреблялись такие понятия, как «патриотизм», «защита Отечества», «обороноспособность государства», «святость воинскому долгу» и другие.

МИД начал делать «гигантские» успехи, принося в жертву несоизмеримо большее, за счет своего Отечества. Во главе МИДа стоял Э. Шеварднадзе, для которого отечественное не представлялось святым. В Советский Союз хлынули иностранные дельцы разных мастей. Пограбить Союз оказалось немало желающих. Нашу Родину переводили на положение нищей, она утрачивала свою гордость и самостоятельность. Дошло до того, что мы стали пользоваться милостыней от побежденной в 1945 году Германии. В СССР хлынул поток недоброкачественных продуктов в качестве «гуманитарной помощи», в том числе из неприкосновенного запаса вооруженных сил НАТО с просроченными сроками хранения. Самое трагичное состояло в том, что все это делалось под руководством Генерального секретаря, при наличии мощных Вооруженных Сил, Комитета Государственной Безопасности, при невольном участии в этом миллионов членов партии, руководителей всех рангов, генералов и офицеров и под девизом перестройки. Патриоты своей Великой Отчизны заводились в тупик одним человеком-предателем и иудой – Горбачевым. Если бы он отрекся от КПСС, было бы проще, развязал бы руки. Так нет же, он продолжал «рулить» по разработанному на Западе сценарию. Все это и личные наблюдения происходящего в ряде республик, та легкость, с которой мы утрачивали военно-стратегический паритет, наводили меня на горькие мысли об измене Горбачева. В душе теплилась надежда, что вот-вот он будет разоблачен и «корабль», каким был СССР, выровняет опасный крен. Я еще верил в партию Ленина, в то, что она сможет выручить страну.

К тягостным мыслям о происходящем прибавлялись неприятности, связанные с чрезвычайными происшествиями в войсках, от которых редко кому из командиров удавалось избавиться. Для меня трудно переживаемыми являлись донесения о гибели людей. Никогда нельзя привыкнуть к этому, как не загрубляй свою душу. Сегодня начальник штаба корпуса генерал Н.Н. Кудимов доложил о гибели солдата-вахтера в шахте лифта на объекте в Софрино. В корпусе уже 9 погибших за 11 месяцев. Буду расследовать вместе со своим заместителем по вооружению полковником Капитоновым.