Ларин Е. А. Политическая история кубы ХХ века

Одной из главных отличительных черт кубинской революции кубинской истории XIX-XX вв. была значительно большая зависимость острова от США, чем у какой-либо другой латиноамериканской страны. Приход к власти в результате победы революции в 1959 г. Ф. Кастро и его сторонников, взявших курс на политическую и экономическую независимость кубинского государства, был крайне нервозно воспринят в Вашингтоне.

Резко враждебное отношение к большинству решений правительства Ф. Кастро, последовавшие затем экономические санкции Вашингтона, отказ покупать кубинский сахар и поставлять на Кубу нефть, неоднократные требования отменить или пересмотреть те или иные постановления, касающиеся национализации имущества американских компаний на Кубе (1959-1960), с одной стороны, крайне обострили отношения, а с другой – способствовали ее сближению с Советским Союзом. Этот сложнейший период привел и к радикализации мировоззренческих принципов руководителей новой Кубы.

Президент США Д. Эйзенхауэр, говоря о «кубинском феномене», отмечал: «Уже в начале 1960 г. у администрации не было сомнения в необходимости что-то предпринимать. Вопрос состоял только в том, что, когда, и при каких обстоятельствах». 17 марта 1960 г. он отдал приказ ЦРУ о подготовке в Гватемале воинской бригады из кубинских эмигрантов, а в конце 1960 г. при всесторонней поддержке США было начато создание так называемого «фронта борьбы против Кастро».

В кабинетах ЦРУ и Пентагона родилась операция «Плутон». Она предполагала высадку наемников на Плайя-Хирон и захват части кубинской территории; создание там марионеточного правительства, которое незамедлительно будет признано США с оказанием ему всесторонней помощи для свержения

Ф. Кастро.

Судя по тону публикаций американской прессы, имевших место 17-18 апреля 1961 г., в день начала интервенции 1500 наемников, правящие круги США нисколько не сомневались в успехе. Видимо, заготовленные заранее и санкционированные ЦРУ сообщения должны были, по замыслу их авторов, посеять панику на Кубе, убедить кубинцев безысходности их борьбы и парализовать любые попытки к сопротивлению. Эта психологическая атака выглядела следующим образом: Вашингтон, 17 апреля (Ассошиэйтед Пресс). Антикастровские силы сегодня вторглись на Кубу в трех пунктах, и главный город восточной части Кубы, Сантьяго, уже, наверное, находятся в руках сил вторжения. Милиция Кастро, а также армия и флот присоединились к высадившимся… Мехико, 17 апреля (Юнайтед Пресс Интернейшнл). Премьер-министр Ф. Кастро бежал, его брат Рауль схвачен в плен. Генерал Ласаро Карденас хлопочет о предоставлении Ф. Кастро политического убежища. Майами, 17 апреля (АП). Землевладельцы, рабочие и бойцы милиции присоединяются к силам вторжения и оказывают им помощь в освобожденной зоне, которая быстро расширяется… Это лишь малая толика абсурдной по своей сути и абсолютной лживой дезинформации. Попытки США выдать желаемое за действительное закончилось полным провалом. Наемники были разгромлены в течении 72 часов революционными вооруженными силами Кубы, которыми командовали Ф. и Р. Кастро.

Фиаско наемников на Плайя-Хирон для формирования кубинского общества нового типа. Накануне высадки, 16 апреля, в своем обращении к народу Ф. Кастро заявил: «Товарищи рабочие и крестьяне, наша революция – это социалистическая демократическая революция, обездоленных, совершенная обездоленными для обездоленных. За нее мы готовы отдать жизнь!» Это первое заявление кубинского лидера о социалистическом характере революции получило горячую поддержку практически всего народа.

В то же время в американских правительственных сферах царила, по выражению вашингтонского корреспондента французского еженедельника «Экспресс», «слепая ярость». 20 апреля, выступая в Американском обществе газетных редакторов, Дж. Кеннеди заявил: «Кубу нельзя отдавать коммунистам.

И мы не собираемся сделать это… Если страны нашего полушария не выполнят своих обязательств бороться против коммунистического проникновения извне, наше правительство без колебаний выполнит свои первейшие обязанности». 24 апреля президент США Дж. Кеннеди взял на себя всю ответственность за интервенцию наемников. Приняв в Белом доме лидеров кубинских контрреволюционных организаций, действовавших на территории США, он высоко оценил мужество так называемой «Бригады 2506» и дал указание присутствовавшим на этой встрече ответственным лицам своей администрации для освобождения попавших в плен наемников (Эта акция была реализована в 1962 г., когда за 52 млн. долл. были выкуплены 1112 членов бригады). 30 апреля Дж. Кеннеди выступил с большой речью, посвященной в основном американо-кубинским отношениям, в которой заявил о том, что США извлекут полезный урок от недавних событий.

О своей готовности прибегнуть к помощи вооруженных сил США для свержения революционного правительства Кубы Дж. Кеннеди заявил Н.С. Хрущеву на их встрече в Вене в июне 1961 г. Постоянный представитель Кубы в ООН во время Карибского кризиса Карлос Лечуга Эвиа отмечал в своей книге: «Москва информировала Ф. Кастро о впечатлении, какое произвело на Хрущева эта встреча, и о том, что американский президент был настроен весьма воинственно, заявив советскому премьеру, что американцы решат проблему Кубы точно так же, как Советский Союз решил в 1956 г. венгерскую проблему».

Пока вынашивались планы непосредственного военного нападения на Кубу, США прибегли к широкомасштабной экономической блокаде Острова Свободы. «Блокада, - по словам Ф. Кастро, - это

не только запрещение торговли между США и Кубой. Блокада – это экономическая война. Кроме того, это политическая война, различного рода акты, призванные усилить саботаж, подрывные действия, это – тотальная война на множестве направлений. Рассмотрим наиболее важные из них с точки зрения американской администрации.

3 февраля 1962 г. Дж. Кеннеди заявил о полном эмбарго на торговлю с Кубой. Белый дом потребовал от всех своих союзников и зависимых от американского капитала стран прекратить поставлять на Кубу даже продукты питания и медикаменты. Любое торговое судно других стран, оказавшиеся в одном из кубинских портов, заносилось американскими властями в «черный» список и ему запрещалось входить в территориальные воды США. В тот же день министр обороны США Роберт Макнамара выступил на заседании военного командования в районе Панамского канала и, в частности, сказал: «Безопасности стран этого полушария угрожает подрывная коммунистическая деятельность, осуществляемая Кубой. Мы должны быть убеждены, что командование зоны Карибского бассейна в состоянии должным образом не только наши интересы в этом регионе, но также и интересы тех латиноамериканских стран, с которыми у нас подписаны договора о взаимной обороне».

Важное место в антикубинской кампании, развязанной США, занимала психологическая война. Предваряя высадку наемников на Плайя-Хирон, государственный департамент США выпустил «Белую книгу» о Кубе, а 3 января 1962 г. – еще одну «Белую книгу», озаглавленную «Режим Кастро на Кубе», в которых фальсифицировались внешняя и внутренняя политика Кубы и основные задачи Кубинской революции. «Цель этого документа, - говорил о последнем опусе сенатор Термонд, - добиться согласия стран, входящих в ОАГ, на применение санкций против коммунистической Кубы».

Создавая образ Кубы как «инородного» для Западного полушария государства, США сделали все возможное и для почти ее полной изоляции в Латинской Америке, добившись под угрозой экономических санкций разрыва с Островом Свободы всеми латиноамериканскими странами (кроме Мексики) дипломатических, консульских и торговых отношений и исключения Кубы из общеконтинентальных и региональных организаций, в том числе и из ОАГ. Однако на совещании министров иностранных дел латиноамериканских государств в Пунта-дель-Эсте (Уругвай) в январе 1962 г., где в основном и решались эти вопросы, США не удалось добиться согласия о коллективных санкциях против Кубы. Целый ряд стран (Мексика, Бразилия, Чили и др.) высказались за невмешательство в ее внутренние дела. Не сумев сколотить блок латиноамериканских стран против Кубы, США сделали основную ставку на контрреволюционные кубинские организации, находившиеся главным образом в Майами.

В первые два года после революции они возникали в геометрической прогрессии: 1959 г. – 14, 1960 – 180. Затем, вследствие распада большинства из них и укрупнения наиболее влиятельных в эмигрантской среде, остались единицы. Самым значимым ЦРУ считало, тщательно контролировало и всемерно поддерживало Кубинский революционный совет (КРК), созданный 21 марта 1960 г. Возглавлял его Хосе Миро Кардона, первый премьер-министр революционной Кубы (январь – середина февраля 1959 г.), добровольно оставивший этот пост и вскоре эмигрировавший в США. По мнению аналитиков ЦРУ, именно КРК мог осуществить серьезную военную операцию против Кубы, а Миро Кардона стать бесспорным лидером «антикастровского движения». Так в сущности и произошло. Финансовое содержание КРК ежегодно обходилось правительству США в 2 млн. долл. Кроме того, эта и другие наиболее крупные контрреволюционные организации, например, «Движение революционного восстания», «Второй фронт Эскамбрая», и «Альфа-66», также финансировались ЦРУ, некоторыми состоятельными американцами и даже отдельными политическими партиями латиноамериканских стран.

Разгром наемников на Плайя-Хирон вызвал глубокие разногласия в КРК, которые привели к тому, что Миро Кардона решил снять с себя обязанности председателя. 11 сентября 1961 г. он сообщил об этом в письме президенту США. Ответ Кеннеди от 13 сентября того же года почти 30 лет хранился в личном архиве лидера контрреволюционеров и только в 1989 г. был впервые обнародован. В нем говорилось: «Дорогой доктор Миро Кардона, я пишу, чтобы выразить Вам свое доверие в вашей роли лидера Кубинского революционного совета. Правительство Соединенных Штатов глубоко восхищено вашим выдающимся вкладом в дело освобождения Кубы и я надеюсь, что Вы продолжите возглавлять эту борьбу до тех пор, пока ваша страна не будет освобождена от установленной там тирании. Я убежден, что любая проблема, возникшая у Вас с Соединенными Штатами, может быть разрешена в духе взаимного сотрудничества и ради наших общих надежд, для осуществления которых мы прилагаем все усилия».

Миро Кардона вполне оправдал доверие Дж. Кеннеди, обратившись к руководителям ведущих американских газет и журналов с призывом начать кампанию за развертывание военных действий против Кубы и против распространения коммунизма в Западном полушарии. КРК одобрил все решения совещания в Пунта-дель-Эсте и установленную США блокаду Кубы, одновременно выразив сожаление, что блокада

не сопровождается военными действиями. Он также уведомил ООН, что «оставляет за собой право применять военную силу для свержения Кастро».

На самом острове имелись два источника нагнетания напряженности: 79 контрреволюционных банд, общая численность которых составляла 3600 человек, и военно-морская база Гуантанамо. Банды находились в основном в центре Кубы, в горах Эскамбрай. Их действия сводились к различного рода террористическим актам, как-то: убийства представителей революционной власти и активистов, поджоги плантаций сахарного тростника, взрывы на предприятиях. Вместе с тем они не представляли реальной угрозы завоеваниям революции, и их окончательная ликвидация была делом времени.

Среди провокационных военнослужащих базы США в Гуантанамо в многочисленных нотах Революционного правительства Кубы, направлявшихся правительству США через посольство Чехословакии в Вашингтоне, назывались «словесные оскорбления (кубинских пограничников. – Авт.), швыряние камней и бутылок с зажигательной смесью и даже отдельные выстрелы из пистолетов и автоматического оружия. Имелись также попытки проникнуть на кубинскую территорию». Однако самыми вопиющими были постоянные нарушения воздушного пространства Кубы американской авиацией, расположенной на базе. Например, в ноте от 3 января 1962 г. Куба выразила решительный протест против 119 нарушений своего воздушного пространства, из которых 76 приходились на самолеты военно-морской базы в Гуантанамо.

Одно из важных мест в американских планах удушения Кубинской революции занимали и многочисленные попытки физического устранения Ф. Кастро (с 1959 г. до начала XXI в. их было более 600). В очень достоверной книге известных специалистов по истории разведок и спецслужб А. Герэна и

Ж. Варэна «Люди из ЦРУ» представляет большой интерес следующий весьма пространный пассаж: «Главными объектами для «секретных служб» продолжают оставаться главы правительств, государств и лидеры освободительных движений, которых с разной степенью успеха пытались (и пытаются сейчас) уничтожить физически… Чаще других назвались имена Патриса Лумумбы и Фиделя Кастро… Многочисленные свидетельства, собранные по операциям против конголезского и кубинского лидеров, составили в конце концов, удивительную антологию необычных способов отравления и покушения на здоровье отдельных лиц. Что касается остервенения, с которым люди ЦРУ годами пытались убить Кастро самыми невообразимыми средствами, то они объясняются в первую очередь их бешенством: Куба не только выстояла против них и провалила и планы интервенции, но и выставила их на посмешище перед всем миром. Очень скоро Фидель, как его зовут кубинцы, стал чем-то гораздо большим, нежели главой государства, которого хотели убрать. Не будет преувеличением сказать, что особенно после провала 1961 года он стал идеей-фикс для ветеранов Лэнгли, заставляя их временами терять чувство реальности».

Не считаясь с нормами международного права, постоянно в ходе антикубинской кампании грубейшим образом нарушая Устав ООН и его основной принцип невмешательства во внутренние дела государств, США начали подготовку новой, значительно более масштабной военной авантюры, направленной против Кубы.
Остров Свободы в период Карибского кризиса

Уже в октябре 1961 г. Дж. Кеннеди отдал министерству обороны США распоряжение подготовить секретные планы вторжения на Кубу, в качестве альтернативы – планы воздушной атаки.

С ноября того же года начала разрабатываться операция «Мангуста». На подпись президенту США она была предоставлена под названием «Проект Куба». В детали этого проекта были посвящены только 12 американских высокопоставленных лиц: Р. Кеннеди (министр юстиции), генерал Д. Лендсдейл (разработчик плана), Д. Раск (государственный секретарь), М. Тейлор (специальный советник президента по национальной безопасности), А. Джонсон и Р. Гудвин (сотрудники госдепартамента), Р. Макнамара (министр обороны), Д. Маккоун (директор ЦРУ), Р. Хелмс (один из заместителей последнего), генерал

Л. Лемницер (председатель комитета начальников штабов) и др. Общее руководство было поручено бригадному генералу Эдварду Д. Лендсдейлу, имевшему богатый опыт в осуществлении авантюр подобного рода на Филиппинах и во Вьетнаме.

Проект предусматривал проведение акций по свержению кубинского правительства в четыре этапа: с марта по октябрь 1962 г. Предполагалось внедрение агентов, создание партизанских баз (помимо тех, которые уже были созданы ЦРУ на Кубе), проведение забастовок и диверсионных актов, психологическая война, которая должна была возводить в ранг «священной войны за демократию» любые из этих подрывных действий. В рамках психологической войны первоначально был озвучен такой примитивный по своей сути проект, как массированная пропагандистская обработка кубинцев о возможном втором пришествии Христа и его появлении на Кубе, если жители острова смогут избавиться от Ф. Кастро. Однако Дж. Кеннеди

не одобрил этот план.

Заключительная фаза всей операции должна была завершиться 15 октября 1962 г. военными учениями, предусматривавшими вторжение войск США (20 тыс. моряков и 4 тыс. морских пехотинцев) на расположенный недалеко от Пуэрто-Рико остров Вьекес (в проекте Пентагона несуществующая республика Вьекес) с целью ликвидации «диктатора ОРТСАК» (написанная в обратном порядке фамилия Кастро). Одновременно заброшенные на Кубу агенты вместе с так называемыми «партизанскими» отрядами должны были инспирировать там народное восстание, захватить часть территории, создать временное правительство, а войска США – незамедлительно оказать ему помощь. 19 января 1962 г. на одном из совещаний со Специальной группой, призванной координировать проведение всей операции, Р. Кеннеди заявил: «Не жалеть ни времени, ни денег, ни усилий, ни людских ресурсов. Вчера президент сказал мне, что заключительная глава еще не написана. Надо сделать это, и сделать хорошо».

10 апреля Миро Кардона принял президент Дж. Кеннеди. На этой секретной встрече также присутствовали министр юстиции Роберт Кеннеди и Ричард Гудвин. Президент США заявил, что вопрос

об освобождении Кубы «в основном является военным и требует 6 дивизий».

Не прекращающиеся на Кубе с начала 60-х годов диверсионные акты особый размах приняли в

1962 г. В первое полугодие их было проведено свыше 5 тыс. Главной мишенью контрреволюционеров являлись хозяйственные объекты плантации сахарного тростника, торговые и рыболовецкие суда, сотрудники управленческих структур в столице и на местах. К 25 июля на остров были заброшены 11 агентурных формирований, однако почти все их главари и участники были задержаны.

Один из четырех проектов, одобренных Дж. Кеннеди и вошедших в «сценарии» операции «Мангуста», имел следующее название: «Осуществлять все возможные виды давления – дипломатическое, экономическое, психологическое и иное – в целях свержения коммунистического режима Кастро, не прибегая к открытому участию армии Соединенных Штатов». Подписанный от имени президента специальным помощником по национальной безопасности М. Банди, он включал применение биологического и химического оружия, сбор разведывательных данных, налеты на нефтеперерабатывающие заводы, подделку денег и продовольственных карточек, максимальную поддержку диверсионных и подрывных групп на Кубе и другие виды враждебных операций. Естественно, что название этого проекта носило, скорее, пропагандистский характер, о чем со всей очевидностью свидетельствует описанная выше заключительная фаза операции «Мангуста».

Несмотря на, казалось бы, достаточно широкое представительство своих агентов на Кубе, ЦРУ и Пентагону явно не хватало достоверных разведывательных данных. Аналитики американских спецслужб связывали это с чрезвычайно эффективной работой органов госбезопасности Кубы после событий на Плайя-Хирон. Такой же комплимент они адресовали и советской внешней разведке. В этой связи США вынуждены были опираться на данные своих беспилотных разведывательных самолетов, регулярно проводивших аэрофотосъемку Кубы, обращаться к разведкам других западных стран на острове и в значительно большей степени к кубинским контрреволюционным организациям, находившимся в Соединенных Штатах, но имевших некоторые источники информации на родине.

Анализируя кубино-американские отношения рассматриваемого периода, необходимо хотя бы в общих чертах коснуться и советско-кубинских отношений, во многом сдерживавших агрессивные устремления Вашингтона. 4 августа и 30 сентября 1961 г. были подписаны соглашения о военных поставках СССР на Кубу в 1961-1964 гг. Они предусматривали отправку на Остров Свободы для его армии самолетов, военно-морских судов, вооружения и боеприпасов. Среди них: артиллерийские орудия различных типов, танки и БТР, самолеты МИГ-15, бомбардировщики Ил-28, вертолеты Ми-4, транспортные самолеты, торпедные катера и противолодочные суда. Вместе с боевой техникой на Кубу командировались военные специалисты.

Ужесточение политики США в отношении Кубы поставило на повестку дня вопрос о более масштабной и действенной помощи для сдерживания потенциального агрессора. Впервые вопрос о размещении на Кубе ракет средней дальности (1100 км.) с ядерными боеголовками рассматривался на заседании Президиума ЦК КПСС 21 мая 1962 г.

Протокол №32

Заседание 21 мая 1962 г.

Присутствовали: Брежнев, Воронов, Козлов, Кириленко, Косыгин, Куусинен, Микоян, Полянский, Суслов, Хрущев, Шверник, Гришин, Ильичев, Пономарев, Шелепин, Громыко, Малиновский, Бирюзов.

1. 
   Информация т. Хрущева о поездке в Болгарию.
   

2. 
   О помощи Кубе. Как помощь Кубе, чтобы она удержалась (Хрущев).
   

Расположить ракет(но)-ядерное оружие.

Закрыто провести. Потом объявить.

Ракеты под нашим командованием.

Это будет наступательная политика.

Тт. Малиновскому и Бирюзову подсчитать, по времени посмотреть.

Письма Кастро составить.

Весь комплекс проблем, связанных с этим вопросом, рассматривался также на заседаниях 24 мая, 10 июня, 1 июля, 6 июля. Суть основных идей, высказанных Н.С. Хрущевым, сводилась к следующему: СССР должен найти эффективное средство, которое могло бы предотвратить нападение США на Кубу. Пусть Вашингтон имеет в виду, что в случае нападения на Кубу он столкнется не только с ее отпором, но и с ядерной мощью Советского Союза. «Нужно заставить их заплатить самую высокую цену, - говорил председатель Совета Министров СССР. – за военную авантюру против Кубы и в определенной мере приравнять угрозу Кубе к угрозе Соединенным Штатам… Логика подсказывает, что средством для достижения этого может быть только размещение наших ракет с ядерными боеголовками на Кубинской территории».

Было решено в строжайшей секретности провезти ракеты на Кубу и только после их установки и приведения в боевую готовность объявить об этом миру. Глава советского правительства не преминул при этом заметить, что американцы должны почувствовать на собственном опыте, что значит жить под прицелом ядерных ракет, как под прицелом их ракет уже живут несколько лет советские люди. Вопросы доставки на Кубу ракет и боеголовок к ним, а также военных специалистов для монтажа и обслуживания этого оружия должна была решить операция «Анадырь».

С начала августа 1962 г. на Кубу начали прибывать советские войска. Их численность в октябре составила уже 42 тыс. человек. 15 сентября на острове появились первые ракеты, а с 4 октября – боеголовки к ним. Всего потребовалось осуществить 185 рейсов для переброски 60 ракет и другой военной техники.

В то же время к октябрю были приведены в боевую готовность и кубинские вооруженные силы (270 тыс. человек).

По подсчетам кубинских контрреволюционных организаций, численность советских судов, прибывавших в кубинские порты, резко возросла с конца июля. Если в первой половине 1962 г. прибывало в среднем 15 судов в месяц, то во второй половине года – 37. По сообщению информаторов с Кубы, выходившие на берег в гаванском порту люди «были молодыми, коротко подстриженными, физически крепкими, дисциплинированными».

28 августа заместитель министра обороны США Р.Л. Джилпатрик в письме к Миро Кардоне предлагает активизировать программу «подготовки испаноговорящих рекрутов» (кубинских эмигрантов), которым США готовы дать необходимую военную подготовку в специальных центрах в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, и Новом Орлеане. Вместе с тем президент США и его администрация прекрасно понимали, что эти «полувоенные» формирования вряд ли смогут внести существенный вклад в свержение Ф. Кастро. Поэтому в середине октября, когда были обнаружены американской разведкой установленные на Кубе ракеты, ставка была сделана на армию США.

Основные события Карибского кризиса, дипломатические баталии между СССР и США, широкомасштабные военные приготовления армий Кубы, СССР, США, военных блоков НАТО и Варшавского договора хорошо известны. Разумный компромисс, достигнутый на советско-американских переговорах, позволил сохранить мир, добиться от США гарантий не нападать на Кубу, демонтировать и вывезти ракеты: советские – с Кубы, американские – из Турции и Италии.

В тот исключительно острый кризисный период возникло некоторое недопонимание между руководством СССР и Кубы по вопросу о демонтаже и вывозе ракет с Острова Свободы. В этой связи большой интерес представляет послание Ф. Кастро Н.С. Хрущеву от 31 октября. Приводим его почти полностью, так как этот документ является образцом глубокого анализа сложнейшего периода мировой истории, морально-политического состояния кубинского народа и советско-кубинских отношений в тот конкретный момент.

«Дорогой товарищ Хрущев!

Получил Ваше письмо от 30 октября. Вы полагаете, что проконсультировались с нами до принятия решения об удалении стратегических снарядов. Вы основываетесь на тревожных сообщениях, которые, говорите, поступали с Кубы и, наконец, моей телеграмме от 27 октября. Я не знаю, какие сообщения Вы получили, отвечаю лишь за послание, направленное Вам ночью 26 октября и полученное Вами 27-го.

То, что мы сделали перед лицом событий, товарищ Хрущев, это подготовились и собирались бороться. На Кубе был только один вид тревоги: боевая тревога. Когда, по нашему мнению, империалистическая атака сделалась неизбежной, я счел целесообразным сообщить Вам об этом и призвать к бдительности как Советское правительство, так и командование, - поскольку имелись советские силы, обязанные бороться вместе с нами в защиту Республики Куба от внешней агрессии, - в связи с возможностью атаки, которой не в наших силах было воспрепятствовать, но в наших силах сопротивляться ей.

Я сообщил Вам, что моральный дух нашего народа был очень высок и что агрессия встретит героическое сопротивление. В заключение послания повторил Вам снова, что мы ожидаем события со спокойствием.

Опасность не могла взволновать нас, так как мы чувствовали ее давление над нашей страной в течение длительного времени и в известной мере привыкли к ней.

Советские люди, которые находились рядом с нами, знают, сколь замечательным было поведение нашего народа в период этого кризиса и какое создалось глубокое братство между людьми одного и другого народа в решающие часы. Глаза многих людей, кубинских и советских, которые готовы были умереть с высшим достоинством, пролили слезы, когда стало известно о внезапном, неожиданном и практически безоговорочном решении об удалении оружия.

Вы, возможно, не знаете, до какой степени кубинский народ был готов выполнить свой долг перед родиной и перед человечеством.

Я допускал, когда Вам писал, что слова, содержащиеся в моем письме могут быть плохо интерпретированы Вами. Так это и случилось, может быть потому, что я хотел сказать много в слишком немногих фразах. Однако я не колебался сделать это. Не считаете ли Вы, товарищ Хрущев, что мы эгоистично думали о себе, о нашем великодушном народе, готовым жертвовать собой, и не бессознательным образом, а с полным сознанием опасности, которой он подвергался?

Нет, товарищ Хрущев, мало было случаев в истории, и даже можно сказать, не было ни разу, потому что никогда такая громадная опасность не нависала над нашим народом, когда народ был готов бороться и умереть со столь всеобъемлющим сознанием своего долга.

Мы знали, не предполагайте, что мы не учитывали этого, что были бы уничтожены, как намекается в Вашем письме, в случае термоядерной войны. Однако по этой причине не просили Вас удалить снаряды, по этой причине Вас не просили отступить. Вы думаете, что, может быть, мы желали этой войны? Но как избежать ее, если вторжение приближалось, чтобы разразиться? Речь шла именно о том, что этот акт был возможен, что империализм блокировал всякие решения и его требования были, с нашей точки зрения, невозможными, чтобы быть принятыми СССР и Кубой…

И я не побуждал Вас, товарищ Хрущев, чтобы СССР стал агрессором, так как это было бы больше, чем неправильно, было бы аморально и недостойно с моей стороны; я говорил о том, чтобы в момент, когда империализм напал бы на Кубу и на расположенные на Кубе воздушные силы СССР, предназначенные оказать помощь нашей обороне в случае внешнего нападения, и ем самым империалисты превратились бы в агрессоров против Кубы и против СССР, им был бы дан ответный уничтожающий удар.

Каждый имеет свое мнение, и я придерживаюсь моего относительно опасности опасности агрессивных кругов Пентагона и их тенденции к нанесению превентивного удара. Я не побуждал Вас, товарищ Хрущев, чтобы в обстановке кризиса Советский Союз совершил бы нападение, как это, кажется, вытекает из того, что Вы мне говорите в своем письме, но чтобы после империалистической атаки СССР действовал бы без колебаний и не совершил бы никоим образом ошибки, допустив такое положение, при котором враги обрушили бы на него первый ядерный удар…

Я знаю, что эта тема является столь деликатной, что только в подобных обстоятельствах, и в весьма личном послании об этом можно говорить.

Вы зададитесь вопросом, какое право имел я сделать это. Я заговорил об этом, не придавая значения тому, каким колючим покажусь, а следуя велению моей совести, что является долгом революционера, и движимый самым бескорыстным чувством восхищения и любви к СССР, к тому, что она представляет для будущего человечества, и заботой о том, чтобы никогда больше не явился жертвой вероломства и предательства со стороны агрессоров, как это было в 1941 г… Кроме того, тот, кто разговаривал с Вами,

не был подстрекателем, а бойцом в наиболее опасном окопе…»

Думается, что в этом анализе той атмосферы которая в начале 60-х годов и в период Карибского кризиса царила на Кубе, исключительно точно расставлены все акценты: кубинский народ был готов любой ценой отстоять свои завоевания.
Кубинское общество в 60 - 80-е годы

Несмотря на всю сложность проблем, связанных с защитой революции, несмотря на то что страна в результате агрессивных акций США оказалась на положении «осажденной крепости», кубинскому народу в этот период удалось решить целый ряд важнейших вопросов по созданию государства нового типа. В 1961 г. в основном была завершена трансформация всего государственного аппарата, в котором появились новые учреждения; Национальный институт аграрной реформы, Министерство промышленности, Национальный институт жилищного фонда и др. Глубокой реорганизации подверглись все управленческие структуры, обновился их кадровый состав за счет людей, преданных революции, прошедших через все этапы борьбы против диктатуры Батисты.

1961 год был объявлен на Кубе Годом просвещения. 300 тыс. добровольцев приняли активное участие в ликвидации неграмотности, что и было в основном достигнуто. К 1963 г. число учителей и школьных комнат выросло вдвое, стало бесплатным школьное и университетское образование.

Существенные сдвиги были отмечены и в экономической области. Рост совокупного общественного продукта в 1962 г. по сравнению с 1958 г. составил 31 %, более чем на 50 % сократилась безработица. Начали осуществляться планы по механизации и химизации сельского хозяйства, на повестку дня были поставлены вопросы индустриализации страны, развитие в первую очередь никелевой промышленности, энергетики, металлургии и других отраслей. Большую помощь во всех этих начинаниях и в разработке перспективных планов оказывали СССР и другие социалистические страны, выделявшие Острову Свободы кредиты, поставлявшие машины и оборудование, направлявшие туда специалистов.

В эти годы Ф. Кастро постоянно подчеркивал в своих выступлениях, что сохранение старой социально-экономической и политической систем – гарантия реставрации дореволюционных порядков и той безудержной эксплуатации страны компаниями США, которая имела место на протяжении первой половины ХХ в. «Наше социальное и национальное освобождение, - говорил он, - были взаимосвязаны, продвижение вперед было исторической необходимостью, а остановка трусостью и предательством, которые снова превратили бы нас в рабов, а страну – в американскую колонию».

Наряду с начавшимися преобразованиями в экономике в этот период удалось решить ряд вопросов по сплачиванию революционных сил и созданию массовой единой партии на марксистской основе. Этот процесс происходил весьма сложно в силу многих причин: отсутствия развитого политического сознания даже у некоторых борцов против диктатуры; многочисленных разногласий тактического характера; антикоммунистические предрассудки, утвердившихся в стране за долгие годы господства американской пропаганды; в силу убежденности и незыблемости принципов политического и экономического фатализма, якобы обрекавших Кубу на постоянную зависимость от США.

Создание партии началось в 1961 г., когда три основные политические организации, сыгравшие решающую роль в борьбе против диктатуры Батисты: «Движение 26 июля», народно-социалистическая партия, и Революционный директорат – 13 марта слились в Объединенные революционные организации (ОРО). Возглавляли партию Ф. Кастро, Р. Кастро, Э. Че Гевара, К. Рафаэль Родригес, Х. Альмейда,

Р. Вальдес, проявившие способность мобилизовать народ в годы труднейших испытаний. В 1962-1963 гг. ОРО были преобразованы в Единую партию социалистической революции, а в октябре 1965 г. – в Коммунистическую партию Кубы (КПК). На всех этапах этим процессом руководил Ф. Кастро, ставший первым секретарем КПК.

Поворот общественного сознания в пользу принятия и поддержки социализма являлся одной из сложнейших задач в деятельности Ф. Кастро и его соратников – ведь столько лет западная, и прежде всего американская пропаганда, представляла этот строй в качестве жупела, порождая в широких массах постоянную настороженность и страх при его упоминании. Наиболее непримиримая оппозиция социализму имела место среди оставшейся части в аграрной сфере небольшой части сельской буржуазии.

Закон об аграрной реформе, принятый 17 мая 1959 г., предусматривал выделение крестьянам бесплатно земельных наделов до 67 га. 200 тыс. семей и ряд сельскохозяйственных предприятий и объединений стали владельцами таких плантаций. В то же время правительство посчитало целесообразным оставить в руках прежних владельцев 2,5 млн. га, занятых под производство риса, кофе, картофеля и других продуктов питания, а также в животноводческом секторе, ограничив при этом размер землевладения до

400 га.

В 1961 г. эта группа собственников имела следующую структуру: 6 тыс. человек владели от 67 до 134 га, 3 тыс. – от 134 до 268 га и 1500 человек – от 268 до 400 га. Именно на них сделало ставку ЦРУ, используя этих землевладельцев для вербовки в контрреволюционные отряды других категорий сельских жителей, для различного рода подрывных действий, для размещения на их землях полученного из США оружия. Кроме подрывных акций подобного характера этот сектор внес свою лепту и в дестабилизацию продовольственного рынка страны, что вскоре стало одной из причин, заставивших Революционное правительство ввести нормированное распределение продуктов. В стане оппозиции оказались также практически все крупные собственники в городах, все те, кто потерял прибыльные места в туристическом бизнесе, в сфере внешней и внутренней торговли, кто находился в управленческих структурах иностранных компаний, действовавших на Кубе.

В то же время крестьяне, получившие землю и составившие вместе со членами семей около миллиона человек, наряду с рабочими и интеллигенцией, поддержавшей в значительной степени революцию, представляли главную опору Ф. Кастро. Важным звеном массового участия кубинцев в революционном процессе стали Комитеты защиты революции, создававшиеся на всех предприятиях и в высших учебных заведениях.

Несмотря на постоянное нагнетание напряженности Соединенными Штатами и активизацию время от времени контрреволюционных сил в целом в стране сохранялось спокойствие и деловая атмосфера. Этому во многом способствовали расширявшиеся все более расширявшиеся торгово-экономические и политические связи с Советским Союзом и другими социалистическими странами, а также тот факт, что требование Вашингтона ужесточить блокаду Кубы и не всегда разделяли многие союзники США. Согласно официальной статистике министерства торговли США, с 1 января по 31 августа 1962 г. на Кубу совершили рейс 432 торговых судна (включая 42 танкера) 22 государств Запада, 61 % всех судов приходились на долю Греции, Англии, ФРГ и Норвегии.

Куба, особенно в первой половине 60-х годов, оказывала помощь многим левым движениям и стимулировала развитие партизанского движения в различных странах Латинской Америки. Известный лозунг Э. Че Гевары «Долг каждого революционера делать революцию» привел этого выдающегося латиноамериканца в боливийскую сельву, где трагически оборвалась его жизнь 7 октября 1967 г., а сам он стал символом борьбы всех обездоленных и угнетенных, символом бескомпромиссности и бескорыстия, кумиром молодежи многих стран мира.

Важный этап в процессе создания основ государственности нового типа – 70-е годы. 15 февраля 1976 г. был проведен общенациональный референдум, принявший новую Конституцию, провозгласившую Республику Куба социалистическим государством. В референдуме приняли участие 98 % населения.

Согласно Конституции Кубы, высшим органом государственной власти стала Национальная ассамблея народной власти, в функции которой входят как законодательная деятельность, так и избрание ею членов Государственного совета, Совета министров и судей Народных трибуналов. На провинциальном и муниципальном уровнях также были созданы ассамблеи народной власти с аналогичными функциями в границах соответствующего им масштаба. Срок действия первой – 5 лет, провинциальных и муниципальных ассамблей – 2,5 года. Право голосования имеют граждане, достигшие 16-летнего возраста, право быть избранным – по достижении 18 лет. Выборы в ассамблеи всех уровней происходят в 2 тура. Законодательно закреплена возможность отзыва депутатов своими избирателями.

Конституция утвердила и новое административно-территориальное деление страны: вместо шести были созданы 13 провинций, что позволило повысить эффективность управления народным хозяйством и оперативнее решать вопросы социальной политики.

Существенную, а во многом и решающую роль в жизни страны играли I – V съезды Коммунистической партии Кубы, проходившие в период с 1975 по 1997 г. Эти форумы коммунистов были посвящены анализу важнейших проблем внутренней и внешней политики. Как правило, на каждом съезде поднимался вопрос об исправлении допущенных ранее ошибок в строительстве нового общества, вызванных то ли неопытностью, то ли неадекватными оценками сложившейся ситуации. Исходя из тезиса «исправлять – это значит находить новые решения старых проблем», лидеры кубинских коммунистов в целом весьма своевременно реагировали на вызовы, о чем свидетельствует динамика экономического развития Кубы в 60-80-е годы.

В период с 1959 по 1989 г. среднегодовой рост ВВП составил 4,6 %, продолжительность жизни кубинцев увеличилась на 14 лет; начальное образование, бывшее до революции двухлетним, стало восьмилетним; детская смертность на 1000 новорожденных сократилось с более чем 60 до 11,1, что было одним из лучших показателей в мире, безработица, составлявшая до 1959 г. 33 % (полностью и частично безработных), снизилась до 5,5 %. Если до революции только 55 % детей посещали школы, то в годы революционных преобразований все дети имели возможность получить бесплатное образование. Системой социального обеспечения до 1959 г. были охвачены 53 % жителей, а в указанный период – 100 %. 200 тыс. безземельных крестьянских семей – до революции и полное обеспечение земельными наделами – после.

Принимая во внимание год от года ужесточавшуюся экономическую блокаду, кубинское партийно-политическое руководство приняло решение о рациональном использовании материальных ресурсов и неукоснительно проводило его в жизнь. Были выделены приоритетные сферы: здравоохранение, образование, оборона. Все население страны было переведено на обслуживание промышленными и продовольственными товарами по карточкам. Естественно, что эта вынужденная мера осложняла быт кубинцев. Вместе с тем она в корне противоречила постоянно муссировавшемуся западной, а в 90-е годы и нашей отечественной пропагандой тезису о голоде на Кубе. Согласно нормам питания, установленным Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, средний ежедневный рацион питания должен составлять 2310 килокалорий. На Кубе в 70-е годы он составлял 2720 килокалорий, а в 80-е годы превышал 2900.

После революции кубинская экономика претерпела существенные изменения: повысилась техническая оснащенность сахарной промышленности (процесс механизированной уборки сахарного тростника возрос до 2/3, 60 % земель частного сектора влились в сельскохозяйственные кооперативы, были реализованы крупные проекты в области атомной энергетики, черной металлургии, электроники, строительных материалов, переработки отходов сахарного тростника (и их использования в качестве топлива для сахарных заводов, для производства бумаги и кормов для скота, производства и экспорта цеолитов).

На характере всех преобразований в 1959-1989 гг. оказывали определяющее влияние отношения Кубы с Советским Союзом. Более 80 % ее внешне экономических и торговых связей в этот период приходилось на долю СССР и других социалистических стран. Технологическое оборудование и инженерно-технический персонал, вооружение и военные советники, энергоносители и различного рода льготные для Кубы кредиты – все это исходило от стран СЭВ и прежде всего от Советского Союза.

Развал Советского Союза был тяжелым ударом для революционной Кубы. «Да, - говорил Ф. Кастро на V съезде Коммунистической партии Кубы, - всех нас вдохновила идея преодоления ошибок, совершенствования социализма, но подарить его на серебряном блюде США и мировой реакции – это ведь огромное историческое преступление, и это величайшее историческое преступление свершилось». Продолжая анализ этого явления, Ф. Кастро отметил: «Размышления о случившемся не погружает нас в забытье о том великом, что сделала Москва, что сделали советские коммунисты». Ф. Кастро назвал «бесценным вкладом СССР в мировую историю» триумф над фашизмом и борьбу с колониализмом и подчеркнул, что «русский народ со времени Октябрьской революции трудно превзойти в героизме».

В указанный период США продолжали широкомасштабную агрессивную капанию против Кубы. Действия США включали и элементы бактериологической войны (заражение плантаций сахарного тростника, картофеля, падеж скота), и подготовку многочисленных покушений на Ф. Кастро, и давление Вашингтона на другие страны с целью парализовать их торгово-экономические отношения с Кубой. Последнее юридически было закреплено в принятых конгрессом США законах Торричелли (1992)и Хелмса – Бертона (1996). Первый из них запрещал США субсидирование США компании государств, поддерживавших торговые отношения с Кубой, а также запрещал на 180 дней посещение американских портов судами, побывавшими в портах Кубы. Закон Хелмса – Бертона еще более ужесточил экономическую блокаду, поставив вопрос о полном запрете прямых инвестиций в экономику Кубы и любых форм финансовой помощи и торговых операций. Это явное нарушение норм международного права, также как и другие агрессивные акции, нанесли Кубе огромный ущерб.