Лекции предисловие

ВЫДАЮЩИЕСЯ РУССКИЕ УЧЕНЫЕ-ЗООТЕХНИКИ XX В

В Петровской сельскохозяйственной академии дисциплины зоотех­нии после смерти профессора Чернопятова были разделены на две ка­федры. Их заняли Н.П. Чирвинский (1848-1920) — кафедра общего жи­вотноводства и П.Н. Кулешов (1854-1936) — кафедра частного живот­новодства. Избраны они были на одном и том же заседании совета академии в 1883 г и одновременно были отчислены при ее закрытии в 1894г.

Трудно было встретить более различных людей как по характеру на­учной устремленности, так и по их педагогическому искусству. Николай Петрович Чирвинский являлся, в первую очередь, исследователем, ес­тествоиспытателем, видящим в зоотехнической науке лишь ее биологи­ческую основу, которую он плодотворно и разрабатывал. Его работы по синтезу жира из углеводов в животном организме и работы о влиянии уровня питания на развитие костяка животных навсегда останутся клас­сическими.

Как лектор и педагог П.Н. Кулешов был несомненно исключитель­но талантлив. На всех, окончивших Петровскую академию в период 1882-1894 гг., по высказыванию Д.А. Кисловского, значительно сильнее сказалось влияние именно П.Н. Кулешова, а не Н.П. Чирвинского. Из­вестными зоотехниками школы П.Н. Кулешова являлись М.И. Придо-рогин (1863-1923), И.И.Калугин (1867-1924), И.О. Широких (1863-1943), С.В. Давид, Н.В. Петров и др. Такой школы последователей Н.П. Чирвинский не создал, хотя его работы входят в классику зоотех­нической науки.

В результате закрытия Петровской академии в 1894 г. Н.П. Чирвин­ский и П.Н. Кулешов лишились кафедр и преподавания. После не­скольких лет работы в департаменте Н.П. Чирвинский получил кафед­ру в высшей школе другого ведомства (Министерства финансов) — в Киевском политехническом институте. И здесь он продолжил свои зо­отехнические работы по увеличению поголовья овец, сделал подробное описание и классификацию пород грубошерстных овец, разводимых в России.

П.Н. Кулешов не пошел работать в департамент, а стал зоотехником «свободной профессии». Много лет он работал в комитетах скотоводст­ва и овцеводства Московского общества сельского хозяйства. Лишь при советской власти на склоне лет П.Н. Кулешов вернулся к преподава­нию. Талантливое преподавание в Московском высшем зоотехничес­ком институте с 1922 по 1926 г. вновь создало школу его учеников. Он был первым деканом Зоотехнического института в Москве.

Начинающим русским зоотехникам в вопросах бонитировки овец приходилось идти на выучку к немцам, постигать загроможденную пе­дантизмом немецкую науку. Острый критический ум П.Н. Кулешова не был удовлетворен немецкой наукой. Он скоро понял, что за немецкой ученостью скрывается жадность, стремление не выпустить из своих рук прибыльное дело. Изучая практический опыт русских животноводов, он скоро убедился, что их методы далеко превосходят немецкую систе­му, что наших животноводов можно поставить в один ряд с лучшими животноводами Англии, Франции, Америки. Вся научная деятельность П.Н.'Кулешова была образцом последовательной борьбы за принципы дарвинизма в зоотехнии, за синтез научной теории с опытом лучших практиков. Он писал: «Причисляя себя к последователям английской зоотехнической школы, возглавленной Беквеллом и Дарвином, я наме­рен самым решительным образом отстаивать их понятия и терминоло­гию». Под влиянием идей Дарвина Павел Николаевич создал свой труд «Научные и практические основания подбора племенных животных в овцеводстве», принесший ему в 1890 г. ученую степень магистра наук и звание профессора Петровской академии. Он дал острейшую критику уравнительного подбора, доказал правильность метода однородного подбора, показал, что однородный подбор не есть просто средство за­крепления уже имеющихся в стаде желательных изменений, а представ­ляет собой могучий фактор ускорения прогресса всего стада в избран­ном направлении.

П.Н. Кулешов особо выделял метод поглотительного скрещивания. В книге «Методы племенного разведения домашних животных» он пи­сал: «Поглощением крови образованы десятки пород в Европе и Амери­ке. Знаменитая чистокровная скаковая порода лошадей была выведена вначале путем поглощения крови туземной английской лошади кровью лошадей нескольких восточных пород; мериносы во многих государст­вах были получены таким же путем... американский рысак от скаковой породы, породы некоторых американских и немецких свиней от анг­лийских пород и, наконец, многие породы крупного рогатого скота в Европе и Америке от голландской, симментальской, швицкой, джер-сейской, айрширской и шортгорнской пород».

В первые годы XX столетия П.Н. Кулешов создал целую серию учеб­ников по зоотехнии: «Овцеводство», «Крупный рогатый скот», «Свино­водство», «Коневодство». Они выдержали многие переиздания, по ним учились десятки тысяч наших зоотехников, они и теперь служат образ­цом высокого теоретического уровня. Будучи исключительным знато­ком экстерьера всех видов сельскохозяйственных животных, он издал замечательный учебник «Выбор лошадей, крупного рогатого скота, овец и свиней по экстерьеру». Изучив в деталях американский опыт тренировки рысаков, ученый изложил его в своем труде «Тренировка рысаков».

Он занимался практической бонитировкой овец и налаживанием племенной работы с ними во многих имениях Центршгьно-Чернозем­ной полосы и Предкавказья. Под его руководством произошла перест­ройка нашего тонкорунного овцеводства и выработался новокавказ­ский тип мериноса.

В целях совершенствования отечественного коневодства он многое сделал по импорту лучших племенных животных из Бельгии и Англии для министерства, коннозаводчиков и крестьян. Под его непосредст­венным влиянием сложштось гнездо улучшенного тяжеловозами коне­водства в Тамбовской губернии. Им была укомплектована Владимир­ская конюшня (Гаврилов Посад) жеребцами клейдесдалями, на базе ко­торых уже в советское время оформилась владимирская порода лошадей. Значительным было влияние П.Н. Кулешова на поддержание ИСТОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ЗООТЕХНИЧЕСКОЙ НАУКИ

и совершенствование орловского рысака и спасение его от начавшейся метизации с американским рысаком. Он был первым представителем зоотехнической науки в качестве члена-корреспондента АН СССР (1928). Получил почетное звание заслуженного деятеля науки и техни­ки. Только расстроенное здоровье заставило П.Н. Кулешова оставить работу и преподавание.

В эти же годы усиливается интерес Николая Петровича к зоотехни­ческой науке, и в 1874 г. он окончательно решает специализироваться в этой области. В 1874-1876 гг. он напечатал ряд статей в журнале «Рус­ское сельское хозяйство»: «Влияние возраста на способность перевари­вать корма овцами»; «Значение минеральных веществ корма для живот­ного организма»; «Несколько исследований, относящихся к питанию животных» и «Современное состояние учения о кормлении животных». Последняя работа, выделяющаяся богатством исследованного материа­ла и глубиной разработки, послужила впоследствии для приглашения Н.П. Чирвинского в Петровскую сельскохозяйственную академию пре­подавателем общей зоотехнии. В 1877 г. он был командирован за грани­цу для изучения организации агрономических опытных станций, посе­тил ряд станций и лабораторий при высших агрономических школах в Германии, Бельгии и Франции. По возвращении из-за границы был приглашен приват-доцентом на кафедру общей зоотехнии Петровской сельскохозяйственной академии. В 1882 г. после защиты магистерской диссертации на тему «Об образовании жира в животном организме» был назначен экстраординарным, а в 1891 г. — ординарным профессором академии. В 1883 г. он деятельно участвовал в известной экспедиции академика А.Ф. Миддендорфа по исследованию состояния скотоводст­ва России. В 1894 г. академия была закрыта, и он переехал в Петербург для работы в ученом комитете Министерства земледелия. В 1898 г. он охотно принял приглашение возглавить кафедру животноводства и быть деканом сельскохозяйственного факультета в Политехническом институте в Киеве, где работал до конца 1919 г. В Киевском политехни­куме он создал образцовую кафедру зоотехнии с кабинетами, лаборато­рией, опытной овчарней и скотным двором. В 1916 г. вышел в отставку, сохранив за собой доцентский курс по овцеводству. В 1919 г. покинул Киев и выехал с сыновьями в Новочеркасск, где ему было предложено занять кафедру частного животноводства в Донском политехническом институте. В дороге заболел воспалением легких и 5 января 1920 г. умер на семьдесят втором году жизни.

В историю русской зоотехнии Н.П. Чирвинский вошел как выдаю­щийся исследователь, учитель нескольких поколений агрономов и зоо­техников и как крупный деятель в области практического животновод­ства. Наиболее ярко его талант исследователя проявился в вопросах кормления сельскохозяйственных животных, в изучении процессов роста при различных условиях, а также в области овцеводства и шерсто-ведения.

Когда молодой Чирвинский начинал свою научную деятельность в 80-х гг. XIX в., учение о кормлении сельскохозяйственных животных находилось на начальной стадии развития. Первое исследование Н.П. Чирвинского было посвящено образованию жира в животном ор­ганизме. В то же время в физиологии и зоотехнии господствовала тео­рия Фойта, отрицавшая роль углеводов в образовании жира. Он утверж­дал, что в организме плотоядных и травоядных жир образуется только за счет жира и белка корма. Своими исследованиями и аргументами Н.П. Чирвинский нанес решительный удар гипотезе Фойта. Опыты бы­ли проведены в зиму 1880/81 г. на поросятах виндзорской и в 1881-1882 гг. на поросятах йоркширской породы. В первом опыте основным кормом был ячмень, во втором — ячмень с прибавкой крахмала и саха­ра. Результаты показали, что 61,6% отложенного жира в первом и 76,9% во втором опыте могли образоваться только из углеводов. Был сделан бесспорный вывод об участии углеводов в процессе образования жира. Этой работой русская экспериментальная зоотехния уверенно заявила миру о своем самостоятельном существовании. Указанная концепция впоследствии была подтверждена работами немецкого ученого О. Кельнера. В 1886 г. Николай Петрович начал исследования по вопро­сам роста животных, которыми занимался до конца своей жизни — бо­лее 30 лет. Цель работы заключалась в выяснении частных вопросов — о влиянии недостаточного питания на форму черепа свиней разных пород. Основные результаты всего этого комплекса работ были опублико­ваны в статьях: «К вопросу о развитии трубчатых костей и о предпола­гаемой связи этого развития со сменой резцов»: «О развитии черепа свиней»; «Развитие костяка овец и крупного рогатого скота во вторую половину эмбриональной жизни и в постэмбриональный период»; «Развитие костяка у овец при нормальных условиях, при недостаточном питании и после кастрации самцов в раннем возрасте».

Из факторов, под влиянием которых изменяются животные, глав­ное значение имеют: 1) климат, 2) условия питания в период развития, 3) упражнение и неупражнение органов.

По вопросам о влиянии питания на развитие и особенности костяка Н.П. Чирвинский сделал следующие выводы:

1. 
   Обильное кормление ускоряет формирование тканей, в частности при обильном кормлении в молодом возрасте период развития костяка может сократиться в полтора раза.
   
2. 
   Различный режим питания в молодом возрасте оказывает сильное влияние на строение внутренних органов, в том числе органов пищева­рения.
   
3. 
   Недостаточное питание животного в молодости изменяет нормальное соотношение между различными частями скелета; вес и размерразличных частей скелета изменяются непропорционально. Яри плохом питании наиболее сильно отстают в развитии те части скелета, которые имеют наибольший коэффициент увеличения веса. Трансформи­руются детали экстерьера животного.
   
4. 
   При недостаточном питании скелет не достигает полного разви­тия, а останавливается на тем более низкой ступени его, чем сильнее искусственно задерживается развитие животного. В исследованиях Н.П. Чирвинский впервые показал возможность значительного улучшения наших аборигенных пород путем обильного кормления в молодом возрасте.
   

Кафедру П.Н. Кулешова в Московском сельскохозяйственном ин­ституте, заменившем Петровскую академию, занял его ученик М.И. Придорогин (1862-1923), избранный заведующим кафедрой част­ной зоотехнии в 1895 г.

В 1888 г. М.И. Придорогин был назначен доцентом по кафедре об­щей и частной зоотехнии в Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства, а в 1895 г. руководителем кафедры частной зо­отехнии в Петровской сельскохозяйственной академии. В 1902 г. он ус­пешно защитил магистерскую диссертацию.

Ученый неутомимо разъезжал по всем уголкам страны для устройст­ва сельскохозяйственных выставок и организации на них экспертизы животных, а также для чтения лекций. Его мнение на местах имело очень большой вес как мнение крупнейшего ученого-зоотехника и все­сторонне образованного агронома. Вскоре после Октябрьской револю­ции он был назначен председателем Центральной зоотехнической ко­миссии Наркомата земледелия, которой руководил до самой смерти.

Его теоретическая позиция о племенном улучшении и развитии в местных условиях скота Нижегородской области, сто лет назад погло­щенного кровью тирольского скота, легла в основу создания Богород­ского рассадника Нижегородской губернии и выведения такой пре­красной породы, как красная горбатовская.

Большие перспективы имела позиция М.И. Придорогина относи­тельно дальнейшего использования молочного скота альгаушвицев в хозяйстве Николо-Бабаевского монастыря Костромской области. Оз­накомившись со стадом, он писал: «при скрещивании... местной поро­ды с более культурной иностранной часто вовсе не преследуется цель создать из первой породу, тождественную с последней... Имеется в ви­ду... создать только породу улучшенных качеств, особенно ценных в данной местности. Чтобы полученная таким путем группа стала поро­дой... ее необходимо консолидировать». Впоследствии эти положения способствовали успеху выведения новых пород, в том числе костром­ской породы.

Он был выдающимся экстерьеристом, его книга «Экстерьер, оценка сельскохозяйственных животных по наружному осмотру» (1897 г.) и в наше время является ценнейшим руководством для зоотехников. Им опубликован ряд работ по крупному рогатому скоту, коневодству.

Важнейшее значение он придавал вопросам кормления. В 1904 г. по­лучила распространение кельнеровская теория кормления сельскохозяйственных животных. М.И. Придорогин дал замечательный критиче­ский разбор этой теории, указав ее недостатки.

Заведуя фермой молочного скота академии с 1905 по 1910 г., он по­лучат от стада швицких коров удои в среднем 4200 кг в год.

В 1897 г. заведующим кафедрой общей зоотехнии был назначен мо­лодой биолог Елий Анатольевич Богданов (1872-1931). В работе кафедры он продолжал традиции Н.П. Чирвинского, разрабатывая главным об­разом теоретические вопросы. Однако наряду с постановкой специаль­ных экспериментов он значительно больше внимания уделял практиче­ским материалам. Сын крупного зоолога, профессора Московского университета А.П. Богданова, Елий Анатольевич родился 5 мая 1872 г. По окончании гимназии в 1890 г. и естественного отделения физико-математического факультета Московского университета в 1895 г. Е.А. Богданов был командирован за границу, где слушал лекции и вел научную работу в Берлинской сельскохозяйственной школе и сельско­хозяйственном отделении Геттингенского университета, а также изучал животноводство в Шлезвиг-Гольштейне. Еще в студенческие годы Е.А. Богдановым были выполнены ценные исследовательские работы, за которые он был награжден большой серебряной медалью Общества любителей естествознания и золотой медалью Московского универси­тета.

Профессор Е.А. Богданов — ученый-экспериментатор, автор широ­ко известных трудов по теории племенного дела и кормления скота, ос­нователь двух научных школ — по кормлению и разведению. В 1923 г. разработал первые советские нормы кормления молочного скота и ме­тод оценки питательности кормов по их продуктивному действию в ов­сяных кормовых единицах. Он одним из первых поднял вопрос о важ­ности использования генетики в животноводстве. Учебник Е.А. Богда­нова «Учение о разведении сельскохозяйственных животных» (1926) многие годы был основным учебным пособием для студентов. В фунда­ментальной монографии «Происхождение домашних животных» он четко сформулировал понятие о домашнем животном как продукте тру­да многих поколений людей и сделал попытку увязать смену форм зоо­технической работы в связи со сменой форм общественных формаций.

В работах, посвященных теории откорма крупного рогатого скота и свиней, ученый разработал вопросы о прямом и косвенном участии белков в образовании жира в организме животных. Он писал, что «пи­тание молодых животных должно соответствовать особенностям жела­тельного типа, а не должно быть обязательно обильным...», а «животное нужно рассматривать, как пластичный материал». Важнейшим факто­ром, обеспечивающим нормальное выращивание молодняка в после-молочном периоде, Е.А. Богданов считал пастбище. Свои воззрения по теории выращивания он изложил в книге «Обоснование принципов вы­ращивания молодняка крупного рогатого скота».

Большой вклад сделал Е.А. Богданов в разработку методологии опытного дела в зоотехнии. Он писал: «Хороших точных опытов, каса­ющихся обмена веществ у молодых животных, произведено мало. Точ­ные опыты имеют своим первым назначением проверку и развитие эм­пирических данных... и разрешение возникающих на практике споров и сомнений». «Поэтому настоящее разрешение соответствующих теоре­тических вопросов возможно только в том случае, если практика дает зоотехникам физиологического направления хорошо разработанную канву».

Е.А. Богдановым предложен для построения экспериментов метод групп-периодов с обратным замещением, объединяющий в себе суще­ствовавшие ранее методы и являющийся прообразом, переходной сту­пенью к методу латинского квадрата.

Всего перу профессора Е.А. Богданова принадлежит свыше 200 ра­бот — книги (учебники и монографии), статьи, посвященные развитию животноводства.

Заведуя кафедрой общей зоотехнии Московского сельскохозяйст­венного института, с 1922 г. Е.А. Богданов по совместительству работал в Московском зоотехническом институте.

Митрофан Митрофанович Щепкин (1871-1921) в истории развития русской зоотехнии был не только одним из выдающихся практических деятелей, но и смелым, оригинальным мыслителем. В отличие от сво­их талантливых современников — Е.А. Богданова, П.Н. Кулешова, Н.П. Чирвинского, М.Ф. Иванова, получивших специальное образова­ние, и деятельность которых в животноводческой отрасли входила в круг их служебных обязанностей, М.М. Щепкин не изучал зоотехнию в специальном учебном заведении. Он был животноводом по призва­нию, поскольку эта область деятельности приковала его внимание с то­го времени, как он себя помнил. Его школой служила «работа в своем конном заводе... почти тридцатилетнее ведение стада рогатого скота, наконец — свиноводство, принявшее... исключительно племенной ха­рактер».

Деятельность М.М. Щепкина проходила в период, когда капитализм уже стал проникать в деревню, но скотоводство было еще малопродук­тивным, скот часто разводили для получения навоза. Также низкопро­дуктивным являлось и свиноводство. Помещики и зажиточные крестья­не стремились завезти более продуктивный скот из-за границы или по­купали молодняк, полученный от импортных животных.

М.М. Щепкин был большим патриотом местных русских пород и неустанно пропагандировал важность ведения заводской работы с ними. Он отмечал, что местный скот (ярославский, красногорбатовский, домшинский) способен к быстрому раздою, если улучшить его кормле­ние и организовать правильную племенную работу с ним.

В своих работах М.М. Щепкин освещал широкий круг зоотехничес­ких вопросов, но наиболее детально у него изложены вопросы племен­ной работы в чистопородном стаде. Особый интерес представляет его книга «Из наблюдений и дум заводчика» (1914 г.). Он утверждал, что ус­пех племенной работы зависит от четкости поставленной задачи, а так­же от количества признаков, по которым ведется отбор: «...чем больше задач одновременно мы себе ставим, тем менее продуктивной окажется наша заводская работа. Гораздо вернее будет она, если заводчик ставит себе одновременно 2-3 задачи, небольшие, и на них сосредоточивает все свое внимание, временно мирясь с другими неизбежными недочета­ми». Ученый считал, что глубокую племенную работу можно проводить только на основе изучения наследования признаков и утверждал, что выбор животного лишь по индивидуальным экстерьерным чертам пред­ставляет собой «чистейший спорт, в значительной степени игру всле­пую». Выбор животного в связи с «семейными чертами его родичей есть уже племенная работа, стремящаяся уловить черты наследственности, закрепить их как результат работы предшествующих заводчиков». М.М. Щепкин высоко ценил хорошее происхождение животного, его родословную и способность наследственной передачи продуктивных свойств. В его время это было большим шагом вперед, поскольку в сре­де животноводов шло горячее обсуждение вопроса о том, имеет ли во­обще родословная значение в определении племенной ценности жи­вотного. Дискутировали и по поводу того, как вести племенную работу; по так называемым «длинным линиям» на протяжении 10-15 рядов предков, или по «коротким линиям» в пределах 3-4 поколений. М.М. Щепкин выступал за «короткие» линии»: «Мне представляется всегда некоторым теоретическим увлечением, когда придают излишнее значение очень отдаленному предку. Я готов видеть представителя по­роды Удалого в его внуке, правнуке, не только в сыне; я был бы склонен признать скорее мало обоснованным увлечением, если бы кто-нибудь стал указывать на Варнака, как представителя крови Удалого... ведь этой крови в Варнаке по грубому подсчету не более 1/16». Очень боль­шое значение ученый придавал выбору родоначальника линии. Отме­чая значимость индивидуальных качеств животного, степени его разви­тия, происхождения, он указывал, что ценность производителя и стои­мость случек с ним маток возрастают, когда мы узнаем, что производитель дает хорошее потомство. Он считал, что методы провер­ки производителей по потомству должны быть различны в рысистом и скаковом коневодстве и в скотоводстве. В призовом коневодстве даже тот производитель хорош, который среди своего многочисленного по­томства дает отдельных резвачей.

В крупном рогатом скотоводстве М.М. Щепкин считает ценным производителем такого быка, который дает не отдельных рекордных ко­ров, а хорошее выравненное потомство. При подборе ученый отмечает важность учета сочетаемости отдельных линий, а также маток и произ­водителей.

В своем заводе Большое Алексеевское он большое внимание уделял крепости конституции, здоровью свиней крупной белой породы, при­способленности к использованию пастбищ, ценил хорошую оброс-лость, которая защищает белых свиней от ожогов во время пастьбы в летнюю жару. Животных желательного типа М.М. Щепкин создавал не только отбором и подбором, но и соответствующими условиями содер­жания и кормления. Маток с ранней весны до поздней осени содержа­ли на пастбище, а зимой ежедневно, если было не особенно морозно, выпускали на прогулку. Рацион свиней состоял из запаренного карто­феля, сырой свеклы, овса, ячменя, гороховой или виковой муки, мо­лочных отходов.

М.М. Щепкин применял родственное разведение при подборе ма­ток и хряков, но вместе с тем проводил значительную выранжировку получаемого молодняка, которая составляла до 70% от числа рожден­ных поросят.

Племенные свиньи из завода Щепкина ценились помещиками и земством во всей старой России. Поросят покупали нарасхват, делая за­казы вперед на ожидаемый опорос. Наибольшее количество свиней от­правлялось в Московскую, Рязанскую, Тамбовскую, Тверскую, Туль­скую, Полтавскую, Харьковскую, Орловскую и другие губернии. За 11 лет существования завода в Большом Алексеевском (1905-1916) маточ­ный состав свиней в нем увеличился с 3 до 44 голов. Во время Октябрь­ской революции 1917 г. стадо племенных свиней было сохранено, а за­тем размножено, и племенное поголовье распространялось во многие хозяйства страны.

Деятельность М.М. Щепкина по передаче своего опыта была много­гранной. Он являлся председателем Комитета скотоводства при старей­шем в стране Московском обществе сельского хозяйства и вице-прези­дентом этого общества. В 1907 г. это общество поручило ему пост дирек­тора своей Земледельческой школы, которой он бессменно руководил до преобразования ее в 1920 г. в Зоотехнический институт. М.М. Щеп­кин был назначен ректором этого первого в нашей стране высшего зоо­технического учебного заведения.

В 1913 г. в Петровской сельскохозяйственной академии была откры­та кафедра мелкого животноводства (свиноводство, овцеводство, пти