Лекции предисловие

1. 
   Excellent (превосходный).
   
2. 
   Very Good (очень хороший).
   
3. 
   Good Plus (хороший с плюсом).
   
4. 
   Good (хороший).
   
5. 
   Fair (удовлетворительный).
   
6. 
   Poor (плохой).
   

В работе с голштин-фризами отдавалось предпочтение коровам, да­ющим высокий удой в течение нескольких лактации. В результате тако­го отбора были выявлены пожизненные рекордистки:

• 
  корова La Vertex Quality 724068C за 10 лактации имела средний за лактацию удой 10072 кг молока, или 378 кг молочного жира;
  
• 
  корова Tilly Alcartra 123459 за 8 лактации средний удой составил 11389 кг. или 354 кг молочного жира;
  
• 
  первое место по пожизненным удоям занимала корова Jonis Aagie Sadie Vail 1145696, она дала 111999 кг молока, или 3562 кг молоч­ного жира.
  

Голштин-фризы — одно из крупных отродий черно-пестрого скота: при рождении бычки весят в среднем 43 кг, телочки — 41 кг, взрослые коровы имеют среднюю живую массу 617 кг, быки — 990 кг. Рекордная живая масса коров — 980 кг.

Сознательная селекционная работа с породой началась в конце XVIII столетия. Из большого числа скотоводов того времени самых вы­дающихся успехов добился Хью Уотсон, занимавшийся разведением скота с 1808 г. Работу с абердин-ангусской породой он начал с 6 черных комолых коров и одного быка из стада его коров, 10 телок он приобрел из других стад. Уотсон применял тесный инбридинг, отдавая предпочте­ние скоту черной масти, которая в то время была редкой. Отобранные животные отличались удивительным долголетием. Знаменитый бык Джок в возрасте 11 лет получил приз победителя в Перте, а из особо вы­дающихся родоначальниц породы корова Олд Гренни погибла в 35-лет­нем возрасте от удара молнии. Животные из стада Уотсона получили бо­лее 500 призов.

Позиции новой породы были в значительной степени укреплены Виллиаму Мак-Комби из Тиллифура (1805-1880), принесшим абердин-ангуссам мировую известность. Самым крупным успехом селекцион­ной работы Мак-Комби был родившийся в 1860 г. выдающийся произ­водитель Блэк Принц оф Тиллифур 77, который значится в родослов­ных почти всех живущих ныне абердин-ангуссов. Все то, что сейчас составляет отличительные особенности абердин-ангусской породы, было создано Мак-Комби, несмотря на то, что его животные были крупнее и более крепкой конституции, чем современные абердин-ан-гуссы.

Выдающимся по своим качествам было стадо скотозаводчика Бал-линдалоха, послужившее основой для формирования большого числа стад абердин-ангуссов за пределами Шотландии (стадо Баллиндалоха расформировано в 1934 г.). В 1862 г. вышел первый том абердин-ангусского скота, в 1879 г. соз­дано общество по разведению абердин-ангусского скота. Скот завозил­ся в США, Канаду, Аргентину. В Новой Зеландии эта порода составляет 80% всего поголовья мясного скота.

Абердин-ангуссы — черные комолые животные, с компактным нео­бычно глубоким туловищем цилиндрической формы и короткими нога­ми. Черная масть и комолость наследуются доминантно, что легко про­является у помесных животных. Живая масса коров в Шотландии до­стигает в среднем 525 кг Убойный выход очень высокий, мясо высокого качества, тонковолокнистое, с хорошо выраженной мраморностью.

Герефордская порода крупного рогатого скота. Эта порода берет свое начало из района Вестенглендса, граничащего на юге с Уэльсом, на се­вере — с Шропширом (Англия). В формировании породы решающее значение имело пастбищное содержание.

Герефорды произошли от крупного тяжелого скота рабочего типа,

Один из этапов развития герефордской породы связывают с именем Бенжамина Томкинса (1769—1815). Томкинс перестроил породу на ско­роспелость, пожертвовав крайне крупными размерами, а братья Хыоер закрепили современный тип окраски (их предприятие впоследствии бы­ло передано ведущему английскому скотоводу — капигаигу RC де Квин-си). Как Томкинс, так и братья Хьюер применяли тесный инбридинг.

Только в 90-е гг. XIX столетия герефордский скот удалось полностью избавить от крайне крупных размеров и чрезмерно большого веса, в ре­зультате чего его формы приобрели компактность и симметричность. В первой половине XX в. герефордский скот в Великобритании был рас­пространен только в графстве Герефордшир и прилегающих районах. Впоследствии герефорды стали разводиться в других графствах В то время как в англии герефорд имел лишь местное значение, б США по­сле усиленного экспорта в начале XIX в. он превратился в породу миро­вого значения. Там со времен Первой мировой войны эта порода всту­пила на путь самостоятельного развития.

Первые тома племенной книги герефордского скота начинают изда­ваться в 1846 г., а в 1878 г. было учреждено Общество племенной книги герефордского скота Великобритании.

Помимо США герефорды в значительном количестве завозились в Аргентину, Уругвай, Бразилию, Чили, Канаду, Мексику, Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку, Родезию, СССР (Казахстан).

Герефоодская корова современного типа весит примерно 600 кг и может быть откормлен до живой массы 850 кг. Туловище широкое и глубокое, перед развит сильнее, чем зад. По скороспелости уступают абердин-ангуссам и шортгорнам, но значительно менее требовательны к условиям содержания. На пастбищном содержании животное дает вы­сококачественное мясо без чрезмерного осаливания.

В США и Канаде с 1893 г. разводят комолых герефордов, их поголо­вье составляет около 10%.

Порода крупного рогатого скота санта-гертруда. Методы работы по созданию породы мясного скота санта-гертруда представляют большой интерес для теории и практики селекционной работы.

До 70—80-х гг. XIX столетия в штате Техас разводили длиннорогий крупный рогатый скот — лонгхорнов, или мексиканский скот. Лонгхор-ны — прямые потомки скота, завезенного в Северную Америку еще первыми колонистами Испании. Скот был мелким, позднеспелым, вы-соконогим, плохого сложения, напоминающим животных для боя бы­ков. Основные признаки —- нетребовательность, приспособленность к суровым местным условиям, выносливость, плодовитость, но малая продуктивность.

Начиная с 1875—1880 гг. американские фермеры стали в значитель­ных размерах проводить поглотительное скрещивание лонгхорнов с чи­стопородными производителями английских пород мясного скота — шортгорнами, герефордами и др.

Большой размах получило скрещивание и на ферме Ричарда Кинга. Эта ферма — крупное хозяйство в 400 тыс. га земли, находящееся на юге штата Техас в графстве Санта-Гертруда (откуда произошло название по­роды). В 1852 г. на ранчо имелось свыше 50 тыс. голов лонгхорнов. На этом поголовье Кинг (как и соседние фермеры) проводил поглотитель­ное скрещивание с шортгорнами и герефордами. К 1916 г. на ранчо бы­ли созданы два больших стада высококровных помесей шортгорнской и герефордской пород общей численностью около 50 тыс. голов. Помеси имели хорошие мясные формы, быстро нагуливались. Если живая мас­са местного скота в среднем не превышала 389 кг, то помеси II и III по­колений имели уже 535 кг. Однако высококровные английские помеси трудно переносили засуху, страдали от укусов мух и москитов, в ряде случаев заболевали пироплазмозом. Резко снизилась плодовитость, в некоторых хозяйствах яловость доходила до 40%.

Чтобы сочетать в новой породе хорошую приспособленность к мест­ным условиям и высокую мясную продуктивность, решили взять ин­дийских зебу. Для скрещиваний использовали в основном породы гузе-рат и неллоре. Гузерат относится к группе зебу катьявар, неллоре — к группе светло-серого зебу из штата Пенджаб. Впервые в США завезли зебу из Индии в 1835 г., второй раз — в 1849 г. Особое значение имел за­воз из Индии в 1906 г. крупной партии быков зебу. В наиболее широких размерах быки зебу и их высокровные помеси использовались в Техасе в период 1910-1920 гг. В 1910 г. на ранчо Кинга завезли из хозяйства О'Коннера помесного быка-производителя шортгорн зебу. Он был чер­ной масти и крупного сложения. Все мужское потомство его было кас­трировано, за исключением одного бычка красной масти по кличке Ке-мер, а телочек перекрывали быками шортгорнами.

Первые положительные результаты заставили Ричарда Кинга пере­крыть весь шортгорнский скот помесями зебу. С этой целью на ранчо было завезено 52 помесных быка в возрасте 3 лет с ~/4- /8 кровности по зебу и '/4-'/8 кровности шортгорнов. Два быка — Чилтилин и Виноте-ро — были случены с 50 самыми лучшими шортгорнскими коровами.

Дальнейшее использование помесей показало, что наилучшие ре­зультаты получаются при разведении животных с /8 кровности по зебу и ⁵/8 кровности по шортгорнам.

Исключительно большое влияние на формирование новой породы оказал бык Манки 1920 г.р. Его мать была почти чистокровной шорт-горнской коровой (имела лишь около '/16 крови зебу), произошла от бы­ка Кемера, о котором говорилось выше. Эта корова отличалась высоки­ми надоями молока, имела вишнево-красную масть с белой расцветкой. Отец Манки — бык Винотеро был по крови на /4 зебу и на /4 шортгорн. Таким образом, бык Манки имел ³/⁸ (¹³/³2) крови зебу и V⁸ крови шорт-горнов (точнее ¹⁹/32). Племенное использование Манки началось в 1923 г. Бык был ярко-красной масти, хорошо развит и в возрасте 1 года весил около 500 кг, имел прекрасное сложение и хорошие мясные фор­мы. Эти качества сочетались с крепкой конституцией зебу и выдающи­мися способностями наследственной потенции. После того как была выявлена высокая племенная ценность Манки, разработали специаль­ную программу широкого его использования с применением близко­родственного разведения. С Манки спаривали его лучших дочерей и внучек. Наиболее ценные его сыновья спаривались с высокопродуктив­ными дочерьми, а потомки спаривались между собой. В результате мно­гократного инбридинга все чистопородные стада породы санта-гертру-да, по существу, происходят от быка Манки. Этот бык считается родо­начальником породы санта-гертруда. До 1932 г. от Манки было выращено более 150 сыновей и внуков, оказавшихся выдающимися производителями.

Важна очень интересная методическая деталь работы при выведе­нии породы. Для быстрого размножения животных желательного типа, четкого проведения подбора лучших производителей, проверки и оцен­ки этих производителей по качеству потомства Клеберг разработал сис­тему стад с одним производителем и многими производителями. Сущ­ность системы в том, что в селекционной части стада к каждому лучше му производителю подбиралась постоянная небольшая группа маток (не более 50), а в промышленной части в одном маточном стаде одно­временно использовалось несколько быков. Таким образом, в первом случае все потомство было известного происхождения, а во втором — телята не имели происхождения по отцу.

Система стад с одним производителем - это, по существу, косячная случка, которую применяли в конных заводах Ростовской области при разведении калмыцкого скота. Метод косячной случки позволил создать лучшие племенные стада калмыцкой породы.

Стада с одним производителем при выведении породы санта-гертру­да были, как правило, закрытыми. Поголовье таких линейных стад со­ставляло примерно 5% общего количества маток. Уровень браковки в племенных стадах в зависимости от качества маток колебался от 10 до 40%. Селекционные стада пополнялись телками, полученными в таких же стадах, и частично выдающимися животными, рожденными в стадах с несколькими производителями, т.е. из обычных промышленных стад. Следовательно, при создании породы применяли одновременно линей­ную и массовую селекцию. Указанная система давала возможность про­верять производителей по качеству потомства и в то же время широко использовать потомков Манки в больших племенных и пользователь-ных стадах. В 1940 г.. через 30 лет после начала работы, породная груп­па скота санта-гертруда была официально признана Министерством земледелия США самостоятельной породой крупного рогатого скота мясного направления.

Скот санта-гертруда — крупный: взрослые племенные быки весят около 800 кг, полновозрастные коровы на хорошем пастбище — 500-550 кг. Животные обладают крепким телосложением и отличными мясными формами. Большой подгрудок и хорошо развитые складки на шее свидетельствуют о свободной коже. Масть вишнево-красная. Голова сухая, среднего размера. Лоб широкий, слегка выпуклый, про­филь прямой. Подгрудок хорошо развит, грудина выдается вперед да­леко за линию передних ног. Спина прямая, скорее короткая, очень крепкая, хорошо обмускуленная, особенно в области поясницы. Круп у многих животных сохраняет особенности крупа зебу — спущенный и несколько укороченный. Копыта очень крепкие, конечности сухие, крепкие.

Животные группы санта-гертруда легко переносят высокую летнюю температуру, хорошо растут и нагуливаются, даже в самый жаркий пе­риод лета. При прямой солнечной радиации проявляют интенсивное потоотделение и хорошо адаптируются. Имеют очень хорошие откор­мочные качества. Средние суточные привесы могут составлять 1600-1700 г. Убойный выход у санта-гертруды в среднем на 3% выше, чем у скота английских мясных пород в аналогичных условиях содержания и кормления.

В 1951 г. в Техасе была создана Международная ассоциация по раз­ведению скота породы санта-гертруда.

Проследить точное происхождение этой породы трудно. Однако, несомненно, что современная крупная белая получена в результате очень сложного воспроизводительного скрещивания. В этих скрещива­ниях основную роль играли местная английская длинноухая свинья, свиньи романской группы (неаполитанская и португальская) и, нако­нец, китайские породы свиней — сиамская и даже очень мелкая, но скороспелая карликовая китайская свинья.

Английская длинноухая свинья — потомок европейского дикого ка­бана — развилась на маршевых берегах с богатой сочной растительнос­тью и представляла собой крупное животное, на высоких грубых ногах, с плоской грудью, большой и длинной прямой мордой, с большими свисающими толстыми ушами. Масть самая разнообразная, волосяной покров обильный. Животные крепкой конституции, грубого склада, выносливые, неприхотливые к корму, небольшой живой массы, хотя отдельные особи в откормленном состоянии весили 300 и даже 400 кг. Плодовитость высокая — 10-12 поросят. Недостатки — позднеспелость и плохая оплата корма. Откорм был возможен для подсвинков лишь с 12-18-месячного возраста и длился до 1,5-2 лет. В туше преобладало са­ло, мясо было довольно жесткое.

В середине XVIII в. многие заводчики Англии занялись улучшением этих свиней в направлении повышения их скороспелости и оплаты кор­ма. Первоначально улучшение местной длинноухой маршевой свиньи проводилось методом «в себе», т.е. методом отбора, подбора, улучшени­ем условий содержания и кормления.

Сравнительно больших успехов в этом направлении добился Роберт Беквелл (1725-1795) из Дипши Грейндж (графство Лестершир). Беквелл увеличил вес английской длинноухой свиньи, повысил ее скороспе­лость, улучшил качество мяса. Выведенная Беквеллом группа свиней получила название «лестерширская длинноухая свинья».

Имеющиеся исторические в отношении окраса свиней данные про­тиворечивы: по одним лестерширские свиньи Беквелла были белого цвета, по другим — черного. Лестерширские свиньи имели типичные признаки, свойственные заводу Дишли. Ричардсон описывал их так: «Они имели так много мяса и сала по сравнению с костями и внутрен ностями, что походили более на большой цилиндр, набитый мясом, чем на живое существо — ноги, шея и морда утопали в огромном количест­ве сада». При скрещивании этого типа с кемберленд-йоркширом была получена мелкая йоркширская, или мелкая белая английская порода свиней.

Вместе с тем темпы работы Беквелла не удовлетворяли заводчиков, и большинство из них перешло на метод скрещивания. Для этой цели вначале были использованы породы свиней романской группы (неапо­литанская и португальская), а затем различные скороспелые породы Азии — китайская, сиамская, китайская карликовая.

Китайская и сиамская породы резко отличались от европейской длинноухой свиньи. Они имели небольшую живую массу — 100-120 кг, широкое, глубокое, низко посаженное на ногах туловище. Скороспе­лые, легко откармливаемые, с затратой 4-5 кг корма на 1 кг прироста. Сало мягкое, мажущееся, непригодное к хранению, мясо рыхлое, водя­нистое. Плодовитость составляла всего 4-7 поросят на опорос. К паст­бищному содержанию совершенно непригодны, характер спокойный, вялый.

Проводя скрещивания, заводчики выполнили колоссальную зоотех­ническую работу. Использование в скрещиваниях столь противоречи­вых пород и значительное число заводов, работавших без всякого согла­сования, привели к получению большого количества животных крайне разнообразных по экстерьеру и продуктивным качествам. Избегая кон­куренции, заводчики держали методы своей работы в строгом секрете и не фиксировали записи о результатах и характере скрещиваний. Имен­но поэтому на выведение первой новой породы англичане затратили 55-60 лет (завоз первых партий китайских свиней относился к 1774— 1776 гг., а апробация мелкой белой породы — к 1831 г.). На основании этого в западноевропейских странах укоренилось мнение, что для выве­дения породы нужно не менее 30-40 лет. Однако мелкая белая порода не оправдывала возлагаемых на нее надежд — она имела низкую живую массу и очень плохое качество мяса и сала, хотя обладала высокой ско­роспелостью и хорошей оплатой корма. Англичанам в новых исканиях пришлось затратить еще 20 лет упорного труда. Только через 75 лет лю­бителю-свиноводу ткачу Иосифу Тулею первому удалось достичь жела­емых результатов. На королевской выставке в Виндзоре в 1851 г. свиньи, представленные Иосифом Тулеем из Кейли, привлекли всеобщее вни­мание, поразив всех своими качествами.

На этой выставке 1851 г. группа свиней И. Тулея была признана за новую самостоятельную породу, которой по месту ее выведения было присвоено название «йоркширской». Однако, судя по гравюрам того времени, представленные на выставке в Виндзоре свиньи имели боль ше сходства со свиньями кемберлендской породы или современной средней белой, чем со свиньями современного типа крупной белой.

По определенным данным, группа свиней в стаде И. Тулея не пре­вышала по численности 20-25 взрослых голов. Это показательный факт, с этого поголовья началась порода, и это не совпадает с точкой зрений ряда ученых, что для признания новой породы необходимо 3-5 тыс. жи­вотных.

Все лучшие животные завода И. Тулея произошли от знаменитого по тому времени хряка Самсона и матки Матчлес. Часть высококлассных животных завода И. Тулея была раскуплена, и дальнейшее совершенст­вование йоркширской породы проводилось уже многими заводчиками.

По схеме акад. А.П. Редькина происхождение крупной белой поро­ды выглядит следующим образом:




Вслед за И. Тулеем в совершенствовании йоркширской породы сыг­рал роль завод Веймана. Нужно сказать, что на начальном этапе совер­шенствования породы в ней не было однообразия. Так, известен факт, когда годовалому хряку завода Веймана, известному под кличкой «Лу­кавого правонарушителя», в середине 60-х гг. XIX в. на Королевской выставке был присужден приз по классу свиней мелкой белой породы; в двухлетнем возрасте — приз по классу средней белой, а в зрелом возра­сте он возглавлял класс крупной белой породы.

Преемнику завода Веймана — Фишеру — при удачной комбинации пар удалось вывести линию хряка Виктора II № 153. Этот хряк обладал исключительно стойкой наследственностью, в период 1870-1875 гг. пользовался огромной славой и имел большое значение в повышении качества йоркширской породы.

Выдающуюся роль в совершенствовании породы сыграли хряк Джо­зеф НВ 99 и его потомки из завода Валькера. Это были крупные, здоро­вые животные крепкой конституции. Характерной особенностью линии Джозефа был серебристый цвет щетины, резко отличавший линию от других свиней. Этот цвет щетины, унаследованный от Виктора II № 153, отмечался у потомков Джозефа более 20 лет.

В целях сохранения, консолидации и совершенствования породы заводчики объединились в 1885 г., т.е. через 34 года после признания за породу группы свиней И. Тулея. Созданная в 1885 г. Национальная ас­социация свинозаводчиков выработала стандарт породы и основала ее заводскую книгу.

Дальнейшее скрешивание было прекращено, и порода совершен­ствовалась методом разведения «в себе». С 1885 г. йоркширская поро­да была переименована в «крупную белую породу» свиней. С этого времени чистопородными признавались только те животные, которые имели предков, записанных в первый том племенной книги. Первый том племенной книги — Herd Book — объединял все три породы — мелкую, среднюю и крупную. Начиная с 1885 г. Herd Book издается ежегодно. Стандарты для белых пород были разработаны Спенсе­ром — заводчиком, автором первого тома и секретарем упомянутого общества.

К началу XX в. в результате пятидесятилетней работы крупная белая значительно выровнялась в типе и отошла от своего постоянного спут­ника — средней белой. В массе породы преобладали крупные живот­ные, с мощной колодкой, т.е. широким и глубоким туловищем, что сто маскировало его длину. Животные были густо мясо-сального типа, нередко с уклоном в сальный. Существенно была укреплена конститу­ция животных.

Крупная белая обладает прекрасно выраженной способностью к ак­климатизации в различных экологических условиях. Благодаря этому "онаГне только в помесных, но и в чистых стадах разводится почти во всех европепских странах, в Китае. Японии. США, Канаде и Новой Зе­ландии. Это типичная универсальная многозональная, очень гибкая по своей генетической структуре порода.

Порода оказала огромное влияние на мировое свиноводство, она не­посредственно участвовала в создании целого ряда новых пород в стра­нах Европы, Азии и Северной Америки.

Исключительное значение крупная белая имеет для России, где она является наиболее распространенной породой. В Россию первые жи­вотные этой породы были завезены в 80-х гг. XIX столетия.

Общая характеристика животных этой породы в современном типе следующая: живая масса взрослых хряков — 320-350 кг, маток — 220-250 кг. Многоплодность в хороших условиях — в среднем 11-12 поросят на опорос при среднем весе при рождении 1,2-1,3 кг, молочность — 65-80кг.

^ Порода свиней украинская степная белая. Украинская степная белая была первой культурной породой свиней, выведенной в Советском Со­юзе. Автором породы является академик М.Ф. Иванов — бывший заве­дующим зоотехнической опытной станцией в Аскании-Нова, организо­ванной в 1925 г. Первые годы работы с крупной белой породой несколь­ко разочаровали М.Ф. Иванова и подтвердили его точку зрения: как бы ни была универсальна крупная белая, она не может быть везде одинако­во хороша. В Аскании-Нова крупная белая чувствовала себя угнетенно. Сильная жара летом, суховеи, суровая зима с сильными ветрами и час­тыми вьюгами, сухая жесткая растительность — все это неблагоприятно влияло на крупных белых свиней, и прекрасное стадо, завезенное из Московской области (Б.Алексеевское), теряло свои качества. Вместе с тем регион степной части Украины весьма благоприятен для развития свиноводства: обилие кукурузы и других зерновых, возможность возде­лывания кормовых арбузов, тыквы и прочих сочных кормов полностью могли обеспечить интенсивное свиноводство.

Между тем местная южно-русская порода свиней прекрасно чувст­вовала себя в этих условиях. Эти свиньи были хорошо приспособлены и не испытывали никаких недомоганий. Но они были мелкими, поздне­спелыми и плохо оплачивали корм. Это было отродье короткоухой сви­ньи с живой массой 100-115 кг. Окраска белая, белая с черными пятна­ми. Экстерьер характеризовался грубым телосложением, толстой ко­жей, короткими ушами, узкой длинной прямой головой, обильной грубой щетиной. Плодовитость составляла 10-12 поросят на опорос, молочность хорошая. Обладая большой выносливостью, эти свиньи круглыми сутками, несмотря на суровую погоду, отыскивали себе пищу, бродя по дворам и пастбищам.

Работа М.Ф. Иванова по созданию новой породы началась в Аска-нии-Нова в 1926 г. Для начала работы в близлежащем хозяйстве «Дорп-бург» (ныне совхоз им.Чкалова) были приобретены 3 короткоухие мест-^ ные матки и 2 длинноухие матки-помеси от скрещивания местных и чухонских свиней. Местные матки весили 90, 100 и НО кг и имели длину туловища от 140 до 146 см. Матки были покрыты хряком крупной белой породы Керзоном № 378, сыном Креза № 155 завода М.М. Щепкина (Керзон был завезен из племхоза Б.Алексеевское).

Полученное полукровное потомство не удовлетворяло М.Ф. Ивано­ва в полной мере. Поэтому помесные маточки первого поколения были покрыты чистопородным хряком крупной белой Барноном № 197 мя­со-сального типа.

Характерная особенность метода работы М.Ф. Иванова заключалась в одновременном использовании двух родственных хряков — отца и сы­на. Так, при выведении линии Аскания I № 46 участвовали хряк Барнон № 197 и его сын от спаривания с маткой крупной белой породы Викто­рией № 216 Барнон № 15._ч Использованием метода «отца и сына» М.Ф. Иванов преследовал цель не вводить кровь других животных, не расшатывать наследственность по мужской линии. При создании ли­нии Аскания I № 46 одна группа маточек-полусестер от Керзона № 378 была покрыта хряком Барноном № 197, другая группа таких же маток — хряком Барноном № 15. Полученные помеси II поколения были выра­щены в исключительно хороших условиях и подверглись жесткой бра­ковке. М.Ф. Иванов беспощадно выбраковывал все, что не отвечало его требованиям по экстерьеру, конституции и прочим признакам. Особен­но большое внимание он уделял оброслости животных. Подсвинки, плохо покрытые щетиной, выбраковывались. Для дальнейшей работы он отбирал из помесей I поколения всего лишь 18% подсвинков, из по­месей II поколения — 16%. Если применялось близкородственное раз­ведение, браковка была еще строже, и для работы оставлялось только 10,5% молодняка. Отобранные помеси II поколения вполне удовлетво­ряли требованиям М.Ф. Иванова по росту, развитию, экстерьеру и об­щему виду, вследствие чего он перешел к разведению их «в себе». При этом для закрепления ценных качеств он использовал тесное родствен­ное разведение. Так, дочерей Барнона № 197, помесей II поколения, он пустил в случку с хряком Асканием № 46 (помесь II поколения), т.е. с внуком Барнона № 197 (отец Аскания I Барнон № 15 — сын Барнона № 197). Выращенных маточек Наталку 17 и других М.Ф. Иванов случил опять с хряком Асканием I № 46, т.е. со своим же отцом.

Аскании I № 46 по развитию, экстерьеру и конституции превосхо­дил всех хряков, использованных при выведении породы. Он считается родоначальником породы по мужской линии, а матки Наталка № 352, Аскания № 350 и некоторые другие — родоначальницами по женской линии. Аскании I был крупным, костистым хряком, имеющим прекрас­ное телосложение. В возрасте 3 лет он весил 360 кг и имел длину туло­вища 186 см. в 6,5 лет — соответственно 395 кг и 186 см. Оброслость щетиной выражена очень сильно. Из 31 дочери Аскания I, вошедших в племенной состав, 12 голов были получены от спаривания Аскания I со своими дочерьми.

Для ослабления последствий родственных спариваний М.Ф. Ива­нов внутри линий создавал несколько маточных семейств. Хряк из од­ного семейства использовался на матках другого семейства, принадле­жащего к тому же характерному для линии типу.

В последующем для избежания риска от родственных спариваний было заложено несколько новых линий животных. В связи со строи­тельством беконных фабрик в Кременчуге и Днепропетровске возрос спрос на откормленный молодняк в возрасте 6,5-7 мес. при живой мас­се 75-90 кг. М.Ф. Иванов приступил к выведению новой линии хряков и маточных семейств чисто беконного типа. При выборе хряков он ос­тановился на Кинг-Девиде № 352, отец которого был завезен из Англии в Асканию-Нова в 1928 г. От хряка Кинг-Девида № 352 и одной из луч­ших маток асканийского стада был выращен Кинг-Девид № 659, кото­рый имел еще более вытянутое туловище, чем его отец. Кинг-Девид № 352 в 2 года имел живой вес 262,2 кг и длину туловища 165 см, Кинг-Девид № 659 в том же возрасте — соответственно 315 кг и 182 см.

При выведении второй линии были использованы местные матки с кровью чухонских свиней. Они были покрыты хряком Кинг-Девидом № 352. Полученные в потомстве свинки (родные сестры) были разделе­ны на две группы. Первая группа свинок была покрыта хряком Кинг-Девидом № 352 (т.е. отцом), вторая группа — хряком Кинг-Девидом № 659, т.е. полубратом. Таким образом, при создании второй линии уже при спаривании помесей I поколения применялось тесное родственное разведение. Помесей II поколения М.Ф. Иванов начал разводить «в се­бе», опять же применяя близкородственное спаривание.

Следует подчеркнуть, что использование М.Ф. Ивановым метода «отцов и сыновей» составляло одну из особенностей методики его рабо­ты и дало определенный успех. Впоследствии была создана также линия сального типа, родоначальником которой по мужской линии следует считать хряка Степняка № 1422 — в возрасте 5 лет он весил 363 кг при длине туловища 170 см и обхвате груди 180 см.

Первая в СССР отечественная порода свиней была апробирована в ВАСХНИЛ незадолго до смерти М.Ф. Иванова, который показал, что при плановости, целеустремленности и использовании теоретически обоснованной методики можно в 5-10 и более раз сократить срок по-родообразования. Начав работу в 1927-1928 гг., он в 9-летний срок со­здал 3 неродственные линии хряков и более 10 семейств маток. После смерти М.Ф. Иванова было выведено четыре неродственные линии хряков.

Свиньи степной белой украинской породы прекрасно переносят сильную летнюю жару, весенние суховеи, суровые зимы с ветрами и вьюгами, отлично используют сочные корма и люцерновое сено. По ос­новным продуктивным показателям — живой массе, скороспелости, плодовитости, молочности, оплате корма — не уступают крупной белой породе и даже превосходят ее.

КРАТКИЙ ОБЗОР РАЗВИТИЯ УЧЕНИЯ О КОРМЛЕНИИ ЖИВОТНЫХ

Опыт правильной организации кормления домашних животных на­капливался с глубокой ревности. Однако возникновение науки о кормлении животных следует отнести к началу XIX в., когда в практике животноводства в хозяйствах многих стран наряду с пастбищным кор­мом и луговым сеном все более широко стали использовать корм с па­хотных угодий — клевер-тимофеевку, люцерну, зерно, картофель, свек­лу и др. Стал возникать вопрос о сравнительной питательности кормов, а значит, об оценке их питательной ценности, а затем и о нормирова­нии. Развитию этих положений способствовало открытие фундамен­тальных законов физики, химии, биологии, в частности закона сохра­нения вещества и энергии М.В. Ломоносовым. Из этого закона следо­вало, что животное, дающее определенную продукцию и выполняющее механическую работу, затрачивающее энергию, должно потреблять со­ответствующее количество энергии, питательных веществ, а также ми­неральных веществ, витаминов, воды, кислорода.

В формировании кормления как науки основное значение имело развитие следующих направлений:

• 
  изучение химического состава кормов и на этой основе оценка их качества;
  
• 
  изучение переваримости питательных веществ и определение ихбиологической доступности;
  
• 
  разработка норм и рецептур полноценного кормления животных в соответствии с их изиологическим состоянием, уровнем про­дуктивности и выполняемой работы.
  

Развитие методов химического анализа органического вещества да­ло возможность немецкому ученому Эмилю Вольфу ДБ 18-1896) разра­ботать таблицы химического состава кормов, отражающих их питатель­ную ценность. В 1874 г. на основании опытов по определению перева­римости питательных веществ различных кормов молочными коровами Эмиль Вольф предложил новый метод сравнительной оценки питатель­ности кормов — по сумме содержания в них переваримых органических веществ (протеин, жир, углеводы). Сумма переваримых питательных веществ была принята как единый показатель питательности всего ор­ганического вещества (TDN). Потребность животного стали выражать в сумме переваримых веществ — протеина, клетчатки, безазотистых экстрактивных питательных веществ и жира, умноженного на 2,25. По­правка вводилась потому, что жир имеет калорийность в 2,25 раза выше, чем углеводы: 9 ккал/г против 4 ккал/г. Однако показатель TDN приме­нялся недолго, только в США им пользуются до последнего времени для всех видов животных. Этот метод оценки питательности кормов не дает полной объективной оценки в плане продуктивного воздействия корма на животное. В среднем в кормах 1 г TDN соответствует 4,3-4,4 ккал энергии.

Исключительное влияние на развитие науки о кормлении животных оказало исследование русского ученого Николая Петровича Чирвин-ского, который в 1882 г. в своей магистерской диссертации на основе экспериментов на поросятах доказал возможность образования жира из углеводов. Эти исследования П. П. Чирвинского перевернули господст­вующие ранее представления, что жир может образовываться только из жира, и обеспечили предпосылки дальнейшего совершенствования си­стем оценки продуктивного действия корма. Значительное распростра­нение в оценке питательности кормов получил способ, разработанный немецким ученым Оскаром Кельнером (1851-1911) на основании ба­лансовых опытов на взрослых волах в конце XIX — начале XX в. В рабо­те «Кормление сельскохозяйственных животных», первое издание ко­торой вышло в 1904 г., О. Кельнер констатировал, что жиры и углеводы могут замещать друг друга в кормовой даче из расчета, что одна часть переваримого жира равноценна в среднем 2,2 частям переваримых угле­водов. На основании точных опытов с продуктивными животными бы­ли предложены крахмальные эквиваленты, получаемые из расчета, что Л jt крахмала, скормленный взрослому волу, может обеспечить 0,248 кг. или округленно OJ>5 к-г атложедных жировых тканей.

Спустя 10 лет американский ученый Генри Армсби (1853-1921) на основе изучения баланса энергии у откармливаемых волов разработал схему энергетического баланса в животном организме. Им было пред­ложено оценивать общую питательность корма в единицах чистой энер­гии (нетто-энергии), названных им «термы» (ТА).

Основой для вычисления чистой энергии являются так называемая «физиологически полезная энергия» и затраты на усвоение корма; пер­вая определяется по разности между калорийностью корма и калорий­ностью кала, мочи и кишечных газов; вторая — по дополнительному теплообразованию от дачи испытуемого корма. Непосредственно в опы­тах Армсби определил «чистую энергию» только в 10 кормах, для подав­ляющего числа кормов она была вычислена по средним константам.

Вместе с тем предложенная О. Кельнером оценка кормов по крах­мальным эквивалентам применяется в Германии до настоящего време­ни. Учеными института им. О. Кельнера разработана новая оценка питательности кормов, выраженная в энергетических кормовых единицах (ЭКЕ). Питательность кормов в новых единицах учитывается отдельно для крупного рогатого скота, свиней и птицы. Величина ЭКЕ для круп­ного рогатого скота принята равной 2,5 ккал НЭЖ (нетто-энергия, или чистая энергия по жироотложению). Оценка питательности кормов по новой системе отличается от оценки по крахмальным эквивалентам. Оценка концентратов и корнеплодов по новой системе получает значе­ние на 10% ниже, чем по крахмальным эквивалентам, сено — на 20% и солома — на 80% выше, тогда как оценка питательности зеленых кор­мов совпадает. Оценка полноценных рационов из разнообразных кор­мов полностью совпадает, и 1 ЭКЕ соответствует 1 крахмальному экви­валенту.

П. Винкель и Фьорд разработали датские кормовые единицы (ДКЕ). Впоследствии ДКЕ были переработаны Н. Ганссоном, приняв­шим за основу крахмальные эквиваленты О. Кельнера, изменив кон­станты для белка. Новая кормовая единица была названа скандинав­ской кормовой единицей, или ячменной кормовой единицей (ЯКЕ). За единицу измерения вначале была принята питательность 1 кг смеси зерна (овес+ячмень), и в хозяйственных опытах определялась сравни­тельная питательность кормов. Впервые было введено понятие «кор­мовая единица». Опыты проводили на молочных коровах, свиньях, ло­шадях. С 1915 г. была принята единая скандинавская кормовая едини­ца, равная по питательности 1 кг ячменя. К ней приравнивалось такое количество любого корма, которое по питательности равнялось 1 кг ячменя. Метод имел практическую ценность в силу конкретности и простоты выражения питательности в кормовых единицах. Однако эти кормовые единицы выражали лишь сравнительную питательность кор­мов по отношению к 1 кг ячменя. При изменении состава рациона сравнительная питательность могла не соответствовать рассчитанным ранее эквивалентам.

Большой вклад в развитие учения о кормлении животных внес Елий Анатольевич Богданов (1872-1931). Исследованиями на поросятах он доказал возможность образования в организме животного жира из бел­ков кормовых продуктов. Под его руководством разработана советская кормовая единица, за которую принято количество продуктивной энер­гии, получаемой животным из 1 кг овса среднего качества. В этих овся­ных единицах (ОКЕ) принято выражать питательность кормов. Одна кормовая единица, равная по питательности 1 кг овса, измеряется по жироотложению у крупного рогатого скота и равна округленно 150 г жира, что соответствует 1414 ккал чистой энергии. Овсяная кормовая \ >

Перечисленные выше системы оценки питательности кормов (по­мимо ЭКЕ) прежде всего основывались на содержании в кормах пере­варимых питательных веществ или чистой энергии (ТА). Содержание переваримых органических веществ или энергии, необходимых для обеспечения физиологических функций и образования продукции, принималось пропорциональным количеству переваримых питатель­ных веществ или энергии, содержащихся в эталонной продукции. В си­стемах Кельнера, ЯКЕ, ОКЕ такой эталонной продукцией был жир, от­кладываемый взрослым волом. Иными словами, определялась лишь жирообразующая способность кормов. Считалось допустимым полу­ченную оценку питательности кормов применять не только при откор­ме взрослого скота, но и лактирущих коров, растущего молодняка и др., не только для крупного рогатого скота, но и животных других видов (овец, свиней, лошадей, птицы). Нормы потребности определялись пу­тем пересчета. В последние 40-50 лет выявлены существенные различия в доступности питательных веществ одних и тех же кормов для живот­ных разного вида и возраста, а также в эффективности использования усвоенных веществ, что ранее не принималось во внимание.

Ориентация на содержание в корме «чистой энергии» признана не­верной. Показателем доступной для животного энергии является энер­гия усвоенных веществ, или обменная энергия (физиологически по­лезная).

На Пленуме отделения животноводства ВАСХНИЛ в 1963 г. было принято решение оценивать питательность кормов и рационов, а также нормировать энергетические потребности животных каждого вида в об­менной энергии. Обменная энергия определяется по разности между валовой энергией корма и потерями энергии в кале, моче и метане, а иногда в тепловом эффекте ферментации корма в рубце. Обменная энергия рациона показывает максимальное количество энергии для об­мена и усвоения, которое животное может получить из данного корма. За энергетическую кормовую единицу (ЭКЕ) предложено принять 2500 килокалорий (2,5 мегакалорий) обменной энергии. Единица является общей для всех видов животных, но один и тот же корм может иметь разную оценку в ЭКЕ.

Обменная энергия — это та часть энергии корма, которую организм животного использует для обеспечения своей жизнедеятельности и об­разования продукции. Следовательно, она, а не чистая энергия (энер­гия продукта) более правильно характеризует энергетическую питатель­ность корма для животного. Чистая же энергия — это лишь часть энер­гии корма, затраченная на производство продукции.

Энергетическая питательность корма в обменной энергии определя­ется отдельно для каждого вида животных. Как правило, она вычисляется в прямых балансовых опытах. Особенно удобно это изучать в кор­мах для птицы (кроме страусов), у которой кишечными газами, в силу их малочисленности, можно пренебречь, а моча и кал выделяются вме­сте, что исключает необходимость их раздельного сбора. Возможен так­же расчет обменной энергии как по специальным формулам, так и по термоэквивалентам и коэффициентам переваримости.

Система оценки энергетической ценности кормов и потребностей животных по обменной энергии применяется также в Англии.

Оценка энергетической питательности кормов, имеющая важное значение как при сравнении отдельных кормов, так и в нормировании кормления, не может дать полной характеристики питательной ценно­сти корма и физиологических потребностей животного. Правильная, биологически обоснованная оценка корма может быть сделана только при разносторонней характеристике его питательных свойств, опреде­ляемой наличием в нем (количественно и качественно) всех необходи­мых для жизнедеятельности животного веществ: белка, жиров, углево­дов, минеральных веществ, витаминов.

Большое значение имели исследования биологической полноцен­ности белков, роли составляющих белки аминокислот. Было показано, что входящие в состав белков около 30 аминокислот подразделяются на заменимые и незаменимые аминокислоты. Была изучена физиоло­гическая роль и определены нормы потребности в отдельных амино­кислотах.

Большие заслуги в разработке этой проблемы принадлежат работав­шим в первые десятилетия XX в. американским ученым Томасу Борр Осборну (1859-1929), Лафайет Бенедикт Менделю (1872-1935), Вильям-су Каммингс Роузу. Еще в 1907 г. Томас Осборн установил связь между питательной ценностью белка и его аминокислотным составом. Лафай­ет Мендель в 1923 г. дал современное понимание взаимосвязей амино­кислот в рационе. Вильяме Роуз исследовал ряд вопросов относительно обмена аминокислот и их значения в питании животных. В 30-х гг. он выявил потребность в незаменимых аминокислотах лабораторных жи­вотных, что дало основание для разработки норм потребности в амино­кислотах для сельскохозяйственных животных.

Выдающиеся ученые нашей страны — академики ВАСХНИЛ Иван Семенович Попов (1888-1964), Александр Петрович Дмитроченко (1900-1981), Михаил Федорович Томмэ (1896-1977) в 60-х гг. XX в. глу­боко изучали проблему аминокислотного питания сельскохозяйствен­ных животных. Ими выполнены работы по усвояемости отдельных ами­нокислот, определению потребности сельскохозяйственных животных в незаменимых аминокислотах, использованию в рационах синтетиче­ских аминокислот.

После открытия Н.И. Луниным и К. Функом в начале XX в. витами­нов изучению их биологической роли в организме животных стало уде­ляться большое внимание.

Большой вклад в развитие науки о кормлении животных внес Миха­ил Иудович Дьяков (1878-1952). На основании обширных исследований по изучению обмена веществ и энергии у лактирующих животных им были разработаны нормы кормления дойных коров и овец. Большое те­оретическое и практическое значение имеет его работа «Основы рацио­нального кормления птицы». Полученные в результате балансовых опытов данные позволили автору разработать нормы кормления кур в период кладки, насиживания, линьки. М.И. Дьяковым сделан значи­тельный вклад в развитие теории минерального питания сельскохозяй­ственных животных. Результаты его исследований изложены в моно­графии «Комбинирование кормовых рационов для сельскохозяйствен­ных животных в отношении минерального питания».

Опыт исследований по минеральному питанию обобщен в фунда­ментальной монографии Валерия Ивановича Георгиевского, Бориса Николаевича Анненкова и Валентина Трофимовича Самохина «Мине­ральное питание животных» (1979). Эти авторы предложили классифи­кацию минеральных элементов с позиций их роли в питании животных, научно обосновали нормирование и оптимизацию минерального пита­ния крупного рогатого скота, овец, свиней и птицы.

Над проблемами минерального питания сельскохозяйственных жи­вотных в России работали A.M. Венедиктов, Б.Д. Кальницкий и др.

На основании разработок ученых по питательной ценности кормов и потребностям животных в питательных веществах были созданы предпосылки для создания норм кормления животных и таблиц пита­тельности кормов, как руководства для практической деятельности зо­отехников и других работников животноводства. В России до 1930 г. применялись нормы кормления животных, разработанные профессо­ром Тимирязевской сельскохозяйственной академии Елием Анатолье­вичем Богдановым. В них учитывались потребности животных в кормо­вых единицах и переваримом белке. Предложенные Е.А. Богдановым овсяные кормовые единицы используются при оценке питательности кормов и в настоящее время.

С 1930 по 1956 г. в стране были широко известны и повсеместно ис­пользовались нормы кормления животных, разработанные профессо­ром Иваном Семеновичем Поповым. В этих нормах потребность жи­вотных определялась уже по 4 показателям: кормовым единицам, пере­варимому белку, кальцию и фосфору. Книга И.С. Попова «Кормовые нормы и кормовые таблицы» издавалась 14 раз. Учебник «Кормление сельскохозяйственных животных» за период с 1926 по 1957 г. Выдержал 9 изданий. За него И.С. Попову была присуждена Ленинская премия СССР.

В период с 1956 по 1983 г. в животноводстве страны применялись нормы кормления животных, разработанные во Всесоюзном институте животноводства (ВИЖ) под руководством члена-корреспондента ВАСХНИЛ Михаила Федоровича Томмэ. В этих нормах учитывались 6 показателей: кормовые единицы, переваримый протеин, поваренная соль, кальций, фосфор и каротин. Кормление животных по этим нор­мам обеспечивало возможность получения на корову 5000-6000 кг мо­лока в год, среднесуточных приростов крупного рогатого скота на от­корме 700-800 г, свиней - 500-600 г.

В 1985 г. изданы «Нормы и рационы кормления сельскохозяйствен­ных животных» под редакцией академика ВАСХНИЛ А.П. Клейменова и профессора В.Н. Баканова. В этой книге были использованы научные разработки ведущих зоотехнических научно-исследовательских институ­тов СССР — Всесоюзного института животноводства (ВИЖ), ВНИИ ко­неводства, ВНИТИ птицеводства, НИИ пушного звероводства и кроли­ководства, ТСХА.

В 1994 г. изданы в 3-х частях «Нормы и рационы кормления сельско­хозяйственных животных» под авторством ведущих в области кормле­ния ученых ВИЖ — А.П. Калашникова, Н.И. Клейменова, В.В. Щег­лова, Н.В. Груздева, Б.Л. Герасимова, Н.Г. Первова. Это справочное пособие также включает новейшие разработки соответствующих науч­но-исследовательских центров России по кормлению. В сравнении с изданием 1985 г. в последнюю книгу внесены отдельные уточнения и дополнения.

В соответствии с действующим нормированием полное балансиро­вание рациона, в частности, для сельскохозяйственной птицы предус­матривает до 25 показателей питательной ценности (обменная энергия, сырой протеин, аминокислоты, макро- и микроэлементы, витамины).
Глава 8

ИСТОКИ РУССКОЙ ЗООТЕХНИЧЕСКОЙ

НАУКИ

Специальным высшим учебным заведением по подготовке зоотех-' ников высшей квалификации, впервые созданным в России, был Мос­ковский зоотехнический институт, открытый в 1921 г. Впоследствии он переведен в Московскую сельскохозяйственную академию им. К.А. Ти­мирязева в качестве зоотехнического факультета. До этого периода на­учную зоотехническую квалификацию получали в процессе практичес­кой работы отдельные лица, заканчивающие высшие агрономические и

Однако зоотехническая наука зародилась задолго до 1921 г. Термин «зоотехния» впервые в 1848 г. употребил французский ученый Жорж Бодеман. Практически научные зоотехнические методы были примене­ны английским заводчиком Робертом Беквеллом, жившим в период 1725-1795 гг., и развиты его последователями.

Зоотехническая наука является теоретической базой технологии и организации производственного процесса в животноводческой отрас­ли. Это положение находится в прямом соответствии с выражением Ф. Энгельса: «...с самого начала возникновение и развитие наук обус­ловлено производством».

В России скотоводство издревле составляло важную отрасль народно­го хозяйства. Ко времени оформления Русского государства у его населе­ния имелась достаточно разработанная техника животноводства. Наибо­лее древним племенным животноводством было коннозаводство, значи­тельно позднее, только с XVIII в. стали возникать овчарнце заводы, в ХXIX в. — племенные хозяйства по крупному рогатому скоту (хотя изго­товление масла было известно еще в XII в.). В Московский период, в эпо­ху Ивана III государево коннозаводство настолько развилось, что пере­росло в государственное. В 1496 г. была утверждена должность высшего специалиста по коннозаводству — «конюшего». Конюший стоял во главе специального управления, он руководил почти всеми государственными имениями, пользовался доверием великого князя, занимая первое место в Боярской думе. В 1497 г. была утверждена должность ясельничего, кото­рый был помощником и заместителем конюшего. Насколько почетна была должность конюшего, видно из того, что на нее был назначен Борис Годунов — родной брат жены царя Федора Иоанновича, впоследствии Московский царь. После смутного времени должность конюшего была упразднена, и с начала XVII в. Конюшенный приказ возглавил ясельни­чий, которому помогали три дьяка и казначей. Конюшенный приказ имел обширный штат — всего 500 человек. «Стремянных конюхов» было 50, они ухаживали за царскими лошадьми, сопровождали царя во время выездов, принимали и держали лошадь, когда царь спешивался. «Задвор-ные конюхи» были помощниками приказчиков, хранивших конюшен­ную казну. «Стряпчие конюхи» чистили, кормили и поили лошадей, сед­лали и запрягали, готовили к выезду экипажи. «Стадными конюхами» на­зывались табунщики, они смотрели за лошадьми во время выпаса.

Ливанов пишет, что «в южных степях России у помещиков» можно встретить достаточно скота, «склонного к ожирению». Но при размно­жении этот скот часто смешивают со скотом малопродуктивным. «Если бы помещики поступали по Беквелловым правилам, то имели бы поро­ду столь же хорошую и прибыльную, как у Беквелла в Англии». Когда Беквелл начинал работать, то и в Англии хорошие мясные животные были редки. «Сей ученый и трудолюбивый скотоводец принял за твер­дое и незыблемое основание скотоводства сие положение — как от хо­рошего рождается хорошее, так от худого худо». Поэтому он сперва от-бирап наилучших коров и быков, содержал их «на особливых пастби­щах» и получал от них потомство «лучшее своих отцов и матерей». «Через такое продолжение смешения и кровосмешения между рогатою скотиною он через всякие 2 года (т.е. со сменою поколения) получал лучших и лучших телят для племени и, наконец, произвел породу скота для жирного и вкусного мяса... которая красивостью своего склада удивляла всех английских скотоводцев».

М. Ливанов отмечает, что «доброта корма есть вторичная и помога­ющая причина тучности скота, а главную причину тому искать должно в складном и соразмерном расположении частей животных».

Он пропагандирует Беквеллову теорию инбридинга. «Многие ны­нешние скотоводцы думают, что скотина от кровосмешения может пе­ревестись. Однако ж, мнений своих никакими не утверждают опытами». Беквелл «посредством ежегодного смешения и кровосмешения хо­роших быков с хорошими коровами развел у себя...» )

Ливанов подробно обсуждает и проблемы молочного скотоводства. Он считает, что «количество и качество молока в коровах большей час­тью зависит от внутреннего коров к тому расположения», и здесь он считает «корм... лишь вторичною причиною, содействующей умноже­нию молока в коровах». «Многомолочная скотина собою не весьма складна и стройна. Она обыкновенно костиста. Ест много, но гладкою и жирною никогда не бывает». Главное в том, что «вымя великое, круг­лое, широкое, гладкое, мягкое, не мясистое и о четырех титьках ровных и чистых. Жилы молочные на брюхе долгие и широкие. Кожа мягкая и чистая». Он рекомендует правила «доить корову всегда в одну пору» и «выдаивать чисто».

Требования профессора Ливанова к кормовой базе следующие: заве­сти в своем хозяйстве просторные и хорошие пастбища, чтобы было много хороших лугов и косить эти луга «во благовремении», чтобы каж­дый год засевали на полях кормовые культуры — клевер, люцерну, вику и др., чтобы наполнены были погреба репой, морковью, земляными яб­локами (картофелем). Важное требование, чтобы телята еще в утробах заморены не были». Племенных телят он советует оставлять под матка­ми три недели, затем отнимать и поить «молоком съемошным и при­учать к овсу».

''^ак видно, профессор Ливанов коснулся веехчважнейших вопросов разведения крупного рогатого скота, дав разумные советы. Столь же ра­зумно, детально и сжато изложены в его книге вопросы овцеводства и свиноводства. По овцеводству он ратует за разведение в Новороссии тонкорунных овец, вместо посредственных и малоприбыльных oi Нужно отметить, что тонкорунные овцы впервые были завезены в Рос­сию уже после смерти проф. Ливанова — в 1802 г. в Гомельскую губер­нию к Румянцеву и лишь в 1808 г. в Новороссию (к Рувье).

В целях разрешения проблемы свиноводства он, наряду с выбором животных на племя по наиболее производительному типу, останавлива­ется на организации кормовой базы. В качестве основных кормов для свиней считает кукурузу, эспарцет, морковь, свеклу, пастернак, земля­ные яблоки.

В ряде статей под общим наименованием «О выживании из яиц цыплят без наседки» Болотов критически изложил иностранный способ выведения цыплят из яиц, помещенных в толстый слой голубиного или куриного помета, и предложил собственный способ инкубации яиц. Он писал об иностранном способе, что о нем сообщается во мно­гих иностранных книгах, но «не случалось ли кому иностранному испы­тывать, выводить цыплят с помощью зажженной лампады так, как я упомяну при другом случае». Во второй статье Болотов, по существу, описывает настоящий инкубатор — отепленную избу или «горенку». При этом противопоставляет свой инкубатор египетскому опыту выве­дения цыплят в «особливых» печах, куда закладывали по 3000 яиц, а также опыту Реомюра, по которому яйца, помещенные в коробки, за­кладывались в бочку, обложенную двумя слоями навоза.

В обширной статье «О курах», помещенной в ряде номеров журнала, Болотов излагает наставления о разведении кур, правильном содержа­нии и выращивании цыплят, повышении яйценоскости, оплодотворяв-мости яиц. При этом рассматриваются различные породы с описанием более мясных и яичных из них.

На протяжении многих лет в журналах Болотовым публиковались статьи по вопросам скотоводства, о рентабельности содержания скота в хозяйстве. В статье «Дятловина красная и белая, известия о посеве оных» Болотов писал, что голландский красный и белый клевер то же самое, что известно в России под названием дятловины красной и бе­лой; он пропагандировал искусственные посевы кормовых трав: клеве­ра, люцерны, тимофеевой травы. Он отмечал, что недостаточное корм­ление скота и лошадей является серьезным недостатком сельского хо­зяйства. А.Т. Болотову история русского животноводства обязана созданием учения об органической связи земледелия со скотоводством, о возможности развития его только при многопольной системе земле­делия с севооборотом и травосеянием.

Из этого краткого обозрения можно видеть, что к XVIII в. русские ученые и практики выдвинули ряд прогрессивных положений и правил, обязательных для успешного развития скотоводства:

• 
  введение многопольной системы севооборотов с травосеянием;
  
• 
  специализация пород животных по видам продуктивности (мяс­ной, молочной);
  
• 
  отбор животных по экстерьеру, правильный подбор родительских пар по возрасту и качествам как методы породного улучшения;
  
• 
  рациональное скрещивание с улучшенными породами;
  
• 
  рациональное кормление и содержание как необходимое условие повышения продуктивности животных.
  

ОСНОВОПОЛОЖНИКИ РУССКОЙ ЗООТЕХНИЧЕСКОЙ НАУКИ

Картина развития творческой зоотехнической деятельности наших предшественников весьма интересна и поучительна. Но эта область чрезвычайно обширна и мало исследована.

Анализ деятельности и трудов основоположников зоотехнической науки практически возможен лишь с XVIII в. Помимо тех ученых, о ко­торых говорилось в предшествующей главе, в настоящем разделе рас­сматривается деятельность плеяды российских ученых, заложивших ос­новы зоотехнической науки в России. На данном этапе эта наука в це­лом называлась «скотоводство», и введение в последующем термина «зоотехния» мало что изменило в ее существе. Как видно, зоотехничес­кая наука в России формировалась на грани агрономической и ветери­нарной наук. Труды по вопросам зоотехнии мы находим как у прогрес­сивных агрономов, так и у ветеринарных врачей.

Крупным ветеринарным специалистом по вопросам зоотехнии был профессор (затем академик) Медико-хирургической академии Всеволод Иванович Всеволодов (1790-1863). В. И. Всеволодов родился в 1790 г. в се­ле Марьинском Нерехтского уезда Костромской губернии в семье дьяч­ка. Первоначальное образование получил в Костромской духовной се­минарии. Вопреки воле отца, не окончив семинарию, вышел из духов­ного звания и посвятил себя медицине. Он уехал в Петербург и поступил «казеннокоштным» студентом в Медико-хирургическую ака­демию на ветеринарное отделение. После окончания академии был ос­тавлен в должности прозектора зоотомии у профессора Яновского. С 1815г. работал в звании ветеринарного лекаря I отделения, в 1816 г. стал лекарем по медицинской части.

В 1824 г. назначается инспектором Псковской врачебной управы. Ему довелось лечить А. С. Пушкина, бывшего в это время в ссылке в се­ле Михайловском. Он познакомился с А.С. Пушкиным и приобрел расположение, вместе они часто ездили по уездам — Всеволодов по ме­дицинским и ветеринарным делам, Пушкин собирал народные песни. В 1831 г. после смерти академика Яновского Всеволодов, тогда еще не имевший степени доктора, после пробной публичной лекции был при­нят «исправляющим обязанности профессора» на кафедру Медико-хи­рургической академии. Всеволодову пришлось читать курсы анатомии, хирургии, эпизоотологических болезней и «науку о заводах». Через год (1832 г.) Всеволодову присвоили степень доктора медицины и звание ординарного профессора за научный труд «Наружный осмотр (экстерь­ер) домашних животных, преимущественно лошади». Этим он положил основу новой дисциплине в скотоводстве — учению об экстерьере. По читаемым курсам он составил и издал учебники. Главными его зоотех­ническими сочинениями являются: 1) двухтомный «Курс скотоводст­ва», 1836-1837 гг.; 2) «Экстерьер домашних животных, преимуществен­но лошади», 1832 г.; 3) статья в военно-медицинском журнале «О разви­тии животного организма», 1843 г.; 4) перевод Ластери «О разведении овец испанского племени».

Особый интерес представляет курс скотоводства, которым Всеволо­дов создал научные основы животноводства, исходя из эволюционной теории. Курс охватывает два тома объемом 1056 страниц. Том первый дает в систематическом порядке описание: 1) всех пород и видов до­машних животных; 2) диких видов, перспективных к одомашнению (в том числе лось, олень и др.); 3) видов, могущих в том или ином отноше­нии представлять интерес для сельского хозяйства. Особенно подробно описаны основные домашние животные, наиболее известные мировые породы, а также местные породы. Подробно охарактеризованы мест­ные породы лошадей — киргизская, калмыцкая, украинская, донская, запорожская, вятская, обвинская, мезенская, клеппер, чухонская, си­бирская, барабинская, бурятская, башкирская, агинская (енисейская), кузнецкая, саянская, тунгусская, ногайская, кабардинская, туркмен­ская, черкесская (горская). Лучшими кавалерийскими лошадьми указа­ны донское и запорожское «поколения». Отечественные породы круп­ного рогатого скота описаны в меньшей степени, что отражало слабую их изученность. О скоте Средней России Всеволодов пишет, что коровы «молока по своему росту дают достаточное количество... к откармлива­нию довольно способны, дают вкусную говядину». Из северных пород описана холмогорка. Сравнительно кратко сказано о буйволах, бизо­нах, оленях, овцах и козах. Более развернуто дано описание пород со­бак.

В главе о курах к числу «великорослых» он относит астраханскую размером до 2 футов, давая ей следующее описание: «Голова у ней ма­ленькая, продолговатая, плоская и гладкая, с гребнем; яиц кладет немного, но яйца бывают весьма велики и крупны. Производят ублюдков с другими петухами, весьма выгодных в хозяйстве». В настоящее время такая порода неизвестна. Судя по описанию Всеволодова эта порода была чисто мясной и очень крупной даже в сравнении с существующи­ми породами.

Скотоводство, по Всеволодову, — это «наука... преподающая прави­ла улучшать и совершенствовать содержание и размножение домашних животных, сообразно природным их свойствам». Таким образом ското­водство как наука должно устанавливать «правила» повышения продук­тивности животных. Определяя предмет науки «скотоводства», он включает в него крупное скотоводство — крупный рогатый скот, коне­водство, овцеводство, свиноводство, псоводство (собаководство) и мел­кое скотоводство — птицеводство, рыбоводство, пчеловодство, шелководство.

В определение термина «порода» он вводит признак сохранения ее свойств. Порода «есть такое свойство какого-либо вида животных, по которому она при всех возможных климатических и других, касательно образа жизни, пищи и питья переменах, во внешнем образовании сво­ем не изменяется, но всегда бывает ему верна и подобна», «а совокупля­ясь с животными другого племени» — производит плод среднего каче­ства. Следующей единицей классификации домашних животных он считает «отродье»: «Отродьем называется определенное, более или ме­нее всегда постоянное изменение в наружном виде животных какого-либо племени, населяющих целую страну или области какого-либо го­сударства». Низшей единицей (элементарной) выражения породных свойств скота является фамилия или семейство, выражающее «продол­жение кровного родства, сообщаемого известными какими-либо отли­чиями от родителей потомству их до пятого или шестого колена».

Второй том «Курса скотоводства» содержит собственно описание методов «усовершенствования» домашних животных, вопросы размно­жения и воспитания. Подробно разбираются «законы происхождения ублюдков», выбор животных на племя, необходимые условия этого выбора (здоровье животных, их возраст, время случки и подготовка к случке), «история беременности», «содержание беременных самок», «диэтика беременных самок». Большое внимание уделяется воспита­нию новорожденных животных и «приучение животных к климату». Рассмотрение причин появления «выродков» или «уродов» отличает учение Всеволодова от учений немецких авторов, предлагавших изле­чивать, а не предупреждать появление нежелательных отклонений.

В.И. Всеволодов подробно излагает методы селекции пород путем подбора. Главным является правильный выбор животных для племен­ных целей (подбор), кормление и содержание, особенно беременных самок и новорожденных. Он рассматривает методы гомогенного (сход­ственного) и гетерогенного (несходственного) скрещивания, защищая первый в противовес второму. При «сходственном» размножении ско­рее «достигается цель заводчика». Вокруг этого основного метода селек­ции борьба длилась более чем столетие, вплоть до наших дней. Сторон­ники немецкой школы селекции восставали против метода гомогенно­го скрещивания, защищая гетерогенное скрещивание; основываясь на правиле независимого расщепления признаков, предлагали своего рода метод «складывания» признаков от разных животных. Точка зрения В.И. Всеволодова, как прогрессивная, отстаивалась и последующими / деятелями отечественной зоотехнии — И.А. Мерцаловым, П.Н. Куле­шовым, М.Ф. Ивановым.

Свой труд «Курс скотоводства» В.И. Всеволодов издал в 1836-1837 гг. В литературе имела место точка зрения, что основные вопросы зоотех­нии начали излагаться Натузиусом и Зеттегастом. Однако курс «Ското­водство» Зеттегаста впервые был издан в Германии лишь в 1868 г., а в пе­реводе на русский язык появился в 1881 г. Работа Натузиуса в переводе вышла в 1872 г. Таким образом, оба сочинения, называвшиеся «класси­ческими», вышли более чем на 30 лет позже «Курса скотоводства» В.И. Всеволодова. В докторской диссертации 1832 г. В.И. Всеволодов излагает основы учения об экстерьере домашних животных, «преиму­щественно лошади». Это не значит, что до Всеволодова не обращали внимания на экстерьер животного, — отличное знание экстерьера все­гда было присуще хорошим практикам, основывающимся на тончай­шем наблюдении за сложением скота и его конституцией. Однако В.И. Всеволодову впервые удалось оценить важность этой отрасли, обобщить и выделить в самостоятельный вопрос исследования связи между сложением тела животного и его продуктивностью. Важным ша­гом явилось выделение учения об экстерьере в отдельный раздел науки скотоводства. Экстерьер лошади и отчасти крупного рогатого скота он рассматривает с точки зрения хозяйственной оценки. По определению В.И. Всеволодова, «...экстерьер есть часть скотоводческой науки, на­ставляющая дать како' j -либо домашнему животному соответственно его достоинствам назначение по одному только наружному виду его», а «обязанность экстерьериста состоит в том, чтобы знать и показать на самом деле все, как добрые, так и худые качества животного».

Прослужив 35 лет, В.И. Всеволодов в 1847 г. вышел в отставку, про­должая заниматься научным и литературным трудом. Хотя он был при­знан учеными обществами (избран почетным членом Общества русских врачей, действительным членом Вольного экономического общества и др.), но вел скромную, простую и даже бедную жизнь. Скончался В.И. Всеволодов 3 декабря 1863 г., 73 лет от роду.

В.И. Всеволодов и его ученики много сделали для развития зоотех­нической науки, главным образом по усовершенствованию российско­го коневодства. В противоположность этому агрономическое направ­ление в русской зоотехнической науке (основоположником которого был Михаиле Ливанов) свое внимание уделяло преимущественно дру­гим видам сельскохозяйственных животных. В первой половине XIX в. в центре внимания становится овцеводство. Лишь в последней четвер­ти XIX в. на первый план выдвигаются работы по крупному рогатому скоту.

Киевский профессор Старион Ходецкий (1820-1887) дал ряд ценных работ по шерстоведению: «Краткое руководство к изучению свойств мериносовой шерсти» (1847), в котором впервые введена закрепившая­ся до сего времени русская терминология по шерстоведению; «Наука о шерсти» (1845); «О шерстомойных заведениях Южной России»; «О сбы­те русской шерсти за границу» (1843). С. Ходецким издана книга «Руко­водство к уходу за крупным рогатым скотом», в которой освещаются че­тыре основных вопроса: свойства крупного рогатого скота, разведение и воспитание, кормление и содержание, пользование скота. Ходецкий правильно ставил вопрос о специализации пород скота, считая невоз­можным соединение мясного направления с молочным: «Нет ни одной породы крупного рогатого скота, в которой все три главнейшие способ­ности его (способность к произведению мяса и жира, способность к произведению молока и способность к работе), выраженных в высшей степени, были бы соединены: даже высшие степени двух из этих спо­собностей никогда не соединяются в одной и той же породе».

Одной из первых специализированных монографий по крупному рогагому скоту является изданное в 1852 г. В.П. Бурнашевым «Руковод­ство к правильному разведению, содержанию и употреблению рогатого скота и доставляемых им произведений в применении к усовершенст­вованному русскому хозяйству». В этом «Руководстве» обобщены как научные, так и практические знания по вопросам русской и иностран­ной зоотехнии. В сводке приведено подробное описание существующих в России пород и их распространение. Бурнашев рекомендовал три спо­соба размножения домашних животных с целью постепенного их улуч­шения: 1) «само в себе»; 2) «посредством помеси»; 3) «прибавкой чистой крови» внутри породы.

Размножение «само в себе» возможно тогда, когда порода уже при­ведена «в известную степень желаемого совершенства» и «лишена на­следственных пороков». Предполагается тщательная браковка живот­ных, не отвечающих поставленной цели. Метод отбора по обоим роди­телям Бурнашев считал одним из самых доступных: «улучшение этим путем самой простой и даже самой дурной породы достойно величайшего внимания». Подчеркивается, что эта работа результативна только «при тщательном содержании и правшгьном, обильном кормлении пле­менных животных». Применение близкородственного разведения воз­можно лишь в целях консолидации породы.

В начальном периоде селекции Бурнашев считал целесообразным скрещивание разных пород. Им предусматривалось два способа скре­щиваний: 1) соединение свойств и качеств двух различных пород с по­следующим разведением внутри себя. Этот метод критиковался русски­ми и английскими скотоводами; 2) скрещивание первого поколения с одним из родителей, «более отвечающим цели», следовало «непрерыв­но продолжать случку ублюдков каждого поколения с чистыми самца­ми той породы, которой свойства хотят усвоить своему стаду» (погло­щение).

Второй метод разведения Бурнашев называет «случкой в близком родстве», соответствующий современному термину «линейной селек­ции». При этом методе скрещиваются отвечающие целям заводчика животные одной семьи, имеющие общее родство, но воспитанные в разных условиях. В целях иллюстрации успешности этого метода автор приводит опыт Беквелла, который именно таким путем вывел породу.

Долгое время считали, что родиной учения о кормлении животных является Германия. Действительно, немецкие скотоводы и ученые вне­сли много ценного в теорию и практику кормления. Но уже в 1852 г. Бурнашев дает расчеты нормирования кормления не только по объему, но и по питательной ценности, в зависимости от сезона года и выпол­няемой животными работы. Им излагаются химические и механиче­ские способы обработки кормов.

Из крупных фигур русской зоотехнической науки XIX в. особо сле­дует отметить академика Александра Федоровича Миддендорфа (1815-1894). Помещик Остзейских провинций (Эстония), врач по образова­нию, профессор по кафедре зоологии, крупнейший путешественник и зоогеограф, он живо интересовался и много работал по вопросам жи­вотноводства. На склоне жизни он занимал зоотехническую должность в Главном управлении государственного коннозаводства; одно время читал иппологию (наука о лошади) в Николаевском кавалерийском училище.

Миддендорф придерживался активной позиции в дискуссии, длив­шейся на протяжении почти всего XIX в. в литературе по животновод­ству, по вопросу о том, с чего следует начинать совершенствование рус­ского скотоводства — с приобретения иностранных пород или с совер­шенствования отечественных пород посредством улучшения кормления и содержания. Сторонники отечественных пород считали, что достаточно накормить русскую корову досыта, обогреть ее в хорошем стойле, воспитать в соответствии с современными требованиями и она станет высокопродуктивной «культурной» породой.

Точка зрения А.Ф. Миддендорфа состояла в том, что вывести рос­сийское животноводство из тупикового состояния возможно лишь пу­тем принятия решительных и скорых мер. Он ставит опыты на своем стаде в Хелленурме, на правах президента Лифляндского сельскохозяй­ственного общества пытается оживить его работу, активно участвует в работе Торийского конного завода. В целях развития тяглового коне­водства в Ландтаге Лифляндии добивается решения о замене арабских жеребцов-производителей жеребцами арденской породы. В результате племенной работы в Прибалтике были созданы сильные и крепкие тя­желовозы с широким крупом и массивным туловищем.

Одной из важнейших заслуг Миддендорфа были его опыты по выве­дению улучшенной породы молочного скота. По его инициативе в При­балтику стали завозить производителей ангельнской и северошлезвиг-ской пород крупного рогатого скота. В результате длительной работы впоследствии были выведены эстонская красная и латвийская бурая породы крупного рогатого скота.

А.Ф. Миддендорф в 1872 г. опубликовал публичные лекции по ско­товодству «О способах улучшения нашего скотоводства». В этой книге ученый показал себя страстным поклонником улучшения русского ско­товодства выписанными иностранными породами. Он это обосновал как общеизвестными фактами плохого состояния русского скотоводст­ва, так и определенными успехами скотоводства у помещиков в Остзей­ских провинциях, основывающихся на скрещиваниях с завезенным голландским скотом. Ученый резко высказывал свое мнение о безна­дежности и бесперспективности улучшения местного скота подбором в себе, его крылатой фразой была «взять нож и вырезать местный скот», по крайней мере «большую половину его». «Я словом и делом за разве­дение заграничных пород в России», но подчеркивал — «требую сообра­жения с местными обстоятельствами». Пропаганда метизации как ос­новного средства улучшения скота встретила отклик среди многих рус­ских зоотехников, которые на многие годы делились на «метизаторов» и «патриотов».

Несмотря на свои высказывания, академик Миддендорф для более объективного решения вопроса о путях улучшения скотоводства на гро­мадных просторах России добился организации и проведения экспеди­ции по единой широко продуманной программе «Исследования ското­водства России». К работе были привлечены наиболее видные предста­вители зоотехнической науки: профессор Петровской, академики Н.П. Чирвинский (1848-1920), А.А. Армфельд (1833-1897), А.А. Калан-тар (1855-1913) и др.

В 1883 г. первая экспедиция по изучению скотоводства направилась в северные губернии России — Архангельскую, Пермскую, Вятскую, Вологодскую, Ярославскую. Экспедиция собрала ценные материалы о состоянии животноводства этого региона. Миддендорф лично побывал во всех намеченных губерниях, кроме Архангельской. Хотя по состоя­нию здоровья Миддендорф не принимал непосредственного участия во всех полевых исследованиях, как опытный биолог-морфолог и зоогео­граф он при описании скота Пермской губернии мастерски вскрыл причинную обусловленность резкого недоразвития местного скота ус­ловиями его содержания, кормления и разведения. Население стреми­лось содержать как можно больше голов скота ради производства наво­за для земледелия, но кормление было бедным и исключительно на со­ломе и мякине, к весне скот приходилось подвязывать на веревках. В силу резкого недокорма беременных коров имело место голодание эмб­рионов в утробе матери, возникало явление эмбрионализма — эмбрио­нального голодания. В результате пермячка оказалась приземиста и ко­ротконога, что характерно для животных специализированного мясно­го типа. Эти мысли и выводы Миддендорфа впоследствии были развиты и экспериментально обоснованы участником экспедиции про­фессором Н.П. Чирвинским, а затем А.А. Малигоновым (известный в зоотехнической науке «основной закон недоразвития» Чирвинского— Малигонова).

Прочное основание русская зоотехническая наука получила лишь с образованием специальных высших сельскохозяйственных школ. Пер­вой подобной школой был Новоалександрийский институт под Варша­вой (с 1818 г.), обслуживавшийся польскими преподавателями. Его вли­яние на русскую науку как научного центра агрономической и зоотех­нической мысли имело место с 90-х гг.

При Юрьевском университете в Дерпте (Тарту) некоторое время су­ществовала Альткунстгофская академия (1834-1839) для усовершен­ствования по агрономическим предметам лиц, окончивших универси­тет. Из этой академии вышли первые профессора Горы-Горецкого агро­номического института (ныне — Белорусская сельскохозяйственная академия), основанного в 1836 г., Б.А. Целинский, Б.А. Михельсон, В.И. Краузе. Из зоотехнических деятелей питомцами Горы-Горецкого института и учениками названных преподавателей были: A.M. Бажанов (1820-1889), занимавший кафедру зоотехнии в Петербургском земле­дельческом институте; И.Н. Черногштов (1824-1879), бывший первым профессором зоотехнии Петровской земледельческой академии.

Профессор Петровской академии Илья Никитич Чернопятов (1824-1879) сыграл видную роль в истории отечественной зоотехнической на­уки. Его исследовательская зоотехническая работа касалась овцеводства и шерстоведения. Его магистерская диссертация «О шерсти в хозяй­ственном и фабричном отношении» (1863) была главным образом рабо-¹ той по микроскопическому исследованию шерстей. Заслуживает вни­мания его «Исторический очерк развития тонкошерстного овцеводства в России и обозрение нынешнего положения его» (1873).

И.Н. Чернопятов провел ряд зоотехнических экспедиций по облас­тям России, описание которых дал в ряде журнальных статей и книге «Скотоводство в северных и средних губерниях России и меры к его улучшению» (1872). Им написан также один из первых подробных кур­сов общего животноводства — раздел «Скотоводство» (532 стр.) в «На­стольной книге русских сельских хозяев» (1876), включающий основы разведения, кормления, птицеводства, рыбоводства и пчеловодства. Это была третья непереводная книга, где вопросы питания и кормления сельскохозяйственных животных излагались на основе данных химиче­ских анализов. За 10 лет до нее вышла книга профессора химии Горы-Горецкого института К. Шмидта «Химия и физиология в применении к растениеводству и животноводству», 1866 г. и книга Шмулевича «Корм­ление домашних животных», 1874 г.

Плохое состояние скотоводства Чернопятов видит как следствие не­достаточного кормления и неудовлетворительной кормовой базы. Он считает необходимым улучшение лугов и травосеяние. И.Н. Чернопя­тов скептически относится к улучшению животноводства скрещивани­ем выписным скотом, считает наиболее рациональным способ улучше­ния породы в себе, «примесь чужой крови не принесет пользы, если ос­танутся прежние условия воспитания». В качестве примера он указывает на хозяйство известного агронома-практика И.Н. Шатилова, в котором некоторые из русских улучшенных коров легко принять за улучшенных шортгорнов. Наиболее ярким примером совершенствова­ния местной породы Чернопятов приводит ярославский скот, считая, что основная роль в создании этой породы принадлежит местным усло­виям. Ярославский скот образовался под влиянием естественных кли­матических и физических условий и уже в настоящем своем состоянии представляет довольно хороший молочный скот.

В деле практической пропаганды перспективности местного средне­русского скота проявили себя ряд хозяев-помещиков, среди которых можно отметить Н.С. Серова и ДА. Путяту.

В Бежецком уезде в хозяйстве Нила Сергеевича Серова от простого русского скота в год на корову получали 6-8 пудов масла или 3600 кг мо­лока. Известие об этом опыте озадачило приверженцев «высококров­ных» пород, поскольку лучшие иностранные породы давали такой же удой лишь при обильном кормлении. Были попытки дискредитировать хозяйство Серова, опровергнуть его факты. Была создана специальная комиссия от Комитета скотоводства Московского общества сельского хозяйства. Комиссия подтвердила высокую молочную продуктивность коров хозяйства Серова. Химическими исследованиями в лаборатории Петровской академии в 1868 г. было установлено, что выработанное в хозяйстве Серова масло имело 78% (что было нормально), а не 54 %, как утверждали недоброжелатели. Хозяйство Серова посещал большой зна­ток молочного скотоводства Н.В. Верещагин. Бывший в составе выше­указанной комиссии И.Н. Чернопятов, установил, что в стаде Серова преобладал местный скот двух типов, встречающихся на территории Валдайской возвышенности и в низменностях между отрогами этой возвышенности. «Секрет» высокой продуктивности скота в хозяйстве Серова состоял, во-первых, в создании условий интенсивного кормле­ния за счет введения травосеяния, и, во-вторых, он вел подбор, скупая лучших животных в крестьянских хозяйствах, испытывая их на молоч­ную продуктивность при обильном кормлении, и оставлял лучших для воспроизводства, создавая тем самым стадо высокопродуктивных ко­ров. Кормление коров было обильным, травостой на пастбище был та­кой, что его можно было косить. Льняные жмыхи давались скоту почти в изобилии.

Еще более убедительные факты возможности повышения продук­тивности местного скота были получены Д.А. Путятой. Хозяйство по­мещика Дмитрия Александровича Путяты находилось в селе Бессоново Вяземского уезда Смоленской губернии. В хозяйстве содержалось 250 голов местного крупного рогатого скота, размножаемого и улучшаемо­го без примеси посторонних кровей. Работать с местным малопродук­тивным скотом Д.А.Путята начал с 1848 г. В течение 5 лет почти от од­ного и того же числа коров вместо 300 стали варить 1000 пудов сыра в год. Наружные формы животных совершенствовались настолько, что способ улучшения стада не мог вызвать сомнений. В течение 7 лет с 1865 по 1872 г. наблюдалось непрерывное повышение среднего удоя на корову, удой возрос с 58,3 ведер на корову в 1865 г. при стаде 112 коров дойных до 143 ведер на корову в 1872 г. при стаде в 105 дойных коров. В итоге удойность на корову была повышена до 200 ведер.

Одним из оппонентов Д.А. Путяты былА.Ф. Миддендорф. Мидден-дорф посетил хозяйство для обследования положения дел на месте. В напечатанном отчете он вынужден был признать, что молочное стадо Путяты представляет высокую ценность как по продуктивности, так и по экстерьеру.

Иван Антонович Мерцалов происходил из среды мелких помещиков и владел деревней Паньковки на левом берегу реки Казенного Горца в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. В молодости служил в кавалерии, в конце первой четверти XIX в. вышел в отставку и занялся сельским хозяйством. Он был тонким знатоком тонкорунного овцевод­ства, в 1860 г. вышла в печати первая часть его записок под заглавием «Записки о разведении испанских овец — помещика Бахмутского уезда Мерцалова...» и в 1865 г. — вторая часть «Записки о сортировке испан­ских овец и о качествах производимой ими шерсти».

П.Н. Кулешов в 1890 г. писал, что Мерцалову «южнорусские овцево­ды должны быть признательны за образование типа мериносовых овец русского инфантадо, весьма пригодного для условий климата и требова­ний шерстяного рынка». Мерцалов писал, что «по суровости климата, многочисленности стад и пространству наших степей, со временем эти овцы (испанские) должны получить в нашем отечестве новый вид: они будут тонкошерстны, но по наружным формам должны быть не испан­ские и не английские, а тонкошерстные русские».

В своей практической работе И.А. Мерцалов исходил из теории раз­вития пород под влиянием климата, содержания и отбора. Д. Запара пи­сал, что И.А. Мерцалов «отстоял для нашего края тяжеловесную породу инфантадо, применив ее к условиям нашего климата и местности» и что поэтому «он вполне может быть назван отцом тонкорунного овцеводст­ва восточной Украины». В первой части своих «Записок» И.А. Мерца­лов излагает вопросы «содержания овчарни»: режим зимнего кормле­ния и летней пастьбы овец, водопоя, дачи соли, указывает время и воз­раст случки животных для улучшения потомства, приводится также «лечебник» болезней. Возраст случаемых животных он относил к числу физиологических факторов, влияющих на формирование породы; ре­комендовал спаривать овец в возрасте двух с половиной лет и резко воз­ражал против ранней случки: «... каждый порядочный чабан очень хо­рошо знает, что овцы, вступая в случку в раннем возрасте, теряют рост и силу статей в будущих поколениях. Преждевременная случка доказы­вает только то, как мало наши овцеводы думают о будущих судьбах сво­их заводов». Регулирование временем случки животных И.А. Мерцалов использует как метод селекционной работы, как один из способов обра­зования породы животных с большим весом и ростом и крепкой кон­ституцией. «Чтобы дать овцам предположительный рост и силу, мало одного хорошего содержания; для этого необходима выдержка от случ­ки до двух с половиной лет».

Во второй части «Записок» описывается «заводская сортировка, или искусство вести завод». Эта часть в 42 страницы составляет основы тео­рии создания породы овец. Автор рисует широкие перспективы русско­го тонкорунного овцеводства. И.А. Мерцалов 27 лет своей жизни по­святил делу развития тонкорунного овцеводства на юге России, в ре­зультате чего им была создана порода овец, благодаря которой удалось сохранить мериносовое овцеводство юга России от преждевременного вымирания. Выводы его о породном разведении и методах улучшения породы явились ценным вкладом в теорию породообразования. Пра­вильно оценив биологическое значение климата и условий разведения овец на юге России, Мерцалов более ста лет назад прешел к выводу о необходимости создания мясо-шерстного направление в овцеводстве: «Отличительными признаками южно-русских тонкошерстных овец должны быть большой рост и крепость. ...Эти качества им необходи­мы... при кочевом или полукочевом содержании, невзгодах нашего кли­мата и многочисленности наших овчарен». Гармонично^ сочетание двух хозяйственно-ценных свойств (высокого веса, крепкий конституции при высокой шерстной продуктивности) отвечало суровым условиям пастбищного содержания овец. Он отмечал, что его овцы легко перено­сят морозы до 20°С, не давая убыли, тогда как в овчарнях., где увлеклись только тониной шерсти, забывая прочие качества, при морозах наблю­дался большой отход.