Кристиан Дюверже Кортес Жизнь замечательных людей – 925


Средневековая Испания Изабеллы Католички



бет4/27
Дата13.06.2016
өлшемі2.2 Mb.
#132590
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   27

Средневековая Испания Изабеллы Католички

Сейчас трудно представить, каким был мир, в который вступал юный Эрнан. Эпоха Средних веков угасала на его глазах, и он не мог не ощущать культурного переворота конца XV века. Уже долгое время историки относят конец Средневековья к 1453 году, когда Константинополь был захвачен султаном Магометом II и Византийская империя перестала существовать. Хотя подобные исторические вехи и хорошо подходят для классификационных целей, иногда все таки стоит оспорить обоснованность подобного разграничения. По моему Личному убеждению, Ренессанс со всем, что он привнес в плане обновления мира, проявился не ранее 1515–1520 годов. Мы еще вернемся к этому вопросу, поскольку это изменение общества, ставшее прямым следствием открытия Нового Света, произойдет непосредственно в период завоевания Кортесом Мексики. А пока посмотрим на Испанию второй половины XV века.



Кастилия: между Португалией и Арагоном

Испания занята прежде всего возвращением собственной территории. Пиренейский полуостров был захвачен маврами в VIII веке. В XI началась Реконкиста – освободительная война, которую повели наследники христиан вестготов. Именно в этой борьбе снискал себе славу знаменитый Сид – Родриго Диас де Бивар. В XIII веке после решительной победы христиан при Лас Навас де Толоса в 1212 году мусульмане вынуждены были отступить, удержавшись только в королевстве Гранада в южной части полуострова. С этого времени христианских правителей не оставляла мечта о единой Испании. Но до него было еще далеко. Пиренейский полуостров оказался разделенным на три основных блока – Португалию на западе, примерно в тех границах, что она занимает и теперь; Кастилию в центре; и Арагон на востоке. Единая и могучая Испания XVI века появится по воле женщины – Изабеллы Кастильской.

С 1454 года Кастилией правил король Энрике IV Бессильный. Не остановившись на этой малосимпатичной личности, нельзя будет понять смысл действий Изабеллы Католички.

Будучи единственным ребенком короля Хуана II Кастильского от первого брака с Марией Арагонской, Генрих IV взошел на трон после смерти своего отца. В то время ему уже минуло тридцать. В результате череды кровосмесительных браков его предков король носил явные признаки вырождения. Помимо ставшего легендарным уродства он унаследовал от отца безволие и за всю жизнь не смог принять какого либо решения самостоятельно. За власть над ним вели бесконечную борьбу два фаворита – Белтран де ла Куэва, его бывший паж, и Хуан Пачеко, маркиз Вильенский. Еще в самом юном возрасте Энрике был обручен с Бланкой Наваррской, но исполнить супружеские обязанности оказалось выше его физических сил. Став королем, он под давлением советников, движимых заботой о наследнике престола, был вынужден отослать остававшуюся девственной Бланку и подготовить новый союз. 21 мая 1455 года в Кордове он сочетался вторым браком с Хуаной Португальской, сестрой португальского короля Альфонса V. Но и красивая черноокая Иоанна не добилась успеха. В этот раз король Энрике также не справился с супружескими обязанностями и начал испытывать сильное отвращение к женщинам.

Окружив себя подобием преторианской гвардии из мавров и охотно повязывая тюрбан, чтобы скрыть свои рыжие волосы, король Кастилии полностью погрузился в развлечения, оскорбляя чувства дворян, только и ждавших повода для мятежа. Повод представился в 1462 году, когда королева родила дочку, названную Хуаной. По общему мнению отцом ребенка был не кто иной, как фаворит короля Белтран де ла Куэва, видимо, бисексуал. Маленькая Хуана была немедленно прозвана Белтранихой (Beltraneja) и так и вошла в историю под этим именем. Признание королем Энрике IV этого незаконнорожденного ребенка наследницей трона стало искрой в пороховом погребе. Ропот части дворянства перерос в открытую войну после того, как в Авиле 5 июня 1465 года был публично сожжен герб короля. Восставшие хотели посадить на трон Альфонса – сводного брата короля. Хуан II Кастильский, отец Энрике, овдовев, женился во второй раз на Изабелле Португальской, которая, прежде чем потерять рассудок и умереть в Аревало, родила ему двух детей – Изабеллу в 1550 году и Альфонса в 1553 году.

Под давлением обстоятельств Энрике согласился назначить наследником Альфонса. Тот, несомненно, имел больше прав на престол, чем Белтраниха, но он не обладал соответствующими данными. У него были врожденные изъяны, главным из которых стало расстройство двигательного аппарата челюстей, что не позволяло ему говорить. Это был не тот король, о котором мечтали. Яд помог делу, и 5 июля 1468 года юный Альфонс скончался в Карденосе в возрасте пятнадцати лет. Его смерть оказалась сколь неожиданной, столь и спасительной, открыв путь к трону Изабелле. Маркизу Вильенскому удалось изгнать из королевского двора своего соперника Белтрана де ла Куэву и заставить Энрике признать наследницей кастильской короны Изабеллу. В результате встречи короля со своей сводной сестрой 19 сентября 1468 года в Лос Торос де Гвисандо был подписан пакт.26 Король отказывался от защиты прав Белтранихи и назначил наследницей престола Изабеллу, а также даровал прощение всем дворянам, поднявшим оружие против него. Единственным требованием к Изабелле было не вступать в брак без согласия брата. В Кастилии снова воцарился мир.

В последующие месяцы маркиз Вильенский был вынужден раскрыть карты. Впечатленный богатством Португалии, которая в то время становилась самой могущественной морской державой мира, враждебный Арагону, считая его угрозой для Кастилии, Пачеко задумал объединить Кастилию и Португалию: он намеревался устроить брак Изабеллы с королем Альфонсом V Португальским, тогда как Белтраниха должна была стать женой сына португальского короля, наследовавшего корону. По этому изощренному сценарию сторонники Изабеллы и приверженцы Белтранихи достигали согласия за счет Арагона.

Но в плане не учитывались личность Изабеллы и настрой ее советников – могущественного Альфонса Карильо, архиепископа Толедо, и Алонсо де Карденаса, занимавшего высокое положение в ордене Сантьяго. Восемнадцатилетняя зеленоглазая и белокурая Изабелла, вооруженная титулом наследницы престола, молодостью и красотой, решилась избавиться от опеки брата и отказалась от брака с португальским королем, как она еще раньше отвергла всех претендентов, пойдя даже на убийство одного из них – родного брата маркиза Вильенского, – чтобы уж навсегда защитить себя от его притязаний.27 Сознавая, что нарушает договор и провоцирует новый всплеск гражданской войны, Изабелла тем не менее готовится вступить в брак с Фердинандом, наследным принцем Арагона, который был младше ее на год. О переговорах, которые велись в большой тайне, стало все же известно, и разгневанный Пачеко приказал закрыть границу с Арагоном. После долгих мытарств, которые пережил будущий король, вынужденный переодеться погонщиком мулов и спать на соломе в стойлах, чтобы не попасть в руки шпионов Энрике, Фердинанд добрался до Вальядолида, где его ждала Изабелла.

Бракосочетание состоялось 18 октября 1469 года в городском дворце в обстановке полной секретности. Как и желала Изабелла, Кастилия и Арагон объединились, но судьба Испании все еще не была определена. Соглашения, достигнутые в Гвисандо, более не имели силы, и Пачеко подтолкнул Энрике IV к союзу с Францией в противовес Изабелле и Арагону. Последняя была лишена права наследования престола, Белтраниха, напротив, возвратила себе статус наследной принцессы и была выдана замуж – через представителя – за герцога Гиеньского, брата Людовика XI. Но герцог, к слову сказать, полный дегенерат, был отравлен в Бордо в 1472 году. Страна оказалась в бедственном положении: дворяне, разделившись на партии Изабеллы и Белтранихи, вели затяжную войну; города отказывали в повиновении двору; царила анархия.

Гражданская война: Изабелла против Белтранихи

Выход из комы ускорили три весьма своевременные смерти. Сначала в 1471 году этот мир покинул папа Павел II: тот не хотел благословлять брак Изабеллы и Фердинанда, находившихся в близком родстве, и тем самым ставил под сомнение законность союза юных монархов! Его преемник Сикст IV, обработанный эмиссарами Изабеллы, поспешил подписать разрешительную буллу: кастильская принцесса теперь могла рассчитывать на поддержку Ватикана. Затем 14 октября 1474 года преставился Хуан Пачеко, маркиз Вильенский и гофмейстер Энрике IV, Великий магистр ордена Сантьяго. Борьба за освободившуюся в ордене вакансию – самую почетную должность в королевстве – немедленно привела к расколу дворянства. В довершение всего 11 декабря того же 1474 года при сомнительных обстоятельствах скончался сам король, вероятно, отравленный мышьяком. Так завершилось это гибельное правление.

Не давая оппозиции времени собраться, Изабелла провозгласила себя в Сеговии «владетельной королевой Кастильского королевства» и дала клятву. Это самопровозглашение произошло не во дворце крепости Алькасаре, а в церкви Святого Михаила. Изабелла хотела этим с самого начала заявить, что она передает свою власть под защиту Церкви. Пользуясь сильнейшей поддержкой арагонского королевского дома, Изабелла сумела обойти Хуану Белтраниху, которой, в свою очередь, помогал король Португалии – ее дядя. Двадцатитрехлетняя королева Кастилии добилась трона ценой гражданской войны, разделившей страну на сторонников союза с Арагоном и тех, кто делал ставку на альянс с Португалией. В конце концов Кастилия слилась с Арагоном, и так появилась Испания, но произошло это только спустя четыре года ожесточенной борьбы. Ультраавторитарный стиль управления оттолкнул от Изабеллы некоторых ее прежних сторонников, которые перешли в стан оппозиции. Так, надменный Карильо, архиепископ Толедо, и Монрой, Великий магистр ордена Алькантары, перешли к «португальцам». Белтран де ла Куэва, напротив, перебежал в лагерь кастильской королевы. Пока дворянство металось между двух огней, в Кастилию (25 мая 1475 года) вторглись войска португальского короля. Альфонс V выступил в поход. Он обосновался в Пласенсии, где обвенчался с Белтранихой, еще не достигшей половой зрелости. Альфонс и маленькая Хуана были провозглашены королями Кастилии и Леона. Португальцы взяли Topo, Самору, а затем и Бургос. В Сеговии, которая привела Изабеллу к власти всего два года назад, вспыхнуло восстание. Трон королевы зашатался, несмотря на щедрую раздачу дворянских титулов. Аннексия Кастилии, казалось, была предрешена.

Но тут, наконец, свое слово сказал отважный и упорный Фердинанд. Во главе арагонских войск он разгромил португальцев и изгнал Альфонса V с Белтранихой. Война завершилась в Эстремадуре 24 февраля 1479 года битвой при Ла Альбуэре возле Мериды, где силы, верные Изабелле, одержали решающую победу.

И где же был последний оплот оппозиции Изабелле? В Медельине! В сражении у Мериды, вошедшем в историю как битва при Ла Альбуэре, войсками Изабеллы командовал Карденас, Великий магистр ордена Сантьяго, а противостояли ему силы Монроя, Великого магистра ордена Алькантары, и португальские войска епископа Эворского. В разжигании конфликта одну из ведущих ролей сыграла Беатриса Пачеко, графиня Медельинская, дочь преданного слуги короля Энрике. Именно в ее замке в Медельине укрылся потерпевший поражение епископ Эворский. В марте 1479 года, когда в Алькантаре велись переговоры о мире, Медельин все еще оказывал сопротивление. Город открыл ворота только после пятимесячной осады… и при гарантии неприкосновенности, которая была занесена вдоговор, подписанный противоборствующими сторонами в Алькасовасе.28 На деле Изабелла нарушила все данные обещания, конфисковав имущество дворян, сражавшихся против нее. Поскольку Мартин Кортес находился в числе тех, кто сложил оружие последним, он, по всей видимости, должен был заплатить немалые суммы за прощение. Эти события объясняют, с одной стороны, намеки Лопеса де Гомара на скромный образ жизни Кортесов в конце века, а с другой – дистанцию, которую держал Эрнан в отношении королевской власти, всегда считая ее результатом случайного стечения обстоятельств. Действительно, в этот бурный период (1474–1479 годы) едва не переплелись судьбы Испании и Португалии.

Судьбоносный 1479 й

1479 год стал переломным. По договору, заключенному в сентябре в Алькасовасе, Пиренейский полуостров разделялся на две части, каждую из которых отныне ждала своя судьба. В обмен на отказ от всех притязаний на Кастилию король Альфонс V получал для Португалии выгодный раздел морей: хотя Канарские острова оставались за Кастилией, Мадера и Азорские острова признавались португальским владением, а Изабелла обязалась соблюдать монополию на торговлю с африканским побережьем, дарованную Португалии буллой папы Николая V в 1455 году. Белтраниха, ставшая политическим заложником в изнурительной борьбе за власть, предпочла удалиться в обитель Святой Клары в Коимбре.

Почти в это же время, по смерти короля Хуана II,29 его сын Фердинанд, «законный супруг» Изабеллы, занял трон Арагона. Две короны соединились. Помимо собственно Арагона с центром в Сарагосе его короне принадлежали Каталония – бывшее королевство Валенсия, Балеарские острова и Сицилия. Эти территории с миллионным населением присоединились к Кастилии, в которой в 1479 году проживало четыре миллиона человек, не считая жителей Наварры и Гранады.30 Новое образование на карте Европы, ставшее Испанией Фердинанда и Изабеллы, пока еще мало что представляло по сравнению с Францией с ее тринадцатью или четырнадцатью миллионами жителей. Но Испания могла соперничать с Северной Италией (5,5–6 миллионов человек), Англией (3 миллиона) или Нидерландами (2,5–3 миллиона). Германия того времени демографически была незначительнее Португалии (около одного миллиона жителей).

Но хотя на бумаге Испания 1479 года, ставшая плодом удачного брака, наследства и победы в гражданской войне, обрела свое существование, она все еще была скорее абстракцией, нежели реальностью. И в Арагоне, и в Кастилии сохранялось собственное внутреннее устройство, и в пределах этих «границ» каждая провинция стремилась подчеркнуть свою самобытность. В Кастилии сосуществовали Галисия, Астурия, Страна Басков, Леон, Эстремадура, Андалусия, Кордова, Хаэн, Мурсия и Толедо, которые составляли вокруг Бургоса, столицы Старой Кастилии, весьма неустойчивое образование. В Арагоне дела обстояли не лучше: каталонцы ревностно культивировали свой партикуляризм, тогда как в Валенсии, отличавшейся сильной концентрацией морисков,31 витал дух мятежа. К этому надо еще добавить независимую позицию и военную силу дворян, засевших в своих поместьях, экономическую мощь духовно рыцарских орденов, вольности, дарованные городам, университетские свободы и безнаказанность разбойников с большой дороги… Что же еще осталось от королевской власти?

Фердинанду и Изабелле был брошен вызов: им предстояло объединить страну, раздробленную противоречивым ходом истории и средневековой политической организацией. Изабелла приняла простое решение: цементом единства Испании станет религия.

Что подтолкнуло ее на этот путь? Почему правнучка португальского короля Жуана I не склонилась к союзу с Португалией? В то время там говорили на диалекте, еще не столь сильно отличавшемся от кастильского, да и в остальном общего у Кастилии с Португалией было не меньше, чем с еще более разношерстным Арагоном. Конечно, нельзя не учитывать влияния политических советников, считавших средиземноморское побережье Каталонии и Валенсии необходимым плацдармом для сдерживания растущей мощи мусульманского флота, которая начинала беспокоить всю Европу. Но истинные мотивы поведения Изабеллы, по видимому, не связаны с практическими соображениями и объясняются особенностями ее характера. Можно выдвинуть следующее предположение о том, как формировались убеждения и психологические рефлексы кастильской королевы. Убогий Энрике IV стал для нее абсолютной контрмоделью. Энрике был изнеженным; она станет жесткой и неумолимой. Он был щедрым и расточительным; она полюбит деньги. Он был нечистоплотен; она начнет мыться. Он был отвратительно уродлив; она будет следить за своей внешностью и постарается быть обаятельной. Он ценил евреев и мавров; она их изгонит. Он был терпимым; она станет фанатичной. Он не выносил вида крови, она поведет войну. Он не мешал развиваться анархии, она установит железный порядок. И так во всем: нерешительность – решительность, распутство – добродетель, безбожие – вера. Он поддерживал Португалию, она выберет союз с Арагоном.

Итак, католическая религия станет для Фердинанда и Изабеллы средством реализации политики объединения. Первые признаки избранной стратегии проявились немедленно, уже с самого прихода королевской четы к власти: с 1480 года учреждается инквизиция, а на следующий год корона решает возродить дух Крестовых походов и завершить Реконкисту, предприняв первое наступление на мавров Гранады.

Инквизиция

Испанская инквизиция, о которой столько писали, обязана своим появлением политической воле королевы Изабеллы искоренить иудаизм в Кастилии. Воплощением этой воли стало восстановление старого института, созданного папой Григорием IX для борьбы с ересью катаров после военного поражения альбигойцев (1229 год). Святая инквизиция, вверенная доминиканцам, задумывалась как орган надзора, который должен был воспрепятствовать возрождению ереси катаров на юге Франции после Крестового похода против альбигойцев, завершившегося победой французского короля. Пользуясь расположением Сикста IV, благословившего ее брак по политическим мотивам, Изабелла добилась от папы разрешения на создание в Кастилии трибунала святой инквизиции и предоставления королеве Кастилии права назначать его членов.

Папская булла, учреждавшая новый орган, была датирована 1 ноября 1478 года, когда в Кастилии еще полыхала гражданская война и власть Изабеллы не окрепла, а потому данный документ не возымел немедленного эффекта. Только 27 сентября 1480 года королева смогла приступить к активным действиям, назначив трех инквизиторов первого трибунала, открывшегося в Севилье. Деятельность инквизиции была мало связана с ее первоначальным предназначением. Здесь, в Кастилии, под предлогом разоблачения лже обращенных евреев инквизиция становится инструментом для преследования иудеев и захвата их имущества. Изабелла стремилась к достижению двух целей: превратить католицизм в государственную религию и наполнить опустевшую королевскую казну.

К несправедливости гонений, омерзительности процесса дознания, когда жертвы судей подвергались самым жестоким пыткам, добавлялась аморальность наказания, которым во всех случаях становилась конфискация имущества осужденных. Инквизиторы первыми получали свою долю – они официально имели право на покрытие судебных издержек, – затем оставшаяся часть переходила в казну. Учитывая высокое социальное положение испанских евреев в XV веке, для королевы вдруг открылось настоящее золотое дно. Когда поток ослабевал, корона не стеснялась заводить процессы против умерших, чтобы отобрать наследство у их детей!

Первый костер запылал в Севилье 6 февраля 1481 года. Два года спустя Изабелла реорганизует структуру инквизиции, учредив пресловутую «Супрему», полное название которой звучало как «Совет верховной и генеральной инквизиции». Совет состоял из четырех членов, под председательством главного инквизитора. Первым этот пост занял доминиканец Томас де Торквемада – новообращенный (converso ), ставший фанатичным католиком. Любопытно посмотреть, насколько быстро и органично инквизиция стала одним из основных инструментов управления королевской власти. Советы превратились в консультативные органы короля; в то время их было два типа – территориальные (Совет Кастилии, Совет Арагона, Совет Фландрии и пр.) и тематические (Государственный совет, Военный совет, Финансовый совет, Совет по военным орденам). То, что инквизиция как таковая была структурирована под совет, уже само по себе указывает на принадлежность религиозных вопросов к государственной сфере и полную зависимость от власти короля, который назначал и смещал советников по своему желанию. В том же 1483 году после некоторых колебаний папа Сикст IV уступил настойчивому желанию Фердинанда учредить инквизиционный трибунал в Арагоне. Главным инквизитором Арагона был немедленно назначен Торквемада. Это как нельзя лучше демонстрирует, что с помощью сети инквизиции католическая религия становилась мощным двигателем территориального объединения Испании.

Региональные трибуналы росли как грибы после дождя. Костры горели по всей стране. На волне Реконкисты Изабелла подписала 31 марта 1492 года указ об изгнании из Испании всех евреев. Последним предлагалось или покинуть страну, или обратиться в христианство в течение отведенных четырех месяцев. Желающих креститься было немного, и первая мера, предполагавшая, что иммигрирующие евреи могут продать свое имущество и захватить с собой капиталы, была отменена: на вывоз ценных металлов наложили запрет. Начинается процесс конфискации. При данных обстоятельствах те, кто предпочитал обращаться в христианство, навлекали на себя подозрения. Прошел еще один год, и более двадцати трибуналов, разбросанных по всему полуострову, занялись новообращенными: под предлогом разоблачения тайного исповедования иудаизма инквизиция быстро перешла к рассмотрению вопроса о limpieza de sangre – «чистоте крови» испанцев. Сам факт наличия в роду евреев становился если не преступлением, то по крайней мере поводом для судебного преследования.

В этой атмосфере нетерпимости появился на свет Эрнан Кортес. Новый образ мышления, навязанный Испании королевой Изабеллой, несомненно стал одним из факторов, определивших тягу к дальним заморским путешествиям юного Эрнандо и многих его соратников.

Падение Гранады

Логика государственной религии подталкивала Изабеллу Католичку покончить с последним мавританским анклавом на полуострове. Со времен Реконкисты XIII века маленькое королевство Гранада оставалось единственным мусульманским эмиратом на кастильской земле. Гранада была основана в 1238 году Мухаммедом ибн аль Ахмаром, когда уже начинался исход мусульман из Испании. Этот эмират с зелеными полями и садами, живописно раскинувшимися у подножия гор Сьерра Невады, сумел сохранить свою арабскую самобытность ценой компромисса: его основатель был вынужден признать себя вассалом короля Кастилии, платить дань и поддерживать добрые отношения с христианами, проживавшими на границах этого государства площадью в 30 тысяч квадратных километров.

Кастильские короли в течение двух веков не знали забот с этой страной, раздираемой изнутри бесконечными клановыми раздорами. Впрочем, в 1476 году, воспользовавшись гражданской войной, которая исключала ответный удар кастильских войск, тогдашний султан Абуль Хассан Али отказался платить дань. Впоследствии это станет предлогом для Крестового похода. Обнаглев от безнаказанности, Абуль Хассан Али совершил в 1481 году набег на маленький христианский городок Захара, уведя в плен всех жителей для продажи в рабство в Гранаде. Такое нарушение договора о добрососедских отношениях требовало на сей раз достойного ответа. Фердинанд в этот момент как раз собирался отвоевать у Франции провинции Сердань и Русильон, но Изабелла потребовала обратить жерла орудий в другую сторону и нанести удар по мусульманам.

Несмотря на некоторые неудачи в первые дни боевых действий, кампания прошла успешно. Крепости мусульман были взяты штурмом одна за другой. Победе испанцев в немалой степени способствовали внутренние разногласия в лагере арабов. Конец династии Насридов стал классическим сюжетом для романов. Упомянутый Абуль Хассан Али был женат на султанше Айше, которая родила ему двух сыновей; старшего звали Боабдилем. Затем эмир взял в жены молодую пленницу христианку благородного происхождения – белокурую Изабеллу де Солис, которая приняла ислам и выбрала имя Зорайя – «свет зари». Она также родила ему сына. Поскольку старый султан намеревался передать трон ребенку от второй жены, Айша организовала заговор против мужа. Она вырвалась из Альгамбры, где находилась в заточении вместе с сыновьями, и свергла султана, бежавшего в Малагу в 1483 году. Началось противостояние двух группировок: партии Боабдиля, посаженного на трон Айшой, и партии Аль Загаля, брата низложенного правителя, поддерживаемого Зорайей. Этот раскол ускорил поражение мусульман. После рождения двух своих первенцев Изабелла лично приняла участие в кампании: она осадила Малагу, которая сдалась в августе 1487 года. С этого времени королева более не покинет поле сражения.

Взятие Малаги отлично продемонстрировало новое мышление королевы Изабеллы, в полном боевом облачении вступившей в покоренный город вместе с Фердинандом среди великолепия войск и штандартов. Никаких переговоров. Безоговорочная капитуляция. Все население обращено в рабство. Треть предназначалась для выкупа пленных христиан, удерживаемых в Африке; треть предоставлялась воинам за оказанные услуги; последняя треть отводилась для продажи, чтобы собрать необходимые средства для продолжения наступления. Изабелла вела тотальную войну.

Фронт откатывался на восток; кастильские войска осадили Базу, которая пала в 1489 году. Аль Загаль был более не в силах защищать Альмерию – последний порт, еще удерживаемый мусульманами. Он сдал город Фердинанду в обмен на личную свободу: спустя некоторое время он получил разрешение уехать в Магриб и вывезти свою сокровищницу. Боабдиль остался один, запертый в Гранаде, которая утратила все свои земли. Фердинанд и Изабелла осадили городские укрепления в апреле 1491 года. В июле в походном шатре королевы вспыхнул огонь и перекинулся на соседние палатки. Выгорел весь испанский лагерь. Изабелла решает тогда построить настоящий город, который за восемьдесят дней вырос у стен Гранады перед глазами изумленных осажденных: Изабелла назвала его Санта Фе – «святая вера». Надежда оставила 50 тысяч мавров, затворившихся в обреченном городе: начались переговоры об условиях сдачи.

Договор, заключенный Гонсало Эрнандесом де Кордовой, был подписан 28 ноября. Он казался довольно великодушным, но все в нем должно было только ввести в заблуждение другую сторону: официально Боабдиль получал в управление независимое микрогосударство в Лас Альпухаррасе к востоку от Сьерра Невады, а жители Гранады могли по выбору или свободно выехать в Магриб со всеми ценностями, или остаться в городе; мусульманам обещали сохранение их имущества, языка и религии. Так было на бумаге. В жизни Боабдиль немедленно продал короне свои крошечные владения в Лас Альпухаррасе и перебрался в Марокко. Его примеру последовала вся мусульманская элита Гранады. Когда отток прекратился, в 1499 году все гарантии терпимости были отменены, Коран сожжен по приказу Сиснероса, а ислам запрещен.

2 января 1492 года, въезжая на коне в парадном облачении в покоренную Гранаду, чтобы получить ключи от последнего мусульманского города Испании, Изабелла знала, что католицизм отныне становился прочным фундаментом ее политической власти. Но правила она в тот момент практически эфемерным государством или скорее пустыней: казна пуста, Кастилия потеряла банкиров, коммерсантов, образованную элиту, медиков и юристов; бегство мавров и морисков привело к нехватке рабочей силы в деревнях. Но у судьбы свои капризы: в гарнизонном городке Санта Фе за триумфом королевы скромно наблюдал некто Христофор Колумб. В том же году, 17 апреля, этот интриган, соблазнитель и циник изменит ход событий, убедив королеву Изабеллу скрепить своей подписью контракт века. Открытие Америки преобразит историю Испании, изменив первоначальные цели политического проекта Изабеллы, задуманного для решения только внутренних проблем кастильского королевства.



Открытие Америки

Кортесу было семь лет, когда Христофор Колумб открыл Америку. Будет не лишним вновь рассмотреть этот архиизвестный исторический эпизод, поскольку анализ обстоятельств открытия Нового Света имеет самое большое значение для понимания проблемы, которая скоро станет главной в жизни Кортеса и королевской администрации в заморских испанских владениях.



Атлантика, португальское море

По правде говоря, Кастилия была совершенно не готова к американской авантюре; ей постоянно приходилось импровизировать на протяжении всего XVI века. Только невероятное стечение обстоятельств позволило Испании стать той знаменитой империей, на землях которой, как говорил Карл V, никогда не заходило солнце.

Посмотрим, какая в XV веке сложилась ситуация на морях. Во второй половине столетия Средиземное море, являвшееся традиционным путем ввоза пряностей, утратило свое господствующее положение в торговле. Падение Константинополя привело к росту могущества турок, которые объединились с венецианцами в стремлении монополизировать доставку индийских пряностей, тут же ставших более редким и дорогим товаром. Взоры купцов обратились к Атлантике. Наибольший вклад в развитие атлантической навигации, бесспорно, внесла Португалия. С 1425 года португальцы обосновались на Мадейре, а с 1432 го начали осваивать Азорские острова. К югу они исследуют африканское побережье. В 1456 году Диего Гомес вернулся из Гамбии со 180 фунтами золотого песка, выменянного на стеклянные безделушки. В 1460 году были захвачены острова Зеленого Мыса у побережья Сенегала.

Хотя Испания завладела Канарскими островами еще в 1402 году,32 она не могла соперничать со своей соседкой. Именно желание заполучить ее морскую мощь, сулившую многие выгоды, двигало противниками Изабеллы, когда они с таким жаром настаивали на союзе Кастилии с Португалией. Но договор, заключенный в Алькасовасе в 1479 году, хотя и положил конец войне между двумя странами, вывел Испанию из борьбы за господство на море: в обмен на отказ от всех территориальных претензий к Кастилии Португалия получила полную свободу действий на Атлантике. За исключением Канарских островов, оставшихся за Испанией, океан становился внутренним португальским морем: с одной стороны, монопольное право на торговлю с Африкой официально признавалось за лиссабонским флотом, с другой – короли Кастилии и Арагона отказывались от всех земель и островов, известных и еще неизвестных, «ниже Канарских островов вплоть до Гвинеи».33 С этого момента Гвинея обозначила границы плаваний португальских судов.

Чтобы поставить все точки над i, португальцы поспешили получить благословение договора у папы Сикста IV. Святой отец был хорошо расположен к Изабелле Католичке, но у него не оставалось иного выбора кроме как издать буллу «Aeterna Regis » от 21 июня 1481 года. Булла подтверждала соглашения в Алькасовасе, передавая Португалии все земли «к югу от Канарских островов».

Обращение португальцев к папе за подтверждением обоюдно согласованного и уже подписанного обеими сторонами34 договора может показаться простой юридической формальностью, когда законность актов подкрепляется авторитетом церкви. Тем не менее в текстах договора и буллы имеется небольшое семантическое расхождение: «ниже Канарских островов» и «к югу от Канарских островов». Если в договоре определяется участок африканского побережья, то булла отводит Португалии все земли к югу от 28 й параллели! Проведя разграничительную линию по Атлантике, можно убедиться, что Португалии отходили, таким образом, все Антильские острова, половина Флориды, почти вся Мексика и, конечно же, Центральная и Южная Америки… Вот она, знаменитая «тайна португальцев»! К 1481 году португальские мореплаватели, по видимому, уже открыли американский континент, и король Португалии тайком, но при этом практически официально получил на него права от папы в обмен на мир с Кастилией.

Большинство историков сегодня приходят к выводу, что Христофор Колумб не был первооткрывателем Америки; но именно он сумел первым получить юридический документ, даровавший ему права на эти земли. В момент подписания буллы Христофор Колумб находился в Лиссабоне, где пытался обговорить с королем свой контракт «первооткрывателя». Тщетно.

Несмотря на то что ахтерштевень35 и улучшение такелажа несколько повысили управляемость судов того времени, навигация осуществлялась преимущественно по ветру и течению. С большой долей уверенности можно предположить, что в 1480 х годах кое кто из португальских мореходов бывал увлечен течением – или занесен бурей – к бразильским берегам; они могли обнаружить, что существует обратное течение, которое позволяет вернуться к африканскому побережью. То, что могло произойти с Бразилией, допустимо и для Антильских островов. Удивительно, что с самого начала экспедиции Колумб уже знает, куда направляется: он ищет остров Гаити и находит его. Более того, он знает, как вернуться назад, а это не просто, учитывая, что в коридоре от Канарских островов до Антильских и ветры, и течения имеют западное направление. Не зная этого секрета, обратного пути в Испанию не найти. От Антильских островов надо взять к северу, чтобы достичь Гольфстрима, который практически естественным образом выносит суда к Азорским островам. Христофор Колумб уверенно выполнил этот маневр, что было непохоже на первую попытку.



Загадочный, очень загадочный Колумб

Христофор Колумб был темной лошадкой, а происшедшие события и особые обстоятельства еще сильнее укрыли от нас его истинное лицо. Скорее всего, он был иудеем. Правда, королева Изабелла жалует ему невероятно выгодный контракт спустя две недели после того, как сама отдала приказ об изгнании всех евреев из Испании! В этой связи вся предшествующая биография Христофора Колумба казалась непристойной, и жизнеописание первооткрывателя, написанное позже его сыном Фердинандом, представляет собой шедевр изворотливости в замалчивании фактов. Зная секретный маршрут, он не мог раскрыть свою тайну, не утратив всех ее преимуществ.36 Поэтому он был вынужден выдумать «соус», под которым предстояло подать проект пересечения Атлантики, но сделал он это весьма неумело: великолепный штурман, но самоучка, Колумб цитировал авторов, чьих работ не читал, и защищал безнадежную теорию «короткого пути» в Индию. Чтобы убедить в своей правоте, он сознательно занижает расстояния. Все комиссии экспертов, созванные португальским королем и королевой Кастилии, единодушно – и совершенно справедливо – отвергли его аргументацию. На самом деле под ширмой путешествия в Индию – казавшегося в то время весьма заманчивым – Колумб хотел заполучить в полную собственность земли, о существовании и точном местоположении которых знали кроме него лишь немногие избранные.

После тщетных попыток заинтересовать своим проектом короля Альфонса V, а затем с 1482 года его сына Жуана II Христофор Колумб поспешно оставляет Португалию в 1485 году и направляется в Испанию, где осаждает королеву Изабеллу, пока его брат Бартоломей закидывает удочки при дворах королей Англии и Франции. Христофор впервые был принят королевской четой Кастилии и Арагона в Алькала де Хенарес 20 января 1486 года. И с этого момента история Америки вступает в сферу иррационального: некто Колумб, крепкий красавец с лицом искателя приключений и темным прошлым, с его самоуверенностью, псевдоученостью и невообразимым кастильским, приправленным португальским акцентом и сдобренным генуэзским диалектом, завоевал расположение королевы. Она была поражена, и Колумб почувствовал это: так было положено начало сердечной склонности. Между разоренной королевой и обещающим искателем приключений, возможно, возникла любовная связь, или, еще проще, установились деловые отношения. Со следующего года королева Изабелла назначает ему содержание, затем с 1489 года держит его при своем дворе. Со своей стороны Колумб отныне становится повседневным свидетелем Крестового похода против Гранады.

Раскрутить американскую затею, казалось, было делом невозможным. Португалия, добившись господства на Атлантике, не интересовалась ничем, кроме дальнейшей экспансии на африканском побережье. В 1488 году Бартоломео Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, открыв путь в Индию в обход Африки, которым десять лет спустя пройдет Васко да Гама. Западный путь в Индию утратил свое стратегическое значение. Кастилия же была связана как договором с Португалией, так и освободительной войной в Гранаде. Англия не имела средств, чтобы броситься в трансатлантическую авантюру, а Франция не имела желания. Кто тогда мог поверить в успех Колумба?

Но вот 17 апреля 1492 года Изабелла Католическая подписывает в Гранаде поразительный документ – знаменитые «капитуляции» Санта Фе, чье название обозначает всего лишь контракт, состоящий из нескольких глав (capitulos ) и разбитый на параграфы. Этот контракт с Христофором Колумбом выглядел нелепым во всех отношениях.37

Весьма загадочна уже сама преамбула, в которой вместо будущего времени используется прошедшее и предметом договора указывается то, что Колумб «открыл в морях океанах». Неужели, чтобы добиться желаемого, первооткрыватель раскрыл свой секрет? Если да, то какой смысл испанским королям заключать такой контракт с обратным действием?

А тут еще странное обращение, подобающее титулованной особе: этот безродный авантюрист именуется королевой «дон Кристобаль де Колон». По какому праву?

Затем следует лавина полномочий. Сначала Колумба назначают Адмиралом морей океанов, затем «вице королем и генерал губернатором всех земель и островов, которые будут открыты и завоеваны в морях океанах». Генерал губернатор это еще куда ни шло, но вот вице король? Как же удалось Колумбу создать для себя совершенно немыслимую должность, не имевшую исторических прецедентов, да еще столь тесно переплетенную с королевской властью?

А как отнестись к требованию наследования? Колумб потребовал, чтобы все его титулы и должности переходили его потомкам по наследству. И это требование было удовлетворено в виде грамоты о привилегиях от 30 апреля, ставшей своего рода дополнением к капитуляциям. Колумб становился вице королем с правом передачи титула по наследству! Да ведь это почти параллельная династия, и с благословения королевы Кастилии! Как же так?

А чего стоит наглое желание быть выше законов? В случае коммерческих конфликтов Колумб – в прагматизме ему не откажешь – не желал иметь для себя другого судьи, кроме самого короля!

И наконец, не менее поразительное финансовое соглашение: Колумб получает от королевской четы в полную собственность все блага и богатства, которые можно добыть на открываемых землях. Далее генуэзец с удовольствием перечисляет оные блага, дабы внести в этот важный вопрос полную ясность: «жемчуга, драгоценные камни, золото, серебро, пряности и все прочие вещи и товары, какими бы ни были их вид, количество и природа, все, что может быть куплено, выменяно, найдено, выиграно, и все, что находится в пределах означенного Адмиралтейства». Впрочем, новоиспеченный вице король обязался передать 90 процентов своей добычи Католическим королям, что для короны было не так уж плохо. Важен здесь не объем торговой сделки, а сам факт передачи Америки королем Христофору Колумбу как частному лицу.

И еще один непонятный момент, 17 апреля 1492 года Изабелла и Фердинанд жаловали Колумбу земли, правами на которые сами не обладали: они прекрасно понимали, что по условиям договора и папской буллы это – собственность Португалии. Конечно, расстаться с чужим добром намного проще, чем со своим. Будь булла 1481 года в пользу Кастилии, Изабелла не так легкомысленно распорядилась бы новыми территориями.

В конце концов можно рассматривать две трактовки этого события в Санта Фе, где переговоры с Колумбом вела одна Изабелла, так как Фердинанд поставил свою подпись не сразу и под сильным давлением. Либо эйфория победы над маврами настолько опьянила королеву, что она уже не отдавала отчета в своих действиях и с легкостью отнеслась к перспективе новой войны с Португалией за земли, которые никогда не принадлежали ее короне, либо Изабелла подписала документ, прекрасно сознавая всю ответственность этого шага. И сделала это только после длительных раздумий, – у нее было шесть лет, чтобы подумать, – поскольку желала по только ей ведомым сентиментальным или циничным причинам сделать из красавчика Колумба своего вице короля: поэтому дарует ему право наследования, чтобы создать таким образом новый трон на две персоны, на котором она будет соправительницей, то есть поступить так же, как и со своим мужем и Арагоном.38

Как ни странно, но эта иррациональная (в любом случае сюрреалистичная) история определила будущее управление американскими колониями. Тот факт, что с самого начала Антильские острова становились собственностью первооткрывателя, создал прецедент. Корона так никогда и не возвратит себе заморскую земельную собственность, которая будет беспорядочно приватизироваться по мере обнаружения, при вылазках конкистадоров и по итогам борьбы за власть на местах. Та легкость, с которой Кортес установил свой контроль над Мексикой, происходит именно из Колумбова контракта. Единственным правом испанских монархов становилось назначение чиновников на должности в колониальной администрации. Подписав договор с Колумбом, они с самого начала отказались от всякой инициативы в вопросах экономики Нового Света в обмен на налог с американского экспорта.



Раздел мира

Экспедиция Колумба была снаряжена с помощью королевской семьи и личного банкира королевы Сантагеля. 3 августа две каравеллы «Нинья» и «Пинта» и тяжелый галисийский корабль «Святая Мария» вышли из Палоса и взяли курс на Канарские острова. Там Колумб отдыхает, затем с 6 сентября идет все время на запад, не заходя южнее 28 й параллели, чтобы не нарушать Алькасовасский договор. Только в конце своего путешествия он отклонится к юго западу, чтобы 12 октября после тридцати шести дней плавания открыть Гуанаани среди Лукайских (Багамских) островов. Оттуда он огибает Кубу с северо востока и достигает своей цели – северного побережья острова Гаити, который он назвал испанским островом (Эспаньола). Он действительно полагал, что достиг восточной оконечности Индии, и не понимал, что это за нагие люди встречают его удивленно и недоверчиво. Заверив у нотариуса вступление во владение каждым островом и захватив нескольких пленных в качестве живого доказательства своих завоеваний, Колумб выходит в море 16 января 1493 года уже всего на двух судах.39 По северному пути 18 февраля он достиг Азорских островов, находясь на борту «Ниньи», затем 4 марта он вошел в гавань… Лиссабона и только 15 марта Колумб вернулся в Палос. Вторая каравелла, «Пинта», вышла к испанским берегам намного раньше Колумба, достигнув Байоны возле Виго. Но королевская чета отказалась принять капитана «Пинты» Пинсона, и корабль ждал прибытия адмирала, чтобы вместе прибыть в Палос. Изабелла желала говорить только с Колумбом! Генуэзец с попугаями и голыми туземцами направился в Барселону, где 20 апреля испанские монархи устроили первооткрывателю торжественную встречу. Под волнующие звуки Te Deum Изабелла усадила Колумба рядом с собой…

Однако встал деликатный юридический вопрос о правах собственности на западные земли, на которые вполне предсказуемо будет претендовать португальский король Жуан II, принимавший Колумба у себя в Лиссабоне. Скандал! Фердинанд и Изабелла еще раз обратились к папе, чтобы провести миротворческие переговоры. «И Господь пожелал, чтобы в это время римским понтификом был испанец», – убежденно пишет хронист францисканец Мендиета.40 И действительно, некто Родриго Борха, арагонец из Хативы близ Валенсии, взошел на трон святого Петра в августе 1492 года, именно тогда, когда Колумб отплывал в Америку. Совпадение или тайный ход? Борха, которые переделают свою фамилию на итальянский лад в Борджиа, были верными сторонниками арагонского дома с конца XIV столетия. Один из них, епископ Валенсии Алонсо де Борха, уже становился римским папой под именем Каликста III (1455–1458). Родриго, вошедший в историю как Александр Борджиа, запомнился только семейственностью, разгульной жизнью и пороками своих многочисленных детей, среди которых были небезызвестные Цезарь и Лукреция. А ведь Александр VI является ключевым персонажем в истории Америки. Поддержав испанских государей, он исполнил два их пожелания, которые даже некоторым образом объединил: он пожаловал им Америку – которая тогда еще не носила это имя – и согласился на передачу власти, чтобы правители Кастилии и Арагона напрямую управляли делами Церкви как на Пиренейском полуострове, так и за океаном. Александр VI подписал знаменитую буллу «Inter caetera » и учредил то, что назвали словом patronato .

Испанские монархи поспешили приказать своему послу в Риме Бернардино де Карвахал (дальнему родственнику Кортеса и епископу Бадахоса) активизировать деятельность. Вероятно, в начале марта, когда стало известно о возвращении Колумба, прелат приложил все усилия, чтобы добиться от папы желанной буллы. Он достиг цели, поскольку Александр VI подписал буллу «Inter caetera » 3 мая 1493 года, то есть со времени возвращения адмирала не прошло и двух месяцев. Для папы дело было деликатным: он не мог нарушить обещаний, данных португальцам его предшественниками, и тем более не желал ставить препоны Изабелле и Фердинанду, которые только что завершили Реконкисту и выступали победителями крестоносцами католичества. Поэтому из под его пера вышел довольно туманный документ, по которому тем, кого он обозначил Католическими королями, передавались земли, открытые Колумбом, в обмен на обязательство их христианизировать. В тексте говорится об «очень удаленных островах и суше», расположенных «на западе, в направлении Индий», «в море океане, в котором еще никогда не плавали суда».41

Хотя папа и пытался в своей булле объяснить, что привилегии, дарованные Кастилии, имеют тот же характер, что и те, которыми уже пользовалась Португалия «в Африке, Гвинее и на Золотом Берегу», этот документ не мог не вызвать раздражения у португальского короля Жуана II, мало расположенного уступать территории, которые булла 1481 года передавала ему де факто. Папа был вынужден пересмотреть свой текст, и в июне он вновь издает буллу под тем же названием и почти под той же датой (4 мая), только содержание ее претерпело существенные изменения. На этот раз Александр VI обозначил настоящую демаркационную линию, проложенную «на 100 лье к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса». Эта вторая булла «Inter caetera » осуществила настоящий раздел мира между Португалией и Испанией: к западу от этого меридиана, соответствующего примерно 38° западной долготы, все отходило Испании. Раздел – не самый честный – отдавал всю Америку в руки Католических королей.

Понимая, что ее пока еще тайные бразильские колонии могут уйти в другие руки, Португалия предлагает Кастилии прямые переговоры. Делегации еще находились на пути в Тордесильяс, что возле Вальядолида, когда 25 сентября 1493 года Колумб отправился в новую экспедицию уже во главе флотилии из 17 кораблей и команды в 1500 человек. Между тем Александр Борджиа выпустил третью редакцию своей буллы под названием «Eximiae devotionis » от 3 мая, хотя написана она была в июле. Новая версия лучше балансировала между привилегиями, предоставленными Португалии, и теми, что были дарованы Испании. Но новые формулировки не могли изменить сути вещей.

Португалия имела некоторое преимущество при переговорах с Кастилией: она знала предмет торга – Бразилию, тогда как другой стороне о ней не было известно. В декабре, когда полномочные представители были близки к соглашению, Александр VI издал четвертую буллу «Dudum siquidem », помеченную задним числом – 25 сентября. Булла имела эффект разорвавшейся бомбы. Папа уточнил, что испанские владения простираются к западу от известной линии «вплоть до восточных областей Индии». Естественно, что португальцы, имевшие виды на Индию, куда они собирались добраться в обход Африки, не могли с этим примириться. Но португальско кастильские переговоры, зашедшие на какое то время в тупик, возобновились, и 7 июня 1494 года был подписан Тордесильясский договор, по которому были четко обозначены зоны влияния в Северной Африке и в Атлантике. Демаркационная линия север – юг, установленная папой, была отодвинута к западу на 370 лье от островов Зеленого Мыса. Этого перемещения, передвинувшего меридиан на 46°30 западной долготы, было достаточно, чтобы включить восточную оконечность Бразилии в зону португальских владений. Политическая география Америки была сформирована и скреплена печатью.

В том же году папа официально пожаловал Фердинанду и Изабелле титул «Католических королей». Он уступил им право назначения лиц на церковные должности для решения задач по христианизации «Западных Индий», то есть Америки. Обязательство обращения американских туземцев в христианство в ответ на привилегии приобретало юридический характер, и проверка качества выполнения взятого подряда поручалась Католическим королям и их наследникам. Такова была правовая ситуация, когда Кортес сошел на берег в Санто Доминго.





Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   27




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет